Восьмой день творения и кукубрак

                Михаил Заборов
               
                (Глава из книги «Садоморализм…)
Дарвин, если верить его собственному признанию, был невежда,  может и прочие ученые туда же, только не признаются? В силу “естественного невежества науки ”, разоблаченного Бергсоном, наивно думает наука, что мир был сотворен (если был сотворен) где-то 13-14-15 миллиардов лет тому назад. Между тем в религиозных книгах иудейских четко написано, что сотворение мира произошло  всего лишь 5772 года назад.  Некоторые “хитрые” евреи, когда хотят соединить свою религию с наукой, измышляют, что де библейский год – это не год, а некая глыба времени, не объясняя часто как и гои. Что же до чистых ученых,  они над еврейским летоисчислением подтрунивают. Не правы и те и другие, Мыч (мыслящий читатель) еврейское летоисчисление совершенно точно.
 – Вы действительно уверены, что акт творения состоялся пять с чем-то тысяч лет тому назад, какого же возраста по вашему дино, ихтиозавры и прочие там птеродактили?
 Да я уверен, Мыч, но смотря о каком творении речь.
-  В библии речь идет о сотворении мира.
- Вы уверены, Мыч?
- Не можно сомневаться, мессир, книга пред нами.                - Вчитайтесь внимательно и поймете: в одном рассказе об одном, якобы, творении содержатся  два весьма различных и даже друг друга отрицающих творения,  первому объявленному миротворению  посвящено несколько стихов, второму скрытому “нелегальному” – посвящена библия вся.
    “И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю... и был вечер и было утро: день шестый.”
 “Плодитесь и размножайтесь” - вот она первая жизнеутверждающая заповедь господня людям!
   И все, шесть дней творения завершены, почему же через несколько строк, мы снова застаем Господа за тем же (греховным как вскоре выяснится) занятием  людодейства. На сей раз господу недостаточно волеизъявления, нужен еще и материал – прах земной..? А ведь земля - это действительно прах мириадов живых существ живших и умиравших на планете миллиарды лет, прошедших со времени первотворения? Во второтврении создает Бог только мужчину, лишь потом, впервые критически оценив содеянное, говорит господь: "не хорошо человеку быть одному" и сотворяет женщину из и для мужчины, как существо вторичное. Это второе творение, творение уже не мира, а общества, и не какого-нибудь, а жесточайше патриархального – вот это творение и совершилось 5772 года тому назад, исчисление это вполне вероятное, видимо точное и потому очень ценное. Теперь общество приходит в то состояние, при котором жестокий отец-патриарх владеет всеми женщинами рода, властно отстраняя сыновей от сладкого занятия, которое для этой цели и подается как смертельный грех. Вот вам  вторая как бы антисексуальная (для других), а на самом деле очень даже сексуальная (для себя) заповедь монотеизма:
   ”... от древа познания добра и зла,  не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь.” Значение запрета понимаем вполне, когда он нарушен и получается: вторая всевышняя заповедь полностью дискредитирует первую. И есть она заповедь тройной  кастрации вновь созданного и возлюбленного чада господня: кастрация сексуальная, кастрация умственная (не познавай), кастрация моральная (не знай что есть добро и зло). Все это подается к тому же как рай божий, но изгнание из рая – это скорее бегство из него. И вот она высоченная моральная ценность – “свет для гоев”, что принес с собой монотеизм, и вот оно кредо. Садогенный характер второй заповеди очевиден дальнейшее – лишь разверстка идеи в историко-географическом пространстве-времени, во множестве вариаций, “национальных по форме, садоморалистских по содержанию”.
   “Плодитесь и размножайтесь” – “не ешь от древа” – эти две друг друга отрицающие заповеди, на века полягут в основу фальшивой сексуальной морали, по которой человек – подобие Бога, а его тело – вроде как подобие сатаны; морали, что предпишет обрезания, отрезания, кастрации,  костры,  самоистязание аскетов и разнузданный разврат пап, бессрочные тюрьмы гаремов и просто тюрьмы для секс меньшинств, переполненные и активно пополняемые по сей день.
    Но что же произошло в день седьмой, что изменило заповедь господа на прямо противоположную – вот вопрос вопросов!  А ответ достаточно очевиден: подобная идейная революция может произойти исключительно и только вместе с революцией политической, сменой власти. Революция эта и произошла  в день седьмой, когда господь безмятежно почивал на лаврах. (Это с той лишь оговоркой, что мы говорим бог, подразумеваем – патриарх-властитель, который и которые ведь всегда говорят именем бога, и каждый говорит тем внушительней, чем больше у него власти.)
