Пожиратель времени

Я маленький демон. Маленький не из-за размера, в мире где я живу размеров нет, как нет массы и времени. Маленький – потому, что область моего влияния очень незначительна. Есть демоны управляющие судьбами, способные изменить ход истории целого государства. А я – всего лишь пожиратель времени.
Называюсь я так не потому, что действительно ем время. Времени, как я уже упомянул, в моем мире нет. Я поедаю эссенцию человеческой печали, грусти, самосожаления и прочих чувств, которые испытывает человек, когда отказывается от своей мечты. Живая нереализованная мечта в человеке грустит, тоскует, иногда злится, тревожится, депрессирует – вот эти вкуснейшие переживания и есть моя еда.
Чтобы мечта вместе со своим носителем создавали для меня разнообразный рацион, необходимо следить за тремя условиями:
1. У человека должна быть яркая, светлая красивая мечта. Человек без мечты – что-то среднее между роботом и животным и для нас, для демонов, совершенно неинтересен.
2. Человек должен помнить о своей мечте, или иногда вспоминать о ней.
3. Человек ни в коем случае не должен ее достичь. Сбывшаяся мечта наполняет человека такой сильной радостью, таким глубоким вдохновением, такой любовью к миру, что в этих адских условиях мне просто не выжить.
Мне нравится моя работа. А в своего клиента я влюблен. Нет более прекрасного существа, чем он. Моя работа сложная, она требует бдительности, изобретательности, изворотливости. Надо знать где надавить сильнее, а где вовремя пожертвовать. К тому же все время приходится прятаться, но так даже интереснее.
Больше всего мне нравится растягиваться прямо в нейронных цепях клиента. Я становлюсь незаметной смысловой полосочкой, а когда рядом пробегает лучик человеческого внимания – клиент думает меня так, словно я его собственные мысли. Я могу внушать, советовать или просто нашептывать все, что мне вздумается. Я даже могу притворятся его эмоциями, но это не самое приятное. Становится едой… Фи.
Я способен просачиваться образами в восприятие. Есть демоны посильнее и посерьезнее, они превращаются в реально осязаемые предметы, вызывают галлюцинации и вводят клиента в истинный ужас. Мне такое не под силу, я лишь могу немного приукрасить реальность, или сделать ее мрачной, все зависит от ситуации и надобности. У меня полный доступ к памяти клиента. При необходимости я могу связаться с другими демонами, которые работают по соседству.
Жить в человеческом теле – это радость и почти всегда удовольствие. Главное, чтобы человек не заметил моего присутствия. И конечно чтобы он ни в коем случае не приближался к исполнению своей мечты. А чтобы это не случилось надо сделать так, чтобы у человека не осталось ни капли времени. Пусть он занимается чем угодно, тем что ему как он думает нравится, или тем, что велит совесть, пусть выполняет социальные задачи, ходит в гости, спортзал и так далее. Я придумаю ему тысячу новых занятий или заставлю сидеть на диване, это неважно, в этом вся соль, весь смысл моего существования, моя работа.
Моего клиента зовут Артем, ему почти сорок и больше половины его жизни мы вместе. Я знаю про него абсолютно все. Мне доступны такие подробности его биографии, которые он сам никогда не осмелится вспомнить. Я люблю его. Люблю его страх, неуверенность, все его сомнения и убежденность в том, что вершин успеха достигают лишь избранные, к которым он не относится. Он думает, что жизнь сложная, скупая на подарки. Что надо брать то, что есть и не смотреть по сторонам, не пробовать новое, надо жить как все. Ведь все так живут. Конечно, все эти мысли я сам ему внушил, для лучшего контроля и пищевого разнообразия.
