Любовь в зоне риска

…Просто одинокая волчица
Ищет своего среди мужчин…

…Шестнадцатилетняя Верка рожала своего первенца. Она лежала на узком родильном столе, со всех сторон окруженная медиками, и орала, что есть мочи. Было очень больно! А ещё очень обидно. Только две недели и была она в том сладком и безрассудном состоянии, больше похожем на прекрасный сказочный сон, которое зовется любовью. И вот теперь – она тут, в родилке, корчится в муках с широко раскинутыми ногами, а тот, кто сделал  всё это, и думать забыл о ней…
…В этом году после окончания девятого класса мать отправила её на лето в деревню, к старенькой полуслепой бабке, своей родной тётке  по матери. Наконец, вырвалась Верка на свободу – чего хочешь, то и делай! Матери-то девочка сильно побаивалась. Та, хоть и горбатилась на своей швейной фабрике с утра до самого позднего вечера, чтобы заработать денег для себя и доченьки-красавицы, а строго следила за дочерью, через каждый час накручивая домашний номер на стареньком телефонном диске. Только попробуй, не ответь! Будешь потом держать ответ по всей форме! Рука у матери очень тяжелая. Запросто можно и отцовского  ремня попробовать, так что потом задница неделю  будет огнем гореть. А тут – полная свобода! Скажешь слепенькой старушке, что идешь спать на чердак, протопаешь по лестнице каблуками, туфельки скинешь, да назад босиком - и всё! До утра свободна! Беги себе на берег речки, туда, где тусуется местная молодежь. Тут тебе и костерок с вкуснющей печеной картошкой, посыпанной крупной сероватой солью, и танцы под старенький магнитофон, и смех, и девичий визг, и бутылка дешевого портвейна, а порой и крепчайшего самогона-первача, принесенная кем-то из ребят.
А ещё был тут парень, Юрка Булаев, за которым бегали все девчонки, от мала до велика. Ох, хорош! Ну, так хорош! Красивый, как киноартист – с огромными синими глазами, волнистыми волосами цвета спелого пшеничного колоса и длинными темными ресницами. А он, увидев её, Верку, сразу оставил всех девчонок, которых тискал вечерами в кустах, и теперь был только с ней. Она, дура, и расслабилась, бдительность потеряла, совсем позабыв про строгие мамкины слова и свои страшные клятвы. И когда он предложил ей прогуляться чуть дальше, вдоль берега речки, густо заросшего ивняком, с удовольствием пошла за ним, вложив в его протянутую ладонь свою узкую, почти детскую  ладошку. А там… Поцелуи, сладкие, как мед, сильные  мужские руки на разгоряченном девичьем теле, ну а потом – и всё остальное. Глупая была, думала, любовь у него, как в кино – на всю оставшуюся жизнь. А он только две недели с ней и побыл, а потом с другой девчонкой стал берег реки обследовать, а на неё – ноль внимания. Верка – в рев, а что поделаешь? Все в деревне знали, что Юрке доверять никак нельзя, ненадежный он человек, так - пустобрёх, одно слово, и её предупреждали. Не послушалась, думала, что уж с ней-то всё по-другому будет, по-настоящему. Сама во всём виновата, самой  и  ответ держать придется…
…Она вернулась в Москву, к матери, и та, посмотрев на притихшую дочь, сразу поняла, что зря ослабила контроль над своей девочкой, отпустив её от себя. Схватила дочку за руку, и в поликлинику, к врачу. А тот сразу – беременна ваша дочь, пять недель уже… Мать на стул плюхнулась, руками за голову схватилась, а что поделаешь? Поздно теперь кричать, да ремнём размахивать, надо дочку  из беды выручать. Ну, взяли направление на анализы, чтобы в больницу лечь, и избавиться от напасти, пока ещё не поздно. И вдруг анализы показали – резус крови у будущей мамочки отрицательный, второго  малыша  у Верки может и не быть…
- Ну, что, дочка, делать-то будем? – спросила Клавдия Максимовна у дочери, когда они вернулись домой из женской консультации, и сели за стол друг напротив друга.
Девочка только плечами пожала, и посмотрела на неё испуганным, виноватым  взглядом.
- Ладно, рожай… Ничего! Воспитаем мы твоего ребеночка! – сказала мать, и тяжело вздохнула, понимая, какую  ношу взваливает на свои плечи.
…Шёл трудный девяностый год. Тяжелые настали времена! Швейная фабрика, на которой  трудилась Клавдия Максимовна, «дышала на ладан». Страну наводнили дешевые импортные товары – пусть самого низкого качества, красивые «до первой стирки», но яркие и модные. Кто ж теперь будет брать то, что шьют  из года в год на их фабрике, почти не меняя ассортимента?! Производство хирело день ото дня, деньги платить совсем перестали, люди увольнялись каждый день десятками. И женщина решила, что тоже возьмет расчет, и будет трудиться на дому, а заодно и приглядывать за внуком или внучкой, когда Верка родит своего малыша. А дочка, как только станет заметно её положение, переведется в вечернюю школу, чтобы закончить образование.  Да, время сейчас трудное, это и ежу понятно, но ведь во все времена учиться надо, иначе – никуда.
Так всё и случилось. Мать, которая была отличной портнихой, купила себе патент, и теперь обшивала соседей, в основном переделывая беднякам взрослые вещи на детей, сидя за старенькой швейной машинкой по двенадцать часов в день. Дочка перевелась в вечернюю школу, а уже в новогодние каникулы попала в роддом, и теперь рожала недоношенного семимесячного малыша…
…Наконец, Веркины страдания кончились, тоненько и жалобно запищал младенец. Был он совсем крошечный, и весил чуть больше килограмма.
- Кто? – спросила Верка, облегченно вздохнув. Кажется, всё обошлось, и её мучения  позади!
- Девочка у тебя, дочка, - сказала акушерка, и показала ей красное сморщенное личико, больше похожее на лицо древней старушки.
Мать равнодушно посмотрела на только что родившееся дитя, и отвернулась. Ну, совсем не нужна ей эта морока – пеленки, распашонки, памперсы, детский плач и длинные ночи без сна с младенцем на руках!..
…Через неделю она была уже дома.  Маленькая дочка интересовала её несильно, молоко так и не пришло, и все заботы о ребенке молодая мать сразу переложила на бабушку – та ведь обещала помочь, вот пусть и помогает. Единственно, что она смогла осилить, так это зарегистрировать девочку, дав ей имя Анжелика, хотя мать очень уговаривала её назвать дочку Машенькой. Но даже в этом Верка её не послушалась, и назвала девочку «подобной ангелу»…
А Клавдия Максимовна вдруг всей душой прикипела к этому худенькому крошечному тельцу, отдавая ему всё свое тепло и ласку.
Верка, кое-как окончив десятый класс, устроилась на работу - торговала на рынке фруктами с лотка, а вечерами пропадала на дискотеках и в ночных клубах. Вот и исполнилась, наконец, её мечта! Она проводит время так, как ей нравится, а мать не зудит над ухом, как надоедливый комар! И Верка пустилась во все тяжкие. Её мужчины сменяли друг друга, не задерживаясь подле неё надолго. Но это  нисколько не расстраивало девушку – лишь бы кто-нибудь был рядом. Ну, а найти себе кавалера на ночь для такой красотки – раз плюнуть! Тут желающих хоть отбавляй – выбирай любого!
В то время как мать ударилась в загул, её крошечная дочка подрастала. Была она очень болезненной и хилой, и врачи только озабоченно покачивали головами, когда бабушка приносила её в поликлинику на очередной медосмотр.
- Девочка очень слабенькая, тут не до прививок, Клавдия Максимовна, - говорили ей врачи, покачивая головой и беспомощно разводя руками. – А без прививок в ясли её не возьмут, да и в сад, пожалуй, тоже! Так что, вы уж сами как-нибудь… Ничего не поделаешь…
И бабушка одна везла на себе воз всех забот – работа, дом, непутевая дочь, и маленькая внучка, хрупкая, как полевой цветок, нуждающаяся в её тепле и заботе…
…Когда ребенку исполнилось пять, кто-то из знакомых, глядя на худенькую, хрупкую Анжелику, посоветовал бабушке:
- Клавдия Максимовна, вы бы отдали девочку в какую-нибудь спортивную секцию, что ли! Глядишь, там она и окрепла бы немного! А то, посмотрите, какая худоба, аж, прозрачная вся!
Девочка и в самом деле была слишком худа. Но личико её было  очень хорошеньким – с правильными чертами, огромными синими глазами и длинными темными ресницами – ну, вся в своего красавца-отца пошла дочка-то! И волосы у неё были его - густые, светлые и чуть-чуть вьющиеся.
Через неделю бабушка сказала:
- Ну, что, девочка моя? Сегодня я поведу тебя в бассейн. Хочешь научиться плавать, Лика?
Анжелика отрицательно  покачала головой, но в бассейн с бабушкой всё-таки пошла. Хотя, с большим удовольствием осталась бы дома, и запоем читала бы книги из домашней библиотеки. Кстати, читать она научилась сама уже давно. И Клавдию Максимовну это очень устраивало. Бабушка сидела за швейной машинкой, торопясь закончить к сроку очередной заказ, а внучка – тут же, рядом, на глазах, с толстой книжкой в руках…
…Плаванием  Лика прозанималась  ровно месяц, выучилась держаться на воде и плавать кролем, и сказала бабушке, что больше ни за что туда не пойдет.
Бабушка тяжело вздохнула, но послушала девочку, и забрала её из секции, которая  не пришлась по душе её внучке.
Потом Клавдия Максимовна перепробовала многое – художественная гимнастика и легкая атлетика, теннис и гребля, фехтование и  фигурное катание – это ещё далеко не полный перечень тех секций, куда записывала она свою внучку, подобную ангелу…
- Всё, больше не пойду, - говорила Лика через некоторое время.
- Так что же ты хочешь, моя маленькая? – спросила бабушка у внучки в очередной раз, ласково гладя девочку по головке. – По-моему, мы с тобой перепробовали всё…
- Джиу-джитсу хочу, бабуль, - сказала девочка, очевидно, начитавшись рассказов о Шерлоке Холмсе, большом поклоннике этого древнего боевого искусства.
- Что-о-о??? – ахнула Клавдия Максимовна, без сил упала  на стул и схватилась за сердце. – Да там тебя переломают всю на первом же занятии! Я и косточек твоих потом не соберу, девочка моя…
- Или туда, или никуда, - твердо сказала внучка, и крепко сжала пухлые губки в одну сплошную тонкую линию. Было видно, что девочка, несмотря на свое слабое здоровье, обладала сильным характером, и была очень упряма.
- Ну, что ж! – вздохнула бабушка, и, скрепя сердце, через несколько дней повела Анжелику в очередную спортивную секцию.
Тренер внимательно посмотрел на девочку, нахмурил густые темные брови, и, покачав головой,  сказал:
- Давайте справку от врача. Без справки ни за что не возьму, даже не просите!
Клавдия Васильевна кинулась к педиатру, так, мол, и так – никак не берут девочку в спортивную секцию без медицинской справки.
- Да вы что, Клавдия Максимовна, в своем уме? – заворчала женщина-врач, которая давно работала на их участке и хорошо знала Анжелику. – Вы бы ещё в тяжелую атлетику её записали! Или в секцию бокса. Она же у вас от ветра качается, а вы – джиу-джитсу! Придумаете тоже!
- Ну, пожалуйста, прошу вас, доктор! Она не продержится там больше двух занятий. Мне главное, чтобы она сама поняла, что это ей не по силам… Я посмотрела их тренировки – там здоровые ребята под конец занятия с ног падают, а  где уж там моей-то бедолаге за ними угнаться…
- Ладно, так уж и быть! – усмехнулась женщина-врач, качнув головой. - Дам я вам справку, пусть попробует. Но лично я считаю, что ей самое место в группе оздоровительной гимнастики в нашей поликлинике. Вы подумайте над этим хорошенько, и приводите девочку к нам, пусть занимается! Это как раз ей по силам!
- Мы обязательно подумаем, - сказала Клавдия Васильевна, и быстро сунула справку в сумочку – боялась, как бы врач не передумала, и не забрала бумажку назад!..
…Итак, на следующий день Анжелика шла на свое первое занятие в очередную спортивную секцию. Тренер, снова  увидев её у себя в кабинете, очень удивился – с ума, что ли, сошли там эти эскулапы! Не видят, кого посылают! Он с большим удовольствием прогнал бы от себя и ненормальную бабушку, и настырную девчонку – худышку, к которой и прикоснуться-то страшно - и даже набрал грудь воздуха, чтобы гаркнуть на них, и выставить из своего кабинета, но вовремя остановился. Дело в том, что секция была платной, и в этом году у них был большой недобор – время тяжелое, мало кто из родителей может платить за занятия своих чад, отрывая деньги от семьи. Поговаривали даже, что если дела пойдут так и дальше, их закроют, и вместо секции джиу-джитсу здесь откроют курсы любителей-огородников или кружок по плетению макраме. Так что, тяжело вздохнув, тренер взял девочку за руку, привел её в зал, похлопал в ладоши, прося внимания, и сказал:
- Вот,  прошу любить и жаловать, это Анжелика  Селезнёва, наш главный кандидат на черный пояс…
А девочка, услышав эти слова тренера, ничуть не смутилась, и согласно кивнула головой, как будто подтверждала – да, всё именно так и есть, черный пояс у неё уже не за горами…
…Как ни странно, занятия в секции маленькая Лика не бросила ни через неделю, ни через месяц, ни даже через год. И скоро стала одной из лучших в своей группе. Конечно, она не обладала большой физической силой, хотя и окрепла за время занятий,  но зато у неё было другое преимущество перед остальными. Каким-то внутренним особым чутьем она чувствовала, что сделает противник в следующий момент, куда пойдет его рука и нога, и с легкостью избегала нападения. Сама же молниеносно проводила очередной прием, и противник, который только готовился взять её за грудки, или сделать подножку, вдруг с недоумением замечал, что  сам уже лежит на татами, а сверху сидит эта девчонка-худоба – в чем только душа держится! И ему  не остается ничего, как только поклониться, и уйти с поля боя побежденным под обидный хохот и улюлюканье окружающих.
…Потом девочку заметили, и взяли в секцию для серьезных занятий. Тут уже не надо было платить за тренировки. Тут надо было участвовать и побеждать в серьезных соревнованиях. И она делала это, раз за разом, и  к пятнадцати годам всё-таки получила черный пояс. Теперь она сама  могла стать тренером, и вести занятия в спортивном клубе…
Её тело оставалось почти таким же худым и угловатым, и не производило  впечатления на противников. Некоторые просто смеялись, увидев, кто будет выступать против них. И она пользовалась этим до сих пор, хотя многие уже знали, что такое схватиться с Анжеликой Селезневой по прозвищу «Барби».
Она и вправду была похожа на куклу Барби – худенькая, легкая, как мотылек, с длинными светлыми волосами, свободно раскинутыми по плечам и синими, как небо, широко распахнутыми глазами в окружении густых темных ресниц…
…Клавдия Максимовна, совсем ещё не старая женщина, умирала. Её организм был совершенно изношен, и сердце не желало биться так, как положено. Ну, а сколько же можно не спать ночами, работать, следить за ребенком, и делать всю остальную домашнюю работу?! Ведь её дочь появлялась дома только для того, чтобы поесть. Ну, иногда ещё переночевать. И помощи от неё не было никакой. Разве что, иногда кинет на стол несколько сильно измятых мелких купюр. Тут и не поймешь, что это - то ли получка, то ли деньги просто так, случайно, из кармана выпали…
Сейчас, без сил лежа на кровати,  Клавдия Максимовна жалела, что заставила  Верку родить. Не нужна ей дочка совсем. И что будет  с бедной Анжеликой, когда её не станет?! Девочке всего пятнадцать, хорошенькая, как ангелочек, за такой глаз да глаз нужен, а тут совсем никого не будет рядом! От этих мыслей из глаз женщины покатились тяжелые горькие слезы…
…Лика прибегала из школы, быстро обедала, и бежала на тренировку. А потом, поздно вечером, приходила в комнату бабушки, кормила и обихаживала её, и  сидела около постели, держа за руку. А та гладила её по голове, и не говорила своей девочке ни слова. А чего говорить? Зачем давать бесполезные советы? Молодежь редко слушает старших. И предпочитает не учиться на чужих ошибках, а совершать свои собственные. Так было, так есть, и, наверно, так и будет всегда. Что толку внушать девушке, что всё хорошо в свое время, и не следует позволять мужчине делать с собой то, что ему хочется?   Всё равно тело возьмет свое, и переиграет голову. А как бы хотелось, чтобы у внучки всё было хорошо! Чтобы свадьба была с цветами, и белое платье, и красивая фата, и крики «горько!» за праздничным столом. Хотя… Вот, сама она вышла замуж, получила штамп в паспорте. Только недолго музыка играла. Бросил их муж и отец, и подался на поиски лучшей доли. До сих пор, видно, где-то ищет её, эту долю. И не думает о том, как живется жене и дочери, а теперь вот и внучке, «подобной ангелу»…
Думая обо всём этом, женщина глубоко вздохнула,  с трудом перекрестилась отяжелевшей рукой, закрыла глаза, и  тихо уснула, чтобы не проснуться никогда…
…Теперь, после похорон матери, Вере волей-неволей приходилось жить дома, чтобы приготовить дочери ужин и сделать какие-то домашние дела, которые до сих пор как будто делались сами собой: и постирать, и погладить, и в квартире прибрать… Ну, а поздно вечером принарядиться, собрать на стол, и открыть дверь, куда проскользнет очередной мужской силуэт. Кого теперь стесняться-то, от кого прятаться по чужим углам?! Матери-зануды больше нет на свете, а девчонка взрослая совсем, должна понимать, что мать четвертый десяток разменяла, пора, пока не поздно, личную жизнь устраивать…
Ох, как не любила Лика этих сальных, полупьяных мужиков, которые сидели у них на кухне, и без стеснения лапали её мать! Как хотелось ей схватить за грудки хоть кого-нибудь из них, и провести один из тех приемов, которые знала в совершенстве, чтобы этот гад оказался на полу, и потом топтать его ногами, топтать, топтать… Только знала, что лучше   ей всё равно не станет. Вместо этого «жениха» появится следующий, ещё хуже. А сама мать, которая и сейчас-то не слишком сильно любит дочь, возненавидит её, и может совсем прогнать от себя. И куда ей тогда деваться…
Она с отвращением смотрела, как мать красит пухлые губы, так похожие на её собственные, густо подводит черным карандашом глаза, и при этом тихонько напевает: «Захочу – полюблю, захочу – разлюблю!», и в душе её поднималась ненависть уже ко всем мужикам. Правильно бабушка говорила -  всем им нужно от них только одно!
- Гады! Сволочи! Козлы! Ненавижу вас всех! – шептала она про себя, и сжимала руки в кулаки, а в глазах у неё закипали слезы.
После таких вечеров, проведенных дома рядом с матерью и очередным «претендентом» на её руку и сердце, Анжелика становилась ещё опаснее. И тогда, видя, как нехорошо блестят её глаза, даже крупные мужики, имеющие черный пояс и многочисленные победы в серьезных соревнованиях, остерегались выходить с ней на татами, отговариваясь нездоровьем или сильной усталостью…
Когда  Анжелика окончила школу, её без конкурса взяли в институт физкультуры, прекрасно понимая, что эта девушка  достойна не только учиться у них, но вполне может и преподавать. А она постоянно совершенствовала своё искусство, потому что только осознание того, что ей целиком и полностью подвластно собственное тело, позволяло ей как-то жить дальше на белом свете…
В начале июня, сдав последний экзамен за первый курс института, она на время каникул устроилась на работу охранницей в один из супермаркетов неподалеку от дома. Все, кто видел её невысокую фигурку в мешковатом костюме охранника, откровенно потешались над администрацией:
- Ну, ребята! Теперь мы за ваш магазин спокойны!   Да от такой охраны все преступники разбегутся! А если и не разбегутся, то умрут от смеха, увидев, вашу охранницу в торговом зале!
Вероятно, вскоре об этом узнали и бандиты. Ну, а что ж не взять то, что плохо лежит! Вот и явились втроем в тот вечер, когда дежурила Анжелика. Уж как она управилась с тремя вооруженными мужиками – одному Богу известно. А только все «визитеры» оказались на полу связанными, и милиции оставалось только составить протокол, и забрать красавцев в каталажку. При этом вид у мужиков был очень озадаченный – они понять не могли, что произошло с ними, какая нечистая сила  постаралась, и уложила их на пол, крепко связав руки их же брючными ремнями. Ведь, вроде, и не было никого в торговом зале, кроме  пигалицы-охранницы – от горшка два вершка! 
Совершенно случайно об этом курьезном случае узнал владелец одного из очень серьезных охранных агентств, которое занималось личной охраной тех, кто был в состоянии  оплатить их весьма не дешевые услуги.
- Надо будет обязательно самому посмотреть, так ли хороша девица в деле, и, если хотя бы наполовину слухи о ней соответствуют действительности, то заполучить её к себе. А что? Это пикантно!  «Секретное оружие», так сказать!
Уже на следующий день, когда Анжелика вышла из магазина, отработав смену, её окликнул высокий мужчина, лет тридцати пяти – сорока на вид, стоящий около черного джипа. Его мощная широкоплечая фигура и мускулистые ноги, уверенно стоящие на земле, говорили о том, что он и сам не понаслышке знает о боевых искусствах.
-  Анжелика Юрьевна! – вдруг услышала  девушка, и удивилась – никто и никогда не называл по имени-отчеству.
- Вы меня?
- Да. Я хотел бы с вами поговорить.
- Слушаю вас внимательно!
- Дело в том, что я – владелец частного охранного агентства. До меня дошли слухи о ваших спортивных успехах.
- О, уверяю вас, всё это сильно преувеличено, - застенчиво улыбнулась девушка.
- И всё-таки, я хотел бы посмотреть… Это возможно?
- Я сейчас еду на тренировку. Так что, если хотите, можете поехать со мной, там и посмотрите.
- С удовольствием!
- Тогда нам на метро. Это здесь, недалеко, всего три остановки.
- Ну, зачем же на метро? Мы поедем на моей машине, - сказал мужчина, открывая дверцу джипа. Кстати, меня зовут Федор Александрович Богданов.
- Мне очень приятно. Ну, а как зовут меня, вы знаете…
…Если сказать честно, Федор Александрович много чего повидал в своей жизни, и его трудно было удивить.  Но Анжелика его удивила – настолько легко и быстро расправилась та со своими противниками, которые были много выше и тяжелее её! И  очень захотел заполучить девушку к себе. Ведь  часто его клиенты хотели иметь именно такого охранника – совершенно незаметного, и в то же время надежного.
Дождавшись, когда девушка закончит тренировку и примет душ, он подошел к ней, и сказал:
- Ну, что ж! То, что вы делали сегодня, весьма неплохо. У меня есть к вам деловое предложение. Не хотите поработать у меня?
- Но я же учусь! Я никак не смогу совмещать учебу и работу. К тому же  мне это просто не по силам. Я привыкла всегда выкладываться по полной программе, и ничего не делать наполовину.
- Вы перешли на второй курс? Так. Ну, предположим, вы окончили институт. И что в результате? Несколько лет вы ещё будете участвовать в соревнованиях, а потом - тренерская работа за гроши. И это всё. А я предлагаю вам хорошие деньги. И прямо сейчас, сразу. Так что подумайте хорошенько, прежде чем сказать нет. Таких агентств, как мой «Солярис», у нас не слишком много.  В конце-концов, вы можете взять академический отпуск, и восстановиться на следующий год, если что-то вас не устроит. Но почему-то мне кажется, что мы сработаемся. Ведь мы – настоящие профессионалы. А их у нас сейчас так мало!
- Я поняла вас, Федор Александрович. Даю слово, что  подумаю!
- Ну, а сейчас прыгайте в машину, Анжелика. Я отвезу вас домой! Это не дело, когда беззащитная молодая девушка так поздно возвращается домой одна!
- Действительно, это совсем не дело, - сказала Лика, и они оба весело рассмеялись этой шутке.
Договорились, что завтра она заедет в агентство «Солярис», которым руководит Федор Александрович Богданов, и сама посмотрит, как и что. Ну, и если захочет, то покажет, на что способна, тем мужчинам, которые работают у него.
- Пожалуйста, остановите машину вот здесь! – попросила девушка. – Вот мой дом!
Она показала на старенькую девятиэтажку, обшарпанную и неухоженную, которая давно нуждалась в капитальном ремонте.
- Вы живете здесь одна?
- Нет, я живу с мамой. У нас небольшая двухкомнатная квартира на третьем этаже.
- Понятно, - сказал Федор Александрович. Он хорошо знал, какие квартиры в этом доме. Две комнаты – это две клетушки десяти и двенадцати метров, крошечная кухня, совмещенный санузел и прихожая размером с кабину лифта.
- Ну, что ж! Если вы будете работать у меня, думаю, уже через год-полтора вы сможете приобрести для себя  что-нибудь более подходящее.
- Это было бы совсем неплохо, - ответила Лика, вспоминая «гостей» матери, которых со временем не становилось меньше. Больше становилось и водки, которую мать выставляла на стол, чтобы подольше удержать их подле себя…
Итак, на следующий день Анжелика входила в дверь охранного агентства «Солярис».
- Вы к кому, девушка? – спросил высокий накачанный парень, первым встретившийся ей на пути.
- Я ищу Федора Александровича Богданова.
- Вы нуждаетесь в охранных услугах? – хмыкнул парень, оглядывая небогатый наряд Лики и  потрепанную спортивную сумку, которую девушка держала в руках.
- Отнюдь. Я хочу предложить свои услуги.
- Но у нас уже есть секретарша. И уборщица, кстати, тоже!
- И всё-таки, если вас не затруднит, скажите, где мне найти Федора Александровича. Я вчера договорилась с ним о встрече.
- Он сейчас в спортивном зале. Так что, вам придется подождать его здесь.
- Нет-нет, спортивный зал – это как раз то, что мне нужно.
- Ну, тогда пойдемте, - пожал мощными плечами парень. – Я как раз иду туда!
Увидев девушку, хозяин агентства обрадовался.
- Анжелика! Я рад, что вы выполнили свое обещание, и приехали. Честно говоря, думал, что вы можете и не прийти. Здравствуйте, моя дорогая!
- Здравствуйте, Федор Александрович! Вы зря волновались, что я не приду. Я всегда выполняю данные обещания.
- Это похвально, девочка моя! – усмехнулся он, а потом хлопнул в ладоши, и сказал: - Минуту внимания! Вот это и есть тот сюрприз, о котором я вам говорил! Знакомьтесь: это Анжелика!
Несколько мощных парней, которые в это время валтузили друг друга на татами, оставили свое занятие, и теперь с интересом разглядывали невысокую худенькую  девушку с васильковыми глазами, от силы лет пятнадцати на вид.
- Если вы хотели нас удивить, вы это сделали, шеф, - сказал, улыбаясь,  один из мужчин, больше похожий на платяной шкаф из-за избытка мышечной массы. – Но эта мадмуазель больше похожа не на обладательницу черного пояса по джиу-джитсу, а на одуванчик. На неё даже дунуть страшно, не то, что толкнуть!
- Ловлю тебя на слове, Костя, - сказал Федор Александрович, широко улыбаясь.
- Так, я переодеваться? – спросила Лика.
- Да, девочка. Что-то мои ребята совсем зазнались. Пора преподнести им небольшой урок хороших манер…
Через три минуты  девушка вышла из раздевалки босиком, одетая в кимоно.
- Ну, так что, мужики? Смелые есть? – спросил, усмехнувшись, Федор Александрович.
- Смеётесь, - сказал Костя, похожий на шкаф, выходя в центр татами, где  уже стояла девушка. – Не знаю только, куда звонить – в «Скорую помощь» или сразу вызывать катафалк!
- Я тебя предупредил! – сказал тренер чуть слышно, и присоединился к зрителям.
Костя не успел встать в позицию, как был сбит с ног, но быстро вскочил.
- Ну, шустрая! – сказал он, и протянул руку к её кимоно. Но там, где она стояла только что, её уже не было, а его рука выгнулась на болевом приеме, и через секунду он снова беспомощно лежал на татами.
Молодые мужчины, обступившие их, зашумели. Такого ещё не бывало. Редко кто мог сравниться с Костей силой и быстротой реакции. А тут…
Но вот Косте, наконец, удалось схватить её за кимоно. Казалось, сейчас он превратит эту девчонку в ничто! А она одним легким движением руки освободилась от захвата, и через секунду снова сидела верхом на своем противнике…
Федор Александрович захлопал в ладоши.
- Ну, что? Думаю, пора заканчивать. Тем более что наша гостья провела сегодня на татами большую часть дня, и, наверно, сильно устала.
Противники разошлись, встали друг напротив друга, и поклонились. А Анжелика вдруг подмигнула Косте и улыбнулась. Тот тоже ответил ей широкой улыбкой – он был замечательным парнем, и никогда не обижался, если кто-то смог победить его в честном бою. Ведь на то она и щука, чтобы карась не дремал!
- А теперь переодевайся, и пойдем ко мне в кабинет, девочка моя! – уже как к своей хорошей знакомой обратился Федор. - Нам надо поговорить и обсудить некоторые детали…
…Они проговорили долго. И Анжелика поняла, что эта работа для неё, пожалуй, единственный шанс уйти от матери, и зажить своей собственной жизнью. И ради этого стоит пожертвовать чем-то.
