Сохраняя интеллектуальные ценности
Как пришел он в научную журналистику? Можно сказать, по партийному набору, аналогично тому, как в годы индустриализации создавались институты красной профессуры, и бывшие рабфаковцы брали в свои руки бразды управления флагманами отечественной индустрии. В 50-60-е годы было решено укрепить молодыми специалистами отделы науки ведущих периодических изданий, и В.Губарев, Я.Голованов, Б.Коновалов, Д.Биленкин (какие яркие имена на небосклоне отечественной журналистики!) и другие выпускники научно-технических вузов пришли из науки в редакции газет и журналов. Голованов - "от Келдыша", Губарев - "от Доллежаля". Когда Владимир Степанович отпрашивался у Доллежаля "на годик", академик вспомнил, как один шахматист, работавший у него, в 47-м году, тоже отпросился ненадолго, на турнир, да так и не вернулся. Это был будущий гроссмейстер Ефим Геллер. (Я бы взял на себя смелость назвать гроссмейстером в своем деле и самого Губарева, и при этом предположить, что отсвет личности Генерального Конструктора тоже нельзя здесь не учитывать...). Так же как, по Булгакову, рукописи не горят, так и в газетных подшивках тех лет остались очерки, интервью, запечатлевшие бурный рост советской науки, яркие личности ее творцов. Многие годы, проведенные в Звездном городке, на Байконуре, в "почтовых ящиках", где создавалась новая космическая, ракетная техника, множество встреч с руководителями Советского атомного проекта... Потом эти строчки отольются в книги. Еще одно "правдинское" воспоминание: гриф на пропуске, выписанном в ЦК партии, - "проход всюду". Был случай (может быть, журналистская байка), когда с М.В.Келдышем, президентом АН СССР, на проходной очень сильно режимного предприятия, показав пропуск, открывающий все двери, указал на академика: "А этот товарищ со мной"...
История пьесы "Саркофаг", написанной по горячим чернобыльским следам, началась с предложения Олега Ефремова. Чтобы понять, как вообще пишутся пьесы, взял в руки "Парня из нашего города", перечитал. Через две недели пьеса была готова, театр ее принял и даже поощрил автора билетом на любой спектакль МХАТа, за 15 минут до начала. Спектакль обошел сцены 50 стран. В Принстоне ученая публика в финале спектакля встала в едином порыве. В Хиросиме зрители не могли сдержать слез. Оказалось, половина актеров того театра, где ставили пьесу, погибла, и спектакль снова вернул людей к той, японской трагедии.
"Это был мой долг перед историей Советского атомного проекта", - сформулировал свою цель автор книги "Атомная бомба" (М., "Алгоритм", 2009), посвятивший этой теме полвека. Отвечая на вопросы, признался: самое ценное, что осталось, по его мнению, в нынешней России, - это научная среда, которая хранит интеллектуальные ценности, созданные предыдущими поколениями.
Дубна, октябрь 2009
Свидетельство о публикации №219012801189
Борис Ящук 01.02.2019 16:53 Заявить о нарушении