Жизнь продолжается

Жизнь продолжается
Возможно через десяток лет, а уж через пару-тройку десятков точно, жизнь в Украине изменится в корне, и литературные произведения,  создаваемые А. Дорским (который возник в моём сознании), утратят интерес, если, конечно, они кого-то заинтересуют сейчас. Но я наблюдаю вокруг себя на улицах, в магазинах, в общественном транспорте так много унылых лиц, причём создаётся впечатление, что везде большинство  людей пожилого возраста, так что другой прозы сейчас у автора рассказов об Украине и появится не может – ведь я для А. Дорского единственный источник информации (а уж как он с ней обходится, это другой вопрос).
В этом рассказе главный персонаж – женщина преклонного возраста. Обычно для них главным смыслом существования являются внуки. Но  взаимно приятные отношения для обеих сторон (пожилых и молодых) возникают только в семьях с достатком, ибо нищета – трудно преодолимое препятствие для установления здоровых отношений между людьми. А в Украине сейчас очень много граждан, живущих на средства много ниже прожиточного уровня, и это не украшает их жизнь. Многие семьи распадаются, и половина внуков в таких семьях часто лишаются бабушек и дедушек. Героиня этого рассказа из тех, для кого контакты с внуками дело крайне редкое, так что эти женщины живут с другими заботами.
К месту подчеркнуть и то, что главный персонаж рассказа является тем типом женщин, которые являли собой прекрасный образец физического совершенства, сочетаемого с высоким нравственным содержанием, которых было много в СССР (а Украина тогда входила в его состав как Федеративная республика). Теперь же женщины с таким набором качеств появляются очень редко, потому автор счёл целесообразным с них начать рассказ о населении Украины. (Кстати таких женщин сильно поубавилось и в России, ибо и там  Русский мир как бы померк.)
Художественный образ рассказа – вымышленное лицо, что тоже требует особого пояснения. История, являющаяся сюжетом этого рассказа (а она продолжится), с точки зрения обывателя просто неприличная, а таких людей вокруг нас большинство. Потому и требуется сделать пространную оговорку про то, что в рассказе не автобиографические сведения, а образы, представленные в художественной прозе. По тексту рассказа будут слова, будто муж героини имеет отношение ко мне, что даст основание к тому, чтобы подумать, будто героиня рассказа это и есть моя жена. А она в такую историю не попала бы ни при каких обстоятельствах, к тому же она совершенно не оправдывает героиню рассказа за её поведение в описанной истории. Так что я сделал эту оговорку только потому, чтобы не потерять свою жену, которую совершенно не привлекают фантазии автора, живущего во мне – А. Дорского. Когда я прочёл жене первый вариант этого рассказа, она буквально встала на дыбы – так ей было неприятно, что кто-то может подумать, что автор представил её в роли героини этого рассказа.  Поскольку  в сфере общения моей жены  есть женщина, которая с ней имеет много общего, то я тут же сказал, что переделаю этот рассказ таким образом, чтобы за прототип героини рассказа приняли не её (ибо она не имеет никакого к ней отношения), а другую женщину. Но мою жену и это не устроило: она мне сказала, что когда этот рассказ прочтёт её подруга, то она с ней точно перестанет общаться, решив, что я рассказала своему мужу писателю про её молодого когда-то человека, который влюбился в неё в юности (а она была старше его на 10 лет), и, мол, её муж представил её в роли прототипа героини рассказа (о том, что никакого Дорского нет на свете, она убеждена). А раз, мол, она рассказала про её историю своему мужу, то могла об этом  обмолвиться и кому-то другому из их подружек, дав повод поиздеваться над ней про себя, от неё это, естественно, скрывая. О том, что и у моей жены была похожая история  в юности, и она до сих пор поддерживает отношения с этим мальчиком, который уже дожил до пенсионного возраста, никто из её окружения не знает. Короче, жена мне категорически запретила посылать в Интернет этот рассказ. И тогда я сообразил начать этот рассказ с пояснения, которое сейчас привожу.
В рассказе действительно много фактов не только из моей жизни (над которой я полный хозяин), но и из жизни моей жены (какие известны А. Дорскому, "живущему во мне"), так что ему ничего в плане "ландшафта, среди которого разворачивается действие рассказа", не надо было выдумывать, и это очень удобно писателю, но в связи с этим я обязан отметить (раз мою жену это возмутило), что она к рассказу не имеет никакого отношения, что есть истинная правда. И раз уж я о ней заговорил, то сообщу тем, кто не читал моих статей в Интернете, что у меня сейчас вторая жена, и она стала для меня самым любимым в моей жизни существом, главным богатством, которое я получил на этом свете в конце своего существовании, и приплыло оно ко мне неожиданно в самое паскудное время, которое мне выпало прожить. Потому А. Дорский и включил в рассказ пояснение, чтобы никто не впутывал мою жену в историю, которой с ней не могло произойти никогда.
А заодно отметим и нечто важное про то, как создаются художественные произведения, которые не имеют ничего общего с  биографиями конкретных людей. Вероника, героиня этого рассказа, вымышленное лицо, как и другие персонажи. Это очень важно сказать, чтобы люди, читая художественные произведения, не выискивали в текстах то, что может касаться их знакомых, а воспринимали художественные произведения как нечто большее, чем чья-то частная жизнь.
Вообще-то люди в своей массе таковы, что от правды-матки часто шарахаются, находясь под влиянием условностей, в результате чего не воспринимают естественные вещи в их истинном виде, часто считая благородство порочностью, а человеческую доброту – корыстным устремлением. И считаю важным добавить, что не будь в Украине двух женщин, (известных мне), ставших прототипами героини, не имело бы смысла писать этот рассказ. Этих трёх украинок (включая и Веронику), как надеюсь, станет совершенно очевидно, нельзя считать типичными представительницами женщин страны СССР, ибо многие потом поведут себя иначе, в результате чего их жизнь вполне заслужила особого внимания, как ярких личностей, каковые жили в той стране. Они там родились и выросли, и можно сказать, в ней прекрасно себя чувствовали, и подавляющим большинством окружающих считались во всех смыслах приятными, порядочными людьми. И когда ту страну уничтожили как "Империю зла", они вроде должны бы были считать благом уничтожение её, раз она была такая плохая, ибо очень многие люди в Украине склонятся к такому мнению, но они на такой переворот в мозгах не согласились, и потому А. Дорскому есть о ком писать в своих художественных произведениях, чтобы передать картину жизни в современной Украине, как явление не единичное. Повторю ещё раз, что судьбы двух реальных женщин очень схожие, и поскольку автор знает о моей жене много всего, в биографию Вероники и войдёт  многое из её жизни. Конкретные же факты совершенно необходимы для жизненности повествования. Но сюжет рассказа, повторю ещё раз, моей жены не касается.
А теперь переходим непосредственно к рассказу.