- Значит, если ты согласна, Лика, то месяц  будешь учиться.
- Учиться? Чему учиться? Не поняла!
- А что тут непонятного? Когда ты идешь рядом с хорошо одетым мужчиной, ты  не просто охранница с пушкой на боку. Ты –  элегантная женщина, которая умеет вести себя в обществе, красиво ест за столом и с которой не стыдно показаться на людях. К тому же и стрелять ты должна тоже хорошо. Ведь иногда от меткого выстрела будет зависеть твоя жизнь.
- Вы меня убедили, - вздохнула Лика. -  Учиться, так учиться!
- Не волнуйся, во время обучения я тоже буду платить тебе. Правда, меньше, чем ты будешь получать, когда у тебя появятся клиенты. Поняла?
- Поняла, Федор Александрович. Уверена, что после обучения  стану идеальным охранником, и агент ноль-ноль семь покраснеет с досады, а то и вовсе уйдет на пенсию!
- Охотно верю. Когда начинаем?
- Думаю, завтра я сумею уладить свои дела с институтом, и послезавтра буду у вас.
- Вот и отлично, детка. Как говорит один из наших самых важных клиентов, крутой бизнесмен, бывший ранее обычным вором в законе, «раньше сядешь - раньше выйдешь»…
…Итак, через день Анжелика снова появилась в агентстве «Солярис», и стала быстро постигать те науки, которые могли пригодиться ей в работе. Особенно любила девушка занятия в тире. Она готова была стрелять часами. В результате уже к концу месяца выбивала из тэтэшника тридцать очков из тридцати, и могла пользоваться любым оружием, вплоть до снайперской винтовки Драгунова или гранатомета РПГ-1.
Все остальные занятия шли несколько хуже, потому что не представляли для Анжелики особого интереса. Но всё-таки к концу тренировок она уже сносно овладела  искусством безошибочно пользоваться столовыми приборами, делать себе макияж, носить вечерние платья и туфли на шпильках, как будто всю жизнь только тем и занималась, что сидела расфуфыренная в ресторане с ножом и вилкой в руках.
- Ну, что, девочка? Теперь можно считать, что ты целиком и полностью готова к работе, - сказал Федор Александрович. – И для тебя есть одно задание. Оно совсем несложное, как раз для новичка. Надо будет сопровождать одного важного клиента на прием. Туда вы поедете втроем – он сам, ты и Костя. Но потом все охранники останутся за дверями зала. А в зал можно будет войти только приглашенному гостю и его даме. И этой дамой будешь ты.
- Он что, боится, что на него могут напасть прямо в зале, где будет  происходить прием?- удивилась Анжелика.
- Да, вот, хочет человек подстраховаться. Так что, иди, подбери себе платье. И волосы надо постричь совсем коротко. Придется привыкать к парику. Оружие не бери – пистолет будет только у Кости. Тебя всё равно в зал с ним не пустят. И будь повнимательнее. Особенно обрати внимание на обслуживающий персонал. И руки… Обязательно смотри на руки. Если хоть одна из них скрыта чем угодно – засунута в карман, закрыта салфеткой или прячется за пазухой – это шанс для твоего клиента получить пулю в лоб. Ну, и, конечно, глаза. Киллеров часто выдает взгляд. Всё-таки убивать людей – непростая работа, даже если ты и выбрал её в качестве основной своей специальности, и уже преуспел в своем деле.
- Я поняла, Федор Александрович. Постараюсь быть внимательной, и не подвести вас.
- Вот и отлично!
Через час Анжелика появилась у него в кабинете в закрытом маленьком черном платье с короткими рукавами, и туфлях на тонкой шпильке.  На голове её был светлый парик, очень похожий на её собственные волосы.
- Ну, что же! Совсем даже неплохо, детка. Сейчас Павел Сергеевич заедет за вами…
Через полчаса девушка садилась в машину рядом с худощавым  мужчиной лет тридцати пяти, которого должна охранять сегодня. Костя же едва поместился на переднем сидении, рядом с шофером.
Посмотрев на девушку, скользнувшую к нему на заднее сидение, Павел Сергеевич был искренне удивлен.
- Это что, Федор Александрович так шутит? – спросил он, и его красивые губы изогнулись в саркастичной усмешке. – Он обещал мне опытную сотрудницу, способную одним ударом вырубить мужика, а прислал девчонку, которая наверняка сама нуждается в защите!
- Первое впечатление бывает обманчиво, Павел Сергеевич, - сказала Анжелика, и улыбнулась.
- Ну-ну, - сказал тот, и посмотрел на неё ещё раз. Девица, несмотря на свою молодость и субтильность, была чудо, как  хороша.
– Ну, даже если она будет плохо выполнять свои обязанности охранницы, то, наверно, сгодится ночью в постели… Разумеется, если меня этим же вечером не отправят в мир иной,  - подумал он…
Они доехали до места без приключений, и поднялись в зал. Народу тут собралось уже немало. Многие мужчины держали под руку своих дам. Все были нарядны и возбуждены чуть более обычного. Между приглашенными гостями  курсировали официанты, разносившие шампанское  в высоких хрустальных бокалах. В углу зала расположился квартет музыкантов, который  исполнял классическую музыку, едва слышную из-за людских голосов и звона бокалов.
Спутник Анжелики, увидев кого-то в толпе, быстро пошел по направлению к высокому полному мужчине, стоявшему в окружении нарядных дам. Анжелика метнулась следом за ним, незаметно оглядываясь по сторонам.
- Павел Сергеич, голубчик! Я приветствую вас! – воскликнул высокий мужчина, когда увидел его. – Сколько лет, сколько зим! Вас что-то совсем не видно в последнее время!
- Ну, после того приключения на дороге, где я смог остаться в живых лишь благодаря счастливой случайности, стараюсь побольше бывать дома, и лишний раз не высовываться.
- Да-да, я очень хорошо помню тот случай. Что, считаете, что возможно повторение?
- А почему бы и нет? Слишком уж лакомым куском стал для кого-то мой банк.  Я просто загривком чувствую, как кто-то дышит у меня за спиной, пытаясь поскорее спихнуть меня с дороги, чтобы занять мое место.
- Тогда я посоветовал бы вам нанять хорошую охрану… Кстати, познакомьте меня с вашей очаровательной спутницей! И ещё скажите, куда вы подевали свою жену?
- Это Анжелика, она и есть моя охранница. А жена сейчас отдыхает на Кипре, я жду её приезда где-то через неделю.
- Охранница?! – удивился толстяк. А потом придвинулся к самому уху Павла Сергеевича, и прошептал: - Ну, уж мне-то мог бы по ушам не ездить, Пашенька! Охранница… Не бывает таких охранниц, дружок! Придумал бы чего поумнее, может, тогда я бы тебе и поверил!
Мужчина снисходительно улыбнулся, похлопал Павла Сергеевича по плечу, и отошел к тем дамам, с которыми разговаривал до этого. А к Илье подошел следующий знакомый, и разговор повторился почти дословно. С этой минуты  Анжелика стала немного раздражать банкира. Мало того, что все присутствующие в зале мужики, которые знали его, были уверены, что  она его любовница. Эти слухи могли дойти до его благоверной, и тогда грандиозного скандала не избежать. А ему это надо?! Любимая женушка превратит его жизнь в настоящий ад, ей только повод дай! Да она и без повода может нервы попортить, уж это ему хорошо известно…
Теперь Илья Сергеевич порывался отойти от Анжелики как можно дальше, изо всех сил стараясь сделать вид, что каждый из них вроде бы как сам по себе… А когда девушка попыталась объяснить, что он мешает ей заниматься её работой, тот просто шикнул на неё, сверкнув глазами, и приказал держаться от него подальше…
Она хотела, было, исполнить его приказ – в конце-концов, он платит деньги, и может приказать ей совсем исчезнуть с глаз долой – это его право. Но в это время увидела человека в форме официанта, которого до сих пор в зале не было. Причем, одна рука его была скрыта под белой салфеткой. И если дело обстоит именно так, как она предполагает, то у неё есть максимум пара секунд, и за это время ей нужно успеть закрыть собой банкира Пустовалова, который уже отошел от неё на несколько метров.
Все в зале было очень удивлены тем, как девица, которую привел с собой Павел Сергеевич, вдруг в два огромных прыжка оказалась рядом с ним, совершив тем самым чудеса эквилибра, и встала так, что полностью закрыла собой его тело.
К ещё большему удивлению присутствующих, тут же прозвучал выстрел. Правда, никто не понял, кто стрелял и откуда – от ужаса всем показалось, что  их со всех сторон окружили террористы, и сейчас пойдут крошить людей направо и налево. Самые ушлые кинулись на пол, и лежали, крепко обняв руками голову, а другие стояли в полном ступоре, не зная, что предпринять. Некоторые женщины начали визжать, как будто их собираются резать на куски. Но время шло, а ничего не происходило, и все в растерянности притихли. Человек в форме официанта исчез сразу после выстрела, как будто растворился в воздухе, а Анжелика, которую пуля толкнула на Илью, стала медленно оседать на пол, скользя спиной по его смокингу.
- О, Боже, они убили её! – истерично прозвучал вдруг женский голос, и остальные дамы опять заохали и завизжали, а мужчины схватились за то место, где у обычных людей бьется сердце. Правда, были здесь только очень богатые бизнесмены и чиновники, и у многих из них этот орган человеческих чувств полностью атрофировался, и давно переродился в обычный насос для  перекачивания крови по организму…
Услышав, что случилось наверху, туда двинулась охрана. И первым в зал вбежал Костя.  Он увидел тело Анжелики, лежавшее на полу,  и сразу набрал номер «Скорой». А потом схватил за руку Павла Сергеевича, и повел его прочь из зала, внимательно глядя по сторонам – он не исключал и второго нападения – чем черт не шутит!
- Да… Вот тебе и задание для новичков! – прошептал он. – Бедная девочка… Так не повезло в первый же раз… Подумать только!
Посадив банкира в автомобиль, Костя позвонил своему шефу, Федору Александровичу, и рассказал о том, что произошло на приеме.
- Проводи клиента, и поезжай домой, Костя. Я сам узнаю, как там дела у Анжелики! Тебе надо хорошенько отдохнуть. Завтра работу никто не отменял, и ты должен быть в форме. Понял?
- Понял, шеф. Всё сделаю!
Федор Александрович позвонил в клуб, где встречались бизнесмены, и выяснил, в какую больницу увезли Анжелику. Потом оделся, и вышел на улицу, чтобы ехать к ней. За всё время работы  агентства «Солярис» это был третий случай, когда его сотрудник закрыл охраняемый объект своим телом, и получил пулю клиента в свою грудь.
Было уже около девяти часов вечера, когда он приехал в больницу, и зашел в приемный покой.
В одном из окошек там виднелась голова немолодой женщины, которая заполняла какие-то бланки.
- Здравствуйте, мадам! Недавно к вам привезли девушку с огнестрельным ранением. Это моя сотрудница. Я хотел бы узнать о её состоянии. Кто бы мог помочь мне?
- Об этом вам может сказать только врач. У меня, к сожалению, нет таких данных!
- Тогда скажите, где я могу разыскать врача.
- Поднимитесь на четвертый этаж. Только не говорите, что это я сказала вам, куда идти!
- Спасибо, милая. Я ни за что не выдам вас! – сказал мужчина, и пошел к лестнице.
Разыскав врача, он узнал, что жизни Анжелики ничего не угрожает, и её выпишут домой уже через несколько дней. Ну, а тот огромный синяк и два треснувших ребра, которые обнаружили у неё, можно будет вылечить и дома, амбулаторно. И ещё добавил, что если бы не бронежилет, то пуля была бы смертельной, потому что попала бы прямо в сердце…
- А могу я увидеть её сейчас? Это очень важно для меня, поверьте!
При этих словах в карман врача перекочевала симпатичная зеленоватая бумажка с портретом президента Соединенных Штатов.
- Ну, если это так важно… Но только на несколько минут, не более того!
Федор Александрович зашел в палату, и увидел на одной из коек головку Анжелики, теперь и в самом деле похожую на одуванчик – её светлые густые волосы были совсем коротко пострижены, и торчали во все стороны.
Этот одуванчик повернулся к нему, и очень удивился, как он мог пройти сюда в такое позднее время.
- Просто мне очень нужно было тебя увидеть, девочка. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально.
- Ты молодец, что позаботилась о бронежилете!
- Ну, а зачем бы я тогда надела закрытое платье! – усмехнулась девушка. - Хотя чувствовала я себя в нем не слишком комфортно.
- Зато осталась жива. Ну, ладно. Ты отдыхай, а я приеду к тебе завтра. Твоей маме сообщить о том, что случилось?
- Нет, не надо. Это только мои трудности.
- Понятно…
- Как там этот банкир? – вдруг спросила Анжелика. – Ему ведь тоже досталось сегодня.
- С ним всё в порядке. Константин отвез его домой.
- Вот и хорошо…
…На следующий день Федор Александрович опять приехал к ней, и выяснил, что может забрать её из больницы хоть сегодня.
- Ну, так как? – спросил он у Анжелики. – Ещё полежишь здесь, или я сейчас же отвезу тебя домой, к маме?
Он ожидал, что девушка обрадуется возможности оказаться дома, но та не высказала особого желания тут же уехать.
- Пожалуй, я побуду здесь до завтра, - сказала она, а удивленный мужчина решил, что обязательно навестит её дома, и посмотрит, как живет его сотрудница, которая не хочет ехать домой, предпочитая удобной собственной постели скрипучую койку с комковатым ватным  матрасом в переполненной больничной палате…
- Ладно. Тогда завтра я приеду за тобой, и сам отвезу, куда надо.
- Не стоит этого делать, Федор Александрович. Я вполне могу добраться  до дома сама. Не велика птица, чтобы вы тратили на меня столько времени!
- Ну, как скажешь, девочка. Выздоравливай! – сказал шеф, погладил её по стриженой голове, и вышел из палаты.
Анжелика вздохнула с видимым облегчением. Ещё не хватало, чтобы он увидел  мать и её очередного подвыпившего кавалера в их квартире! Стыд-то какой…
На следующий день она вышла из дверей больницы, и поехала домой – сначала на автобусе, а потом – на метро.  У неё не было денег на то, чтобы взять такси…
Когда девушка добралась до своей квартиры, мать  уже пришла с работы. Стол на кухне был накрыт для небольшого междусобойчика, а в центре его, как всегда, красовалась бутылка водки. В общем, всё, как обычно – ничего нового.
- Ты почему не ночевала дома? – спросила она довольно равнодушно, вынув сигарету из ярко накрашенных губ.
- У меня были дела, - сказала дочь, и прошла к себе. А мать даже не спросила, ела ли она сегодня, и будет ли ужинать…
Анжелика разделась, и легла в постель. Её треснутые ребра сильно болели, а тело настоятельно требовало покоя после такой длительной  прогулки через весь  город в переполненном общественном транспорте…
Где-то через полчаса раздался звонок в дверь. Мать открыла, и из прихожей раздался её  смех и звуки поцелуев. Девушка закрыла уши руками, и натянула на голову одеяло.
- Нет, мне надо любыми путями выбираться отсюда! – решила она. – Так жить просто невозможно! Иначе, совсем скоро я  сойду с ума…
Ещё через час, когда бутылка водки, судя по всему, уже подходила к концу, и закуска была съедена тоже, в дверь опять кто-то позвонил.
- Интересно, кто же это на сей раз? – подумала Лика, и вдруг услышала удивленный голос матери:
- А вы к кому?
- Мы к Анжелике Селезнёвой. Она ведь здесь живет?
- Да, здесь.
- Если не возражаете, мы пройдем к ней!
- Да конечно, проходите, - сказала Вера, и распахнула дверь в комнату дочери.
Открыв глаза, Анжелика с ужасом увидела, что к ней в гости приехал её шеф, Федор Александрович, и тот человек, из-за которого она оказалась на больничной койке – банкир Павел Сергеевич Пустовалов, собственной персоной…
…Мужчины огляделись в той крошечной комнате, где находилась Анжелика. Сказать, что жилище было бедным, это значит, не сказать ничего – в этой комнате царила настоящая нищета. Тут не было ничего, кроме допотопной кровати, шаткого журнального столика моды шестидесятых годов и пары венских стульев. Вся одежда девушки висела на гвоздях, вбитых в стену. И было её совсем немного, так что и трех гвоздей хватило с избытком.
Положив привезенные пакеты с фруктами и соками на столик, приехавшие сели на стулья.
- Как дела, Анжелика? – спросил шеф у девушки, которая, судя по всему, была сильно смущена их визитом.
- Нормально, Федор Александрович. Думаю, что через пару дней я смогу выйти на работу.
- Ну, такого геройства мне от тебя не надо. Всё равно, раньше, чем через неделю ты мне не понадобишься. Так ведь, Илья Сергеевич?
- Да, вы уж постарайтесь поправить здоровье к будущей пятнице, - сказал банкир Пустовалов. Он был немало смущен тем, что увидел в этой квартире – и комнатой Анжелики, и её матерью, которая явно была навеселе, и нетрезвым мужчиной в белой майке и темно-синих семейных трусах, силуэт которого промелькнул в коридоре, и быстро исчез в комнате матери. И сама Анжелика смутила его тоже – настолько милой и беззащитной казалась девушка сейчас.
Его сердце, которое, как он считал, было уже неспособно испытывать нормальные человеческие эмоции, вдруг сделало непонятный кульбит в груди и сжалось. Почему-то захотелось схватить эту девчонку, и крепко прижать её к себе. Совсем не за тем, чтобы целовать её губы и уж тем более не за тем,  чтобы заняться с ней сексом. Отнюдь. Захотелось защитить её, как маленького  ребенка, сделать для неё что-нибудь хорошее, что может вызвать улыбку на её смущенном симпатичном  личике…
- Конечно, Павел Сергеевич, я сумею привести себя в порядок за целую неделю отдыха. Не волнуйтесь! Только, пожалуйста, позвольте мне всегда быть рядом с вами…
- Ну, конечно, девочка! Я был неправ, признаюсь. Теперь всё будет по-другому. Хотите, я сам буду держать вас за руку.
- Ну, это тоже лишнее. Мои руки всегда должны быть свободны.
- Как скажете, Анжелика!
А Павел уже представил себе, как они идут вдвоем совсем рядом, и её рука лежит в его руке…
…Это было очень странное, давно забытое чувство. Как будто он из взрослого мужчины вдруг опять превратился в пятиклассника, и все его чувства к противоположному полу были светлы и бескорыстны. И было вполне достаточно лишь одного-единственного взгляда этой девушки, чтобы почувствовать себя вдруг на седьмом небе от счастья…
- Ну, мы не будем больше докучать тебе, девочка. Выздоравливай, и набирайся сил, дорогая!  - сказал владелец агентства «Солярис», а потом достал из кармана конверт, и положил его на столик. – А это тебе, так сказать, небольшая премия!
Мужчины вышли из комнаты, и вскоре Анжелика услышала, как за ними захлопнулась входная дверь. Тогда она протянула руку, взяла конверт, и открыла его.  Такого количества денег, что лежали там, она не видела никогда в жизни…
Не успела девушка убрать конверт под подушку, как в комнату вошла мать.
- Кто эти мужчины, Лика?
- Мы вместе работаем.
- Как, ты устроилась на работу?
- Всего несколько дней назад, мама.
- И что им было надо от тебя?
- Они приходили меня навестить.
- Что значить навестить? Навещают больных!
- Вот, я немного приболела…
Мать никак не среагировала на её слова о болезни. Она подошла к столу, посмотрела, что принесли мужчины в  ярких полиэтиленовых пакетах, и, выбрав себе самые крупные апельсины и яблоки, забрала их, и пошла к себе, даже не поинтересовавшись, что произошло с дочерью, и почему она почти весь вечер провела, лёжа  в постели…
Уже через минуту из соседней комнаты донесся визгливый смех матери и пьяное бормотанье её кавалера. Лика резко повернулась к стене, отчего боль в её ребрах стала нестерпимой, и накинула  себе на голову подушку, чтобы не слышать того, что будет происходить в комнате дальше.
- Нет, хоть тушкой, хоть чучелом, а сваливать отсюда надо! – подумала она, вспомнив старый анекдот про попугая. – Иначе, от такой жизни я  скоро сойду с ума, и моим постоянным местожительством станет палата в психушке!..
…В агентстве «Солярис» она, и в самом деле, появилась уже через два дня. Все, кто в то время был там, обступили девушку,  расспрашивали её о самочувствии, и давали советы, как быстрее прийти в форму. И Лика поняла, что её семья теперь скорее здесь, чем в той квартире, где она жила с матерью. Вот так бывает иногда…
…Уже на следующий день она и ещё двое охранников сопровождали одного из клиентов. Слава Богу, на этот раз всё обошлось. Работа нашлась и через день, и потихоньку Анжелика втягивалась в эту жизнь, полную опасностей и нервотрепки,  но интересную и каждый день новую. И, что и говорить, работа пришлась ей по душе. Тем более что в день зарплаты девушка получила такие деньги, о которых не могла и мечтать ещё пару месяцев тому назад.
Оставив себе совсем немного наличных, остальные деньги она положила в банк – вместе с теми деньгами, которые шеф привез Анжелике домой, это могло стать  первым взносом на квартиру, которая была просто необходима ей.
Наконец, наступила пятница. В этот день она должна была ехать на дачу к банкиру Пустовалову. В  субботу  его семья  устраивала там большой прием. Анжелика не знала, по какому поводу будет этот прием. Да её это и не волновало. Её волновало лишь то, что на такой огромной площади она должна обеспечить безопасность банкира. Конечно, не она одна будет охранять господина Пустовалова. И  всё-таки, она будет для него ближе всех, и именно она закроет его своим собственным телом, если вдруг опять возникнет  такая необходимость…
…Приехав на дачу, охранники, прежде всего, осмотрели участок, и распределили посты. Анжелика тоже внимательно осмотрелась, и прогулялась за ворота.
Участок, на котором стоял дом банкира, был на улице самым крайним. Он только с одной стороны граничил с другим, таким же участком. Еще  одной стороной он выходил на улицу. А с двух оставшихся сторон к самому забору подходил лес. Где-то метрах в ста пятидесяти от дома протекала неширокая река. Моста через реку не было, по крайней мере, поблизости.
Сам забор, окружавший дачу, был кирпичным, высотой  метра два с половиной. На воротах стоял охранник, который работал тут постоянно.
Осмотревшись, Анжелика хотела уже идти в дом. Но под ложечкой у неё вдруг заныло, и возникло такое  чувство, что она что-то пропустила, чего-то  недоучла. И это что-то может сильно помешать  ей выполнять свои прямые обязанности уже завтра.
Девушка развернулась на тропинке, и снова стала обходить участок, внимательно осматриваясь вокруг. Потом увидела скамейку, увитую плющом, и села на неё.
- Итак, надо представить себе, что может тут произойти завтра. Ну, первое – это снайпер, сидящий где-нибудь на дереве. Второе – «засланный казачок», что маловероятно – обычно они не повторяются. Третье – захват машины по дороге сюда. Но это уже не моё дело, там будет, кому об этом позаботиться. И четвертое – это захват дома. А что? Такая мысль тоже имеет право на существование… Это же минутное дело! Правда, после такого захвата останутся горы трупов, но для бандитов трупы - дело десятое. Для них самое главное   добиться своего. Интересно, чем всё-таки им так насолил господин Пустовалов? Бедный мужик! Да он на одной охране разорится! Вот и завтрашний прием…
На этом мысли её прервались, потому что Анжелика услышала мужской голос, который звал её – очевидно,  друзья закончили осмотр, и готовились уезжать, чтобы вернуться сюда завтра рано утром.  Девушка встала со скамейки, и пошла к дому.
- Ты где пропадала, Анжелика? – спросил Костя, когда увидел идущую к нему девушку.
- Да вот, решила ещё раз обойти участок, - сказала Лика. – Почему-то очень неспокойно на душе.
- Давай-ка поподробнее! Вспомни, когда возникло это чувство, и почему.
- Не знаю. Просто тревожно, и всё.
- Ладно, поговорим об этом по дороге. Пойдем, нас уже ждут! Надо ехать…
Они сели в машину, и помчались в Москву.
Анжелика хотела закрыть глаза и чуть-чуть вздремнуть, но Костя был неумолим.
- Да подожди ты засыпать, девочка! Давай-ка, как следует проанализируем, что произошло, или что ты увидела, когда возникло это чувство тревоги. Ты же понимаешь, что тут сработало твое подсознание. А к нему никогда не помешает прислушаться, в нашей работе это немаловажно. Ну, так. Мы приехали, и вошли через ворота. Ты уже тогда почувствовала тревогу?
- Нет.
- Дальше мы стали осматривать участок по периметру. А потом вышли, и обошли все снаружи. Ну?
- Нет, опять не то… Вспомнила! После того, как осмотрела территорию, я пошла к дому, чтобы немного отдохнуть. Но потом что-то заставило меня опять пройти вдоль забора. Я стала представлять себе, что может произойти тут завтра. И вдруг меня замутило…
- Так. Давай, вспоминай, какие варианты ты в это время прокручивала в голове!
- Да как обычно – снайпер, «засланец», нападение на автомобиль, и захват дома. Ну, конечно! Захват дома! Там же нет ни одного пути отхода! Нас всех перестреляют, как куропаток, тут и к гадалке не ходи…
- Ну, это ты хватила через край, подруга… Сейчас ведь не лихие девяностые, чтобы брать нас на абордаж!
- Может быть, и хватила. И всё-таки, как можно выбраться из этой ловушки, огороженной двухметровым сплошным забором? Ну, предположим, я сама, с большим трудом, вскарабкаюсь на него. Но не могу же я требовать того же от господина Пустовалова!
- Ну, из ста  возможных вариантов за такое нападение я не дам и одного, и всё-таки… Может быть, ты и права. Что тогда? Лестница?
- Только не лестница! Представляешь, как будет выглядеть банкир в черном смокинге на фоне светлого  забора…
- Тогда что же?
- Не знаю. Ну, в конце-концов, наверно, сгодится и лестница. Это же дело нескольких секунд! Знаешь, там, в саду за домом, есть одно место – кругом заросли сирени, и забора практически не видно. А за забором сразу начинается лес. Вот там бы и оставить лестницу на всякий случай.
- Ладно, уговорила. Конечно, лестницу с перилами я тебе не гарантирую, но канат с кошкой на конце припрячу. Так что, ищи на ветке дерева красный полиэтиленовый пакет. И от души желаю, чтобы он тебе завтра не пригодился.
- Да, я бы тоже не хотела, чтобы завтра что-то случилось. Люди готовятся отпраздновать какое-то торжество, тратят деньги, собирают гостей… Да и охране столько мороки!
- Ну, у нас работа такая. Сами её себе выбрали, никто не принуждал. Так что, нам расслабляться нельзя. Чуть только бдительность потеряешь, и всё сразу пойдет наперекосяк. И клиента не спасешь, и сам можешь жизни лишиться…
- Ладно, не будем о грустном! Посмотрите, какая красота кругом – зеленые деревья, голубое небо... А воздух какой чудесный! Не надышишься…
…Приехав домой, Анжелика выпила чашку чая на кухне, потом приняла душ и легла отдохнуть. Сейчас ей необходимо привести в полный порядок свое тело и свои чувства. Утром ей опять предстояло нелегкое испытание – нести ответственность за чужую жизнь…
Она встала рано. Мать и её очередной претендент на руку и сердце ещё сладко похрапывали в своей комнате, приняв на ночь свои «капли».
Девушка сделала несколько упражнений, чтобы размять тело, приняла душ, выпила чашку крепкого черного кофе, и оделась, опять надев под платье бронежилет. На голову на сей раз она надела темный парик, который сразу изменил её внешность – не надо, чтобы её особа примелькалась рядом с банкиром.
За ночь она хорошо отдохнула, и чувствовала себя бодрой. Но на душе по-прежнему «скребли кошки». Это было предчувствие больших неприятностей. А своим предчувствиям Анжелика доверяла – интуиция ещё никогда не подводила её, особенно если впереди ожидались трудные дни…
Когда они приехали, хозяин был уже на месте, тут же была и хозяйка дома – высокая пышная женщина чуть за тридцать, одетая в роскошное, сильно открытое платье и увешанная драгоценностями, как новогодняя елка игрушками.
Увидев Павла Сергеевича, Анжелика быстрым шагом подошла к нему, уже ни на шаг не отходила, сразу приступив к своим обязанностям.
- Кто эта наглая девица, дорогой? – прошипела Юлия на ухо своему мужу. – И позволь спросить, почему она прилипла к тебе, как банный лист к заднице?
- Успокойся, милая! Это всего лишь моя охранница…
- Охранница? – уже в полный голос завопила Юлия Станиславовна. – Да какая, к черту, охранница? Что ты мне тут сказки рассказываешь?!
- Тихо, дорогая! – цыкнул на неё супруг, и зашептал что-то, придвинув губы вплотную к её уху, в котором всеми цветами радуги переливалась в солнечном свете сережка с крупным бриллиантом. 
Женщина сначала слушала мужа с саркастичной улыбкой на лице, потом улыбка исчезла, тонко выщипанные брови дамы полезли вверх, собрав некрасивыми складками безупречный лобик, она стала кивать головой, и поглядывала на Анжелику с некоторым удивлением. Вероятно, банкир рассказывал ей, как однажды эта девушка уже спасла его, подставив под пули собственную грудь.