   Мы отлично знаем из последующей истории, что всякая религия, власть, да и мы с вами норовим освятить день своего рождения, вот почему из всего семицветия дней творения наша религия выбрала один цвет – белый: шабат, он как белое пятно на карте – ничего не происходит (???) мысленно все же можно пятно это заполнить.
Итак в седьмой день творения другой человек – брат, или сын господствующего, объявляет себя богопатриархом. Теперь  перед нами единство и борьба двух богов фигурирующих под одним именем. Смещенный или уходящий бог –  создатель природы, посему можно видеть в нем бога-властителя языческого, ведь язычество – религия одухотворения природы. Новый же патриарх сугубо монотеистичен. Эта наша интерпретация условна, ведь всякой революции предшествует эволюция, монотеизм конечно же вызревал постепенно, в той или иной степени был присущ и богу "смещенному".
   На революцию 7-го дня  косвенно указывают и другие детали мифа, то, например, что в первой главе торы бог фигурирует под именем Элогим, во второй же главе вместо имени Элогим (что по-существу означает не бог, а боги) употребляется двойное имя  Иегова Элогим. В имени «Иегова» – угадывается гибрид двух слов: гове  – настоящее, еги – будь, ( ;;;;; = ;;;; + ;;; ) что-то вроде русского «ныне и присно», тут нет прошлого – "размежевание" богов, религий, обществ, потом и народов. Но двойное имя означает также и наследование, речь явно о конфликте внутри семейном типа Авеля и Каина, возможно даже, что это тот же конфликт дан в разных временах и в разной интерпретации ведь речь идет о конфликте весьма и весьма архетипическом. Новый властитель ныне и присно, и во веки веков будет воплощать двуединую идею жесткого патриархата и столь же жесткого монотеизма, связь меж двумя аспектами ясна: один отец, один властитель - один бог! Общая противоречивость рассказа связана опять-таки с тем, что тут действуют два героя в одном образе.
   Есть все основания полагать, что вслед за седьмым днем следует
восьмой день творения,  в этот день – то бишь в следующей главе торы сотворен новый человек –  новое общество, а то что оно отождествляется с сотворением мира не должно нас смущать,  общества все страдают, нет наслаждаются манией величия.
 Обожествленный патриарх начинает с духовно сексуальной кастрации подопечных, а подопечные с восстания. Подстрекателем восстания оказывается змий, у некоторых язычников – символ жизни (благодаря его сходству с фаллосом).  А говорит  змий чистейшую правду: “...в день, когда вкусите их (плодов запретных) откроются глаза ваши, и вы будете как боги...”. (Обратите внимание на множественность богов, змей он персонаж языческий.) Действительно, чем еще отличается патриарх от ”простых смертных”?  Прерогативой на это дело!?
    Первой на агитацию языческого змия поддается женщина и конечно не случайно, ее союз со змием – бунт  уходящего матриархата.
- В противостоянии с Богом женщина, конечно, терпит поражение?
- Нет, побеждает, “ибо она стала матерью всех живущих”(?). Но в дальнейшем женщина подавлена и подчинена, не Богу, ей ведь нельзя и в синагогу, подчинена она мужчине.
  - А почему  папа победил маму не с самого начала истории, а много погодя – всего около шести тысяч лет назад?
  - Ваш исторический вопрос адресуйте историкам, я же позволю себе высказать пару спекуляций главным образом для того, чтоб подчеркнуть специфичность своего подхода. Я почти как  Маркс верю в то, что история движима производством, но не столько промышленным, сколько биологическим, и в этом смысле
история человечества где-то сводится к истории семьи, ибо семья – это некая ячейка-система,  функция которой экзистенция и продолжение рода.
Био и пром производство взаимодействуют весьма, я сказал бы даже слишком плодотворно.  Плодотворность  эта выражается в том, что оба плодоносят бурно, но в качественном смысле семья, а с ней органическая целостность сообществ с какого-то момента  деградируют и это, быть может, центральный конфликт истории.