Вскоре после того, как СССР исчезнет, муж Вероники, с которым она прожила в той стране счастливых четверть века, умрёт, и её  жизнь превратится в сплошной кошмар. Её муж, который никогда не был членом КПСС (а это в теперешнее время очень важный факт) был так же далёк (как и она) от коммунистической идеологии, как "Земля от Солнца", и не посчитал исчезновение СССР трагедией для себя, поверив в то, что те, кто взялись сделать новую страну, обеспечат людям более счастливое существование. Они жили, как уже сказано, в Украине, хотя оба считали себя русскими. Их родным городом был Киев, они оба знали украинский язык, ибо и в школах, и в институтах часть обучения происходила на украинском. У мужа в роду все были русские, но его родители появились на свет и прожили свои жизни в Украине, а вот бытовые разговоры не только в их семьях, а и со всеми окружающими, включая трудовые коллективы, в которых они "отдавали свой долг стране" (а в то время трудовая повинность именно так и характеризовалась), велись на русском языке, то есть, он был основным языком общения в их среде. Это к тому, что затрагивается жизнь русскоязычных.
Вероника выросла своеобразной девицей, потому и сказано, что она была не типичным "экземпляром". Она очень рано приобщилась к чтению, в основном на книгах на русском языке, которые составляли основное богатство печатной продукции в СССР, и воспиталась и обрела ту суть, которая составила её мировоззрение. Она читала и книги украинских авторов на украинском языке (те, что считались "хорошей литературой"), и ей в голову не приходило думать о том, что украинская литература и культура в целом являются, как говорят те, кто не воспринимают украинский народ мощной нацией, провинциальными. Украинское так же прочно вошло в неё  (то есть она украинское любила так же, как и всё русское, тоже высокого художественного содержания), но отдавала отчёт, что по своему объёму, созданное на русском языке включает в себя гораздо больше шедевров, чем создано в Украине (при этом надо учесть, что было и много выдающихся украинцев, которые творили на русском языке).
Помимо того, что она оказалась начитанной с раннего возраста, она была и смышленым ребёнком, а когда сформировалась из ребёнка в  девушку, обнаружилось, что она  и весьма хороша собой. Это добавило ей, как говорится, успехов на жизненном пути: её внимания  постоянно жаждали многие представители мужского пола.
Её муж тоже оказался человеком весьма привлекательной внешности и был не только ладно скроен, но и умён, и с прекрасными манерами в поведении, короче, был порядочным человеком в самом прямом смысле этого слова и приятным человеком в общении. То есть она оказалась в роли жены, которой завидовало немало девиц и молодых женщин.
Проблемы у неё состояли только в том, что по натуре она была открытым человеком, не ханжой, и многие молодые люди, которые сталкивались с ней, усиленно искали её внимания. Но она умела себя вести достойно, однако было немало женщин, которые безосновательно оговаривали её, будто она позволяла себе пользоваться своими внешними данными. И до замужества и после у неё было несколько историй, когда в неё влюблялись до такой степени, что настырно склоняли её стать их женой. И иногда атаковывали её продолжительное время. Но ей не в чем было каяться за якобы аморальное поведение, и, тем не менее, как уже сказано, некоторые женщины, имеющие дочек, сверстниц Вероники и с другими обстоятельствами, совершенно безосновательно обвиняли её в безнравственности, и это отравляло ей жизнь.
Поскольку она не была ветреной и дурой, многие из влюблявшихся в неё мужчин сразу понимали, что она не из тех девиц, кого привлекает "купание" в мужском  внимании и обожании, и с ними у неё не было особых хлопот. А те, кто всё же "делал к ней подходы", то только с предложением "руки и сердца", а в таких случаях "кусаться в ответ" не требуется. С мужем же у неё были не просто отличные отношения, а их, можно прямо об этом сказать, считали одной из лучших супружеских пар в своём районе в Киеве, а он жену обожал, являясь однолюбом.
У   них родилось двое мальчиков, но сказать, что она с ними не имела забот, нельзя. Ей понадобилось многое пережить, чтобы понять, что поколения, которые стали появляться после них, не были на них похожи совершенно. Так что их сыновья не стали им такой отрадой в жизни (а в ней наступит время больших испытаний), когда можно было бы сказать, что они с мужем произвели на свет такую смену, за которых страна им "в ножки поклонится", хотя они оба за благо своих детей, не раздумывая, отдали бы свои жизни.
Во время "Перестройки" и развала СССР, её муж пытался стать предпринимателем, ибо "прорабы перестройки", которых представили вроде самые умные и высокоинтеллектуальные граждане СССР, убедительно доказали тем, кому не очень нравилась деловая жизнь в стране, что они создадут совсем другие условия для предприимчивых людей (а у её мужа были "золотые руки", но он не вписывался так, как хотел, в ту жизнь, которую создавали чиновники СССР). Её муж мог разобрать автомобиль  до винтика и собрать его снова, знал электронную технику очень хорошо, хотя она не была в стране на мировом уровне, был не профаном в строительном деле – короче вроде для него появление малого бизнеса должно было стать благом. Но он оказался настолько невезучим, когда в СССР жизнь стала меняться в корне (можно прямо заявлять, что ему сильно мешала его порядочность по-советски), что он быстро сгорел от неудач в предпринимательстве и прожил в "Незалежной Украине", когда СССР исчез, всего 12 лет, нажив себе кучу болячек, о которых раньше  понятия не имел, а тут они стали прилипать к нему как репейник.
Можно не сомневаться, что если бы СССР не развалили, и та страна не исчезла, они с мужем дожили бы свои жизни куда более удачно, чем это получилось у них в гой реальности, какая им досталась (это полностью относится к моей жене и её первому мужу, а у её подруги муж не умер, но всё остальное совпадает, и это автор внёс в биографию Вероники. После же того, как СССР исчез, счастливых дней в её с ним жизни больше не наблюдалось.
Вероника бросила постоянную инженерную работу, ибо советскую деловую жизнь стали разрушать (хотя на всех трибунах, пока СССР существовал, говорили только о разумном реформировании), но как только СССР не стало, начали всё рушить, да так, что некоторые разозлённые люди говорили, что так поступала во время войны фашистская армия Германии, круша всё дотла на территориях, которые покоряла.
Нужно честно сказать и о том, что на какое-то время ей "улыбнулось счастье", когда начался бум  с торговлей недвижимостью, но это был короткий миг, вскоре всё захватили "хваткие ребята", и она осталась с нищенской пенсией, превратившись во вдову с двумя детьми, ибо муж на пенсии пожить практически не успел.
Веронику считают "сумасшедшей матерью", которая переоценивает своих детей, не вписавшихся пока в новую жизнь, но подобная судьба не является единичным случаем в Киеве и вообще в Украине. Её дети не курят, не пьют, не заводят авантюр по женской линии и вообще ума им не занимать, но материальный достаток – что обещали создатели новой Украины для молодёжи – к ним пока "не приплыл", и это сильно повлияло на их натуры.
Представляется уместным продолжить повествование тем, как на старости лет героиня рассказа вторично вышла замуж, В правду о том, каким стал этот брак, никто не поверит – так это выглядит невероятно, какие чувства связали их в одно целое. Ведь выходить замуж, овдовев, она не собиралась, ибо не могла себе представить, что у неё в доме появится чужой мужик, который будет лежать с ней в одной постели.
Впрочем, как возможно кто-то понял из текста выше, она представляла из себя женщину до мозга костей, но безвременная смерть любимого мужа и безрадостная жизнь, свалившаяся на неё вдруг, воздействовали так, что все её ощущения себя женщиной стали прошлым.

