Милая моя, солнышко лесное

      
Что нас так манило и тянуло в стройотряд? Думаю это можно назвать одним емким понятием – РОМАНТИКА. Конечно к романтике хотелось добавить денег, заработанных за три летних месяца и квалификацию штукатура-маляра.

Чего я ждала от этих трех месяцев, проведенных в тайге в Сибири? Я мечтала впервые полететь на самолете, увидеть красоту вековой тайги, жить в палатке,  работать на стройке, петь песни под гитару у костра,  дружить, путешествовать.
А еще я мечтала встретить своего единственного любимого мужчину.

На дворе стояла весна 1977 года. Мы с подружкой Милочкой были отобраны для поездки в стройотряд на конкурсной основе, как одни из лучших студенток, которые к тому же вели большую общественную работу на факультете в одном из ВУЗов  города Москвы.

Мысль о поездке нас будоражила. В воздухе пахло весной, мы наконец-то сняли свои тяжелые  пальто и расправили плечи. Май, как всегда, сменял солнечные дни на дождливые и холодные, но уже чувствовалось скорое приближение лета. На носу был последний экзамен весенней сессии и прощай второй курс, да здравствует третий!
Несмотря на то, что институт у нас был явно не женский (в нашей группе из тридцати человек было всего шесть девушек, а на некоторых факультетах и того меньше), стройотряд у нас был девичий, собранный со всех факультетов института.
В четверг, в большой лекционной аудитории состоялось общее собрание нашего стройотряда.

После общей части, которую проводил командир отряда, девушка с соседнего факультета, которую назначили завхозом, сообщила, что привезли «зеленку» - стройотрядовскую форму и после того, как мужская половина покинула аудиторию, мы закрыли изнутри дверь и устроили примерочную. Я  натянула брюки, они оказались мне сильно коротки, да и куртка на мне как-то не сидела.   Пришлось брать то, что было. Рабочая одежда шилась явно на мужскую фигуру. Остальные девчонки тоже себе подобрали форму с большим трудом, что не помешало нам устроить шоу, имитируя подиум. Было весело, и не смотря на позднее время, нам не хотелось расходиться по домам. Расплачиваться за форму нам предстояло из заработанных в стройотряде денег.

С моим немалым ростом - метр восемьдесят два, угловатой детской худобой, рыжими вьющимися волосами, я всегда привлекала к себе внимание окружающих. Родители окрестили меня Лилией, что весьма подходило к моей шевелюре. Я в детстве была высокой, худенькой, с пушистой рыжей головой, видимо за это меня во дворе ребята окрестили «Одуванчиком», что в последствии трансформировалось в ласковое «Ванечка». У окружающих меня людей мужское имя Ванечка вызывало по крайней мере недоумение, но мне оно больше нравилось, чем имя Лилия, которое мне казалось каким-то холодным.

Вылет был назначен на двадцать пятое мая, автобус отходил от главного корпуса института.На улице было прохладно, но солнечно, настроение зашкаливало. Нас с Милочкой провожали отцы, два бравых полковника в военной форме привлекали внимание всех девчонок нашего отряда. Было видно, как наши папы гордятся нами.
Мы с Милочкой неразлучные подруги с техникума. Вместе закончили его с красными дипломами, вместе поступили в институт. Ну, в общем – не разлей вода.

Наш отряд построили на площадке перед институтом, командир отряда отчитался перед вышестоящим руководством и прозвучала команда: «По автобусам!».
Институт исчез за горизонтом. Впереди три месяца самостоятельной трудовой, насыщенной приключениями жизни!

Лететь до Минусинска мы должны были четыре часа. Но судьба распорядилась иначе. Наш самолет посадили в Новосибирске в связи с нехваткой керосина для его заправки. Аэропорт был забит до отказа. Теплые куртки мы сдали в багаж и теперь мерзли, жались друг другу.  К двенадцати  часам ночи жутко хотелось спать, но лавки все были заняты, а пол каменный, не ляжешь.

Объявили, что вылет задерживается до шести утра. Нужно было как-то устраиваться на ночлег. У стены стоял огромный фанерный щит. Я предложила девчонкам положить его на пол и лечь. Мы, вшестером, подошли к нему и начали наклонять. Когда нашим взорам предстала его изнаночная сторона, мы с дикими криками отпустили его и он встал на место. Щит был ровным слоем покрыт крупными рыжими тараканами, которые шевеля усами, начали разбегаться.

От чувства омерзения мы наперегонки побежали в туалет мыть руки. Когда вернулись, видимо от сильного негатива, съели неприкосновенный запас – бутерброды с копченой колбасой, которые запасливая Милочка взяла с собой. Подкрепившись, решили, что лучше расправиться с тараканами, чем всю ночь провести на ногах.

Слегка повизгивая от вида разбегающихся тварей, мы сняли по одной туфле, а другой со смаком лупили их. Видимо, уже так устали, что нам было не до эмоций. Щит был перевернут лицом на чистую сторону и мы, блаженно свернувшись в один клубок, чтобы согреться, заснули.

Утром, когда мы проснулись, оказалось, что на щите вокруг нас лежит еще человек двадцать, явно не из нашего стройотряда. Зато было тепло спать. Мы с трудом вылезли из этого клубка тел и пошли на посадку, так как объявили наш вылет. 
До Минусинска долетели без проблем, от аэропорта нас благополучно доставили до лагеря.

Когда мы вышли из автобуса, то просто остолбенели. Лагерь с трех сторон был окружен вековой тайгой и состоял из нескольких брезентовых  палаток военного образца. На отшибе стояли две бытовки, посередине возвышалась большая стационарная палатка с деревянным настилом - как оказалось, это была столовая, а бытовки предназначались для начальства.

Посередине лагеря в небо взмывал флагшток  на довольно большой, утоптанной площадке. Полукругом вдоль опушки леса стоял десяток четырёхместных палаток. Прямо в лесу виднелся слегка покосившийся туалет, а недалеко от него между двумя берёзами была прибита доска, а на ней несколько умывальников и гвоздей для полотенец. Вот и все наши удобства. Воду брали из ближайшей небольшой речушки.
Мелочи быта компенсировались тайгой. Такой величавой красоты в подмосковных лесах я не видела. Она казалась непроходимой. Густой зеленый подшерсток, вековые ели, и все это переливалось под жарким майским солнцем.

Нас построили на площадке перед столовой. Это место называлось линейкой. Командир отряда представился сам, он был намного старше нас, звали его Виктор и работал он преподавателем высшей математики в институте. Затем он представил нам комиссара отряда Сергея, направленного к нам райкомом комсомола для поддержания нашего морального духа, и  врача Свету.

Командир объяснил, что открытие лагеря состоится первого июня, будет торжественная линейка, поднятие флага, конкурс на лучшее название стройотряда и эмблему, прозвучат стихи и песни, которые мы сами захотим исполнить. Праздник зависел от нашей активности.

