Разговор с будущим

                ВЛАДИМИР  МЫСИН


                РАЗГОВОР  С  БУДУЩИМ

                ПРЕДИСЛОВИЕ

Евр. 13:7. «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам Слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их».
Деян. Ап. 2:17-21. «И будет в последние дни, говорит Бог, изолью от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут…
…и будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется».

В земной жизни человека есть три особенных рубежа: Рождение, Брак и Смерть.
Именно эти рубежи неразрывно связаны с особым состоянием нашей души и тела. В момент пересечения границ этих трех рубежей, они переносят нас в неведомые ранее сферы бытия, которые человеку ЛИЧНО еще абсолютно неизвестны и загадочны. И это не смотря на то, что человек многократно слышал и постоянно встречается с этим в своей жизни.
Эти три рубежа особенно отличаются от остальных событий в нашей жизни именно тем, что опыт этих переживаний, не поддается возможности передать его другим. Как бы вы не рассказывали об этом другим людям, какие бы инструкции и руководства вы им не писали, как бы талантливо их не учили, – ничего не поможет. Люди вас не поймут.
Эти три рубежа человеку надо пережить самому.

О нашем первом рубеже – рождении, известно очень мало. В силу ограниченности нашей памяти материальными рамками, мы не в состоянии вспомнить ни момент своего рождения, также как и то, где мы были до того? И были ли мы вообще?
Во второй главе Книги Бытие мы читаем, при сотворении Адама Бог дал ему дыхание жизни, благодаря которому, стал Адам душою живою, а в 12-й главе Книги Екклесиаста написано: «…дух возвратится к Богу, Который дал его». Итак, мы видим, что процесс жизни человека на земле и начинается и заканчивается Богом, к Нему, в конце концов, и возвращается дух жизни, которым Бог животворит всякую плоть.
В Книге Бытие очень подробно отражен сам изначальный процесс возникновения человека, состоящий из трех основных этапов.
Первый: И сотворил Господь Бог человека из праха земного. – Это наша плоть.
Второй: И вдунул в него дыхание жизни. – Это дух жизни от Бога.
И от слияния двух первых, рождается Третье: И стал человек душою живою. – Это уже Личность. Это совершенно новый индивидиум во Вселенной, который еще никогда не существовал.
Таким образом, мы видим, что человек, как личность, родился от слияния двух важнейших компонентов бытия, – плоти и духа жизни, который дать может только Бог. Так рождается живая душа и появляется новая личность.
Христианам процесс рождения знаком еще по их духовному Рождению Свыше, когда Дух святой возрождает к новой жизни во Христе некогда мертвую и бесплодную душу. Таких людей сегодня многие миллионы, переживших это рождение и ставших новым творением во Христе Иисусе.
Факт Рождения Свыше, как и факт физического рождения, пересказать невозможно. Его надо пережить. Однажды Христос сказал об этом старому Иудейскому учителю Никодиму. Он Его не понял, да и не мог понять до тех пор, пока сам не пережил это состояние.

Второй рубеж – это брак.  Подобно, как от любви человека к Богу и покаяния во грехах, человек рождается свыше, так от чистой человеческой обоюдной любви друг ко  другу, естественно рождается новая семья. Это также есть важнейший рубеж бытия. Пройти этот рубеж человеку суждено только один раз.
Если брак совершается так, как установил его Господь, в любви и целомудрии, то этот волнующий момент слияния двух любящих сердец в одну плоть невозможно описать. Это дано каждому человеку пережить лично.
Пусть даже самый талантливый писатель написал бы об этом тысячу книг, ни одна живая душа никогда не удовлетворится читая его труды, но лишь все более и более будет стремиться к своей возлюбленной. Самые изысканные вина, напитки или еще любые другие известные нам средства увеселения, не смогут сравниться с тем океаном восторженного блаженства, которое дарует двум возлюбленным их Создатель в награду за целомудрие и верность Его заповедям.
Бесконечно много теряют те люди, которые преждевременно и безрассудно растрачивают свою невинность в беззаконных вулканах греховного сладострастия. Они обкрадывают сами себя. Впоследствии им уже намного труднее настроить свою личную любовную гармонию с человеком, который становится их супругом.
Кроме этого, чистый и честный брак по любви, является также прообразом грядущего брака Христа и Церкви. На страницах Священного Писания многократно приводится эта параллель, когда Церковь сравнивают с невестой, а Христа с женихом.
Очевидно, что как невозможно описать и представить себе чувственные ощущения брака по книгам, также невозможно описать тот славный день, когда любящие искупленные человеческие сердца Церкви Христовой сольются с любящим сердцем нашего Господа и Спасителя в вечности.
Об этом пишет Апостол Павел, говоря о будущем. Теперь мы видим и ощущаем его, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, а там мы увидим все лицом к лицу и познаем так, как и мы познаны.

Третий рубеж бытия – это смерть.  Этот рубеж, также как и два первых не поддается никакому чувственному опыту, чтобы его можно было усвоить и представить себе по рассказам. Смерть невозможно ни описать, ни пересказать. Тем более, что и пересказывать, как правило, некому. Поскольку таких людей как Евангельский Лазарь, как говорится, раз два и обчелся. А мертвые уже молчат.
Что такое смерть человек познает только тогда, когда сам переживет ее объятия. Этот рубеж является одновременно самым загадочным, волнующим и устрашающим рубежом из всех остальных. Особенно, когда данное нам время жизни уже истекает и человек, как бы с завязанными глазами становится на краю неизведанной бездны со страхом и замиранием ожидая своего конца.
Философы всех времен в своих бесчисленных трудах пытались найти ответ на главный вопрос бытия, который хорошо выразил многострадальный Иов, когда его собственная жизнь, неожиданно и трагично приблизилась к рубежу смерти: – «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить?...» (Иов.14:14)
Целые философские системы, во все времена и поколения, строились и рушились, опровергая одна другую, потому что этот вопрос всегда был самым больным и животрепещущим вопросом всех времен. Наверное не найдется ни одного человека на земле, который не желал бы хоть одним глазком заглянуть за непроницаемую завесу смерти.
- «Что там меня ожидает? И кто? И ожидает ли что-либо вообще? А как там? Хорошо или плохо? Лучше чем здесь или хуже? А как я буду умирать? Что я буду чувствовать?»… И т.д. И т.п.  Бесконечный перечень подобных вопросов легко занял бы много страниц в этой книге, потому что смерть – это один из важнейших рубежей нашей жизни.
Некто хорошо сказал: «Не страшно умереть, а страшно умирать».  Это действительно так. Пока ты молод, здоров, то еще ничего, так жить можно и особенно если мысли о своей неизбежной будущей смерти легкомысленно и беспечно отгонять в сторону, стараясь о ней не думать. Что собственно и делают большинство людей.
В такое время легко говорить: Да, конечно, все мы умрем…, никто не вечен… Что людям, то и нам… и т.п. В такое время нестрашно умирать. Но когда реально приходит эта «гостья с косой», тогда уже другое дело. Умирать страшно. Процесс этот сам по себе, – жуткий и страшный. Как бы не бравурился человек при жизни, а умирать страшно. Особенно если нет надежды на Бога.