Второй муж Вероники был старше её на 8 лет. Он сформировался в Ленинграде, студентом женился на киевлянке, прожил с ней в Ленинграде около 7 лет, но климат этого города для его жены оказался губительным, ибо она с детских лет заболела диабетом в очень острой форме, короче, они переехали на постоянное жительство в Киев.
Свою трудовую деятельность он начал в Киеве почти с нуля, обладая высшим образованием и небольшим стажем работы в очень квалифицированном НИИ Ленинграда, имеющим мировую известность. В Киеве же он оказался в НИИ, который создали, можно сказать, на пустом месте, со случайными людьми, не имеющими опыта в той сфере деятельности, которой эта фирма станет заниматься случайным образом. Получилось так, что самая крупная московская космическая организация с мировым авторитетом взяла "под своё крыло" киевскую фирму, не имеющую "никакого лица". Здесь не будут представлены подробности, связанные с чудом, происшедшим с этой фирмой в СССР (это обширный материал, представленный А. Дорским в нескольких его романах), лишь отметим то, что второй муж Вероники начал в этой фирме свой трудовой путь инженером на 120 рублей, но довольно быстро, ещё будучи молодым человеком, оказался в руководстве организации, не имея карьерных устремлений (это сильно повлияло на него).
Познакомилась Вероника с человеком, который станет её вторым мужем, во время "перестройки", когда ничто ещё не предвещало крушения страны СССР. Что в стране полно разных недостатков, было известно многим людям, но о близкой гибели этой страны никому в голову не приходило. О том, что её (тогда первый) муж вдруг заболеет самым серьёзным образом, у Вероники мыслей не возникало, она не думала о том, что может его потерять. Он был отец её детей, являющихся для неё главной ценностью, а новый знакомый недавно стал начальником её мужа (который  сменил место своей работы), причём, в это НИИ он попал совершенно  случайно. Вероника познакомилась с новым начальником мужа тоже случайно. Он ей показался очень привлекательным человеком, как говорится, настоящим советским гражданином, и она считала добрым делом, если у неё с ним сложатся хорошие отношения, без каких-либо корыстных целей, ибо он тоже очень любил литературу, отличаясь от многих людей её окружения, и это было немалым аргументом в его пользу. Они познакомились семьями, но особого сближения между нами не произошло. А когда СССР не стало, их контакты вообще сошли на нет.
Когда же муж Вероники умер (а он до этого уже покинул ту фирму, где человек, о котором сейчас речь, был его начальником), она вдруг увидела его на пороге своего дома; он явился к ней с запоздалым соболезнованием (ему никто не сообщил о смерти её мужа, бывшего его сотрудника). А через год умерла его жена. Детей у них не было. Вполне вероятно, что толкнуло его к Веронике желание продолжить знакомство, ибо он в Киеве не завёл друзей (так он отдавался своей работе), и умерли почти все его киевские родственники.
Вероника, можно сказать, обрадовалась его появлению, но не до такой степени, чтобы воспринять его как мужчину, который может её заинтересовать, ибо её женское естество уже стало для неё прошлым (то есть, как ей казалось, умерло в ней). Но, тем не менее, она не осталась равнодушна к тому, что этот человек явно испытывает к ней интерес, по крайней мере, готов к более тесному знакомству. И у них произошло  несколько встреч. Был он пару раз и в гостях в ёё доме при наличии её домочадцев (на правах бывшего сотрудника, с которым у них были дружеские отношения), но мыслей о том, что она может завязать с этим мужчиной тесные отношения, в её голове не мелькнуло. Этот факт отмечен в связи с тем, что у Вероники тогда имелись в качестве близко знакомых несколько влюблённых в неё из прошлой жизни, которые при её живом муже не помышляли о связи с ней, а теперь явно надеялись на её внимание, когда она стала вдовой.
Не будем описывать, как они пришли к тому, чтобы создать семью. Без этого Вероника с ним тесно не сошлась бы – это её советское наследие. И тот, кто стал её вторым мужем, тоже, несмотря на преклонный возраст,  отнёсся к этому без сопротивления: раздумывал по этому поводу недолго. Они в браке уже больше десяти лет и она считает, что появление второго мужа для неё явно стало благом, хотя проблем в связи с этим возникло "море".
Главная проблема отношений с мужем у неё – её дети. Уже отмечалось, что они без тех недостатков, которые считаются традиционно набором отрицательных качеств молодых людей. Младший сын приблизился к сорока, но холостяк. А старший был женат, имеет дочь, и вроде никогда уже не женится – дочь для него – всё в жизни. Он вернулся в тот дом, который покинул, женившись. И они не нашли общего языка с мужем матери. И он тоже, не являясь агрессивным человеком, к ним, мягко говоря, не испытал особой привязанности (как уже отмечено, взаимно), при этом отдавал отчёт, что это вызвало у его жены болезненную реакцию, но вести себя иначе у него не получалось, Только чудо посодействовало тому, что жена в связи с этим не обрывала с ним отношений. Она была убеждена, что он к ним несправедлив и безосновательно считает, что они не ставят в их доме его ни в грош. (К слову, у мужа однокомнатная квартира, и жить в ней, ютясь, она не пожелала, осталась жить с младшим сыном в частном доме, в котором поселилась, выйдя замуж, а вскоре к ним присоединился и старший сын, разведясь с женой. И для Александра – её второго мужа – этот дом стал местом основного обитания, но свою квартирку он не продавал.) Детей же жены он сторонился потому, что не видел в них к себе проявления чисто человеческой теплоты даже в малой доли, а как человек, он для них не представлял никакого интереса, в связи с чем он считал это проявлением в них эгоизма, (Это, кстати, по его мнению, проскальзывало у них и по отношению к матери, хотя её они, вроде, любили беззаветно.) Но, главное, о чём надо сказать, это о том, что второй муж Вероники пытался убедит её в том, что их страна, которую они оба считали своей родиной, для её детей таковой не является (что проявляется в их поведении), и первый же разговор с ним на эту тему она  приняла в штыки.
Короче, он считал, что её дети главное хорошее, чем отличались их родители, от них не переняли, причём, особенно его раздражало, что они, в отличие от  большинства советских людей, совершенно не горели желанием самоотверженно заниматься трудовой деятельностью, зарабатывая на хлеб насущный, что он считал настоящим пороком. Младший вообще жил, не имея места постоянной работы, хотя ему уже далеко за тридцать, старший же без работы не сидел, но Александр как-то в пылу спора бросил жене, мол, если бы так же работали прежние поколения, как её дети, то СССР не появился бы на свет, а Россия после революций развалилась бы на части, ставшими колониями каких-то государств.
Эти разговоры у них всегда кончались диким скандалом, и Вероника их терпела только потому, что муж их заводил как бы из сочувствия к ней. Без его пенсии (а он её считает оскорбительно маленькой с учётом своего вклада, какой внёс, как говорится, в общее дело, трудясь во благо общества), которая составляла ощутимую часть бюджета семьи, особенно в настоящее время, когда изгнали Януковича (кстати, она его презирает так же, как и всех предыдущих президентов, которые бездарно управляют Украиной), но жизнь ухудшилась в материальном плане почти в три раза, и семья бы не смогла сводить концы с концами, а так Вероника делает невероятные усилия, чтобы они не голодали в буквальном смысле. Но нищета подталкивает их заводить эпизодически конфликтные речи, возникающие не без того обстоятельства, что сыновья совершенно не жалеют свою мать, не желая "рыть землю", чтобы увеличить семейный бюджет. Но  Веронику эти разговоры (хотя в них прямо не говорится о её сыновьях) выводят из себя, ибо она убеждена, что им мешают нормально жить на свете разные обстоятельства, не зависящие от них. Конечно, её дети, и следующие за ними поколения, действительно не такие, какими были они в их возрасте, они мыслят совсем иначе. И, по её мнению, это вполне закономерная вещь, что они с ними совершенно разные, ибо условия в жизни стали совсем другими. А того времени не вернуть, да это и никому не нужно. Мол, надо приспособиться жить в другом времени, которое неотвратимо сменяет старое. Но её второй муж  признавать этого не желает, и она ничего не может с этим поделать.
Нельзя не сказать и о том, что если бы СССР не исчез, а у неё с ним в личной жизни получилось бы всё так же: она овдовела бы, а его жена умерла – их жизнь была бы совсем другой. И он, и она ещё бы наверняка работали (их рабочие места не исчезли бы), и, можно не сомневаться, что их совместная жизнь была бы вполне благополучной. И её дети были бы другими, ибо чувствовали себя в той жизни вполне устроенными людьми. А в этой жизни, какой они живут сейчас, всё идёт кувырком.
При всём сказанном о взаимоотношениях со своим вторым мужем, Вероника некоторым своим подружкам (а у неё есть несколько женщин, с которыми она и сейчас очень тесно контактирует) высказывает кое-что из сокровенного, чем не делятся с первым встречным, а именно признание в том, что она сошлась со вторым мужем на удивление очень тесно, хотя это произошло уже на нисходящей стадии их судеб. И произошло это по её мнению потому, что они сошлись на том, что говорили о прошлой их жизни очень много хорошего, и это их очень тесно сблизило.
А в заключение по поводу отношений Вероники с её вторым мужем надо сказать о том, что она считает его жизнь сейчас более трагичной, чем её собственная. Ибо ликвидация СССР для него стала полным крахом его существования, так как найти себе место в тех условиях, которые образовались на территории СССР после его уничтожения, ему совершенно не светит (препятствием является и возраст, и вредит ему то, что он не способен овладеть украинским языком). В результате же того, что он оказался на территории Украины, произошёл полный разрыв у него с родственниками; киевские, как уже было сказано, с кем он был тесно связан, умерли, а смерть его жены сделала его одиноким в полном смысле этого слова, ибо он здесь женщину, которая его устроит, найти не мог – Вероника в этом плане была единственным вариантом, с кем он способен полноценно общаться! Когда же дела в Украине пошли на полный разрыв с Россией, и народ Украины в массе против этого не стал протестовать, её муж практически оказался в полной изоляции.

Как уже ясно из текста, персонаж – муж Вероники, списан в основном с реального лица, то есть с меня (против чего у меня совершенно нет возражений), описания, связанные с мужем Вероники будут продолжены в том же духе.

