Капли воды

Колония притихла после команды с контрольной вахты по селектору «отбой», как притихает ребёнок в незнакомом месте, и вдруг понимает, что только родитель способен помочь ему и ободрить. Сенька Блатной легонько так приуныл, совсем легонько, понимая, что явно попал в «непонятку». С братвой заболтался, встречали Колю Серого из изолятора, знатно встречали, по земляцки, костюмчик новый милюстиновый с чёрным гладким отливом подогнали, чифирнули, да так, что даже Серый улыбаться стал от волнения ли или радости, вот ведь жизнь, для кого-то даже отряд и то счастье после камеры изолятора. «Да что я всё о нём да о нём», - размышлял Блатной – «Самому бы в кандей не угодить, как в свой сектор то прорваться?» Он пристально посмотрел на контрольную вахту. Белое здание перед секторами, подсвеченное ярким светом ламп со столбов, было точно неприступная крепость. Вот кто-то из завхозов пошёл на вахту. «Видимо для доклада»- смекнул Сенька Блатной, и лихорадочно стал ждать, когда и из локального сектора, в котором он находится пойдёт на контрольную вахту здешний завхоз. « С ним и прошмыгну, до центрального плаца по-крайней мере», - размышлял Сенька – «А там уж, как получиться, а то ведь, и повезёт…»После чифира мысли бродили, как стая бродящих собак, вроде бы и беспорядочно, но дружненько… И впрямь, вышел из жилого помещения приземистый человек, и решительно поспешил к двери локального сектора, ему с вахты её открыли, и вслед за ним – здешним завхозом, очень даже уверенно проскочил и Блатной. Завхоз только покосился на него, и поспешил на вахту, молчаливо. Точно по минному полю шёл Сенька делая решительный вид, и вот уже вторая дверь сразу за центральным плацем, открылась для завхоза, а значит и для него – Сеньки. И Сенька очутился уже перед вахтой. Пара прапорщиков вышли покурить, и о чём-то переговаривались перед вахтой. Сенька вслед за завхозом зашёл в коридор контрольной вахты. Завхоз изчез – ушёл к дежурному по колонии, докладывать о отряде. А он Сенька стоял, как неприкаянный. И тут же рядом стоял из санчасти, угрюмо чего-то дожидался, санитар.
Вышел неожиданно из глубины контрольной вахты майор с повязкой дежурного по колонии, сказал:
- Носилки перенесите!
Сказал как бы двоим зэкам – санитару и Сеньке. И не медля вместе с санитаром прошёл Сенька вглубь контрольной вахты, и тут в дали коридора стояли на полу носилки, и на них человек прикрытый несвежей простынею с головой.
«Откинулся»- как-то по-простому подумал Блатной. Перенесли носилки, в комнату – маленькую тоже, как и коридор. Блатной уже освоился, попросил закурить у санитара, положил бережно несколько сигарет в боковой карман – санитар только подозрительно поглядел на него, не ожидал, что он несколько сигарет то возьмёт из пачки, но молчал. А Сенька, высокий, представительный, в хорошем зоновском костюме, покровительственно похлопал щуплого санитара по плечу, и уже уверенно вышел из коридора контрольной вахты, на свет – яркий свет ламп бил в глаза.
Один из прапорщиков, куривших на улице, поинтересовался:
- Что шлындаешь, то Блатной!
Второй больше для проформы, уставился на Сеньку, внимательно, и даже испуганно, как на привидение.
- Да вот припахали, в санчасти был, с животом что-то, а тут надо было «жмурика» сюда принести… - как-то самозабвенно врал Сенька, остановившись впрочем поодаль от прапорщиков.
- Ты то носилки нёс? – не унимался подозрительный прапорщик, рыженький, щупленький.
- А что не донести. Приказ есть приказ, - подчёркнуто вежливо сказал Блатной, и ту-же почувствовал, что входит в раж – Ведь в последний путь так сказать проводил, бедолагу!
- Благородно, - даже поддакнул второй прапорщик, был он помоложе подозрительного, рыжего, и черты лица были правильными, рыжий то был в лице не очень – худое лицо, злое.
- Точно из санчасти? – не унимался подозрительный рыжий.
- Да недавно принесли зэки носилки, в санчасти кто-то откинулся, - совсем по зэковски поддакнул Сеньке второй прапорщик, что был помоложе.
- Ну давай в отряд, что тут уставился, - привычно заорал рыжий.
И Сенька,почувствовав, что окончился допрос, не отвечая уже, быстро пошёл к двери локального сектора,открыли её с контрольной вахты, открыли и ту дверь которая была в локальном секторе… И вот уже жилое помещение отряда. «Пронесло!» - радостно подумал Сенька – «Отмаз то появился, как бы невзначай…» И остановившись возле двери у входа в отряд Сенька посмотрел в сторону контрольной вахты. Вдруг подумалось с грустью о том, что на носилках. «Судьба, что там говорить». Грусть напала как-то неожиданно. То ли чай подействовал крепенький, то ли ещё что, только долго в ту ночь на своей кровати, в своём проходняке ворочался Сенька, что-то додумывал, переживал, и проснулся, и вспомнил отчего-то двор детства, и забаву – как ловили сизарей. Ставили корыто, под наклоном, палку с одного края, а под корыто зерна, а к палке верёвку длинную, только сизари, а их было много – жили на чердаке в их доме – подлетят, аккуратненько так начинают ходить возле корыта, а они в засаде ждут, и вот какой-нибудь неосторожный сизарь клюнет на приманку, и полезет к зерну, поближе, и вот уже увлечённо клюёт зерно-то, и в этот момент дёргается верёвка привязанная к палке, и корыто рушится на землю, прикрывая собой несчастного сизаря… И вот эта западня для птиц, беспощадная западня не давала уснуть Сеньке, давило это воспоминание из детства… И ничего с собой Блатной не мог поделать, боялся уснуть, чтобы во сне не привиделось ему, что он сам как сизарь… Вот такие неожиданные страхи… Сенька даже улыбался, стараясь отогнать от себя эту картинку, что тянется он под корыто, огромное корыто, и там под ним, допустим деньги, и уже в руке его долгожданная пачка, неожиданное счастье, и тут-то и падает сверху на него корыто, огромное тяжёлое, накрывающее всего его, Сеньку. И нет уже вызволения из под него, и нет уже вызволения… Сенька встал, оделся, пошёл в умывальник. Ночной дневальный сидел на стуле, и читал какую-то книгу. Тихо было в помещении, только иногда срывалась капля воды из крана, и ударялась надоедливо о дно умывальника.
И эти разрушающие тишину капли очень нервировали Сеньку.