Мне нравится подбадривать его, когда он сомневается: «Темычь! Ты сможешь! Давай!». Я даже добавляю немного противной радости, чтобы у клиента появился огонек вдохновения. Он встает, делает шаг, вдыхает надежду, вот-вот готовый открыться миру и судьбе, в этот момент я подстраиваю мелкую пакость, чтобы он ошибся оступился или ударился. Тогда он себя ругает за глупые надежды, а я подпеваю: «Да, Артем, ты даешь!». А потом объедаюсь сладким горем, кисленьким самосожалением, или пикантно-острым самобичеванием.
Наша совместная жизнь началась когда Артем понял, что хочет заниматься танцами. В то время у меня не было клиента и это было ужасно. Быть демоном без тела – страшная продленная в бесконечность мука. Мука, потому, что мы такие же божьи твари как и любые другие существа. Конечно, я знаю, что у людей о нас другое мнение и ставить бога и демона в одном предложении недопустимо. Но я должен заявить, и у меня есть доказательства, что нас тоже создал бог, хоть подобное утверждение может разрушить добрый и светлый образ бога, с которым так бережно носятся люди много столетий подряд.
Я страдаю без тела, потому что не выполняю своего предназначения, не делаю свою работу, не живу той жизнью ради которой был произведен. А это закон любого живого существа, и демона, и человека, и хомячка, и даже таракана. Вот такой вселенский парадокс: я прописываюсь в тело человека и это мое предназначение, для того чтобы лишить человека возможности осуществить его предназначение, я получаю за это счастье, а человек – страдания.
Так вот. В то жуткое время я страдал и присматривал клиента. Выбирал из будущих боксеров, будущих бизнесменов или из неудавшихся политиков. Меня привлекала сильная напористая мечта, требующая от владельца воли, а от меня – усердия и особой щепетильности. Кто мог знать, что Фортуна склеит мою судьбу с судьбой тощего романтика, серого и незаметного.
Артем смотрел телевизор, за компанию скучая вместе с матерью. То ли это был новогодний огонек, то ли один из сериалов (кстати, все сериалы создают мои старшие братья, спасибо им за это), возможно, телевизор показывал шоу талантов. Сейчас это не важно. Артем увидел танцевальный номер. Человеческая пара, сплетенная в ритме и музыкальной истории похоже лет двадцать назад сбежала от пожирателей времени. Их выступление было красивым, искренним, настоящим, в общем – совершенно не вкусным. Артем весь номер просидел с распахнутой челюстью, затаив дыхание, переживая то, что юноши в его возрасте переживать не должны, а я заметил огонек надежды. Тот самый, в котором рождается вкусная, плотная, удивительно протяжная мечтательная печаль. Артем понял, что хочет стать танцором, а я понял, что у меня теперь есть клиент.
Мы знакомились пол года. Вместе просматривали сотни ютуб-роликов с танцующими парами, изучали соло выступления, выбирали стили и направления. Я помогал Артемке мечтать про танцевальную школу, мы вместе выдумывали слова для отца. «Папа, можно я пойду заниматься танцами?», «Па, ты не будешь против, если твой сын станет танцором?», «Отец, нам надо поговорить!»
Воодушевившись еще одним роликом, подбодренный моим: «Давай, Артем, сейчас самое время, отец в соседней комнате читает газету! Просто иди туда и скажи то, что хочешь», мой клиент решительно распахивал дверь, преодолевал семь коридорных шагов, входил к отцу в комнату и замирал. Потому, что я в этот самый момент вдавливал все доступные кнопки страха и стыда. Переживаний становилось так много, что Артем не понимал чего именно боится. Он напрягался, чтобы произнести те самые слова, но рот не подчинялся. В крайнем случае Артем мог выдавить: «Что читаешь, Па?» и услышать любой бурчащий ответ, прежде чем вернуться в комнату.
Я связался с пожирателем времени, который жил в отце Артема. Вместе мы кое что придумали. Мой коллега рассказал, что мечта отца – стать футболистом. Простенький план сработал и вместо того, чтобы отправиться с семьей в путешествие, где Артем и отец могли поговорить, мы посадили отца смотреть ежегодный кубок кубков, и даже соорудили небольшую ссору с женой, чтобы он мог с чистой совестью пить пиво. Артем ждал пока закончится футбольный сезон, а я изучал его вероятности судьбы.