Поскольку всё, что публикуется в Интернете под именем А. Дорского, делается с единственной целью: каким-то образом протолкнуть в печать для распространения среди читателей России цикл его (А. Дорского) романов "О жизни советских людей в СССР", уделим  этому циклу романов и в этом рассказе немного места. В конце концов, нужно же начать серьёзный разговор о разрушении лжи об исчезнувшей стране СССР, которая нанесла большой вред правде об историческом пути России вообще, и особенно на период существования СССР, который был одним из отрезков биографии этого великого государства. Воспользуюсь случаем ещё раз сказать, что те вроде мыслящие люди, которые с воодушевлением называют страну СССР торжеством ОХЛОКРАТИИ, не понимают, что в их поле зрения находится лишь кусочек той страны, которая во всём своём объёме настолько велика своими делами, которые представлены в выдающихся произведениях литературы и в других формах искусства и культуры истинно советских людей (а не моральных уродов), что им должно быть стыдно за свою близорукость и не способность смотреть на мир широко открытыми глазами. Повторю в очередной раз, что в романах А. Дорского представлены простые люди, у которых, как и у всех людей, много разных недостатков, но в той системе, в которой им довелось прожить, они смогли посодействовать тому, что их государство, вопреки стараниях правящих кругов другого мира, не возлюбившего их страну, стало мощной державой, что удаётся далеко не всем странам.
Вероника была свидетелем того, какую жизнь определил он для себя, взрастив в себе писателя А. Дорского, для чего ему пришлось отказаться от всего того, чем он жил в СССР, в каких муках "рожал" эти романы А. Дорский, что он пережил в связи с тем, что никак не может их издать, и "бьётся, как рыба об лёд" до сих пор (на всё это он уже затратил более 15 лет).
Но что говорить о чужих людях, если сама Вероника вроде его поддерживает, но в ней и много сомнений, правильно ли он поступает. Более того, иногда она твёрдо уверена, что он совершил большую глупость, не сделав того, что сделали многие здравомыслящие люди, когда СССР вдруг исчез. Довольно быстро растворились все надежды, что прежняя жизнь может вернуться. Страну СССР так дискредитировали, что говорить хорошо о той жизни, какая у них была (у каждого в своих семьях), долго не будет никто, ибо тема о репрессиях, о злодеяниях большевиков долго не исчезнет, потому что много людей на территории исчезнувшей страны живут весьма обеспечено, гораздо лучше, чем жили в той СССР, и они будут делать всё для того, чтобы ту жизнь представлять в чёрном цвете
А таким, как она и он, не остаётся ничего другого, как ВЫЖИВАТЬ. То, что её второй муж отказался от прежней жизни, полностью переключившись на литературный труд, каким раньше не занимался (а этот труд имеет совсем другую специфику), по её мнению, большая глупость, какая гонит его "на тот свет". Да, есть люди, которые тоже за то, чтобы прекратить разговоры об СССР как об "Империи зла", но среди них много таких, кто сумел, занимаясь этим делом, обеспечивать себя весьма приличным доходом, и, ей кажется, они убеждены, что в полной мере авторитет страны СССР долго ещё не удастся восстановить. А её муж буквально сжигает себя этой темой, лишив возможности как-то улучшить свою жизнь в материальном плане, чем обрёк себя на полунищее положение.
А ведь его жизнь могла сложиться совсем иначе. Для Вероники  это не пустые слова, она знает очень много всего о его прошлой жизни. Он занимал такое положение в своей фирме, что у него были все возможности сделать то, что сделали вместо него другие люди. Это было повсеместное явление на территории бывшей СССР, которую "раздеребанили" (её народную собственность) "прыткие люди". Уничтожение советской промышленности происходило не потому, что она вся была отсталой, а это был главный путь превращения предприимчивых людей в богатых, включая миллионеров и миллиардеров, а Запад это поощрял, ликвидировав одного из мощных конкурентов. (Вероника сама в эту тему не вникала, но контакты с мужем, его бесконечные монологи о том, как расправились с СССР, её во многом просветили.) Предприятие же её мужа подверглось такому же "разрушению", только он не вошёл в число тех, кто легко и быстро обогатился, хотя имел на это все шансы, но сознательно от этого отказался.
В глубине души Вероника мечтает, чтобы её муж плюнул на это своё литературное творчество (выкинул из головы "игры с писателем А. Дорским"), оставил в покое русский народ с их расколом по поводу того, хороша ли была страна СССР или всё же представляла из себя "большое зло"! Тем более, что ему в России уже не жить: порвав с Россией, Украина превратила её в чужую для него страну, куда путь ему заказан. И вообще, вроде все романы А. Дорского об СССР и статьи по поводу истории этого государства никому не нужны, что означает: её муж зря угробил остатки своей жизни на восстановление истины об этом государстве.
Но, с другой стороны, ведь может случится и так, что произойдёт невероятное, и творчество А. Дорского будет опубликовано для широкого читателя, и станет одним из толчков к коренному изменению ситуации в России – то есть её муж вполне может познать счастье человека, который, как Данко (персонаж великого русского писателя М. Горького), принял непосредственное участие в том, чтобы "вывести людей из тьмы" – об этом тоже она не может не думать, с её "грузом" прочитанного за всю её  жизнь (кстати, и сейчас жить без чтения хорошей литературы она не может).
Надеюсь, что теперь о двух персонажах этого рассказа известно достаточно, чтобы понимать его содержание осмысленно. Осталось кое-что разъяснить и по поводу третьего персонажа, который, как и Вероника, вымышленное лицо, но в его биографию включены некоторые факты, имевшие место у конкретного лица, который однако не является прототипом, ибо на то, что будет происходить в рассказе, не способен. Тут же спешу отметить как  важный факт, что делаю это также в угоду моей жены, которая в личной жизни, как своей, так и своих знакомых, категорически не допускает вымыслов, которые, как ей кажется, могут кого-то опорочить. Потому ещё раз подчёркиваю, что персонаж рассказа, о котором речь, тоже, как и Вероника, вымышленное лицо.
Его зовут Кириллом. Он тоже представляет собой жертву обстоятельств, какие превратили его страну Украину в "Незалежное государство" с тем укладом жизни, какой в ней установился, совершенно нетерпимый для значительной части населения Украины. Хотя он, как говорится, чистокровный украинец, национальным языком владеет в полном объёме, ибо родился, и учился в школе в Киеве, и остальное образование получил в этом же городе. Но ненавидеть Россию и русский язык, который он тоже знает в совершенстве, хотя в России никогда не жил и родственников там не имеет, ему в голову никогда не приходило, ибо он, гражданин СССР до какого-то момента, воспринимал своё гражданство вполне лояльно, тем более, что он, вступив в пору трудовой деятельности, оказался на предприятии, тесно связанным с российскими фирмами, высокого научно-технического уровня, и стал инженером-профессионалом, получающим от результатов своего труда большое удовлетворение. При этом он прекрасно понимал, что отрасль промышленности, в какой он работал, тесно связная с российской, производит продукцию, которая делает ту часть страны, в которой он живёт, вполне достойной восхищения. Его никак нельзя было обвинить в отсутствии патриотизма, ибо он осознавал, что в первую очередь является гражданином Украины, и только во вторую – СССР, которая была вписана в его паспорт, представителем какой именно страны он является.
Тема о том, хорошо ли жить его Родине в составе СССР, его не занимала, он был абсолютно аполитичен, а та жизнь, в какой он пребывал, его вполне устраивала, ибо в материальном плане он не был в числе нуждающихся, да и с его чувством собственного достоинства у него всё было в порядке. А вот когда положение в Украине  в корне изменилось, и промышленность стала разваливаться (в первую очередь та, которая включала в себя высокие технологии), для него это обернулось полным крахом. То, чем ему удавалось заниматься, чтобы не умереть с голоду, серьёзной работой назвать трудно, и доход от неё был нищенский, хотя времени забирает массу. Что же касается политики, возле которой "стало кормиться" огромное количество людей, то он и теперь не стал бы к этому приобщаться.
В результате развалилась его семейная жизнь, ибо зарабатывать на жизнь достойно он не смог, хотя изо всех сил старался этого добиться. Его знакомство с Вероникой тянется из далёкого детства. Кирилл был не единственный мальчишка, который обратил внимание на её внешний вид. Она, естественно, воспринимала его как ребёнка, с которым серьёзных разговоров не ведут. Ей было 20 лет, ему 10, когда он испытал к ней те чувства, которые сохранил до сих пор. Очень долго она была уверена, что ему ещё неведом мужской инстинкт, и ей в голову не приходило, что она будет "предметом его  обожания" многие годы. Но получилось так, что мамы его и Вероники были сотрудниками  и подругами, сохраняющими тесные отношения со знакомства до конца дней своих. Короче, контакты с Кириллом у неё продолжались много лет. Она, как уже сказано, воспринимала его как ребёнка, не задумываясь о том, как он к ней относится. Кстати, он был очень скромным, воспитанным мальчиком, и ни в чём не проявлял "особого отношения" к ней. Потом, как уже отмечено, он женился, у него родился сын, но брак просуществовал очень короткое время, и он разошёлся с женой навсегда, сын остался у неё. Он вернулся жить к матери, которая с мужем тоже развелась и жила с дочкой (его сестрой). И дочка тоже, выйдя замуж, вскоре развелась, оставшись с двумя детьми. Такой семьёй они и жили. А несколько лет назад их мать умерла.
Контакты Вероники с Кириллом представляли из себя его поздравления со всеми праздниками, и он появлялся в их доме всегда, когда у неё случались несчастья. Потом и она стала его поздравлять, иногда делая звонки по своей инициативе. А когда умерла её мать, он явился с особым соболезнованием, и она, в конце концов, поняла, что тот образ, связанный с ней, как особой девушкой, с которой он познакомился ребёнком, он "несёт" через всю свою жизнь. Её мужа он боготворил, и также с большим уважением отнёсся, после его смерти, ко второму её мужу. Естественно, ей в голову не приходило, что он мог рассчитывать на её повышенное к нему внимание, и что у него  могли возникать какие-то фантазии по её поводу.
А в какой-то момент она вдруг столкнулась с удивившими её фактами. Вдруг он пришёл на её день рождения с весьма дорогими подношениями. Она прекрасно знала, что  когда СССР рухнул, он оказался в числе тех, кто выживал, перебиваясь "с хлеба на квас". Потому даже расстроилась, что он потратил кучу денег на подарок. А после этого был юбилей у Александра (её второму мужу исполнилось 80 лет), и Кирилл вдруг ей позвонил (откуда он узнал об этой дате, ей до сих пор не известно), можно ли ему прийти к ним в гости, и принёс очень дорогой подарок. Его поздравления Вероники и её мужа стали регулярными, и вот на этой почве и вырос сюжет этого рассказа.
Он сейчас занимается работами, связанными с ремонтом телевизоров и другой электронной техники, и, как она понимала, его клиенты, как говорится, простые трудящиеся, живущие на скромные доходы.
Кирилл починил по просьбе Вероники их магнитофон, усилитель, считавшийся в СССР прибором очень высокого класса (что было непростым делом), и провёл ещё кое-какие работы, категорически отказываясь от платы за них. Чинил он им и телевизор на даче у мужа, и несколько телевизоров в их частном доме. А их дачный телевизор довести до ума ему не удалось, и однажды он привёз импортный подержанный телевизор. А тут вдруг власть Украины решила перевести аналоговое телевидение на цифровое. Как раз в это время подошёл очередной день рождения мужа Вероники, и он снова принёс кучу подарков, в числе которых был тюнер (не копеечный предмет), на который им предстояло раскошелится (причём не в единственном экземпляре).  У них на даче не было нормальной комнатной антенны, и муж не смог наладить работу телевизора сам. Она позвонила Кириллу,  и он пообещал вечером к нам заглянуть.
Он пришёл к ним гораздо позже, чем обещал, и сразу деловито принялся за работу, ради которой прибыл. Вероника продолжила свои дела кулинарного свойства. Она сидела на топчане на верандочке, пристроенной к одной из стен их дачного домика, причём эта верандочка была обнесена в открытой своей части стенкой в метр высотой и застеклена до крыши, покрывающей её сверху, а напротив того места, где сидела Вероника, располагалась дверь, ведущая в сад, и вдруг через эту дверь ворвался порыв ветра, естественно, прямо на Веронику, да так всё устроил, что подол её легкого платьица, которое было на ней, задралось кверху, полностью, оголив её ноги до самых трусиков. А её руки были заняты, и она не смогла сразу прореагировать на совершённую ветром проделку. Её муж куда-то вышел, принимая горячее участие в деле запуска телевизора, а Кирилл сидел напротив Вероники за столом, самым большим из имеющихся у них на даче, который располагался здесь на веранде, занимаясь одной из комнатных антенн, которые не обеспечивали приёма нужного сигнала. От неожиданности того, что он увидел, он чуть язык не проглотил…
Для того, чтобы стала понятна возникшая ситуация, надо добавить ещё немного к тому, что сказано об отношениях Вероники и Кирилла. Войдя в преклонный возраст, она прекрасно отдавала отчёт, что то её физическое состояние, когда она не только в купальнике, а и в полном облачении приводила многих мужчин в сильнейшее возбуждение – это уже в прошлом. Если бы не тот взгляд, который на неё устремил Кирилл, взгляд мужчины, который онемел от того, что увидел её в сильном неглиже, не надо бы было никаких объяснений. Как она уже говорила, она была убеждена, что у Кирилла к ней нет никаких мыслей, связанных с сексом, а тут вдруг он выдал себя с головой, что искусно претворялся (правда, неизвестно с какого времени), что не был к ней равнодушен, как к женщине. Она могла бы по этому поводу лишь ухмыльнуться, мол, "и он туда же", но дело в том, что она тут же обвинила себя в недостойном поведении по отношению к человеку, гораздо моложе себя, раз он-таки на самом деле воспринимает её как женщину, с которой непрочь иметь интимные отношения – так она прореагировала на плотоядный взгляд Кирилла. Ну ладно бы, если и сейчас она была так же хороша собой, как когда-то; можно бы было ухмыльнуться по этому поводу, и выкинуть это приключение из головы. Но она как бы обманывает его, скрывая то, что уже отцвела, и быть возлюбленной мужчины такого возраста, как Кирилл, не может даже в его диких фантазиях. Она должна была поставить его на место в этом вопросе, и раз в нём взросло чисто мужское к ней отношение, ей просто необходимо было отвадить его ходить к ним в гости, чтобы он искал кого-то другого, помоложе, для мечтаний о любовной связи… Впрочем, ножки у неё до сих пор очень хороши, о чём ей постоянно твердит её муж, который понимает в этом толк, хотя он достиг очень преклонного возраста, и уже не может загораться от женских прелестей, как прежде…
Замешательство на веранде продолжалось лишь несколько секунд. Освободив свои руки, Вероника натянула подол платья, чуть его не порвав. И тут же взяла на себя вину за возникшую неловкость. По этой её реакции можно сказать, что её совершенно не обрадовало то обстоятельство,  что она и в своём возрасте ещё способна возбудить мужчину, находящегося в активном возрасте, в каком влекут к себе  особы женского рода помоложе их.
– Это надо же было такому случиться, – проговорила она то, что первым пришло ей на ум. А краска, густо покрывшая её лицо, при этом не исчезла, и поскольку она не нашла более умных слов для комментариев, она замолчала.
Тут на веранде появился её муж, который не подозревал о том, что  только что произошло ЧП, и оба его участника моментально сделали вид, будто каждый из них занят своим делом…
Кирилл всё же довёл дело до победного конца. Телевизор стал выдавать то, что от него и требовалось. А тем временем подобралась ночь. Кирилл, как обычно, собрался их покинуть, но они всегда устраивали в его честь ужин, который был приготовлен и в этот раз,  и хотя было уже очень поздно, но всё же и в этот раз мужу Вероники удалось уговорить его отужинать в их компании, а потом и остаться у них на даче до утра, благо места тут более чем достаточно. В первой комнатке стоит широкий диван, на него Вероника постелила всё, что требуется для культурного ночлега, благо, что запасное постельное бельё у них всегда наличествует…

