Частная собственность

Я люблю гулять в лесу.
Когда мы с женой жили в Ленинграде, нередко по выходным выезжали на Карельский перешеек. И не только мы. Уходящие из города электрички были переполнены. У одних за городом были дачи, другие, как мы, просто ездили побродить по лесу, поискать грибы и ягоды.
Замечательно красивы карельские леса. Березовые и сосновые рощи насквозь просвечиваются солнцем, птицы встречают нас радостными криками, а может и не радостными – птичий язык я так и не выучил, похоже, он сложнее английского. На Карельском перешейке находился наш институтский полигон, и мы собирали чернику вдоль знаменитой линии Маннергейма.
Линия Маннергейма, если кто не знает, состоит из трех заградительных полос. Первая полоса: три ряда колючей проволоки, вторая – ряд огромных гранитных валунов, как их сюда привезли, в такой густой лес? Потом я понял, что весь этот лес молодой, во время советско-финской войны его могло и не быть. Третьей следовала система окопов. У линии Маннергейма можно было сесть на траву и, не вставая, собрать вокруг себя целую банку спелой лесной черники. Она очень отличается от той, что выращивают в садоводствах, лесная черника намного вкуснее и ароматнее.

Но я отвлекся, этот рассказ о другом.
В Советском союзе лес был государственной собственностью, точнее, он был ничей. Мы свободно ходили по ничейному лесу, загорали на ничьих пляжах, купались в ничьих речках и озерах, собирали ничьи грибы и ягоды.
В Канаде все по-другому.
Как-то, купили мы с женой путевки в дом отдыха, который называется кэмп. Он ничем особенным от советского дома отдыха не отличается: те же бесплатные завтраки, обеды и ужины, танцы и концерты по вечерам. После завтрака я вышел из ворот кэмпа и, пройдя пару десятков метров по довольно оживленному шоссе, свернул на лесную проселочную дорогу.
И вокруг меня лес! Огромный, густой лес, сосны до неба, папоротник по колено, трава по пояс. Правда, лес в Канаде другой. Такое впечатление, что за ним никто не смотрит. Всюду огромные пни, редкие тропинки загораживают поваленные деревья, которые никто не убирает; через густой молодняк можно пробраться только с топором. Настоящие джунгли. Так и кажется, что сейчас выскочит из чащи с томагавком индеец Чингачгук Большой Змей и закричит: что ты делаешь на моей земле?
Вскоре вдали засветилось озеро, и через несколько метров дорогу мне загородил чей-то коттедж. Я остановился, размышляя как мне его обойти, и тут на крылечко вышла блондинка с собакой.
- Вы кого-то ищете?
- Нет, я просто гуляю.
- Вы не можете здесь гулять. Это частная собственность (Private Property).
- Я хотел подойти к озеру.
- Здесь нет дороги к озеру. Вы, не знаете английского? Это частная собственность.
- И озеро ваше? Разве я не могу просто погулять?
- Откуда вы?
- Из соседнего дома отдыха.
- Вот там и гуляйте.
- Но там нет такого красивого леса.
- Послушайте, не заговаривайте мне зубы. Вы уйдете или нет? Я  имею право спустить на вас собаку! Вы останетесь без штанов.
- Уже ухожу. Это мои единственные брюки. Большое спасибо.
Я быстро пошел прочь. 

Моя жена считает, что я очень упрямый. Это правда. Пройдя еще пару десятков метров, я снова свернул в сторону озера.
На этот раз навстречу мне ехала машина. В ней сидела пожилая пара. Машина остановилась, женщина опустила стекло и спросила:
- Куда вы идете?
- Я просто гуляю.
- Вы не можете здесь гулять, это частная собственность. Немедленно уходите.
- А если я не уйду, - разозлился я, - что вы мне сделаете?
- Джон, позвони в полицию, - сказала женщина.
Лысый водитель достал мобильник. Встреча с полицией совсем не входила в мои планы, я знаю, тут не церемонятся, чуть что сразу в кутузку.
- Уже ухожу, - сказал я, - езжайте, а я последую за вами.
Машина тронулась, а я задержался. Достал записную книжку, чтобы переписать фамилию таких гостеприимных владельцев этого леса, она была на указателе - Тюдор. Кажется, это фамилия английского короля? Увидев, что я не иду за ними, потомки английского короля остановили машину, и через заднее стекло я увидел, как водитель опять достает мобильник.
- Уже ухожу, - закричал я и бегом обогнал машину.

Неужели все кем-то куплено – и этот лес, и эти горы, и это озеро? Кому-то принадлежат ромашки, что растут вдоль дороги, крохотный кустик с земляникой, эти капли росы? А облака, что так красиво выстроились на небе, они тоже чья-то собственность?
Вернувшись в кэмп, я рассказал о своем приключении жене.
- Ты еще не настоящий канадец, - сказала жена, - у тебя советская ментальность, а здесь все по-другому. Не ищи себе  неприятностей.
Ночью мне приснился страшный сон: я хожу по лесу в поисках туалета, и, найдя заветный домик, вижу на нем табличку “Private  property”. А дверь с буквой «М» загораживает блондинка с собакой.
- Не походите, вы останетесь без штанов, - кричит блондинка…
Вернувшись в Торонто, я отправился в долларовый магазин и за три доллара купил табличку “Private property”.
- Смотри, что я нам купил, - сказал я жене, - такую табличку имеют только настоящие канадцы.
- И где ты собираешься ее повесить?
- На дверях нашей квартиры.
- Этого делать нельзя. Это не наша собственность, мы ведь квартиру снимаем. Если бы ты не занимался своими рассказами, а зарабатывал деньги, мы бы давно купили домик, и тогда у нас появилась бы своя собственность. Я знаю, с таким мужем, как ты, у меня своего дома никогда не будет. Моя мама была права.

В этот вечер меня мучили угрызения совести, и я долго не мог заснуть. Неужели у меня нет никакой собственности, где я бы мог прикрепить эту табличку? Под утро у меня появилась идея. Когда мы после завтрака пошли прогуляться, я остановил жену.
- Дорогая, остановись на минуту, я поправлю тебе воротник.
Жена остановилась. Поправляя воротник куртки, я осторожно прицепил у нее на спине мою табличку “Private property”, и мы пошли дальше. Прохожие стали оглядываться.
- Что это на нас все обращают внимание? - спросила жена.
- Ты сегодня отлично выглядишь. И я в хорошей форме. Чем мы не пара?
У входа в дом я табличку снял и спрятал. У меня тоже есть Private property, решил я. Я - настоящий канадец.