Виктор попросил выйти из строя  трех девушек, которые умеют готовить. Сообщил, что они будут поварами стройотряда: на всех готовить и обслуживать в столовой. Зарплата у них будет равная со всеми остальными, то есть штукатурами-малярами. Вышли девушки в основном замужние, остальные явно не умели готовить. Командир отобрал троих и сразу отправил в столовую готовить обед. Нас распределили по бригадам, разместили по палаткам, сообщили расписание рабочих и выходных дней.

В нашей четырехместной палатке оказались мы с Милочкой и две девочки с соседнего факультета Валя и Лена, такие же близкие подруги, как мы. Они очень забавно друг друга называли: Валюсик и Ленусик. Валюсик была моего роста, стильная блондинка, а Ленусик  была под пару Милочке, метр с кепкой, с черными как смоль волосами. Парочка была очень экзотичная и общались они между собой с большим юмором.

Мы бросили свои сумки и рюкзаки в палатке и пошли знакомиться с лагерем.
Работать наш отряд должен был на внутренней отделке пожарного депо на шесть машин в городе Минусинске, коротко объект назывался «пождепо».

Для меня получить квалификацию штукатура - маляра  это жизненная необходимость, так как предстоял ремонт  своей квартиры, а затем и дачи. Лишних денег в семье не было, да и не принято как-то нанимать чужих людей свою квартиру ремонтировать.

В  первый день на линейку опоздало пятнадцать человек из сорока. Утренняя линейка, то есть построение отряда под флагштоком, проходила в семь утра. Подъем в шесть тридцать, туалет, умывание на улице холодной водой и собственно построение. Проблема оказалась не в нашей лени, а в том, что раньше на территории нашего лагеря располагался мужской стройотряд и мужикам одного туалета на три очка вполне хватало, ну  и лес ведь кругом. А нам, барышням, удобства подавай. Пришлось нашим командиру с комиссаром собственноручно ещё один туалет строить. Ну не будем же мы, девочки, огромную яму копать, да и сам туалет из дерева строить мы явно не умели. Пришлось мужикам поднапрячься. Тяжело с нами, девушками!

В Минусинске климат резко континентальный, днём жара, а ночью холодно. Палатки брезентовые и тепла они, конечно же, не давали, приходилось натягивать на себя всю теплую одежду, которая была с собой. В дальнейшем я на линейку выходила одна из первых, поскольку спала одетая, а тапочки одеть не долго.

В пождепо нас доставляли на автобусе.  Здание было возведено и стояло без окон, без дверей и  внутренней отделки. Внутри гуляли жуткие сквозняки.
В первый рабочий день нас привезли на объект, выделили подсобное помещение, одно из двух, в которых уже поставили двери. Там лежали наш инструмент и роба.

Мы переоделись, взяли инструменты и наша инструктор, молодая красивая женщина с необычным именем Динара, начала нас обучать штукатурке и малярке. Объем работ был огромный и нам не верилось, что за три месяца можно отделать это помещение. Сдача объекта намечалась на первое сентября. В случае соблюдения сроков нам полагалась премия.

Динара с  улыбкой, спокойно показывала, как правильно наносить раствор на стены, как его выравнивать, как делать углы и откосы,  поправляла, если что не так. Все движения ее были плавные и выверенные. Мы всей бригадой немедленно влюбились в нее. У Динары была прекрасная белозубая улыбка, она постоянно что-то жевала и от нее шел приятный смоляной запах. Мы, конечно же, сразу заинтересовались, что она жует. Наставница нам рассказала, что у них в Сибири принято жевать смолку, которую собирают со стволов кедра. Смолка очень полезна, как профилактика простудных заболеваний, а еще  лечит десны и отбеливает зубы. На следующий день она угостила всю бригаду смолкой и мы радостно жевали весьма необычный для нас таежный продукт.

Обед нам привозили на объект в бидонах. Раздавали алюминиевые миски, ложки, хлеб. Мы вставали в очередь за супом, а потом за кашей с тушенкой.
Кормили нас, честно говоря, плохо. Порции были маленькие, да и мясо в супе попадалось редко. При тяжёлой физической работе мы все время ходили голодные. Динара это видела и постоянно нас подкармливала. Она была татаркой, великолепно готовила и приносила нам попробовать национальные татарские блюда. С наставником нам круто повезло.

Рядом с пождепо лежал тюк соломы, на нем мы полчаса отдыхали после обеда, глядя в высокое сибирское небо. Погода стояла жаркая, мы снимали робу и загорали.
В перерывах шло бурное обсуждение открытия лагеря. На празднование был приглашен мужской стройотряд, тоже от нашего института, который находился в пятистах метрах от нашего лагеря. Мы готовили всякие конкурсы, сочиняли стихи, пели песни. Придумывали название нашего стройотряда. Все были на подъёме.

Наш отряд был разбит на три бригады и соревнования должны были проходить между ними. Не хотелось ударить лицом в грязь, всем нужна была победа, да и присутствие парней подстегивало.

С работы мы возвращались усталые, пыльные, но весёлые. Наши мужчины соорудили нам из досок душевую кабину, где мы оставляли воду с вечера в баках и тазах, а вечером с радостью плескались в солнцем нагретой воде. Один раз в неделю нас возили в баню в Минусинск.

В Москве, перед поездкой, нас предупредили, что в тайге водятся очень свирепые комары. В первый же вечер мы в этом убедились. На месте укусов возникали волдыри, которые жутко чесались и зудели. У каждой из нас был с собой большой баллон с распылителем средства от комаров с выразительным названием «Тайга».
После мытья мы одевались в «зеленку» и с ног до головы заливали друг друга средством от комаров. Кто последний выходил из палатки, тот брызгал внутри нее и плотно закрывал полог. Это был единственный способ выжить в таежных условиях.

После ужина продолжалась подготовка  к открытию лагеря. Мозг кипел, идеи генерировались. Песни доносились со всех сторон, смех, шутки-прибаутки. В половине одиннадцатого комиссар отряда обходил лагерь, напоминая что пора готовиться ко сну, в одиннадцать часов отбой. Мы весело кокетничали с Сергеем, поддразнивали его, но слушались. За нарушение дисциплины насчитывались штрафные баллы и в итоге срезался заработок.

Комиссар отряда Сергей был видным, красивым парнем, но в нем была какая-то загадка. Он был общительным, очаровательным, привлекательным и при этом очень сильно охранял свои личные границы. Каждая из нас пыталась пробить брешь в его защите, но в свою душу он никого не пускал.