Было часа два ночи. Вероника часто ночью выскакивает из постели, чтобы сбегать в туалет, и испытала такую потребность и в этот раз. Муж дрых "без задних ног", а что касается Кирилла, то ей в голову не пришло, что он может бодрствовать, Она тихонько прошла по комнатёнке, где спал Кирилл, не зажигая света, хотя тьма стояла кромешная, а в комнате на столике всегда ставится на ночь фонарь. Она двигалась на ощупь, чтобы его не разбудить. Ночью она считала излишним доходить до туалета, который терпеть не могла, и когда стала возвращаться, вдруг интуитивно почувствовала, что на открытой верандочке, примыкающей к дому, кто-то есть. Она сразу подумала, что это Кирилл (Александр не стал бы таиться), и ей ударил в голову стыд, что он мог догадаться, чем она только что занималась
Тот, кто там был, поднялся с топчана и сделал шаг к ней навстречу. Она ничего не видела, но не сомневалась, что это именно он.
– Не пугайся, это я, что-то мне не спится, – сказал Кирилл.
Вероника, застигнутая врасплох, лихорадочно придумывала, что сказать и выпалила первое, что пришло на ум.
– Я проснулась от судорог в ногах и решила пройтись немного по воздуху, размять ноги.
– Раз уж ты оказалась тут, – сказал Кирилл, деревянным голосом, каким никогда раньше с ней не разговаривал, ибо у них всегда были настоящие чисто дружеские отношения, – давай немного посидим, подышим воздухом. Она, всё ещё не придя в себя, задержалась с ответом. А он добавил вдруг такие слова, услышать какие она никак не ожидала. – Это будет для меня подарком судьбы – оказаться с тобой в такой необычной ситуации.
Уж таких слов от него она совсем не ожидала.
– Ты меня извини, – ляпнула она то, чем сама себя удивила, что такое скажет, учитывая, какими были их отношения до этого его посещения, – но я слишком стара для тебя, чтобы ты считал время, проведённое со мной, подарком судьбы.
– Ты для меня всегда была и будешь воплощением самой прекрасной женщины, с какой я был знаком (такие слова точно он никогда не произносил и она, наверняка "рот разинула", но он этого не видел. Ведь их знакомству не год и даже не 10 лет, а целая вечность; конечно, добавилось действие полной темноты, в какой она оказалась с ним впервые, но всё же слышать такие слова ей в диковинку.
– Кирилл, не говори глупостей, – сказала она, уже избавившись от неловкости. – Мне под семьдесят, страшно думать о своём возрасте – о чём прекрасном во мне можно говорить?!
– Так ты уделишь мне  несколько минут, раз уж сложилась такая ситуация?..
Ну что она на это могла сказать человеку, с которым знакома давным давно и считала его ребёнком, контактов с которым не избегала.
 – Ну раз ты так настаиваешь, я не могу тебе отказать. Но у меня, правда, очень болят ноги…