   Если вы понимаете матриархат, Мыч, как некий негатив-копию патриархата, то, думаю, такого не было, власть женщины не была столь же ультимативной, каковой будет впоследствии власть мужчины. Материнская семья –  это, в сущности, семья полигамная: при полигамии отец неизвестен, и, естественно, доминирует мать. В какой мере доминирует? Сказать трудно, но и не в этом дело, дело в том, что первичная семья полигамна, и в этом быть может универсальная семейная правда на будущее?
   Матриархат отлично работал в эпоху расселения людей по земле, когда свободные пространства помогали регулировать межродовые отношения. По сей день у вполне культурных народов живет поверье, что новый дом помогает обживать кошка. Кошка в данном случае – наш тотем, символ женщины, и ее способности создать очаг новой жизни на новом месте.
   Родственная связь мать - дети в отдельно взятой “безотчей” семье – абсолютна, эта связь сильна в небольших содружествах подобных же семей, но по мере естественного роста сообществ родственная эта связь  оттесняется на второй план. На первый выбиваются отношения власти как таковой –  управленческой, военной – меж или над семейной, а тут физически сильному, относительно свободному от семьи мужчине карты в руки.
   Тот же естественный рост сообществ делает невозможным общее их хозяйство, собственность “приватизируется”. И тут мужчина быстро проталкивается вперед, впервые задавая себе вопрос: а кто - унаследует все мое, кто собственно мои сын, дочь? Ответ на “духовный” этот поиск сыскался гениально простой: чтоб напрочь свое присвоить, нужно среди прочего, или в первую очередь, присвоить саму женщину! Так совершилась глубочайшая из мировых революций – патриархальная,  последствия ее роковые и даже “раковые” прямо и косвенно составляли и составляют предмет наших диалогов.               
   Неправда, не умерли Адам и Ева, вкусив от древа познания добра и зла, но вкусили и того и другого. Чрезвычайно знаменательно то, что и добро и зло тора связывает в первую голову с сексом.
   «На утре юности далекой» я вспоминаю  яростные споры сверстников (тогда только появились первые, громоздкие и туповатые ЭВМ) спорили о том, сколько битов информации в секунду нужно компьютеру, чтоб сравнялся он по интеллигенции с человеком, и даже такового превзошел. А я все поражался, почему ни на одном высоконаучном диспуте, никто ни единого слова не сказал о чувстве, элементарнейшем ощущении приятно - неприятно, хорошо - плохо, больно а-аааа! А ведь без этого ни души, ни духа, ни интеллигенции, ни простейшего знания – нет. И вот дожили, сподобились мы узреть на рубеже тысячелетий как битами набитый компьют  превзошел-таки самого Карпова в шахматной игре... Карпов огорчился, компьют не обрадовался, для него нет хорошо и плохо, нет добра и зла, они связаны только с хотением – вот этому и учит нас тора.
   Еще стоит вспомнить, что злосчастный фиговый лист нацепили на себя прародители сами, без и даже вопреки повелению отца, На этот вопрос не может быть однозначного ответа, ведь в мифе о сотворении мира действуют два бога, два героя в одном образе, путаница неизбежна. Нагишом создал прародителей бог природы, нагота – она природна, не удивительно, что он возмутился фиговым облачением, тем, что Адам и Ева устыдившись своего тела – венца творения, нанесли оскорбление творцу? Но в дальнейшем религия запрещает наготу именем бога - бога восьмого дня творения. Эти и другие разночтения – дань столкновению богов и религий в мифе о сотворении мира.  И прикрывшись фиговым листом, дали нам прародители первый образец - формулу закона, который играл и играет роковую роль в человеческой истории: хотение, любовь легко обращаются в табу, ну а табу логично обращается в ненависть, потому и свершится уже вскоре первое братоубийство.
   И еще одна судьбоносная для истории вообще, еврейской особенно формула заключена в мифе о грехопадении. Не умерли грешники, съев запретный плод, наказание - изгнание, а в нем и формула: хочешь жить как хочешь, собирай "манатки" и иди на все четыре стороны! Сколько раз повторится еще эта трагедия изгнания - исхода!? Запомните, Мыч, то первое изгнание свершилось на основе сексуальной, и да не скажут нам, что мы де преувеличили роль секса в истории.
 А монаток-то у прародителей все про все было – фиговый лист (самозапрет),  вот что вынесли пращуры из рая и вот что ляжет фундаментом новой фиговой цивилизации. Впрочем нет, напоследок господь шьет изгнанникам одежды из кожи, напутствуя тем, что де “не сексом единым”, и зябко и жарко там в изгнании. «И пошли они солнцем палимы» на все четыре стороны... четыре реки протекали в раю.