- Ну, ладно, раз так, - сказала, наконец, Юлия, и милостиво кивнула головой девушке, которая так и не отошла от них ни на шаг, внимательно оглядываясь по сторонам.
Потом жена банкира увидела кого-то из знакомых, которые только что приехали, и поспешила к ним, и Анжелика осталась наедине с мужчиной.
- Ну, и что бы ты стала делать, если бы моя жена закатила скандал? – спросил тот, внимательно глядя на девушку и чуть улыбаясь.
- Я бы всё равно осталась рядом с вами. Это моя работа. Мне за неё хорошо платят, и я должна хорошо её выполнять. Вы наняли меня на сегодняшний день, чтобы я была рядом, и я буду рядом, что бы ни случилось!
- Ты будешь рядом, даже если я захочу побыть наедине с какой-нибудь дамой? – тихо спросил он, хитро улыбаясь.
- О, Господи! Ну, какая ещё дама! Придет же в голову такое! Опомнитесь, Павел Сергеич! У вас сегодня полный дом гостей, а жена ни на секунду не выпускает вас из виду!  - засмеялась Анжелика. – Кстати, вот и ещё гости прикатили. Надо бы их встретить, а?
Они подошли к дверям, куда уже входила пара – очень полный пожилой мужчина с огромной плешью на голове и молодая женщина в длинном вечернем платье, сильно декольтированном на пышной силиконовой груди.
Банкир, и вправду, кинулся к ним, облобызал ручку даме и обнял мужчину. Вероятно, они были очень хорошо знакомы, а, может быть, и дружили семьями.
- Семен Ильич, как я рад видеть вас и вашу очаровательную супругу у себя! – воскликнул хозяин дома, пожимая руку толстяку и лобызая ручку даме, которая, высоко подняв выщипанные брови, с удивлением разглядывала молоденькую девушку, стоящую рядом с Павлом.
- Не поняла… А где же Юлия? – спросила она.
- Да тут где-то, среди гостей, - ответил банкир.
- А это кто? – кивнула та на Анжелику.
- Моя телохранительница, - сказал Павел Сергеич, и Лика кивнула головой, как будто соглашаясь со сказанным.
- Да-да, я что-то слышала о том ужасном случае в клубе, когда в тебя стреляли.
- И я был бы уже покойником, если бы не она, - ответил мужчина, чуть приобняв Анжелику за талию.
В это время прибыли следующие гости, и работы для Анжелики прибавилось…
Потом был обед. Вина лились рекой, тосты следовали один за другим. Анжелика стояла, прижавшись к стене, и внимательно оглядывала зал.  Сидеть за столом ей сегодня не полагалось.
Иногда Павел Сергеевич вдруг оборачивался, и кидал на неё внимательный взгляд.
- Проверяет, здесь ли я, - пыталась убедить себя девушка, хотя где-то в глубине души чувствовала, что всё не так просто – было что-то во взгляде мужчины, что очень смущало её. Но думать об этом было совсем не время – шел уже четвертый  час  работы, и девушка немного устала. К тому же ей очень хотелось пить…
…Солнце уже склонялось к закату, когда с улицы послышались негромкие хлопки, а потом тишину разрезали автоматные очереди. В наушнике Анжелики послышался голос Кости:
- Берегись, Лика! Я сейчас…
Тут же прозвучала ещё одна автоматная очередь, усиленная наушниками, девушка услышала тихий стон, и голос Кости пропал.
Анжелика схватила за руку того, кого обязана была охранять, и одним рывком буквально выдернула его из-за стола. Тот и охнуть не успел, когда понял, что его куда-то тащат. Девушка бежала на кухню, туда, где был ещё один выход из дома.
Перепуганные повара и официанты, нанятые в помощь поварихе на этот день, тоже услышавшие выстрелы,  прижимались к стенам, держа в руках кто нож, которым резал хлеб или овощи, кто поварешку, кто поднос с напитками… Все были сильно испуганы и растеряны, и совершенно не понимали, что делать и куда бежать. Казалось, что выстрелы звучат везде, и  спастись от пуль совершенно невозможно.
- Лечь всем и закрыть голову руками! – скомандовала Анжелика, быстро пробегая мимо, и все послушно повалились на пол, прикрывая головы ладонями.
- Ну, вот, и хорошо! – подумала девушка. – Теперь у них появился шанс остаться в живых, хотя, как знать…
Быстро пробежав кухню, они выскочили на улицу, и кинулись к деревьям, до которых было метров тридцать-сорок совершенно открытого пространства.
- Немного прибавим шагу, Павел Сергеич, - шепнула молодая женщина, краем глаза видя, как через ворота вбегают на участок накачанные мальчики в черном, с масками на лицах. Это значит, что охраны уже нет… Растерявшийся банкир послушался, и изо всех сил припустился за ней. По крайней мере, теперь Анжелике не надо было тратить силы на то, чтобы тащить его за собой почти насильно…
Добежав до забора, девушка огляделась. Теперь оттого, как быстро она найдет оставленную Костей лестницу, зависела их жизнь. Наконец, она увидела ярко-красный пакет, висевший на ветке дерева как невиданный доселе фрукт.
Девушка схватила пакет, достала из него толстую веревку  с узлами через каждые полметра и «кошкой» на конце. Закинув «кошку» на ограду, которую им предстояло преодолеть, Лика сказала:
- А теперь, Павел Сергеич, спокойно, но быстро, вы перелезаете через забор. И помните – я всегда буду рядом, и не дам вас в обиду, что бы ни случилось.
Говоря так, девушка лукавила – в такой ситуации, безоружная, она мало что могла сделать для своего подопечного. Разве что в очередной раз закрыть его своим телом, и отсрочить неизбежное на несколько секунд. Это в том случае, если их найдут. Значит, надо постараться, и сделать так, чтобы их не нашли до приезда ОМОНа, который наверняка уже вызван, и мчится на помощь…
Банкир кивнул головой. Это означало, что он всё понял – и степень опасности, и необходимость перелезть через забор как можно быстрее, и то, что эта худенькая невысокая девушка готова заплатить своей собственной жизнью за его жизнь.
Мужчина быстро подошел к веревке, и стал подниматься по ней вверх. Анжелика стояла рядом, и помогала ему, как могла. Минута, и он уже исчез за оградой. Ещё несколько секунд, и Анжелика тоже спрыгнула с другой стороны забора, не забыв захватить с собой веревку – не надо, чтобы кто-то заметил, где они перелезли через забор, и тут же кинулся в погоню!
Оказавшись по другую сторону забора, она с ужасом увидела, что  её клиент сидит на земле, и держится рукой за щиколотку. При этом на лице его  написано самое настоящее страдание, а щиколотка буквально на глазах увеличивается в размерах.
- Что случилось? – ахнула Анжелика, глядя на перекошенное от боли лицо банкира.
- Нога… Я подвернул ногу, когда спрыгнул! Кажется, это вывих…
Сердце Анжелики нехорошо дернулось – теперь уже и думать было нечего, чтобы убежать в глубину леса, и скрыться там. Но и здесь оставаться  никак нельзя. Сидеть тут, возле забора, и ждать, пока на них выйдут бандиты,  равносильно самоубийству – через пару минут они обыщут дом, и, не найдя банкира, кинутся именно сюда.
- Так, Павел Сергеич, вы сейчас встаете, и пытаетесь дойти хотя бы вон до того дерева, - показала девушка рукой на раскидистую ветлу, которая росла на берегу той речки, что протекала неподалеку. – Я знаю, как вам больно. Но надо идти. Иначе нам кранты…
- Понимаю…
- Тогда пойдемте. И сильнее опирайтесь на меня…
…Они с трудом добрались до берега речки, и сели на траву. От забора их отделяла только густая листва дерева – не слишком хорошая защита от автоматной очереди.
- И что дальше, девочка? Думаешь, они здесь не найдут нас?
- Найдут, тут и к гадалке не ходи. Единственно, что нам остается, это разыграть из себя влюбленную парочку. Вы как, не возражаете?
Это пришло в голову Анжелики совершенно случайно, но показалось ей единственным выходом из создавшегося положения. Разве может кто-то из этих ребят представить себе, что  их «клиент», вместо того, чтобы бежать без оглядки, не останавливаясь, будет заниматься любовью с женщиной в ста метрах от дома, лежа под деревом на берегу речки?!
- Нет, не возражаю, - ответил банкир, прекрасно осознавая, что это – их единственный шанс остаться в живых.
- Тогда я помогу вам раздеться!
- Ну, уж с этим я как-нибудь справлюсь и сам, - буркнул мужчина, быстро снимая с себя смокинг и расстегивая пуговицы на рубашке, и кидая всё на траву.
Девушка тоже мгновенно освободилась от платья, бронежилета и крошечных трусиков. Последнее, что она скинула с себя – это темный парик. Только теперь Павел заметил, насколько худенькой она была – казалось, её талию он мог обхватить пальцами. И в то же время, костлявой её тоже нельзя было назвать. Всё-таки многолетние занятия борьбой помогли  её телу немного обрасти мышцами.
Анжелика легла на траву, и опрокинула мужчину на себя, крепко прижав к себе  руками, как бы в порыве страсти.  А он нашел её губы, и целовал их, вдруг и вправду почувствовав острый прилив желания, какого не испытывал, пожалуй, никогда в жизни. Очевидно, близость возможной  смерти обострила это желание до предела, заставив мужчину совершенно потерять голову. Но была вероятность, что ему просто очень нравилась эта красивая синеглазая девушка, сейчас крепко прижимающая его к себе, которая, вместо того, чтобы стать фотомоделью или актрисой, выбрала своей специальностью спасение людей, и уже второй раз  за последние  несколько дней спасала его от верной гибели…
- Что вы делаете? – ахнула Анжелика, поняв, что все происходящее с ней – это совсем не имитация, и что ещё одно мгновение, и он  на самом деле овладеет ею.
Павел ничего не ответил, и только ещё сильнее сжал её в объятиях, а сама девушка ничего не могла сделать – он был, по крайней мере, вдвое тяжелее её. К тому же, чуть повернув голову, она увидела, что к ним быстрыми шагами приближаются двое незнакомых мужчин в одинаковых темных комбинезонах. Они явно были из тех, кто нежданно появился сегодня на даче банкира, и искали именно их. Девушка притихла, и только тихонько охнула, когда мужчина овладел ей.
- Эй, посмотри-ка, кто это там! – сказал один мужик другому, увидев то, что происходит в траве под деревом.
- Да ладно тебе вязнуть, Толян! – ответил ему второй. - Пусть люди занимаются своим приятным делом! Тебе же не платят за то, чтобы ты гонял по лесу влюбленные парочки, которым невтерпеж заняться любовью! К  тому же, пока мы будем разглядывать этих двоих,  наш клиент  может куда-нибудь смыться, ищи его потом по всему лесу!
- Ну, ладно, пошли. Действительно, не будем мешать! Мужик, кажется, вот-вот получит удовольствие…
Когда они проходили мимо, держа в руках короткие автоматы, глаза девушки, полные ужаса и мольбы, смотрели на них, а руки обнимали голову мужчины, крепко прижимая её к груди. Ведь эти люди наверняка  знали её клиента в лицо…
…Они прошли буквально в пяти метрах от них, и громко заржали, увидев, как напугали девчонку, да, наверняка, и мужика тоже, своим появлением.
- Отпустите же меня! – зашипела Анжелика, когда бандиты скрылись в лесу. – Что вы себе позволяете?
Мужчина ничего не ответил. Он весь был под впечатлением только что произошедшего с ним. Огромный выброс адреналина делал чудеса. Все чувства  были накалены до предела, а нервы как будто оголены. Впервые в жизни он получал такое удовольствие от обладания  женским телом, которое сейчас тщетно пыталось выскользнуть из его объятий.
Ещё не зная, чем закончится их сегодняшнее приключение, и останутся ли они в живых, или их всё-таки найдут и прикончат тут, на берегу речушки, он четко понимал, что уже не сможет отказаться от этой девушки, которая сейчас вырывается из его рук и кажется очень рассерженной и капельку растерянной оттого, что только что произошло с ней здесь, на берегу речки, под раскидистым зеленым деревом…
Наконец, Анжелика смогла освободиться от объятий мужчины, и быстро вскочила на ноги.
- Ты куда, Анжелика? – спросил Павел, видя, что девушка уходит от него. – Ты что, хочешь оставить меня одного?! Ты же обещала всегда  быть рядом!
- Не волнуйтесь, я сейчас, только окунусь, и вернусь к вам, - сказала она, и побежала к речке.
Она вошла в воду, и проплыла несколько метров. А когда вернулась назад через пару минут, то увидела, что её клиент по-прежнему сидит на земле в костюме Адама, а над ним стоит мужик с автоматом в руках, и, судя по всему, готов вот-вот пустить его в ход.
- Эй, подождите! Не делайте этого, умоляю вас! – закричала Лика, понимая, что вряд ли своими словами может остановить бандита.
Но тот обернулся, и увидел, что из воды выходит абсолютно голая молоденькая девушка, почти девочка.
- Чего вы хотите от моего  мужа? За что  вы собираетесь убить его?
- Это твой муж? – удивился детина, который скорее поверил бы в то, что эта девица – его несовершеннолетняя дочь.
- Да, муж. Мы приехали сюда в гости к друзьям, но было так скучно, что мы сбежали сюда, чтобы немного побыть вдвоем, ведь у нас ещё не закончился медовый месяц.
Говоря всё это, она вышла на берег, и теперь подходила к мужчинам. А те смотрели на неё. Павел – с волнением и  страхом за неё, а бандит – с интересом и вожделением, которое всё больше разгоралось у него в глазах с приближением абсолютно голой девушки, только что вышедшей из воды, как Афродита из пены морской. Капельки воды, покрывавшие её тело, искрились под лучами заходящего солнца как драгоценные бриллианты, и вся она как будто светилась.
- Ну, дайте же руку, - чуть кокетливо сказала она незнакомцу, пытаясь перебраться через неширокую канавку, едва заметную в траве, чтобы подойти к мужчинам и своей одежде, лежащей неподалёку.
Бандит опустил ствол автомата, и сделал шаг ей навстречу, протягивая руку. Это было его ошибкой. Уже через мгновение он лежал на земле лицом вниз, с больно заломленной назад рукой, так и не поняв, что же произошло, и как это он вдруг оказался в таком нелепом положении,  – он, молодой мужик, прошедший такую хорошую школу, сильный, хорошо вооруженный, и много чего повидавший на этом свете…
- А сейчас вам придется расстаться со своим брючным ремнем, Павел Сергеич. А то, боюсь, мне не устоять против этого дяденьки, если он вырвется! – сказала девушка, сидя верхом на противнике.
При этих словах девчонки бандит зарычал и заворочался на земле, пытаясь освободиться от захвата. А банкир вскочил, и, быстро вытащив из своих брюк ремень, подал его Анжелике.
- Ну, вот,  пожалуй, всё в порядке, - сказала Анжелика, ловко связывая руки бандита за спиной. - Теперь у нас есть автомат, и так просто нас не взять. И от этого типа мы обязательно узнаем, кто так хочет лишить вас жизни. В конце-концов, вы и сами понимаете, что нельзя до бесконечности испытывать судьбу. Ведь  телохранитель – это только человек. Он тоже смертен. И единственно, что он может сделать, это умереть первым, защищая вас. Так что, берите свой мобильный телефон, и объясняйте  милиции, где мы находимся. Всё остальное уже в её компетенции…
…Приехавшие сотрудники милиции обнаружили господина Пустовалова в ближайшем лесу, в компании молодой девицы, оказавшейся его телохранителем, и одного из тех, кто в этот день произвел нападение на его дом, надеясь покончить с господином Пустоваловым наверняка. Это было большой удачей. Остальные нападавшие, прочесав окрестности, быстро исчезли, и в доме банкира стражей порядка ожидали только несколько убитых и раненых охранников, да перепуганные до полусмерти гости во главе с хозяйкой дома, запертые бандитами в одной из комнат.
 Следом, вызванные милицией, явились несколько карет «Скорой помощи», которые забрали  раненых. Среди них был и Костя. Его ранение было довольно опасным – пуля попала в грудь, прошла навылет, и при этом задела легкое.
Очевидно, кто-то уже сообщил о случившемся и Федору Александровичу, и тот примчался на своем джипе, чтобы узнать, что же произошло в этом доме с его людьми. Он проводил «Скорую», которая увозила в больницу раненого Костю, и теперь искал глазами остальных своих ребят, и особенно Анжелику, которой сегодня наверняка досталось больше остальных.
Но вот он увидел её. Девушка стояла в одиночестве в тени дерева. Она была чем-то сильно расстроена. Федору Александровичу показалось даже, что она вот-вот может заплакать. Он кинулся к ней.
- Ну, слава Богу, ты жива! – воскликнул мужчина, приобняв девушку за плечи. - Я так боялся за тебя, Лика! А как банкир?
- Нормально. Сейчас Павел Сергеевич дает показания следователю.
- Ты опять оказалась права, детка. Всё вышло так, как ты и предполагала. Как же вам удалось выбраться из этой ловушки и спастись?
- Пришлось банкиру поднатужиться, и сигануть через забор. Ну, и мне, конечно, следом за ним.
- Ну, а дальше? Что было дальше, девочка моя? Где вы смогли так хорошо спрятаться?
- О том, что было с нами  дальше, я расскажу вам как-нибудь потом, Федор Александрович. По-моему, это идут за мной! – сказала Анжелика, глядя на приближающегося сержанта. Вид у того был несколько обескураженный. Как только что выяснил следователь на допросе, эта худенькая девица, больше похожая на девочку-переростка, сумела «завалить» крутого мужика, который от произошедшего с ним конфуза совсем сник, и сразу выложил следователю всё, без утайки, хотя знал не так уж и много.
- Здравствуйте! Вы Анжелика Селезнева? – спросил сержант, снимая фуражку и стирая носовым платком пот со лба – несмотря на то, что день уже клонился к вечеру, было ещё довольно жарко.
- Да, это я.
- Следователь просит вас зайти к нему на беседу.
- Сейчас иду, - сказала Лика, и посмотрела на своего начальника, а тот ещё раз удивился, как поменялась девушка после того, что здесь случилось.
- Надо будет как следует расспросить её, и узнать, что тут произошло. Но, как бы там ни было, все остались живы, а  остальное мы как-нибудь переживем! – подумал Федор Александрович, глядя вслед уходящей Анжелике.
В комнате, где сидел следователь, находились ещё несколько человек – сам банкир, бандит, которого смогла сбить с ног и обезоружить Лика, и тот сержант, который привел её.
После обычных вопросов – как зовут, где живет и чем занимается, - следователь спросил:
- Так вы подтверждаете, что этот человек был вами обезоружен и задержан?
Лика кивнула головой.
- Да, подтверждаю!
При этих словах бандит выпучил глаза, заматерился, и попытался было встать. И неизвестно, что было бы, если бы его руки не были пристегнуты наручниками к батарее отопления.
- Ну что я вам говорил? – спросил у следователя банкир Пустовалов. – Эта девушка и в самом деле является моим телохранителем…
- Надо быть очень смелым и отчаянным человеком, чтобы доверить свою жизнь такому телохранителю, - усмехнулся следователь, который до сих пор не очень верил показаниям свидетелей – страх часто искажает действительность, и заставляет людей поверить в то, чего не было на самом деле.
- Вы можете считать, что все именно так и есть, как вы  сказали – Павел Сергеевич очень смелый и отчаянный человек. Именно поэтому он и жив до сих пор. И если у вас больше нет ко мне вопросов, я бы хотела уйти. Извините, я сегодня очень устала, и нуждаюсь в отдыхе!
- Да-да, конечно, идите. Я понимаю, что у вас сегодня был нелегкий день.
- Вы правы. День не задался. Единственно, что меня радует, так это то, что господин Пустовалов, кажется, больше не будет нуждаться в услугах личного телохранителя.
- А вот в этом ты ошибаешься, девочка, - опять подал голос Павел. – После того, что случилось сегодня, мне кажется,  я без тебя и шагу ступить не смогу.
Анжелика подняла на него сапфировые глаза. Ему показалось, что в них было нечто похожее на отвращение. Но девушка быстро отвела взгляд.
- Мне это почудилось, - подумал Павел.
 Он ожидал, что она обижена на него, что будет злиться некоторое время. Но отвращение… Он был молодым и  достаточно видным мужчиной, и при желании мог завоевать любую женщину. Тем более что имел много денег, и не скупился на дорогие подарки своим дамам.
Лика вышла из дома, и пошла по направлению к джипу, где её ждал шеф. Вслед за ней, сильно прихрамывая, вышел и банкир.
- Ну, поехали, девочка. Тебе надо как следует отдохнуть, - сказал Федор Александрович, открывая перед ней дверцу своего джипа.
- Прощайте, Павел Сергеевич, - сказала Анжелика, ставя ногу на подножку.
- До свидания, Анжелика, - сказал банкир. – До скорого свидания!
Джип рванул по дороге в Москву.
- Ну, а теперь рассказывай, что там произошло. И как тебе удалось спасти банкира.
- Да нечего рассказывать, Федор Александрович.  Мы довольно быстро нашли припрятанную Костей лестницу, и перемахнули через забор. Но оказалось, что мой клиент не слишком удачно приземлился, и при прыжке повредил ногу. Поэтому мысль о побеге сразу пришлось оставить.
- И где же вы скрывались?
- Нигде. Мы просто разделись, и сделали вид, что пришли на речку позагорать. Там нас и увидели бандиты.
- И что, они не тронули вас?
- Им просто не пришла в голову мысль, что люди, которых они ищут, и не думают скрываться от них, а спокойно принимают солнечные ванны на берегу речки, в чем мать родила!
- Гениальная идея! Ты просто молодец, Лика! Но как же тот бандит, которого ты смогла «стреножить»?
- А это уже второе действие Мальмезонского балета. Стоило мне на пару минут отойти, чтобы окунуться в воду, как около банкира нарисовался ещё один любитель пострелять. И его автомат был направлен на господина Пустовалова. Пришлось мне быстренько закончить водные процедуры, и кинуться ему на выручку, шокировав бедного мужика своей обнаженной грудью.
- Послушать тебя, девочка, так всё случившееся выглядит этаким забавным  приключением…
- Упаси меня Бог от таких приключений, - прошептала Анжелика, чуть слышно, и опустила голову.
А её шеф услышал эти слова, но понял их по-своему – девочке сегодня  и в самом деле было страшно. И никто не имеет права осуждать её за это. Ведь не бояться за собственную жизнь могут только психи или самоубийцы. А Анжелика не была ни тем, ни другим. Она была просто молоденькой девушкой, которая, вместо того, чтобы бегать на свидания, ходить по театрам и совершать умопомрачительные набеги на магазины, занималась тем, что охраняла жизни других людей, часто подвергая опасности свою собственную. Делать это её заставляли, конечно, деньги, которые она могла здесь заработать. Потому что очень хотела  купить себе жильё, и уехать из того ада, в котором жила до сих пор. И сделать это она хотела как можно скорее. Ведь за время работы в их агентстве она  уже неплохо заработала, но не приобрела себе ни одной, даже самой пустяковой обновки. Наверняка все то, что сумела заработать,  она относит в банк, чтобы скорее накопить денег на первый взнос. А ведь могла бы накупить себе красивых платьев, туфелек, приглядеть новую сумочку… Да мало ли что нужно девушке в её возрасте!
Федор Александрович тяжело вздохнул, но ничего не ответил на её слова.  В конце-концов, это её личная жизнь, и кто он такой, чтобы в эту жизнь вмешиваться...   
- Тебя отвезти домой? – спросил он, когда иномарка миновала кольцевую автодорогу.
- Лучше не надо. Я выйду у ближайшей станции метро, и дальше доберусь сама.
- Нет-нет, я довезу тебя до дома. Ещё не хватало тебе провести целый час в духоте нашей подземки!
- Спасибо, Федор Александрович. Что-то я, и правда, немного устала сегодня.
Лика посмотрела на часы, и увидела, что стрелка приближается к девяти вечера. Как раз в это время к матери обычно является новый кавалер. При воспоминании об этом девушку передернуло от отвращения.
Потом она очень ярко вспомнила то, что сегодня произошло с ней самой, и о чем она хотела поскорее забыть. Но разве такое забудешь?! Где теперь её клятва – никогда не подпускать к себе  этих козлов и на пушечный выстрел? И чем теперь она лучше своей матери? Разве что, тем, что у неё не было другого выхода…
Анжелика закрыла лицо ладонями. Она не хотела, чтобы кто-то видел её слезы, которые она не смогла сдержать. Конечно, Федор Александрович неплохой мужик. Но ведь он мужчина, и значит, тоже не упустит своего, если подвернется такой случай. Все они одинаковы – молодые и старые, худые и толстые, высокие и не очень, умные и дураки. И она ненавидит их всех, до одного - без исключения.
Федор Александрович посмотрел на Анжелику, которая сидела теперь, закрыв лицо руками, и явно пыталась сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. И вдруг понял, что девушка рассказала далеко не всё, что произошло на даче банкира, что есть что-то ещё, и  она всеми силами пытается это что-то скрыть от него. А он не может приказать ей рассказать то, о чем она не хочет говорить. Это её глубоко личное дело, ведь свою работу она выполнила, и теперь получит за это деньги. А остальное… Что ж! Значит, она не видит в нем друга, хотя он, кажется, делает всё, чтобы стать для неё кем-то большим, чем просто начальник. 
Через несколько минут автомобиль плавно затормозил у подъезда, в котором жила Анжелика.
- До завтра, девочка! – сказал шеф, вышедший из джипа, чтобы помочь ей выйти из машины, подав руку.
- До завтра, Федор Александрович!
Лика вошла в подъезд, поднялась к себе на этаж, и увидела, что мать стоит на лестничной клетке у окна с сигаретой в руке, поджидая очередного любовника.
- Значит, она видела, как я выходила из машины. Сейчас начнется…
Сердце девушки нехорошо бухнуло в груди. Анжелика прекрасно знала, что сейчас скажет ей мать. А именно сегодня она может не сдержаться, и наговорить ей лишнего, потому что нервы её и так на пределе.
- Явилась, - сказала мать, вынимая изо рта сигарету. – Видела я, на какой машине раскатываешь, мамзеля! И кто это был с тобой?
- Это мой начальник.
- Надеюсь, ты не будешь говорить, что он всех своих сотрудников развозит по домам на джипе!
- Нет, не буду!
- Значит, спишь с ним! И правильно делаешь!
- Глупости! Просто сегодня нам было по дороге.
- По дороге… Дура! Слушай мать! Разве можно упускать такого мужика?! Бьюсь об заклад, у него денег полные карманы!
- И что мне его деньги? У меня своих девать некуда!
- Кстати, ты теперь зарабатываешь, так что, будь любезна, сама плати за квартиру и покупай продукты. А то, ишь, привыкла на матери ездить! Мне самой денег на жизнь не хватает!
- Ты права, мама. Зачем содержать дочь и оплачивать коммунальные услуги? Своим деньгам можно найти и лучшее применение. Я это прекрасно понимаю.
- Да что ты понимаешь, идиотка! Мать слушай! Заведи себе мужика богатого, и тяни из него деньги! Он тебе и квартиру снимет, и оденет, как куклу. Будешь жить, как королева! А то вертишься  тут у меня под ногами…
- Ну, да. То-то, я гляжу, ты сильно разбогатела, каждый день принимая мужиков…
- Ах, ты, дрянь! – завопила женщина. – Ты как с матерью разговариваешь?
Она подняла руку, и размахнулась для удара. Но Анжелика перехватила её, и сказала:
- Не советую поднимать на меня руку, мамочка. Это не доведет до добра. А если твоя дочь такая уж дрянь, то можешь считать, что дочери у тебя нет вообще. Ты живешь сама по себе, и я тоже.
- Вот как заговорила! Я всю жизнь на тебя горбатилась, а ты… Тварь неблагодарная!
- Ты на меня горбатилась?! Да я до смерти бабушки и в лицо тебя не помнила. Если бы встретила в толпе, могла и не узнать. А те три года, что ты здесь живешь, я, безотцовщина, пенсию получала. Небольшую, конечно. Государство наше несильно на детей тратится. Но и в роскоши у тебя я не купалась. Так что, забудем  о прошлом, мамуля. Мы с тобой в расчете. У тебя дочери нет, а у меня – матери. Кстати, вот и твой очередной кавалер подгребает. Пора кончать наши дебаты, теперь у тебя есть дела и поинтереснее…
Увидев выходящего из лифта поклонника, женщина преобразилась. На её симпатичном лице заиграла очаровательная улыбка, а голос стал слаще сахара. И никто уже не мог бы сказать, что минуту назад она была настоящей фурией, и пыталась дать пощечину своей непокорной дочери, которая, уже достигнув совершеннолетия, никак не хотела заводить себе любовника и съезжать к нему, постоянно путаясь у матери под ногами…
…Итак, посоветовавшись с любовником, Верка на следующий день не открыла дочери дверь. Вернее, она только приоткрыла её, чтобы вышвырнуть из квартиры старенький фибровый чемодан, с которым Анжелика в свое время ездила в пионерский лагерь, куда её каждое лето отправляла бабушка. В этот небольшой чемодан уместились все вещи дочери, заработанные «непосильным трудом» матери.