По жизни я отношусь к тем женщинам, которым нравятся мужчины, ищущие  помощь и поддержку, то есть с проблемами. Плохо это или хорошо, я не знаю. Просто я такая, все время кому-то помогаю. Возможно, помогая другим, я помогаю себе.
На первом курсе у меня были романтические отношения с мальчиком из нашей группы, я понимала, что это серьезные отношения. Антон предложил мне выйти за него замуж, но в мои планы замужество на первом курсе не входило и я, в конце первого курса, предложила ему расстаться без объяснения причин. Это был мой первый взаимный роман и я не знала, как будет тяжело разорвать эти отношения.
Антон буквально через пару месяцев женился на очаровательной дагестанке из нашей институтской группы и я зачем-то со всей группой пошла к ним на свадьбу. Как же мне было тяжело! Я делала вид  что всё происходящее меня не касается! Ничего личного. На самом деле меня скрутила тупая ревность и я с трудом держала себя в руках. Хотелось броситься Антону на шею с криком: «Что ты делаешь? Ты только мой!». Но я ничего такого не сделала, отпустила, значит дороги обратно нет.

Как водится на свадьбах, не обошлось без скандала. Дядя Антона порядком выпил и когда я решила покинуть это сборище, увязался за мной в гардероб. Его видимо впечатлили мои длинные ноги и он, встав передо мной на колени, начал застегивать мне сапоги. Я сопротивлялась как могла, из-за этого всё усугубилось - колготки попали в зубцы молнии и замок застрял на щиколотке.

Молодой супруг решил проверить, куда девались гости, спустился вниз и, увидев моё расстроенное лицо, не смотря на все свои обиды, начал помогать застегивать сапог. Через несколько минут вниз спустились все гости вместе с молодой женой и далее разыгралась далеко не немая сцена. На меня в два голоса орали молодая супруга Антона и немолодая супруга дяди. Хорошо, что дело не дошло до драки. Пришлось ретироваться в не застёгнутом сапоге. Моя верная Милочка на улице быстро всё уладила с молнией и мы сбежали в метро.

С тех пор в сторону мужчин я даже не смотрела. А тут вдруг Сергей к весне на улице добавил весну в мое сердце. Конечно, ни о каких отношениях речи не было, просто тихая радостная влюбленность. Мое сердце пело!

Вот наконец-то настал долгожданный день открытия лагеря! После завтрака мы быстро привели лагерь в порядок, одели стройотрядовскую форму с белыми футболками, причесались, накрасились, подготовили всё необходимое для проведения конкурсов и в одиннадцать часов построились для проведения торжественной линейки.

Командир вынес флаг нашего стройотряда, закрепил его внизу флагштока, поздравил присутствующих с открытием лагеря и сообщил, что поднятие флага будет доверено той студентке, которую выберет жюри, состоящее из студентов мужского стройотряда.
Праздник был объявлен открытым.

Первый конкурс проводился на название стройотряда и его эмблему. По старой студенческой традиции на спинке форменной куртки изображалось название стройотряда. Нужно было не только придумать название, но еще красиво нарисовать его и подготовить трафарет для нанесения. Наша бригада победила с названием «Енисей-77». Название было, конечно, не затейливое, но само графическое изображение было настолько великолепно, что хотелось немедленно снять куртку и нанести его.

После окончания праздника мы этим и занялись. Краской пахло на весь лагерь, а наши зеленые куртки с блестящей белой надписью лежали на траве и сохли. Зрелище было впечатляющее.

Второй конкурс был на лучший девиз отряда. Выиграла вторая бригада с девизом: «Познавай, учись, трудись, своей Родиной гордись». Мы все вместе три раза прокричали девиз и перешли к третьему конкурсу.  Бригады соревновались в пантомиме на тему работы штукатура-маляра. Тут опять вырвалась в перед наша бригада. Замечательная пара Валюсик с Ленусиком так развеселили всех присутствующих, что было не мудрено с такой разницей в росте и контрастом в цвете волос! Мы долго им аплодировали, а дальше шли творческие конкурсы один за другим.

Тут вперед вырвалась третья бригада. Девчонки оказались такими прекрасными певуньями и так водили хороводы, что наши гости решили, что мы профессионалов пригласили. Была в этой бригаде очень талантливая девушка Эля, которая много лет занималась в самодеятельности. Она не поленилась взять с собой русские национальные костюмы и за несколько дней сумела со своей бригадой отрепетировать несколько великолепных номеров.

Эличка была маленькой, хрупкой, но при этом в ней чувствовалась внутренняя сила. Её выбрали бригадиром третьей бригады. Девчонки слушались её беспрекословно. За ней закрепилось прозвище «Эльф», думаю, что  для этого были основания. Когда все конкурсы закончились, наши гости из соседнего отряда подвели его итоги. Победила третья бригада и Эле было доверено поднятие флага. Мы построились на линейке, Элю пригласили к флагштоку и командир отдал приказ: «Поднять флаг!»

Кто был в стройотряде, тот знает, как душа вместе с флагом рвется в небо! Это очень торжественный момент! Эля подняла флаг, перебирая руками по веревке, и вот он трепещется в ярком голубом минусинском небе! Мы долго аплодировали, а потом нас пригласили в столовую на праздничный обед.

Вечером была дискотека под звездами с нашими гостями. В стройотряде был сухой закон, никакого спиртного. За нарушение - вылет из стройотряда. Причем вылет в буквальном смысле - отправляли самолетом в Москву за свой счет. А цена за билет такая, что мало не покажется.

Но разве наших студентов может что-то остановить? Ничуть. В Минусинске водка в свободной продаже и преодолеть десять километров туда и столько же обратно, это не проблема, было бы желание.

Поначалу все было весело и радостно, потом парни все больше и больше набирались и к десяти часам градус был такой, что то тут то там вспыхивали скандалы. Ребята в наглую приставали к девчонкам. Пришлось вмешаться Виктору с Сергеем и попросить парней покинуть лагерь. Больше совместных дискотек мы не проводили. Увы! Так  неприятно закончился лучший день в стройотряде, впечатление было смазано.

Невдалеке от лагеря была конюшня и по вечерам нам разрешали покататься на лошади. Конь по имени Картер был уже стареньким и не очень резвым, что нас очень устраивало. Ездить верхом умела только одна девушка София, она занималась в конно-спортивной школе. Соня сплотила вокруг себя десяток девчонок и обучала нас верховой езде. Мы с Милочкой, были в первых рядах. Милочка, надо сказать, очень спортивная девушка. Она легко вскакивала в седло и довольно быстро научилась переходить в галоп.

Мои способности были куда скромнее, но отставать от подруги я не собиралась. И вот однажды катаясь на Картере я решилась послать коня в галоп. Катались мы по полю вдоль дороги и в вечернее время обычно машины уже не проезжали мимо. Я натянула поводья, ударила  коня пятками в бока, Картер начал набирать скорость и в этот момент на дороге появился колесный трактор, который ехал со страшным шумом и на приличной скорости. Картер испугался и понес. Ничего более страшного в моей жизни я не испытывала. Самое главное для меня было удержаться в седле. Мы летели на бешеной скорости в сторону конюшни.  На мое счастье в это время конюх возвращался с прогулки на молодой резвой лошадке. Увидев мое бледное перекошенное лицо, он направил свою лошадь наперерез, какое-то время мы скакали рядом, потом он каким-то образом смог остановить Картера. Я сползла с седла и села на землю. У меня началась истерика. Пока я рыдала, подоспели Милочка с Валюсиком и начали меня утешать.