                Часть 1

                СЕРГЕЙ  АЛЕКСАНДРОВИЧ

История эта произошла в Калифорнийском городе Западное Сакраменто, во второй половине 2000-го года. Все имена и даты в этой истории – подлинные и все действующие лица проживают там до настоящего времени.
Описанные здесь события, заинтересуют вас прежде всего тем, что вы найдете в них для себя некий лучик света на вопросы,  волнующие сердца всех поколений. Они приобретают сегодня особый смысл в свете тех фактов, которые известны нам, как явные признаки последнего времени, о которых говорят нам Вечная Библия и события нынешних дней.
                1
Сергей Александрович умер за одну секунду. Это случилось около часа после полудня 11-го Августа. В этот день с самого утра ему уже неможилось. Боль в области желудка, начавшаяся накануне, не проходила после бессонной ночи и напротив, поднялась выше и охватила грудную клетку так, что трудно было уже понять, что же все-таки у него болит: грудь или живот.
Первый раз за долгое время, несколько бездомных кошек, из окрестных дворов, для которых он всегда находил, что-нибудь съестного, остались голодными. Утром он не смог выйти к ним во двор.
Несколько дней назад он заметил, что ему стало трудно ходить. Это было весьма необычным явлением, поскольку всю свою жизнь Сергей Александрович много и охотно ходил. Как он ходил, об этом рассказывали легенды. Знакомые, встречая его где-нибудь в пути, с удивлением и оттенком доброй зависти говорили друг другу:
– «Ты смотри, а! Куда забрел этот дедуля».
И в самом деле, ему было уже далеко за восемьдесят, но он пешком продолжал ходить в Дом Престарелых, а это ни много ни мало, около трех миль от его дома. Цель была одна: посетить там себе подобных старцев, давно уже прикованных к постелям. Многие из которых были даже моложе его. 
Девушки из регистратуры клиники на Харбор, также по-доброму смеялись с него. – «Ну и дедулька! Позвонит, пожалуется на что-то, назначит визит к врачу, а в клинику, за полторы мили от дома, придет пешком. Также после осмотра и каких-нибудь процедур, никак не соглашается воспользоваться бесплатным автобусом для доставки пациентов на дом».
В радиусе трех – пяти миль от дома его можно было увидеть в самых неожиданных местах. У многих его друзей и знакомых долго еще будет стоять в глазах его образ, как он идет по обочине или по тротуару, как-то своеобразно чуть наклоненный в левую сторону. Многие узнавали Сергея Александровича и остановившись предлагали подбросить его по пути, но он очень редко принимал такие приглашения.
Так и остался он в памяти у нашей иммигрантской общины, как символ движения и независимости, о которой тайно или явно мечтает каждый престарелый житель земли.
В истории Брайтской церкви нам запомнился один старый иммигрант дед Тимофей. На фронт он попал уже в довольно зрелом возрасте, оставив на попечении жены несколько малолетних детей.
Далее судьба распорядилась таким образом, что раненный дед Тимофей попал в плен к нацистам. По окончанию войны он был освобожден американцами, но вынужден был, как и тысячи других военнопленных солдат, бежать на чужбину, спасая свою жизнь от большевитской «благодарности» ко всем военнопленным. Умер он в середине 90-х годов.
Когда мы приехали в Брайт, дед Тимофей был уже в весьма престарелом возрасте. Жил он совершенно одиноко. Война, искалечившая судьбы миллионов людей, коснулась и деда Тимофея. Его жена, дети, родственники, остались в Союзе и он долгое время, как и прочие подобные ему «счастливчики», избежавшие сталинских лагерей, ничего не мог узнать о своей семье.
Позже он наладил с ними какие-то контакты, но до конца своих дней он так и оставался одиноким в многолюдной и сытой Америке.
Все члены Брайтской церкви того времени, до сих пор помнят очень своеобразные молитвы деда Тимофея, в которых он никогда не забывал, особенно, благодарить Бога за то, что он, несмотря на свой почтенный возраст, может ходить своими ногами и не нуждается ни в каком присмотре за ним. Для деда Тимофея этот вопрос был жизненной необходимостью, поскольку, как мы уже читали, он был совершенно одинокий и ухаживать за ним было просто некому.
Ближе к старости люди по-настоящему начинают понимать и ценить, какое это счастье, если Бог дарует человеку такую благодать, до конца своих дней, ни кому не быть обузой или неудобоносимым бременем.
Сергей Александрович, как и дед Тимофей, до последнего дня своей жизни был полностью независим и ни одного дня не лежал в болезни или в изнеможении. Более того, еще за десять дней до своей смерти, Сергей Александрович с группой родственников поехал в горы и прошел там в общей сложности около девяти миль. (15км.)
Накануне дня смерти, он, как обычно ходил пешком. Вечером он посетил вечернее Богослужение в церкви и пришел домой уже затемно. Все было как обычно, только баба Лида всплеснула руками по его приходу.
– «Где ж это ты брюки свои выходные так выпачкал?»
– «А я устал пока шел домой и немного присел по дороге. Видно не заметил в темноте, что край бордюра-то был весь в масле».
Это было уже совсем непохоже на деда Сережу. Пройти всего каких-то несчастных пол-мили от церкви до дома и устать…? И так устать, что сесть и отдыхать…?
В тот день он стал чувствовать в организме какую-то незнакомую тяжесть и слабость. Ужинать ему не хотелось и он, попив чайку из трав, немного посидел на кухне и отправился на ночной отдых.
Как обычно затворив за собою дверь, а это было знаком для всех, что он молится, Сергей Александрович склонился на молитву. Заботы прошедшего дня всплывали в его памяти и изливались в словах молитвы пред Господом, наполняя его душу привычным миром. А переживаний у Сергея Александровича было немало.
Несмотря на свой почтенный возраст, а ему через два месяца было бы уже восемьдесят шесть лет, он всегда находил время и силы посещать многочисленных больных и престарелых людей в нашей местности.
Множество писем, приходивших к нему, всегда уходили с ответом. Множество нужд излагались пред Господом в нескольких молитвенных группах, где он был постоянным активным участником. Это были, часто незаметные для других людей, но важные для него, грани его духовной жизни и служения.
Особое место в его молитвах занимали дети и внуки, с их проблемами и нуждами. Только что закончился судебный процесс над его внуком Валерием. Длился этот процесс ровно месяц и Сергей Александрович не пропустил ни одного судебного заседания, постоянно предстоя пред Господом в молитвах за благополучный исход этого судилища.
Валерия совершенно несправедливо обвиняли в умышленном убийстве и прокурор замышлял посадить его на пожизненное заключение за дело, к которому Валерий не имел никакого отношения. Полтора года тянулось следствие и вот, наконец, суд Присяжных Заседателей, после месячного разбирательства, признал Валерия невиновным. Сергей Александрович, как и все остальные родственники, был безмерно рад такому результату.
Господь избавил его внука от львиных челюстей диавола, который облекшись в форму прокурора, как истинный отец лжи клеветал на суде, но тем радостней была победа. Сфабрикованное обвинение в умышленном убийстве, было полностью отвергнуто присяжными заседателями и, после пятнадцатимесячного заключения, Валерий вышел на свободу.
Но общая радость всех родственников и друзей, к сожалению, была недолгой. За несколько дней до своей смерти Сергей Александрович узнает, что прокурор потребовал для Валерия новый судебный процесс. Этот факт привел его в глубочайшее расстройство и, по-видимому, также стал одной из причин его внезапной кончины.
Тот памятный день начался как обычно. Это была пятница, 11-е Августа, 2000-го года. Баба Лида с утра, как обычно, хлопотала на кухне, готовила завтрак и занималась попутно другими, незаметными для посторонних глаз делами, которых, так много у домашних хозяек в любом доме.
Никто не мог предположить в то утро, что часы Сергея Александровича уже сочтены и время быстро приближало его к той невидимой роковой черте, за которой уже нет возврата. Для остальных людей в нашем городе приближалось время обеденного перерыва, а Господь уже запланировал пригласить Сергея Александровича на его первую небесную трапезу.
Ночью Сергей Александрович почувствовал, что боль в области живота и груди усилилась. Лекарство, которое он обычно принимал в таких случаях, на этот раз не подействовало и боль не отступала. Вероятно, это стало причиной того, что почти всю ночь он провел не смыкая глаз, но пребывал в размышлениях и чтении слова Божия. По всей видимости, Господь готовил его к скорому переходу в обители неба.
Утром на его столе мы нашли тетрадный листочек, на котором было записано около десятка мест Писания. Последние несколько стихов были помечены датой: 10-е Августа, три часа ночи.
 