   Восьмой день творения – день творения нового общества, день запрета. Обрезание евреи делают младенцу на восьмой день.

                Михаил Заборов

                КУКУБРАК
                Отрывок из книги «Садоморализм…»
Каин и Авель принесли дары господу, и призрел господь на дары Авеля. “Агийцн паровоз!”, как говорят евреи, так из-за этого нужно убивать брата?! А дело-то в том, что перед нами претенденты на патриарший престол. Избран Авель, но у Каина есть тоже идеи по этому вопросу. И когда вносит он брутальную свою поправку – проклят!? Да, но скорее все-таки вознагражден: “И сделал господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его.”
- Ляма (ивр.)  почему то бишь?
- Да потому, Мыч, что теперь это как бы единственный наследник патриарха и еще почуму-то, что поймем позже. И совсем не скитается Каин, как нарек ему всевышний, поселился в земле Нод “И познал Каин жену свою...” Ах жену! Так бы и сказали, а то все про цацки-дары! Теперь все ясно: шерше ля фам!!! Эта сыромятная правда понятна народу.
– Одно мне все-таки непонятно, о каких других все время идет речь? У Адама и Евы поначалу всего-то три дитяти и было, и все как на подбор - мужики: Каин, Авель, позже родится Сиф (патриархат, что поделаешь!). Сразу после братоубийства Каин остался один, так что за другие ошиваются в библии всю дорогу? Встречный убьет Каина или не убьет... какой встречный? В какую землю Нод Каин идет, какую жену там берет  почему-то без имени?
– Не задавайте слишком много вопросов, Мыч (мыслящий читатель). Жена без имени – иноплеменница, потому что она и все другие другие – то дети шестого дня творения – первотворения (см. Восьмо день творения). Оно стушевано со вторым преднамеренно, ибо во “второтворении” действует уже переодетый в Бога патриарх. Это наше с вами открытие откроет все потайные двери библейского лабиринта.

   Мы, евреи очень горды тем, что "дали миру" монотеизм, несомую им мораль, но был то подарок троянский. Монотеизм, как мы видим, суть проекция на небо утверждавшегося в соответствующую эпоху  патриархата. Свершенная им антиматеринская революция представляет собой роковую мутацию главной ячейки всего живого, всякого человеческого общества – то мутация семьи. Естественно сложившаяся материнская, а значит полигамная, а значит относительно свободная семья, сломанная, обрезанная насильственно станет плодить насилие.    

   Патриархальная революция круто изменила способ производства людей, повлекла за собой соответственно революции религии, морали, привела к обсуждаемой дьяволизации эроса.
   Первичный инстинкт властителя-патриарха  подавить, изгнать, вытеснить, уничтожить сексуальность конкурента, посему монотеизм – религия  сексуального запрета жестокого, фанатичного. "Запретный  плод", "фиговый лист", "обрезание" – достаточно выразительные тому символы.
   В то же время видим мы воочию, что  демонизация секса - это сугубая его же фетишизация, обожествление, но с обратным знаком. Монотеизм - негатив древнего фаллического культа, а негатив позитиву идентичен  самой противоположностью своей. ( Связь антиэротического монотеизма с фаллическим культом просматривается в культовой архитектуре: арабский минарет, христианский купол... но то тема особая)
  Вторичный инстинкт патриарха – сохранить(все же)  свое семя – себя в своем  потомстве, потому обрезание – не отрезание, оно и нет и да, потому и нельзя убить Каина.
   Цель “оправдала” братоубийственное средство, нашел Каин жену, стал патриархом, отцом народов, нашим с вами праотцем. И вот оно знамение Каина: насильственный  запрет рождает насильственное же его преступление, и если силы бунтарской достаточно – будет убийца «вором в законе», ибо “победителей не судят” правители и как видим даже Бог. Не Каин, мы понесем на себе клеймо Каина и не только в смысле моральном, но и в прямом – физическом. Скитания предначертанные Каину выпали на долю его наследников - нас с вами, Мыч.   


                ;
   Половые запреты обречены на фальшь и двусмысленность
монотеист, не будучи способен эрос полностью отвергнуть, его порочит, все это начинается с фигового листа, потому таковой и являет собой столь кардинальный поворот истории, что он запечтлелся  в религиозном сознании народов как сотворение нового мира, новой цивилизации которую мы по праву назвали фиговой. Я для этого случая даже переставил бы ударение, слишком много фанатического абсурдизма принесет с собой эта цивилизация.
