Одессит Веня

Одессит Веня
       Кот Веня любил лежать на подоконнике и наблюдать за происходящим на улице. Жил он в обычной одесской квартире на первом этаже. Его любимое окно (окно кухни) выходило в тихий одесский дворик. Но даже его хозяева заделали решёткой. Для Вени, конечно, решётка не была преградой. Когда окно было открыто, он совершенно беспрепятственно выходил на улицу и заходил домой. Хозяйка Вени Лидочка часто вздыхала у окна, глядя во двор. Она переживала, что её Веню собьёт с толку какая-нибудь дворовая или, что ещё хуже, уличная кошка.

         Стоит заметить, что Веня был коренным одесситом. Его родная прабабка подрабатывала в театральном буфете. Однажды ей пришлось дегустировать форшмак перед фуршетом Самого. Вся семья гордилась этой историей (или легендой). Но Веня с тех пор, как услышал её в самом детстве, стал очень любить форшмак, так как именно его неизменно подавали в первую очередь со слов его бабушки на театральных банкетах.
          Как только Лидочка собиралась на Привоз, Веня уже знал - она будет готовить форшмак. А кот точно знал, когда она собиралась на рынок, так как только на рынок она брала плетёную кошёлку. Лидочка прихорашивалась возле зеркала, а Веня мурлыкал, тёрся о корзину и «благодарил» хозяйку.

- «Что ты мне поёшь, Полосатик?» – спрашивала кота Лидочка.
- «Мр-р-р-р»- ластился кот к хозяйке.
- «Рыбы хочешь? А может, форшмак?» - хитро спрашивала хозяйка.
Кот поднимал одну переднюю лапу и стучал ею по корзине.
- «Всё ясно. Веди себя хорошо. Я пошла за рыбой»,- говорила хозяйка и шла на рынок.

     И было у Вени, как у всех приличных людей, в городе своё любимое место. Любил он прогуляться по Приморскому бульвару неспешным шагом, повиливая хвостом. Веня любил, чтобы ничто и никто не мешали ему получать удовольствие от променада, а потому он ходил на бульвар в тот самый момент, когда хозяйка отправлялась на рынок. Он был спокоен за её нервы, а она надеялась, что дома всё в полном порядке. По большому счёту всё так и было.

      Ну, не мог Веня весной и летом усидеть дома. Его манил пьянящий воздух с улицы и при первой же возможности он отправлялся в сторону бульвара. К тому же по дороге он успевал навестить всех своих друзей, которые любезно его угощали одесскими разносолами. Ароматы, доносившиеся отовсюду, так щекотали нос Вени, что иногда он не в силах был совладать с собой. Потом он шёл дальше, но уже не спеша. Он прогуливался по Приморского бульвару, поворачивал на Дерибасовскую улицу и возле Городского сада залезал на нужную ему лавочку, садился около «железного человека» и начинал мурлыкать свою любимую песню, которую знал с самого детства:

Есть город, который я вижу во сне.
О, если б вы знали, как дорог
У Чёрного моря открывшийся мне
В цветущих акациях город,
В цветущих акациях город
У Чёрного моря.

   Ему казалось иногда, что «железный человек» оживает и как прежде поёт эту песню не как раньше на сцене, а уже здесь с ним на лавочке рядом с Городским садом. И Веня, что есть силы, продолжал:

А жизнь остаётся прекрасной всегда,
Хоть старишься ты или молод,
Но каждой весною так тянет меня
В Одессу, в мой солнечный город,
В Одессу, в мой солнечный город
У Чёрного моря.

     Веня замечал, что некоторым людям нравилось, как он поёт. Они даже фотографировали его вместе с «железным человеком», садились рядом и улыбались. А в перерывах между фотосессиями Веня рассказывал Самому, как обстоят дела в театральном буфете.

      Довольный и уставший он возвращался домой, где в кухне на подоконнике его уже давно ждал любимый форшмак.