Казнь

     Вечер только начинался и зеваки потихоньку стали собираться в центре стойбища. Сулай, старый друг Тэмжина что – то громко объяснял небольшой кучке пастухов, приехавших на круг.
      - Я узнал его, это Тэмжин! Мои глаза никогда не предавали меня! Я лучший стрелок в Унге и говорю всем, что это Тэмжин!
      - Ты лучший стрелок и охотник? – Спросил подошедший сзади Талай. - Так, может, ты хочешь получить сорок кобылиц из лучшего стада Великого хана, которые он обещал мне за один удачный выстрел? Если ты не согласишься, то завтра та же участь ждёт тебя! Великий хан не прощает изменников!
     Лицо Сулая побледнело, но он твёрдо сказал:
     - Мой друг и я – одно целое и судьба моего друга – моя судьба! ТАК ГЛАСИТ ЯСА! И судьбу мою будет решать не хан, а круг старейшин, так тоже гласит Яса. Но если нужно, я встану и приму смерть Тэмжина, тогда, согласно обычаю, он останется жив и отомстит за меня! А Тэмжин всегда был лучше меня в бою и в стрельбе из лука!
     Спор неожиданно прервала Бортэ, жена Темжина, забежавшая на сбор аратов.
     - Где Темжин? Что вы с ним хотите сделать? – громко и одновременно с всхлипываниями вопила она. В это время вывели странника.
     - Тэм – чин! Дорогой мой, откажись от своих слов и пойдём домой! – ещё громче и одновременно настойчивее кричала она. – Великий хан простит тебя!
     - Но я не прощу его!  - В ответ крикнул пленник.
     Стражники оттащили рыдающую женщину от мужа.
     Казнь начиналась. Великий хан выехал на своём великолепном коне  и отдавал последние приказы.
     - Поставьте его на пригорок, чтобы он не сливался со степью, и отдайте ему мой лук – это моя милость. Так как ты говорил, тебя зовут?
      - Меня не зовут, я сам прихожу! И имя моё – Хурмаста! Отец твой!
       Хан расхохотался.
      - Ты хочешь прикрыться именем отца моего? Я всё равно не пощажу тебя за твой обман! Кто хочет получить шестьдесят кобылиц из моего лучшего стада? Кобылицы достанутся тому, кто попадёт прямо в сердце этому негодяю, осквернившему имя нашего Бога!
     В этот момент Бортэ, воспользовавшись небольшой суматохой проскочила к мужу и завопила.
     - Люди, это мой муж! Не дайте свершиться суду неправедному!
     - Он уже отрёкся от своего имени! И зовёт себя Хурмаста, именем Бога нашего!
     - Ты лжёшь, Великий хан, имя бога нашего Хормуста – можешь спросить у любого ламы! – Дерзко ответила женщина. В ответ старейшины закивали головами.
     - Казнить его немедленно! – не выдержал хан и махнул Талаю.
      Талай спрыгнул с коня, быстро прицелился и выстрелил. Бортэ, пытавшаяся помешать ему, не успела. Про дальнейшее старики рассказывали разное, но очевидцы говорили, что пришелец на лету поймал стрелу и выпустил обратно. Талай, ожидавший уже обещанной награды, упал замертво. Хан резко приказал что – то своим слугам, пообещав половину стада племенных кобылиц, и небольшая туча стрел полетела в сторону приговоренного к смерти. Приговорённый же действовал так, будто у него десятки рук, и каждой он - то ловил стрелу, то выпускал в убийцу. Больше половины слуг хана упали замертво. Кто – то развернулся и побежал прочь. Грозный окрик хана вернул их на место.
     - Тэмжин! Ты не запугаешь меня! Я убью твою жену и твоих детей! Я же продал тебя Аксаю и получил пятьсот кобылиц! Ты всё равно нищий!
     Толпа загудела, но тут странник произнёс так, чтобы все услышали.
     - Тэмжин умер, не открещивайся от своих слов, перед тобой твой Отец и Бог Хурмаста! Убей же меня, Сын!
      - Хорошо, только я возьму свой лук, - ответил хан, слез с коня и пошёл к китайчику. Тот протянул лук и ждал, когда хан возьмёт его. Но хан и не собирался брать его. Он выхватил саблю и разрубил свой лук. Следующий удар он нанести не успел: стрела Сулая сделала своё дело.
     Подбежавшие араты со страхом и удивленим разглядывали знакомого и одновременно незнакомого родственника.
     - Так как же зовут тебя? – спросил один из подошедших стариков. – Тэмжин, а может Хурмаста?
     - Зовите меня просто – китайчик, китаёза – чинчик, чингиз.
      - Так знайте люди имя нового Великого хана – Чингиз – хан! – сказал всё тот же старик и поклонился. Остальные последовали его примеру. Чингиз поднял старика с колен, обнял его и поклонился сам.
     - Спасибо, отец за добрые слова. А теперь я хочу обнять свою жену, детей и свою мать. Бортэ не заставила себя долго ждать. Слёзы омыли лицо обоих – мужа и жены. Счастье – как мало и как много для этого надо – посмотреть в глаза любимого человека! И любящий пройдёт ад и смерть, чтобы сказать те слова, которые сказал Чингиз своей жене.