                2

Несмотря на поздний час, сна не было… В покое ночной тишины, хорошо и по-особому ясно вставали в памяти картины прошедших дней, очищенные чтением слова Божия.
Опять обожгла мысль за Валерия. – «Господи», – шептали его губы, – «ну почему Ты не остановишь этого нечестивого прокурора, который требует нового суда над Валерием… Господи, защити, помилуй. Мы уже так устали… Вот и Володя, папа Валерия, избегался весь. Куда только они не писали, кого только не просили… Три раза летал Володя в Вашингтон к начальникам и правителям, но не было никакого результата. Как будто там глухие и слепые собрались в правительстве. Видно русским эмигрантам добиться здесь правды и справедливости будет, ох как нелегко.
Впрочем, мы знаем, что и Господа нашего безгрешного гнали. Ему то и вовсе было обидно, что вот так несправедливо с Ним… Но Господь наш все претерпел, а нам так и написал: гнали Меня, будут гнать и вас. Это правда. В России гнали нас за то, что мы были верующие, и в Америке находятся такие, которые гонят нас за то, что мы русские. Тут уж ничего не поделаешь. Остается одно – уповать на Господа. Только в Нем и будет избавление наше.
Но ведь здесь еще штука-то, какая: Пока Валерий пятнадцать месяцев в тюрьме находился, четыре человека там от его проповедей покаялись. Трое из них за убийство сидели, а один, так вообще сатанистом был, а сейчас отрекся от сатаны и Господа принял, как своего Спасителя. А это уже и радость великая.
Да и сам Валерий укрепился там духовно, глаза совсем другими стали, добрыми какими-то, приятными… Извлек Господь драгоценное из ничтожного. Вроде вот в тюрьме был Валера, замки, охрана, одежда тюремная, камера тесная, куда уж еще ничтожнее, а Господь тем через Валерия четыре души приобрел для вечности. Не каждый пресвитер или миссионер похвалиться могут такими снопами, хотя вроде и на свободе находились.
Выходит, что бодрствует Господь над Словом Своим и нигде не оставляет уповающих на Него…  Так что видно и это нам надобно принять, как от руки Божией, не роптать, а смириться и благодарить Бога, что удостоил Он Валерия пострадать ради блага тех дорогих для Господа душ человеческих…
Как время-то летит, уже второй час ночи, а сна все нет…
Нет, не оставит Господь Валерия на поругания нечестивым, но избавит его Господь мышцею Своею. Не постыдит Господь уповающих на Него…  Вот и в 122-м Псалме мы читаем такие душевные слова, которые, словно как путеводитель какой и нам подсказывают как поступать…
«К Тебе возвожу очи мои, Живущий на небесах! Вот, как очи рабов обращены на руку господ их, как очи рабы – на руку госпожи ее, так очи наши – к Господу, Богу нашему, доколе Он помилует нас. Помилуй нас Господи, помилуй нас, ибо довольно мы насыщены презрением: Довольно насыщена душа наша поношением от надменных и поношением от гордых…»
Призри Господи и на нашу нужду, разруши, Господи совет нечестивых и защити детей своих от беды…
А в 125-м Псалме, Господь и утешает нас и как для Валерия говорит слово Свое: «Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. С плачем несущий семена возвратиться с радостью, неся снопы свои».
Богатство-то какое дал нам Господь. Слово свое. Оно и ободрит, и наставит, и успокоит, и обогреет, и надеждой наполнит и радостью, обличит, но и утешит, как солнышко теплое приласкает, как мудрец какой уму разуму научит и мудрости житейской наставит, как свет непреходящий во мраке дорогу укажет…
Дивен Господь! Велик и непостижим, терпелив и многомилостив, мудрость у Него неисследимая, неисчерпаемая. Один Псалом – краше другого…  Великое утешение для нас Слово Господне. Великая Он защита всем бедным, обиженным и угнетенным несправедливо, всем надеющимся на Него…
Эх, а время-то как летит. Уже четвертый час ночи, через час поди и рассветать начнет… Раздумался я что-то, зачитался и проскочило времечко, как и не было его. Вроде как бы и болеть стало поменьше в груди…
Да, хочешь не хочешь, а годы свое берут. Мне уже восемьдесят шесть в октябре стукнет, если Господь сподобит дожить. Кажись, вчера еще бегали мы босиком смотреть как тятька с мамкой на поле работали, а уже восемьдесят шесть встречать скоро. Как сон все это было.
Потом, когда после революции мы в Москву перебрались, не смог больше тятька меня кормить и пришлось мне с двенадцати лет самому себе на хлеб зарабатывать и ФЗУ учиться… Но ничего, сохранил меня Господь, сумел выжить я и дальше учиться пошел.
Подрос немного, потянула и меня романтика, как и всех молодых наверно. Поступил в Летную Школу в Иркутске учиться на пилота. Полетали мы тогда над Сибирскими просторами, надышались Сибирским воздухом, особенно когда с парашютами прыгали… Через два года в Москву вернулся я с дипломом летчика – истребителя.
В то время, какая-то была особая тяга у молодежи к учебе. Жили все в нищете, с копейки на копейку перебивались, стипендии свои мы на месяц вперед расписывали, как по нотам, куда что тратить, но ни на что не смотрели, только бы учиться…
Помню. Когда поступил я в Московский Институт Химии, то сразу себе сказал: Учиться буду только на отлично. Так и было. Получил я Красный Диплом по окончанию…
А жили-то мы порою по шесть человек в одной комнатушке, часто и впроголодь было, но учились все хорошо. За кино всякие, театры и думать некогда было. Сутками пропадали мы в библиотеках…
А потом война. Прямо с Гос-Экзаменов, всем курсом пришли мы в военкомат и как один записались добровольцами на фронт. Эх, сколько парней тогда полегло… молодых, сильных, красивых… В то время мы ведь только жить собирались…, не успели пожить родимые…
Брат мой, единственный Володька, тоже ушел из жизни из-за войны. Весь фронт прошел, ни царапинки, а с фронта пришел уже с туберкулезом. Так и умер, ничего не смогли сделать доктора…
Сколько судеб искалечила война, сколько горя и слез видел я, сколько страданий человеческих. Один Господь ведает, что пережить пришлось людям. Допустил Он великие испытания для всех людей, за грехи наши… 
Стал я тогда о Господе размышлять серьезно. Мать наша, Анна Семеновна, пока мы на фронте были, в Господа уверовала и молилась о нас с Володькой непрестанно, свидетельствовала нам всем и особенно Володьке. В то время многие люди к Богу обращались. Когда смерть в глаза смотрит, тут уже не до шуток, тут на идее далеко не уедешь. В таких делах надежда нужна основательная…
Видно так рассудил Господь забрать Володьку, а меня через смерть его пробудить к покаянию. Верю я, что успокоил его Господь в Своих обителях. Тихо ушел он, как будто легкость какую получил он перед кончиной… Просветлело как-то лицо его, не было страха в глазах, чуть улыбнулся он и затих навеки…
Видно в моем возрасте и мне недолго осталось. Скоро и меня позовет Господь наш Спаситель в обители Свои вечные. Там и Володьку встречу, и мать, и многих других… Дал бы только Бог, чтобы все дети и внуки там у Господа собрались, да так и жили бы все с Господом, не разлучаясь уже, без печалей, без скорбей, без горестей…
Ну вот уже и глаза отяжелели немного, может Бог даст засну еще до рассвета, а ведь думал, что Господь совсем у меня сон забрал в эту ночь… Слава Богу…

                3
В то памятное августовское утро Сергей Александрович проснулся позже обычного. Он и сам не мог сказать, спал ли он или время прошло в неком тяжелом забытьи, от слабости, боли и усталости.
Открыв глаза, он увидел, что солнце уже стояло выше обычного, чем как он привык просыпаться каждое утро. Стена зелени, пронизанная солнечными лучами, привычно шелестела за окном, выходившим на задний двор, весь покрытый тенистыми, вековыми деревьями, которые были не меньше как ровестниками Сергею Александровичу.
Протекающая неподалеку река, с возвышенно-поэтическим названием Сакраменто, круглый год обильно обеспечивала все окрестные деревья подземной влагой и они благодарно развешивали свои роскошные кроны вдоль ее извилистых берегов. В благодатном Калифорнийском климате, они достигают весьма внушительных размеров.
Несколько таких деревьев росло и в саду, с тыльной стороны небольшого домика, который уже несколько лет подряд снимала семья Сергея Александровича.
Жили они втроем, Сергей Александрович, Лидия Григорьевна и их старшая дочь Мария, сама ставшая недавно бабушкой. Все остальные дети, жили отдельными семьями неподалеку и только их младшенькая Елена, после свадьбы перебралась с мужем и доченькой в Оклахому, куда-то в середину Америки.
…Слава Богу, вот еще один день даровал нам Господь по благодати Своей. Слава Ему… Однако, уже скоро девять, давно и встать бы пора. Что-то я совсем занемог и вставать уже неохота… Ну нет, эдак пожалуй и совсем раскиснешь. Надо пойти, умыться, заварить чайку с мятой да принять что-нибудь от желудка, что-то не проходит никак… Так глядишь и расхожусь понемножку…
Сергей Александрович посидел еще какое-то время на кровати и, преодолевая слабость и легкое головокружение, потихонечку пришел на кухню. Благо, что блага цивилизации доступны в Америке в любом доме. Без канализации, телефона, без ванны и туалета, без холодной и горячей воды, без газа на кухне и отопления и прочих приятных жизненно-важных мелочей, государство не разрешает сдавать дома внаем.
Таким образом, для Сергея Александровича не составило большого труда поставить на плиту чайник с водой и зажечь газ. В это время на кухню зашла Лидия Григорьевна. Увидев, что чайник уже закипает, она спросила его:
– «Сергей, что ты хочешь на завтрак сегодня?»
– «Да мне что-то неможится уже с самого вечера, почти всю ночь промучился без сна, так что мне пока ничего не хочется. А вот чайку с мятой я бы выпил. Я, наверное, пойду прилягу опять пока ты тут управишься. Да, и принеси мне еще тазик в комнату, что-то меня подташнивать стало.
Больше он из своей комнаты уже не вышел. Лидия Григорьевна приготовила ему чай с мятой и еще целым букетом трав, дала ему таблеточку успокаивающую, но улучшения так и не наступило. Боль и тошнота вопреки ожиданию не проходили, а поднялась еще выше в область груди.
– «Лида, что-то мне совсем плохо стало. Может Скорую вызвать, укол бы какой сделали или еще что… Боль-то совсем не отпускает, еще и что-то в груди стало жечь и тошнота не проходит… Совсем уже старею. Помилуй меня Господи…»

                4

День у Натальи Сергеевны, шестой по счету, дочери Сергея Александровича, начался по обыкновению рано. На этот день, у нее было запланировано особенно много дел и, он был расписан чуть ли не по минутам.
Прежде всего, ей надо было отвести детей в школу, а затем необходимо было закончить с упаковкой посылок в Ташкент. Со следующей недели уже начинались занятия в Колледже и времени тогда не будет совсем.
– «Так что мне сегодня надо во чтобы то ни стало, управиться с посылками. Благо, что в прошлую субботу на гаражсейле удалось скупить целый багажник прекрасной, почти новой одежды и немного обуви. Да и контейнер говорят будет отправляться где-то в середине августа, так что мне надо успеть. Обещают, что в декабре их там уже раздадут. В общем, дел у меня у меня сегодня невпроворот», – приговаривала Наталья.
После двух часовой работы гора вещей и обуви стала понемногу уменьшаться и обретать свои места в трех больших картонных коробках. 
– «Ну, вот теперь порядок. Подъедет Андрей, он уже окончательно и утрамбует их, тут уже нужна мужская сила, утянем их лентой и вперед. Можно будет сдавать их.
Теперь надо успеть и обед схлопотать, в 12:30 у меня апойтмент по работе, потом уже и детей со школы пора забирать, покормить их, уроки просмотреть…, так вот и день весь пролетит, не успеешь оглянуться.
А на обед у нас сегодня будут манты с тыквой. Сделать я их успею и на огонь поставить, а снять их с огня, как раз мама с папой придут. Может и Андрей подъедет вот и пообедают все, горяченьких, с жару с пылу… Ну а я уже попозже с детками.
Папа у нас такие манты очень любит. Мясо то он не ест уже больше сорока лет, а вот с тыквой, это будет ему в самый раз. Так что все у нас сегодня будет просто замечательно.
Все о кей. Теперь надо позвонить маме и предупредить ее, что обедаем сегодня у нас. Так…, трубки как всегда на месте нет…, упс, вот и нашлась».
– «Мам, привет. Ну как вы там? Как дела? Мам, вы там на обед сегодня ничего не готовьте, а я минут через десять мантушечки с тыквой на огонь поставлю. Так что вы с папой приходите к нам, минут через сорок-пятьдесят. Они уже будут как раз хорошие, сразу и пообедаете у нас. Может и Андрей подскочит с Аукциона. Вместе и посидите. А нет, так вы тут уже сами. Да и прогуляетесь чуток. Мне самой то в 12:30 надо  отлучиться на пару часиков, так что ты уже тут сама командуй…
…Что? …Не можешь? …Папе плохо? …Как не встает? Он же вчера был у нас. Ходил. Все нормально. До нас тут идти-то двести метров и тех нету… Что? Стонет все утро, а в госпиталь не хочет?...
Мам, слушай, значит так: я сейчас позвоню на Харбор, сделаю ему апойтмент срочный и сразу же прибегу к вам. А там мы уже решим, что делать дальше».
Минут через пятнадцать Наталья была уже в доме у родителей.
– «Папа, что с тобой? Я уже сделала тебе апойтмент в клинику на Харбор. В 1:30 доктор тебя посмотрит. Галя сказала, что скоро будет и отвезет тебя к доктору. Ты не волнуйся только, все будет хорошо.
Твои негативы вот я беру с собой, сдам их сегодня в «Рейлис», а вечером заберу уже готовые фотки, те, которые ты хотел в Москву отправить. Завтра отнесем их на почту с тобой».
– «Наташа, да я и дойти-то уже не смогу до доктора…, болит у меня все внутри…
– «Пап, да ты и впрямь совсем слабый. Может тебе лучше Скорую вызвать? Подожди-ка, я сейчас Володе позвоню…
…Ну что не надо, пап? Володя вот тоже говорит не тяните резину, а вызывайте скорую, как можно скорее. Пусть, говорит, посмотрят в госпитале лучше, что там за проблема случилась у отца?...
Папа, сейчас уже Галя сюда едет. Они с мамой тут уже разберутся, что лучше сделать, а я уже опаздываю. Ну пока…