Этот малыш действительно имел отличный потенциал и в его линиях судьбы имелась дорога к творческой реализации. Он видел жизнь глубже чем другие люди, обладал яркой и живой фантазией. Креативный, артистичный, убедительный юноша. Одновременно с этим скромный, пугливый и слишком любящий родителей. 
Я снизил его успеваемость в школе. Учитывая взрослеющее тело и гормональные перепады это было легко. Я заставил его посмотреть в сторону одноклассницы Светы и пока ангел любви дремал, я надавил на кнопки влюбленности, на все сразу. Внутри Светы уже года два жил и пожиратель времени и демон справедливой ярости, так что она, являлась символом невозможной свободы, могла кого угодно увести далеко от предназначения.
Стило Артему влюбиться, как он стал пропускать уроки, перестал выполнять домашние задания, и конечно оценки снизились, резко и безвозвратно. Мать расстроилась. Отец рассердился. Артем понял, что просить о школе танцев – не самое подходящее время. Мой коллега, живущий в отце добавил яду. Он напомнил, что отец мечтал о сыне отличнике, который вырастет в продвинутого юриста и поможет выбраться из трясины серой обыденности. А тут такая беда! Отец взялся за ремень. Артем отказался от мечты, на целых семь лет.
Все это время, пока мальчик взрослел, превращался в юношу, и получал скучное и ненужное для воплощения мечты образование, я жил в удовлетворенной радости и спокойствии. Конечно, мне приходилось иногда работать. Оживлять его мечту. Как то я устроил встречу в метро, с красивой девчонкой. Она училась в балетной школе. Они общались целых три месяца, но расстались, потому, что балет требовал усилий и времени. Артем не смог до конца понять, что именно его так привлекало в этой худенькой девчонке. Но мне и не надо было его понимания, главное чтобы мечта не спала.
Я частенько завладевал его рукой, чтобы клацая пальцами по мышке включать какие нибудь «танцы со звездами». Я даже разрешил ему однажды выступить на сцене в пабе, и станцевать перед орущими однокурсниками. Предварительно я объяснил ему, что надо выпить для храбрости, а потом еще несколько раз внушал, что выпил он недостаточно. После этого выступления я пол года пил его чувство стыда и горечь понимания, что танцором ему не стать никогда.
На вручении диплома и последующем празднике собралась вся родня и я разрешил Артему немного счастья. Я заместил на время его истинную мечту мечтой разбогатеть на волне юриспруденции. Может я немного перестарался, но Артем целых два года работал со всем искренним отчаянием, которое подарила ему судьба. Помощник юриста, младший юрист, консультант президента и вот он уже входит состав ведущей команды.
Я делал себе небольшой праздник каждый вечер. Когда Артем возвращался домой, в красивую квартиру. Там он откупоривал пиво и включал телевизор. Я выбирал для него приключенческий фильм, передачи про путешествия или шоу талантов. Что-то из увиденного обязательно дотрагивалось до его душевных струн, его мечта поднималась на сцену и запевала тревожную, печальную, прекрасную песню, а я пил эссенцию и купался в демоническом счастье.
Каждый вторник я устраивал для себя настоящий пир. В этот день глава компании, в которой трудился мой клиент собирал совещание. Десять мужчин в дорогих костюмах встречались на вершине огромного дома. Просторное помещение с прозрачными стеклами вместо стен, с видом на город и белые облака – самое лучшее место, чтобы вспомнить о своей неслучившейся жизни.
Когда все участники рабочего процесса рассаживались по местам, я здоровался со своими коллегами, другими пожирателями счастья. В каждом, кто поднимался в этот зал с огромным красным столом жил демон, а в президенте компании их было три. Помимо пожирателя счастья и демона справедливости им управлял голодный страж, редкий, злобный и коварный демон, делающий человека болезненно ненасытным.
