Элизиум

Живу в избитом, но любимом всем сердцем городишке. Все как везде: поморосит дождик – неделю грязь по колено, зимой без горячей воды справляемся, летом – без холодной. Пыли так много, что из нее можно делать оружие массового поражения, а местная футбольная команда порой так играет, что на ней и охота испытать это самое оружие. Но есть и плюс. Причем большой, очевидный и даже удивительный. С дорогами, в отличие от всей России, у нас все хорошо – по словам служителей народа все до одной ямы соответствуют государственным стандартам, потому в ремонте не нуждаются! Прям бальзам на душу и гордость берет. Так, хватит мне в холостую молотить языком воздух, - все-таки не к выборам готовлюсь. Ближе к делу.

Часто бываю на своем балконе. Хожу туда по вполне уважительной причине – курить. Отодвину лыжи дедовские, переставлю санки, положу дырявые авоськи на колени и сяду дымить. Подо мной мелькают лица таких же провинциальных, как и я, соседей. А лица эти измученные, скупы на эмоции и словно постоянно в чем-то остро нуждающиеся.
 
Но среди всей этой серой тучи я постепенно стал замечать тоненький лучик света, едва-едва разжижающий повседневный мрак. И с каждым днем все больше и больше этих чудных лучиков стали попадать в наш дом и двор. Мужики-работяги пить меньше стали, а кто-то и вовсе резко бросил, улыбка на их хмурых, но уже бритых лицах появилась. Мальчишки перестали носиться сломя голову и кидаться камнями, а стали все больше времени проводить за разговорами, начали умываться более одного раза в неделю, одежду старались без повода не пачкать.
 
А свет, какой-то прям ангельский свет все продолжал литься на наш крохотный суровый пятачок большой Земли. Вот уже матерые бездомные собаки перерыли все вокруг, закапывая внезапно обрушившиеся на них обилие гостинцев. Смотрю, гости стали приходить к нам: и с соседних домов лица знакомые вижу, и с отдаленных районов приезжают повидаться, причем даже в будний день. Подъезд отныне постоянно вымыт и дезинфицирован, мусор во дворе в урнах, а в клумбах впервые со времен динозавров стали проклевываться цветочки.
 
Я не мог поверить своим глазам! Часто думал о том, что сейчас проснусь, выйду в семейных трусах на балкон, плюну вниз, и мой очередной день благополучно начнется. Но это все была явь! Дверь в затопленный подвал наглухо закрыли, комаров по возможности истребили. В распивочной на первом этаже все долги вернули и в новые никто не влезает. Какой-то чудак покрасил детские качели, пусть и в черный цвет. В цветочном магазине через дорогу прибавилась еженедельная выручка, а местный продуктовый распродал коробки конфет даже с истекшим сроком годности. Машины теперь все мытые у нас и, как хрусталь, блестящие. Некоторые умельцы украшаются безделушками и висюльками. А однажды вышел я, а под окнами стоят три дорогих больших черных тонированных немецких автомобиля. Они потом еще раз пять приезжали. Погнутые перила вогнули обратно, стенки в лифте отмыли, на почтовых ящиках отремонтировали замки. Соседский пес бросил привычку лаять на всю округу, юное дарование этажом выше забыло уже, когда в последний раз садилось за пианино, а подростки видимо догадались, что их любимая музыка не обязательно должна быть любима другими и больше не выставляют орущий магнитофон в окно.
 
Но во всех этих прелестях, изменениях, инновациях и нанотехнологиях я не участвовал даже близко. Я женщину свою люблю и все свое внимание, все силы уделяю ей. Некогда мне ерундой страдать! Тем не менее, бордель в доме заведение полезное.