Первые дни после этого происшествия я была уверена, что больше никогда близко не подойду к лошади. Но уже через неделю как ни в чем ни бывало я опять заняла очередь на катание на Картере.

Есть у меня такая замечательная привычка добиваться результата. Я в детстве три раза тонула и каждый раз была уверенность, что я больше никогда в воду не войду, но страх ушел и я постепенно стала хорошо плавать, перестала бояться воды.  Знаю многих людей, которые тонув один раз, оставшуюся часть жизни боялись воды, я не из них.

Наши успехи в штукатурке и малярке с каждым днем становились все заметней, теперь мы уже обходились без нашей милой наставницы. Конечно было тяжело. Московские интеллигентные барышни явно не были приспособлены к тяжелому физическому труду, но человек для того и приходит на землю, чтобы учиться и преодолевать себя.
В стройотряде как в армии, если ты куришь, то у тебя есть законные перерывы, если нет, то ты работаешь пока все курят. Сказать что мы с Милочкой не курили, это значит соврать. Мы покуривали начиная с первого курса при выходе из института после занятий. Стояли под козырьком знаменитого входа в главный корпус института, который держался на огромных колоннах. Курили почти все студенты, дым стоял коромыслом. Естественно, дома о том, что я курю никто не знал, не хотелось напрягать родителей.

В стройотряде мы с Милочкой выкуривали пачку в день каждая. Только в молодости можно так безалаберно относиться к своему здоровью: целый день дышать краской, таскать тяжелые бачки со стройматериалами и курить как паровоз. Никто из нас не задумывался, что мы женщины и нам еще рожать. При этом мы умели радоваться жизни. Когда нам не успевали подвезти раствор и мы простаивали, наш «придворный поэт» Валюсик залезала на козлы и мелом во всю стену писала матерные стихи, подражая Маяковскому. Мы все весело хохотали, помогая в ее творчестве.
Кто бы мог подумать, что мы так полюбим штукатурить стены! Каждый день подводили итоги, кто сколько метров отштукатурил, проверяли качество, победителя записывали мелом на стене и кричали троекратное ура. Нам повезло, в бригаде не было никаких склок и ругани, как это было во второй бригаде. Там постоянно девчонки что-то доказывали друг другу.

Так пролетали прекрасные летние дни, в чередовании работы и отдыха.
В одну из суббот нас повезли в минусинскую баню. Автобус, которым нас возили на объекты, в баню и на экскурсии был один на два отряда нашего и  соседнего, мужского. Баня была городская, большая, с мужским и женским отделением через тонкую перегородку. Топилась она дровами, коих вокруг было немерено, кругом тайга.

Парни, как всегда, пытались подглядывать за нами через дырки  в перегородках, но пару раз мы плеснули кипятком на стену, где были отверстия. Подглядывание закончилось тем, что один парень с ожогом попал в больницу. Больше желающих не было. Жестоко, но честно.
В тот день было с утра безумно жарко, мы лениво вывалились из автобуса, зашли в баню, разделись, оставив одежду в шкафчиках, взяли шайки и пошли в парилку. Шайка по нашему это тазик. Душа там не было, мылись в шайках, помогая друг другу сполоснуть голову поливая из ковша, волосы почти у всех были длинные. Воду наливали из кранов с холодной и горячей водой, проверяя рукой температуру, чтобы не обжечься. Мы с Валюсиком пошли попариться, залезли на полку. Немного полежали, Валя пожаловалась, что плохо себя чувствует. Мы пошли в раздевалку и тут Валя положив мне руки на плечи медленно сползла на пол. Поднялся шум и гам. В бане было много женщин, они охали, ахали, но и только. Кто-то сказал, что в бане дымом пахнет и возможно девушка угорела. Быстрее всех сообразила наша маленькая Эля. Она завернулась в полотенце и побежала в администрацию вызывать скорую.

Скорая приехала через полчаса. Валюсик уже очухалась и сидела в раздевалке. Пульс у нее был под сто двадцать и ее мутило. Врач сказала, что она перегрелась в парилке, ей дали корвалол, боярышник и через десять минут мы сели в автобус и поехали в лагерь.До лагеря езды было минут двадцать, дорога сначала асфальтированная, а дальше грунтовка.

Как всегда, все сидячие места заняли мужчины. Мы с Милочкой и Валюсиком стояли посередине автобуса. Минут через семь я почувствовала, что меня мутит, сосет под ложечкой. Я не успела ничего сказать и медленно сползла на пол. Кто-то крикнул водителю, чтобы автобус остановили. Меня Сергей поднял и вынес на улицу, при этом ни один парень даже не пошевелился, чтобы помочь или уступить место. Валя вышла с нами, дверь закрылась и автобус уехал. Я села на землю и долго сидела приходя в себя. Потом сообразила, что до лагеря минут сорок пешком, с трудом встала и мы втроем потащились к лагерю. Меня жутко мутило, хотелось что-нибудь съесть. Ребята меня поддерживали физически и морально. У Сергея в кармане нашелся кусочек сушки и я его сосала, чтобы избавиться от тянущего чувства в желудке. Чтобы поднять мне настроение ребята по очереди рассказывали анекдоты. До лагеря мы дошли затемно.

Спасибо Милочке, она принесла нам еду в палатку. Мы с Валюсиком перекусили и легли. Ленусик сбегала за врачом. Пришла Света, минут пять расспрашивала нас о том, что случилось и поставили диагноз: «беременны». Мы покрутили у виска после ухода врача, поскольку этого быть не могло ну никак. Когда Света ушла, у нас в палатке минут пять стоял истерический хохот. Позже выяснилось, что Света учится на врача-гинеколога. Других диагнозов она ставить не умела и мы попросили руководство ее заменить. Любимой стройотрядовской шуткой стала шутка о том, что у нас в отряде «эпидемия беременности». 
               
Как вовремя мы это сделали! Через неделю в мужской отряд приехали три чеха на обменную практику и привезли дизентерию. У нас началась эпидемия. Это был кошмар.

Конечно у каждой из нас была аптечка и в первую очередь там были средства от дизентерии, но то что с нами происходило не поддается никакому описанию.
Практически весь лагерь лежал в лежку. В туалетах стояла очередь, те средства, которые были у нас собой не помогали,  слабость была жуткая. Именно в этот момент появился наш спаситель, новый доктор: старушка лет семидесяти Таисия Ивановна. Она оказалась прекрасным врачом и очень добрым человеком.
Через час в каждой палатке, где были инфицированные, стояла трехлитровая банка с крепким раствором марганцовки. Таисия Ивановна рассказала нам как принимать марганцовку, раздала какие-то чудесные таблетки и через три дня мы были абсолютно здоровы.
    