- Ну, и куда я теперь? – подумала Анжелика, перебирая в уме, к кому может поехать, чтобы провести хотя бы эту ночь. Но одной подруги не оказалось дома, вторая только что вышла замуж и родила ребенка, ютясь с мужем и дочкой в однокомнатной хрущевской халабуде. А третья подруга сказала, что недавно вышла замуж и переехала к мужу, а свою квартиру сдала, так что, тоже ничем помочь ей не может.
- Да, кажется, придется мне эту ночь провести на вокзале. Или попытаться уговорить охранника дядю Лёшу, чтобы он пустил меня переночевать в спортзале. Ведь всё равно завтра рано утром у меня там занятия. 
Анжелика пошла на остановку автобуса, и через час звонила в дверь охранного агентства «Солярис», где нес свою ночную вахту дядя Леша.
Видно, все те чувства, которые переживала девушка, хорошо читались на её лице, потому что охранник не стал даже допытываться, что у неё случилось, а сразу открыл дверь кабинета хозяина, где стоял удобный диван, а потом пригласил её выпить с ним чашечку чая.
Она не стала отказываться. Время было позднее, и есть очень хотелось. Так что, пирожок дяди Леши и кружка сладкого чая хорошо подкрепили её силы.
- Ну, а теперь ложись спать, дочка. А завтра, перед тем, как Федор Александрыч придет, я тебя разбужу. Не волнуйся. Никто ничего не узнает!
- Спасибо, дядь Леш! Что бы я делала, если бы не ты! Наверно, на вокзал бы пришлось ехать…
- Да разве ж место такой девушке на вокзале! – ахнул охранник. - Упаси Бог от такого…
- Теперь мне нигде места нет. Видно, такая уж у меня судьба…
- Что ж так? Или чем матери не угодила?
-  Не нужна я ей совсем. В детстве я и имени её не знала – так, появится какая-то тетка раз в два  месяца, даже не посмотрит в мою сторону. Всего три года и живем вместе, как бабушка умерла. Только грешникам в аду, наверно, лучше живется, чем мне с ней!
- Что, выпивает сильно?
- Да нет, не сильно. Судьбу свою устраивает. Мужа выбирает. Только вот, выбрать никак не может – каждый день у неё новый поклонник. Тошно… Ну,  вчера поговорили немного.  А сегодня она дверь не открыла. Только чемодан, вот, за порог выставила. Мешаю я ей. Хоть бы вчера предупредила, разве так родные матери делают…
- Так ведь квартира-то, где вы живете, и твоя тоже. Никакого права она не имеет  на улицу тебя выгонять!
- Знаю. Только видеть её больше не хочу. И кавалеров её ненавижу! Сальные, противные… Приходят, чтобы пожрать на халяву, да водки выпить. Да и на проститутку тратиться не надо… А мать всё думает, что замуж её возьмут… Разбежалась, глупая! Ладно! Пойду я, дядь Лёш. Спать хочу. Глаза прямо слипаются…   
- Конечно, иди, ложись, милая. Время-то позднее…
…Девушка лукавила. Она совсем не хотела спать. Просто ей надо было остаться одной, и выплакать всё то, что накопилось за эти дни – горечь, обиду, злость и отчаяние. Ведь в свои восемнадцать лет она осталась совсем одна. У неё не было ни жилья, ни родных, ни задушевного друга, которому можно было бы пожаловаться.
Дядя Лёша, проходя мимо двери хозяйского кабинета, услышал рыдания девушки, тяжело вздохнул, и покачал седой головой…
…Анжелике показалось, что она только-только закрыла глаза и окунулась в сон, а охранник уже осторожно тряс её за плечо –  мол, пора вставать. Девушка открыла глаза, и увидела, что солнце уже заглянуло в окно, а это значит, что времени уже  много. Она вскочила с дивана, на котором провела ночь, быстро оделась, села в кресло за стол своего начальника, и поставила на него маленькое зеркальце, чтобы причесаться и чуть подкрасить губы. А потом схватила сумку, ещё раз оглядела комнату -  всё ли в порядке, и вышла из кабинета.
…Ночная смена охранника дяди Леши скоро заканчивалась. Ему оставалось только дождаться шефа, который приезжал часам к восьми, и сдать свое  ночное дежурство.
Мужчина увидел, что Анжелика выходит из комнаты.
- Ты уже уходишь, девочка? – спросил он.
- Да, пойду, куплю что-нибудь поесть.
- А хочешь, чаю у меня выпей. Один пирожок ещё остался.
- Нет, спасибо. Мне надо немного пройтись…
Лика вышла  из здания,  и пошла в небольшое кафе, чтобы выпить чашку кофе. До начала рабочего дня у неё оставался ещё час времени…
В это же время в свой офис приехал Федор Александрович. Поздоровавшись с Михалычем, как все называли дядю Лешу, он прошел в свой кабинет,  сел за письменный стол, и хотел  придвинуть к себе деловые бумаги. И вдруг увидел на столе крохотное дамское зеркальце. Покачав головой, он рассмеялся, и вызвал к себе охранника. Тот явился на зов, думая, что Федор потребует отчета о том, как прошла ночь, но шеф вдруг спросил:
- Ты что это, Михалыч, по ночам дам тут принимаешь, а? Если так, то я тебя уважаю…
Алексей Михалыч был человеком в больших годах. И хоть и служил долгие годы в силовых структурах, но годы взяли свое - сейчас он был настоящим дедом, с лысиной на затылке, согнутой спиной и шаркающей походкой.
- Каких ещё дам, Федор Александрыч? Что такое говорите-то?  Выдумает тоже - дамы…   
- А вот иди сюда, и сам посмотри. Что это такое, а?
Дядя Леша подошел к столу, и увидел зеркальце,  забытое девушкой.
- Так это… это совсем не то, что вы думаете… Это…
- Да не жмись ты, Михалыч! И не волнуйся. Просто скажи – откуда оно, и всё.
- Так не могу я, слово дал…
- Вот ещё дела! Слово он дал! А мне слово не давал, что будешь честно работать? А получается, посторонние в здании, а у меня тут полно секретов! Это как?
- Да никакие это не посторонние! Стал бы я посторонних на охраняемый объект пускать!
- Тогда кто? Не тяни уж, рассказывай…
- Анжелика ночевала. Некуда ей, бедняжке, было пойти, вот и попросилась переночевать. Хотела даже на вокзал податься…
Вдруг Михалыч заметил, что лицо шефа как будто побледнело, а на щеках под кожей заходили желваки, как всегда бывало в минуты сильного волнения.
- Анжелика? Но почему? У неё что-то случилось?
- Мать из дома выгнала. Даже не предупредила. Просто выставила чемодан на лестницу, и всё. А той идти некуда. Подруги – у кого места нет, кто в отъезде. И родных никого.
- Дела…
- Да уж, не позавидуешь девчонке. В восемнадцать лет кругом одна, без жилья…
- Договоримся так. Пусть пока здесь живет. А ты не говори ей, что я знаю об этом! Ну, а потом что-нибудь придумаем.
- Вот, спасибо вам за это!
- Что говоришь-то? За что спасибо? Она мне тоже дорога, как и тебе! – строго сказал шеф, и отвернулся, глядя в окно, как будто увидел там что-то очень интересное для себя.
А Михалыч вдруг понял, что Федору Александрычу эта девушка даже дороже, чем ему. Хотя шеф и женат уже пятнадцать лет, и старше Анжелики в два раза. Ну что ж? Сердцу-то ведь не прикажешь… А девчушка, действительно, хороша, как кукла, тут не поспоришь.
- Ладно, иди домой, Михалыч. Да помалкивай обо всём!
- Уж могли бы и не предупреждать, Федор Александрыч! – обиделся тот. – Чай, не первый год знакомы…
- Ладно, не обижайся. Отдыхай, дед!
Михалыч вышел из кабинета, а Федор долго сидел за столом, крепко задумавшись о чём-то…
К девяти часам стали собираться его сотрудники. Одни получали задание, и разъезжались, кто куда. А те, для кого задания сегодня не было, шли в спортивный зал. Их работа требовала ежедневных серьезных тренировок. Ведь от  физической подготовки часто зависела их жизнь…
Анжелика тоже надела кимоно, и пошла в зал, где уже занимались её коллеги. Она вошла,  присела на скамейку, стоящую около стены, и сидела, задумавшись о том, как ей жить дальше. Мысли были совсем невеселые. Молодой девушке  не по силам было решить ту проблему, которая стояла перед ней. И рядом не было никого, кто мог бы ей помочь, если не деньгами, то хотя бы советом…
Вероятно,   мысли девушки хорошо читались на лице, потому что никто из присутствующих не окликнул её, не позвал на татами, и она сидела на скамейке одна, глядя в одну точку,  совсем не замечая того, что творится кругом…
Потом они с ребятами уехали, чтобы охранять одного из своих клиентов, и в «Солярисе» Анжелика появилась только поздно вечером. Дядя Леша уже ждал её, и кипятил  чайник, чтобы напоить девушку душистым чаем, когда та вернется.
- Ой, спасибо, дядь Лёш! – сказала девушка, когда увидела перед собой большую кружку свежезаваренного янтарного чая и бутерброд с докторской колбасой. – А я сегодня и поесть не успела…
- Знаю я всё это, сам сколько лет так проработал. Ни тебе пообедать, ни поужинать толком!
Выпив кружку чаю, Анжелика сказала:
- Пойду я, пожалуй, дядь Лёш. Устала сегодня сильно,  голова  на части раскалывается.
- Иди, отдыхай, милая. И не волнуйся ни о чём. Всё будет хорошо!
Но и в эту ночь уснуть девушке удалось только ближе к утру, хотя она и не рыдала в подушку, а только тяжело вздыхала, думая о том, что ждет её впереди.
В результате через несколько дней девушка побледнела, осунулась, а под глазами у неё появились темные круги.
Однажды Федор Александрович пригласил её в свой кабинет.
Та вошла в комнату, и присела на стул.
- Ты ни о чём не хочешь  рассказать мне, девочка?
- Нет. А почему вы спрашиваете?
- Ты в зеркале-то своё лицо видела?
- Потеряла я его где-то, зеркало.
Федор Александрович достал из кармана, и вложил ей в руку зеркальце, которое обнаружил в своем кабинете несколько дней назад.
- Так вы… всё знаете? – тихо спросила девушка.
- Ну, не всё. Но о многом догадываюсь. Мать чудит?
Лика кивнула головой.
- Не нужна я ей совсем. Меня ведь до пятнадцати лет бабушка воспитывала. А потом бабушка умерла. Тогда-то я и узнала, что такое «материнская любовь»!
- Видел я, как ты живешь!
- Да ладно, что нищета! Я не в обиде. В конце-концов, не всем удачу за усы удается схватить. Но ведь она меня родила, неужели не осталось ни капли тепла, ни одного ласкового слова?! Видно, всё, что имела, раздала своим любовникам. Вы даже не можете себе представить, сколько их было за эти три года, что мы живем вместе! Все нахальные, скользкие, а взгляд такой, как будто голая перед ними стоишь… Насмотрелась я на всё это, теперь мужиков терпеть не могу. Всех, до единого… Простите…
- Глупенькая, разве можно всех людей одним аршином мерить? Все мы разные, и двух одинаковых мужчин нет. Так же, как и женщин.
- Наверно, вы правы. Только…
- Ладно. Ты живи пока здесь, сколько надо будет. А потом придумаем, что делать. К сожалению, денег у меня нет, чтобы квартиру тебе купить. Больше трачу, чем зарабатываю…
Лика, конечно, не спросила, на что же он тратит свои деньги – совсем не её это дело, а Федор Александрович не сказал, что сам выплачивает ипотеку за квартиру, и покупает дорогие лекарства своей больной жене, которая вот уже много лет не встает с постели...
…Поженились они в лихие девяностые, когда его Аннушке только-только исполнилось восемнадцать, а ему – двадцать три года. Она только что школу окончила, и устроилась работать секретарём в небольшую фирму, а Федор после военного училища служил в силовых структурах, и имел уже звание старшего лейтенанта. Жили душа в душу, хотя жизнь была трудной, и порой они ложились спать полуголодными. Но потом жизнь постепенно стала налаживаться. Федор уволился с работы уже капитаном, получив отличную специальную подготовку, и вскоре организовал частное охранное агентство, куда брал только таких же профессионалов, каким был сам, и дело пошло. Появились деньги, и вскоре жену перестала устраивать небольшая двухкомнатная квартирка на окраине Москвы. Она и уговорила мужа взять кабальный кредит, который они выплачивали уже много лет, и купить огромную квартиру в центре Москвы. А потом жена попала в аварию, когда ехала домой от своей подруги на своем «Лексусе» - на обратном пути не вписалась в поворот, и врезалась в бетонный парапет, угробив машину, и сама став полным инвалидом. Это была та версия, которую они рассказывали окружающим. На самом же деле произошло следующее.
Молодая женщина быстро поняла все преимущества обеспеченной дамы, и первое, что она сделала – это уволилась с работы. Ну, что она будет просиживать с утра до ночи в душном офисе, получая за это сущие копейки?! Ведь молодость-то одна, и она очень быстро проходит. Федор не был против. Он думал, что, уйдя с работы, жена займется домом, будет встречать его по вечерам вкусным ужином, и, может быть, наконец, подарит сына, о котором они мечтали. Но шло время, а жена и думать не хотела о том, чтобы варить борщи, жарить котлеты и стирать пеленки. Теперь у неё были совсем другие интересы – фитнес, бассейн, модные бутики и косметический салон днем, и дорогие рестораны по вечерам.
Федор понял, что теряет жену. И куда только подевалась его милая, добрая, застенчивая Аннушка! Теперь она стала совсем другим человеком, и единственными словами, которые она произносила с ласковой интонацией, обращаясь к мужу, были:
- Милый, дай мне денег! Кажется, я опять всё потратила…
Конечно, он давал ей столько денег, сколько она требовала. Но прекрасно понимал, что долго так продолжаться не может. Или он не выдержит такой жизни, или она найдет себе другого мужчину, который будет богаче его, Федора, и сможет удовлетворять все её прихоти. И совсем скоро такой человек и в самом деле нашелся.
- Милый, я ухожу от тебя, - сказала Аннушка однажды, когда усталый муж пришел домой.
- То есть, как уходишь? Куда? – спросил Федор, хотя хорошо знал, куда направляется его жена.
- Вот только не надо сцен, дорогой! Ты же знаешь, что человек всегда ищет, где лучше. И не говори, что ты любишь меня, и что я разбила твое сердце!
- Ты сама прекрасно знаешь, что между нами уже давно нет никакой любви. Поэтому никаких сцен ревности не будет, не дождешься. И мое сердце после твоего ухода останется со мной, в целости и сохранности. Так что, скатертью дорога! Кстати, документы на развод подам я сам, и сделаю это завтра же, не откладывая.
Разозленная женщина схватила чемодан и дорожную сумку, которые были уже собраны, и выскочила из дома. Своими словами он сломал ей весь кайф! А она-то, дура, думала, что он будет умолять её остаться, встанет на колени и скажет, что ни дня не сможет жить без неё, а она будет раз за разом объяснять, что им просто необходимо расстаться, и, может быть, даже прослезится…  А он вот как с ней!
Встретившись с любовником в ресторане, где они собирались отпраздновать её уход из дома, она пожаловалась ему на своего мужа, а тот только засмеялся. Ну, надо же, как много понимает о себе эта недалекая курица! Мало того, что вытягивала с бедного мужика все деньги, что тот зарабатывал, и собирается отсудить у него после развода половину бизнеса и квартиры, так ей ещё и неземную любовь подавай!
Услышав обидный смех мужчины, Анна схватила бокал с вином, и осушила его одним глотком.
- Эй, ты бы вела себе поаккуратнее со спиртным, детка! – предупредил её бойфренд. – Всё-таки за рулем!
Но молодая женщина была уже в таком взбудораженном состоянии, когда человек не способен воспринимать чьи-то советы, и тем более следовать им. Поэтому она выпила ещё один бокал, а потом сказала:
- Я всё-таки вернусь к этому негодяю, и выясню всё до конца!
- Не глупи, Анька. Он и так всё понял. Ведь ты забрала из дома свои вещи, и попрощалась!
Но женщина не послушалась, и, покачиваясь от выпитого, вышла из ресторана, ища на стоянке свой автомобиль.
Именно по дороге домой она и попала в аварию.
 Анну едва успели вытащить из загоревшегося автомобиля до того, как он взорвался, и отвезли в больницу. Врачи честно сделали всё, что можно, но поставить молодую женщину на ноги так и не смогли – у неё был сломан позвоночник, и теперь женщина могла передвигаться только на инвалидном кресле.
Конечно, любовник дамы тут же испарился, как будто его и не было вовсе – зачем ему лишняя морока с тяжелобольной женщиной? Анна опять оказалась в доме мужа. И теперь деньги Федора шли на врачей, дорогие лекарства, массажи и санатории. Но, к сожалению, ничего не могло поставить женщину на ноги. Это продолжалось уже долгих десять лет. Порядочность не позволяла Федору расстаться с нелюбимой женой, у которой не было никого из близких, и она тяжелой гирей повисла на нем, не позволяя  устроить свою судьбу.
Федор не любил говорить о том, что случилось, и о болезни его жены не знал никто из ребят. Разве что Алексей Михалыч, который работал тут со дня открытия, слышал кое-что об этом, но держал рот на замке. Ну, раз не хочет человек, чтобы кто-то узнал о его трудностях, зачем же он будет лезть в чужую жизнь! Тут впору со своими собственными проблемами разобраться…
…На следующий день шеф вызвал Анжелику в свой кабинет.
- Лика, мне звонил тот банкир… Ну, ты помнишь, Пустовалов.
- Ещё бы мне его забыть, - вздохнула Лика.
- Так вот, он просит в пятницу опять сопровождать его, и для этого требует только тебя.
- Нет, Федор Александрович.  Больше я не буду его сопровождать. Те люди, которые хотели убить его, уже арестованы, так зачем я ему нужна? Надеюсь,  теперь уже не будет желающих покушаться на его жизнь.
- Ну, этого я не могу тебе сказать. Только знаешь, ведь у тех, кто предоставляет платные услуги,  есть одно правило – «клиент всегда прав». И если клиент хочет, чтобы ты сопровождала его, он вправе рассчитывать на то, что его требование мы выполним. Тем более что он хорошо платит за это. А если мы откажем ему, то банкир может нанять охрану и в другом месте, мы потеряем одного из самых выгодных своих клиентов, а наша репутация будет подмочена – из хороших агентств клиенты не уходят. 
- Я всё понимаю. Но почему именно я?!
- Не знаю, девочка. Но думаю, что ты и сама догадываешься, почему.   
- Не могу я, Федор Александрович, простите…
- Прямо не знаю, что и сказать.   
Отказавшись выполнять свою работу, Анжелика опустила голову, и задумалась. Федор Александрович хорошо относился к ней. Вот, и в офисе пожить разрешил. И вообще, выделяет её изо всех, ценит. А она – неблагодарная девчонка. Ведь говорит же человек, что это надо сделать. Надо – значит, надо, чем бы это для неё ни обернулось.
- Хорошо, Федор Александрович, я поеду. В конце-концов, это моя работа, и мне за неё деньги платят.
- Ты молодец, Лика. Ты хорошо понимаешь, что есть такое слово – надо. И с этим ничего не поделаешь. Мы все заложники своих обязанностей, - сказал Федор, и тяжело вздохнул.
- Наверно, и у него в жизни не всё так гладко, как ему хотелось бы, - подумала Анжелика.
- Хочешь, поедем сегодня  к Косте вместе? – спросил шеф.
- Конечно, хочу! – обрадовалась Анжелика. Она очень подружилась с этим замечательным парнем.
- А потом я привезу тебя сюда, ты не волнуйся!
Они сели в машину, и поехали в больницу, где лежал Костя. К счастью, операция прошла удачно, и теперь он быстро шел на поправку.
Увидев, кто приехал, парень обрадовался, и его побледневшие щеки покрылись легким румянцем. Конечно, любому мужчине приятно, когда навестить его приезжает такая красивая девушка, и это видят все окружающие!
Посидев с Костей около часа, они распрощались, и, пообещав обязательно приехать ещё раз, вышли из палаты.
- Пойдем, девочка, я отвезу тебя. Пора отдыхать.
- Да я почти не устала, - сказала Анжелика.
- Тогда, может быть, посидим в кафе? – спросил Федор, не очень надеясь на то, что она согласится. Но девушка кивнула головой.
Они сели в джип, и поехали в кафе, которое было неподалеку от их агентства. Народу там было немного.
Заняв место у окна, они заказали еду, и вскоре официант поставил перед ними бутылку сухого вина и закуски.
- Ой, а вино зачем? – спросила Анжелика.
- Да так, что-то захотелось немного выпить, - сказал Федор, и наполнил бокалы.
- Мне никогда не приходилось пробовать спиртное, - сказала девушка чуть слышно. - Наш тренер запрещал пить даже пиво.
- Я думаю, что ничего плохого не случится, если ты сделаешь несколько глотков.
- И за что мы будем пить? – спросила Лика, поднимая свой бокал.
- За тебя, моя девочка. Чтобы всё у тебя было хорошо!
- И за вас, Федор Александрович. Вы очень хороший человек.
- Ну, тогда за нас! – сказал мужчина, и выпил свой бокал до дна.
Анжелика сделала несколько маленьких глотков, и поставила бокал на стол.
- Ну, и как тебе вино?
- Совсем неплохо, - сказала Анжелика, и снова сделала глоток. – А если оно ударит мне в голову, и я не смогу идти? Что мы будем делать?
- А я-то тут зачем? На руках тебя донесу, куда хочешь…
- Ну, это я просто так сказала, - улыбнулась Лика. - Думаю, что сегодня этого делать не понадобится…
- Жаль, - подумал мужчина. – Я бы тебя на своих руках на край света унес, девочка моя ненаглядная…
Они посидели в кафе ещё немного, и Федор отвез Анжелику  к себе в офис, проводив до своего кабинета.
- Ну, спокойной ночи тебе! Отдыхай, Лика, - сказал он на прощание, приобнял её, как маленького ребенка, и поцеловал  в лоб.
А девушка вдруг положила голову ему на грудь. Тогда он поднял руку, и стал гладить её пушистые светлые волосы, которые уже немного отросли.
Анжелика  почувствовала вдруг, что этот почти незнакомый мужчина  стал для неё ближе всех. И только ему она могла бы рассказать о своих проблемах, зная, что он внимательно выслушает её, и постарается помочь.
- Ну, что случилось, милая моя? Поделись со мной. Ведь то, что мать выгнала тебя из дома – это не главная твоя проблема, да?
- Да. Не главная. Хотя в том, что человеку негде жить, тоже ничего хорошего нет.
- Пойдем в мой кабинет. Мы сядем, и ты расскажешь мне всё, что тебя так волнует.
Они сели на диван рядом друг с другом, и Анжелика, сбиваясь, начала говорить:
- Помните, в прошлую субботу, нам пришлось перелезать через забор… Ну, там, на даче…
- Ну, конечно, помню!
- Я думала, что мы спрячемся в лесу, а банкир неудачно спрыгнул на землю, повредил ногу, и совсем не мог идти. Мы с трудом одолели несколько десятков метров, и сели под деревом на берегу речки. Но это был не выход из положения. Нас вот-вот должны были обнаружить. И тогда – всё. Банкира обязательно прикончили бы,  и меня заодно с ним.
- Ну, да. Ты говорила. Тогда вы разделись, и сделали вид, что принимаете солнечный ванны.
- Не совсем. Мы сделали вид, что занимаемся любовью…
- Что?!
- Да. Это было единственным выходом для нас.
- И он…
- Да. Это случилось.
- Я убью его… - прошептал Федор чуть слышно.
- Подождите, Федор Александрович. Я долго думала обо всем этом. Скажу честно, сначала в голову пришла мысль покончить с собой. Ведь я дала себе клятву, что никогда не буду принадлежать мужчине! Но потом вдруг вспомнила, что мать родила меня в неполные шестнадцать лет, и от этого никто не пришел в ужас, а небеса не упали на землю. И оттого, что я стала женщиной, тоже ничего не случилось – вокруг всё спокойно, жертв  и разрушений нет. Мне уже девятнадцатый год. И, в конце-концов, этим я спасла жизнь человеку. Хорошему или плохому – это уже другой вопрос. Но он надеялся на меня, и я оправдала его ожидания. А уж какой ценой я это сделала… Ведь всё могло быть значительно хуже. Мужики могли бы сразу заметить, что  происходящее между нами – это просто спектакль для простаков, и тогда...
- Значит, ты простила его?
- Простила. Но, кажется, он хочет продолжения…
- Именно поэтому он опять требует тебя в следующую пятницу?
- Думаю, да.
- Ты не поедешь, Лика.
- Я поеду, Федор Александрович. Это моя работа, и я буду её делать. Не волнуйтесь, я сумею постоять за себя, если потребуется. И потом, я совсем не хочу, чтобы развалился ваш бизнес, и  обрадовались наши конкуренты. Мы не потеряем нашего лучшего клиента!
- Мне не нужны клиенты такой ценой. Ты очень дорога мне, девочка.
- Это правда? А я думала, что нет на свете человека, который заметил бы мое отсутствие.
- Ты ошибалась. Поверь, я никому не дам тебя в обиду!
- Спасибо вам. После ваших слов мне будет значительно легче. И теперь, когда жизнь снова больно  ударит меня, я всегда буду вспоминать ваши слова.
Рука мужчины опять потянулась к её голове, и стала гладить короткие светлые волосы. А Лика вдруг взяла эту руку, и поцеловала, а потом прижала её к своей щеке. Ведь она так редко видела ласку! Конечно, бабушка любила свою внучку, но она была так занята! Ей было не щенячьих нежностей. Впору успеть переделать все дела, накормить и обиходить девочку, уж когда тут целовать ребенка в лобик, и гладить по головке! Про мать вообще речи нет. Той - что есть ребенок, что нет его – совсем  без разницы. И вдруг девушка почувствовала, как это приятно – ощутить на себе теплую ласковую руку.
Через секунду она почувствовала, что руки мужчины обнимают её, а губы целуют лоб, глаза, щеки, и продвигаются к губам. И, вместо того, чтобы оттолкнуть его от себя, как сделала бы это ещё месяц назад, она чуть приподняла голову, и приоткрыла губки, чтобы ему было удобнее целовать их…
Федор скоро опомнился. И, когда немного пришел в себя, сказал:
- Прости, Лика. Наверно, это всё те два бокала вина. Я не должен был… Прости. Но ты так хороша, милая! Вряд ли кто может оставаться равнодушным к тебе. Честно говоря, я хорошо понимаю того банкира. Наверно, я тоже не смог бы сдержаться, если бы оказался на его месте.
- Это правда?
- Конечно, правда.
- А сейчас вы хотите уйти?
- Да, наверно, это будет самым наилучшим выходом. Пожалуй, поеду домой.
- Не уходите, пожалуйста! Побудьте со мной ещё хоть несколько минут. Ведь я совсем одинока. Понимаете?! Совсем! А с вами мне так хорошо…
Уже через секунду он схватил её, и сжал в объятиях так, что стало совсем невозможно дышать, и целовал её, а она неумело отвечала ему.
- Всё, Лика, - сказал Федор, наконец, ослабив объятия. - Теперь я действительно должен уйти. Иначе…
- Я всё понимаю, Федор Александрович, - прошептала Анжелика, полностью освобождаясь от его рук. -  Вы женатый человек, и…
- Да последнее, о чем я думаю сейчас, это о своей семье, которой практически уже не существует. А ты – тут, такая милая, и такая желанная…
- Желанная… - как будто эхом повторила она, и закрыла лицо руками.
- Ты что, плачешь, Лика? – спросил мужчина, стараясь отнять её  руки от лица. – Я чем-то обидел тебя?
- Нет. Я плачу оттого, что хоть для кого-то желанна.
- Боже мой, как же я не хочу уходить от тебя!
- Тогда не уходите! Останьтесь со мной! Я прошу вас…
- Да куда ж я от тебя теперь, - сказал Федор, совершенно теряя голову – ну, разве мог он предположить ещё сегодня утром, что вечером станет обладать этой девушкой, такой гордой и недоступной, и она сама будет просить его остаться с ней…
Поздно ночью, когда Лика, наконец, уснула, Федор вышел на улицу, чтобы выкурить сигарету. Михалыч не спал. Он сидел на лавочке в крошечном дворике, и глядел на яркие летние звезды.
Услышав, как хлопнула дверь,  сторож обернулся, и увидел своего хозяина.
- Федор Александрыч! Это вы?
- Я, Михалыч.
- А что ж домой-то не идете? Или всё дела?
- Какие дела, Михалыч?!
- Мало ли какие у начальства дела, нашего ли ума дело?
- Михалыч, хочешь увидеть самого счастливого мужика на свете? Тогда смотри!
Он встал перед охранником, расправив широкие плечи, и засмеялся, запрокинув голову.
Тот покачал седой головой, и сказал:
- Не иначе, женщина в этом виновата. Правильно говорю? А женщина здесь одна – Анжелика!
- Если бы та знал, что за прелесть наша Лика!
- Хорошая девушка, спорить не буду. Только ведь всё равно, что сирота, и заступиться за неё некому.
- Теперь я буду её защитником.
- Так ведь у вас есть, кого защищать. Или я ошибаюсь?