Меня не интересовали обсуждаемые темы. Мне нравилось делать так, чтобы Артем не мог склеить звучащие слова в единое понятное целое. Я танцевал на его чувствах, играл на струнах его самоощущения. Мой клиент то вдруг менял позу, боясь заснуть, то принимался считать до ста, чтобы хотя бы выглядеть активным участником. Иногда я давал ему возможность высказываться, и он что-то говорил, обычно выдавая заумную чушь переполненную профессиональными терминами. Конечно я видел, что в других телах демоны резвились не меньше моего. Так что, это было наше совещание.
Через час (иногда и раньше) я давил на свою любимую кнопку, которая выдавала больше всего сладкой и приятной грусти: «Что я здесь делаю?». Я растягивался в его нейронах как на утреннем весеннем гамаке, я просачивался в его вкусовые рецепторы, чтобы на языке появился вкус соленой горечи, я заставлял смотреть на огромные облака в синем обрамлении. «Что я здесь делаю? Что я здесь делаю?» шептал я прямо в его голове, и упивался тихой сдавленной яростью. О как прекрасны были его эмоции в эти минуты. Какой грустной и черной становилась его измученная но все еще живая мечта.
Через два года случилась трагедия. Возможно я чрезмерно расслабился. Возможно моя жизнь стала слишком роскошной. Я подарил Артему дорогую машину, он поменял свою квартиру на более просторную ближе к центру. Вместо пива теперь он пил коньяк с десятилетней выдержкой, а по вечерам посещал стрип-клуб, где мы вместе смотрели на танцовщиц и сладко грустили. Я даже подумывал женить его на одной из них, чтобы дразнящая мечта была рядом. Но!
Катастрофа произошла там куда я давно не поглядывал, может быть мне удалось бы ее предотвратить. Умер отец Артема. Неожиданно, трагично так и не воплотив свою мечту. И все было бы ничего, если бы расстроенная мать Артема и жена покойного не шепнула во время похорон сыну: «Отец всегда хотел чтобы ты занимался только тем, что тебе действительно нравится».
Вот такое неудобное заявление. Месяц после этого мне было не сладко. Точнее, было как раз слишком сладко. На меня лился дождь негодования, обиды, тревог и сомнений. Я умывался киселем неудовлетворенности и даже попробовал на вкус шипящую как сухой лимонад ненависть к жизни. Но в этом коктейле плавала проснувшаяся молодая уверенность в себе, стремление к забытой мечте, к радостному самосовершенствованию, а это было очень невкусно. Меня спасло только то, что мечта Артема теперь жила в созданной для нее клетке, а спрятал я ее глубоко. Артем не знал, что именно ему нравится. Он не мог вспомнить свою мечту.
Случилась еще одна беда. Паническая тревога Артема разбудила его Ангела. Тот еще паразит. Ангелы хуже любого демона во сто крат. Они как и мы прописываются в голову и занимают часть нейронной сети, но большую часть времени вообще спят. Ангелы не работают и почти ничего не едят. Ходят слухи, что их кормит какая-то внешняя сила, высокая и призрачная.
Проснувшись, Ангел стал сопоставлять положение Артема и его душевные стремления, усадил его за монитор компьютера, открыл сайт рекламирующий разные тренинги и готов был показать объявление про раскрытие забытого таланта. Я вовремя успел. Украсил сладеньким соседнее объявление про тренинг мужественности. Девушку, которую поместили на рекламку ради привлечения внимания, я сделал похожей на ту самую Свету из далекого школьного времени. Артему показалось, что Света и есть его забытая мечта.
Пока Артем посещал этот тренинг «для настоящих мужчин», я вел себя максимально тихо, доил его только во сне. Нужно было выждать время пока Ангел успокоится и уснет. Артему нравилась компания других неудачников, которым перекачанный мужик (со своим демоном внутри) рассказывал правду жизни. Этот возомнивший из себя знаток жизни, выдавал факты о женском поведении, половину из которых выдумал его демон. Он всячески издевался, словно свихнувшийся сержант заставлял бегать по двадцать километров, таскать тяжести, изучать женскую психологию и прочее и прочее.
