Марковна

 Вот, наконец,  долгожданные летние каникулы. Окончен первый курс Рижского высшего командно-инженерного училища – РВКИКУ. В те времена курсанты военных училищ имели право во время каникул на бесплатный железнодорожный проезд в любую точку бескрайнего Советского Союза. Решил воспользоваться этой возможностью и я. Мне выписали проездные документы до города Новочеркасска – столицы донского казачества, где проживала на родине мужа моя старшая сестра Татьяна. Жила она с мужем и его матерью в пригороде Новочеркасска хуторе Яново в частном доме. У них было двое сыновей, моих племянников. Старший племянник лишь на два года  младше меня, вот он и стал для меня экскурсоводом по этим южным российским землям, где жили и трудились прекрасные люди – донские казаки, с такой любовью и сопереживанием описанные писателем Михаилом Шолоховым о временах трагических событий гражданской войны в этом краю.
 Поезд шёл до Ростова почти сутки – 22 часа и прибыл около 4 часов на рассвете, а первая электричка до Новочеркасска отправлялась после шести утра. У меня было время немного осмотреться. Прошёлся по городу около вокзала, вышел на набережную. Пройдясь немного по набережной, был удивлён, так как считал Дон более могучим и полноводным. Уже позже выяснилось, что это был лишь рукав великой русской реки. В южном городе было комфортно и тепло, легко дышалось, везде зеленела пышная растительность невиданных мною деревьев и кустарников. В Новочеркасске меня встретили, на городском автобусе доехали к какому-то деревянному мосту через речушку, которая опоясывала весь город. Перешли мост, прошлись вдоль речки, а вот уже начало улицы и первый дом справа, где нашла свою новую родину моя старшая сестра. Хутор Яново был далёк от понятия «хутор» наших мест, где я родился. Это скорее был посёлок, в котором проживало несколько тысяч населения. Люди трудились в колхозах и в городе. Много рабочих мест давал НЭВЗ – Новочеркасский электровозостроительный завод.
 С дорожки меня покормили и уложили спать в летнем домике, где было потише. Сплю я чутко и поэтому быстро открыл глаза, как только зашёл старший племяш Лёня, студент техникума. – Хватит дрыхнуть. Пошли, половим раков – начал он с характерным южным акцентом. Огород хозяев полого спускался к самой реке, что очень удобно было для полива, здесь и рыбачить было можно (у поверхности воды были видны плавающие краснопёрки). Однако мы отошли немного от хутора вниз по течению речки. Лёня полез шарить под корчами, а я прилёг на берегу на травку и задремал под ласковым южным солнышком. – Опять дрыхнешь. Я вон ведро раков уже наловил – опять поднял меня Лёня. Я приподнялся, что бы посмотреть раков, и ойкнул. Мне как будто облили спину кипятком. – Да ты, небось, сгорел. Давай быстрей к бабушке, а то кожа потрескается. Мы уже такое проходили – сочувствовал мне племяш. В доме мать хозяина все так и звали ласково бабушка, соседи всегда с большим уважением называли Марковной. Внешне она была очень похожа на актрису, сыгравшую роль матери Григория Мелихова в первом художественном фильме «Тихий Дон». – Вон, как тебя угораздило. Сейчас мы мазью моей смажем. Может и пройдёт, ведь кожа ещё не потрескалась – запричитала Марковна. Мазь оказалась действительно чудодейственной. Вечером, когда мы ели варёных раков, по вкусу похожих на круто отваренное куриное яйцо, боль стала терпимой, а после последующих обработок через день и вообще прошла.
