СРТ Глава 54 Посмотрим на основы типологии

Систематизация основ Русской Жизни и Типа.

Глава 54

Посмотрим на основы типологии.

Я с некоторых не совсем давних пор стал подспудно чувствовать, что тот огромный информативный массив русской тематики, который совершенно осознанно, и по крайней необходимости создания базы для дальнейшего диалога, был ранее затронут мною в прежних работах, нуждается в информативно смысловой и именно расовой типологической систематизации.

Что же в итоге побудило меня предельно конкретно и предметно обсудить с Вами эту тему типологии.

Типологичность Культуры это краеугольное понятие любой имперской системы государственности. Аксиома здесь в том, что классик, на то он и классик, творящий в своем творчестве именно типологию, она вечна и неоспорима. У даровитого большого творческого таланта в его разных произведениях (к примеру бытописатель Чехов) будут даны яркие характеры, оформленные в прекрасную литературную Форму, но напрочь отсутствует типология, как единственный признак классицизма творческой мысли. Это чтиво, на раз два, или же оно облекается на более длительный период в политические пристрастия исторического момента, но оно всегда временно.

Чем характерен Шекспир, Мольер, Сервантес, и хотя бы Наш с Вами, Сухово-Кобылин, все они типологичны и вневремены. Сегодняшняя (преднамеренно заданная политической модой) ломка Формы (или полное забвение)  произведений этих и иных классиков это политизированный дегенеративный взгляд псевдотворчества от псевдотворцов на сугубу дня. А перечисленные классики это продукт вечной Имперской Типологии. Этнонациональная мысль всегда отстранена от имперской наднациональной типологии и никогда не сотворит классики. В своих творческих вершинах она всегда сугубо этнонациональна (к примеру «Я, бабушка Илико и Иларион» Н. Думбадзе).

Сугубо типологичен подвижник Великоруского Духа XVII века Протопоп Авакум (1620-1682), такие Типологические Личности всегда продукт, квинтэссенция исторгающей их Среды, и Мы с Вами, далее в следующих главах, обязательно подробно становимся на этой характерной исторической Личности, тем более в 2020 году грядет его 400 летний юбилей.

Типологичнен в западническом антирусском смысле Император Петр Первый, но по Великоруски типологичен  Император Павел Первый. Трагичны фигуры Императоров Александра Первого и Николая Первого. Александр в евроцентристских иллюзиях (но в основе гибельно республиканском смысле своего духа) возглавил Священный Союз Европы, но в итоге борьбы с республиканской заразой и Наполеоном Бонопартом понял гибельность своих государственных убеждений. И эта глобальная трагедия Царственной Личности оказалась для него не подъемной, она свела его в могилу. Император Николай Павлович своим Царственным Правлением по сути продублировал его духовный путь, и как глобальный евроцентрист, когда столкнулся с подлой интервенцией христианской Европы, вкупе с магометанской Турцией 1853-1855 годов, фактически также морально погиб от крушения, от оглушительного краха, своих евроцентристских антитипологических имперских иллюзий.

Типологичны, по великоруски, были Суворов, Кутузов, Ермолов, Скобелев. Типологичны в русской истории Хомяков, Тютчев, Данилевский, Леонтьев, Кокорев, Менделеев. Типологичны в великоруском смысле Великоруские Гении музыки Мусоргский, Бородин, Свиридов, близко к ним Глинка.   

Писатель Л.Толстой пытался приблизиться к классической типологичности в романах «Война и Мiръ» (князь Андрей и Наташа Ростова) и «Анна Каренина», где типологичен лишь Вронский, на фоне откровенно слабого сюжета романа. «Анна» гармоника произведения Бальзака «Мадам Бовари» (бытописатель Бальзак абсолютно, по мещански материалистически, не типологичен, во всей своей «Человеческой комедии»), и как писатель, Толстой так и остался за пределами великоруской типологии и сущности ее классики. Типичный этнографический лубок русской классики драматургия Островского и балет Русских Сезонов Парижа от Дягилева.

