Поколение неравнодушных. Горячие сердца. Л. Л. Коз

 
                Поколение неравнодушных. Горячие сердца.
                ( К вопросу о национальной идее)

       Живу я  в маленькой казачьей станице.  В раздольных степях северо-востока Ростовской области.  Горжусь этим.  Главное, что делаю в жизни -  с любовью учу детей .   И еще   очень   жалею стариков.  А старики уходят… Уже не встречаю моих любимых  бабушек в беленьких платочках. Их белоснежные  платочки имеют для меня  огромный смысл. Это символ  высокой духовности, душевной чистоты,   целомудрия, порядочности. Верности.   Символ всех лучших черт  женщины.
   Никогда не забуду одну встречу. И вправду, «есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь».  Бывают  мгновения,  на первый взгляд, ничем не примечательные, но оставшиеся в сердце,  саднящие, вспыхивающие неожиданно и остро, как зубная боль или как лучик солнца…
         Встреча с одной бабушкой  стала  таким  мигом  добра и света.
       … Начало 90-х.  Разгул «демократии». Ростовский автовокзал.  Грязища - неподобная. Мат - непотребный. Вонь  - одуряющая. Толпы странных людей: злых, измученных женщин, «поддатых» мужчин, орущих детей. Фантасмагория…  Я и мой трехлетний сыночек  ждем автобус. Смотрю на  всё – и  черно тоскую, и   чувствую полное одиночество в этом  совсем чужом,  а в 70-е - любимом осеннем Ростове: чистеньком, нешумном, с листьями каштанов,  университетской библиотекой, выставочными залами, вкусными  студенческими  кафешками…   Домой хочется -  ну хотя бы выехать из города в степь!  Чтоб дохнул   полынный ветерок и запахло  свежестью….   Но  автобус  опять задерживают… 
    И тут мой взгляд наталкивается на что-то очень родное.  Сидит в этой кутерьме на лавочке бабушка. И так она ровненько сидит, и так она спокойна, и такое у нее доброе лицо, и так она светло улыбается всей этой чертовщине, что  и лавочка под нею кажется особенно чистой… И воздух вокруг нее – как аура,  сияющий и прозрачный, будто в степи…. И люди рядом с ней      успокаиваются, дети перестают капризничать….   На ней  сшитые  вручную длинная серенькая юбка да  кофточка с рукавами. И на голове – сияющий голубизной белоснежный  платочек.  И чем только эти бабушки добивались такой чистоты! Понятно, почему всё вокруг тоже  становится будто чище.  Смотрю я на нее и плачу в душе от радости, что они ещё есть, бабушки в беленьких платочках!  А она, бабулечка,   так спокойно,  просто,  с   таким  скромным  достоинством раскладывает на коленях чистенький носовой платок, разглаживает его неторопливо , достает узелочек…. Развязывает его.   И никогда не забуду, как славно  вынула она из него  яичко, как  ловко да аккуратно чистила его своими морщинистыми  темными ручками и щедро  сыпала  на него соль, как опрятно откусывала хлебушек…. С каким аппетитом и как не жадно она ела  беззубым своим ротиком, платочком  вытирая уголки губ…. Как  аккуратно достала простую бутылку с газетной пробкой,  попила, так же аккуратно закрыла, поставила в кирзовую сумку (помню эти сумки с детства!). И последнее, что сделала – потрясающее для  «поколения пепси»: яичную скорлупу в бумажку завернула и в сумку спрятала.  Не бросила ее на землю. Из уважения к земле!  А хлебные крошки бережно положила  в рот…
          И все это  - со светом в лице! «Умиротворенно» -  самое трудное для человека жить так.  Это была сама природа, полное единение с ней. Такое простое, спокойное и естественное   утоление  основной потребности человека, а не  современное   «ублажение» ненасытной утробы. Прекрасна была эта картина  -  вековая народная культура    не еды, а  трапезы  была в ней… 