                5
Утренние часы работы Галины Сергеевны заканчивались в одиннадцать часов. Минут через пятнадцать она была уже дома. Несмотря на то, что августовские дни, это еще традиционные дни школьных каникул, ее младший сын Сережа был уже в школе. В этом районе школа была настолько перегружена учениками, что администрация школы вынуждена была проводить занятия круглый год без летних каникул, распределив детей на три потока.
Каждый поток занимался по своему графику. Два месяца учебы, затем месяц каникул и так круглый год. Таким образом, школьное время использовалось круглогодично с максимальным коофициентом.
Поэтому, дома в этот момент находился только ее старший сын Алеша, который сполна использовал это благоприятное время, подаренное ему судьбой, когда папа и мама на работе, а братишка в школе.
Словом, придя домой, Галина обнаружила, что Алеша только перед ее приходом принял вертикальное положение, то есть проснулся.
– «Ну вот! Я так и знала», – сказала Галина нарочито сердитым голосом, увидев в дверях спальни непричесанную голову Алеши. Он виновато улыбался ей, пытаясь что-то сказать…
– «Папа и мама работают» – продолжала Галина, – «Сережа учится, а Алеша в это время преспокойненько дрыхнет. Ну? И как это называется? Значит так. Немедленно умываться, прибрать в спальне, а я приготовлю завтрак. Ясно?»
Алеша с готовностью кивнул головой и довольный, что так легко отделался, быстренько шмыгнул в душевую.
Скоро они уже сидели за столом, каждый молча радуясь своей радостью: Алеша, что все обошлось, а Галина, что придя в дом,  ее не встретила никакая шкода, в доме все в полной сохранности и Алеша цел и невредим.
Завтрак был уже почти закончен и тут раздался телефонный звонок. – «Алешенька, узнай кто это там звонит, если это мне, то скажи, что мама вам перезвонит через несколько  минут», – сказала Галина складывая посуду от завтрака в мойку.
– «Мама, это тетя Наташа звонит, говорит что срочно», – сказал Алеша протягивая ей трубку.
– «Алё, Наташа привет. Ты как всегда торопишься куда-то… Что? Папа заболел…? Да ты что… Апойтмент на час тридцать на Харбор…, тебе срочно надо ехать. О,Кей. Нет проблем. Я сейчас разберусь с посудой и подъеду к ним. Ну пока, до вечера».
Галина опять подошла к раковине и, включив горячую воду, приготовилась продолжить начатое мытье посуды, как вдруг внутри себя она отчетливо услышала голос:
– «Галя, торопись. Отца ты больше уже не увидишь».
Это прозвучало так шокирующее явственно и реально, что Галина, немедленно вытерев руки, наказав Алеше привести в порядок кухню и схватив на ходу сумочку с документами, помчалась к родителям. Благо, что ехать до них было всего несколько минут.
– «Мама, приветик! Что тут у вас стряслось? Наташа позвонила, говорит, что папа приболел. Как он? Совсем плохо ему?
– «Да, что-то видать прихватило его. Говорит, что почти всю ночь не спал. Желудок болел и в грудь что-то отдавало ему, тошнило немного. Он уже и лекарства какие-то принимал, а сейчас вообще лежит. Говорит, что не сможет уже и на Харбор в клинику поехать. Наташа звонила Володе и он говорит, надо вызывать Скорую.
Ты знаешь, его ведь тошнило немного ночью, поэтому надо бы переодеть его к приезду Скорой. Заберут его вдруг в госпиталь в такой одежде после ночи, а она-то уже не свежая. Неудобно как-то будет…
Давай-ка помоги мне, я вот приготовила ему маечку и рубашку свеженькую. Пойдем переоденем его, да и поговоришь с ним. Потом уже и в Скорую позвонишь, а то ведь они быстро приезжают и переодеть не успеем…» И они направились к комнату, где лежал Сергей
Александрович.