Вот с таким типологическим багажом Русский Мiръ пришел к своей катастрофе революций начала XX века. И здесь из всей творческой плеяды оказались типологичны лишь писатели Михаил Шолохов и Михаил Булгаков, и позже к ним присоединился композитор Георгий Свиридов. Правда конкретика их типологий оказалась разной. Если Шолохов дал трагедию глубинной народной катастрофы Русского Мiра на фоне казачества, то Булгаков выполнил более масштабную задачу, он показал истоки гибельности любого отклонения от наднациональных культурных основ природного духа. Глубина прозрений Булгакова еще далеко не постигнута Русским Мiром и это показывает наглядно ее всемирную универсальную масштабность, применительно к данной конкретной имперской типологии. Сопоставимым с Шолоховым и Булгаковым по своей великоруской типологии был, Наш с Вами современник писатель Олег Куваев, с его романами «Территория» и «Правила бегства».

Георгий Свиридов своим музыкальным Гением вернул русскую музыку на великоруский духовный путь. Его хоровые и композиционные прозрения вернули к жизни изначальный великоруский дух Русской музыкальной Культуры. Между музыкальными шедеврами Мусоргского и Свиридова лежит лишь жемчужина композитора Рахманинова «Всенощная». Свиридов сформулировал очевидное – многоголосье оркестра это исконно не русский, а западный тип, выражения сущности принципа паразитического голого могущества. Этим Гений Свиридова вернул нам мировоззренческое ощущение великоруской краеугольности крюковой, знаменной музыки и знаменных распевов сохранившейся сегодня лишь в Великоруской Среде старообрядчества. Знаменные распевы это основа русского музыкального чувства, как природного Великоруского Ритма Жизни.

 Крюки, знамена кроме своего назначения подсказывать мелодию имеют дополнительную красоту. Она заключается в духовной, нравственной характеристике каждого знамени. Вероятно, родились эти дополнительные характеристики знамен в воспитательных целях при обучении молодых певцов. Схожий принцип имеют дополнения в русской азбуке глаголице: -

Азъ — Азъ есмь светъ миру
Буки — Богъ есмь прежде всехъ векъ
Веди — ведаю всю тайну въ человеце и мысль
Глаголь — глаголю людемъ законъ Мой
и т.д.


Так же и крюки имеют богословское определение, которое начинается с той же буквы, что и название знамени: -

Параклит — послание Святого Духа от Отца на апостолов в день Пятидесятницы
Крюк — крепкое ума блюдение от зол
Змеица — земныя славы и суеты мира сего отбегание

Развал «ссср» сразу толкнул общественную мысль в сторону ощущения духовных глубин Русской Культуры, но это направление духа быстро угасло. Наряду с иными неблагоприятными обстоятельствами здесь сыграла свою негативную роль примитивная материалистическая патриотическая публицистика, которая особо ничем не отличалась от методов пропаганды «марксизма», своюроль здесь сыграли и публикации Института Руссской Цивилизации Платонова. Да, Институтом было опубликовано множество книг разных русских общественных и политических деятелей дореволюционного периода, но этот огромный труд просто пропал даром. Ну, во первых, подобная серия могла бы принести успех, если бы изначально сопровождалась соответствующим толковым вступительным великоруским комментарием, и сама велась тематически, по раздельной тематике земельного, хозяйственного, общественно-политического направлений, с обязательным обсуждением после публикаций и сопровождающей публикации обширной публицистикой специалистов и мнений читательской массы. В любом ином случае, для сегодняшнего неподготовленного в массе читателя, этот совершенно неусваеваемый общественным мнением массив публикаций, принес только явный вред своей мешаниной, винигретом не систематизированных мнений. Еще один момент сыграл отрицательную роль, это бездумно, безусловная поддержка Институтом всех действий власти, которая тем временем погружала страну в хаос и нынешнюю разруху, с разгулом бандитизма, где процветал самый опасный его вид – бандитизм узаконенный экономический, как зловещий «бизнес».