    Фиговый лист призван нечто прикрывать, но смысл его прозрачен – это проклятие, отрицание нацеленное на эрос вообще, на соответствующие органы в особенности. Запрет он вроде бы тотален, даже король, умевший однажды убедить приближенных в том что обнаженное тело – это и есть прекраснейшая из одежд, даже он, как известно из правдивого рассказа Андерсена, был осмеян невежественной толпой, после чего у королей и придворных вошли в моду нелепейшие в громоздкости и вычурности своей одежды. Запрет “тотален”, но почему в кавычках? Потому что отныне и присно сексуальный запрет будет работать как некий барьер, не слишком высокий и не слишком низкий. Здоровые и богатые перепрыгивают через него играючись; средние карабкаются, срываясь и падая, переполняясь ненавистью и местью ко всем и вся; слабым, больным, отклоненным преодолеть “нормальный” барьер не дано никогда, их запрет кастрирует. Слабых ревнивый запрет кастрирует, зато другая сильная часть человечества огромную долю дюжих своих сил будет теперь тратить на то чтоб никто из несчастных “последователей кастро” себе какую-нибудь лазейку в секс не сыскал, пусть даже самую безобидную – эксвуайеристскую. То механизм эскалации насилия, и вот он общий моральный контур возникающей фиговой цивилизации.

               

;
   Евреи не изобрели ни патриархат, ни даже монотеизм, “патриархальная революция”, которая в действительности была весьма эволюционной, происходила в огромных пространственно временных пределах. Что ж до монотеизма, то известно, что идея эта родилась и вызрела в двух эпицентрах древней культуры - в Месопотамии и Египте, с которыми библейская история тесно евреев связывает. В означенных центрах культуры монотеизм зрел, да не осуществился, евреи “всего-лишь” основательнее других “сформулировали” принципы монотеизма в своей торе, а, сформулировав, с беспримерным упорством, беззаветной (чтоб не сказать фанатичной) жертвенностью заветам торы следовали и следуют. И хотя евреи никому (кроме самих евреев) религии своей не навязывали, напротив исходили, уходили от язычников, закрывались в гетто от “собратьев” - христиан..., монотеизм рос и ширился, так что еврейский Бог - отец обрел статус Бога всеобщего.
   Антисемитизм - это своеобразное проявление эдипова комплекса к еврейскому отцу со стороны его отпрысков христиан и мусульман. Комплекс этот, как известно состоит из почитания и ненависти, почитание адресуется небесной ипостаси еврейства, к сотворенному им Богу, ненависть к самим евреям. Эдипальная ненависть – это ненависть за сексуакльный запрет, который опять же иудеи другим народам не навязывали, запрет, как было показно возникает спонтанно из ревности, но родившись ищет – “рожает” своего отца. Это, опять же, в соответствии с библией, ведь и там, как говорилось, фиговый запрет налагают на себя прародители наши сами, а потом уж приписывается запрет богу. Евреев, мы это знаем, можно обвинять в чем угодно, но не в том, что они навязывали свою религию и сексуальный ее  запрет другим силой, напротив, другие силой похищали запрет у евреев как драгоценный сундук все той же Пандоры, а уж потом мстили жертве ограбления за коварную свою добычу.
    Римляне разрушив Иудею и вывозя в рабство иудеев не знали что уже через 200 лет еврейский бог (в христианской его ипостаси) один разгонит всю ораву обитателей олимпа и иже с ними. Заодно побросают  в море прекрасные обнаженные статуи, ибо прекрсные же их оригиналы успели превратиться  в "безобразные вместилища греха". Теперь недостаточно прикрыть этот грех легкой туникой, нужны рубища и монашеские рясы... подавленные тело и душа возжаждут отмщения, которое найдет много адресов (все "точные") евреи, конечно, не уйдут от возмездия, но обвинят их не в том что они столь строгого бога дали, а в том, что они его отняли,  якобы распяв на кресте... перверсия добра и зла, а заодно логики грядет на вечное царствие. Похожая участь – монотеизация  постигнет и восточных завоевателей земли обетованной, только на востоке инкубация монотеизма будет по восточному медленной  растянется на 1000 и более лет.