                6
Попив чайку с медом и мятой, Сергей Александрович, как был, не раздеваясь, прилег на свою постель. Повернувшись несколько раз и найдя более – менее удобную для себя позу, в которой боль была не такой острой, он мало по малу стал забываться, согретый медом и горячим чаем. Также давала о себе знать и усталость бессонной ночи.
Через какое-то время зашла Наташа и сказала, что она сделала апойтмент к доктору, что-то еще говорила…, а ему уже не хотелось никуда ехать.
Наташа ушла, а он опять стал проваливаться в небытиё, как в какой-то неспокойный и прерывистый сон. Побывав в таком состоянии, человек не может вам сказать, спал ли он на самом деле или просто, закрыв глаза, старался заснуть, пытаясь ни о чем не думать.
Так бывает иногда, что после особо тяжелой работы, крайне усталый, переутомленный человек, вдруг, к своему удивлению обнаруживает, что добравшись наконец до постели, он не может заснуть. Видимо организм, вовлеченный в продолжительный ритм работы или в какие-либо волнующие дела и заботы, порою не в состоянии сразу остановиться и расслабиться, но как бы продолжает еще свой внутренний бег.
Так и Сергей Александрович, несмотря на то, что эта ночь была для него особенно трудной, от боли и бессонницы и от различных дум он ощущал себя очень утомленным и слабым, чувствовал, что его тело совсем не отдохнуло, но сна как такового не было. Хотя, от слабости и усталости, ему надо было бы уже спать как убитому…
Через какое-то время в комнату зашла Галина с Лидией Григорьевной и принесли свежую одежду. Галина сразу защебетала:
– «Добрый день, папулечка! А мне Наташа позвонила и сказала, что ты что-то приболел у нас. Ты знаешь, мы решили, что надо будет вызвать Скорую, пусть послушают тебя и решат уже, что дальше делать. Если вдруг что-то серьезное, то они тебя сразу и в госпиталь отвезут, а если нет то может укол тебе какой сделают, чтобы у тебя не болело так. Хорошо?
Мы с мамой тебя переоденем сейчас, а ты пока расскажи мне, где у тебя болит, чтобы когда приедет Скорая, я могла им все объяснить».
Закончив переодевание, Галина подошла к телефону и набрала всем известную в Америке комбинацию цифр – 911. Набирая этот номер, вы немедленно попадаете в спец-службу, диспетчеры которой работают 24 часа в сутки, без перерывов и выходных. Они спросят у вас причину звонка, адрес и немедленно отправят вам необходимую помощь.
Эмигранты нашей волны все еще не перестают удивляться, что в Америке при вызове Скорой Помощи, приезжают сразу три службы: Скорая, пожарники и полиция. В подавляющем большинстве случаев, быстрее всех приезжают пожарники, которые обучены и экипированы всем необходимым для оказания срочной медицинской помощи, не хуже чем любая Скорая.
Так было и на этот раз. Первыми на вызов прилетели пожарные, хотя правда и Скорая приехала буквально через минуту. Зайдя в комнату, они без лишних слов разложили две большие сумки с набором всех необходимых для первой помощи средств. По комнате медленно пополз специфический запах медикаментов, который встречает вас, когда вы заходите в аптеку или в кабинет к доктору.
В течении следующей минуты Сергею Александровичу уже одели кислородную маску, подключили аппарат для снятия кардиограммы и стали измерять давление пульс и крови. В это время в комнату зашла вторая бригада медиков с подъехавшей следом амбуланса Скорой Помощи. Далее они уже командовали парадом.
В небольшой комнате Сергея Александровича стало тесно. Два доктора со Скорой, два пожарника, Галина, Сергей Александрович, несколько больших сумок с медицинскими принадлежностями и в дверях уже стояла Лидия Григорьевна, молча наблюдая за работой докторов и дивясь, что ее дедушка наделал столько переполоху со своей болезнью.
Английского языка Сергей Александрович не знал и глядя на их озабоченные лица, пытался понять, что же они намереваются с ним делать? В госпиталь ехать ему никак не хотелось. Он хорошо помнил, как года полтора назад в госпиталь отвезли Лидию Григорьевну и держали ее там несколько дней.
– Да туда только попади. Залечат… Сделали бы укол какой мне, я бы выспался, да так оно бы и само все прошло…, – думал Сергей Александрович.
Ожидая результата кардиограммы, женщина возглавлявшая команду со Скорой, с помощью Галины задавала вопросы Сергею Александровичу, пытаясь выяснить картину недавних событий, приведшие к вызову Скорой Помощи.
Поговорив еще какое-то время между собой, она повернулась и стала объяснять Галине, что вопреки ожиданиям кардиограмма ничего особенного не показала, также и давление было в пределах, не вызывающее какого-то беспокойства.
Пробыв еще некоторое время в нерешительности, доктор наконец сказала.
– «Мне кажется, что дедушку надо будет отвезти в госпиталь. Кардиограмма в общем выглядит неплохо, но все-таки как-то не совсем обычно…» Затем повернувшись, они принялись собирать свои сумки с медициной.
– «Ну, наверно пронесло», – подумал Сергей Александрович, – «видно ничего серьезного не разглядели доктора… Вот и хорошо. Отлежусь немного да и ладно…
Он хотел было уже спросить у Галины, могут ли они сделать ему укол, как она сама ему сказала:
– «Папа, они говорят, что тебе надо будет поехать с ними в госпиталь. Доктор спрашивает тебя, ты сможешь сам дойти до машины?»
– «Да, не вышло», – подумал Сергей Александрович и сказал:
– «Ну, я попробую», – и приготовился вставать, ожидая, когда немного освободится комната.
– «Тогда давайте все на выход», – скомандовала доктор и подняв сумку вышла из комнаты.
Сергей Александрович сделал попытку приподняться со своего изголовья, как в это время два парня из пожарной команды, подхватив его под мышки, стали помогать ему и как-то быстро так посадили его на край кровати, опустив его ноги на пол.
С этого момента события замелькали, как картинки в калейдоскопе. Опустив глаза на свою обувь, Сергей Александрович внезапно почувствовал как сильнейший приступ тошноты подкатил к горлу, вызванный мощным и неожиданным головокружением.
– «Галя, меня тошнит, тошнит сильно», – успел проговорить Сергей Александрович. Голова его вдруг бессильно свесилась на грудь и он сидел поддерживаемый с двух сторон пожарниками, еще не понявшими в первый момент, что произошло.
– «Мама! Папа умирает», – пронзительно закричала Галина, прерывая секундное замешательство, увидев, что его опущенное на грудь лицо вдруг стало обретать печать безразличия, а глаза замерли, застывши на одной точке.
Тут спохватились и пожарники. Приподняв руками голову Сергея Александровича и увидев, что он не подает уже признаков жизни, они с двух сторон подхватили его бессильно обвисшее тело и быстрыми семенящими шагами почти выбежали во двор.
Здесь они положили его на носилки с амбуланса, оставленные около дверей под самыми ступеньками дома. По причине узкого коридора их невозможно было занести во внутрь и немедленно принялись делать ему искуственное дыхание.
После нескольких попыток, доктор со Скорой сумела вставить ему в горло трубку для вентиляции легких, а дюжий парень с пожарной команды, сложив руку на руку, делал ритмические толчки в левую сторону груди Сергея Александровича. Лидия Григорьевна, когда-то учившаяся в Медицинском Институте, хорошо понимала о чем говорят такого рода процедуры.
Встав около носилок, с противоположной от пожарника стороны, она осторожно взяла в свою руку послушную руку Сергея Александровича, ставшей за многие годы жизни такой родной и привычной, и пробовала угадать у него пульс… Но, тщетно. Пульса уже не было.
Все это длилось несколько минут. Затем они бегом прокатили носилки по дворику и ловко задвинули их в середину амбуланса. Захлопнулись задние двери и в ту же секунду Скорая Помощь, разрезая сиреной воздух, стремительно рванулась вперед и оставляя за собою дом за домом, помчалась в направлении госпиталя, последний раз провозя Сергея Александровича по его улице.
Следом, с интервалом в несколько секунд, уехала пожарная команда, за которой, стараясь не отстать, торопливо хлопнув дверью своего «Таураса» и включив аварийки, поехала на своей машине и Галина.
Таким образом, во внезапно опустевшем переулке, осталась стоять только Лидия Григорьевна, еще до конца не осознав: что же все-таки произошло? Ведь жили же, вот так вот, рядышком, вместе… Сорок девять лет и тут вот, на тебе. Увезли ее дедушку… Ее сердечко еще отказывалось принять тот факт, что это случилось с НАМИ.
Так буднично и просто начался этот обычный день, а вот дедушке нашему стало плохо. Еще каких-то десять минут назад дома был дедушка, лежал на своей кроватке, а теперь уже все. Увезла его Скорая и нет его…
– «Господи, что же будет то с ним?» – вздохнула она и медленные слезинки помимо воли уже начали свой бег по ее щекам.
Так она и стояла около двора не замечая полуденного зноя, глядя в ту сторону, куда умчались автомобили, словно надеясь, что они вот вот сейчас вернутся. Тут ее дедушка выйдет их бело-красного амбуланса и скажет:
– «Я же говорил, что мне не надо в госпиталь!» А доктор весело улыбнется ему на прощанье.
– «Ну, смотри, дедушка, больше не болей…»
Но все оставалось по-прежнему. Внезапно сделавшаяся тишина, казалась Лидии Григорьевне, какой-то неестественной и странной после этих молниеносных событий.
Здесь вдруг Лидия Григорьевна заметила, что еще несколько человек из соседних домов стояли неподалеку со встревоженными лицами. Не дожидаясь вопроса, она сама сказала им:
– «Умер, наверное, наш дедушка», – и внутренно сама удивилась странному созвучию этих слов, к которым она еще не привыкла.
– «Забрала вот Скорая его и повезли… Не знаю, отходят его или нет…»
Еще немного, они молча постояли вместе и она тихо зашла в опустевший дом…

                7
Опустив ноги на пол и пытаясь нащупать ими свои сандалии, Сергей Александрович внезапно почувствовал, как внутри его вдруг стала быстро подниматься какая-то странная мощная волна, которая повлекла все его внутренность вверх. Вначале ему показалось, что это был сильный приступ головокружения и тошноты, который как правило неизбежно приводит к рвоте.
Подобно как на извилистых горных дорогах, измученный серпантинами поворотов пассажир вдруг осознает, что еще один только новый поворот и приступ рвоты уже будет неизбежен. Он вдруг чувствует, как внутреннее его состояние уже находясь в движении, вот вот пересечет тот предел, когда удержать это будет уже невозможно.
Так и у Сергея Александровича это внутреннее ощущение подъема было необыкновенно стремительным и сильным. Он почувствовал, как некий внутренний мощный поток вдруг повлек его своим течением, которое каждое мгновение увеличивало скорость.
Здесь он понял, что эта волна уже не остановится, но напротив, она только начала свой стремительный бег и, помня свои ночные приступы рвоты, он закричал:
– «Галя, меня тошнит, тошнит…»
На фоне этих возрастающих ощущений, отступила за задний план его боль, которая на секунду особенно остро обожгла его грудь в первое мгновение, когда его посадили на край кровати. Затем боль и вовсе исчезла, поглощенная этим мощным все ускоряющимся потоком.
Так подобно турбины самолета готового к полету, начиная свое вращение, наполняют своим особенным звуком салон лайнера. Этот звук, зарождаясь, поднимает все выше и выше свои обертоны, пока не достигает наконец своего предела.
Пассажиры, сидящие в креслах самолета, подсознательно чувствуют, что они отныне становятся уже как бы частью этого лайнера и что их судьба, на эти несколько часов полета, во многом будет зависеть от правильного звука этих турбин. Волей – неволей теперь каждое ухо, находящихся в самолете, на протяжении всего полета чутко прислушивается к любым изменениям в звуке турбин летящего лайнера.
Так и Сергей Александрович вдруг понял, что это нечто большее чем приступ тошноты и головокружения, но что-то гораздо более сильное, властно увлекало все его существо, в какое-то еще неведанное ему пространство.
Через несколько мгновений, он прошел внутри себя как бы некую границу и уже не помнил, что его только что тошнило, а эта внутренняя скорость, подобно упомянутым турбинам самолета, продолжала свой стремительно усиливающийся бег, наполняя внутренний мир Сергея Александровича невиданными ранее красками и ощущениями.
Чувствуя, что этот полет вышел далеко за пределы его опыта, Сергей Александрович закрыл глаза, пытаясь взять под контроль и  сбалансировать свои ощущения. Неожиданно ему показалось, что ему это удается и по его телу пробежала приятная волна облегчения. Он почувствовал, что ощущение полета и головокружения исчезли и только необычайная легкость и бодрость наполняли все его существо…
Быстро промелькнула мысль: – «Ну, нет. В госпиталь я уже точно не поеду…»
В это же мгновение, открыв глаза, он увидел, что в его комнате, у дальней стены, выходящей окнами в сад, стоит еще один человек, которого он раньше здесь не видел. Глядя прямо на Сергея Александровича, он широко и открыто улыбался, а глаза его излучали столько искренней теплоты и участия, что Сергею Александровичу показалось, что, именно от этого взгляда ему и стало легче.
Этот удивительный незнакомец был одет в свободную одежду чистого белого цвета, как будто бы он собирался принимать крещение.  Увидев его, Сергею Александровичу в первый момент показалось, что это приехал еще один доктор, к которому он сразу ощутил какое-то особое расположение. Не сводя с него своих глаз, Сергей Александрович почувствовал, как волна мира и теплоты, стала наполнять каждую клеточку его существа необыкновенным покоем и ясностью, делая все его недавние тревоги и заботы маленькими и незначительными. Какими-то несущественными и ненужными показались ему и пожарная машина и амбуланс Скорой Помощи с докторами и его собственные недавние страдания.
Сила и легкость ощущалась во всех членах его тела. Так подобно молодой человек просыпается утром после глубокого и здорового сна, отдохнувший и бодрый он чувствует в себе такую энергию и жизнерадостность, что готов лететь хоть на край света.
Наполненный этими ощущениями, Сергей Александрович не в состоянии более сдерживать все нарастающее чувство силы и оптимизма, встал с кровати и шагнул вперед так легко и уверенно, как он помнит, делал это только в лучшие годы своей молодости.
Радость, сиявшая на лице этого человека, невольно передалась и Сергею Александровичу, вызвав в его душе прилив невыразимого восторга и мира. А он, протянув к нему свою руку сказал:
– «Сергей Александрович, пойдем домой…» Затем он так радушно и горячо обнял его, что слезы радости и благодарности поневоле выступили на глазах Сергея Александровича.
Разжав свои объятья, Сергей Александрович обернулся назад и увидел вдруг, что…  Сергей Александрович, все еще также безжизненно свесив голову, сидит на своей постели, поддерживаемый с обеих сторон двумя ребятами из пожарной команды…
И тут он все понял!!! Он понял, что его земное поприще закончилось и он стоит уже рядом с Небесным Посланником, даровавшим ему такое замечательное состояние духа и избавившим его от страданий.
В этот момент он услышал, как заплакала Галя.
– «Мама! Папа наш ведь уже умирает!»
Он услышал, как женщина из Скорой Помощи закричала:
– «Немедленно, несите его в амбуланс», и быстро надела ему маску с кислородом..
Он увидел, как пожарники подхватили его тело и быстро стали выносить его во двор к носилкам…
Он увидел, как мелькнуло в дверях бледное и испуганное лицо его жены Лидии Григорьевны и Галину, которая прижавшись к стене узкого коридора, старалась не создать помехи для торопящихся пожарников с его телом…
Уже с высоты птичьего полета, он увидел, как положили его на носилки, стоявшие в их маленьком дворике… Как засуетились около его тела доктора…
Поднявшись выше, он увидел дом своей дочери Наташи, стоявший на расстоянии в пару сотен метров от их домика…
Далее через улицу, он увидел дома своего старшего внука Николая и сына Саши, находящиеся по соседству друг от друга…
Мелькнуло знакомое здание Брайтской церкви…, большая дорога за ним…, и влекомый неведомой, но родной силой, Сергей Александрович со своим Небесным проводником ушел вверх, направляясь в вечные обители Неба…

