Три сотки

Три сотки
----------------------
На лестничной площадке четвертого этажа остановились передохнуть.
- Я извиняюся, посижу, - сказал фельдшер Петя и уселся на деревянный фельдшерский чемоданчик с лекарствами.
- Суки, - сказал санитар Вова, - на восьмой этаж пешком.
- На ночь лифты отключают, - сказал фельдшер Петя. - Понесите мой чемоданчик, - поросил он.
- А на чем ты тогда, будешь сидеть, – сказал старый санитар Лабецкий.
- Тяжелый? - спросил санитар Вова участливо.
- Ух, сил нет, - сказал фельдшер.
- А зачем ты его вообще берешь с собой? – спросил Лабецкий.
- Там лекарства, - сказал фельдшер.
- Нашим больным одно лекарство - хорошая пи3дюля, - сказал Лабецкий. - Ты чемоданом только руки занимаешь. А если нам понадобишься?
- Вас двое санитаров, для чего я вам нужен, - сказал фельдшер.
- А если с родственниками придется драться, - сказал Лабецкий.
- А что бывает и с родственниками? – спросил санитар Вова, который работал в психбригаде скорой помощи совсем недавно.
- Шизофрения не ходит одна. Если папа, допустим, чокнутый, так и вся семейка того, - сказал Лабецкий. Берешь одного, а пи3дячиться приходится со всеми.
- Сколько времени сейчас? – спросил санитар Вова.
- Черт его знает. У врача спроси, - сказал Лабецкий.
- Моисеич, - сколько времени сейчас? – обратился к врачу Вова.
- Не знаю, - ответил раздраженно врач, хотя на руке у него были часы.
- Ты его так не называй, - сказал Лабецкий.
- А как?
- По полному - Игорь Моисеич.
- А чего это так?
- А ты, что с ними никогда не общался?
- Так близко нет.
- Откуда ты?
- С Кобыльников.
- Смотри и запоминай. Они не любят, когда только по отчеству. После войны они стали русские имена брать, а отчество их выдает.
 Говорят,  самая умная в мире нация. А я так считаю, - ерунда это все. Я, лично, их запросто наебываю.
- До восьмого рывок, - сказал врач, - а там отдыхаем.
За дверью в одной из квартир раздался лай собаки, открылся глазок и женский голос спросил:
- Чего вы здесь стоите?
- Скорая помощь, - ответил фельшер.
- Мы не вызывали, - сказали из-за двери.
- Не к вам, на восьмой.
- Так и идите себе на восьмой, чего вы здесь стоите.
- Иди спать, тетка, - сказал Лабецкий.
- Я не могу спать, у меня из-за вас собака лает, - сказал голос из-за двери.
- Женщина, скажите сколько времени? – спросил санитар Вова.
- Четыре часа, - сказали из-за двери.
- Чего? – спросил санитар Вова.
- Девятого июня 1974 года, - сказали из-за двери.
- Слышишь , Петя, сказал Лабецкий. Ты адрес не перепутал. Может нам на четвертый этаж.
- А вы какая помощь? - спросили из-за двери.
- Психическая, - сказал санитар Вова.
Глазок закрылся.
Все, мальчики, пошли, - сказал врач.
- Устал? – спросил у фельдшера, указав на чемоданчик, санитар Лабецкий.
- Что ты все время спрашиваешь, - взорвался фельдшер. - Хочешь помочь, поднеси. Спрашивает он.
- Ты сколько получаешь? – спросил Лабецкий.
- Какая разница.
-  Дезука дразницца. Я получаю сто двадцать – сутки через сутки, а ты двести, сутки через двое.
- Я, прежде, чем стать фельдшером , четыре года учился. У меня седьмая категория.
- Гауно, твоя категория. Видел я, как ты внутривенно колешь, руки трясутся. Ты на психах давно уже дисквалифицировался.
- Ты лучше скажи, почему тебя из больницы выгнали, - со злобой сказал фельдшер.
- Я сам ушел, - сказал Лабецкий.
- А чего ты ушел. Ты же в Новинках живешь, работа от дома рядом, жрал из больничного котла на халяву. Мыться горячей водой с мылом мог хоть каждый день.  Три сотки тебе от больницы давали.
- Ушел, потому, что не хотел подмывать. Он обосрется, а я его мой руками. Запах потом сутки держится, я есть ничего не мог.
- Ты не правду говоришь. Ты ушел, потому, что больному руку сломал.
- Что ты знаешь, - сказал Лабецкий. Три сотки они мне давали. Колхозника нашли. Я с шести лет эти сотки лопатой копаю. Что я на них посажу, картошку. Ты в колхозе когда-нибудь работал? Ты с детства в городе живешь, чемоданчик устроился носить. Знаешь, что Новинки когда-то был колхоз, а вся новинковская обслуга, что в больнице работала, бывшие колхозники. Когда война началась, все врачи, а это были в основном жыды,  уехали в эвакуацию, а больница с больными осталась. Тогда все двери в отделениях открыли и сказали больным, идите куда хотите. Многие поубегали, а потом назад вернулись. Кому они, кроме дурдома, были нужны. Во время войны, тем более. Полгода мы все вместе жили, а потом приехала зондеркоманда и всех их свезли в Трасцянец, а мы остались и всю зиму запас доедали. Я только потому и выжил. А весной уже огороды стали сажать.
- Так что ты хочешь этим сказать? - спросил фельдшер.
- Что я хочу сказать, – Лабецкий сделал длинную паузу. - Я эту картошку в овощном магазине могу купить. Нахер они мне, эти твои три сотки, сто лет усралися.