   Почему навсегда запомнила я ту старушку в Ростове, царствие ей небесное, если умерла?  Потому что  среди вавилонского разврата 90-ых  было в ней то, что теперь, без них, бабушек в беленьких платочках, мы утрачиваем: человеческое достоинство,  скромность,  смирение  перед судьбой  и  полное отсутствие попыток изобразить из себя нечто особо значимое  - чем на самом  деле не являюсь! И главное – любовь. Вот чего нет у нас всех, и у меня в том числе – любви ко всем людям, ко всем!  А бабушка в беленьком платочке не знала - не ведала, что  такое «любить себя, любимого», … и даже не предполагала, что это  вообще возможно! Она так ласково  и с таким теплым интересом  разглядывала окружающих, так смущенно улыбалась им, что  я видела  совершенно ясно -   она любит  этих противных мне «вокзальных» людей…  Просто любит, не размышляя ни о каких «нравственных тонкостях». Недаром такие бабушки,  обращаясь, называли  каждого « жалочка».    Сколько раз в станице старики называли  так  и  меня.  И как же хорошо становилось на сердце, с каким удовольствием я говорила с ними!  Даже если в этот момент черным - черна была душа, я улыбалась, согретая теплом, исходящим от каждого слова и взгляда этих дедушек и бабушек. Они не метались в поисках названия  для человека: господин? Сударь? Мадам? Гражданин? Они говорили так,  как чувствовали:  жалея каждого. «Жалочка»…
    Помню и другое…  Зайдешь в   хуторскую хату, где зимой и теленок,  и овечка, а то и поросенок  стужу перебывают, и дохнет на тебя запахом  свежеиспеченного хлеба и свежей побелки.  Печка – как невестушка. Кипельно белая!   И бабушка… кругленькая, невысокая, в чистейшем, до голубизны, белом платочке…
    Чистота в доме. Я  не видела в наших станичных и хуторских домах с печным отоплением  грязной печи  и грязных полов, тем более, грязной посуды.  И эта чистота  - не только физическая…  Чистый воздух. Чистые взгляды. Чистые слова.  Чистые  помыслы. Чистые взаимоотношения в семье.  Чистота стен, стола и печки – олицетворение чистых душ и жизней наших бабушек …
    Они,  наши бабушки, были оплотом  семьи. А через нее – и государства.  Без всяких акций,  без  «года семьи».
     Бабушки  сохраняли  семьи не декадами, а своим  терпением,  умением  прощать  и совершенствовать  себя в отношениях. Они были мудрыми. Именно они передавали  молодым людям исконные, по-настоящему народные знания о семье  и ее устройстве, о четких границах дозволенного и недозволенного в ней. Понятия о стыдливости…  Передавали стабильные законы  сохранения и «крепости» семьи. Бабушки в беленьких платочках были хранителями    истинных  национальных ценностей. Они  не  говорили красивых слов о свободе женщин и равноправии полов.  Но они были свободны, как была абсолютно свободна  и естественна моя бабушка на  ростовском вокзале среди людей,  замороченных   мыслями  «быть, как все», «быть  лучше всех»  или футлярным   « как бы чего не вышло».
    Опыт поколений  говорит:  хочешь выжить – живи  по законам народной нравственности.  Это является единственным  условием существования народа в  ситуациях, которые сейчас зовут экстремальными. А они были такими в России всегда. Постоянно  и бесконечно!
   И  без народного опыта, который  передают наши бабушки и который  составляет национальность, люди становятся похожими на животных.  Чего уж тут ждать конца света… Сами справимся.
   Впрочем, истина написана давно: «Конец света наступит, если женщина утратит стыдливость».  Стыдливость – слово, исчезающее из русской лексики.  Похоже, скоро оно станет архаизмом.    Где достоинство, где мудрость  моих  бабушек, спокойно встречающих  старость  как нечто  совершенно естественное,  как  один из самых красивых периодов  человеческой жизни! Милые  морщинки, великолепная седина,  красивая  стать даже в глубокой старости - и  душевный покой, доброжелательность, понимание и принятие бренности  всего  сущего…  Грустно – но всё это   сменилось суетливым желанием молодиться, облекая  дряхлеющее тело и дряблеющее лицо в  «стыдную» одежду и скальпелем хирурга проводя над ними хирургические    эксперименты …
   Духовный покой бабушек  в беленьких платочках – и экзальтация их  современных ровесниц…   как  поставить  это  рядом?
  Ах, бабушки, бабушки...    Ушли ваши внучки из деревень и станиц   -  а в город так и не пришли…   Затерялись где-то в междумирье   вместе с вожделенным  приобретенным                « сексом», неумно  и высокомерно  иронизируя   над своими  предками…
    О Господи, да успокойтесь, наконец….  Была любовь  у  ваших бабушек и  прабабушек .  Страсть была.   Нежность и любовная тоска….   Детей они рожали вне всякого плана   материнской    «капитализации»,  а не «заводили».   А если и «заводили», то не в пробирках, надо сказать.       А как-то так получалось…   по старинке...   