                8
Этот день навсегда вошел в историю многочисленных родственников Сергея Александровича, как день печали и расставания с нашим семейным патриархом. В этот день мы потеряли своего ревностного молитвенника, постоянно предстоявшего пред Господом за многочисленные нужды нашего родства. Он был также и нашим американским первопроходцем, который с семьей своего старшего сына Володи,  с Лидией Григорьевной и двумя младшими детьми, первыми «Открыли Америку» для всех наших родственников.
Вечером этого печального дня, 11-го августа, почти все наши близкие родственники собрались в их скромном домике, где несколько лет проживали Сергей Александрович и Лидия Григорьевна.
Как всегда, факт внезапной утраты близкого человек то и дело обжигал, не привыкшее еще к этому сознание, шокирующей мыслью.
– «Ну, надо же? Умер наш дедушка…  Так быстро и неожиданно, за какую-то одну секунду. Вот так вот, сел на кровать и умер»…
Говорили все очень много о случившемся, еще и еще перебирая в памяти эпизоды из жизни Сергея Александровича от самого начала и до сего дня. И вдруг всех нас поразила такая мысль: – Никто из нас не может вспомнить, что наш папа когда-то, кого-то из нас обманул. Никто не может уличить его в какой-либо неправде, лукавстве или лицемерии. Это было великим свидетельством для всех нас.
Весть о кончине  Сергея Александровича быстро облетела нашу эмигрантскую общину. Сергея Александровича знали и любили во многих церквах. Он с большим желанием посещал и «отделенных» и «регистрированных», участвовал в двух или трех молитвенных группах. Без малого одиннадцать лет прожил он в Западном Сакраменто и практически все эмигранты новой волны, за исключением трех - четырех семей, приехав в сюда, уже встречали здесь Сергея Александровича.
Также и из Узбекистана, где он прожил более тридцати пяти лет, достаточно много семей приехало в Сакраменто на постоянное место жительства. Большинство приехавших очень хорошо знали его. Поэтому похороны Сергея Александровича были весьма многолюдными, что само по себе было весьма необычным для похорон восьмидесятипятилетнего старца. Накрытые на триста мест столы на поминальном обеде, с трудом вместили всех собравшихся проводить в «Страну Молчания» останки Сергея Александровича.
Так ушел он от нас в вечность, тихо и благостно прожив свое, данное ему Богом, время. Он оставил нам добрый пример незаметного и кроткого служения Богу, пример постоянной молитвы и заботы за окружающих, заботы и за близких и за дальних. Жизнь его никому не была в тягость, такой же была и его смерть, которую трудно даже назвать смертью в том виде, в каком она обычно нам представляется: ибо Господь просто восхитил Сергея Александровича с этой земли, переселив его в вечность за одну секунду.
«Всему свое время», – сказал однажды мудрый царь Соломон. Так и для Сергея Александровича, было время для его жизни, пришло время для его смерти и вот теперь закончилось время и его похорон…
Быстро пролетело полтора месяца и все дети, внуки, Лидия Григорьевна согласились сделать нечто вроде родственного вечера в память о Сергее Александровиче.
Одна из причин была следующей: Володя заказал уже надгробную плиту и, необходимо было, сообща, выбрать для нее текст из Писания. Также вспомнить прошедшие дни нашей жизни с дедушкой, попеть псалмы, почитать Слово Божие, порассуждать, помолиться и т.п. Когда собираются родственники, любящие друг друга, им всегда есть о чем поговорить, им никогда не бывает скучно и всегда приятно быть вместе.
Выбор пал на пятницу, 22-го сентября, а собраться решили в доме у Галины. Время общения летело быстро. Лидия Григорьевна, дети, внуки вспоминали разные случаи из жизни Сергея Александровича некоторые эпизоды из жизни нашего детства и т.п.
К этому времени боль расставания постепенно заменялась смирением с неизбежным, зная что такой финал ожидает каждого человека. Печалились, конечно, об утрате, но и благодарили Бога за то, что все-таки он прожил здесь восемьдесят пять лет. Далеко не каждый житель земли достигает такого возраста.
Были рады за дедушку, что Господь явил ему такую благодать и, в буквальном смысле этого слова, переселил его в Свои обители. Сергей Александрович не переживал мук умирания, не лежал годами в постели, не высыхал постепенно от какой-нибудь болезни, но Господь восхитил его в Свои обители за одно мгновение. Это ли не милость Божия к пра-ведникам своим? Поэтому текст Писания мы единодушно решили взять из Книги пророка Исайи, 57:1-2. «И мужи благочестивые восхищаются от земли… они отходят к миру…»
Вспоминали и забавные случаи из нашего детства. У Сергея Александровича, когда ему было лет сорок пять, было весьма своеобразное хобби. Возвращаясь из очередной командировки, а ему как инжинеру-химику приходилось бывать в них очень часто, он любил по своему возвращению брать ватагу детей и ехать с ними в какой-нибудь Парк Культуры. Будет лишним много говорить о том, какие это были для детей минуты неописуемой радости и восторга, когда мы всей гурьбой шли со своим папой на автобусную остановку.
Далее начиналось самое интересное. Здесь следует отметить, что Сергей Александрович всегда был в отличной спортивной форме. Он занимался бегом, плаванием, гимнастикой, в свои пятьдесят лет, наш папа, легко крутил солнышко на турнике, вращаясь и вперед и назад.
Итак, на остановке он сажал нас в автобус, а мы уже зная наперед что будет дальше, дружно выстраивались все на задней площадке, стараясь пробиться ближе к окну. Автобус трогался с места, а папа бежал рядом с автобусом две остановки, а затем уже присоединялся ко всей компании.
Попробуйте только себе представить, какая это была радость для наших детских сердечек. Какие неповторимые минуты мы переживали все в это время. Мы визжали, кричали, подпрыгивали держась за поручни автобуса, хлопали в ладоши, показывая пальцами на папу, словом, это было время нашего неописуемого восторга и ликования. Когда, наконец, папа заходил в автобус, мы были на седьмом небе от счастья и гордости за него.
Так было всегда. Не было случая, чтобы наш папа когда-нибудь отстал или опоздал. Наоборот, чаще всего он прибегал к остановке скорее автобуса.
Но вот однажды, по какой-то причине, папа не успел. То ли автобус не остановился на промежуточной остановке, то ли у него выпал на ходу кошелек и он вернулся его подобрать, то ли еще что-то помешало ему, мы уже не помнили, но факт был тот, что автобус с тремя детьми укатил, а папа остался.
Дальше все было как в приключенческом романе. Нам уже стало не до смеха и в растерянности, не зная что делать, мы вышли из автобуса через несколько остановок. Поглядев по сторонам, мы решили, что самое лучшее будет для нас, это сесть где-нибудь на видном месте и ждать, когда сюда прибежит наш папа, наивно полагая, что он так и будет продолжать за нами свой бег. Тогда он конечно нас увидит и мы будем спасены.
А папа в это время, каким-то чудом нашел знакомого мотоциклиста, с которым они во весь опор помчались следом за этим злополучным автобусом. Где-то на пол пути к центру города они догнали его. Папа заскочил во внутрь, но нас там уже и след простыл. Водитель ничего не видел. Кто-то из пассажиров вспомнил, что были дети, но на какой-то остановке сошли.
Они, сломя голову, помчались обратно, разглядывая по пути тротуары, подворотни и обочины. Финал этой истории, к всеобщей радости, был счастливым, как в Индийском кино. Папа, слава Богу, в конце концов сумел-таки нас отыскать. Но страху натерпелись и те и другие.
Вот так, в теплых воспоминаниях, в простоте и благодарении Богу за нашего папу и дедушку, прошел этот памятный вечер. Заканчивать его предложили старшему сыну Сергея Александровича Володе, который недавно сам уже стал носить титул дедушки, после рождения своей первой внучки.
В простых словах молитвы он обращался к Богу и благодарил Его за то, что Он даровал нам так долго пожить вместе с нашим папой. Что папа оставил нам всем так много добрых и хороших примеров, что он был настоящим праведником здесь. Володя благодарил Бога за то, что Он принял и успокоил папу в Своих обителях неба. О том, что мы не видим сейчас нашего папу, а Ты, Господи, видишь его… О том, что вел человеческий краток, что и мы все в свое время будем там с Господом в вечности и встретимся там с нашим папой и дедушкой и т.п.
В заключении Володя сказал фразу, которую запомнили решительно все, кто был на это заключительной молитве. Эта фраза, по общему мнению всех присутствующих, сыграла ключевую роль в событиях наступающей ночи. Володя выразился приблизительно так: - «… а теперь, Господи, от всех нас здесь находящихся передай привет нашему дедушке, скажи ему, Господи, что также любим его и ждем встречи с ним у ног Твоих, Господи… Аминь».
Так закончился этот приятный родственный вечер, на котором мы мысленно пообщались с нашим дедушкой, вспоминая былые дни, а затем умиротворенные и благодарные разошлись по домам.
Никто не мог предположить, что в эту ночь Господь приготовил нам всем чудесный подарок через Свое откровение, которое Он, по Своей благодати и милости, даровал увидеть Алеше, старшему сыну Галины Сергеевны.
(Вторая часть этой повести записана со слов Алеши. Записывая его рассказ, мы постарались передать его в таком виде, как его рассказывал нам Алеша).