   Сам взял, себя и пинай? Нет, в соответствии с той же превратной логикой обвинение будет предъявлено не тому, кто силой отбирал, а тому, у кого отобрали... и вот моя отповедь антисемитам, я критикую иудаизм не в пользу антисемитских его отпочкований, в пользу разума, а если уж религия, то цветастое язычество, пожалуй, мне милей.  Не то, чтобы нет в язычестве сексуальных запретов, увы! Но эросу и поклоняются!
– А вы знаете, Мозар, что эдипальная ваша теория антисемитизма падает именно из за язычников, дело в том, что антисемитизм зародился уже в их среде, в древнем Египте, в античном мире, а ведь язычники ни в коей мере «отпрысками монотеизма» не являются.
– Монотеизм – развитое выражение эдипова комплекса, но это значит, что таковой существует в той или иной форме до и вне монотеизма, то есть монотеистическая коллизия говорит с языческой душой на ее  языке. Только если подсознательный протест христианина против религиозных запретов как-то смягчается сознательной его солидарностью с таковыми запретами, то для язычника, который эросу поклоняется как богу, антисексуальная религия чужда и воспринимается как угроза кастрации.
    Когда обожествленный патриарх переселяется на небо, эдипальное отцеубийство уже невозможно, но разгорается конкурентная борьба между братьями, так эдипов комплекс перерождается в комплекс Каина. Правда Фрейд в этой связи указывает на договор между братьями, вопрос лишь в том, что сильней, договор или конкуренция?
История, как мы знаем, не слишком рьяно голосует в пользу договоров.
                ;
    Где был, куда смотрел Адам, когда змей соблазнял Еву? Это оказывается серьезнейшая теологическая проблема, по которой сказано и написано много премудрых глупостей, например то, что бог в этот момент взял Адама в кругосветное путешествие, дабы узрел тот все свои владения (кроме одного уголка). То ли не ведал всезнающий, что произойдет, то ли ведал, и тогда..? Вывод сделайте сами. Одно ясно, что в писании об отсутствии Адама в решающий момент ничего не написано, а придумывать можно до бесконечности. Что вполне очевидно и ультимативно присутствует в тексте, это то что Адам спал, когда бог – обожествленный патриарх создавал женщину, как создавал? Одному богу известно. В дальнейшем "усыпление", устранение мужей в щекотливых ситуациях станет столь неотъемлемым инструментом библейской истории, что страстью таковых мужей к путешествиям тут ничего не объяснишь.
    О змее соблазнителе мы знаем, что он с ногами, самый голый и самый хитрый из всех существ?  Самый голый и хитрый в природе есмь человек, как в природе, так и в библии только он да валаамская ослица и говорят человечьим языком, вывод ясен,  говорящий змей с ногами – стройноногий язычник, а змей здесь как в мифологии многих язычников вследствие его сходства с мужским органом  символизирует эрос – источник жизни. Интересно, что в иврите голый и хитрый обозначается одним и тем же словом "арум", в нашем контексте это совпадение особенно значительно, ибо нагота соблазнителя в данной ситуации – это и есть его хитрость. И "хитрость", надо сказать, удалась, благодаря чему можем мы сегодня "мыслить и страдать", я мыслю – значит я "существительное одушевленное".
     Но кто же он этот посланник бога природы, которому книга книг отвела столь кардинальную роль, если не сам этот бог, ведь в том и суть бога жизни, что он ее первозачинатель! Итак, знакомьтесь, Змей Библейский – это  и есть тот, кто в первой части того же рассказа выступает как всемогущий создатель вселенной, теперь он унижен новым культом и богом, изгнан из собственной ипостаси.
– Но где же пикантное устранение мужей в пикантных же обстоятельствах, которым вы нас олюбопытили?
– Неизвестно как именно, но Адам устранен в момент свидания змея с Евой, а когда Ева родит Каина, выскажет престранное замечание: "обрела человека от Иеговы" – не от Адама. Мы же предположили, что змей – это и есть "языческий" Иегова, ныне униженный монотеистическим своим братом, но реально сохраняющий силу. Змей убедил Еву не только речами (вполне справедливыми) но главным образом голой и хитрой своей сексуальностью, это видно из того, что сексуальные характеристики соблазнителя утрированны до искажения фигуры. Так родился Каин.