Почему так случилось? А это абсолютно закономерная ситуация! Людей «свободных профессий» XIX века, безбашенную политическую интеллигенцию, сменила в советский период «красная профессура» и «красные писатели и журналисты», поголовно работавшая под омофором КГБ, политической полиции (все они или их детишки там и сегодня во главе всех подобных структур и в том же статусе), этот искусственный гомункул «советского времени» первых лет революции, когда большевики террористы истребили в революционном раже всю элиту всех сословий русского народа и на ее роль во всех областях жизни пришлось выдвигать «своих социально близких». Это была примитивная полуграмотная материалистическая рабочая молодежь примитивного толка из тех «кто был никем и никем в профессиональном смысле и остался» и создавать ей тепличные условия, чтобы она хоть как то окрепла, и давала хоть какую то отдачу. Вот Мы с Вами и получили ту «красную профессуру», совершенно невежественную в массе («академик лысенко» показательная величина), но которая в своей среде заняла жесткие оборонительные позиции и не пускала в свои ряды никого. И если в технических видах еще была какая то ротация по конкретным результатам, то в непроизводительной и образованческой, филологической среде сохранялся крайне низкий дегенеративный уровень, да к тому же определяемой материалистической «марксистской» догматикой. И Наша с Вами  нынешняя «красная профессура», вся без исключения, состоит из «политических безнациональных патриотов» и это просто балласт Русского Мiра, отработанный материал. То что некоторые из них «для порядку» ходят в церковь и все крестят лоб, не значит ровным счетом ничего положительного. Вот таков и состав Института Русской Цивилизации во главе с Платоновым. И именно поэтому эту аморфную «краснопрофессорскую» массу и поддерживает везде власть, как совершено безполезную выставочную структуру.

Здесь в этой среде правили бал «заслуженные чекисты» без погон – Симоновы, Сурковы, Ю. Семеновы, Кожиновы, Глазуновы, Говорухины и несть им числа. Ну, кто мог «откопать» все эти косточки неизвестных мучеников с «непомерным риском для жизни», истребленных чекистами? Ну конечно «полковник всех органов» Гелий Рябов с «товарищами», доблестно завершая «операцию прикрытия». Кто редактировал издание булгаковского «Мастера и Маргариты»? Ну конечно «солдат» Симонов с безымянным составом «редакторов».

 Вековой скорбный юбилей времени «когда не стало Родины моей» и сегодня с Нами и не отпускает никак. Это же названия книги покойного реставратора Саввы Ямщикова. Человеком его поколения был и покойный Леонид Бородин (1938-2011). 80-летний юбилей, и одного, и другого отмечается в этом году. Оба были диссидентами, но диссидентами разного толка. На их мировоззрении и мировоззрении той эпохи Нам с Вами будет легче проследить дрейф России к нынешней «демократии».

Леонид Иванович Бородин (14 апреля 1938, Иркутск — 24 ноября 2011[1], Москва) — русский писатель, поэт и прозаик, публицист. Бывший советский диссидент.

Отец — Шеметас Феликс Казимирович, литовец, краснодеревщик, был расстрелян в 1938 году; мать — Валентина Иосифовна Бородина, учительница. Отчим — Бородин Иван Захарович, директор школы. Как и у многих, сознательная жизнь моя начиналась вместе с бабушкой. Ольга Александровна Ворожцова, дочь сибирского купца средней руки, учительница по профессии, а по моей памяти - энциклопедистка…

В русско-японскую - санитарка в офицерском госпитале при штабе генерала Куропаткина… Вместе с какой-то великой княжной, подруги… Потом первая на Байкале метеостанция в том самом Маритуе, где пройдет мое детство… Она одна переживет революцию (два брата бесследно пропали где-то на сибирских просторах с отрядом каппелевцев). С моим дедом, белорусом по происхождению, расстанется в те же революционные годы, и дальше всю жизнь с нами - с моей мамой и со мной…

О семье Саввы Ямщикова нет ничего кроме смутного мимолетного упоминания о происхождении из семьи старообрядцев.

С ними обоими Мы с Вами еще встретимся ниже, чтобы через призму их мироощушений и взглядов посмотреть на Нашу с Вами Русскую историю и современность.

Эта моя работа еще одна попытка разобраться в истоках Наших с Вами болезненных бед и как то, хотя бы пунктирно, наметить пути возможного излечения этого застарелого недуга либерализма. Россия давно больна привитым ей дичком либерализма, в очень разнообразных и далеко не очевидных нашему обществу формах, этих глобальных бед.