- Эх, дед! Пятнадцать лет я женат, и больше десяти лет не живу, а мучаюсь… Могу ведь и я ухватить хоть крошечный кусочек счастья! 
- Да, сынок. Сложная это штука – жизнь.  Ну, что ж! Раз любовь у вас – любите. На то она  и молодость!
Выкурив сигарету, Федор вошел в свой кабинет, где на диване спала Анжелика.
- Вы здесь! – воскликнула она. – А я проснулась, и увидела, что рядом никого нет.
- Да куда ж я теперь от тебя? – прошептал Федор, снова заключая девушку в объятия…
…Утром, немного приведя себя в порядок, они поехали завтракать в то кафе, где были вечером.
- Милая моя, если бы ты знала, что я чувствую сейчас! Кажется, крылья выросли за спиной! Неужели это не сон?
- Мне тоже очень хорошо с вами, Федор Александрович.
- Ну, Федор Александрович я для тебя только на работе, а когда мы вдвоем – просто Федор. Договорились?
-  Я попробую, Федор Александрович. Только не сегодня. Ладно?
- Эх! Был бы я свободен, женой бы тебя своей сделал! Только не могу я свою Анну бросить…
- Я понимаю. Поверьте, у меня и в мыслях не было отнимать мужа у вашей жены. Мне вполне достаточно того, что есть…
…С этой ночи так и повелось. Все по домам, а Федор  - к своей Анжелике. А она уже ждет его с нетерпением, и, увидев, сразу бросается  на шею. И так ему хорошо с этой девушкой, как не было хорошо даже с Анной в те далекие счастливые годы, когда они ещё любили друг друга.
Неделя прошла, а он так и не появился в своем доме.
Наконец, жена не выдержала, и позвонила ему в офис.
- Ты где же это пропадаешь, Федор? Совсем совесть потерял! Я тут одна, с утра до ночи…
- Ну, почему же одна? У тебя же есть сиделка и прислуга!
- Прислуга? - взвизгнула женщина. – У меня есть муж, который совсем забыл о своих обязанностях!
- Зачем ты так, Аня? Я что, должен сидеть с тобой, как привязанный? Я ведь тоже имею право на личную жизнь.
- Ну, смотри! Как бы эта твоя жизнь не вышла тебе боком! – пригрозила женщина, и бросила трубку.
- Да, пожалуй, сегодня надо будет поехать домой, и остаться там на ночь, - подумал Федор. – Неизвестно, что придет в голову моей милой женушке, и какую каверзу она придумает!
Мужчина до сих пор корил себя за то, что не смог вовремя разглядеть, что собой представляла та девушка, которую он когда-то искренне любил и назвал своей женой.
Несмотря на то, что она практически бросила его, и ушла к другому мужчине, Фёдор  всё равно чувствовал себя обязанным ухаживать за этой женщиной. Ну, не мог он оставить её, и завести себе нормальную семью!
К тому же по нашим законам она имела полное право на половину квартиры и половину стоимости его бизнеса. Это ничего, что он заработал всё  своим трудом, и иногда не спал ночей, что за всё это платил только он, и до сих пор тянул на себе кабальный ипотечный кредит! Стоит ему только заикнуться о разводе, и суд тут же встанет на её сторону, да ещё заставит выплачивать бедной женщине алименты, ведь она стала инвалидом, будучи в браке! А уж предстать в суде бедной страдалицей она сумеет. В актерских способностях жены Фёдор просто не сомневался! Тут будут и горькие слёзы, и куча свидетелей, которые подтвердят, как плохо живется его жене, выплывут и многочисленные рецепты на лекарства, которые она, якобы, не может оплатить, потому что её муж все заработанные деньги тратит на себя, любимого, совершенно забыв о бедной жене-инвалидке, которая живет в его доме никому не нужной приживалкой…
…После работы Фёдор разыскал Анжелику, и сказал, что сегодня вечером ему необходимо поехать домой.
- Ну, конечно, поезжайте, Федор Александрович. Это совсем никуда не годится! Вы не появлялись там уже целую неделю.
- Век бы мне там не появляться! – в сердцах воскликнул Федор.
Анжелика  ничего не сказала. Не дело это – вмешиваться в чужую семейную жизнь! Супруги сами должны во всём разобраться, и выбрать наилучшее для себя решение!
- Завтра с пяти я работаю с Пустоваловым. Вы не забыли? – спросила девушка.
- Ещё бы мне забыть об этом! Может быть, я всё-таки позвоню, и отменю заказ? У меня сердце не на месте, девочка моя…
- Да всё будет хорошо, не волнуйтесь Фёдор Александрович!
- Хотелось бы думать… Если что, ты звони мне! Я этого донжуана на дне морском найду!
- Уверяю вас, до этого дело не дойдет. Я сама сумею справиться с ситуацией!
- И всё равно, завтрашний день будет не лучшим для меня.
- Но я постараюсь, чтобы лучшей стала завтрашняя ночь!
При этих словах мужчина схватил Анжелику, и опять сжал её в объятиях так, что невозможно стало дышать.
- Люблю тебя, Лика, - прошептал он, целуя её. – Так бы и не выпускал тебя никогда из своих рук!
Анжелика улыбнулась, и погладила Федора по щеке, но ничего не ответила на его слова. Она и сама ещё не поняла, какое чувство испытывает к этому мужчине, вдруг ставшему для неё всем. Может быть, это чувство было любовью. А может быть, обычной признательностью. Но был ещё вариант, что она просто видела в нем человека, своей заботливостью и добротой заменившего ей отца, которого девушка никогда  не знала. 
Не было ли ошибкой с её стороны то, что она так легко подарила ему свое тело? Как знать… Конечно, его ласковые прикосновения были приятны ей, как и те слова, которые он не уставал повторять ей. Но ни разу страсть не захватывала её целиком и полностью, и не заставляла еле сдерживать свой крик от удовольствия. Может быть, она была ещё слишком неопытна. А может быть, ещё не нашла того мужчину, который заставит её тело дрожать от страсти…
Ну, а сейчас она с удовольствием думала, что пройдет завтрашний день, наступит ночь, и  Фёдор снова будет с ней, и все её проблемы отойдут куда-то далеко-далеко, а на душе станет легко… По крайней мере, пока они вместе…
…Всё утро Анжелика  тренировалась на татами, а в пять часов вечера тщательно оделась и сделала макияж. Банкир сообщил, что сегодня идет в ресторан, где такая охранница, как она, ему просто необходима. Не посадишь же за свой столик плечистого мужика с мощным коротко стриженым затылком и пистолетом подмышкой, если уже за версту видно, что это бодигард!
Итак, в половине шестого, как и было указано в заказе, за ней заехал господин Пустовалов в сопровождении автомобиля с охраной. Девушка вышла из здания агентства,  по привычке быстро юркнула в его автомобиль, и захлопнула дверцу.
- Здравствуйте, Павел Сергеевич, - сказала она, увидев банкира.
- Ну, здравствуй, Анжелика! - ответил тот, и шепнул ей: - Очень рад видеть тебя снова.
- Не разделяю вашей радости, - сказала девушка так же тихо.
- Это почему же? Тебе неприятно, что я сижу рядом? – удивился мужчина.
- Этого я не говорила. Просто я  выполняю свою работу, и эмоции здесь совершенно ни к чему. Они будут только мешать, и отвлекать от дела. А мне отвлекаться нельзя. Ведь от этого зависит ваша жизнь. Да и моя тоже.
- Это похвально! Но не думаю, чтобы сегодня тебе понадобились твои способности.
- Как? Зачем же вы взяли меня с собой, если считаете, что опасности для вас больше не существует?
- Просто не хочу рисковать. Излишняя осторожность никогда не помешает! И не будем об этом больше! Лучше скажи, как ты жила всё это время, что мы не виделись?
- По-разному. Не могу сказать, что жизнь улыбалась мне во все тридцать два зуба, но и в больницу со сломанными ребрами я тоже не попадала, Бог миловал.
- Мне кажется, тебе нужно сменить работу. Это не дело, когда такая красивая девушка каждый день рискует собственной жизнью!
- Значит, некрасивые девушки рисковать жизнью могут, так вы считаете?
- Это их дело. А ты можешь найти себе работу и в другом месте. Я мог бы похлопотать за тебя. У меня много знакомых.
- Не думаю, что где-нибудь я смогу заработать такие деньги, какие мне платит мой шеф.
- Тебе так нужны деньги?
- Нет, это у меня просто хобби такое - каждый день рисковать своей жизнью! – усмехнулась Анжелика.
- А на что бы ты потратила их, если бы они у тебя были?
- Если честно, я бы купила квартиру, и уехала от матери.
- Понимаю, - сказал Илья, и задумался.
Автомобиль его между тем плавно затормозил около ресторана,  водитель выскочил из машины, и помог даме выйти, подав руку.
Они вошли в зал. Свободных столиков было много, потому что вечер только начинался. Наплыв посетителей ожидался только через час-полтора. А сейчас они могли выбрать, за каким столом провести вечер.
- Куда бы ты хотела сесть, Анжелика? Может быть, пройдем  за тот столик, у окна? – спросил Илья.
- Нет, только не к окну. Я бы села вон туда, в угол. Причем я должна видеть зал и всех, кто сюда входит.
- Ну, да! Ты же на работе…
- Да, я на работе! И не надо смотреть на меня с улыбкой! Кстати, сколько народу будет ещё за нашим столиком?
- А больше никого не будет. Этот вечер мы проведем вдвоем. Так что, расслабься.
- Как? Разве это не деловая встреча? – ахнула Анжелика. Девушка поняла, что её смутные подозрения обретают под собой твердую почву, и в конце вечера она обязательно получит от банкира предложение, от которого будет очень трудно отказаться, не испортив отношения с выгодным клиентом… Вот ещё, проблема на её голову! 
Через минуту перед ними оказались папки с меню.
- Что будешь есть, Анжелика? Я не знаю, что ты любишь. Может быть, закажешь что-нибудь сама?
- Я не слишком избалована деликатесами, Павел Сергеич. И не хочу, чтобы вы тратили на меня свои деньги.  Поэтому какого-нибудь овощного салата и стакана минералки будет вполне достаточно.
- Я никогда не экономлю на своих женщинах, дорогая!
- Но я не ваша женщина! – прошипела Анжелика, и кинула на него негодующий взгляд.
- Правда? Ну, надо же… Значит, мне всё приснилось – и берег реки, и плакучая ива над ним, и ты в костюме нашей прародительницы Евы… Ты была так хороша,  девочка моя…
Тут к их столику подошел официант и на время  разговор прекратился.  Павел сделал заказ. Судя по количеству заказанных блюд, экономить на еде и напитках в этот вечер он и в самом деле не собирался…
- Но я не хотела этого! – воскликнула Анжелика, как только официант отошел от их столика. - У меня не было другого выхода! Неужели вы думаете, что если бы не то, что произошло тогда, мы сейчас разговаривали бы с вами?!
- Ну, почему же так категорично – не хотела, не было другого выхода… Я довольно молод, недурен собой, и достаточно богат. Женщины считают большой удачей заполучить меня в свою постель!
- Чего вы хотите от меня?
- Того же, что уже получил однажды. И не на одну ночь… Я всё сказал честно. А теперь скажи, чего ты хочешь от меня! Можешь не торопиться с ответом. Кажется, уже несут наш заказ. Поговорим, когда опустеют тарелки, и нам принесут десерт.
Анжелика уткнулась в свою тарелку, хотя аппетит от слов мужчины совсем пропал, и она лениво ковырялась в еде, чтобы хоть чем-то занять себя. Иногда она отрывала глаза от своей тарелки, и цепким взглядом окидывала зал. Но вокруг всё было спокойно. Все были заняты ужином, своими спутниками и теми напитками, которые стояли на столе.
- Господи, что же мне делать? Что ответить этому богатому мужчине, который всерьёз считает, что деньги открывают ему сердца всех женщин?! Обидеть его отказом я никак не могу. Но и сказать «да, я согласна стать вашей любовницей» - тоже. Значит, надо сделать так, чтобы мои требования были слишком высоки, и он не смог их выполнить.
Придумав, что сказать в ответ банкиру, девушка немного повеселела, и с удовольствием выпила чашку кофе и съела пирожное на десерт.
- Потанцуем? – спросил Павел, увидев, что настроение Анжелики стало лучше.
- С удовольствием, - сказала та, и встала из-за стола. Она уже устала сидеть на одном месте, её тело требовало движения.
Анжелика очень хорошо танцевала, хотя нигде не училась этому. Просто её природная грация и абсолютный музыкальный слух творили чудеса. Любые, даже самые сложные па она могла повторить, увидев их лишь один раз в жизни.
Оркестр заиграл танго – любимый танец влюбленных, когда можно смело прижать к себе предмет своей страсти, и двигаться в такт этой чудесной музыке, от которой  сладко замирает сердце,  в ожидании чего-то хорошего. 
Одна рука мужчины легла ей на талию, а вторая сжала ладонь, и они влились в круг танцующих пар.
- Ты хорошо танцуешь, - сказал Павел, когда танец закончился.
- Вы тоже, - ответила девушка.
- Ты училась этому где-нибудь?
- Нет, я сама.
- Всё сама – училась танцам, училась борьбе…
- Да. Мне не на кого надеяться. Разве что, на своего шефа, Фёдора Александровича. Он очень помогает мне.
Произнеся это имя, Анжелика вскинула глаза на мужчину, который всё ещё держал её в объятиях, хотя музыка уже закончилась, но тот остался совершенно спокоен. 
- Ну, о такой сотруднице не грех и позаботиться. Ты же единственная женщина в его агентстве?
- Единственная…
Тут вновь заиграла музыка, и они  снова танцевали, разговаривая о всяких пустяках…
…Пробыв в ресторане ещё немного, они вышли на улицу, и сели в автомобиль.
- Ну, ты обдумала мое предложение? – спросил Павел, когда машина рванула с места, как застоявшаяся лошадь.
- Обдумала, Павел Сергеевич. Я не буду вашей любовницей. Вот, разве что, замуж…
- Ты согласна выйти за меня замуж? – удивился её спутник.
- Да. Я согласна стать вашей женой, - подтвердила Анжелика, вспоминая высокую и довольно красивую даму в дорогом платье от кутюр, усыпанную драгоценностями с головы до ног. Судя по всему, банкир предпочитал именно таких женщин, не похожих на неё, Лику - с высокой грудью и пышными бедрами. А она – это так, кратковременный каприз богача, не знающего, что ещё можно прикупить в этой жизни  за свои деньги.
- Ну, что ж, - неопределенно произнес он, и усмехнулся. – Я подумаю об этом!
Всё дело в том, что  адвокат  от его имени  уже две недели назад подал документы в суд для развода, и уже через несколько  дней  он  становился свободным, как ветер.
Конечно, его Юлия была неплохой женой. Ведь всё познается в сравнении, а он видел семьи, в которых были женщины и похуже. Но в последнее время Юлия Станиславовна, которая давно перешагнула свое тридцатилетие, а выглядела на все сорок с хвостиком, несмотря на все свои ухищрения, стала активно заполнять свой досуг многочисленными встречами.  Павел Сергеевич не ограничивал жену ни в чем, и на многое мог закрыть глаза – ведь он и сам  отнюдь не был ангелом во плоти! Но, в конце-концов, существуют  же правила приличия, которых все люди их круга просто обязаны придерживаться. А она, в своих тщетных стараниях удержать уходящую молодость, об этих  правилах, похоже, напрочь забыла. И теперь на всех вечерах и раутах только и разговоров, что о ней и её многочисленных молодых бойфрендах, услуги которых, похоже, муж оплачивает из своего кармана.
Наняв частного детектива, и уже через пару дней получив красочные фотографии сексуальных забав жены, Павел Сергеевич Пустовалов начал бракоразводный  процесс.
Теперь, имея на руках доказательства неверности супруги, он уже мог не бояться того, что она потребует огромные отступные. И самое большее, на что она может рассчитывать – это двухкомнатная квартирка где-нибудь на окраине Москвы, недорогой автомобиль, и небольшое денежное содержание. И это после шикарной пятикомнатной квартиры в центре Москвы, огромного загородного дома и золотой кредитной карточки в сумочке из кожи амазонского крокодила!
Услышав от девушки, что та согласна только на замужество, а иначе он никак не получит её, Павел Сергеевич  просто усмехнулся. Вот ещё! С какой стати, только скинув с себя один хомут, он сразу будет надевать на себя другой, который наверняка окажется ничуть не лучше прежнего!
- Куда едем, Павел Сергеевич? – спросил водитель, который выехал на проспект, ведущий к центру.
- Куда тебя отвезти, Анжелика? Честно говоря, у меня были мысли, что мы проведем эту ночь вместе, в моем загородном доме…
- Отвезите меня в агентство.
- Какое агентство, детка! Уже двенадцатый час ночи! Что ты там будешь делать, Лика?
- Фёдор Александрович разрешил мне пожить там, в спортивном зале.
- Ты спишь в спортивном зале?! – поднял на девушку удивленные глаза банкир.
- Да, Павел Сергеевич. Всё именно так и есть. И, поверьте, это значительно лучше, чем ночевать на вокзале, среди воров, проституток и грязных отвратительных цыганок, клянчащих у людей деньги.
- Действительно. Всё познается в сравнении, - сказал мужчина, и сразу представил себе свою великолепную кровать с резной спинкой, в меру мягкую и очень удобную, застеленную свежим атласным бельем, которое так приятно холодит тело. Почему-то на этой кровати он увидел Анжелику. Она с нетерпением ждала его, откинув в сторону одеяло.
- Поехали в охранное агентство, - приказал он шоферу.
Тот  быстро развернул свой автомобиль, и помчался в другую сторону. Уже через несколько минут автомобиль остановился у дверей охранного агентства «Солярис».
- Спасибо вам за вечер, - сказала Анжелика, выйдя из машины.
Кстати, Павел тоже вышел из автомобиля, и теперь стоял рядом с ней.
- За что же спасибо, Лика? Ведь ты же выполняла свою работу.
- Сегодня я смогла совместить приятное с полезным. Понимаете, я очень люблю танцевать!
- Ну, что ж! Я рад, что смог доставить тебе сегодня это маленькое удовольствие.  Может быть, через неделю мы всё повторим?
- Простите, Павел Сергеевич, я не могу планировать заранее своё время. Всё зависит оттого, какое задание я получу от шефа.
- Думаю, я сумею с ним договориться.
- Это ваши трудности. Спокойной ночи, Павел Сергеевич!
- И тебе спокойной ночи, Анжелика!
Анжелика позвонила в дверь, и та мгновенно открылась. И уже через секунду она утонула в объятиях другого мужчины.
- Ну, как всё прошло?
- Нормально.
- Он не приставал к тебе?
- Нет. Он сделал мне предложение, но получил от меня мягкий, но категоричный отказ. И принял этот отказ очень спокойно. Мне даже ничего не пришлось ему объяснять.
- У меня камень с души свалился! 
- Честно говоря, и у меня тоже, - сказала Анжелика.
Разговаривая, они дошли до кабинета Федора.
- Я с трудом дождался тебя, девочка, - прошептал мужчина, обнимая её.
- Я тоже, Феденька! Мне было так плохо без тебя, милый…
То, что она впервые ласково назвала его Феденькой, да ещё милым, привело мужчину в полный восторг. В эту ночь он не дал ей уснуть ни на секунду… Только под утро они провалились в сон часа на полтора, но совсем скоро были разбужены бдительным охранником дядей Лёшей.
- Эй, молодежь! Пора вставать! – потряс он Федора за плечо. – Почти восемь! Сейчас ребята приходить начнут.
- Да-да, я уже встаю, - сказал Федор, и легко вскочил с постели. Следом за ним с дивана поднялась и Анжелика.
Уже через пять минут ничто не напоминало в кабинете Федора о том, что происходило тут ночью. Ни к чему людям знать, что женатый человек тридцати шести лет проводит все ночи с восемнадцатилетней девушкой! Но… Как ни старайся, шила в мешке не утаишь. Видно, кто-то всё-таки догадался о романе шефа, и поспешил сообщить об этом жене Федора. Ну, что можно сказать? В любом коллективе, наверно, найдется человек, которому хорошо только тогда, когда кому-то плохо.
- Что ж! Всё складывается просто отлично! Уж, теперь ему от меня никуда не деться! – думала Аннушка Богданова, набирая номер детективного агентства, чтобы договориться с детективом о встрече. Ей нужны были фотографии сексуальных забав её неверного мужа.
…В это же самое время в семье Пустоваловых произошло очень важное событие. Юлия Станиславовна покинула дом мужа, и переехала в квартиру, которую купил ей супруг, согласившись и на дешевенькую иномарку, и на крошечное по её понятиям и запросам содержание. Всё дело в том, что по брачному контракту, в случае доказанной измены, она не могла рассчитывать даже на это…
Все эти две недели до развода Павел Сергеевич вспоминал свою встречу с Анжеликой и её весьма необычное предложение. В наше время бедные девушки не имеют права рассчитывать на нечто большее, чем роль содержанки при богатом покровителе. Да и это для них большая удача! Потому что молодых красивых баб кругом – хоть пруд пруди, а богатых мужиков, готовых тратить на свои удовольствия большие деньги, не слишком много. А эта девушка… Сразу отказала ему, хотя одним махом могла решить все свои проблемы – и с жильем, и с работой. Он очень щедр со своими женщинами, и не скупится на подарки!
- Да, как ловко она дала мне отставку! – думал он, в одиночестве лежа в своей постели. - Не придерешься. Додуматься надо! Предложить женатому мужику жениться на себе! Вроде и не отказала совсем, но и… Но ведь она не знала, что я подал документы на развод. Как в воду глядела… Господи, да что же это я? Неужели и в самом деле хочу жениться, даже не насладившись свободой после десяти лет непростой семейной жизни?!
Он сразу представил себе, сколько женщин могут побывать в его постели, доставляя ему самые острые, изысканные удовольствия. И вдруг с ужасом понял, что ни одна из его знакомых дам не привлекает его так, как эта худенькая девушка, больше похожая на школьницу-старшеклассницу, два раза спасшая ему жизнь.
 Павел вспоминал, как  оказался с этой девушкой под деревом, на берегу речушки, когда в его дом явились люди, которые хотели убить его. Как он воспользовался ситуацией, и  какой восторг испытал от близости с ней…
Даже сейчас, вспомнив о том, что произошло, он почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Хотя тело девушки совсем не было сексуальным  – Анжелика оставалась слишком худой, её грудки ещё не оформились, а бедра были по-мальчишески узкими. А он любил роскошные женские формы, которые так приятно ласкать! И всё равно, он был по-настоящему счастлив, когда овладел ей… Да, теперь она принадлежит ему, нравится ей это или нет! И пусть даже, чтобы заполучить её в свою постель, ему придется жениться на ней – он сделает это! В конце-концов, чем  это ему грозит? Ведь он может получить развод сразу, как только пожелает! Уж повод-то для него он всегда найдет, если захочет, а опытный адвокат позаботится о том, чтобы его деньги остались при нем. Но сейчас – только она, Анжелика! И пусть все другие женщины катятся, куда хотят! Ему нужна только она, и причем, как можно быстрее…
Павел посмотрел на часы, и увидел, что стрелка только приближается к восьми вечера.
- По-моему, в самый раз позвонить Лике, - подумал он, и взял в руки мобильный телефон.
Анжелика в это время сидела на лавочке в парке, откинув голову на спинку. Она очень устала сегодня, и хотела отдохнуть. Но появляться в агентстве раньше девяти никак нельзя – сейчас там толчется ещё много народу, и кто-нибудь может заметить, что она не уехала домой, а почему-то до сих пор находится здесь. Чего доброго, ещё слухи пойдут! А это не надо ни ей, ни, тем более Фёдору, у которого есть жена.
Вдруг девушка услышала, что в её кармане зазвонил мобильник – сумочки у девушки не было,  работа требовала, чтобы обе её руки были всегда свободны.
Она вынула мобильник из кармана, и посмотрела на дисплей. Номер был ей незнаком.
- Слушаю вас!
- Это Анжелика? – спросил приятный мужской баритон, почему-то знакомый ей.
- Да, это я.
- Это Пустовалов.
- Павел Сергеич…
- Я хотел бы увидеться с тобой. У меня есть одно очень важное дело.
- Важное дело? – ахнула Лика, и сердце её неприятно дернулось. Она не ждала от сильных мира сего ничего хорошего для себя.
- Мне надо с тобой поговорить. Ты сможешь сейчас же найти для меня полчаса?
- Да, сейчас я совершенно свободна.
- Тогда я приеду. Скажи, куда!
- Я в сквере рядом с агентством «Солярис».
- Скоро буду.
- Хорошо, я жду, - сказала Анжелика, и задумалась.
- Интересно, что ему надо от меня? Опять затевает у себя на даче какой-нибудь прием, и хочет, чтобы я его охраняла? Что-то не верится. В этом случае он должен обратиться не ко мне, а к  к Фёдору Александровичу. Или, может быть, ему понравилось сигать через забор?..
При этой последней мысли в желудке девушки снова появился тугой болезненный клубок, который всегда был для неё предвестником  неприятностей. Вдруг захотелось встать, и уйти куда-нибудь подальше от этого сквера. Но она уже обещала господину Пустовалову, что встретится с ним, и не могла не выполнить своего обещания. Тем более что его автомобиль уже подъезжал к тому месту, где она его ожидала… 
- Так, что вы хотите мне сказать, Павел Сергеич? - спросила Анжелика, когда мужчина подошёл, и сел на лавочку рядом с ней.
- Помнишь, нашу встречу в ресторане, Лика?
- Конечно, помню!
- Помнишь, я сделал тебе предложение стать моей… женщиной, а ты сказала, что согласна стать только женой?
- Да… Именно так я и сказала.
- Так вот. Я делаю тебе предложение. Будь моей женой, Анжелика! Ты обещала…
- То есть, как… женой? -  удивилась девушка. - Вы же женаты, Павел Сергеевич!
- Уже нет. На днях я получил развод. И теперь свободен!
- Но я не хотела, чтобы мои слова…
- Хотела или не хотела, но ты произнесла эти слова. И теперь должна отвечать за них. Итак, ты дала мне слово. Ты готова его сдержать?
- А как же любовь? Я не люблю вас, Павел Сергеевич! Больше того, я люблю другого мужчину, я счастлива с ним!
- Не говори ерунды! Какой ещё мужчина?! Единственный мужчина, который был у тебя – это я!  А любовь… Любовь к тебе придет. Я в этом уверен! Я всё сделаю для того, чтобы ты полюбила меня. Ведь тебе было хорошо со мной там, на берегу! Я же чувствовал это, хоть ты и пыталась вырваться из моих рук…
- Господи, ну о чем вы говорите!  Как может быть хорошо, когда что-то делают против твоего желания!
- Значит, ты отказываешься выйти за меня замуж?
- Да… Я не могу! Простите…
- Ладно. Я даю тебе неделю на раздумья. И всю эту неделю буду ждать твоего звонка. Ты умная девушка, Лика. Думаю, ты поразмыслишь, как следует, и придешь к правильному решению.
Он встал с лавочки, и Анжелика встала следом.
- Вот моя визитка, возьми. Там все мои телефоны. Ты можешь звонить мне в любое время дня и ночи.
Совершенно неожиданно он схватил её в свои объятия, и поцеловал. А потом быстро сел в автомобиль, и тот умчался.
От этого поцелуя девушка, как подкошенная, рухнула  на лавочку. Сильно кружилась голова, и ноги были, как ватные.
- Да что это со мной?  Уж не заболела ли я? – подумала Анжелика, но так и не могла дать названия тому, что с ней произошло…
Немного придя в себя, Лика положила визитку Пустовалова в карман легкого пиджака, и посмотрела на часы. Стрелки вплотную придвинулись к девяти вечера. Теперь можно  идти в агентство, где её с нетерпением ждет Фёдор, и забыть о том разговоре, который произошел только что, да и о том поцелуе, который буквально свалил её с ног.
Дальше в этот вечер всё произошло именно так, как она и представляла себе. Фёдор уже ждал её, и с ним из её памяти быстро стерлось то, что произошло за полчаса до этого. Ну, или почти стерлось…
А уже на следующий день у Анжелики снова запел мобильный телефон. Номер был опять незнакомым.
- Слушаю вас, - сказала девушка.
- Это Анжелика?
- Да.
- С вами говорит жена вашего шефа, Анна Юрьевна Богданова. Дело в том, что мне необходимо с вами встретиться.
- Со мной?
- Да, именно с вами. Это вас удивляет?
- Нет, не удивляет. Говорите, куда я должна приехать и когда.
- Записывайте адрес…
Женщина продиктовала Лике адрес, и сказала:
- Я жду вас прямо сейчас.
- Хорошо, я выезжаю, - ответила девушка, и, сказав Фёдору, что ей необходимо отлучиться на пару часов по делам, поехала к его жене для нелёгкого разговора.
Она  быстро нашла нужный ей адрес, и удивилась, в каком красивом доме живет её шеф, а потом поднялась на четвертый этаж, и нажала на кнопку звонка. Через минуту дверь отворилась, и Анжелика увидела инвалидное кресло, а в нём – миловидную женщину лет тридцати пяти на вид.
- Здравствуйте. Я – Анжелика. Вы хотели меня видеть?
- Да. Проходите в комнату.
Девушка вошла в комнату, и удивилась тому, с каким вкусом она обставлена.
- У вас красиво, - сказала она.
- Да, мы с мужем очень старались.