Дни шли своим чередом. В среду была моя очередь дежурить по лагерю. Дежурный по лагерю освобождался от поездки на объект. Он оставался в лагере, убирал территорию, и все общественные помещения, мыл туалеты.

Кроме меня в лагере находились три поварихи. Я посидела с ними на кухне, мы попили чаю с печеньем, я помогла им почистить картошку и пошла убирать территорию. По жизни я шустрая и с работай справилась быстро. Решила заглянуть в вагончик, где жило руководство. Конечно меня интересовала комната где жил объект моей нежной привязанности - комиссар Сережа.

Дверь была открыта и я с любопытством разглядывала комнатку. Кровать была аккуратно заправлена, на тумбочке, покрытой слоем пыли, стояла фотография без рамки. Малышу на фото было около трех лет. Очаровательная пухлая мордашка и голубые яркие Сережены глаза, не вызывали никакого сомнения, что это его сын. Фото жены не было.

Не долго думая, я принялась за уборку. Грязища была страшная. Я вытерла пыль и принялась за мытье полов. Пришлось несколько раз сменить воду, прежде чем появился рисунок деревянных половых досок.

Моя вахта закончилась, я вымылась из тазика в душе, переоделась и села у палатки поджидать бригаду с объекта.Вскоре пришел автобус и мы весело делились новостями, рассказывали как прошел день. Девчонки пошли в душ, а ко мне подошел Сережа. Я ожидала чего угодно, только не злобы, которая светилась в его глазах. «Зачем ты это сделала?». Я взяла себя в руки и очень мирно с улыбкой ответила: «Ты о чем? Что не так?». Сергей был озадачен и сбавил обороты. Я предложила прогуляться до речки, время до ужина было достаточно чтобы выяснить, что за проблемы у моего любимого мужчины.

После моего обморока в автобусе у нас с Сережей установились нежные дружеские отношения. Чаще всего мы вели философские беседы или обсуждали житейские проблемы, но  никогда не касались семейной жизни, Сергей всегда избегал этой темы.

Я начала разговор: «Ну, товарищ комиссар, рассказывайте, чем я Вам не угодила?».
Сергей остановился, развернулся лицом ко мне и спросил: «Удовлетворила свое любопытство? Зачем ты полезла в мою комнату?».Я прикинулась дурочкой и начала объяснять, что просто выполняла свои обязанности дежурного по лагерю, но если я в чем-то провинилась, то приношу свои извинения. Видимо в моих зеленых глазах было столько простоты и искренности, что Сергей сдался.

«Ванечка! Ты правда думаешь, что я такой бесчувственный пень и могу устоять перед такой девушкой как ты? После развода с женой я даже предположить не мог, что среди женщин встречаются такие как ты, прекрасные, нежные заботливые. Знаешь из-за чего я разозлился?  Моя бывшая жена за четыре года нашего брака ни разу пол в квартире не вымыла, а ты просто так по доброте душевной  убралась в моей комнате, да еще как убралась, все блестит!».

В глазах у Сергея стояли слезы, голос дрожал. Видимо рана была еще свежей.
Я нежно обняла Сергея за плечи и ласково сказала: «Ладно комиссар, расскажи мне в чем проблема, я слушать умею, да к тому же не болтлива».
Сережа рассказал мне свою не хитрую историю: «На первом курсе в нашей группе было три девушки, две серые мышки, зубрилы и отличницы и яркая, красивая брюнетка  с необычным именем Лера.
Почти все парни были без ума от нее. Она перебрала почти всю группу, за пять лет учебы у нее было много романов, но для меня она была недосягаема. Вроде бог ни умом ни внешностью меня не обидел, но Лера меня избегала. На пятом курсе она для меня оставалась наваждением, вожделением, большой любовью.
Я был настолько влюблен, что ничего не слышал и ничему не верил, когда парни про нее сплетничали. Я создал себе кумира и за это жестоко поплатился.
За три месяца до распределения, Лера вдруг начала уделять мне внимание, она бросала на меня загадочные взгляды, нежно улыбалась и в один прекрасный день предложила встретиться. Я просто летал от счастья. Кто-то из друзей попытался до меня довести, что Лера ищет себе мужа с московской пропиской, но я отмел такое предположение. Ведь это Лера — моя богиня.
Богиня все четко рассчитала. Я из профессорской семьи, москвич. Учусь отлично и мне светит аспирантура, то есть я после окончания института остаюсь в Москве.
На меня она обратила внимание именно тогда, когда узнала, что меня пригласили в аспирантуру.

Свадьба была пышная в ресторане «Прага», присутствовала почти вся группа. Лера была великолепна. Мой отец из загранкомандировки привез роскошное свадебное платье и туфли, такую роскошь в Союзе достать невозможно.

Но на этом мои радости и закончились. Лера оказалась капризной, ленивой стервой. Через девять месяцев после свадьбы у нас родился сын. После его рождения Лере совсем снесло крышу. Ее капризы и требования к моим родителям становились невыносимыми и отец купил нам кооперативную квартиру.

После нашего переезда, жизнь для меня стала адом. Ребенок ее не интересовал абсолютно. Она могла его оставить голодным или уйти из дома, оставив одного без присмотра. Ребенок надрывался от крика и спасибо соседям, они звонили мне и я бросив все, летел домой спасать Сашку.В один прекрасный день Лера вообще исчезла. Я остался с сыном и штампом в паспорте. Теперь ты понимаешь, какая пропасть между нами? Разве такой девушке нужен женатый мужчина с ребенком?».

Я стояла и думала, что Сергей прав, моя тихая любовь, это совсем не то чувство с которым я бросилась бы в объятия женатого мужика с ребенком.

Я спросила: «Сережа, а с кем сейчас твой Сашка?». Сережа ответил, что маме пришлось бросить работу, но долго она не продержится, уже начинает заводиться, что ее выдернули из привычной колеи и «повесили» на шею маленького ребенка. Видимо, она еще не готова стать бабушкой. Я спросила: «А если Лера вернется ты ее простишь?». Сережа ответил с вымученным выражением лица: «Я часто думаю об этом,  не знаю».

Было понятно, что жену он любит и еще ждет, мне в чужую семью лезть не стоит. По моему поведению Сережа понял, что я не собираюсь что-то менять в наших отношениях.

Мы молча вернулись в лагерь и пошли в столовую на ужин. Я переключилась и думала  о завтрашней поездке.Руководство лагеря решило нас премировать за хорошую работу поездкой  на Саяно-Шушенскую ГЭС с посещением музейного комплекса  В.И. Ленина в Шушенском, в котором  он жил в ссылке.         
Поездка была рассчитана на целый день. В семь утра мы уже садились в поданный автобус.Погода была солнечной, день обещал быть жарким. Дорога до ГЭС заняла около четырех часов с остановками.  К одиннадцати часам мы прибыли на место. Выйдя из автобуса, мы стояли открыв рот, зрелище  завораживающее: плотина гигантской высоты была врезана в берега могучего Енисея. 
   
