Своя компания 27. Том W

Но там их пути разошлись.
Лена купила билет на самолет и через несколько часов была уже в Лондоне. Там она отыскала чердак Джейн, но он оказался заброшенным, как-будто никто никогда на нем и не жил.
Где искать Джейн, Лена не знала, и, так как день клонился к вечеру, Лена сняла номер в гостинице и, спасаясь от одиночества, отправилась в Сохо. Там, выбрав самое чумовое кафе, она села за свободный столик и заказала себе кровавую Мэри.
На сцене какой-то чувак играл на рояле, кругом за столиками курил и пил лондонский андеграунд средней руки.
Прошло, наверно, довольно много времени, и Лена уже порядком поплыла за своим одиноким стоиком, как вдруг к ней подсел какой-то чувак в кепке с большим козырьком низко надвинутым на глаза так, что разглядеть лицо было совершенно невозможно.
- Хай, - сказал чувак хриплым низким голосом.
- Хай, - ответила Лена.
- Как дела? – осведомился чувак.
- А у тебя? – «ответила» Лена.
- Дрянь, - сказал чувак и стал рассказывать:
- Меня кинул мой продюсер и любовник барабанщика по совместительству, удрал со всеми моими деньгами и барабанщиком в неизвестном направлении. А все потому, что он, видите ли, считает, что я спиваюсь. Сволочь! Какое его дело?! Гнида! Ворюга! Это мой ударник спивается, а я… ха-ха-ха… я – скуриваюсь, ха-ха-ха…
- Плохо, - прервала его Лена.
- Чувак опешил, посмотрел на нее и сказал:
- Да ладно, шутка, я завязал, я мало пью и курю, можно сказать я – просто ангел уже… Слушай, а ты кто? У тебя такой странный акцент… Хорошее место, видимо здесь меня наконец-то никто не узнает…, потому что уже все порядочно косые вокруг и никому нет дела до окружающего… - чувак сам был уже хорошо косой, но еще не окончательно:
- Так как тебя зовут? – уставился он на Лену из-под своего низкого козырька, и …
Лена обалдела:
- Том Уэйтс?!... – пролепетала она, узнав «чувака».
Том заржал и когда немного успокоился, то еле выговорил:
- Не-ет, дорогуша, Том Уэйтс – это я, а ты кто? Черт тебя подери…
- Я – Лена…
- Странное имя…
- Я из М…
- Откуда? Не слыхал о таких местах. Прикольно – меня знают даже там… Фантастика. Официант! – рявкнул Том, - нам водки! Давай я тебя угощу, хотя у меня уже почти нет денег.
После четвертой рюмки Том с грохотом вывалился из-за стола и заревел на весь зал:
- Я буду петь! Сцену мне! Рояль и скрипку! Кто мне подыграет?
Сидевший за роялем чувак незаметно исчез,  положив на рояль скрипку, но никто и не собирался подыгрывать Тому Уэйтсу. Тогда Лена на слабых от волнения и выпитого ногах поднялась на сцену и взяла скрипку. И…………………………
К бесконечному Лениному удивлению - у неё получилось!!!

***

Лена проснулась у себя в номере. Рядом с ней на двуспальной кровати сопел Том W.
Было около часу дня, жутко болела голова. Лена осторожно слезла с кровати и сделала себе шипучку. Том начал приходить в себя. Он со стоном сел и выругался. Лена подала ему шипучку.
- Где я? – осведомился Том.
- У меня в номере, - ответила Лена.
- А ты кто?... Хотя, подожди, ты – Лена, ты классно мне вчера подыграла. Слушай, а может пошлем всех – этого моего кровососа и моего вечно бухого ударника со всеми моими вечно недовольными всем музыкантами и будем чесать вдвоем?
- Чесать?... – переспросила Лена. Она еще не слыхала такого термина.
- Ну, выступать, - уточнил Том.
Лена потеряла дар речи от такого предложения, а Том решил, что Лена не хочет, и обиженно сказал:
- Ну и не надо, не хочешь – как хочешь, упрашивать не собираюсь. Я сейчас уйду, только… слушай, будь человеком, одолжи баксов 500, а я тебе отдам… через пару недель, точно отдам, без дураков.
Лена, наконец, обрела дар речи:
- Том! Да я согласна! Просто я… забыла слова… И денег – на, возьми, сколько тебе надо, - и Лена протянула ему свою банковскую карточку, подаренную Даней, и код к ней.
- О’кей! – сказал слегка шокированный Том и положил всё в карман джинс.
Повисла пауза. И вдруг Лена предложила:
- А давай купим автобус и будем жить в нем, разъезжая по Англии и играя в клубах?
- У меня был автобус, но его продали, как сказал мне мой гад – за долги, хотя я очень сомневаюсь в том, что у меня были долги.
- Да забудь о нем! – воскликнула Лена и тут же спохватилась:
- Хотя, ты, наверно, любил его… то есть любишь…
- Брось! Ты несешь дичь, - оборвал ее Том.
- Извини, - Лена замолчала.