- Так, о чем вы хотели со мной поговорить?
- До меня дошли слухи, что у моего супруга появилась молоденькая любовница. Я не очень бы верила им, но Фёдор стал поздно приходить домой, а иногда и вовсе не является ночевать. И я точно знаю, что эта любовница – вы. Как я поняла, следующим этапом ваших отношений может быть его развод. Я бы не возражала, если бы не моя болезнь. Вы сами понимаете, мне не выжить одной!
- И что мне надо сделать?
- Оставьте его!
- Поверьте, у меня и в мыслях не было уводить его из семьи. Да, наши отношения недавно стали близкими, но о разводе не было и речи! Я не собираюсь строить своё счастье на несчастье другой женщины!
- И всё-таки, я настаиваю, чтобы вы расстались, и как можно скорее. Иначе, я пойду на ответные меры. Я сумею превратить его жизнь в настоящий ад! Я… я покончу с собой, и в предсмертной записке напишу, что это он во всём виноват – мой коварный, неверный муж! И он всю оставшуюся жизнь будет давать показания, и писать объяснительные, а вполне может статься, что и сядет в тюрьму. Я знаю, для этого есть отличная статья – доведение до самоубийства.
- Подождите! Не делайте этого. Человек не должен лишать себя жизни! И решать, жить нам или умереть, может только Бог!
- А зачем мне жить? Вы же видите, в каком я состоянии! Так продолжается уже целых десять лет… И кроме Фёдора у меня никого нет.
- Ладно. Вы меня убедили. Я согласна. С этой минуты у меня с вашим мужем всё кончено.
- Даете слово?
- Да, даю.
- Ну, вот и славно! Честно говоря, никогда бы не подумала, что мой муж польстится на такую пигалицу. Раньше он был более разборчив в женщинах, - постаралась побольнее уколоть соперницу Анна. - Но… наверно, стареющих мужиков привлекают именно такие молоденькие худосочные особы!
- Если вы всё уже сказали, позвольте мне уйти. Иначе, я опоздаю на работу.
- А вот работу я тоже советовала бы вам сменить.
- Я подумаю и над этим, - сказала Анжелика, и вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Её сильно мутило, и  было чувство, что она наглоталась вонючей болотной жижи, полной головастиков и прочей приятной живности…
Выйдя из дома, она быстрым шагом припустилась к метро, и уже через двадцать минут сидела на той же лавочке в сквере, где встретилась с господином Пустоваловым.
- Интересно, как среагирует Фёдор на то, что мы должны расстаться? Бедный Феденька! Жена у него не подарок! И ведь, действительно, не оставишь её – любой человек может бросить в него камень. Скажут, оставил инвалидку одну, безжалостный мужик, ни стыда, ни совести! Ладно! Что будет, то и будет. Расскажу всё честно, он поймет.
Но когда Анжелика пришла в агентство, Фёдора там не было, не приехал он и после девяти.
- Ну, что ни делается, всё к лучшему. Наверно, жёнушка позвонила и ему. И теперь он всё узнает из первых рук!
…Анна, и в самом деле, позвонила мужу после того, как Анжелика ушла от неё.
- Федя, сегодня ты должен быть дома вовремя, никаких отговорок я не принимаю. У меня к тебе есть очень важный разговор!
- Ну, хорошо, я приеду, если это так важно для тебя.
- Скорее это важно для тебя, дорогой!
Он  приехал домой около половины седьмого вечера.
- Ну, зачем ты хотела меня видеть, говори!
- Сегодня у меня была Анжелика.
- Что?!
- Да, ты не ослышался. Сегодня у меня была твоя любовница. Я уговорила её разорвать ваши отношения.
- И что она?
- Она сразу же согласилась! Ты же знаешь мои способности уговаривать людей делать именно так, как я хочу!
- О, да! Это я знаю не понаслышке!
- Так вот. Чтобы тебе в голову не пришло уговаривать её, и просить вернуться, я приготовила тебе вот это! Посмотри, узнаешь, кто там?
Она кинула на стол конверт с пикантными фотографиями мужа и Анжелики.
- Ну, а если я узнаю, что ты всё-таки встречаешься с ней, то я выложу  ваши фото в интернете. Это прибавит вам популярности! А ещё я обязательно подам на развод, и отберу у тебя квартиру и твое агентство, а ты ещё, дорогой муженек, будешь платить мне алименты!
- Ну, для того, чтобы отнять у меня Анжелику, вполне достаточно и фото, - ответил Федор, с удовлетворением заметив, что на всех фото хорошо различимо лишь его лицо, а лицо девушки остается в тени. - Одно условие – ты отдаешь мне весь комплект и «симку». И тогда я навеки твой, дорогая!
- Не считай меня круглой идиоткой, мой мальчик! Эти фото помогут мне держать тебя на коротком поводке, - сказала женщина, и поехала в свою спальню.
- Что б ты сдохла, сука! – услышала она вдруг от всегда покладистого мужа, и голова её дернулась, как от удара.
- Похоже, что на этот раз я переборщила. Не надо было говорить об интернете. Кажется, за эту соплюшку он может и убить меня, не задумываясь, - подумала она, и вдруг с головы до ног покрылась холодным потом от охватившего её ужаса.
…На следующее утро Фёдор приехал в свой офис, когда Анжелика ещё спала.
Он придвинул стул к дивану, сел на него и долго смотрел на спящую девушку, с  которой должен был расстаться для её же блага. А она как будто почувствовала, что кто-то смотрит на неё, и открыла глаза.
- Это ты, - сказала она, и улыбнулась, на секунду забыв о том, что произошло вчера.
- Я. Доброе утро, Анжелика!
- Не такое уж оно доброе для нас, Федя…
- Это ты о моей дорогой жёнушке?
- Да. Теперь нам придется расстаться.
- Но я не могу расстаться с тобой! Это выше моих сил.
- Ты же сам внушал мне недавно, что есть такое слово – надо! Иначе эта фурия растопчет и тебя, и меня. У неё в арсенале полно всевозможного оружия, и она обязательно им воспользуется…
Девушка ужаснулась, когда представила себе, как будет жить Фёдор, когда его жена покончит с собой, перед этим  отправив в прокуратуру  предсмертное письмо с обвинениями.
Тут в кабинет постучал дядя Леша, и сообщил, что через несколько минут в офис придут первые сотрудники. Разговор пришлось прекратить. Хотя, и его продолжение не принесло бы никаких плодов – Фёдор никак не хотел с ней расставаться, а Анжелика не могла позволить ему так рисковать из-за неё собственным благополучием, добрым именем, а то и свободой.
Лика вскочила с дивана, быстро оделась, привела себя и комнату в порядок, и через десять минут вышла из офиса, чтобы позавтракать в ближайшем кафе.
Выпив чашку кофе с пирожком в полупустом зале, она вышла из кафе, и опять пошла в тот сквер неподалеку.
- Ну, и что же мне теперь делать? – пыталась она найти решение, которое устроило бы всех. Но такого решения не было. Невозможно сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты.
- Так. С работы мне придется уволиться, это однозначно. Не могу я мозолить глаза влюблённому мужчине, и спать в его кабинете! Значит, снова без денег, без жилья и без перспектив на будущее. Веселенькое дело!
Поняв, что у неё совершенно нет выхода, Анжелика заплакала. Слезы капали из глаз, и казалось, им нет конца. Наконец, рыдания стали немного стихать, и Анжелика полезла в карман, чтобы достать носовой платок. Но вместе с платком она вытащила маленький белый прямоугольник с тисненными золотом буквами на нем – это была визитная карточка банкира, которую он дал ей несколько дней назад.
- Ну, вот! Кажется, сама судьба подсказывает мне, что надо делать. Господин Пустовалов поможет мне решить все проблемы, а за это я буду спать в его постели, только и всего. Так сказать, осуществим бартерную сделку! Я – тебе, ты – мне!
Не откладывая дела в долгий ящик, Анжелика тут же набрала тот номер, помеченный галочкой, который был прямым,  и через секунду услышала:
- Пустовалов слушает!
- Это Анжелика, Павел Сергеич.
- Анжелика? – обрадовался тот. – Так ты всё-таки приняла правильное решение? Это похвально!
- Да. Если вы ещё не передумали, я согласна стать вашей женой!
- Это замечательно!
- У меня есть одно условие.
- Какое условие? Говори, и я всё сделаю для тебя, девочка!
- Вы должны сегодня же забрать меня отсюда!
- Ну, конечно! Мой дом ждет тебя! Через час, около агентства. Тебя устроит?
- Хорошо, через час…
- Да, и не забудь подать заявление об увольнении!
- Я сейчас же напишу его.
- А я пришлю за тобой машину. К сожалению, сам я не смогу за тобой приехать – у меня важное совещание. Мы увидимся вечером. Собирай вещи!
- Нет у меня никаких вещей!
- Ах, да! Не расстраивайся! Мы купим тебе всё, что нужно, это не проблема.
- Спасибо вам, Павел Сергеевич!
- Глупая… Это тебе спасибо!
Через пять минут Анжелика сидела за столом в комнате дяди Леши, и на листке бумаги  писала заявление об уходе.
- Ты что, Анжелика? Плохо тебе у нас, да?
- Так надо, дядь Лёш. Человек ведь не всегда делает то, что ему хочется, правда?
- Знаю, девочка. Ну, а как же Фёдор? Любит он тебя…
- Думаю, он меня поймет. Не сразу, конечно.
- Дела… Ну, да ясно, что ничего хорошего из вашей любви не выйдет. Ведь не бросит он свою Аньку. Зуб даю!
- Не бросит, дядь Лёш.  Знаешь что, я сейчас уйду, а ты это заявление ему отдай. Не хочу я отношения выяснять при всех! Лучше потом как-нибудь приеду.
- Не годится так, девочка. Не обижай его!
- Да. Вы правы. Надо самой. Пожалуй, я так и сделаю, - сказала Лика. - И спасибо тебе за всё, дядь Леш! Если бы не ты, я бы, наверно, совсем пропала!
- Да будет тебе! Велика ли заслуга – девчушку пустить переночевать!
- Вот подожди, разбогатею – подарок тебе куплю. Что бы ты хотел?
- Ничего мне не надо, милая. Иди с Богом!
- Ну, прощай!
- Удачи тебе, Анжелика!
- Спасибо. Удача мне сейчас очень бы пригодилась!
Девушка взяла в руки заявление об уходе, и пошла в кабинет Федора.
- Можно, Фёдор Александрович? – спросила она, приоткрыв дверь.
- Конечно, заходи, Лика. Ты по делу?
- Да, Федя, - тихо сказала та, и положила заявление на стол.
- Всё-таки ты решила уйти от меня.
- Да. Так будет лучше для нас обоих. Ты и сам это понимаешь.
- Ну, что ж! Это твое решение, и я его уважаю. Прощай, девочка! И будь счастлива.
- Прощай, Феденька. И я желаю тебе счастья.
Фёдор быстро встал с кресла,  вышел из-за стола, и протянул к ней руки, а она кинулась к нему, чтобы в последний раз оказаться в его объятиях и ощутить его поцелуй на своих губах…
Анжелика выскользнула из дверей агентства по-английски, ни с кем не прощаясь, и огляделась вокруг. В руках у неё не было ничего, а в кармане лежали паспорт и кредитка. На улице, рядом с воротами, стоял огромный черный автомобиль.  Он ждал её.
Увидев девушку, один из охранников сразу выскочил из машины, и помог ей сесть в салон. Дверь захлопнулась, и автомобиль понес Анжелику в неизвестность. Ей предстояла новая жизнь, жизнь с почти незнакомым человеком, который вдруг почему-то захотел видеть её своей женой. А может быть, он просто пошутил? И когда она приедет к нему, её будет ждать сюрприз – полный дом гостей и их веселый смех при виде этой глупой наивной девчонки, которая вообразила себя супругой богатого бизнесмена? Всё может быть. Самое главное – это не терять присутствия духа. Потому что присутствие духа – это последнее, что у неё оставалось в этой жизни. Ну, и ещё кредитная карточка, на которой уже скопилось немного денег, заработанных ею за это лето.
Всю дорогу до дома Анжелика молчала. Молчали и охранники, сопровождающие её. Когда автомобиль  остановился, она вышла из него, и пошла к дому, вся напряженная и нахохлившаяся, а в итоге очень похожая на рассерженного воробышка-первогодка.
Итак, она вошла в дом, готовая ко всему, но огромный дом  был пуст, никаких гостей не было и в помине, а в холле её встретила молоденькая горничная, вероятно, предупрежденная о её приезде. Девушка вежливо поздоровалась с ней, и предложила посмотреть ту комнату, которая будет теперь её спальней.
Услышав, что её спальня будет отдельной, Анжелика немного перевела дух.
- Обед у нас в три часа, мадмуазель! – сказала девушка, подведя Лику  к двери её спальни.  А сейчас вы можете отдохнуть, и принять ванну, если хотите. Как я вижу, никаких вещей у вас с собой нет…
- Да. Мой приезд сюда  был довольно неожиданным…
- Тогда отдыхайте, а в три часа я приду за вами, и покажу, где находится столовая.
- Хорошо. А когда обычно приезжает домой Павел Сергеевич?
- О, у Павла Сергеевича нет определенного времени. Обычно он звонит нам заранее, и говорит, к какому часу готовить ужин. Но сегодня он наверняка приедет к обеду. Ведь не может же он надолго оставить в одиночестве свою невесту!
- Вы знаете и об этом?! – удивилась Лика.
- Да, он позвонил, и сказал, что вы – наша новая хозяйка.
- Ну, какая из меня хозяйка, помилуйте?!
- Это сейчас вы так говорите. Посмотрим, что вы скажете уже через месяц! Знаете, деньги делают с женщиной чудеса. А большие деньги – тем более! У нашего хозяина много денег…
- А что ещё вы можете рассказать мне о нём?
- Как и все мужчины, он очень не любит, когда жёны изменяют ему.
- Это понятно.  Ну, а ещё?
- Я думаю, что остальное я расскажу о себе сам, - послышался вдруг мужской голос  за спиной у девушек.
Неожиданно Анжелика рассмеялась, и этим разрядила обстановку. Испуганное выражение сразу исчезло с хорошенького личика горничной, да и сам хозяин дома смотрел на неё с улыбкой. Вероятно, он хорошо понимал, что сейчас творится с девушкой, и как она нервничает. И своей улыбкой хотел хоть немного подбодрить её.
- Ну, что? Ты уже видела свою спальню? – спросил Павел.
- Нет ещё, не успела. Мы только что приехали.
- А я вот, тоже не вытерпел, и приехал к тебе, бросив всё.
- Но как же ваши важные дела и встречи?
- Какие дела могут быть, когда в мой дом залетела жар-птица?  Теперь я должен быть дома, рядом с ней, и не выпускать её из своих рук… Мне надо следить за тем, чтобы она не выпорхнула в открытое окно, и не исчезла в небе.
- Да вы романтик, Павел Сергеич, - улыбнулась Лика. От последних слов мужчины у неё на душе вдруг стало  тепло и покойно, а сердце перестало сжиматься, и теперь билось ровно и свободно.
- Ну, что? Заглянем в твою спальню вместе?
- Заглянем…
Павел толкнул дверь, и Анжелика вошла в комнату для гостей. Ничего лучше она не видела! Комната была обставлена с большим вкусом, в ней было всё, что необходимо.
- Ну, что? Спать на такой постели будет лучше, чем на матах в спортзале?
- Попробую – тогда скажу…
- А теперь пойдем, я привез там кое-что!
Это кое-что заключалось в пяти коробках и многочисленных пакетах и свертках, которые внесли в комнату два охранника.
- Что это?  - ахнула девушка.
- Это те вещи, без которых моей дорогой жене трудно будет обойтись в первое время!
Анжелика сунула нос с один из фирменных пакетов, и увидела  атласное платье жемчужно-серого цвета.
- А это зачем?
- Это? Просто завтра мы с тобой едем с ЗАГС, и там становимся мужем и женой, поставив необходимые подписи. Я уже обо всем договорился. Ну, а свадебный банкет можно  будет устроить немного позже.
С этими словами Павел достал из кармана небольшую коробочку,  и Анжелика увидела в ней обручальные кольца. Значит, всё это серьезно! Он и в самом деле собирается жениться на ней, причем, завтра же!
- Надеюсь, я угадал с размером…
Девушка вынула из коробки крошечное колечко, и надела на палец.
- Да, оно как раз впору.
- Вот и отлично! Остальные вещи ты посмотришь потом, на это у тебя ещё будет время. А сейчас мы идем обедать. Моя повариха очень не любит, когда её блюда успевают остыть, и от этого теряют свой великолепный вкус.
Они вошли в столовую, и Анжелика увидела красиво сервированный стол с бутылкой шампанского в серебряном ведерке, доверху наполненном кубиками льда. Павел Сергеич умел сделать приятное даме…
- За что будем пить, Павел Сергеич? – спросила Анжелика, поднимая свой бокал.
- Хочу выпить за то, чтобы тебе в этом доме было хорошо, девочка, - ответил мужчина, и поднес свой бокал к бокалу девушки.
Хрустальные фужеры тонко зазвенели от легкого соприкосновения друг с другом.
- Я буду стараться, очень…
Они выпили по бокалу вина, и бледные щеки девушки чуть раскраснелись.
- Ну, а второй бокал предлагаю выпить на брудершафт. И с этой минуты мы с тобой будем на «ты», как и положено супругам.
- Ой, наверно, я не смогу так, сразу, сказать «ты» такому важному человеку…
- А ты попытайся! Ну!
Выйдя из-за стола с бокалами в руках, они выпили шампанское, переплетя руки, и Павел заключил свою невесту в объятия, ведь после выпитого на брудершафт бокала вина положено поцеловаться.
Он целовал её очень долго, крепко прижимая к себе худенькое тело. Девушка не сопротивлялась. Ведь этот мужчина завтра должен стать её законным мужем! А сегодня он придумал для неё этот маленький праздник со свечами и букетиком цветов на столе, с бутылкой шампанского и этим поцелуем.
Голова у Анжелики вдруг закружилась, причем, так сильно, что она едва устояла на ногах.
- Что с тобой, Лика? – спросил Павел.
- Голова что-то закружилась. Наверно, я выпила слишком много шампанского. Я ведь очень редко пила вино. В сущности, я пробовала его только один раз в жизни. Мы с Фёдором Александровичем навещали в больнице раненого, Костю Пряхина, а потом зашли в кафе поужинать. Мой шеф заказал бутылку вина, и я выпила несколько глотков. Но тогда у меня голова не кружилась!
- Ну, может быть, для того, чтобы у дамы закружилась голова, к бокалу шампанского надо приложить поцелуй мужчины?
Между бровями девушки он заметил чуть заметную складочку – она как будто вспоминала о чем-то. А она, и правда, вспомнила, что один раз уже испытала это чувство неожиданной слабости и головокружения, и именно тогда, когда этот мужчина поцеловал её, причем, в тот раз даже шампанского не понадобилось.
- Наверно, вы правы, Павел Сергеич,  нам не стоит больше целоваться сегодня, иначе шампанское и вовсе свалит меня с ног!
- Не волнуйся! У меня достаточно сил, чтобы отнести свою невесту в её комнату, - сказал мужчина, и снова подал ей полный бокал. – Выпей! Я же вижу, что тебе понравился его вкус!   
Она не поняла толком, о чем он говорил на этот раз – о шампанском, или о поцелуе, но послушно взяла в руки бокал, и снова осушила его до самого дна – вкус шампанского ей и в самом деле понравился. А потом мужчина поцеловал её, и она опять оказалась в каком-то странном чувственном водовороте, из которого совершенно не было выхода, настолько он захватил её всю, с головы до ног…
…Дальнейшее она помнила плохо. В её памяти  остались лишь некоторые моменты.  Павел целует её губы, плечи, шею, и это так приятно, что она никак не может отказаться от этого, потом он расстегивает пуговки на её блузке, и целует то, что было спрятано под ней. А потом слышит свой голос, который шепчет ему:
- Ну, пожалуйста, ещё…
И он снова целует её, а потом берет на руки, и несет куда-то, а у неё нет ни сил, ни желания сопротивляться. Она хочет быть с этим мужчиной. Очень…
…Потом была удивительная ночь, полная страсти и нежности. Этот  мужчина просто околдовал её! А она, кажется, околдовала его…
…На следующее утро они проснулись очень поздно. Анжелика открыла глаза, и увидела себя в спальне Павла, а сам он лежал с ней рядом, и крепко спал.
- О, Боже! Кажется, я немного поторопилась. Теперь он получил всё, что ему было нужно, и сегодня попросит меня освободить его дом. Ну, что ж! По крайней мере, я получила такое удовольствие, какого ещё не испытывала никогда в своей жизни…
Девушка тихонько встала с постели, и, завернувшись в простыню, попыталась разыскать ванную комнату.
Открыв одну из дверей, она оказалась в гардеробной хозяина. Но вторая дверь вела в ванную комнату, и уже через минуту Лика плескалась под душем.
Когда она вышла из ванны, Павел уже не спал.
- Анжелика, ты здесь… Слава Богу, нашлась!  Я проснулся, и увидел, что ты исчезла.
- Я принимала душ.
- Ну, а теперь, пожалуй, это сделаю я. Кстати, который теперь час?
- Почти одиннадцать!
- О, Боже! Не хватало еще опоздать на собственное бракосочетание! Скорее, беги в свою комнату, и приводи себя в порядок! Максимум через час мы должны садиться в машину!
- Уже бегу, - сказала Лика. – А ты не мог бы показать мне, где моя спальня?
- По коридору налево, третья дверь. Но сначала – завтрак. Если я не поем сейчас же, то в ЗАГСе могу упасть от слабости. Такая ночь кого хочешь, лишит сил…
- А можно по поводу ночи поподробнее?
- Подробнее об этой ночи мы поговорим с тобой в машине, когда будем добираться до Москвы. А сейчас ты отправляешься в свою комнату, надеваешь пеньюар, и идешь в столовую завтракать.
- Поняла, мой командир! – сказала девушка, и, вытянувшись в струнку, приложила руку к виску, как будто солдат, отдающий честь.
- Выполняйте! – сказал Павел, и расхохотался. Начало семейной жизни ему явно понравилось… Эта девушка была такой нежной, такой страстной и непосредственной! К тому же обладала легким характером, несмотря на то, что жизнь до сих пор не слишком баловала её.
Уже через пять минут они встретились за столом. Перед Павлом стояла только чашка кофе и круассаны, а перед Ликой – ещё и тарелка манной каши, щедро сдобренной изюмом и сливочным маслом.
- Ой, а это ещё зачем? – спросила девушка, испуганно глядя на то количество еды, которое она должна была съесть на завтрак. Павел на это только пожал плечами.
- Спроси у поварихи. Почему-то она твердо уверена, что ты должна прибавить пару килограммов.
- И спрошу! Что за дела? Пусть тогда приносит кашу и тебе!
Павел хитро улыбнулся, и тихо произнес:
- Ты хочешь, чтобы и я прибавил пару килограммов? Ну, тебе, конечно, виднее…
Анжелика фыркнула, и закрыла лицо руками.
- Так как, милая?
- Ну… Я, пожалуй, съем сегодня кашу… Просто не хочется задерживаться, и… вообще…
- Понятно. Давай, приступай!
…Они быстро позавтракали, и разошлись по своим спальням, чтобы одеться и привести себя в порядок.
Анжелика надела длинное платье, которое пришлось ей впору, и туфельки на высокой шпильке, а теперь делала себе макияж. Немного подкрасив ресницы и губы, она уложила короткие волосы, как могла, и теперь сидела на пуфике, внимательно глядя на себя в зеркало. Она видела перед собой молодую девушку, в глазах которой появилось что-то новое, и совершенно ей незнакомое.
В комнате вдруг отворилась дверь, и вошел Павел.
- Ну, что, ты готова ехать, дорогая?
- Да, я готова.
- Но тут же явно чего-то не хватает! – воскликнул вдруг мужчина, оглядывая невесту с ног до головы.
- А что со мной не так? Можно поконкретнее?
- Можно, - сказал тот, и надел ей на шейку цепочку с кулоном.
- Красиво… У меня никогда не было никаких украшений!
- Тем приятнее мне будет дарить их тебе!
- Не увлекайтесь, Павел Сергеич! Я ведь могу войти во вкус…
- И я тоже, дорогая. Я тоже, кажется, вхожу во вкус, - сказал Павел, взял ее за руку, и повел к выходу, с трудом сдерживая желание плюнуть на всё, и снова оказаться с ней в спальне. Они уже опаздывали…
Церемония в ЗАГСе не заняла и пятнадцати минут. День был будний, и народу там было совсем немного. Их сразу вызвали в зал, щедро украшенный живыми цветами, и женщина средних лет быстро пробубнила несколько заученных фраз. Потом они расписались в книге и обменялись кольцами. Вот, пожалуй, и всё. Ну, если не считать того поцелуя, которым обменялись молодые супруги.
- Ну, что? Куда теперь? Приказывай, жена! Ресторан, или обед тёти Кати, которая сегодня обещала превзойти себя? – спросил Павел, когда они сели в машину.
- Я всё-таки склоняюсь ко второму варианту.
- И это правильно. Дома мы выпьем шампанского, и я опять унесу тебя в свою спальню…
- А вот сегодня можно обойтись и без шампанского! Ведь ты – мой муж, и вполне имеешь право спать в моей постели, по крайней мере, те три месяца, что мы будем женаты!
- Я не понял. Что ты сказала сейчас, Анжелика? – ахнул Павел, вспомнив свои мысли, в которых хотел поступить с ней именно так. Но как девушка могла узнать о них? Ведь он  никому не говорил об этом!
- Я сказала, что вряд ли пробуду в твоем доме больше трех месяцев, мой дорогой супруг. Я же отлично  понимаю – это такая игра. Тебе захотелось игрушку. А игрушка продавалась только с нагрузкой. Пришлось брать, как дают. Куда денешься-то, если очень хоцца?! Отсюда – и этот скороспелый брак, и моя подпись на брачном контракте. Я подписала его, не читая. Но я прекрасно знаю, что там написано! Ты всё предусмотрел – все твои деньги останутся с тобой, что бы ни случилось. И если ты можешь оформить брак за один день, значит, и развод оформишь так же быстро. Но я не в обиде. Пожить несколько месяцев в раю – в наше время это тоже большая удача, тем более что перед этим мне приходилось спать на полу в спортзале. А потом сюда вернется настоящая хозяйка дома – прелестная Юлия Станиславовна. Интересно, куда ты дел её на это время? Отправил отдыхать на Канары? Или она пока живет в вашей московской квартире?
- Ты неправа. Всё, что ты сейчас сказала – это полный бред!  - воскликнул Павел. – И Юлия сюда никогда не вернется. Мы, действительно, в разводе. Я купил ей квартиру в Южном Бутово, и теперь она живет там.
Девушка подвинулась к нему совсем близко, и заглянула в глаза. 
- Да не вы волнуйтесь так, Павел Сергеич! Это же совсем несложно проверить!
- Да как проверить? Как?
- Эти три месяца пролетят, как три дня. Вот тогда и посмотрим! А сейчас мы просто будем жить, как настоящая семья, и наслаждаться обществом друг друга. Ведь я же нравлюсь вам, правда?
- Ну, конечно, нравишься, иначе, зачем бы я стал жениться на тебе?
- Вот и славно. А теперь скажите водителю, чтобы ехал домой, Павел Сергеич! Сами же говорили, что повариха не любит, когда приходится долго ждать!
Всю  дорогу до дома Павел молчал. Сегодня утром он уже совсем, было, решил, что приручил эту славную дикую кошечку. Ведь они провели вместе такую чудную ночь! А оказалось… Лучше уж не вспоминать те слова, которые она бросала ему! Причем, все они были абсолютной правдой. Но как она узнала? Может быть, он разговаривал во сне?! Ладно, теперь уже ничего не изменишь. Она – его законная жена. И ему очень хорошо с ней… По крайней мере, пока…
…С тех пор так и повелось. Ночью она была самой замечательной любовницей, какую он мог себе представить, а днем по-прежнему подтрунивала над их браком, совершенно не принимая его всерьез.
Разыскав где-то в доме большой календарь с яркими красотками на развороте, она обвела ближайшие три месяца красным карандашом, и теперь каждый день зачеркивала по одной клеточке, как будто напоминая о том, что она – сродни Золушке, появившейся на балу, и исчезнет, как только часы на высокой башне пробьют двенадцать раз, и их брак превратится в ничто. Это несколько нервировало  мужчину. Он ведь так старался сделать своей молодой жене приятное - закидывал  дорогими подарками и драгоценностями, водил по дорогим ресторанам и театрам, и знакомил с друзьями, представляя именно как свою жену. А она смотрела на него из-под длинных  ресниц сапфировыми глазами, и чуть насмешливо улыбалась, как будто знала какой-то секрет, пока неизвестный никому, кроме неё…
…Через несколько дней после свадьбы Анжелика сказала мужу, который собирался уезжать в свой офис:
- Ты разрешишь мне сегодня съездить в «Солярис»? Я так нехорошо поступила – ушла, и не попрощалась ни с кем из ребят, даже «спасибо» Фёдору Александровичу не сказала. Так ведь нормальные люди не поступают! Мне надо извиниться.
- Конечно, съезди! – сказал Павел, надевая свежую сорочку. – Только ненадолго. Думаю, сегодня смогу освободиться пораньше. Может, сходим куда-нибудь!