Через год перекачанный гуру стал повторяться и Артем понял, что никаких серьезных изменений не произошло. Наросшие мышцы не добавили уверенности в себе, а странный внутренний зов, забытое желание продолжало ныть и портить жизнь. Из-за частых депрессий и вскрытой на тренинге импульсивности Артема понизили в должности. Но теперь должность простого юриста, в маленьком кабинете на пять этажей ниже, приносила успокоение. Еще полтора года я жил как в масле. Я не давал уснуть мечте. Она превратилась в сморщенную страшную девицу. Она пыталась слезть со сцены. А я возвращал ее на место, и говорил: «Танцуй, детка!»
Новая катастрофа случилась опять неожиданно. В этот раз никто не умер. Случайность. Хотя я уверен, что эта случайность была подстроена Ангелами. Артем с другом неудачником отправился в бар, чтобы заглушить плачь мечты, а там – сцена пилон и она. Прекрасная стерва, и как я не всматривался в ее глубины, не смог увидеть следов своих братьев. Здесь, в этом месте, гнезде неудачников, среди пьяных мужиков и раствора несбывшихся ожидания она выполняла свое предназначение. Она делала то, ради чего пришла в жизнь. Она своим танцем пробуждала память. Проникала движениями так глубоко, что затронутые ее душевной истиной струны резонировали долго и надежно.
Артем даже пиво отодвинул и смотрел на ее выступление не шевелясь. Я видел как в его голове сплавляются в единое целое связи, которые никогда не были вместе. Я видел его проснувшуюся уверенность, я чувствовал, что надо срочно что-то делать. Я взмыл над ним и сканировал пространство, сопоставляя линии судеб долго-долго. Я просчитал, что Артем не сможет стать танцором, по крайней мере в ближайшие пять лет, но не мог успокоится что-то произошло. Что-то очень плохое.
Паниковал я не зря. На следующий день Артем не пошел на работу. Он прослушал мелодию будильника, и долго лежал в кровати. Я шепнул: «Ага, давай поунываем», но вместо привычной порции тревожной обиды получил спокойствие. «Эй! Так и будешь лежать?». Клиент забросив руки за голову смотрел в потолок, его тело и ум наполнялись подозрительной решительностью.
Артем встал, прошел в душ, и долго стоял под струей горячей воды. Когда он вытираясь изучал свое отражение я поинтересовался: «Сериальчик? Пивасик? Притворимся, что у нас температура?», такое впечатление, что я разговаривал с пустотой. Он слышал меня, он не мог не слышать голос звучащий внутри головы, но никак не реагировал. Пока я определял почему эмоциональная реакция нулевая и что это за лавина самоуверенности, Артем оделся и вышел из дома. Куда же ты идешь?
Артем прошел четыре квартала пешком, чего я давно за ним не наблюдал. Зашел в торговый центр. Здесь я немного успокоился. Бездумный шопинг – признак депрессии и мимолетное счастье, которое клиент получит от обновки очень скоро сменится грандиозным разочарованием, так что сегодня я все таки поем. Но Артем поднялся на третий этаж и зашел в арт-бутик. Я скомандовал: «Давай купим красочки, кисточки, холстик выбери подороже». Артем никогда в жизни ничего не рисовал (школьные каракули не в счет) так что разочарование будет быстрым и внушительным. Клиент остановился возле блокнотов и выбрал толстую тетрадь в кожаном переплете.  К ней он добавил две шариковых ручки. Что же ты задумал?
Все это время его эмоциональный фон не менялся. Все та же странная глубокая решимость. Ровная как широкие воды древней реки. Зачем тебе тетрадь и ручка?