Только ради этой поездки  стоило поехать в стройотряд! Саяно-Шушенкая ГЭС одна из самых больших и мощных в мире. Я испытывала чувство восторга от той мощи, которая исходила от плотины. Сотни кубометров воды срывались  вниз, рев стоял такой,  что мы не слышали друг друга.

Я вдруг осознала, что слияние человеческого труда и могучая сила реки так гармонично слились воедино, что я залюбовавшись этим зрелищем, перестала осознавать происходящее вокруг меня.

Я очнулась от того, что Милочка теребила меня за рукав, крутила у виска пальцем и махала куда-то рукой. Оказывается весь отряд ушел в машинное отделение станции, а я одна стою как истукан и любуюсь укрощенной стихией. Я очухалась, посмотрела на подругу с благодарностью и мы побежали догонять своих.
Спасибо Сергею, он ждал нас на входе. В машинное отделение пускали только по спискам  и без него нас не пустили бы.Мы пристроились в хвост своего отряда и нас повели по гигантскому сооружению.
Экскурсовод рассказал нам, что Саяно-Шушенская ГЭС — самая мощная электростанция СССР , находится в Саянских горах на границе между Красноярским краем и Хакасией. Граница проходит по реке Енисей. Высота плотины 242 м , длина по гребню 1074 м, ширина по основанию-105 м. Плотина не является монолитной конструкцией, состоит из колонн (67 рядов вдоль и 4 ряда  поперек плотины). Они соединены специальными термоусадочными швами, поскольку в Сибири бывают сильный перепады температур и землетрясения. Так же нам рассказали, что строительство ГЭС было начато в 1963 г. и на сегодняшний день еще не закончено и что работа на Саяно-Шушенской ГЭС считается почетной и денежной.

Мы стояли и вертели головами, трудно было осознать сколько этажей занимает это сооружение из стекла и бетона. В огромные многоуровневые окна падал солнечный свет и рассыпался на тысячи искр на новом, ярко окрашенном, оборудовании. С другой стороны располагались в два яруса электрические щиты и шкафы автоматики.
Люди в яркой спецодежде и оранжевых касках сновали во всех направлениях, но это нам только казалось, каждый специалист прекрасно знал свои обязанности и спешил их выполнить.

После экскурсии нас повели в столовую для работников ГЭС, она находилась внутри здания и была очень красиво оформлена пейзажами тайги и Енисея.
Мы встали в очередь вместе с работниками станции, взяли подносы, на раздаче нам был предложен выбор из нескольких первых, вторых и третьих блюд. После каши с тушенкой  это было роскошью. Свободных столиков было достаточно и мы с Милочкой и Сергеем уселись в глубине столовой у стены чтобы наконец-то по человечески пообедать.

Мы с Милочкой весело болтали о том, что хочется после окончания института попасть на работу на такое предприятие! Только вот в Сибирь улетать из Москвы не хочется. Мы втроем посмеялись над своей зацепкой за Москву и пошли к автобусу.
На выходе из столовой меня задел плечом какой-то парень, я уже было открыла рот, чтобы   объяснить товарищу, что нужно смотреть куда идешь, но тут вспомнила, как сама «ловиворонила» перед экскурсией и чуть от своих не отстала.
 
Парень оказался сантиметров на десять повыше меня ростом, темные кудрявые волосы спадали почти до плеч и вдруг неожиданно у него оказались зеленые с желтой искоркой глаза. Все мужчины, которые выше меня ростом, всегда вызывают у меня интерес, ведь они так редко мне попадаются, а вот такие глаза мне могут просто «крышу» снести.

Мы стояли напротив и внимательно изучали друг-друга. Я была уверена, что где-то его уже видела. Милочка, почувствовав мою заинтересованность, произнесла с иронией: «А теперь пожмите руки и представьтесь как порядочные люди». Не знаю, что на нас нашло, но мы так и сделали.  Я представилась первая: «Ванечка». Парень в ответ возмутился: «Никакой я не Ванечка, меня зовут Максим».
Милочка скороговоркой объяснила, что Ванечка это сокращенное от одуванчика, прозвище  такое, а зовут очаровательную девушку  Лилия. Максим, все также внимательно глядя на меня, спросил: «А мы точно не знакомы?». 

Я вспомнила, что несколько раз видела этого парня на остановке двадцать четвертого троллейбуса, на котором я от метро добиралась до института. На стройотрядовской куртке своего нового знакомого я увидела эмблему МИХМа. Все совпало, мы по утрам ездили в одно время в одну сторону.
Я произнесла: «двадцать четвертый троллейбус». «Точно», сказал Максим, «я видел тебя в троллейбусе».

Сергей уже метал молнии своими прекрасными голубыми глазами и сжимал кулаки. Ревность еще никто не отменял. Я небрежно бросила Максиму: «До встречи на остановке!». И мы со смехом побежали на автобус. Я была уверена, что Максим, открыв рот, смотрит мне в след.

Место ссылки Ленина находилось в нескольких километрах от ГЭС. Мы с огромным любопытством ждали встречи с этим священным для всей страны местом!
Через пятнадцать минут мы вышли из автобуса у мемориального комплекса.
С детства каждый из нас читал и слышал про ссылку Владимира Ильича в Шушенском. Теперь мы могли увидеть это своими глазами.
Все оказалось совсем неплохо. Во время своей ссылки Ленин снимал комнату в доме зажиточного крестьянина Зырянова. Дом был большой, ухоженный и уютный. После тюремного заточения, Ленина на три года сослали в Шушенское, с запретом работать по своей профессии. В связи с этим государство ему как безработному платило восемь рублей в месяц, их хватало на оплату жилья и питания.
Через полгода к нему приехала невеста - Надежда Константиновна Крупская со своей матерью,  дамы нашли, что Ленин очень посвежел за время ссылки и сильно поправился. Свежий воздух, занятия спортом и хорошее питание сделали свое дело.
В местной церкви Ленин  и Крупская обвенчались и оставшиеся два с половиной года ссылки жили вместе, много гуляли, катались на лошадях, а зимой на коньках.
Я стояла и думала, как же так, нам в школе рассказывали как тяжело Ленину было в ссылке, а оказывается эти три года были одними из лучших в его жизни. Впрочем, я конечно понимала, что это с моей точки зрения эти годы были лучшими, а для него видимо самым страшным наказанием было то, что он не мог заниматься революционной деятельностью.

С жизнью вождя мирового пролетариата мы познакомились поближе и пора было возвращаться в лагерь.Пока ехали в Минусинск, бригада Эльфа нам устроила замечательный концерт. Девчонки пели всю дорогу. Насколько же талантливые девчонки собрались в нашем стройотряде! Я всегда как-то без трепета относилась к русским народным песням, а тут просто до слез меня трогали протяжные, многоголосые истории про жизнь простых людей, про любовь, обездоленность.
Неплохо у них получались и современные песни, но что они смогут ещё Битлов так исполнить, что душа куда-то в небеса рвется, этого я не ожидала.
Четыре часа промчались незаметно. Приехали, быстро умылись, перекусили и легли спать. Завтра на работу.