- Да я быстро! Вот, только заеду в магазин, и куплю там ребятам чего-нибудь вкусного.
- Подожди, я дам тебе денег.
- Не надо. У меня есть. Я же не тратила то, что смогла заработать летом.
- И ты готова так легко расстаться с этими деньгами? – удивился мужчина.
- Нет. Скажу честно, мне нелегко их тратить. За них я  два раза чуть было не рассталась с жизнью, и неделю лечила треснувшие ребра!
- Вот именно!
С этими словами Павел достал бумажник, и вынул из него несколько крупных купюр.
- Надеюсь, этого хватит?
- Более чем! Спасибо, дорогой супруг!
Анжелика подошла к мужу, встала на цыпочки, и чмокнула его в чисто выбритую щёку. А он схватил её в свои объятия, и стал целовать, хотя перед этим они провели бурную ночь, и, казалось, вполне насытились друг другом. Но вот, не прошло и нескольких часов, а он уже снова хочет ласкать это нежное девичье тело…
Уже через минуту Павел почувствовал, как тело молодой женщины обмякло в его руках, а её руки обняли его за шею.
- Пожалуй, дела могут немного подождать, - прошептал мужчина, и, схватив   жену на руки, положил её на постель, и сам рухнул следом.
- Я люблю тебя, мой дорогой супруг, - вдруг услышал он голос Анжелики, и весь вдруг проникся радостью.
- Скажи это ещё раз, прошу тебя!
- Я люблю тебя!
После этих слов мужчина сжал в своих руках тело жены так, что Анжелика совсем не могла вздохнуть. 
 Ну, наконец-то! Он достиг того, чего желал – эта женщина теперь принадлежит ему целиком и полностью! Она сама призналась, что любит его, и так жарко отвечала на его ласки! Иметь такое чудо в своей постели  дорогого стоит!..
Наконец, он откинулся на подушки, и лежал рядом с женой, закрыв глаза и тяжело дыша. Его губы улыбались… И вдруг он почувствовал, как к его щеке прикоснулась её крошечная, почти детская ладошка.
- Мне кажется, я не смогу сегодня уехать от тебя, - сказал Павел, и прижал эту ладошку к губам.
- А мне, пожалуй, пора! – сказала Анжелика, легко соскочила с постели, и помчалась в душ. Как будто и не было между ними этой страсти всего несколько минут назад, и не шептала она ему о своей любви, задыхаясь от желания.
- Да не сон ли всё это? – подумал мужчина, сев на постели. – И когда она настоящая – ночью, в постели со мной, или при свете дня, хотел бы я знать…
Пока он решал для себя этот сложный вопрос, Лика уже выпорхнула из душа, оделась, и теперь собиралась выйти из спальни.
- Возьми машину, Анжелика! Моя жена  не должна толкаться в переполненном метро!
- Зачем, Павел Сергеич? Ни  к чему мне привыкать к  дорогим автомобилям. К тому же у меня ещё не кончился проездной на метро, - ответила девушка, и умчалась, на прощание коротко чмокнув его в щеку.
- Ну, вот, опять эти намеки на скорое расставание… Она добьется того, что я и вправду вскоре захочу расстаться с ней, - заворчал он, с трудом представляя себе, как будет жить, не видя её, и как сможет заснуть, не чувствуя рядом её тела, которое так быстро отзывалось на его ласки…
…Анжелика вошла в дверь «Соляриса», и сразу попала в ту атмосферу, к которой  успела привыкнуть за эти месяцы. Её обступили молодые ребята и мужчины постарше, все расспрашивали её, как  дела, и что у неё с работой – все были уверены, что она ушла от них только потому, что нашла себе место получше.
Вдруг все как-то разом замолчали, и расступились. Она увидела Федора, который вышел из своего кабинета, услышав необычный шум в коридоре.
Анжелика, увидев его, выронила многочисленные пакеты, которые до сих пор держала в руках, и пошла к нему, не думая о том, что на них смотрят столько глаз.
- Федор Александрович! – выдохнула девушка, подойдя к нему.
- Анжелика! Если бы ты только знала, как же я рад тебя видеть…
Она смотрела на такое знакомое лицо, и видела, что эти дни не прошли для него бесследно – он побледнел и осунулся.   
- Ну, пойдем ко мне в кабинет, расскажешь, как ты.
- Да, конечно! Ребята, а вы пока ставьте на стол то, что лежит в этих пакетах! – сказала Анжелика, обращаясь к тем мужчинам, которые окружали их.
Войдя в кабинет Федора, девушка сразу оказалась в его объятиях.
- Так нельзя, девочка! Ты даже не позвонила мне, чтобы сказать, как ты! Я весь извелся! Мало ли, что могло случиться с тобой… Может быть, ты передумала уходить?
- Я не могу остаться, Феденька. Наши отношения с тобой – это дорога в никуда.
- Да я и сам знаю об этом! Чтобы насолить мне, моя жена  пойдет на всё.
- Вот-вот, я не хочу, чтобы ты оказался в тюрьме по её милости!  Ты слишком дорог мне! Поэтому я и исчезла.
- Мне так плохо без тебя, Лика…
- Не надо об этом, пожалуйста! Нужно принимать жизнь такой, какая она есть! Что поделаешь, если так сложились обстоятельства?..
- Скажи мне, что ты натворила, детка? И какая теперь у тебя жизнь?
Он немного отстранился, и внимательно пригляделся к ней. И сразу заметил и дорогое платье, и туфли, и золотой сапфировый кулон под цвет её глаз, переливающийся на  нежной шейке девушки.
- Откуда всё это, Анжелика?
- Я вышла замуж.
- Как это - замуж?  И двух недель не прошло с тех пор, как мы расстались…
- Нас расписали сразу же, как только я дала свое согласие.
- Даже так? И кто он? Я его знаю?
- Да. Это Пустовалов, Федя. Теперь я его жена!
- Значит, не так, так эдак, но он добился тебя!
- Пойми, для меня это был единственный выход хоть как-то отвести от тебя беду…
- Если бы ты знала, как мне хочется убить его!
- Не стоит, Федя. Думаю,  он быстро пресытится мной, и через пару-тройку месяцев отпустит меня. С какой стати такой богач будет жениться на бездомной девчонке?! Ведь можно подыскать себе более подходящую партию, и приданым жены приумножить свои капиталы. А я – это так, забава, каприз богача, не знающего, что ещё потребовать от жизни за свои деньги…
- Он не обижает тебя, девочка? Ты только скажи…
- Нет. Он на удивление добр и нежен со мной. По крайней мере, пока.
- Господи, ну, почему?! За что мне всё это?! Почему я должен работать на эту стерву, которая предала меня, и отпустить от себя к другому мужчине любимую женщину?!
- У каждого человека своя судьба. И с этим ничего не поделаешь!  Пойдем, Феденька! Ребята, уже, наверно, приготовили чай, и ждут нас.
- Дай хоть я обниму тебя на прощание!
Анжелика кинулась к нему, и заплакала. Это был единственный человек на земле, которому она была нужна, который искренне любил её, и перед которым не надо было  притворяться или играть какую-то роль…
Через несколько минут, кое-как стерев слезы с глаз, Анжелика вышла из кабинета Федора, и пошла в ту комнату, где на столе стоял огромный торт,  ваза с фруктами,   коробки конфет и несколько бутылок шампанского.   
Шампанское быстро разлили по бокалам, и Федор сказал:
- Ну, а теперь скажи нам несколько слов на прощание, Анжелика!
- Я недолго проработала у вас, Федор Александрович. Но и за это короткое время все вы стали очень дороги мне. Вы все – мои друзья. И хотя теперь я ушла от вас, очень хочется думать, что друзьями мы и останемся. Я люблю вас всех!
Они чокнулись, и выпили по бокалу шампанского.
- Ну, а теперь мне, пожалуй, пора. Была  рада повидаться. Поверьте, я очень скучаю.
- Так приезжай к нам почаще. Можешь покувыркаться на татами, чтобы не потерять форму, - сказал кто-то из охранников.
- Я постараюсь. И если смогу, то обязательно приеду!
Махнув рукой на прощание, Лика вышла на улицу. Следом за ней вышел Федор.
- Я отвезу тебя, Лика.
- Не надо, Феденька. Я отлично доберусь на метро и автобусе.
- Но я хочу ещё немного побыть с тобой!
- Вот поэтому и не надо, милый. От этого нам обоим будет только хуже…
Федор сделал шаг по направлению к ней, и она тоже метнулась к нему. Поцеловав девушку, он оттолкнул её от себя.
- Иди, Лика. И помни, что я убью любого, кто посмеет обидеть тебя, чем бы мне это ни грозило.
- Спасибо тебе за эти слова. Прощай…
Мужчина тяжело вздохнул, и пошел к дверям своего офиса, где его сотрудники приканчивали торт и шампанское, а Анжелика побежала к станции метро, чтобы успеть доехать до дома до наступления часа пик…
Дверь ей открыла горничная.
- Анжелика Юрьевна, повариха просила передать, что обед ждет вас, - сказала девушка.
- Я сейчас иду, Любочка, - сказала Лика.
Она зашла в свою комнату, и села в кресло. Посидев в нем минут пять,  Лика встала, переоделась, и спустилась на кухню.
За то время, что она прожила в доме Павла, Анжелика успела подружиться со всеми, кто жил там – с горничной, поварихой, садовником и охраной. Всем нравилась эта девушка, которая, став женой банкира, совсем не кичилась этим, и не смотрела на них свысока, цедя свои приказания сквозь зубы, а разговаривала так, как будто была одной из них.   
Она зашла на кухню, где хлопотала повариха.
- Привет, теть Кать.
- Привет, девочка! Ну, что? Обедать будешь?
- Съела бы чего-нибудь, только совсем немножко!
- Ты опять?! Да посмотри на себя, милая! В чем душа! Ну, уж нет! Будешь есть то, что даю! И точка.
- Я уже и так за эту неделю полкило набрала! Совесть-то имей, тёть Кать!
- Вот и хорошо, вот и славно, что набрала! Такая худоба сейчас не в почете. Небось, сама видишь, какие девицы теперь у мужиков котируются – каждая грудь по пуду!
- Так там силикон, тёть Кать.
- А ты кушай побольше, и у тебя всё свое, натуральное вырастет. А то, муж посмотрит-посмотрит, да и на другую глаз положит. Ты где есть-то будешь? В столовой накрыть?
- Вот ещё, в столовой! Здесь, с тобой, и посижу.
- А я посмотрю, как ты кушать будешь. Только попробуй от чего-нибудь отказаться! Обижусь! – приговаривала повариха, ставя на стол тарелку для Анжелики.
- Вот уж никогда в жизни не думала, что меня будут заставлять есть насильно!
- Что, и поголодать пришлось, девочка?
- Ну, голодать не голодала, а спать без ужина ложилась частенько.
- Что так?
- Да… Вспоминать  не хочется!
- Ну, и не вспоминай! Вот, давай-ка, супчика куриного отведай. А на второе у меня семга жареная с картошечкой. Любишь эту рыбку-то?
- Никогда не пробовала…
Тетя Катя тяжело вздохнула, и погладила девушку по светлой стриженой голове…
…Вероятно, хорошее питание  и размеренная жизнь на свежем воздухе быстро привели к тому, что девушка поправилась, расцвела и, кажется, даже немного подросла. А на щеках её заиграл румянец, который так украшает девичьи личики.
Муж по-прежнему баловал её, а теперь и откровенно любовался женой – её фигурка стала очень складной, куда только исчезли  худоба и угловатость, и платья, купленные для неё, теперь сидели идеально.
А время шло. И трехмесячный срок, о котором всё время твердила Анжелика своему мужу, неумолимо подходил к концу.
На дворе  стоял холодный слякотный ноябрь. Деревья в саду уже давно сбросили листву, и даже трава на газоне пожелтела и пожухла. Садовник собирал последние сухие листья и траву в кучи, и зажигал их. И горьковатый запах дыма, стелющегося по земле, тоже напоминал людям о том, что лето прошло, а зима с её морозами и метелями уже  не за горами…
Павел стал вдруг замечать, что его жена нервничает, хотя для этого не было видимых причин. Несколько раз он даже видел следы слёз на её хорошеньком личике. Но когда спрашивал её об этом, она отговаривалась головной болью или просто дурным настроением.
Однажды Павел приехал домой немного раньше времени, не предупредив жену, и никак не мог найти её в доме.
- Лика, да где же ты? – воскликнул он, заглянув в её комнату.
- Я тут, в ванне! – откликнулась девушка, а муж сразу рванул на себя дверь – он хотел сообщить жене о том, что сегодня они приглашены на банкет, и ей следует поторопиться с водными процедурами.
Но Анжелика не стояла под душем. Она была одета, и когда увидела мужа, глаза её стали растерянными, а руки девушка сразу спрятала за спину.
- Что ты тут делаешь? – спросил Павел, сурово глядя на жену. Ему совсем не понравилось то, что она что-то скрывает от него.
- Ничего. Просто зашла вымыть руки.
- Вымыла?
- Да.
- А теперь покажи их.
- Может быть, не стоит, Павел? – по-настоящему испугалась  девушка.
- Да что за дела? – разозлился мужчина. - Что ты хочешь от меня скрыть? И почему?
- Просто я не хочу создавать для тебя лишних проблем.
- И что девчонка может знать о моих проблемах, скажи, пожалуйста?!
Он схватил жену за руку, разжал пальцы, и посмотрел, что она держит  в ладони.
- Что это, Лика?
- Это тест на беременность.
- И… что?
- Он положительный.  Но ты не должен волноваться! Я не собираюсь обременять тебя нежеланным ребенком! Я просто исчезну из дома на пару дней, и всё.
- Я не понял… Ты что, хочешь избавиться от него?
- Ты очень догадлив, дорогой.
- А мое мнение в этом вопросе тебя совсем не интересует, не так ли?
- Честно говоря, я была уверена, что ты согласишься со мной. Ну, зачем тебе ребенок? Это же не кукла! Его не спрячешь на дно сундука, когда он тебе надоест. Это же на всю жизнь! И чем он будет старше, тем больше любви и заботы будет требовать. А тебе это надо?!
- Глупая девчонка! Значит, ты и не собиралась говорить мне о своей беременности?!
- Не собиралась. Ты можешь подумать, что этим ребенком я хочу привязать тебя к себе, заставить платить алименты… А мне этого не надо!
- Значит, ты без сожаления убила бы моего сына!
- Почему же без сожаления? У меня сердце сжимается от невыносимой боли, когда я думаю о том, какой грех должна совершить. Я ведь уже  люблю этого малыша, и с удовольствием родила бы его, и потом любила  больше всех на свете. Но пойми – мне не вытянуть его одной, ведь у меня нет ни жилья, ни работы, ни бабушки, которая могла бы помочь мне воспитывать ребенка. А твоей помощи я не приму!
- Вот даже как, - оторопел от слов жены мужчина…
- Да, вот так! Я завтра же еду к врачу, и беру направление на аборт.  И никто не может мне помешать сделать это!
- Пойдем!
Павел схватил жену за руку, и потащил её за собой.
- Куда ты меня ведешь? – ахнула Лика, но покорно шла за мужем, готовая ко всему. Она не исключала даже того, что он сейчас же вышвырнет её за ворота, в чем есть – настолько угрюмым был его вид, и так плотно сжаты губы.
- Сейчас узнаешь.
Он привел её к воротам, где стоял охранник, и сказал:
- Витя, заруби себе на носу, и передай всем остальным – эту дамочку на улицу без моего личного разрешения не выпускать. Понял?
- Понял, шеф, чего ж не понять. Лик, ты что, провинилась сильно, да?
- Потом, Вить, - одернула охранника Лика, и посмотрела на мужа.
Тот опять схватил её за руку, и быстро повел обратно – на улице было довольно холодно, а они не накинули на себя пальто.
- Нет, я не понял, - сказал Павел жене, когда они вошли в дом. – Ты что, уже и с охранниками подружилась?
- А почему бы и нет? Они хорошие ребята. Витька вот жениться собирается, а Андрюха хочет в институт поступать, на юридический… Юрок тоже парень неплохой. Только бабник и прихвастнуть любит.
- Ну, так. А повариха?
- У тёти Кати внук недавно родился. Второй, между прочим. А у дочери мужа нет, и не было. Очень сильно бабушка за внуков переживает, да и за непутёвую дочку тоже…
- А горничная?
- Хорошая девчонка! Только с мужчинами не везет. Но она не отчаивается! Какие её годы?!
- Понятно. Все тут у тебя друзья-товарищи, кроме мужа! Это печально. Ты не находишь?
- С ними я на равных, Павел Сергеевич!
- Очень интересно! Жена известного банкира Пустовалова – на равных со своей горничной! Приехали…
Анжелика ничего не ответила. Она просто тяжело вздохнула. Что она могла ему сказать? Ведь всё  так и было на самом деле – она принадлежала к тем, кто обслуживал богачей, готовя им еду, убирая их дома, стирая бельё, вытирая с  мебели пыль, и охраняя их жизни, часто ценой своей собственной…
Муж привел её в свой кабинет, и усадил в кресло. А сам сел в такое же кресло напротив.
- Что ты будешь делать со мной теперь, Павел?
- Ничего…
- Я не понимаю! Ну, скажи, зачем ты играешь со мной? Я же живой человек, и мне сейчас очень плохо! Ведь я должна убить своего малыша! И вряд ли смогу себя когда-нибудь простить за это…
- Вот глупая! Никого тебе не надо убивать! Ты родишь мне этого ребенка. И мы будем вместе растить его.
- Господи, неужели это правда, Паша? Ты хочешь, чтобы я родила тебе сына?
- Конечно, правда. На той неделе я отвезу тебя к врачу, чтобы он внимательно осмотрел тебя, и поставил на учёт. Тесты тестами, а консультация врача всё-таки необходима.
При этих словах мужа Лика закрыла глаза руками, и зарыдала.
- Ну, что ты, девочка?
Павел вскочил со своего кресла, поднял Анжелику, и крепко прижал её к себе.
- Прости. Это просто нервы. Я извелась вся! Думаешь, это легко – лишиться своего ребенка!
- Но почему же ты сразу не поговорила со мной?
- Потому что я не верю ни одному твоему слову. Ведь до сих пор я была уверена, что я для тебя -  просто красивая кукла с сапфировыми глазами, которую приятно наряжать, вывозить в свет и показывать друзьям. Для чего я ещё нужна? Ах, да, ещё постель…   
- Анжелика, побойся Бога! Ты – моя законная жена. Я уже устал повторять тебе, что не собираюсь с тобой разводиться. Ты родишь мне ребенка, и мы будем воспитывать его вместе. Да?
Анжелика кивнула головой.
- Ну, хочешь, я переведу на твой счет миллион долларов? Может быть, тогда ты успокоишься.
- Не надо, Паш. Мне не нужны твои деньги! И… Спасибо тебе!
Придя на работу на следующий день, господин Пустовалов вызвал к себе своего адвоката. Этот пожилой мужчина с абсолютно лысой головой и тяжелыми роговыми очками на длинном носу был жутким пройдохой. И только благодаря ему Павел Сергеич выиграл несколько очень запутанных процессов, и сохранил в неприкосновенности свое многомиллионное состояние.
- Вызывали, Павел Сергеич? – спросил адвокат, входя в кабинет шефа, и присаживаясь на самый краешек стула.
- Да, Валентин Петрович. Мне хотелось бы посоветоваться с вами по личному делу.
- Я весь внимание…
- Дело в том, что три месяца назад я женился…
…Далее шел подробный рассказ о том, как ведет себя его жена, и как меняется её настроение в зависимости от времени суток. Узнал адвокат и о том, что жена босса сейчас ожидает ребенка. И даже о том, что молодая женщина отказалась от миллиона долларов, предложенных мужем в качестве подарка.
- Мне кажется, Павел Сергеевич, эта девица, на которой вы изволили жениться, совсем не так проста, как кажется. И её никак не устроит какой-то миллион долларов. Вот посмотрите, она потребует от вас значительно большего, если не всё, до последнего рубля!
- Да бросьте вы! Девчонке и девятнадцати нет…
- Вот-вот!  Девятнадцати нет, и она уже жена известного в стране банкира!
Павел дернул головой, и задумался. Может быть, адвокат прав, и его жене нужно всё, что он имеет! Миленькое дело…
- Я подумаю над вашими словами, Валентин Петрович.
- Думайте, Павел Сергеич. На то у человека и голова, чтобы думать, - сказал старик, и усмехнулся. По долгу службы, чаще всего он встречался  с не очень порядочными людьми, способными за три копейки убить человека или «подставить» его, невзирая на пол, возраст или вероисповедание. И не очень верил в порядочность и бескорыстие,  считая их архаичными, почти забытыми понятиями, от которых наши люди сумели избавиться за прошедшие трудные годы. – Если у вас всё, то, с вашего разрешения,  я пойду работать…
Адвокат вышел из кабинета, а Павел откинулся на спинку кресла, и задумался. Поступки жены и в самом деле были странными, и не поддавались логическому толкованию. Единственное, что приходило ему в голову, это и в самом деле развестись с Анжеликой, и поскорее забыть о ней. Но вдруг с ужасом понял, что не сможет жить в своем доме, если там не будет его Анжелики, которую он до сих пор обожал. Да он вообще не сможет жить без неё!!! Ни одного дня!!!
- Ладно. Подожду ещё немного. Может быть, беременность и рождение ребенка заставят её изменить  своё отношение к нашему  браку…
Зазвонил местный телефон.
- Павел Сергеевич, к вам начальник службы безопасности, - прощебетала в трубку секретарша.
- Пусть войдет! – ответил Павел, обрадованный тем, что в ближайшее время ему не придется больше решать проблему, к которой он не знал, как подступиться.
Но появление начальника охраны расстроило его ещё больше. Оказалось, что опять появились желающие захватить его бизнес. И его жизни снова угрожает серьезная опасность.
- Только этого мне не хватает сейчас для полного счастья, - подумал финансист, и потребовал машину к подъезду.  Он ехал в охранное агентство «Солярис», без помощи которого снова не мог обойтись – его многочисленная охрана была лишь фикцией, и могла защитить, разве что,ррррррррррррррррррррр от подвыпившего хулигана или дорожного хама, но никак не от профессионального киллера, нанятого за огромные деньги человеком, желающим видеть его мертвым…
- Здравствуйте, Федор Александрыч, - сказал господин Пустовалов, располагаясь в кресле в кабинете Богданова.
- Здравствуйте, Павел Сергеич. Снова к нам. Проблемы?
- Да. Моя охрана засуетилась. За мной опять установлена слежка, есть и другие признаки того, что на меня началась охота. Только боюсь, что те люди, которые будут охотиться за мной, моим орлам не по зубам. Тут опять нужны профессионалы высшего класса!
- Вы мне льстите… Ну, что ж! Всегда готов помочь. Завтра же установим наблюдение за вашим домом, и мои ребята всегда будут поблизости – где вы, там и они…
- Вот и славно. А это – аванс.
Банкир вынул из кармана и бросил на стол пухлый конверт с деньгами.
- Документы я подготовлю, и пришлю с курьером вам на подпись, - сказал Федор, беря конверт с деньгами и кладя его в карман пиджака.
- Тогда разрешите откланяться…
- Одну минуту…
- Что ещё?
- Скажите, как там Анжелика?
- С ней всё в порядке. Она вполне довольна своей жизнью, - усмехнулся Павел.
- Очень хотелось бы думать, что у неё и дальше всё будет так же хорошо. Иначе я сам убью вас, Павел Сергеич.  И никакая охрана вам не поможет.
Банкир поднял на него удивленные глаза.
- Я не понимаю вас…
- Что ж тут непонятного? Эта девочка дорога мне не меньше, чем вам.
- Вот как… Значит, тот мужчина, о котором говорила мне Анжелика  - это вы?!  Но если она так дорога вам, то почему же тогда вы так легко отпустили её от себя?
- Так сложились обстоятельства… Если бы я мог развестись и жениться на ней!
- А я вот смог. Я развелся со своей женой, и женился на Анжелике.
- Завидую вам… Иметь в своем доме такое чудо!
- Честно говоря, я и сам себе иногда завидую, - усмехнулся банкир.
Павел не стал говорить о том, что его жена уже шесть недель беременна, и совсем скоро родит ему сына или дочку с такими же симпатичными светлыми кудряшками и сапфировыми  глазами. Зачем кому-то ещё знать об этом? Только сердце его сладко подпрыгнуло, когда он вспомнил о своей Анжелике, и подумал, что  уже не вернется сегодня в свой офис, а поедет домой, и  через час увидит её, и запрется с ней в спальне, несмотря на то, что ночь ещё далеко. И она опять будет сладко стонать от его ласк, и шептать, что любит его, и готова для него на всё…
…Он вернулся домой в двенадцать часов дня, и Анжелика встретила его на пороге дома поцелуем.
- Ты сегодня рано.
- Да. Вот, бросил все дела. Захотелось побыть с тобой. Ты не против?
- Глупый… Ну, как я могу быть против? Мне так хорошо с тобой!
- Ну, пошли наверх. И там я покажу тебе, что купил по дороге, - шепнул он ей, ощупывая в кармане пиджака маленькую бархатную коробочку с симпатичным колечком, которое купил для неё сегодня.
Но, войдя в свою спальню, сразу забыл обо всём – и о кольце, и о своем визите в «Солярис», и об утреннем разговоре с адвокатом, и о своих мыслях развестись с женой. Какие мысли могут быть, когда она тут, рядом, и он целует её губы, сладкие, как мед, и обнимает  за хрупкие плечи...
- Скажи, что любишь меня, Лика.
- Люблю, Пашенька! Очень…
- И я тебя люблю, милая! Знаешь, я, кажется, придумал, что надо сделать, чтобы ты, наконец, поверила мне!
- Ничего не надо делать! Я верю, что действительно нужна тебе. И я, и наш ребенок…
- Да послушай же! Завтра же я съезжу в церковь, и договорюсь с батюшкой о венчании. Думаю, когда мы станем мужем и женой не только перед людьми, но и перед Богом, у тебя не будет причин волноваться о том, что скоро нам придется расстаться… А после венчания будет пир на весь мир!
- Здорово…
Анжелика лежала рядом с мужем, уткнувшись ему в подмышку. Ей было так уютно там! И не было места надежнее…
В  окно их спальни вдруг заглянуло неяркое осеннее солнце, и подвески хрустальной люстры вспыхнули под его лучами разноцветными огоньками.
- Ну, надо же! Солнышко! – сказала Анжелика. – И как же это оно смогло прорваться сквозь облака…
- Да… Солнце в ноябре – это большая редкость.
Окно в их спальне были раззанавешено, потому что выходило на лес, и рядом не было других домов. Поэтому комната сейчас была ярко освещена солнечными лучами, падающими прямо на широкую постель.
- Пойду, принесу что-нибудь выпить, - сказал мужчина.
- Лежи, милый, я сама принесу, - ответила Анжелика. Она легко спрыгнула с кровати, и подошла к столику, на котором стояли напитки. – Что бы ты хотел?
- Пожалуй, пару глотков бренди!
Лика наполнила на четверть пузатый бокал, и повернулась к мужу. И тут, к своему ужасу, увидела красную точку, которая медленно скользила по неподвижному телу Павла, и вдруг остановилась в районе его левого соска – именно там, где билось  сердце. Павел же, ничего не замечая, с улыбкой разглядывал фигурку жены, которая теперь была похожа на античную статуэтку с высокой грудью, узкой талией и точеными ножками.
И вдруг он увидел, как хрустальный фужер падает из рук жены, а она одним громадным прыжком, отработанным долгими годами тренировок, падает на кровать, прямо на него, стараясь закрыть его собственным телом.
Он даже не успевает понять, что же произошло, а из окна со звоном вылетает стекло, и тело жены вздрагивает на нем, принимая в свою спину пулю, предназначенную для него.
Раздавшийся выстрел и звук разлетевшегося оконного стекла услышали и охранники. Один из них тут же позвонил в милицию, а другие кинулись в спальню хозяина, где сейчас находились супруги, не слишком надеясь застать своего босса живым. Снайпер редко когда промахивается! Там мазил не держат…
Высадив плечом дверь в спальню хозяев, туда вбежали испуганные охранники. Они увидели живого Павла, смотревшего на них безумными глазами, и тело его жены, распростертое на нем, с раной на правой стороне спины, и широкой полосой крови, лившейся из неё.
- «Скорую»! Скорее! – закричал Павел, и вдруг потерял сознание. Его организм не выдержал такого стресса, и отключился на время.
Милиция и «Скорая помощь» прибыли к дому Пустовалова одновременно. Охранники побежали осматривать лес, чтобы найти того, кто стрелял в их шефа, хотя было очевидно, что того уже и след простыл, а следователь опрашивал свидетелей.
Павел к этому времени уже пришел в себя, смог самостоятельно одеться, и теперь с ужасом смотрел на то, как медики перевязывают рану Анжелики, а потом укладывают его жену на носилки, укутывая её тело теплым одеялом, снятым с их постели, и быстро выносят носилки из дома. 
- Я должен быть рядом с ней, - сказал Павел, и попытался встать с кресла.
- Простите, Павел Сергеич, но сначала вы должны дать показания. Они очень важны для следствия. Вы же хотите, чтобы мы вычислили того человека, который стрелял в вас? – сказал следователь, приглашая хозяина дома спуститься в гостиную, где был стол. – А своей жене вы сейчас  ничем не сможете помочь.