Тут совершенно необходимо сделать вставку, без чего этот рассказ потеряет смысл, ибо точно кто-то скажет, мол, связался чёрт с младенцем.
Во-первых, ещё раз отметим то, как Вероника прореагировала на реакцию Кирилла на свои обнажившиеся ноги. Она действительно в страшном сне не могла представить себе такой реакции Кирилла. Ибо, имея подозрение, что Кирилл хотя бы однажды в былые времена мысленно её раздел, мечтая овладеть ею как женщиной, она бы точно оборвала с ним знакомство. И вот вдруг увидела воочию его взгляд на свои обнажившиеся ноги, с трусиками в придачу. А второе, что её выбило из колеи, не дав обратить эту ситуацию в шутку, связано с её мужем. Уже было упомянуто о критическом возрасте Александра. Хотя в такие годы люди уже полу существуют на свете, но он у неё молодец, никто из её знакомых не верит, сколько ему уже лет. Но, как оказалось, его возраст доставляет ему много хлопот, и связано это с ней, его женой (он явно отдаёт отчёт, что жить ему на этом свете не вечно). Вероника уверена, что в связи с этим обстоятельством, он вдруг бросил как-то ей фразу о том, что хочет, чтобы Кирилл иногда делал ей массаж спины. У неё очень большие проблемы с позвоночником (это открылось вдруг после её второй беременности), а себя он считает уже физически немощным человеком, её же детей лентяями, которые массируют мать очень редко, и, мол, ещё один вариант такой процедуры ей не повредит. Но в первый раз она и подумать не могла о том, что эти слова выскочили у него неспроста. Уже потом ей стало ясно, что он представить себе не может, как она будет жить  без него, оказавшись "один на один" со своими детьми. Вот ему и пришло в голову посодействовать тому, чтобы Кирилл стал другом их дома капитально, и когда она снова овдовеет, его дружеские чувства к ней не должны оборваться, а для этого контакт между ними должен быть очень тесным… Но когда Александр в первый раз обронил ту фразу насчёт массажа, она с возмущением оборвала его, ибо неосознанно восприняла его слова как что-то очень неприличное.
Добавить к сказанному надо то, что её муж открыто ревность к ней по поводу других мужчин никогда не высказывал (а их у неё из прошлого немало, и некоторые живут в этом районе, и встречаются им), но она наверняка осознаёт, что не хочет, чтобы его жена имела с кем-то контакты, и только к Кириллу у него особое отношение. Он знает, что Кирилл с юности влюблён в неё, а у него самого, кстати, тоже в юности, была подобная история, и он явно симпатизирует Кириллу, уверенный, что у того чувства к его жене  святые.
И вот вдруг она слышит от Кирилла следующие слова, по поводу которых дано специальное пояснение.
– Если ты не боишься меня как массажиста, я могу сделать тебе массаж спины. Я немного обучался этому делу.
Она, естественно, сразу вспомнила тот разговор с мужем, как взорвалась по поводу его слов, и вдруг слышит отмеченную фразу из уст самого Кирилла…
Впутывать его в свои отношения с мужем у неё не было ни малейшего желания, и она без особых раздумий выпалила равнодушным тоном:
– Мне неловко тебя нагружать на ночь физически. И вообще тебе не кажется, что со стороны это могло бы вызвать кривотолки. – Сказала она это, думая обратить всё в шутку, но та получилась неудачной, ибо Кирилл принял её фразу всерьёз.
– Если ты боишься, что вдруг войдёт Александр и застанет нас здесь вдвоём…
– Вот по этому поводу я ничуть не волнуюсь, – поспешила она увести    Кирилла от скользкой темы, которую не хотела с ним затрагивать (о недуге своего мужа мужского характера, связанного с его возрастом) – тебе нечего волноваться: Александр сам мне когда-то сказал (я решила не скрывать этого), что очень бы хотел, чтобы у меня появился такой массажист, как ты. Сам он физически ослабел, а никого из мужчин допускать ко мне не хочет. А вот тебя ко мне он не ревнует.
 К её удивлению Кирилл эту фразу принял с большим  воодушевлением.
– Я тебе гарантирую, что тебе станет гораздо лучше, – сказал он, загоревшись тем, что его предложение может реализоваться.
Она понимала, что раз дело приняло такой оборот, то она должна чем-то поступиться. То, что они сидят вдвоём, в полной темноте (и это после того, как он вдруг увидел её сегодня в неглиже), явно произвело на него какое-то воздействие, в связи с чем он и стал проявлять столько настырности. и отмахнуться от него, как от назойливой мухи, ей при тех отношениях, какие  между ними сложились, просто неловко.
Но был один нюанс, какой она не могла проигнорировать. Выходя во двор (а жара и ночью невыносимая, и она ложится в постель, естественно, без ночной рубашки.), она, поднявшись с постели,  накинула халат на голое тело, не подозревая, что может с этим попасть впросак. По поводу их отношений она высказалась так пространно, что тогда о каких-то опасениях думать было просто неприлично, но вдруг Кирилл повёл себя так напористо, что массаж, если он произойдёт, позволит Кириллу ощупать её тело весьма предметно.
Топчан на веранде был пуст, Кирилл явно это оценил заранее, и  сказал, решив, что она на массаж уже согласилась:
– Я принесу что-то расстелить, массаж лучше всего делать в лежачем положении
Веронике в её возрасте показать ему, что она всё же придаёт какое-то значение своему неглиже (тем более, что он её тела фактически не видит), было стыдно, несмотря на инцидент, произошедший с её голыми ногами, и она не стала развивать эту тему, сказав ему:
– Я лягу на халат. Тут чисто, а ты уж постарайся особо не концентрировать внимание на деталях моего тела, которое не пощадило время.
Массаж он сделал весьма профессионально. Обычно она после массажа сразу не вскакивает (его ей часто делает младший сын), и она продолжала лежать. Она вполне осознавала, что сложившаяся вдруг ситуация: полная темнота, которая, что вполне можно допустить, учитывая его поведение во время порыва ветра, производит воздействие на его психику, а также то, что Кирилл никогда раньше не прикасался к её телу, а тут получил возможность сделать это во всех местах, подвергнутых массажу – вызвала в  нём чувства, каких он, очень может быть, сам не ожидал. Но можно подумать и о том, что Кирилл, после того как сделал ей массаж позвоночника, то есть столкнулся со всеми изъянами, которые приобрело её тело, утратил интерес продолжить с ней контакты как мужчина.
Не смотря на всё вышесказанное, она всё же не верила, что дело может зайти далеко (за многие годы намёка на это не было ни разу), и самое разумное, о чём можно было подумать, это о том, что ему представился случай поиграть в игру, и он увлёкся, но ни в коем случае  массажист не воспринимает её не клиентом, а женщиной. Кстати, она иногда замечала. что её муж тоже иногда разыгрывал из себя влюблённого, будто ему не больше 50-ти (до тех пор, пока не наступил момент, когда он уже не мог вести себя как мужчина, такой, каким пытался изображать себя в игре). А Кириллу до этого ещё далеко. И ему ничего не стоит сыграть в игру, будто он не замечает её возраста…
На то пошло, можно и её тоже считать играющей в игру. В конце концов, она ведь не считает себя уже окончательно "вышедшей из строя" – на неё и сейчас иногда заглядываются мужчины, не превратившиеся в старичков. Почему бы ей не поддержать игру?!
В конце концов, Кирилл для неё и сейчас мальчишка. Да, когда-то он загорелся  к ней детским романтическим интересом, как к очень привлекательной девице, но его иллюзии по поводу её внешности не могут жить вечно. Да, он до сих пор не оборвал с ней отношений, чего бы не было, не имей он никакого интереса к контактам с ней, но это не повод углубляться в дебри их отношений. Что касается её тела, которое он иногда видел в купальнике, то оно уже так изменилось от старения, что её полуобнажённый вид не может его вдохновить, в связи с тем, что он давно уже не мальчик (тем более, что сейчас он её не видит). А что касается её отношения к нему, то как мужчина, он ей и сейчас совершенно неинтересен, другое дело, что обычные человеческие контакты ей не в тягость, ибо число её знакомых резко уменьшилось, но заводить с ним шашни в связи с тем, что её муж стал импотентом, ей кажется просто диким.
Впрочем, как уже сказано, Кирилл никогда не делал поползновений начать с ней игры любовного характера, и вполне возможно, что и в то время, когда она ему уже могла быть небезразлична как женщина, он и не мечтал о возможности какого-то приключения с ней. Так что нечего и думать о том, что происходит не невинная игра, а что-то серьёзное. Ведь то, что он остался ночевать у них на даче, дело совершенно случайное, ибо он всегда уезжал домой, даже если задерживался допоздна. Так что ей нечего морочить себе голову. Короче, она сочла разумным произнести такие слова.
– Я тебе очень благодарна за то, что ты вдохновился сделать мне массаж по всем правилам высокого искусства. Боль в ногах совершенно прошла. Будь я помоложе, я бы отблагодарила тебя поцелуем, но придётся ограничиться только одним словом: СПАСИБО!
И тут она слышит в ответ.
– Это невероятный для меня вечер, о котором я никогда в жизни не мечтал. Твой поцелуй был бы для меня высокой наградой, но я никогда не заблуждался, что ты неспособна меня полюбить, и потому мне будет "выше крыши" и то, если ты позволишь это сделать мне в одностороннем порядке. Я этот поцелуй буду помнить до конца своих дней.
– Не знаю, что тебе сказать на это. Я ведь действительно женщина пожилого возраста, которой неприлично вести себя как девица. – И она замолчала, пытаясь определиться, как ей вести себя дальше.
Вероника лежала на животе, и поскольку Кирилл не услышал гневных слов, то решил, что разрешение на поцелуй получено, но не стал тянуться к её лицу, а прикоснулся к шейке, к которой примыкал её позвоночник…

Веронике пришло в голову, что её поведение можно истолковать как провокацию, но она не устанет повторять, что она вполне отдаёт отчёт, что Кирилл к ней относится своеобразно, но она не сомневается, что он не способен с ней на игру сексуального характера. За пределы поцелуев дело выйти не может…
Но игра игрой, а он покрыл поцелуями почти всю её спину. Конечно. она была смущена проявленной им прытью, но ведь полная темень, создавшая необычную обстановку, это факт, который нельзя не учитывать, и она посчитала, что будет глупо кричать "караул", восприняв его поведение вызывающим. Она-то совсем не думала о чём-то сексуальном, а как много раз это подчеркнула, в ней были только мысли о том, что через всю её жизнь прошли особые отношения с мальчиком Кириллом, который влюбился в неё, когда был ребёнком и прожил с этим чувством много лет…
Но тут она сделала вроде недопустимую вещь. Люди преклонного возраста хорошо знают: лежать в какой-то позе им иногда становится нестерпимо. И у неё появилась неодолимая потребность поменять позу – перевернуться на спину. Она не подумала о том, что её халат лежит под ней и надо его извлечь для того, чтобы прикрыть им тело – массаж ведь уже позади. Вероника предупредила Кирилла, что должна изменить позу, как бы призвала его отодвинуться. Ей в голову не пришло опасаться, что Кирилл воспрепятствует изменению ситуации на топчане. Он все годы вёл себя как послушный мальчик. И он сделал движение, чтобы она смогла совершить переворот, но тут же самым беспардонным образом заключил её в объятие, и не дав опомниться, приступил к поцелуям (на которые вроде раньше получил разрешение), в новом её положении. А это уже было совсем другое дело, когда он стал покрывать её грудь горячими поцелуями! И она уже не могла делать вид, будто не понимает, чего он от неё хочет…
– Ты меня прости, но твоя близость так на меня действует, что я просто схожу с ума, – прошептал он ей в ухо. – Но я сейчас возьму себя в руки,..
Но она этого не дождалась. Более того, она почувствовала, что в её  живот упёрся твёрдый предмет, и не составило труда определить, что это был за предмет. Кирилл вышел из домика в трусах, и, несмотря на то, что они на нём присутствовали и сейчас, мимолётного прикосновения оказалось достаточно, чтобы убедиться: мужской прибор у него самого внушительного размера, какой только можно себе представить. А как только она непроизвольно  прикоснулась к его члену, он так крепко сжал руками её бёдрышки, что она невольно вскрикнула. Он замер, видно испугавшись, что она его прогонит или сама убежит отсюда, но этого не произошло…
Дело зашло так далеко, что её буквально парализовало. Очень может быть, что она онемела от размеров его члена такой внушительной величины. Она-то ведь действительно считала Кирилла мальчиком, хотя он приблизился вплотную к пенсионному возрасту… Но о чём бы каждый из них сейчас не думал, их поза не изменилась: Кирилл был ни жив, ни мёртв, а она, попав в объятия какого-то мужика (что совершенно невероятно, но если бы такое случилось) и мгновения бы не терпела, а отшвырнула бы его и сил на это хватило бы, но так поступить с мальчиком, влюбившимся в неё ребёнком, она не могла… Ведь игра, если считать, что именно она создала данную ситуацию, возникла в связи с тем, что её муж мечтал, чтобы она делала её теперешнему визави намёки, поддерживая к себе интерес, как к женщине, которая когда-то снова станет вдовой, и ей нужна будет опора…