 … Но дети, дети-то  у них получались -  как грибочки, один к одному! Всмотритесь в детские фотографии  30  - 50-ых годов -  крепкие  какие боровички…  И ведь часто  именно  из рожденных в  «захолустье»   вырастали  потом таланты, создавшие величайшее из государств. Полководцы и конструкторы,  космонавты и врачи, исследователи и ученые….   Народ знал их имена. Любил их.  Гордился ними.   А сейчас, похоже, рождаются  только   лицедеи, политики, юристы да экономисты…. Ну, еще  модельеры с дизайнерами.   Ведь нет других имен на ТВ и в СМИ!  Не знает народ   других имен.      
… «Родненькая, где тут «полюса» меняют?» - спросила меня вчера маленькая, худенькая старушка в цветном шалевом платочке.
   И сжал кто-то сердце  когтистой лапкой…  дрогнуло они и замерло…  От   доброго теплого Слова  дрогнуло – как давно я не слышала маминого «родненькая»... Не видела моих бабушек в платочках…   Слава Богу, что есть еще они! 
   Сухонькие, но крупные  натруженные руки старушки теребили кончики платка.  Она робко смотрела на меня и  стеснительно вытирала этими кончиками уголки губ…  Негромкий голос, мягкий украинский говорок…  Доверчивый ласковый взгляд….
    Да что же это такое, почему так плакать хочется!
    Вот. Нашла!  Мне стыдно!
   …. Недавно по ТВ одна «продвинутая»   взахлёб вещала:  « Хочу на виду у всех заниматься сексом!»
       Это что  было-то ?!
     Я в  ужасе подумала – а если ее вопли слышали мои бабушки?  Та, что в Ростове освещала   чистым своим  духовным светом  его мутную реальность? Та, что  теперь стоит рядом и смущенно    спрашивает   меня о   «полюсах»…
     Они, родившие по пятеро детей и не утратившие   того удивительного   состояния, испокон веков до глубокой старости присущего русской женщине  – целомудрия и нравственной чистоты.
   Как    смотрят такие женщины  на   кричащих и трясущихся в экстазе  молодых  людей  на концертах   «кумиров»?   ( «не сотвори кумира..»)…  Как  слушают о  растлении детей? О мужеложстве? Издевательстве над стариками за  их  мизерные  деньги?  Что испытывают в этот миг их чистые души?  Представляю  недоумение  стариков при праздновании,  скажем, юбилея  куклы Барби...
     Очень многое, что, к сожалению,  демонстрируют сейчас СМИ, актеры,  политики и просто отдельные граждане, мои бабулечки  называли просто и ясно:   «Срамота» .  И то, что выставляют сейчас на всю Россию отдельные «сверхраскрепощенные»   масс-медиа – срамное.
    Всё. Ни прибавить, ни убавить. И как ни прикрывай   срам  фиговым листком  «свободы слова»  - это блудословие. И оно   от лукавого.
 ….  Сменили  полюса…   сменили, моя хорошая…   Незаметно для народа и жестоко.  И никак теперь не вернут на место.
    Где же они, мои милые бабушки в белых платочках?  Которыми так богата была всегда наша земля.   Донская земля.
   … Слишком частое употребление слова «святой» при характеристике человека  настораживает  и вызывает странный внутренний протест.  Но  святость жизни   моих  «бабушек  в белых платочках»  для меня несомненна. Как будто   ничем  не примечательные  внешне, нетребовательные и сдержанные, они высокодуховные,  душевные и чистые люди. Мало сказать о них – «неравнодушные». Их горячие сердца способны отогреть мир. Эти сердца вмещают в себя все горечи и беды людей.    Это сердца, способные на  сочувствие и  самоотвержение. Больше сорока лет я  преподаю детям русскую литературу, поэтому хорошо  помню  слова  Солженицына  о героине его рассказа  «Матренин двор» и в полной мере отношу их к  моим  героям:  « Все мы жили рядом с ней  и не поняли, что есть она  тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся  земля наша».   