***

В общем, так они и сделали. Лена купила небольшой специализированный автобус, наняла двух водил. Том вызвонил своих музыкантов из Америки, и однажды утром все они отправились в почти что сказочное (для Лены) путешествие через всю Англию.
От впечатлений Лену пробило на стихи, о которых Том сказал, что они – почти его, но просто Лена его опередила. И он пел их, как свои песни, а Лена была просто счастлива.

«Корабль дураков»
1.
Кто-то ждет каравеллу,
Под парусом белым
Летящую вдаль.
Кто-то ждать перестал,
Изнемог и устал,
Затаивши печаль.
Так и ты.
Развернулся и был таков…
Ну а я? Что я жду?
Свой корабль дураков!
2.
Мой корабль дураков
Каков?
Парус рваный и нет руля
Ой-ля-ля!
И одни капитаны у корабля!
3.
Нам одежда – колпак,
Имя наше – изгои.
Нам цена? А вот так!
Ничего мы не стоим!
Без цены – не товар,
Ни продать, ни купить.
Но безумья угар
Не мешает нам быть!
А веселья разгар –
Да поможет нам жить.
4.
В одном английском городке,
Где люди устали от дураков,
Собрали безумных под вой и рев
И отправили плыть по реке!
Так до сих пор по небу плывет –
Любви и терпенья людского оплот –
Безумных ангелов флот.
***
Увы!
Но мой герой – не вы!
Не снитесь вы ночами.
Что до людской молвы,
То здесь, опять увы!
Не нас венчают с вами,
Увы!
На вас не ворожу зарей
И в полночь не гадаю.
Так чей же вы герой
Дневной-ночной порой?
Да кто об этом знает!
***
Позабыта, заброшена –
Нет живой мне воды.
Ты нежданно, непрошено
Стал предтечей беды.
Ночь темна – запорошено,
Белый снег, тонкий лед.
У судьбы замороженной
Сбился времени ход.
***
Все прошло – осенило
Ноябрем.
Солнце в небе застыло –
Янтарем.
Увело от ненастья –
Хоть чуть-чуть.
Счастье? Не было счастья!
Позабудь.
Нелюбовь не отмолит –
Открестит.
Птицей память укроет –
Защитит.
***
Услужливо стирает память
Былого острые углы.
И больше не теснят, не ранят
Оковы давней кабалы.
В толпе я больше не ищу
Твое лицо. Спаси, о Боже!
За равнодушие – прощу,
Не позову, не потревожу.
Надежды виртуальный мир!
Любви несбыточной глумленье.
Кто ты? Придуманный кумир!
Кто я? Рабыня сновиденья!
***
Когда я родилась – дождь моросил,
И листья плавно облетали,
И было небо в неземной печали,
И птицы с криком улетали
За солнцем вслед. И не было уж сил
У матери моей и матери природы…
Да что винить во всем погоду,
Когда неслышно чередой уходят годы,
Когда я родилась, то фея осени
Преподнесла дары:
Умение терять и чувствовать размеренность игры –
Слов, музыки и света.
Да что мне говорить об этом?
Да выяснять – аж до какой поры
Рожденные в ненастье ценят счастье,
И светлый дом, и теплое участье,
Созвучие сердец и осени невзгоды…
Когда неслышно чередой проходят годы.
***
Увы, с собой я не в ладу,
Весь день брожу как бы чумная,
Как будто что-то ожидая,
Или кого? – сама не знаю, -
Я жду. А может быть, не жду?
И беспричинною тоскою
Душа щемит: зачем? к чему?
Я не в ладу сама с собою,
И нет мне светлого покоя –
Ни сердцу нет и не уму…
***
Дул северный Борей –
Зима заворожила,
И свет от фонарей
Снежинками кружило.
Разгульная метель
Свирепствовала люто…
Свет падал на постель
И требовал уюта.
Но не было тепла,
И не было покоя,
Когда метель мела
Разлукой роковою.
Когда сугробом снег
Занес к тебе дорогу,
Не спас мой оберег –
Кольцо единорога.
Не отвела покров
Обиды и проклятий –
Завьюженных волхвов
Полночное заклятье.
(Елена Арзамасцева)
***