- Я должен быть рядом с ней, - повторял мужчина.
- Хорошо. Только ответьте мне на несколько вопросов. У вас есть мысли, кто мог заказать покушение?
- Об этом – к моему начальнику охраны.
- Ну, тогда расскажите, что же произошло тут полчаса назад.
- Я и сам ничего не понял. Мы с женой находились в своей спальне. Потом я попросил Лику принести мне глоток бренди. Она поднялась с постели, налила коньяк в рюмку, и пошла ко мне. А потом, сделав резкий бросок, вдруг оказалась на мне, и тут же послышался звук разбитого стекла…
- Ловкая женщина… Интересно. Как это она могла так сразу оценить ситуацию?
- Анжелика – профессиональный охранник. Два раза она уже спасала мне жизнь. А сегодня сделала это в третий раз… А теперь простите – я всё-таки поеду к ней. Когда девочка очнется, она должна увидеть, что я рядом!
При этих словах  мужчины следователь пожал плечами, и опустил голову. Врачи, у которых он спросил о состоянии  раненой, сказали ему, что дело совсем швах…
…О том, что Анжелика тяжело ранена, и находится в больнице, Федор узнал уже через десять минут после случившегося. Ему сообщили об этом его люди, которые в это время устанавливали свою аппаратуру по периметру здания, чтобы уже завтра начать здесь работу, согласно договору.
Услышав о том, что случилось, Федор собрал всех своих сотрудников, и приказал:
- Я только что узнал, что Анжелика тяжело ранена. Мужики, делайте, что хотите, но чтобы к завтрашнему утру тот подонок, который поднял на неё руку, был у меня.  Ещё я хочу узнать, кто заказал это убийство, и поговорить с этим человеком!
- Сделаем шеф! – зашумели мужчины, которые тоже любили девушку. – Не волнуйтесь, Федор Александрыч, найдем мы вам этого стрелка, нет проблем! Лишь бы она выжила, девочка наша!
- Ну, а я в больницу. И как только будут новости, звоните!
Федор вскочил со своего кресла, сорвал с вешалки пальто, и кинулся во двор, где стояла его машина…
…Он приехал туда, где боролась за жизнь его любимая женщина, и, разыскав операционную, опустился на жесткую кушетку, стоящую напротив двери. Его сердце, которого он никогда не ощущал прежде, теперь билось с перебоями, и больно дергалось в груди.
- Ну, почему именно Анжелика?! – думал Федор. – Этот козел что, не видел, в кого целится? Или мишенью для него была именно она? Но тогда кто же хотел свести с ней счеты? Кому могла перейти дорогу эта восемнадцатилетняя девочка, никому не причинившая зла?
Он ярко представил себе, как вздрагивает  Анжелика, когда в неё врезается ружейная пуля, разрывая её нежное тело, как будто созданное для любви,  и застонал от невозможности исправить случившееся.
Его стон услышала молоденькая медсестра, которая в это время проходила по коридору мимо. Она остановилась, взяла его за руку, и нащупала пульс на его запястье. Почувствовав, как часто и неровно бьется сердце этого мужчины, девушка покачала головой, и зашла в  процедурный кабинет. А потом вышла оттуда, и поднесла к губам Федора мензурку, наполовину наполненную каким-то сильно пахнущим лекарством.
- Эй, ну-ка, выпейте вот это! Не хватало нам тут свежего инфаркта, - сказала девушка. 
Федор покорно взял мензурку в руку, и проглотил горькое лекарство, даже не поморщившись .
- Ну, как? Полегче? – спросила девушка через пару минут, и снова обхватила тонкими пальчиками его запястье.
Мужчина кивнул. Ему и в самом деле стало немного лучше. Сердце перестало дергаться, пытаясь вырваться из грудной клетки, и билось почти так же, как всегда.
- Кто там у вас? – спросила медсестра, кивнув в сторону двери операционной. – Жена?
Федор отрицательно покачал головой.
- Тогда кто же?
- Любимая…
Не успела медсестра отойти, как в коридоре показался Пустовалов.
- Где моя жена? Вы можете мне сказать, где оперируют мою Анжелику? – спрашивал он у всех людей в белых халатах, которые встречались ему на пути.
- Она тут, за дверью, - сказал Федор. - Присаживайтесь…
- Как? Вы тоже здесь, Федор Александрович?
- Ну, а где же мне ещё быть, если здесь Анжелика…   Садитесь, Павел Сергеич. Думаю,  мы ещё нескоро узнаем, как дела у девочки.
- О, Господи! Ну, за что нам всё это?! Ведь я был так счастлив ещё этим утром!
Крутой бизнесмен Пустовалов вдруг прижал ладони к лицу, и зарыдал.
- Значит, вы и в самом деле любите Лику? – спросил Федор, который был уверен в том, что Анжелика – это просто красивая игрушка для богатого мужчины, и он может в любой момент пресытиться ей, и прогнать её от себя.
Тот ничего не ответил, и только утвердительно кивнул головой.
- Ну, а как же так получилось, что пуля попала в неё, а не в вас? Я что-то ничего не могу понять! Ведь в оптический прицел стрелок ясно видит, где его цель! Он не мог перепутать! Или он целился именно в неё?
- Я и сам не могу ничего понять. Она пошла к бару, чтобы налить мне глоток бренди. А потом вдруг выронила стакан из рук, и прыгнула на меня! Как она узнала, что за этим её прыжком уже через секунду последует выстрел?!
- Так, вот оно, в чем дело… Этому есть простое объяснение – ваша жена увидела красную точку лазерного прицела на вашем теле. И прыгнула, чтобы закрыть вас собой… Да… Это дорогого стоит! Не каждая женщина способна на такой поступок!
- Да, я понимаю. Она спасла мне жизнь! И это уже в третий раз…
- Надеюсь, теперь вы поняли, как ваша жена любит вас?
- Конечно, понял. И я тоже её очень люблю.
- Теперь самое главное – чтобы она осталась жива.
Федор закрыл глаза, и сидел молча, иногда чуть заметно шевеля губами. И Павел мог бы с уверенностью сказать, что этот мужчина, наверняка много чего повидавший в  жизни, сейчас молится, призывая в помощь последнюю, наивысшую инстанцию, которая распоряжается судьбами людей  – Господа Бога, милости которого неисчерпаемы, а любовь к людям, творениям своим, беспредельна…
Наконец, двери операционной открылись, и из неё вышла усталая бригада врачей. Оба мужчины, сидевшие на скамейке, вскочили, и кинулись к ним.
- Одно слово, доктор! Скажите, она жива? – кинулся к одному из врачей Павел.
- Жива. Кажется, самое страшное уже позади.  Хотя, впрочем, эта ночь покажет… Но вам тут делать абсолютно нечего! Поезжайте домой, джентльмены! Помочь вы ей всё равно ничем не сможете, а вот заработать сердечный приступ  можете элементарно.
Врачи, прооперировавшие Анжелику, ушли, а мужчины снова рухнули на лавку. У Федора в кармане запел мобильный телефон.
Посмотрев на дисплей, тот сказал:
- Кажется, у нас появились первые сведения о том человеке, который пытался убить вас, Павел Сергеич.
- Как, вы занимаетесь розысками? – удивился банкир.
- Да, сейчас этим заняты почти все сотрудники моего агентства. Я уверен в том, что уже завтра утром он будет у меня держать ответ за то, что натворил.
- Но как… Ведь даже милиция, и то не может взять след…
- Дело в том, что киллеры - конечно, я имею в виду высокооплачиваемых снайперов-профессионалов, а не доморощенных убийц- отморозков - так или иначе, когда-то принадлежали  спецслужбам. Таких людей не слишком много. И к счастью для нас, они не могут хранить свое занятие в абсолютной тайне – хоть несколько человек, но обязательно знает, чем он занимается. Ну, а то, что знают двое… Мои люди перетрясут всех, кто может оказаться виновным, и обязательно выйдут на того, кого мы ищем. 
- И что вы собираетесь с ним сделать? Надеюсь, вы не собираетесь…
-  Да. Как раз собираюсь! Он посмел поднять руку на женщину, которую  я люблю, и поэтому умрет от моей руки. Я лично застрелю его! Но прежде он скажет, кто его нанял.
- Вы узнаете заказчика, и что…
- Я не буду скрывать от вас его имя. Вы узнаете, кто хочет вашей смерти!
- И потом…
- А потом будет множество вариантов. Вам предстоит доказать всё в суде, если, конечно, дело до него дойдет. Преступник получит срок. Может быть… А может быть, и нет. Тут уж, как карта ляжет. Тогда ждите нового киллера, Павел Сергеич.
- А нельзя ли и его… Так сказать, за компанию…
- Но этот человек не сделал лично мне ничего плохого! Это уже ваши заботы…
- Я заплачу… Скажем, я готов дать вам…
И банкир назвал сумму, которая удивила Федора. На эти деньги он мог купить себе небольшую квартиру, дать Анне хорошие отступные, и, наконец-то освободиться от неё!
- Ну, что? По рукам?
- Считайте, что дело сделано.
- Но прежде, чем он бесследно исчезнет,  я хотел бы посмотреть в глаза тому, кто подослал мне убийцу!
- Хорошо. Вы можете даже сами нажать на курок. Всё остальное будет моей заботой!
- Завтра же вы получите чек.
- Договорились. Но деньги по нему я получу, когда всё будет сделано.
- Я просто уверен в вашей честности и порядочности, Федор Александрович! Иначе я никогда не приехал бы к вам за помощью… А теперь я, действительно, наверно, поеду домой. Такие волнения, знаете ли, мне не по силам…
- Конечно, поезжайте. Я понимаю, вынести такое нелегко. А я ещё побуду здесь, - сказал Федор, и, поставив локти на колени, уткнулся лицом в ладони. Ну, куда он поедет? Где он нужен, и кому? Всё, что у него есть – это маленькая девушка с ярко-синими глазами, которая сейчас сражается со смертью в реанимационной палате напротив. Он хотел быть тут, рядом. Это было его право. Никаких других прав  на неё он не имел, потому что струсил,    позволив своей жене снова взять верх, и разрушить его жизнь во второй раз… 
Во всём этом для Федора было лишь одно светлое пятно – увидев Павла в больнице, он понял, что этот лощеный напыщенный мужик, избалованный женщинами и большими деньгами, действительно любит Анжелику.  А Анжелика, кажется, любит своего мужа. Иначе, зачем бы она стала спасать его ценой своей собственной жизни!
Та молоденькая медсестра, которая отпаивала его лекарством несколько часов назад, снова остановилась около него, и спросила:
- Почему вы не едете домой? Вам надо отдохнуть…
- У меня нет дома, - тихо сказал Федор, и посмотрел на девушку, только сейчас разглядев её.
Она была довольно высокой черноглазой брюнеткой, хорошенькой, но ничуть не похожей на Анжелику. И всё-таки чем-то напомнила ему её. Наверно, взглядом, который был заботливым, добрым и чуть-чуть  наивным. Скорей всего, девушка совсем недавно окончила медучилище,  пришла работать в больницу, и её душа ещё не успела зачерстветь от ежедневного вида слез и людских страданий. Иначе, почему она принимала в нем такое участие?..
- Как нет дома? – удивилась девушка. - Вы что, приехали из  другого города?
- Да нет, квартира у меня есть. Дома нет… Чувствуете разницу?
- Ещё бы… Я… могу вам помочь?
- Хотите приютить у себя? – усмехнулся Федор.
Девушка помолчала несколько секунд, как бы подбирая нужные слова, а потом сказала:
- Моя смена заканчивается через десять минут…
- Я подожду…
…Через десять минут девушка, одетая в теплое пальто и белую вязаную шапочку, которая очень шла ей, делая чем-то похожей на Снегурочку, вышла из кабинета.
- Я уже освободилась.
- Тогда пошли?
- Нам на метро. Здесь совсем недалеко, всего четыре остановки! – сказала девушка, когда они  вышли из больничного корпуса на улицу.
- У меня машина, - сказал Федор, и, подойдя к своему джипу, открыл дверцу, и  помог ей сесть.
Уже через пятнадцать минут они входили в чистенькую и очень уютную двухкомнатную квартирку. Сразу чувствовалось, что хозяйка любит свой дом и заботится о нем.
- Ты живешь здесь одна? – спросил Федор.
- Да. Родители подарили мне  эту квартиру, когда я окончила медучилище, и поступила в медицинский институт. Они считают, что детям надо жить отдельно, и как можно быстрее становиться самостоятельными людьми.
- Это хорошо, когда есть такие родители! Сам я много лет имел удовольствие выплачивать ипотеку…
- Вы, наверно, голодны? Проходите в комнату, а я сейчас приготовлю ужин. Мне надо только разогреть мясо, и порезать овощи на салат.
- Ужин – это потом, - сказал мужчина, и обнял девушку. Та нисколько не сопротивлялась – ей очень понравился этот мужчина с бицепсами борца-тяжеловеса и пронзительным взглядом больших черных глаз в окружении пушистых ресниц.
-  Пожалуй, нам пора познакомиться. Меня зовут Федор. А тебя?
- А меня Анжелика, - сказала девушка.
- Анжелика, - прошептал мужчина имя, которое музыкой звучало у него в ушах,  и с этой минуты они оба забыли об ужине, у них просто не было на него ни времени, ни сил…
…Проснувшись рано утром, они позавтракали. Анжелика  после суточного дежурства теперь три дня была свободна.
- А мне сейчас нужно уехать, Лика! – сказал Федор.
- Я понимаю, - сказала девушка, совсем не уверенная в том, что такая ночь повторится, и она ещё раз увидит этого нежного и такого сильного мужчину.
- Я не могу сказать, когда освобожусь. В моей работе нет ни начала, ни конца. Скажи честно, ты сможешь меня дождаться?
- Моя дверь всегда будет открыта для тебя, Федя! Хотя… Я могу сделать  даже лучше!
Девушка упорхнула в прихожую, и через минуту появилась снова, неся в руке связку ключей.
- Вот! Это тебе!
Федор взял ключи, и положил их в карман. А Анжелика вдруг спросила:
- А как же та женщина, Федя?
- Ту Анжелику я потерял. Она теперь жена другого человека, и, кажется, вполне счастлива с ним. И мне остается только найти человека, который ранил её, и наказать его. А потом постараться забыть о ней, насколько это возможно. Ты ведь поможешь мне, правда? Кажется, у тебя совсем неплохо это получается.
Он посадил девушку на колени, и теперь целовал её, а она крепко обнимала его, и думала, что, наконец-то, нашла того человека, которого искала, отказывая во взаимности всем парням, безуспешно пытавшимся ухаживать за ней.
В кармане у Федора опять ожил мобильник. Поговорив с кем-то несколько минут, он встал со стула, и сказал:
- Ну, теперь мне действительно пора. Дела не ждут!
Он вышел из дома, а Анжелика смотрела из окна, как он садится в свой джип, и уезжает…
…Федор приехал в  агентство, и спросил у охранника, стоящего в дверях:
- Уже привезли?
- Да, Федор Александрович. Он внизу…
- Отлично!
Он спустился в подвал, где стоял стол и несколько стульев, и под потолком светилась яркая лампочка без абажура.
На одном из стульев сидел мужчина лет сорока пяти. Лицо его было покрыто кровоподтёками, а костяшки пальцев разбиты в кровь. Значит, он не хотел дешево отдавать свою жизнь, и сопротивлялся до последнего.
Федор сел за стол.
- Назови мне свое имя!
- Зачем оно тебе? Какая разница, кого ты убьешь? Иванова, Петрова, Сидорова…
- Ты прав. На этот вопрос можешь не отвечать. Мне протокол подписывать не надо. Но на остальные два вопроса ты просто обязан мне ответить, иначе сам знаешь, что бывает… А тебе это надо?
- Спрашивай.
- Зачем ты стрелял в девушку? Ты что, перепутал её с мужиком-банкиром, которого тебе заказали?
- Я стрелял в мужчину! И сам удивляюсь, как она оказалась вдруг на постели! Зачем мне убивать девчонку? Я же не для собственного удовольствия стреляю, и не ловлю от этого кайфа! Это просто моя работа. Ну, а уж хорошая она, или плохая… Как говорится, «…люди всякие нужны, люди всякие важны…»!
- И последний вопрос. Кто заказчик? Только не надо плести тут всякую чушь, что он звонил тебе по телефону, а деньги оставлял в багажной ячейке на вокзале. Мы ж с тобой из одной конторы, приятель, и знаем, как делаются эти дела… Итак, кто?
- Краснобаев Семен Ильич.
- Вот и ладушки! Ну, а заплатили-то хоть хорошо?
- Если бы… Ведь как знал, что не надо браться за это дело! Два раза отказывался, а вот на третий черт попутал…
…Во время этого разговора несколько сотрудников Федора быстро садились в автобус, принадлежащий агентству «Солярис», чтобы навестить господина Краснобаева. Кстати, хорошего знакомого, и даже, можно сказать, приятеля банкира Пустовалова! Вот такие иногда случаются коллизии в нашей непростой и о-о-о-чень непредсказуемой жизни…
…Появление в элитном поселке у дома Семена Ильича людей в камуфляже и с масками на лицах особого удивления у соседей не вызвало. Все знали, что такие хоромы, как у господина Краснобаева, на честно заработанные деньги не построишь. Ну, а воров у нас иногда ловят и сажают, хотя далеко не всех и далеко не всегда. Поэтому соседи просто следили из окон, как вооруженные люди входят в дом Семена Ильича по прозвищу Сёма-скорохват, а потом быстро выходят оттуда, прихватив с собой хозяина дворца. И никому даже  и в голову не пришло позвонить в милицию, и выяснить, что за люди приехали к соседу, куда его увозят, не дав  накинуть на рыхлое  тело теплое пальто, и почему номера микроавтобуса так забрызганы дорожной грязью, что прочесть их нет никакой возможности…
…Итак, уже через час все участники той сцены, которая должна здесь произойти, были в сборе.
Господин Пустовалов, приехавший последним, увидев, кто сидит на одном из двух стульев центре комнаты, сразу растерял всю свою важность и значительность, схватился за сердце.
- Семен Ильич, это вы…
Тот ничего не ответил при виде человека, которого приказал убить и который почему-то остался в живых, и только отвернул лицо чуть в сторону.
- Но почему?! Что плохого я вам сделал? – спросил Павел. - Ведь у нас с вами в бизнесе не было точек соприкосновения! Зачем же вы хотели лишить  меня жизни?
- Иногда сам вид человека раздражает так, что других причин и не надо. А ты в последнее время прямо светился от счастья, как новый пятиалтынный.
- Надо же! Как невысоко вы цените человеческую жизнь! Он меня раздражает, пусть он умрет! Прямо Каллигула какой-то! Ну, а если я захочу забрать вашу жизнь? Что вы скажете на это?
- Да бросьте! Сколько вы хотите? За удовольствие пожить ещё на этом свете я готов хорошо заплатить! Надеюсь, мы с вами быстро сойдёмся в цене.
Федор, который внимательно слушал этот разговор двух «хороших знакомых» посмотрел на банкира.
- Ну, как, Павел Сергеич? Меняете свою жизнь на деньги? Или наш договор остается в силе?
- Я своего слова назад не беру…
- Тогда вперед! – показал Федор на пистолет, лежащий на столе.
Павел отрицательно покачал головой.
- Ладно. Поезжайте к жене. Здесь вам делать больше нечего. Остальное  сделаем мы сами.
- Что вы хотите с нами делать?! – завизжал вдруг Семен Ильич. – И какое вы имеете на это право?!  Где следствие? Где суд? И где приговор этого суда?
- А вот о своих правах и обязанностях надо было думать немного раньше, когда киллера нанимали…
…Как развивались события дальше, Павел Сергеич уже не видел. Он вышел на улицу, сел в автомобиль, и кинул водителю:
- В больницу, Стас!
С непривычки от всего происшедшего его сильно поташнивало…
…Уже на следующий день в «Новостях» сообщили, что успешный бизнесмен Семен Ильич Краснобаев найден мертвым. Судя по всему, произошло самоубийство, потому что труп был найден в его московской квартире, закрытой на замок с внутренней стороны. О том, что случилось с киллером, никто ничего не сообщал. Была вероятность, что он просто сгинул, и уже никогда не объявится в числе живых…
…Итак, Павел приехал в больницу, и узнал, что его жена уже в сознании.
- Мне можно увидеть её, хоть на несколько минут? – спросил он  у врача.
- Вообще-то это не положено,  я вынужден вам отказать, Павел Сергеич, - замялся врач, и даже развел руки в стороны.
Из этого отказа, начатого с очень интересного слова «вообще-то» Павел заключил, что данный запрет вполне можно обойти, и «входным билетом» для прохода в палату будет симпатичная зеленоватая денежка.
- Я очень вас прошу! – сказал он, и сунул в карман эскулапа купюру.
- Ну… Разве что на несколько минут, - ответил тот, и открыл дверь реанимационной палаты, чтобы пропустить посетителя.
 Павел вошел в палату, и увидел Анжелику. Она лежала на высокой постели, и казалась очень хрупкой и очень юной. Ну, совсем девчонка- старшеклассница!
Он подвинул стул к её постели, и сел. После того, что произошло сегодня, ноги плохо держали его.
- Ну, как ты, Лика? – спросил он, завладев ладошкой жены и поднося её к губам.
- Сейчас уже нормально. Но ночь была тяжелой. Было такое чувство, что у меня на спине разложили костер, и пекли на нём картошку, да ещё периодически помешивали угли.
- Бедная моя девочка! Скажи, а… наш ребенок? Он цел? Или мы потеряли малыша? Я так и не смог спросить об этом у врача.
- Всё обошлось. И не думай больше о том, что произошло! Лучше подумай, как оградить себя от таких сюрпризов. Ведь в следующий раз меня может просто не оказаться рядом…
- Не волнуйся, твой бывший шеф позаботился о том, чтобы избавить меня от желающих отправить мою душу в рай.
- Федя?
- Да. Ваши ребята нашли, а он лично застрелил киллера, ранившего тебя! Он сказал, что убьет любого, кто посмеет обидеть его любимую женщину! Ты ничего не хочешь к этому добавить?
- Я не могу  запретить ему  любить себя, Паша. Да, и ещё… Я тоже убью любого, кто посмеет поднять руку на моего любимого мужчину. Или, по крайней мере, постараюсь быть всегда рядом, чтобы закрыть его собой…
…Через  два месяца,  выйдя из больницы, Анжелика примеряла белое платье, которое привез ей муж. Оно отлично сидело на ней, и лишь немного топорщилось на животике, который стал уже весьма заметным. А ещё через два дня она стояла в церкви в своем белоснежном наряде, и повторяла за священником слова клятвы, которую давала своему мужу. Всё было торжественно и очень красиво. Народу в церкви было немного – несколько друзей жениха, да  подруги невесты. Мать о венчании дочери так и не узнала.
 Среди гостей был и Федор, тоже получивший приглашение на это бракосочетание. Он крепко держал за руку темноволосую девушку, которая с интересом рассматривала невесту. Ведь эту женщину любил Федор, и она очень хотела понять, за что.
- Да, такую красотку он вряд ли скоро сможет забыть, - подумала она, и тяжело вздохнула. – Наверно, у меня нет шансов!
А он, услышав этот тяжелый вздох, прошептал, нагнувшись к её уху:
- Пожалуй, пора и нам вить свое гнездо, а? Ты как, Лика?
- Я согласна, милый…
…За те месяцы, что Анжелика  провела в больнице, в жизни Федора произошли большие перемены.
Получив от Павла те деньги, о которых они договорились, он поехал к жене, чтобы поговорить с ней.
- Явился, не запылился! – этими словами встретила мужа Анна.
- Здравствуй, Аня. Я приехал поговорить с тобой.
- Ну, говори! Я слушаю…
- Я хочу получить развод. Скажи мне свои условия. 
- Развод?! Никогда! И ни на каких условиях!
- Но ты же знаешь, что суд всё равно разведет нас, пусть и не сразу!
- Ты не можешь сделать это со мной! А если сделаешь, то останешься нищим!
- Мы с тобой давно чужие люди. Ты можешь ломать комедию перед теми людьми, кто не знает тебя. Но зачем ты играешь передо мной? Ведь ты бросила меня, ушла к другому мужчине. И почему после этого я должен всю жизнь отдавать тебе какой-то мифический долг?! Из-за тебя я уже потерял любимую женщину. Повторения не будет. Или ты говоришь мне сумму, которую хочешь получить в качестве отступных, и даешь мне развод, или это сделает суд. Мне всё равно! Тебе нужно мое агентство? Ты получишь его. Нужна эта квартира? Забирай! Тебя восхищает мой джип? Пожалуйста! Пользуйся! Так что?
Он посмотрел на жену. Та смотрела на него. Её глаза вдруг стали испуганными и наполнились слезами. Ведь если он уйдет, она останется совсем одна – без родственников, без друзей. Родственников в Москве у неё не было, а подруг своих она растеряла много лет назад, когда ударилась в загул, и бездумно прожигала жизнь в ночных клубах и дорогих кабаках.
Женщина быстро взяла себя в руки, и сказала:
- Мне надо подумать.
- Думай. Я даю тебе время до завтра. Завтра утром я звоню тебе, и ты называешь мне сумму отступных, которую хотела бы получить. Я расплачиваюсь, и после этого  забываю свою жизнь с тобой, как затянувшийся на десять лет  страшный сон!
Утром он позвонил Анне, но трубку никто не брал. Он продолжал набирать её номер раз за разом, но слышал только длинные гудки.
- Ну, что  за дела?! – подумал Федор. – Какую ещё каверзу выдумала моя любимая жёнушка? Придется бросать все дела, и ехать к ней. Только одному ехать нельзя, эта женщина может пойти на любую провокацию, и обвинить меня черт знает в чем! Ведь сказала же она Анжелике, что убьет себя, и обвинит меня в своей смерти!
Взяв с собой двух ребят, он сел в машину, и поехал в свой дом. Дверь квартиры была закрыта изнутри.
- Ну, что? Ломаем? – спросил один из его ребят.
- Нет, надо вызвать милицию, и только тогда открывать дверь. Эта женщина способна на всё!
Они вызвали наряд милиции. Милиция приехала довольно быстро.
- Ну, что у вас тут случилось? – спросил старлей, увидев троих мужчин у закрытой двери.
- Дело в том, что я – владелец этой квартиры. Сейчас в ней находится моя жена. Но она не открывает дверь и не отвечает на телефонные звонки. Я думаю, у неё что-то случилось!
- Так, может, её дома нет? Она что, обязана круглые сутки находиться дома? – засомневался страж порядка, и почесал коротко стриженый затылок, сдвинув фуражку на лоб.
- Моя жена – инвалид, она не выходит на улицу, к тому же дверь закрыта на задвижку изнутри.
- Что ж! Придется ломать замок, - сказал милиционер, и уже через полчаса они смогли проникнуть в квартиру с помощью бригады МЧС.
Анна сидела в кресле, свесив голову на бок. Она была мертва. Видно,  сердце не выдержало того, что она потеряла последнее, что у неё оставалось в этой жизни - власть над мужем.
- Скорпион убил себя своим ядовитым хвостом, - подумал про себя Федор, и поискал глазами записку, которую она могла написать перед смертью. Но никакого письма не было. Скорее всего, она просто не успела написать его.
Судебная экспертиза установила, что смерть Анны Григорьевны Богдановой наступила в результате обширного инфаркта миокарда, и была мгновенной…
Похороны были очень скромными – не было ни родственников, ни друзей. Проводить Анну в последний путь пришел только муж, да ещё четверо его ребят, которые несли гроб…
…А уже через месяц и Федор женился на своей Анжелике, и её белое платье тоже топорщилось на округлившемся животике, где уже  рос его  малыш…   
…С тех пор никто и никогда больше не пытался завладеть бизнесом господина Пустовалова, или покушаться на его жизнь.
После того, как скоропостижно скончался  Семен Ильич, пустив себе пулю в висок, в обществе стали ходить упорные слухи о том, что, якобы, банкир Пустовалов сам вычислил и лично убил его. Было непонятно, что это – то ли досужие выдумки  его знакомых, неожиданно попавшие почти в точку, то ли сам банкир, человек умный и очень дальновидный, умело пустил этот слух, чтобы успокоить ретивых смельчаков, желающих поживиться за его счет, но в результате этих слухов рейтинг Павла Сергеевича резко поднялся. Ну, уважают в нашей стране тех, кто не только умеет создать себе состояние, но и может защитить его!
Конечно, те люди, которые были близко знакомы с Павлом, хорошо знали о том, что тот не мог бы придавить тапком и таракана,  и только смеялись над этими слухами, а кто-то намотал эту информацию  себе на ус, и предпочел держаться от  банкира подальше. Да ну его, этого отморозка, так удачно косящего под хлюпика-интеллигента! Как будто мало у нас и без него бизнесменов, которых можно пощипать, как кур, без особого ущерба для себя, любимого!..
…Вот такая произошла история, которая хорошо закончилась для наших героев – они  нашли свое счастье и своих любимых. А что  может быть важнее для человека, чем теплый семейный очаг, возможность оказаться в кольце любимых  рук и получить нежный поцелуй  на ночь?
Остается только надеяться, что они сумеют сохранить то, что имеют, и не растратят свое чувство по пустякам, горя безумным желанием получить от жизни как можно больше весьма сомнительных удовольствий. Но об этом чуть позже, и уже в другой книге…



*         *          *