В августе уже здорово чувствовалась физическая усталость, все мысли были о доме, о близких. Когда Серёжа привозил письма с почты, мы окружали плотным кольцом и каждая из нас ждала, когда назовут ее фамилию.Счастливицы, получившие известия от своих близких, разбредались по всему лагерю и с нежной улыбкой на губах наслаждались чтением писем. Потом большинство девчонок усаживались где придется и писали домой своим родным, любимым людям.

До сдачи объекта оставалось две недели, мы явно не успевали вовремя его сдать. Последние десять дней работали без выходных  и часто приходилось задерживаться на объекте до восьми-половины девятого. Простаивали мы частенько из-за того, что нам вовремя не подвозили строительные материалы. Настроение постепенно падало, безалаберность руководства объектом вызывала раздражение, руководство нашего стройотряда разводило руками: «А что мы можем».

В последнее воскресение перед отправкой домой у нас вечером был прощальный костер.

В десять часов вечера мы собрались на нашем любимом месте, где по субботам после работы нам разрешалось до двенадцати ночи сидеть у костра, печь картошку и петь стройотрядовские песни.
Все было вроде бы как всегда, но каждая из нас понимала, что это волшебная ночь может никогда не повториться и мы никогда не увидим огромные звезды на почти черном небосводе, загадочный вековой лес, не загадаем желание, когда упадет очередная звезда, прочертив хвостом небо и не увидим таких прекрасных, лучистых глаз всех, кто сидел в этот миг на бревнах у костра.
 Горло перехватывало от вселенской любви ко всему окружающему  меня в этот момент, все сливалось воедино. Было понятно, что вот это и есть смысл жизни.
Когда Эльф запела «Милая моя, солнышко лесное»  у всех глаза были на мокром месте, ведь дальше шли слова: «Вот и закончилось все, расставаться пора».
Гуляли до утра, пели, пили, целовались. В эту волшебную ночь не было запретов, я перешагнула запретную черту и стала любовницей Сергея.
Я отношусь к тем людям, которые никогда ни о чем не жалеют. Раз мы стали близки, значит бог мне его послал. Только вот ощущения счастья почему-то не было. В голове стоял один вопрос:  «А что если Лера появится? У них же ребенок». Я знала четко, что если Лера возникнет на горизонте, я бороться за Сергея не буду.

Пождепо мы в срок не сдали и настроение это обстоятельство резко ухудшало. Мы с девчонками прикинули, что если вычесть стоимость перелета, формы и питания получать нам будет нечего. Мы скорбно собирали вещи и готовились к отлету. Оставались только квартирьеры, которые должны были законсервировать лагерь.
В голове постоянно вертелась одна фраза из песни Визбора: «Вот и закончилось все, расставаться пора», на сердце скребли кошки. Как-то дальше у нас сложится с Сережей?

У Сережи было много неотложных дел в связи с отлетом отряда в Москву, но он нашел минутку, чтобы меня подбодрить. Мы ушли в лес и минут десять не могли оторваться друг от друга, пока комары нас не выгнали на солнечную поляну.
Сергей светился от счастья, я его таким видела впервые, словно рухнула завеса и он был открыт полностью для меня. Я смотрела в его яркие синие глаза, радовалась за него и внутри у меня росла уверенность, что у этих отношений продолжения не будет.

Так оно и вышло. То ли интуиция, то ли я притянула плохое своими мыслями.
В Москве нас встречали около института родные и близкие. Цветы, объятия, поцелуи.
Нас с Милочкой встречали наши отцы с букетами астр, они целовали нас, разглядывали и радовались, что мы наконец-то дома живые и здоровые.
Мы зашли в институт, на кафедре посмотрели расписание и разъехались по домам.

Начался очередной учебный год.Было не до эмоций. Третий курс добавил нам профильных предметов, учиться стало интереснее, но труднее. Много времени занимала общественная работа.

С Сережей отношения развивались по восходящей. Я два раза в неделю после института приезжала к нему домой, он преподавал в нашем ВУЗе после окончания аспирантуры и график у него был достаточно свободный. По дороге он забирал Сашку из детского сада и мы втроем шли гулять. Я даже не заметила, как мой роман с Сергеем превратился в полноценную, счастливую семейную жизнь. Двух дней в неделю нам уже не хватало, постепенно они переросли в пять. Ночевать у Сергея я никогда не оставалась, мы укладывали спать Сашку и я уезжала домой.
 Саша считал, что так и должно быть и вопросов не задавал. Дорога домой занимала час с лишним. С одной стороны я светилась от счастья, с другой стороны  от недосыпа едва держалась на ногах. Нужно было что-то решать, Сергей умолял переехать к нему. Моим мальчикам нужна была жена и мама.  Я не знала, как объяснить родителям, что я живу с женатым мужчиной, им про свою личную жизнь не рассказывала, боялась не поймут. На вопросы: «Почему так поздно возвращаешься из института?», отмахивалась, мол устроилась на полставки на кафедру.
И именно в этот момент, когда я наконец-то расслабилась и поверила в свое счастье, дала согласие переехать в ближайшие выходные к Сереже, появилась Лера.

В пятницу вечером я сидела на кухне кормила Сашку, мы с ним весело болтали про детский сад и его друзей, Сережа был в ванной комнате, вдруг я услышала, какой-то посторонний звук в прихожей и вышла из кухни посмотреть, кто там. Ожидала я увидеть Сережину маму, с которой у нас установились прекрасные отношения.
В дверях стояла Лера, я сразу поняла, что это она. Вид у нее был какой-то испуганный, одета она была явно не со своего плеча, да и от ее высокомерия ничего не осталось. По рассказам Сергея это была совершенно другая женщина.

Лера спросила: «Ты кто?». В ее голосе совершенно не было агрессии, что меня несказанно удивило. Она перевела взгляд на Сашку, что-то дрогнуло в ее глазах, она бросилась к сыну, Сашка перепугался и заревел, прячась за мою спину.
Тут из ванной вышел Сережа и остолбенел увидев Леру, да еще в таком виде.

Я бросилась в прихожую схватила сумку, куртку и выскочила за дверь. Меня трясло. Я бежала на троллейбус, пытаясь уговорить себя, что все в порядке. Когда я подходила к своему дому, была уже абсолютно спокойна и точно знала, что больше никогда не переступлю порог Сережиной квартиры. Все кончилось. Точка.
Больше всего я переживала за Сашку, он так привык ко мне. Перед глазами стояла сцена, когда Лера кинулась к нему, а он стал кричать и прятаться за мою спину. Но ведь она его настоящая мать!

