Мечты оставляют шрамы

Ещё недавно она была рядом. Лежала со мной в постели, гладила волосы, смотрела светящимися от любви глазами и говорила: как хорошо.
А я наслаждался каждой её черточкой, полуулыбкой в уголках губ, полуприкрытыми ресницами. Мне казалось, что так будет всегда. Каждый день мы будем рядом. Счастливые. Влюбленные. Пьяные друг другом.
Будем ходить на работу и по магазинам, а вечером, возвращаясь в милые объятия, положив голову на подушку, смотреть в глаза и рассказывать как прошёл день, какие странные люди встретились на дороге, и радоваться нашим маленьким успехам.
Так думал я.
Я ошибался.
По утрам она исчезала на работу. А я мучался, когда её не было рядом. Встречал с работы. Бежал за ней. И однажды... она не вернулась.
Телефон замолчал. Дом опустел.
Серость и отчаяние влезло в душу.
Я искал её, но напрасно. Та девушка, которая выходила с её работы, была уже не ею, моей милой возлюбленной. Это был другой, чужой, незнакомый мне человек. Холодный и отстранённый.
Я потерял свое сокровище, а с ним и покой.
Чёрные, мрачные мысли лезли в голову. Я почти перестал есть. Стал похож на робота. Машинально, по привычке - работа. Перестал общаться с друзьями. Пятничное пиво забросил.
Сидел дома и смотрел в потолок. И опустил руки.
Тысячу раз поднимал трубку телефона, долго слушал гудки и клал обратно.

.
Было около 20:00. Я не стал ставить машину в гараж. Вернее совсем не хотел с ней расставаться. Просто ехал. На юг. Даже сам не заметил как пересек черту города и выехал на трассу. В салоне было тепло, и я опустил стекло, чтобы ветер сам струшивал сигаретный пепел. Рука обдувалась и немного коченела. Стрелка спидометра колебалась в районе 180 км/час. К скорости привыкаешь быстро. Только с трудом вписавшись в поворот, когда меня повело, я сбросил скорость.
Но вскоре нагнал прежнюю.
Как долго я ехал - не знаю. Видел только дорогу, фонарные столбы по бокам и изредка встречающиеся машины. И темнота.
Хотелось встретить её, прежнюю, где-нибудь на обочине, остановиться, подобрать, согреть её своим телом и назвать глупышкой.
Мечты. Она осталась там. В чужом мне городе. На восьмом этаже.
И я ехал и ехал.
Долго.
Поток бессвязных мыслей был похож на дорогу, такой же бесконечный и плоский.
Наконец я выехал на дорогу, которая тянулась вдоль линии моря.
Море.
Я свернул к берегу. По песку машина ехала нехотя, и я не стал её мучить. Остановился и вышел. Ноги немного грузли в песке.
Море.
Оно было совсем не такое, как летом. Замёрзшее, холодное, но всё-таки несокрушимое. Казалось, оно застыло в одной большой пенной волне, потому что у берега около полутора метра в высоту громоздились осколки ледяных глыб. Каждая сантиметров в 10 толщиной. Но их количество. Я подумал, что море просто замёрзло, а потом взбунтовалось и выбросило эти льдины на берег. А потом снова замёрзло. Хотя температура было плюсовая, и сквозь лёд протекала вода, да и метрах в двадцати от берега она не замерзла.
Я стоял и смотрел. Пораженный, оглушенный.
Не таким я представлял море. Из-за высоты льда едва можно было различить горизонт. Вышла луна.
Слева была какая-то верфь, чёрный силуэт одного судна виднелся на берегу. Неподалеку охранный пост с огнями. Дальше были ещё корабли.
Вдруг я заметил идущего навстречу человека с собакой. Он прошёл мимо, но обернулся. У него не было половины лица.
Вернее она была, но как будто смазана, растерта багровыми красками и грубой кистью.
Я даже испугался.
- Дворняга, ко мне! - крикнул мужчина. Хриплый сухой голос.
Только тогда я увидел, что его собака стоит возле меня и смотрит жалостливыми глазами.
- Ко мне! - повторил мужчина и подошел забрать собаку, но та не шевелилась.
- Давай, иди к хозяину, - попытался прогнать её я.
- Вот уж чертовка, - полуликий мужчина взял собаку за ошейник, но та начала сопротивляться. - Хватит пялиться. А вы знаете, - вдруг он обернулся ко мне, - обычно она сторонится людей, только меня подпускает. Видно, приглянулись.
Я поднес руку погладить животное, и оно послушно подошло.
- А она очень милая, - сказал я, и присел на корточки рядом с ней.
- Странная собака. Я нашел её на обочине, когда возвращался из больницы. Тощая была. Испуганная. Но меня не боялась. Еле выходил.
- Из больницы? Это... - тут я запнулся, глядя на изуродованную часть лица незнакомца.
- Да, - он горько усмехнулся. - Это долгая история.
- Я не спешу. Но, наверно, вам неприятно об этом говорить.
- Да что уж там. Давно дело было.
Было мне тогда, как и вам, юноша, лет 20. Молодой, зеленый. Ничего в жизни не смыслил. Понравилась мне тогда одна девчонка со двора. Сероглазая такая. Любопытная. Летом, как ни вечер, сидит она с подружками, на гитаре играет. А я, дурак, в нее и влюбился. Всё слушать её приходил. Да сам начал играть. Романтика. Бывало сидим с ней, песни поём, и до того славно, что чуть ли не до утра засиживаемся, пока родители не выйдут и не прогонят. А потом... - старик вздохнул - появился этот студент. Совсем ей голову вскружил. Да и я тогда глупостей наделал.
Мужчина на какое-то время задумался, посмотрел на собаку, и продолжал:
- В общем, увёз он её из города. Я как узнал, бросился за ней. Примчался на следующую станцию. А поезд как раз отходил. Только и мелькнуло её лицо в вагоне. И я за ним. Бежал. Едва не успел, кинул сумку в последний вагон, да зацепился, а другой конец сумки в руках. Упал. И поезд протащил меня по шпалам. Пока сумку не выпустил. Вот половина меня и стерлась. Хорошо, люди видели, сразу подбежали, скорую вызвали. Полгода пролежал в больнице. А вышел - вот эту встретил, - и он потрепал собаку за ухом.
- А эта девушка?.. - спросил я.
- Я её больше не видел. Ни разу. Сколько уж лет прошло.
- А жена, дети есть?
- Да кто ж за меня, такого урода, замуж пойдет? - и он горько усмехнулся. - Вот так и живу только я да Дворняга.
И задумчиво добавил:
- А любовь... коли ушла - отпускать надо. Мне вот всё кажется, что держусь рукой за лямку сумки, и волочит меня поезд. А глаза открою, это Дворняга за поводок меня тянет.
Мужчина замолчал, а я все смотрел в эти серые Дворняжьи глаза...
«И тебя отпускать надо. Не моя.» - последний раз погладил я собаку, встал и закурил.

.
Человек с собакой уже скрылся из вида. А я стоял ещё на песке, курил и смотрел на море. Я показался себе в эту минуту таким же эмоционально-застывшим, ледяными глыбами выстроившим стену между собой и остальными.
Но всё-таки было тепло. И сквозь лёд - вода.
Нужно было возвращаться.
Нужно было отпускать.


2007 г.