Король-чужак. Пролог-2-3

Аборигены работали уборщиками, слугами, санитарами, сельхозрабочими… Неплохо, кстати говоря, работали – исполнительно и аккуратно. При этом они были достаточно сообразительными для того, чтобы понять, что именно нужно делать на рабочем месте. И человеческие языки легко учили. Преимущественно русский – потому что большинство людей, живших на Трании, были выходцами из России.
Вроде бы у местных были все шансы, чтобы интегрироваться в человеческое общество – тем более что люди были не против. Но нет – никакой интеграции не происходило. И связано это было с несколькими причинами.

Во-первых, аборигены избегали даже крохотных руководящих должностей. Местного жителя абсолютно нереально было сделать даже старшим санитаром или звеньевым на сельхозработах. Предложения-то им делались много раз – да вот ни разу положительного ответа не было.
Во-вторых, аборигены напрочь отказывались отдавать детей в человеческие школы. При этом к земному образованию относились очень положительно – но допускали только один вариант: чтобы люди преподавали в специальных школах, где одни аборигены учатся.
В-третьих, большинство аборигенов жили в лесных деревнях. В человеческие поселения заходили только некоторые из них – причём в ограниченном количестве.
В-четвёртых, аборигены напрочь отрицали такие необходимые атрибуты цивилизованного общества, как удостоверения личности или перепись населения. Этот пункт казался человеческим властям наиболее вызывающим – но убедить аборигенов так и не получилось. Вот они и оставались до сих пор неидентифицированные и несосчитанные.
В-пятых, аборигены всегда разговаривали с людьми на строго практические темы. Поговорить с местным жителем об искусстве, политике или философии было в принципе невозможно. Так что понять, что у местных в головах, было абсолютно невозможно.
Перечисленные пять пунктов казались пустяками – но в совокупности отнимали всякую надежду установить с аборигенами те отношения, на которые люди рассчитывали.
Вот так местные жители странно себя вели. Близкие – но одновременно очень дальние. Простые и доступные – но при этом совершенно непонятные.