  …  Я люблю все на моей земле:  знойные  июльские степи и заснеженные реки  февраля…  тяжелое золото пшеницы   на полях и черную пахоту осени…   яркую  зелень мая…
   Люблю  речь людей моей родины -   гремучую    смесь южнорусского и  среднерусского  говоров, ставшую особым, казачьим.   Яркое, мягкое, плотное словесное кружево, которое сплетено точно и живо,  так же точно и живо  сплетающее   и любую мысль...  В самых высоких сферах  узнаю своих земляков  по нашему неизгладимому,  певучему и неторопливому   растянутому  говорку!
  Но больше всего люблю наших бабушек. Тех, в беленьких платочках, которых  так мало осталось. Мои бабушки  словно из сказки…  настоящие бабушки -   кругленькие, в просторных юбках,  фартуках, тапочках – и непременно в снежной белизны платочках…  У них слова и глаза – добрые, руки –  шершавые, огрубевшие, темные,  с вздувшимися венами…   и в то же время мягкие, теплые и нежные, будто солнцем навеки пропитаны.  Они жалеют всех, не только родных:  «солдатиков», деток, преступников, политиков, нищих и богачей...  Страну  эти  бабушки  на себе вынесли – из войны, из голода, разрухи, несправедливости, бедности и горя -  и ничего для себя не потребовали! А жалеют всех, кроме себя… Я слышу их удивительную речь - ту, что « будто реченька журчит» -  плавную,  где звуки  нанизаны плотно и ровненько, богатую чудесными полузабытыми  народными словами…
     Как говорим  мы сегодня?   Вслушайтесь! Где напевный, мягкий, легко журчащий южный говорок, полный  светлого юмора,   поговорок, сравнений и    образов?
   Где чудные  слова «жалочка»,   «голубка»,  «доченька»,  «сынок» …  «касатка», «касатик», с которыми обращались к  людям старики?   Почему перестали благодарить словами « Спасибо на добром слове»? Ведь какая мудрость в них…  Где воистину великое «Господь с тобой», которое звучало в ответ на неприятное слово, обиду,..  в ответ на зло?  Представляете – не ругались люди : «Пошел ты!...»   Не угроза,  не брань   звучали  в этих словах , а пожелание высших благ:  пусть  с тобой будет Бог!  Только  Он  может вразумить, направить, осудить.
     А  в  ответ на  иное высказывание современного человека   часто ловлю себя на желании поинтересоваться у него: « Ты сам-то понял, что сказал?»   Послушайте еще раз речь окружающих вас людей.      Бесконечные   слова – паразиты.   Постоянно и везде  слышишь  эти нелепые  «типа»(умерла?)…  «в шоке»( от борща?)… «как бы»(родила?) …«классно» …«погудели… « реально»  ….. «на самом деле»…    Я уже не говорю о  масляных пошлостью «блинах»  и овоще  хрене, которые  летают повсюду и  от которых невозможно увернуться!
    Что с нами происходит?  Вопрос В. Щукшина  остается без ответа. Да и можно ли дать  ответ  на его вопросы?   Разве только задать   еще больше…
   «Утрата национальной сущности  происходит через утрату  родной речи».  Не помню точно, кто это сказал.  Помнится,  наш Президент на встрече с деятелями культуры. Но  слова эти  будто влепили мне в мозг. Потому что  если так, то мы уже не русские  люди.
   Так  есть ли святые  праведники  на нашей земле?  Ведь  нет больше  моей бабушки на ростовском вокзале, как нет и многих ее ровесниц в белых платочках  -  стало быть, не стоит   без них село? И город? Да и вся  планета  наша…
  … Тут почему-то  в неизведанных  глубинах  «космоса» моей головы  происходит  некий  кульбит, и  я переношусь   к мыслям о  родной станице.   В мою Милютку –  « Малютацьку»,  как звал ее мой маленький   сынок. Удивительное все же название у моей станички! На редкость приятное.  Прозвучит: «Милютинская» -  и на душе теплеет! Привела  в нее когда-то меня судьба – и оставила навсегда.
    Всё у нас прекрасно.   И  бескрайний,   сине – золотой в полдень,  купол неба  с  яркими, будто  живыми, огромными  звездами ночью…  И  безграничная  степь… и  шолоховские «вилюжны балок  и суходолов»… и  лазориковые  местинки...  и вьющиеся кольца уходящих в поля тропинок … и цветущие невестушками  вишенники да терновники… и стёжки  васильковые, что кланяются тебе в пути… и разноцветье пшеницы  в степи -   от изумрудно - зеленого до тяжелого медно-золотого...  и кудрявые ковыли… и клик  журавлей…  и тьёханье  соловьев… и белоснежные семьи лебедей в  реке Березовой... и суетливые семейства  черепашек  в     Гнилушке… … и палящая жара… и дожди  стеной в распадках…  и   белые кружева зимы  с частыми оттепелями  среди  тридцатиградусных морозов…
    И конечно – люди.  Практически все -  с «мозольками» на руках.  Независимо от статуса и положения.  Потому что  они – донские  сельские люди.  Давно уже   я убедилась,  что  это  особая часть  граждан нашей России.