Можно, конечно, сомневаться в том, что такое развитие событий стало для Вероники полной неожиданностью!  Но она говорит как на духу, что никак не ожидала, что Кирилл так себя поведёт, ибо он всегда был с ней сама деликатность! А теперь она в таком возрасте, тем более что "свободными нравами" никогда не отличалась (что ему было известно из слов его матери), так что нормальный человеческий стыд должен был ему не позволить "лезть к ней", которая никогда не давала ему повода рассчитывать на близость...
Её халат так и остался лежать внизу на тахте, так что всё её тело было обнажено, а в связи с тем, что она не сделала попытки исчезнуть отсюда, он оправился от страха и с новой силой набросился на её груди с поцелуями. Они, конечно, уже не те "крепкие яблоки", которые сводили с ума любителей женских деталей этого рода, которые видели её когда-то в купальнике. (Кстати, её первый муж к ним не относился и любил её не за женские прикрасы, а за её человеческую суть. Да и второй её муж тоже отнёсся к ней весьма проникновенно не за внешние данные, ибо она уже не сводит мужиков с ума своей женской статью, а вот лицом до сих пор очень привлекательна.) Потому она не связала поведение Кирилла с проявлением им похоти, которая в нём вдруг взыграла, а продолжала считать проявлением оставшейся восторженности, которая не исчезла совсем со временем. И свои слова, которые к нему обратила, не приправила ядом раздражения.
– Хочу верить, что ты понимаешь: я уважаю в тебе то, как ты воспринял в своё время меня как девицу, хотя сам был в это время ещё несмышленым ребёнком. Когда ты повзрослел, ты ни разу не позволил себе никаких вольностей. И вдруг, после того, как я стала пожилой женщиной, ты  проявил по отношению ко мне хамство. Это, как говорится, нонсенс. Это противоестественно, что ты задумал? Конечно, то, что я позволила тебе зайти слишком далеко, это моя большая ошибка, которую ты превратно истолковал,.. Но я не хотела верить, что ты добиваешься от меня "того самого". Прошу тебя, образумься…
Он молчал, но не выпускал её из рук и не прекращал поцелуев… И тогда вдруг из неё выскочили такие слова:
– Я это говорю не потому, что … ты мне противен…  но я не хочу вызвать у тебя разочарование…
Вероника их произнесла только для того, чтобы, учитывая его невероятное возбуждение, в какое он вошёл, не задеть его мужской гордости, но замять этот инцидент. То есть продолжила игру. Но и этот её ход с такой стороны, не сработал. Он не обратил на её слова никакого внимания и направил свои поцелуи к её животу. Короче, было очевидно, что её возраст не был для него камнем  преткновения. Но она и тут не отступилась, зашла с третьей стороны.
– Ты ведёшь себя со мной так, – сказала она тоном пожилой женщины, которой этот относительно молодой ещё человек оказал услугу, и она знает о его былых тайных чувствах к ней, – будто готов на мне жениться! Но это  же противоестественно при такой разнице в нашем возрасте. И потом у меня уже есть муж, а в нашей стране двух мужей у одной женщины быть не может. Разводиться же с Сашей я не собираюсь. – Она очень старалась, чтобы её тон был шутливым …

Всё это описано для того, чтобы не возникло сомнений, будто Вероника не прикладывала усилий к тому, чтобы сексуальный акт с Кириллом не состоялся. Вроде она уже была готова смириться с этим, но снова случайно наткнулась на его "мужской прибор", опять ужаснулась его величине. А он стал ей отвечать на её последнюю реплику. Причём говорил вполне серьёзно.
– Я никогда не мечтал о том, что ты можешь стать моей женой. Дело не в возрасте, в другом. Но сейчас так получилось, что я уверен, что нахожусь во сне... и мне не хочется просыпаться…
– Только не надо вешать мне лапшу на уши, – сказала Вероника, перебив его, совершенно изменившимся тоном, снова пытаясь образумить, – насчёт того, что ты вроде спишь. – Должна тебе сказать, что ты перевернул во мне все представления о себе – я имею в виду твоё поведение сейчас. – И тут она произнесла слова, которые были "ни к селу, ни к городу".
– Мы с Сашей уже в таком возрасте, что я на сексе поставила крест. А ты вдруг, сделав мне массаж, так раззадорился, что я и не знаю, как на это реагировать. – Она всё ещё не теряла надежды, что приведёт его в смущение, деликатность-то из него не выветрилась, но он и тут даже не шелохнулся, чтобы изменить свою позу. И промолчал по поводу её последней реплики.
Дальнейшее покажет, что её слова о том, что Кирилл был для неё ребёнком, не пустая болтовня, что же касается поцелуев, каких он никогда не удостаивался, то он не разбудил в ней женщину, что могло вызвать определённые последствия. Но стоит сказать о том, что происходящее так и не воспринималось ею как нечто противоестественное, что заставило бы её грубо его оттолкнуть, ибо её до сих пор удивляют его чувства, какие он пронёс через многие годы, хотя она в таком возрасте, что явно сильно изменилась физически, что для секса очень важный фактор… Только этим можно объяснить, что с её языка вдруг слетели такие слова:
– Ну и что ты намерен делать дальше?..
После короткой паузы он прошептал:
– Я давно уже мечтаю оказаться с тобой в такой ситуации. Мне не нужна никакая другая женщина, я хочу испытать "это" только с тобой.
– Возможно, я об этом пожалею, – сказала она, – но раз уж дело зашло так далеко, я "выбрасываю белый флаг". Но чтобы остаться живой и невредимой, я беру дальнейшие события в свои руки.
И Вероника взяла в руку его член уже основательно. Может, говорить об этом теперь просто смешно, но она по-прежнему старалась показать ему, что имеет дело с ребёнком, который вдруг повёл себя непредсказуемо. Если бы она воспринимала его поведение проявлением похоти, то вела бы себя совсем иначе. А то, что она уже два года пребывает в положении, когда не способна  привести мужской член "в боевое состояние", к происходящему не имеет никакого отношения, ибо секс, как таковой, для неё снова стал безвозвратным прошлым. Так что её ладонь, обхватившая мужской член, который затрепетал в ней, как птица, попавшая в силки, не послала ей сигналов, от которых она бы пришла в восторг, что всё ещё является женщиной, способной доставлять мужчине невероятное удовольствие – ничего этого она не испытывала…

И хотя описание явно затянулось, для его объективности добавим, что и после всего сказанного она снова ввернула фразу, доказывающую то, как ей  трудно решиться на сексуальный акт с ним.
– Я понимаю, что ты так себя возбудил, что тебя покинуло благоразумие. Но ты войди в моё положение. Я думала, что ты скромный мальчик, а ты отрастил такое "хозяйство", что я до сих пор не могу прийти в себя. Ты будешь смеяться, но мне действительно страшно затевать с тобой секс.
То, о чём сейчас говорится, не выдумка автора. Она действительно вдруг развеселилась и повернула разговор в такое русло, будто и сейчас ещё возможно избежать акта. И это сработало: Кирилл сразу буквально сник. И Вероника поспешила развить эту тему, чтобы акта всё же избежать...
– Я была уже согласна тебе уступить, – сказала она в полный голос, –  раз ты так на это нацелился, но ты пойми, секс для меня – это уже прошлое. Не буду скрывать, хотя ты меня удивил, вдруг проявив прыть заняться со мной "этим делом", но я хочу верить, что это только потому, что ты не забываешь ту девицу, которая тебя когда-то очаровала. И если бы не темнота, и я видела тебя, а ты меня, я бы, конечно, давно уже отсюда исчезла, но создалась такая обстановка, что приятные воспоминания, какие ты оживил, отвлекли меня от благоразумия. Однако твой член, извини меня, такой величины, что ты можешь превратить меня в труп. Только представь себе, что будут говорить, когда патологоанатом установит причину моей смерти?! 
Она с трудом удерживала смех, но лежащему на ней было не смешно. А ещё если учесть, что она лежала голая, и мужик на ней тоже голый, а его большущий член у неё в руке, и она ему втолковывает мысль, от которой он, вполне может быть, готов её убить в самом прямом смысле – к этой картинке ничего можно не добавлять, чтобы вызвать улыбку. По крайней мере, никто не скажет, что в ней говорит спесь пресыщенной мужским вниманием бывшей красотки. А Кирилл не знал что делать, как только она дала задний ход. Собственно, она ничего не делает, просто лежит под ним, и член из руки не выпускает.
Конечно, говорить, что она действительно развеселилась, было ложью, её состоянию далеко до равновесного. Она прекрасно отдавала отчёт, что с ней происходит то, чего она допускать не имела права. А вот  Кирилла она вогнала в транс самым натуральным образом…
Пауза затянулась. Она не шевелила ни рукой, ни какой-то другой частью тела. Кирилл тоже был в полной неподвижности. И тут в ней сработало чисто женское. Не лежать же в таком положении вечность. И она вздохнула глубоко, как бы, мол, говоря: я тебя пыталась образумить, но ты стоишь на своём, и мне ничего другого не остаётся сделать…И она раздвинула ноги, приняв непосредственное участие в тесном контакте, который у них тут же образовался…

В очередной раз надо отметить, что ей снова пришлось испытать нечто,  потрясшее её. Речь не о том, что Вероника почувствовала, что всё ещё является женщиной, и может свести с ума относительно молодого мужчину, это, как говорится, само собой – а о том, как легко и в полной мере она испытала… оргазм, с которыми, в чём была уверена, покончено уже навсегда…
Она не хотела, чтобы это стало понятно Кириллу, с которым, она не сомневалась, больше в такой ситуации не окажется, пока, по крайней мере, является женой другого человека, но, слава богу, он так был занят своими чувствами, что ей легко удалось скрыть это от него...