 Требовалось стать на учёт, а при выезде сняться с учёта в местном сельском Совете. На другой день с утра отправились в местный орган власти опять же с Лёней. Кратчайшим путём оказался путь по железной дороге, по шпалам. Вокруг раскинулась бескрайняя степь. Однообразие лишь прерывалось иногда редкими лесополосами. С каждой минутой становилось всё жарче и жарче. Справа от нашего пути раскинулось огромное поле с созревшими помидорами. Сразу же возник вопрос, почему помидоры не охраняют, не убирают? – А кому они нужны, когда их везде, как грязи. Первые помидоры, когда они были в цене, школьники и студенты, рабочие с НЭВЗа ещё собирали, а сейчас пустят трактора, запашут, что бы глаза не мозолили – пояснял Лёня. – Так у нас с картошкой иногда поступают – добавил я – интересно: какова толщина слоя чернозёма на полях? – До пяти метров – последовал неожиданный ответ. Вот такой запас органики оставила матушка степь за многие тысячи лет людям. Когда возвращались обратно, жара стала нестерпимой, во рту всё пересохло. Вот и дом с желанной прохладой. В садике на скамейке со столиком под развесистым деревом, усеянном плодами, похожими на крупную малину полегчало. Такое растение я наблюдал впервые. Марковна называла его «тютеней». В саду у Макеевых и соседей росло много видов культурных растений, особенно поражало разнообразие и количество кустов различных видов крыжовника. Вот из этих ягод и ягод «тютени» с различными добавками и готовила Марковна свои прекрасные компоты – прозрачные с розоватым оттенком. Вскоре появилась и Марковна с Лёней. Лёня нёс кувшин из погреба, наполненный фирменным компотом. Первая кружка влилась в жаждущий организм, как бы самотёком. В этом компоте собралось вместе и буйная пряность Донских степей, и чистая теплота рук Марковны.
 - Как служишь, сынок? Тяжело? – Начала разговор Марковна.
 - Да не очень. У нас курсантов, как и у вашего Лёни в техникуме есть лекции, лабораторные работы, практические занятия, отводится время для самоподготовки. Живём в казарме, ходим строем с песней.
- А учишься то как? Наш Лёня хорошо, да ещё занимается спортивной гимнастикой, первый разряд у него.
- У меня тоже неплохо, первый курс окончил на отлично.
- Молодец! Вот и сестрица твоя Танечка до чего работящая, не разбалованная, скромная. Таких у нас любят. Пойдём с Лёней и Витей огород поливать, а ты отдохни, посиди в теньке.
 Вечером вышел на улицу подышать относительной прохладой. Через дом на скамейке точь-в-точь, как и у нас на северо-западе сидело несколько пожилых женщин.
- Сестрицу приехали наведать? – Спросила одна из женщин – хорошая она, работящая, скромная. Со свекровью живут душа в душу, а как муж её любит, как вернётся с работы так всё время вместе, друг за дружкой ходят.
- У вас люди очень похожи на белорусов. Такие же добрые приветливые.
- Да и мы тоже хорошо наслышаны о белорусах. Даже мнение такое создалось, что лучше всего в жёны белоруску брать. Темно уже. Пойдём по домам. Передавайте привет Танечке.
 На южных широтах темнеет очень быстро. Не успел я и парой слов перекинуться с женщинами, как действительно стало темно.
 Побывали в городе, походили по магазинам. Во времена начала Брежневского правления снабжение продуктами, а особенно непродовольственными товарами было отвратительным. Нехватка была и одежды, и обуви. Совершенно не было бытовой техники. Близость Кавказа сказывалась. Вокруг мелькали смуглые лица. Надо отметить, что национальный вопрос в Советском Союзе умели решать. Нигде не было видно и признаков национальной неприязни. В моём подразделении в училище учились два армянина, грузин, осетин, татарин, украинцы, белорусы, латыш Гриванс, который героически погиб уже после окончания училища, будучи офицером. Он своим телом накрыл гранату на учениях, чтобы спасти подчинённых солдат. Особенно неприятно слышать от руководства прибалтийских республик наскоки под выдуманными предлогами в настоящее время. Ходили же строем по набережной Даугавы курсанты с песней строем и никого это не смущало. Горожане с детьми и собаками в хорошую погоду толпами гуляли по набережной, приветливо улыбались, а девушки иногда даже махали ручкой. У каждого народа часть мужчин любит выпить. Были такие и среди латышей. Часто выпивка завершается ссорой. Матерные слова есть в полном наборе и в латышском языке. Интересно всё же было слышать именно русский мат во время этих пьяных разборок. Не думаю, что это была неприязнь к русским.
 С высоты прожитых лет отчётливо видно, что не всё в нашем прошлом было отвратительным и неприветливым, ущербным. Кроме национального вопроса вспомним  культуру, науку, образование, здравоохранение. Плевать в свою историю последнее дело. Её надо изучать и не совершать допущенные ошибки, которые к сожалению в нашей истории иногда были очень трагическими.