   … Мне приходилось  читать много философских рассуждений о смысле и  о быстротечности человеческой жизни. Но умнее слов девяностолетнего  дедушки из слободы Маньково-Березовской Милютинского района я не слышала.
      … Был июль - макушка лета. Мир замер  в звенящем зное .  Солнце на раскаленном ,  как  сковородка, небе  нещадно пекло  седую голову моего собеседника. А дедуля  только жмурился от удовольствия, подставляя сорокоградусным лучам смуглое сухое лицо, широкие сутуловатые плечи и  большие крепкие руки. Красив был в молодости горячей степной красотой казак, и  не одна, наверное, бабенка замирала от сладкой силы его рук!  Да и сейчас он прекрасен в яркой и ясной своей старости, спокойной и мудрой, не пытающейся обмануть время. До чего же интересны мне такие вот несуетливые, насквозь тебя видящие бабушки и дедушки…
  -  Долгая у вас жизнь,   деда, как вы ее прожили?
- Давно уж не считаю годки, дочка. А прожил как?  Как открыл дверь – и закрыл.
        Гениальные точность и образность  этой формулы человеческой жизни,  выведенной простым русским крестьянином,  поразили меня.  Мучительно терпко, щемящее остро пахли разогретые солнцем полынь и лебеда. Звенело над степью марево. По-прежнему безжалостной была жара.  Но пропало вдруг ощущение адского пекла, и я почувствовала то же, что дедушка: радость от лучей, проникающих в каждую клеточку, счастье от  мысли, что я еще на земле, что могу чувствовать  зной  и холод, радость и грусть этого мира. И еще я поняла  и приняла  спокойное смирение перед обязанностью всего живого рано или поздно  закрыть свою дверь. И что  ничего страшного в этом нет,    если  ты прожил ее  так, как большинство  людей  в донском краю :  с честью.  Трудясь на земле. Любя эту  землю.   Прожил так,  что,  когда придет время,  на вопрос  Господа  «был ли счастлив ты в жизни земной?», ты  с полным правом   ответишь, как  лирический  герой И.А. Бунина: «И  забуду я все  - вспомню только вот   эти,  полевые пути, меж колосьев и трав… И от сладостных слез не сумею ответить, к  милосердным коленам   припав…».
      …   Есть у нас  пословица,  в которой   глубокий  смысл: «Ума-то Бог не дал, а   души и силы – бери сколько хочешь». Нет, не  ума в его современном значении,  а элементарных знаний не давали частенько русскому крестьянину.   Но души-то   и силы  до чего  щедро  отмерял Господь  нашим бабушкам и дедушкам!   Так же, не скупясь, отмеряет  Он силу духа   и  моим современникам -  потомкам того  неравнодушного поколения. Горячие сердца    бабушек в беленьких платочках   не потухли в нечеловеческих испытаниях  войнами, утратами сыновей, голодом, несправедливостью, тяжелым трудом.   Свет их сердец освещает дорогу потомкам, дает им возможность сделать тот нравственный выбор,  который  никогда  не позволит   теплу   сердец остыть, а  свету потухнуть.   Я не просто верю в это – я это знаю.   И могла бы  долго рассказывать о внуках и правнуках моих бабушек в белых платочках -  неравнодушных людях с горячими сердцами, чьи души проходят испытание не голодом и разрухой, а сытостью и благополучием.  Что, возможно, не менее трудно.  Но это тема другой  песни.
…. Донская земля. Труд на ней. Труд для нее и для тех, кто живет на ней. Любовь  к ней и к тем, кто живет на ней.  По-моему, это и есть настоящая  национальная идея.       Именно поэтому я  уверена, что  люди из станиц и хуторов Милютинского района  и Ростовской области, крестьяне  всех сел России и есть  основополагающая, образующая   и связующая  часть  русской нации и российского гражданства… Значит, стояла и стоять будет земля русская.
                Л.Л. Козлова – Руденко.    
                Станица Милютинская.