   Похоже, что в те древние времена существовала некая форма брака, при которой более сильный патриарх "входил к жене" менее сильного, так высаживал в чужое гнездо   своего детеныша, с тем, чтобы тот впоследствии стал властителем соседней земли, племени. Обычай этот древним явно напет был кукушкой, потому наречем ему имя "куку брак". 
   Итак, раздвоился образ божий и обнаружился конфликт между богами, Иегова старший вытесняет младшего с насиженной территории, младший же почти вытесняет старшего со страниц священного писания. Почти как Зевс обращается старший, но не в лебедя, а в змия, дабы обременить Еву и тем насадить своего сына Каина в дом Иеговы младшего. Куку-брак состоялся, но впоследствии не Каин, а Авель избран  в качестве патриарха, и совершается первое братоубийство. Не знаю велика ли разница, но анализ библейского текста показывает, что брато а не отцеубийство лежит в основе и в подсознании монотеистической цивилизации, отсюда, видимо и родится заповедь "почитай отца и мать своих". Архетипичность куку-брака в монотеистической цивилизации тем более высока, что мы сталкиваемся с таковым куку-браком  вновь и вновь на самых главных поворотах библейской истории.
               
    И сказал Господь Аврааму: "пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе..." Пришел Авраам, как мы знаем в Землю Ханаанскую, но не долго оставался и там и сошел в Египет вместе со своими людьми и красавицей женой Сарай. Там фараон берет Сарай в свой гарем, а затем отпускает ее, якобы не тронув. Однако все указует на то, что в подоплеке рассказа и на мощном этом повороте истории обретается еще один кукубрак. Отпустить жену из своего гарема, испугавшись чужеземца, для фараона было бы унижением и оскорблением, нет, все много сложнее. Для того и спустился Авраам в Египет, чтоб совершить кукубрачный союз.
    Протоевреи, как мы предположили, стали монотеистами  в "восьмой день творения" (см),  что и дало начало их самоопределению в качестве особого народа. Тогда же и прозвучало в какой-то форме пресловутое  "пойди из земли твоей" –  тогда еще Ханаанской, для того и насадил господь райский сад "на востоке", то есть в Месопотамии. Этого нет в тексте писания, это есть в подтексте. Возможно, что здесь в двуречьи протоевреи были приняты именно как носители монотеизма, ибо цари в монотеизме заинтересованы. Но монотеизм не мог победить в Уре халдейском, где корни язычества были слишком глубоки, и снова – пойди из земли твоей… Поначалу это движение останавливается в Харране, почему? Потому что возврат в землю предков Ханаан требует согласия фараона, что и достигается посредством куку-брака. От этого брака родит Сарай Ицхака, который будет воспитываться во дворце фараона до тех пор, пока много лет спустя,  явится Авраму  "святая троица".
   Один из этой троицы Ицхак  должен стать владыкой евреев,  оставшиеся двое по тому же принципу кукубрака должны были стать царями городов Содома и Гоморры. Только свободные эти города принять унизительный союз отказались, и были уничтожены. Авраам же поступил как истинный еврей, он спас себя и свой народ от гибели, приняв троицу самым любезным образом, сделав Ицхака египетского своим наследником. Но в нужный час взял приемного сына своего на гору Мория, чтобы  оттуда отправить еще выше.
– Интересно, что, совершив это жертвоприношение, Авраам не возвращается домой, где в крайнем волнении ждет его любимая жена и истинная мать Ицхака Сара (Сарай)
Вместо этого отправляется он в родные места навестить своих родственников, почему?
– Верно спрашиваете, Мыч, почему?! Да потому что ему необходимо заручиться поддержкой родных на случай мести Египта, и месть действительно миновала. Возвращается Авраам домой с Ицхаком (?), увидев которого издалека, мать падает замертво, это не тот Ицхак!!!  Ицхак – в переводе означает посмеется, у Ицхака второго действительно есть все основания смеяться над первым и над самим фараоном.
   Но смеется тот, кто смеется последним, Ицхака постигнет та же участь, что и его отца, когда он вместе со своей женой Ривкой попадет в руки филистимского царя Авимелеха, один из людей Авимелеха "чуть-чуть не (?) переспал" с Ривкой – женой Ицхака. Вроде все кончилось благополучно, но нет, чуть-чуть переспал тот человек, а вернее сам Авимелех с Ривкой, ибо сказано в дальнейшем, что в утробе Ривки боролись два народа, как это может быть от одного то отца?!
– А как могут быть разные отцы у близнецов? Ведь сказано, что сыновья Ривки – близнецы.
