Зачем, Герасим, ты убил меня?

Зачем Герасим утопил Муму,
Зачем, зачем? И почему?
Уж лучше я бы сам пошел ко дну…
Зачем Герасим утопил Муму?

*  *  *

Помните эту дворовую песенку из школьного фольклора? Наверное, этим вопросом в своё время задавались многие ученики - и преподаватели словесности тому свидетели.
Да и не только неокрепшие детские души, но и взрослые читатели были полны недоумения: зачем Герасим убил своего четвероногого друга? Неужели  другого выхода не было?

Кроме того,  ребёнок ассоциирует себя не с глухонемым Герасимом, который предал единственного друга,  и тем более, не со старой и вздорной барыней (чей "день, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер был чернее ночи"), а именно с Муму.
И тогда уже вопрос из песенки  можно воспринимать и по-другому: зачем Герасим утопил меня?  Ведь, "уж лучше бы я сам пошёл ко дну..."

Так зачем же Герасим хладнокровно убивает своего единственного друга?
Говорят, что это  своего рода бунт против той действительности, где подневольный человек не имел никаких прав, был рабом.
Говорят, что он не мог ослушаться барыню, ведь та была для него воплощением земного рока, чуть ли не богом. Но...убил - и взбунтовался, ушёл в свою деревню.

Этот тургеневский случай даже сравнивают с  попыткой Авраама принести в жертву своего единственного сына Исаака. Если бы Бог позволил ему тогда убить ребёнка, то ещё неизвестно - остался бы прародитель евреев верным Ему или подобно Герасиму ушёл в свою "деревню"?

Как бы там ни было, но вопросы и ответы по этому рассказу волнуют людей до сих пор. Читателям неимоверно жалко Муму да и самого глухонемого.

А вспомнил я этого Герасима из той далёкой действительности не случайно. А в связи с другим глухонемым, на этот раз, Яшкой, главным героем  рассказа "Душегуб", прочитанного недавно здесь, на прозе.
Повествование ведётся на лавочке от имени бабы Евы.
Она вспоминает, что в первые дни войны грабили магазины, склады, колхозные амбары. Некоторые расторопные мужики подлатались так, что ели кашу с бараниной до конца войны.

Немцы в деревню пришли незаметно - ни машин, ни танков... Расположились по домам на постой, ходили по дворах и просили еду, сами лазили по курятниках. И даже подружились с некоторыми хозяевами. Они же предупредили, что скоро их заменит часть СС, и предложили жителям уходить в лес.

Другими словами, жители той деревни особого горя при оккупации не знали.
Но часть крестьян всё же решила от беды подальше уйти в лес - не к партизанам, а чтобы переждать в глухом и укромном местечке тяжёлые времена.
И вот забрались они в такую глухомань, что до конца войны ни немцев, ни партизан не видели больше.

Война войной, как говорила баба Ева, но и там,  под ёлками, случалась любовь. Или "любовь", уже и не знаю.  Но когда девки рожали нагулянное под ёлкой, то "умные" старухи призывали глухонемого Якова. Тот забирал новорождённых, душил их и закапывал в лесу. Никто толком так и не знает, сколько невинных душ загубил глухонемой палач.

Но вот что странно и необъяснимо - баба Ева называла  действо Якова "душегубством во спасение". Мол, иного выхода у крестьян не было - детский плач могли услышать немцы, да и пищи было маловато.

Такой вот простяцкий ответ на вопрос: зачем крестьяне душили своих малышей.
Но ведь ясно, как белый день, что в той глуши, той заднице, где они сидели, никакой детский плач не был опасен. Да и не в пище дело, ведь обмолвилась вначале баба Ева, что до конца войны ели кашу с бараниной.

Так, а в чём же здесь заковыка?
Как ни странно, ответ лежит на поверхности, так мне кажется.
Дело вовсе не в страхе и не в желании этих людей уцелеть любой ценой. И не в позоре, как высказался один читатель. А в  пресловутой крестьянской практичности. Известно ведь, что скотину, которая не приносит пользы, крестьянин пускает под нож - коня, который верой и правдой служил 20 лет, корову, которая была членом семьи, но перестала давать молоко...

И вот эти байстрюки, зачатые безалаберными детками в блуде под ёлкой, кому они нужны?
И с ними  практичный крестьянин, которому не угрожает уголовным преследованием власть и не стоит на страже его совести поп с крестом и кадилом, готов в сумерках, взяв в подручные глухонемого "герасима", поступить так, как веками поступал с котятами и щенками - утопить, задушить, закопать.

И рядом с ними тургеневский крепостной Герасим, который привык к беспрекословному послушанию барыне, уже выглядит просто паинькой.

А помните ещё ту строчку из дворовой песенки - "уж лучше бы я сам пошёл ко дну..."
Так пели школьники - они готовы были занять место Муму.
А вот так поступали со своими кровинками "умные",  не обременённые рабством, оставленные на самих себя, крестьяне в глухом лесу.

Но меня до глубины души поразило ещё и другое - многие читатели оправдывают это преступление, мол, война...
В таком случае, можно оправдать и любое предательство, и... любую кровь.

А если так - то какого будущего заслуживает такой народ?