Телефон зазвонил, когда Артем дошел до своего дома. Звонила помощница Настя, Артем сообщил, что сегодня на работу не выйдет, и завтра тоже. Я обрадовался: сейчас скажет, что заболел и тогда можно будет позавтракать сожалением за вранье, но Артем этого не сделал. Услышал в ответ недоуменное: «Хорошо» – нажал отбой.
Только дома я смог разгадать его ужасный замысел. Артем включил ноутбук и проверил свои сбережения на счету в банке. Их хватило бы на пол года спокойной жизни, конечно без стрип-клубов и сомнительных тренингов. Дальше он написал письмо своему боссу где объяснил, что увольняется. Гадкая радость после этого полыхнула огнем так, что я зашипел. После этого мой клиент сварил кофе, вернулся с дымящимся напитком за стол, открыл блокнот и начал писать.
«Это история о жизни любви и мечте, которую я потерял. Моя история началась несколько дней назад, а может быть вместе с первым вдохом или где-то в другой жизни с кем-то другим. Сейчас за окном солнце и я слышу музыку города, она ничего не значит – это просто хаотичный шум машин. Но там, между звуками в едва уловимом ритме я нащупываю отзвуки забытого голоса. Это голос моей мечты, и я найду ее, потому что теперь знаю как это сделать…»
Ах ты гад! Конечно я запаниковал. Я сорвался с нейронной цепи и провалился в глубинный сонные слои, чтобы случайно не выдать своего присутствия. Клиент решил написать книгу и это необходимо срочно прекратить. Сквозь верхние слои сонных вод я видел яркие вспышки вдохновения. Артем писал. Строчка за строчкой, он получал от этого удовлетворение. Слово к слову, как ступени той самой воспетой не один раз – лестницы в небеса.
Я нырнул еще глубже. Туда, где прятал мечту, собирался выпустить ее, показать клиенту, объяснить, что танцор и писатель это совсем не одно и тоже. Остановился. Мечту нельзя показывать, особенно сейчас, когда у него столько творческой силы. Надо действовать другими методами. Я воспользовался своими внешними связями.
Телефон зазвонил когда Артем заканчивал вторую страницу.
 - Чего это ты выдумал? – Босс клиента не был разгневан лишь слегка удивлен.
- Ничего, - ответил Артем, откинувшись на спинку стула, - просто я у вас больше не работаю.
- Что значит не работаю? Артем! Что ты хочешь? Вернуть тебя в основной состав я не могу, но зарплату повышу.
- Мне не нужно повышение.
- А что тебе нужно?
- Чтобы вы мне больше не звонили. Я не вернусь в офис.
Я услышал ярость босса и даже немного порадовался за своего брата. Он сейчас пирует и наслаждается жизнью. Я же почти задыхался от растущей, наглой, небывалой уверенности. Босс повесил трубку. Артем перевернул страницу, чтобы прочитать написанное. Я взмыл вверх, в ядро яркости и разрушающего счастья, врезался в нейроны, прихватив из глубин его памяти несколько школьных тетрадей с сочинениями. «Это плохо, это никуда не годится!» «Посмотри какие оценки тебе ставили в школе, на что ты надеешься?» «Почему ты вдруг решил, что сможешь написать книгу?».
Я не мог дернуть за ниточки страха или стыда, все что удалось – это поднять волну сонливости. Артем выдал еще одну страницу, к концу которой начал зевать. «Вот видишь, добавил я – это трудно. Очень трудно. Возвращайся-ка ты на работу и не дури. Босс простит».
Клиент встал из-за стола и выполнил несколько упражнений с тренинга «для настоящих мужчин» тем самым развеяв туман сонливости, который напустил я. Когда клиент вернулся за стол я наконец-то нашел правильный аргумент: «И правда! Люди годами учатся литературному мастерству, а ты вот так решил сесть и написать книгу? Смешно! Ты же юрист у тебя мозги работают совсем по другому. Давай, для начала, изучим суть вопроса». Когда Артем отложил в сторону блокнот и потянулся к ноутбуку я понял, что снова владею ситуацией, и жадно слизал проступившие капли сожаления.