                Часть вторая

                РАЗГОВОР  С  БУДУЩИМ

После проведенного вечера и окончания всей необходимой в связи с этим суеты, весь дом Галины погрузился в глубокий сон. Это была ночь с 22-го на 23-е сентября 2000-го года. Четырнадцатилетний Алеша неожиданно проснулся в около четырех часов утра. Посмотрев на часы у своего изголовья, он закрыл глаза, намереваясь продолжить свой сон.
В этот момент его комнату внезапно залил сильнейший поток света, который он почувствовал даже через закрытые веки. Попытавшись открыть глаза, Алеша увидел такой яркий и мощный свет, что ему казалось, что он мог ослепнуть, пытаясь смотреть на него. В это же мгновение Алеша увидел, что в середине этого света стоял Ангел. Увидев его, Алеша очень сильно испугался и закричал.
– «Но Бог сделал так, что дома у нас никто не слышал этого крика», – ответил Алеша на вопрос: – «А почему мы не слышали твоего голоса?»
Ангел сразу сказал ему: – «Алешенька, не бойся. Пойдем со мною, я хочу показать тебе что-то чудесное».
Затем Ангел, подойдя к Алеше, взял его за руку и они стали подниматься прямо через потолок по направлению к небу. В это время, Алеша обернувшись, посмотрел на свою кровать и увидел, что его тело так и осталось лежать на кровати.
В самом начале пути им встретилось очень много бесов. Алеша говорит, что они были самых разных размеров: от совсем маленьких и до очень больших. Некоторые из них кривлялись и показывали ему язык, некоторые пытались задеть его, но никто не смел к ним приблизиться вплотную, потому что боялись Ангела.
Прилетев на небо, они остановились около больших золотых ворот. Здесь Алеша с удивлением увидел, что вслед за ним поднимаются туда и все его родные. Каждого из них сопровождал свой Ангел. Среди них Алеша увидел свою бабушку Лидию Григорьевну, увидел всех детей Сергея Александровича и всех его внуков, – своих двоюродных сестер и братьев.
Как только мы все собрались вместе, из этих ворот выбежал Сергей Александрович. Он был необычайно молодой, счастливый и очень очень радостный. На вид ему было лет двадцать пять. Он сразу стал всех нас обнимать. Самую первую он обнял нашу бабушку Лидию Григорьевну и он обнимал ее дольше всех. Потом он обнял Галину, Наташу и так по очереди, он приветствовал всех своих детей и внуков. Сергей Александрович сказал, что очень скучает за нами и с нетерпением ждет нас всех здесь.
Вслед за ним из этих ворот вышла бабушка, которая тебя мама очень сильно любит. Она сразу кинулась к тебе и воскликнула: – «Галя!» И обняла тебя крепко крепко. Она тоже была очень молодая, как и дедушка.
Этот факт привел нас в крайнее изумление. И в самом деле, когда мы жили в Ташкенте, то с нами еще долгое время жила наша прабабушка, – мама нашего дедушки Григория Дмитриевича. Господь даровал ей долгую жизнь и она умерла в конце 60-х годов в возрасте девяносто четырех лет.
Интересно, что маму нашей мамы мы как положено называли бабушкой, она жива и поныне (умерла в 2005г.), а прабабушку мы называли бабуся. Никто уже и не помнит, кто и когда ее так назвал, но для нас детей, это было само собой разумеющимся. Но самое интересное здесь то, что из всех своих внуков и правнуков, она очень сильно полюбила и привязалась именно к Галине.
Алеша, который родился в 1986г., никогда не видел бабусю и даже не знал о ее существовании. А тем более тот факт, что бабуся очень любила именно Галю все уже давно забыли. Но даже и тогда, мы совершенно не придавали этому какого-то значения. Проживало нас тогда под крышей дедушкиного дома, ни много ни мало, а целых три семьи из восемнадцати человек. Таким образом, мы там абсолютно не страдали от недостатка внимания.
Только уже после Алешиного рассказа мы сами вспомнили, что и в самом деле, наша бабуся очень любила Галку. (Галину Сергеевну) Вспомнился даже такой эпизод. Бабуся всем своим внукам и правнукам каждый год на зиму вязала по паре шерстяных носков. Всем она вязала по одной паре, а Галке вязала две пары, да еще вплетала в них какую-нибудь цветную ниточку на щиколотке.
Галина спросила Алешу: – «А как ты узнал, что это наша бабушка?»
На это он ответил: – «Мама, а на небе ты все знаешь. На небе мозг работает на сто процентов».
Далее Алеша говорит, что там был еще один дедушка, который всех вас знает. По всей видимости, это был наш дедушка Григорий Дмитриевич. Он умер в 1986г., в год рождения Алеши. Поэтому Алеша никогда не встречался с ним на земле и не знал его лично так, как он знал Сергея Александровича.
Затем мы все вместе зашли в эти золотые ворота. Пройдя их, Алеша увидел там множество Ангелов. Они летали, ходили, поднимались вверх, прилетали, улетали и очень красиво пели. Алеша спросил у одного Ангела куда он летит? Ангел ответил ему, что он летит на землю кого-то защитить и помочь.
– «Но главных там было двое», – сказал Алеша. – «Они встретили нас сразу при входе, как только мы вошли в эти ворота и Они очень отличались от Ангелов».
Один из Них, по описанию Алеши, был очень похож на образ Христа, нарисованный одним американским художником с Туринской плащаницы. Мы часто видим этот рисунок на многочисленных картинах, открытках и иллюстрациях. Лица Второго, Алеша не мог видеть, а видел только свет от Его лица и драгоценную корону, которая венчала Его голову. Алеша совершенно уверен, что это был Сам Бог.
Мы спросили у Алеши:
– «А как были одеты Ангелы?»
Он ответил: – «Они все были как бы в длинных белых плащах».
И еще мы спросили  у него:
– «Какого роста были Ангелы?» – на это он показал руками, что Ангелы были выше его приблизительно на тридцать – сорок сантиметров. Таким образом, мы определили, что ростом Ангелы были немного более двух метров.
Пройдя золотые ворота, перед глазами Алеши открылась величественная панорама изумительной красоты большого благоухающего сада. На всем обозримом пространстве стояли разнообразные, очень красивые деревья всевозможных сортов и форм, повсюду была изумрудная зелень кустарников самых причудливых очертаний, цветов и оттенков.
Эту буйственно – красочную картину контрастов дополняла еще и необыкновенно красивая и ровная травка, заполнявшая собою все пространство между деревьями. Края дорожек были украшены ровными линиями ярких бриллиантов, оттенявшие границы травы.
Каких-нибудь построек, домов, дворцов, улиц, Алеша там не видел, а только, на сколько хватало глаз, простирался этот большой изумительной красоты сад. Солнца Алеша там не видел, но свет там был очень яркий. Источник этого света Алеша не может припомнить и не знал, как ответить на этот вопрос.   
Интересно еще то, что Бог назвал там Алешу новым именем и сказал, что у Алеши будет другое имя. Но вспомнить его Алеша не может. Он говорит: «Мама я его не помню. Мне Бог сказал мое новое имя, но я его не помню».
Далее, Бог обратился к Алеше и сказал, что бы он рассказал об этом событии всем остальным, когда вернется на землю, потому что никто из присутствующих этого не сможет запомнить. Затем Бог стал говорить Свои пожелания всем присутствующим. К сожалению, Алеша мог запомнить только некоторые из них.
Первый, к кому обратился Бог – это был Артур. (Старший сын дочери Сергея Александровича Елизаветы). Бог сказал ему:
– «Тебе Артур необходимо исправиться»
Затем Бог обратился к Егору (второй сын Елизаветы) и сказал ему, чтобы он перестал дразнить своих братишек.
Лиза говорит, что и в самом деле Егор своими шутками и приколами, может легко довести до слез своих меньших братишек.
Далее, Бог очень похвалил Валерия (один из внуков Сергея Александровича) за то, что когда он сидел в тюрьме, от его проповеди покаялись четыре человека и сказал Валерию, что ему будет здесь большая награда за эти спасенные души. Еще Бог сказал тёте Вере (дочери Сергея Александровича), что она очень хорошая и добрая, что у нее все хорошо…
Бог также сказал тебе мама, чтобы ты исправилась, не злилась и не кричала на своих детей. Выслушав это, Галина качала головой и соглашалась, что это действительно так. Порою она чрезмерно огорчалась и принимала их детские шалости слишком близко к сердцу.
Далее, Бог попросил принести с земли души двух двоюродных братьев Алеши со стороны его отца. К ним Бог обратился с отдельным наказом, чтобы они не слушали Рок-музыку, если хотят попасть на небо.
После этого, Ангелы предложили им поесть и мы все ели там необыкновенно вкусный и сладкий виноград. Размер одной кисти этого винограда был больше человеческого роста.
После трапезы мы все разбрелись по этому чудесному саду и Христос спросил у Алеши, чтобы он хотел еще здесь увидеть? Тогда Алеша попросил Иисуса показать ему левиафана. Он слышал о нем, когда Галя читала им Книгу Иова и очень удивлялся, что есть такой большой зверь в природе. Христос показал ему это чудовище.