– Для того и сказано, чтоб исключить естественные в данной ситуации подозрения.
   Потом разгорается борьба, в которой Яков и Ривка обводят Исава, а затем и Ицхака "вокруг пальца" примитивнейшим образом, или Ицхак снова смеется и дает себя обмануть нарочно? И свершилось бы каиническое братоубийство, если бы не бежал Яков от брата своего Исава к дяде своему Лавану.
– Так кто же смеется последним в этой истории, может быть Яков?
– Если и да то не без горечи, ибо и его постигает та же участь. Египет упорно стремится подчинить евреев и, видимо не только их мирным, но унизительным союзом кукубрака.
    Итак Яков бежит, когда же  лег отдохнуть видит  вещий сон – знаменитую лестницу Якова как обещание ему будущего возвышения до небес. Забегая вперед и собрав воедино вопросительные знаки, возникающие в рассказе о Якове, можно изложить этот рассказ совсем, совсем иначе, как бы фантастично ни показалось поначалу наше предположение. По дороге к Лавану  происходит некая дипломатическая встреча Якова с представителями Египта, тут-то и обещано беглецу великое будущее, с одним, однако условием: Рахиль, дочь Лавана станет женой Якова только через 14 лет, а за это время успеет она побывать в гареме самого фараона, чтобы родить ему сына, который и станет властителем евреев.
– Извините Мозар, но это ваше предположение совершенно беспочвенно.
– Зато в нем обретают почву безответные загадки писания.
Известно, что Яков ждал семь, а потом еще семь лет, неизвестно что происходило в это время с Рахилью. Известно, что Рахиль была неплодна (как Сара! Это важно заметить) но потом она вдруг рожает, как и Сара, это тот же кукубрачный код.      
    Иосиф, сын Рахили,  активно вторгается в библейский рассказ, когда ему 17 лет (14 лет ожидания Якова + еще 3 года) до того Иосифа как будто и нет. Появившись же, он сразу оказывается в центре внимания, выказывает необъяснимые претензии на возвышение, он носит не такую как у всех, цветную одежду, он младший, но избран отцом как если бы был первенцем. (Точно так же было  в случае с Авелем и Каином, был избран младший брат – Авель, но ведь и Яков избран, хотя и он – младший. Если предпочитается младший старшему – это знак тому, что у младшего другой отец и он предпочтителен, таков библейский куку-код.)
    И старшие братья решают убить Иосифа. С моральной точки зрения решение убить равно самому убийству – каинический комплекс сработал. Но сработало и раскаяние, а может страх перед египетской местью, Иосиф не убит, но отправлен, куда? Домой в Египет, где становится наместником самого фараона. Танахийское объяснение сему сказочно, но если Иосиф – сын фараона, то его возвышение вполне реально, реально и наше предположение об Иосифе.
– Вы просто не верите, Мозар, священному писанию и потому низводите его героев с уровня возвышенного на уровень обыденный, чтоб не сказать низкий.
– Я верю в то, что за библейскими рассказами скрывается некая реальность, но именно скрывается, она не лежит на поверхности. Если что-то скрывается, значит  есть что скрывать, доказать сокрытие – выявить факт. Более того, есть нечто судьбоносное для меня в этом поиске, когда путешествовал я по Египту, не покидало ощущение, что все это мне откуда-то испокон знакомо, и что поиск истинного Авраама, Якова ли, Иосифа – поиск себя.
   Действительно ли моя интерпретация этих  героев их принижает? Кто такой Авраам в обычной его интерпретации? "Цайтан" (ивр.) – послушник, покорно выполняющий приказы, готовый зарезать единственного своего сына, даже не спросив, зачем и почему. В моем же истолковании это человек огромной силы умевший поднять и вести народ свой на поиск земли предков, земли первоисхода, чтобы основать там свое царство. В противостоянии мощному гегемону Египту он умеет, жертвуя собственными амбициями, то хитростью то силой сохранить свой народ, отстоять  его независимость. Становится понятным величие Авраама и та роль, которую отводит ему тора.
   Или Иосиф, в простом прочтении это образ того, кто соблазнив свой народ посулами заманил его в рабство, погубив тем все деяния Авраама, если же Иосиф – сын фараона и Рахили, его мотивы предстают не только как политические, но глубоко человеческие, и еще придет Шекспир возвысить библейских патриархов именно в моем толковании до уровня настоящей трагедии.