Мы пролистывали и просматривали курсы писательского мастерства весь оставшийся день. Я убеждал клиента, что необходимо найти самые лучшие и тут же внушал идею, что это невозможно. Как узнать какие курсы самые лучшие, если в этом деле нет вообще никакого опыта? И позвонить некому. Друзья юристы открыто смеяться над затеей Артема не будут, но за волну надменности договорится со своими братьями я смогу.
Вечером позвонил один из друзей Артема, мы с моим братом подготовили его. Но Артем отказался идти в бар, сославшись на плохое самочувствие. Он и правда чувствовал себя не очень, так что мне удалось неплохо поужинать.
Следующее утро началось так же как и предыдущее. Артем долго лежал в кровати, напитываясь решительностью. Где он ее брал? Затем долго омывал свое тело горячей водой. Сварил кофе и устроился за столом возле блокнота. Я тоже был готов. Артем просмотрел свои записи, а я сообщил: «Это никуда не годится. Тяжело докопаться до смысла. О чем твоя книга? Что ты хочешь рассказать, что у тебя есть мечта? Кому это интересно?». Сладенькая ниточка неуверенности снова была в моих руках.
До обеда мы гуляли по городу. Артем искал вдохновение, а я грусть. Он смотрел на вспорхнувших голубей, я же показывал людей, спешащих на работу, попутно рассказывая, что у них простая и более менее счастливая жизнь. «Никто не страдает из-за того, что не может дотянуться до звезд, Артем!» Я старался быть убедительным. Он смотрит на цветок, а я показываю пчелу: «Вот насекомое, занято своим делом, не мечтает». Он покупает мороженое, вместо предложенного мной пива, я комментирую: «В детстве мороженое было гораздо вкуснее, сейчас рецептура не та и вместо молока – порошок». Он садится на лавочку, чтобы закрыть глаза и послушать уличного музыканта, а я ему: «Молодец, правильно, поспи, ты и так слишком много сегодня ходил».
К вечеру я собрал для себя отличный ужин. Печаль, тоска и даже редкий деликатес: чувство безысходности. Я напоил клиента коньяком, а прежде чем уложить спать предложил шампанского. Объяснил, что настоящий писатель должен экспериментировать и пробовать новое. Цель была достигнута. Утром Артем проснулся с больной головой. Я же снова связался с демоном босса, попросив напомнить про контракт.
- Не одумался? – вопрос босса заставил Артема сморщится, я попрыгал по нейронам, чтобы усилить головную боль.
- Нет! – ответил Артем, укрываясь одеялом с головой.
- Ты помнишь, что написано в твоем рабочем контракте? – спросил босс спокойным тоном. Но я заметил гнев.
- Конечно, - ответил Артем, - это же я его составлял.
Он повесил трубку, а мне пришлось срочно нырять в глубину, прячась от волн самоуверенной радости.
Следующие три месяца были очень сложными. Артем нашел писательские курсы, несомненно в этом ему помогли  Ангелы. Подлость ангелов в том, что они умеют действовать незаметно, их глосс тихий, а влияние такое незначительное, что распознать его трудно. Мечта ожила, помолодела, окрепла. Она больше не пела на сцене заготовленные мной песни. Артем вспомнил тот судьбоносный телевизионный номер. Да, его мечта не танцевала, но знала, что сможет это сделать прямо на страницах книги, а этого достаточно для радостного вдохновения. Я очень голодал.
Когда закончились курсы я предложил Артему искать следующие. Убеждал его: «Истинный писатель учится пол жизни и только потом пишет свой гениальный роман». За три месяца обучения у Артема собралось столько набросков в черновиках, что их хватило бы на половину книги. Мне почти удалось убедить клиента, что их надо сжечь.