Однажды со сцены в одну из безумных ночей с Т.W. Лене показалось вдруг, что из толпы на нее пристально смотрит кто-то очень знакомый, дорогой и когда-то близкий, но кто – Лена вспомнила не сразу, а когда спохватилась, стала искать глазами, бросилась в зал, Джейн уже нигде не было.

***

Однажды Том предложил спеть Лене дуэтом…
Так Тому (а тем более Лене) еще никогда не аплодировали.
Еще однажды, вечером, в сумерках, на короткой остановке на трассе в поле Том  сказал Лене, что любит ее. Лена упала на дороге, ее подхватили в автобус и покатили дальше.
А еще однажды на концерте Лена увидела в зале Кэт, которая приходила однажды к Нику в квартиру Миши в Питере, когда у них гостили Лена с Даней. Её – то уж не надо было вспоминать, искать и звать. Чуть только смолкли последние аплодисменты, Кэт явилась за кулисы и объявила всем, что она готова спонсировать тур «группы» в Америке и завтра же этим займется.
День отлета был назначен на «через неделю». Накануне намеченного дня всем, в том числе и Лене, было объявлено, что самолет завтра в час дня.
На завтра, когда Лена проснулась после очередного концерта в клубе закончившегося за полночь, было еще около 11-ти. Но ни Кэт, ни Тома, ни его музыкантов уже давно не было в Лондоне. Самолет на Нью-Йорк улетел в 8-м часу утра. На столе Лена нашла лишь листок бумаги со стихами от Тома:

Любимая,
Ты превратишься
В песчаную отмель,
И волны тебя исцелуют,
И крыльями птицы овеют,
И весла тоски проскрипят над тобою
В уключинах ветра.
Ничто не удержит тебя –
Поцелуи мои не удержат.
Ничто не удержит тебя –
Даже память моя не удержит.
И новая женщина вспыхнет
На лезвии нового света,
И новая песня родится
На дереве древнего слова.

В голове у Лены пронеслось:

Когда умирают грезы –
Молчат духовые оркестры,
Не стонут жалобно скрипки,
Страдая от суеты.
Изломом раненой птицы,
Строкой в похоронном реестре
Душа на высокой ноте
Требует чистоты.
Я прощаюсь с тобою –
В вечности стынет надежда,
И только к далеким звездам
Летит мое горе прочь,
Да облачившись скорбно
В траурные одежды,
Реквием по былому
Мне исполняет ночь.
В музыке той печальной
Грома слышны раскаты,
Воет жалобно ветер,
Блики от фонарей,
Время пройдет, и не вспомню,
Как я любила когда-то,
Время пройдет и забуду,
Что имя тебе – АСМОДЕЙ!
(Елена Арзамасцева)

Посмотревшись в зеркало, Лена грустно усмехнулась себе, заглянула в кошелек, сосчитала деньги и, убедившись, что на авиа-билет до М. ей хватит, быстро собралась и тоже уехала в аэропорт.

Мой ангел. Ты смертельно ранен?
Мой ангел. Ты ведь не убит?
На этом грустном поле брани,
Где все не нам принадлежит.
Не нам начертано Всевышним,
Похмелье на чужом пиру,
И не дано быть третьим лишним,
Вступив в жестокую игру.
Не умирай же мой хранитель, -
Я отгоню прочь воронье.
Пусть в жизни ты не победитель
За сладкое мое житье!
Пусть одержать сумели бесы
Победу за нелегкий быт
И действа жизни пошлой пьесы –
Здесь все не нам принадлежит!
Расправь же крыльев оперенье,
Лети в небесный свой чертог.
Ты выполнил предназначенье –
Ты душу женщины сберег.
(Елена Арзамасцева)

Продолжение следует
http://proza.ru/2019/01/28/1307