После этого они сразу не разбежались. Хотя она не сомневалась, что такое больше не повторится, но она же женщина, чему получила ещё одно подтверждение, и понимала, что приключение (повторению которого не будет) должно быть доведено до конца. Потому сразу не убежала. А как только у него включилось сознание, он прошептал:
– О каком возрасте ты тут говорила?! Ты всё еще просто потрясающая женщина.
И хотя она решила сразу его не изгонять с топчана, но всё же взбрыкнулась.
 – Я должна тебе сказать, если ты этого не знаешь, что я из тех женщин, кто имеет секс только с мужем, а ублажать кого-то другого в мои планы никогда не входило. Потому такие комплименты мне просто оскорбительны. С тобой же я попала в историю только потому, что не ожидала от тебя такой прыти. Пока у меня есть муж, это для меня противоестественное дело…
Она почувствовала, что Кирилл опять сник от её слов и поспешила его утешить, поскольку было очевидно, что от секса с ней он явно "воспарил на облака", и опускать его на землю ей казалось "непорядочно" после того, что они оба испытали.
– Не буду скрывать, – продолжила она, – мне приятно, что я тебя не разочаровала, ибо возраст у меня всё же запредельный для того, чтобы поступать легкомысленно. Но о сексе мне пора уже забыть. – И сделала такую добавку. – Но я не хочу тебя терять как своего друга. У меня всегда было много друзей, в том числе и мужского рода, но очень многие уже ушли из жизни. Кстати, у Александра вообще нет друзей. Сейчас такое наступило время, что словосочетание "дружеские отношения" утратили свой смысл…
Во второй раз всё вышло более прозаично. Кирилл уже явно освоился с тем, что ему представилась возможность получить от лежащей под ним женщины то, на что он не рассчитывал многие годы, желая её так, что у него ум за разум заходил. И он решился дать ей понять, что хочет, чтобы она переменила позу, чему она сразу подчинилась. В этот раз он уже делал своё дело с чувством, с толком, с расстановкой…. 

Когда Вероника проснулась, было уже светло. Александр точно крепко спал. Дверь во вторую их комнатёнку – была закрыта, и она не знала, что там делает Кирилл, спит или бодрствует. Она представить себе не могла, как будет  вести себя с мужчинами. Почти час она собиралась подняться, чтобы узнать, как посмотрит в глаза Кириллу, и буквально возрадовалась, когда обнаружила, что он покинул их дом, не простившись с ней... 
Насчёт угрызений совести перед Александром, чего она не мгла выкинуть из головы, её последнее мнение было такое: уже нет никаких сомнений, что член мужа в неё не войдёт никогда и говорить об измене просто абсурдно. Да и он, в конце концов, получил то, к чему возможно невольно её склонял. Главное же состоит в том, что она для него всё ещё женщина, он часто ласкает её и на его поцелуи она отвечает без притворства – он для неё остаётся самым близким человеком (если не считать детей), как мужчина, с которым она пережила очень яркий период своей женской судьбы, но делать вид, будто она, когда они интимничают, чувствует себя женщиной в полной мере – это было бы притворством. А то, что она смогла на короткое время дать Кириллу возможность почувствовать себя счастливейшим человеком, то грызть себя за это просто глупо. Но больше Кирилл не прикоснётся к её телу пока жив её муж, и то, что произошло у неё с ним в абсолютной темноте – останется тайной для Александра. И разговоров с ним по поводу Кирилла в связи с тем, что когда она останется снова вдовой, то должна на него рассчитывать, как на друга, для которого всегда будет женщиной, которую он полюбил в детстве – таких разговоров у них не будет…

До "этого" Вероника с Кириллом часто перезванивались. Не исключено, что из деликатности он ждал её звонка, но она ему не звонила, хотя в её сознании он не утратил место её друга, который из другого поколения. Специально ему звонить она не собиралась, но если будет повод, конечно же, наберёт номер его телефона. Но при этом считала, что он должен позвонить первым, раз был способен проявить редкую прыткость, когда представился повод с ней сблизится самым тесным образом.


Если кто-то подумает, что эта история рассказана для тех, для кого возрастная тема никогда не возникала, и чтобы он узнал, что годы сексу не помеха, то они заблуждаются, автор ради такой "истины" не стал бы тратить много времени, а на этот рассказ, долго не решаясь его написать, он угрохал его уйму.
Так что автор не будет таить, с какой целью появился на свет этот рассказ. Чтобы люди подумали, что представленная история могла произойти только в России, или в Украине, где она и произошла. Ибо в этих странах  слова о славянах и Русском мире – не пустые звуки.
При этом автор считает важным отметить, что в Западном мире, например в США или в Канаде, такая история произойти не может. Там люди живут с другими порывами и настроениями.
В рамках высказываемой мысли, добавим следующее. Прекрасное художественное произведение "Вечера на хуторе близь Диканьки" мог написать только украинец. А вот пьесу "Ревизор" и роман "Мёртвые души" мог создать и русский писатель, естественно, такой же гениальный как Гоголь. Потому он и признан Россией как классик великой русской литературы, произведения которых вошли в Мировой фонд шедевров литературы, украшающих человеческую цивилизацию. Просвещённым людям известно (и украинцам в том числе), что указанные произведения тесно связаны со славянством и Русским миром, что не было чуждым классикам великой русской литературы.
Наряду с отмеченным, в человеческой цивилизации существует и мощное направление в художественной литературе, созданное Западным миром, в котором имеется множество талантов и гениев. Но тот мир, как правило, далёк от славянского племени и Русского мира. Развивая мысль для тех, кто не чувствует уже себя славянами и им стал чужд Русский мир после распада СССР (в который входили Украина и Россия), упомяну яркого, гениального писателя Джека Лондона, создавшего много художественных произведений, в которых трудно понять, речь идёт об американцах или канадцах, соседях, которые в описываемое им время общались самым тесным образом. Джек Лондон – великий американский писатель, но он сумел передать огромную близость, существующую между двумя народами-соседями. (Кстати, ничего похожего нет между населением США и другими их соседями, мексиканцами.) Этим текстом автор намекает на то, что между русскими и украинцами тоже есть очевидная близость (не со всеми представителями этих стран, конечно, но несколько веков связь испытывали значительные части их народов), и не случайно они прожили большой срок в одном государстве. Американцы и канадцы в одном государстве не состояли, но я считаю, что это не имеет никакого значения в реакции на то, если себе представить, что вдруг эти две страны "побили бы друг с другом горшки". Это было бы противоестественно. Связи между этими странами так разнообразны, и мне кажется, очень полезны для обоих народов, что об их разрыве и думать неприлично.
Да, Русский мир и Западный мир – очень разные по своей сути. Но если вдруг кто-то начнёт "ломать через колено" какой-то народ, который жил долгое время в определённых традициях, пытаясь внедрить в него совсем другие принципы жизни, то люди, которые живут не в тесном своём мирке, а понимают, что на планете можно "заварить такую кашу", что человечество испытает последствия этого в самых дальних уголках от места конфликта – а слава богу такие люди на планете есть и очень влиятельные – так что есть кому охлаждать головы, тем более что желающих "играть в крутые игры" всегда находится немалое число.
Хотя я затеял цикл рассказов об Украине, но не могу и тут не сказать пару слов о России. О том, что эту страну радикальные  либералы вырвали, как говорится, "с мясом" из того мира, в котором жила та страна, пытаясь превратить её население в похожих на французов или англичан (короче, в людей, не отличающихся от представителей Западного мира), я написал кучу статей, но добавлю ещё немного. Умные люди во всём мире отчётливо увидели, как в этой стране не просто рухнула экономика (когда власть в руки взяли либералы), а страна чуть не развалилась совсем, и до сих пор имеет бюджет (при её огромной территории и несметных богатствах), с которым должно быть стыдно перед французами и англичанами, на которых либералы очень хотели быть похожими. А теперь подобную игру затеяли в Украине.
Чтобы никто не подумал, что автор считает представленный рассказ шедевром художественной литературы, отмечу в очередной раз, что я писал статьи о России и СССР в Интернет, а теперь вот решил к ним добавить и кое-что об Украине, только для того, чтобы кто-то из влиятельных людей в России всё же обратил внимание на то, что А. Дорский мог написать что-то дельное в виде циклов романов "О жизни советских людей в СССР", "в одеждах какой побывала Россия" (в состав которой входила и Украина), утверждая, что он представил жизнь простого трудового люда так правдиво, как об этом из-за цензуры не писали в той стране, почему и удалось так легко оплевать ту страну, представив её историю в изуродованном виде, выкинув из неё всё о том, какое количество судеб выдающихся людей вошло в историю СССР, вложив свой вклад в эту страну, ставшую уникальным объектом мировой Цивилизации.
При этом я особо отмечаю, что в романах А. Дорского нет героических персон, все персонажи – обычные советские трудяги, иногда не сильно импозантные, но на страницах книг предстаёт страна с людьми, за которых не стыдно, несмотря на очень скромную их жизнь, чего не скажешь о многих современных людях,  которые имеют материальные ресурсы, с которыми можно горы сдвигать, но стране, в которой они разжились богатством, от них нет никакого толку, один только вред.