Через два дня, после последней пары, на выходе из аудитории меня ждал Сергей. Я хотела сбежать, но он крепко схватил меня за талию. Устраивать шоу перед однокашниками не хотелось и я сдалась. Мы спустились в столовую.
Сережа коротко рассказал мне то, что в тот вечер ему рассказала, так неожиданно возвратившаяся, жена.

История Леры была очень грустной и поучительной. Через несколько месяцев после рождения Сашки, сидя вечером в кафе, ей подружка представила импозантного мужчину среднего возраста. Артур был родом из Азербайджана и по его внешнему виду и манере держаться, было видно, что человек при деньгах.
Лера для себя решила, что Артур станет для нее легкой добычей и она теперь будет роскошной женщиной при богатом мужчине. Он не скрывал, что у него есть жена и трое детей и что разводиться он не собирается. Да и Лера не скрывала, что она замужем и у нее есть сын. Через несколько месяцев «красивой» жизни в Москве она уехала с Артуром на его родину, в надежде, что и там продолжится ее «светская жизнь» с покупкой шмоток у фарцовщиков и походов по ресторанам. Ее ожидания не оправдались. Любовь и дорогие тряпки закончились по приезде в огромный дом Артура. Лере была отведена роль прислуги. Паспорт, деньги и одежда тут же были отобраны и выдано платье с плеча хозяйки дома.

Лера была в шоке. Артур ее запугал, что если она решит хоть кому-то пожаловаться или попробует сбежать, то ей больше не жить.Так начались Лерины трудовые будни. Дом был богатый и хозяева держали няню для детей-азербайджанку, но та работала за деньги. Остальную работу по дому выполняла Лера. Денег ей не платили, работала за еду. Общаться было не с кем да и некогда.

Поначалу она валилась с ног, сказывалось полное отсутствие навыков ведения домашнего хозяйства. Постепенно вошла в режим, научилась готовить, мыть, стирать, убирать и все это делать беспрекословно, после того как несколько раз получила по губам от хозяйки.Через месяц Лера поняла, что жутко скучает по сыну. Как она могла быть такой дурой! Ведь у нее было все! А теперь она просто какая-то рабыня! Как это могло случиться с ней да еще в Советском Союзе?

Она внимательно присматривалась и прислушивалась ко всему, что происходило в доме. Иногда приходили явно высокопоставленные мужчины в гости и их принимали с огромным уважением за богато накрытым столом. Женщины за столом никогда не присутствовали, они ели на своей половине.
Мужчины много пили, ели, курили и постоянно что-то обсуждали. Когда Лера заходила со сменой блюд, мужчины замолкали.
Из обрывков разговоров Лера поняла, что Артур и его знакомые так называемые «цеховики», занимаются подпольным производством обуви, которую продают потом по всему Советскому Союзу. За эти несколько месяцев Лера повзрослела на десять лет.Единственным желанием было вернуться в Москву к мужу и сыну. Лера впервые поняла, что своим рабским положением обязана своей жадности и гордыне. Именно желание быть красивей, богаче, чем другие, жить праздной жизнью  привело ее в этот дом и заставило осознать, что она ничуть не лучше других.
В голове крутился вопрос: «Простит ли меня Сережа за то, что я натворила? Я бросила маленького ребенка на произвол судьбы и сбежала. Как я могла. Господи, прости!».

Через несколько дней, после того, как Лера осознала всю мерзость своего поступка, во время очередного званного ужина в дом нагрянули сотрудники ОБХСС.
Хозяина и его гостей забрали с собой, а Леру, после  допроса, отправили в Москву, вернув ей паспорт и деньги.

Когда Сережа закончил свой почти сказочный рассказ, я спросила: «Зачем мне все это нужно знать? Я видела ее глаза, когда она бросилась к Сашке. Это совсем другой человек, чем та твоя жена-стерва. Попробуй простить ее, она мать твоего ребенка. Я не хочу всю жизнь быть третей лишней, прости!». В дальнейшем, если мы с Сергеем случайно сталкивались в институте, то делали вид, что не знакомы.

Пролетали студенческие годы, уже тогда мы с Милочкой знали, что это лучшие годы нашей жизни. Мы регулярно ездили от профсоюза в дома отдыха и санатории, объехали половину Советского союза. Милочка съездила на обменную практику в Чехословакию, я в ГДР, но  стройотряд «Енисей-77» в Минусинске не шел в сравнение ни с какими поездками.А может это болела моя любовь к Сереже, которая там так красиво случилась?

Сергей Леру так и не смог простить, они прожили вместе полгода и разошлись, но и я не смогла второй раз войти в эту реку.Закончила я ВУЗ одинокой девушкой, видимо два неудачных романа не дали мне возможность разглядеть среди множества парней свою половинку.

На работу меня распределили после института в проектную организацию. На отдел из сорока человек - три женатых мужика. Шансов найти себе мужа никаких.
Началась жизнь в колее: дом, работа. Милочка вышла замуж, родила сына. Я осталась одна со своими воспоминаниями.

В марте у мамы был День рождения. Юбилей — пятьдесят пять лет. Она решила широко отметить и пригласила пятнадцать человек гостей, большей частью с работы, которых я не знала. Я принарядилась, одела свой любимый вязаный зеленый костюм, который очень шел к моим рыжим волосам, коричневые замшевые туфли на шпильке и очень довольная собой присела на пуфик перед трельяжем, припудрить носик. В зеркале я увидела, что зашла мамина подруга тетя Клава с каким-то молодым очень высоким человеком. Я встала и развернулась, чтобы поздороваться.
Передо мной стоял Максим из МИХМа, мой мимолетный знакомый с Саяно-Шушенской ГЭС. Глядя друг на друга с изумлением, мы одновременно прошептали: «Двадцать четвертый троллейбус».
Тетя Клава не понимая, что происходит, решила нас представить друг другу: «Лилечка, Максим». Максим не отрывая от меня глаз, произнес: «Мы уже знакомы». За столом нас посадили друг напротив друга и взгляд Максима словно спрашивал: «Где ты была? Я тебя искал, ждал».

Мы ушли в мою комнату и Максим долго-долго рассказывал, как он ждал меня на остановке, искал взглядом мою рыжую голову. А я сидела и думала, что хорошо, что мы тогда не встретились, время не пришло. Тогда в моей жизни был Сережа, а сейчас я готова к новым отношениям.

После вечеринки я пошла провожать Максима, на углу дома сидела крыса с длинными хвостами и глазами-бусинами, она внимательно посмотрела на нас и не спеша ушла в подвал.Я подумала, что крыса-это существо домашнее и это знак, в моей жизни появился мой мужчина и у нас с ним будет свой дом.

После того, как Максим появился в моей жизни, я перестала быть Ванечкой и стала самой красивой, самой любимой женщиной — Лилечкой, Лилюсиком. Именно с Максимом я поняла, что имя у меня очень ласковое, нежное. Все зависит от того, кто и как его произносит.
В ноябре мы с Максимом поженились, у нас родился сын и мы до сих пор вместе.


07 июня 2018 г.