Еще три месяца я вел партизанскую войну.  Предлагал клиенту выпивку. «Хемингуэй ведь пил». Устраивал авантюрные походы в общественные места.  «Это надо для вдохновения и поиска сюжета». Мне даже удалось отправить Артема на одну ночь за решетку. Артем покинул полицейский участок утром, потому что был хорошим юристом. Вечеринки. Случайный секс на одну ночь. Артему названивали друзья и просили о помощи (не без помощи моих братьев, конечно). Мы с клиентом купались в супе из острой радости, в котором плавали куски остервенения. Пьяной задор веселье, похмелье, попытка взять себя в руки, и снова веселье. За это время он не написал ни строчки, так что я взял мечту за руку и отвел ее туда, где ей было место. В ее печальную клетку.
Когда закончились деньги Артем три дня спал, а потом принялся закономерно грустить. Он просматривал вакансии юристов. Проверял счета за квартиру. Пытался вспомнить куда потратил свои сбережения. Даже пересматривал записи в черновиках, тут же откладывая их, выдавая на мою радость порцию сожаления и самобичевания.
«Ты юрист», шептал я. «Тебе не надо писать, будь собой. Делай, то что умеешь и не лезь туда, куда не просят». Теперь судьба клиента снова была в моей власти. Полностью. Вернуться на занимаемую должность он не смог бы – босс (по моей просьбе) распустил слух, что Артем безответственный и опасный сотрудник. Максимум куда его могли взять на работу – в малобюджетное нотариальное бюро. Да и то – помощником нотариуса. Падение с высоты так низко… Что может быть прекраснее?!
Вместо того, чтобы искать работу Артем неожиданно пошел в кулинарную школу и записался на вводный курс. Я закричал: «Что ты делаешь? Это же последние твои деньги? Ты точно сошел с ума!». Но я не получил того, что полагается мне за работу – уныние, разочарование или хотя бы небольшую порцию сомнения, чуть не умер от счастья. «Чему ты радуешься, Артем?», вопил я.
Меня швыряло в его голове из стороны в сторону, как в кузове фронтового грузовичка. От ядовитого пара, состоящего в основном из беспричинной радости я чах и сжимался в тонкую паутинку. Я бросился вниз, вытащил ее, Мечту, и выставил напоказ. «Танцевать! Слышишь меня! Ты должен танцевать».
С тех пор прошло больше года. Я сильно похудел. Мой рацион скуден, но это лучше чем вернуться в мир вероятностей, где я снова стану невоплощенной идеей. Артем работает поваром в ресторане, и когда создает свои кулинарные шедевры – пританцовывает, а я отсиживаюсь в тихих подвалах его былой жизни. У меня есть несколько тоненьких ниточек, дернув за которые я могу получить немного еды. Одна из них: «Жалко, что я слишком поздно понял, что такое настоящее счастье».
В одни из вечеров, когда клиент вернулся домой довольный своей жизнью, я собрал тучку былой грусти: нашел записи юности, добавил в них пыль от неудовлетворенности, когда Артем трудился юристом, влил туда идею: «И все равно, ты не танцор». Я добивался конкретных действий, и у меня получилось. Когда приготовленный мной коктейль подействовал Артем открыл блокнот и написал рассказ. Про меня. Про маленького демона которого называют Похититель времени.
Сейчас он закончит свой текст, закроет тетрадку и вернется в свою простую счастливую жизнь. И пока у меня есть право на последние слова хочу заявить: «Братья мои! Будьте бдительными, не позволяйте своим клиентам ничего лишнего. Запрещайте им любое творчество. Заприте их в одиноких квартирах. Завалите должностными инструкциями и семейными обязательствами. Выдумывайте недуги. Отвлекайте вечеринками, сериалами, выпивкой. Если ваш клиент ищет курсы рисования – позволяйте найти десять, чтобы он утонул в выборе и сомнениях. Внушайте катастрофические последствия. Критикуйте каждое слово, стыдите каждый шаг. Делайте все, что можете, и не забывайте – счастье очень коварно и непредсказуемо, никто не в силах предсказать – где именно ваш клиент его найдет.

Январь, 2019.