Интересен был сам этот процесс. Алеша увидел, как часть земли, словно в подобии луча света, вдруг вплотную приблизилась к ним и тогда прямо в океане Алеша увидел этого зверя на расстоянии всего несколько десятков метров от себя. Увидев его, Алеша очень испугался, но Христос успокоил его и сказал:
– «Алешенька, не бойся. Он не причинит тебе никакого зла».
Вид этого монстра был подобен гигантской змееобразной рыбе, такого типа, как угорь, с длинными продолговатыми очертаниями. Только один глаз этого фантастического чудовища, по словам Алеши, был размером со среднюю комнату.
Мы поинтересовались у Алеши. – «Какая у этого монстра была шкура? Был ли он покрыт шерстью, подобно как морские львы или котики? Или же его шкура была гладкой, как у сома?»
– «Нет», – ответил Алеша. – «Кожа левиафана была сделана как из плиточек».
По всей видимости, это чудовище было покрыто как бы щитовидным панцирем, который при близком рассмотрении и огромных размерах казался его детским глазам, что его шкура была сделана как бы из отдельных плиточек.
Потом Алеша захотел посмотреть динозавров, о которых он также много знал из книжек и кинофильмов. Галя спросила его:
– «А как же ты их видел? Как в кино на экране? Или с высоты или еще как?»
Алеша опять стал рассказывать, что определенный кусочек земли вдруг стал приближаться к нам (или они к нему, этого Алеша объяснить не может), как бы в каком-то луче света и мы видели это место земли так, как будто мы сами попадали в это место.
Динозавры так же были очень большие. Были и средних размеров, были и маленькие. Они совершенно не обращали на нас внимания и занимались каждый своим делом. По-видимому, они нас не видели.
Далее, Алеша захотел увидеть жизнь Моисея. Галя рассказывала, что совсем недавно они смотрели дома мультфильм о Моисее и может быть, находясь еще под впечатлением от этого просмотра, Алеша попросил показать ему историю его жизни.
Он увидел, как Моисей плыл в корзинке, как его взяли во дворец, как он там вырос и стал богатым, как он убежал и как потом он вернулся к фараону уже бородатый и седой, как он требовал, чтобы фараон отпустил Божий народ и т.д. Но как Моисей выводил народ, Алеша уже не видел, а видел только как он вернулся к фараону уже взрослым и седым.
Рассказывая о рабах, Алеша говорил, что они были смуглыми и похожими на мексиканцев.
Потом Алеша захотел увидеть дедушку на войне. Ему никто и никогда подробно не рассказывал об этом и он знал только по наслышке, что дедушка был ранен на войне.
Алеша увидел и эту историю. Он видел, как вокруг много стреляли из разного оружия, летело много самолетов, которые бросали бомбы и он видел очень много взрывов. Алеша видел, как люди старались спрятаться от этих взрывов и выстрелов, видел, как с одного самолета вниз полетела бомба в то место, где был дедушка, но в этот момент он отбежал немного в сторону. Если бы он не отбежал, то ему взрывом оторвало бы ногу, но он отбежал и остался живой.
Вокруг этого места были какие-то кусты и дедушка упал там и был без сознания. Мимо проходили русские и сначала думали, что дедушка умер и поэтому никто не подходил к нему.
Затем Алеша попросил Христа показать ему детство мамы. Как она росла. Галя говорит, что Алеша с Сережей часто просят рассказать им о ее детстве. Видимо, поэтому Алеше захотелось воочию увидеть свою маму в детском возрасте.
Он увидел Галину, когда ей было лет около шести. Он не видел ее совсем маленькой, а начиная лет с шести и далее, он видел как она росла. Он видел как она вместе с Лизой (между ними всего один год разницы), два раза вместе лежали в больнице. Никто уже не помнил этого и, только Лидия Григорьевна смогла вспомнить, как их обоих два раза забирала машина Скорой Помощи и отвозила в госпиталь.   
Алеша говорил, что вы были очень и очень бедные, а Христос смотрел и Ему было очень грустно, что вы так бедно жили. Вашего папы очень часто не было дома. Он куда-то уезжал, а потом опять приезжал и опять уезжал надолго. Только бабушка всегда была дома. Она все время готовила и всегда что-то делала, а дедушка все время уезжал.
Галя спросила его:
– «Алеша, а где у нас была кухня? Также как здесь в нашем доме?»
Алеша ответил, что кухня была отдельно от дома. Ты мама все время играла на скрипке и у вас в доме всегда играла музыка. Потом он помолчал около минуты и уже когда его никто не спрашивал, вдруг передернул плечами, как бы все еще вспоминая что-то, сказал:
– «Мама, там столько тараканов было на кухне…»
Эта фраза просто шокировала нас. В Ташкенте у нас был частный дом и наша кухня, которая в самом деле стояла отдельно от дома, что было очень типично для Узбекистана и очень не типично для Америки или Европы. Здесь даже гаражи стараются делать вместе с домом, не говоря уж о кухне. Вокруг нашего дома было несколько узбекских дворов, в которых они держали скотину. Один такой двор был сразу за стеной нашей летней кухни и как мы не боролись с тараканами в своей кухне, новые их полчища приползали с этих дворов на замену прежним.
У нас была с ними непрестанная война, на которой нам постоянно приходилось изобретать, испытывать и применять самое разнообразное «оружие массового уничтожения». Химическое, биологическое и еще невесть какое. В ход шли все известные средства и рецепты с любых источников и борьба шла не на жизнь, а на смерть. Нам кажется, что за годы этой борьбы, там вывелась особая порода тараканов, которым не страшна теперь никакая химия и вообще им уже ничего не страшно. Они спокойно выживут в любом апокалипсисе. (Точно, как в старой веселой песенке о дедушке, сверчке и четырех тараканов).
Но вот что здесь интересно: Алеша никогда не жил в Ташкенте. Когда Галина вышла замуж, они уехали жить в Москву и жили там до отъезда в США, куда Алеша попал в возрасте трех с половиной лет.
За все время один только раз Галина была в Ташкенте вместе с Алешей. Ему было тогда около двух лет. Естественно, что запомнить что-либо в таком возрасте нереально. Особенно расположение построек в нашем дворе, которые, как я уже упоминал, были очень не типичны ни для Америки, ни для Москвы, где все живут исключительно в многоквартирных домах.
Последнее, что захотел увидеть Алеша, это время Великой Скорби. Алеша видел антихриста, который придет из России и это будет русский. Галя спросила его:
– «Алеша, а как ты знаешь, что это будет русский?»
И он отвечал очень кратко, как бы само собою разумеющееся:
– «Мама, там все знаешь. Я его видел. У него были голубые глаза и темные волосы».
Алеша видел также много гонений, видел специальные машины для уничтожения людей, видел как множество людей метались по земле, спасая свою жизнь. Он видел это в масштабе всей земли в разных странах и народах. Он видел в это время своих двоюродных сестер и братьев, уже заметно подросшими, приблизительно лет на десять.
Он видел тот большой праздник, который будет праздновать вся земля, отмечая победу антихриста. Но потом, говорил Алеша, я видел, что гонения будут еще более страшными.
Наконец Христос сказал:
– «Алеша, тебе пора возвращаться на землю».
Алеше очень не хотелось уходить из этого прекрасного места и он просил Христа, чтобы Он оставил его там. Но Христос сказал, что тебе нужно будет вернуться и быть на земле, пока не придет антихрист…
Ангел опять взял Алешу за руку и все кто там был, таким же путем полетели обратно. Все вместе.
Когда они летели обратно, Алешу вдруг подсознательно стал мучить вопрос: а что стало с моим телом? Оно ведь уже могло начать портиться? Но Ангел успокоил его и сказал, чтобы он не боялся, что все будет хорошо.
Галина спросила Алешу:
– «Как ты попал обратно в свое тело?»
Он ответил:
– «Ангел взял мою душу и положил меня во внутрь моего тела.
Галя переспросила его:
– «Он положил тебя сверху тела, а потом ты прошел в середину. Так?»
– «Нет», – отвечал Алеша, – «Ангел сразу положил меня прямо во внутрь тела».
Открыв глаза, Алеша увидел, что на часах было шесть утра. Таким образом, это путешествие длилось ровно два часа. Последнее, что запомнилось Алеше, это то, что свое тело он ощущал холодным, как лед и не мог полностью согреться еще в течении целого часа.
Так закончилось это чудесное видение Алеши, которое Господь, по Своему Провидению, даровал пережить Алеше для нашего всеобщего ободрения. Оно еще раз напомнило всем нам, что наше жительство на небесах, где нас ожидает Господь и все наши родные и близкие, которые уже успокоились у ног Иисуса. Слава Ему за все.