Квадрокоптер

         

Рассказ

Они ждали внука без малого год. Его должны были привезти на днях. Как-то осенью он приезжал с родителями на день рождение бабушки. Несколько раз заезжали на час другой. За это время малыш успевал только освоиться, проникнуться доверием к родителям отца.  Подарки брал с удовольствием, но приветливее и общительнее сразу не становился, а будто что-то вспоминал, глядя на бабушку и дедушку. «Ну что ты забыл бабушку и дедушку? Забыл?» - спрашивала невестка Лиля. При встрече руку протягивал боязливо и по настоянию  Генки. Когда уходил, руку для пожатия давал охотнее, смелее. Семейная школа приветствия через мужское рукопожатие  малышом была освоена не в полной мере. Помахать ручкой на прощание внуком было выцчено твердо и  действовало по подсказке родителей. За то короткое время, которое он успевал провести у дедушки и бабушки, ему удавалось  вспомнить себя в их круг и проникнуться симпатиями, после чего его увозили или в «Бэби-клуб», или на детское представление.
К приезду внука они готовились неделю,  ездили в магазины за покупками, убирались в доме и на приусадебном участке. Она пылесосила, мыла полы в доме, готовила вкусные блюда. Он наводил порядок во дворе около дома,  косил газоны,  ровнял дорожки, полол грядки и выдергивал траву, пробивающуюся сквозь плитки на дрожках, постригал кустарник.  Жена около дома расставила цветы в горшках, как будто ждали важных гостей. Ее стараниями сад благоухал. Цвели розы, бархатцы, цинии, календула, наступило августовское буйство флоксов.  Долго думали, что подарить внуку. В прошлый раз во время осеннего гостевания он купил конструктор для маленького электрика. И это оказалось настоящим сюрпризом. Зажигающиеся лампочки, звоночек, батарейка, проводки, переключатели, конечно представляли интерес. Но больше всего увлекала кнопка и взлетающий пропеллер. Стоило только после сборки схемы нажать на зеленую кнопку, как пропеллер начинал вертеться, взлетал плавно и опускался в кружении на пол. Машинки, которые внук привез с собой, были окончательно забыты, и все внимание  отдавалось полетам пропеллера.  То есть состязание, кто из родственников подарит малышу лучший подарок, на том этапе был бабушкой и дедушкой выигран.
Теперь для внука была куплена еще более занимательная вещь -  квадрокоптер. Летательный аппарат с четырьмя пропеллерами и пультом управления лежал в зале на столе - на самом видном месте и ждал маленького хозяина. При включении квадрокоптер начинал мигать разноцветными лампочками, что говорило о полной готовности к полетам. Жена, увидев подарок с включенными огнями,  одобрила приобретение для внука, и теперь им оставалось вручить диковину внуку.
Ворота для гостей были открыты заранее.  Небольшой, но словно накаченный мышцами «Ниссан» въехал на территорию участка и остановился перед гаражом. Из двери водителя вышел улыбающийся Гена и двинулся к отцу. Они обнялись, поцеловались. Из другой передней двери вышла Лиля.  Они поздоровались и поцеловались, трогая друг друга щеками, немного формально, но в соответствии со знаками приличия. 
- Алевтина! Аля! – позвал он.
Лиля открыла заднюю боковую дверь машины и из нее появился мальчик лет пяти с  широко раскрытыми пугливыми глазами.
- Кто к нам приехал! Иди-ка поцелуемся. – Алевтина расставила радостно руки и подошла к внуку.
- Андрейка, поцелуй бабушку, - сказала Лиля. – И дедушку.
Андрейка в объятиях бабушки поцеловал ее в щеку.
Дед подошел за Алевтиной и протянул по-мужски руку Андрейке. Тот стушевался, но почти тут же протянул свою маленькую ручку.
- Вот так, правильно, - обрадовался он, поощряя внука, и пошел закрывать ворота.
Сын и сноха  открыли багажник и принялись доставать  сумки, коробки.
- Куда вы столько? – спросила Алевтина. – У нас все есть.
- Водичку привезли в упаковке. И все его игрушки мы возим с собой, - пояснил Генка.
С сумками и коробками пошли в дом. Андрейка неуверенно шагал по ступенькам, держась за балясины.  Генка, Алевтина и внук с сумками поднялись на третий этаж и вошли в комнату, которая их помнила.  Раньше они все время останавливались в ней, и называлась она Генкиной.
Как только дети и внук спустились к столу, Алевтина спросила:
- Есть будете? У меня все готово.
- Позже, мам, ответил Генка. 
- Где будем накрывать?
- На веранде, - живо откликнулась Лиля.
 Андрейка стоял и смотрел на все вокруг новыми глазами.
- Пойдем со мной! У нас с тобой грандиозные планы, - сказал Виталий Михайлович и протянул руку внуку.
- Иди с дедушкой, - поощрил сына Генка.
Андрей подал руку дедушке, и тот повел его с веранды вниз. Несколько дней они с Алевтиной не давали друг другу рвать ягоды. «Оставь внуку», - говорила Алевтина, когда Виталий Михайлович рвал малину для варенья.
- Я и так слишком зрелую рву, - отвечал тот.
И огурцы с кабачками они не стали собирать перед приездом внука. Хотели, чтобы он сам с грядки все собрал.
- Вот видишь какие ягоды, крупные и сладкие. Кушай… - говорил дед, подводя внука к кустам с ягодами. - Малины в этом году особенно много.
Андрейка рвал ягоды с куста и кушал. Дед помогал ему находить ягодки, которые прятались за листочками.
- Ты листочки раздвигай руками. А то ягоды любят прятаться за ними. Спрячется и ты ее не увидишь. Присядь и снизу посмотри. Сразу увидишь много ягод. Перезрелые на землю падают. Но у нас много здесь помощников. И клопики, и букашки, и пчелки и муравьи. Всем хочется ягодами полакомиться.
После малины, они отправились к кустам земляники.
- Бери самую яркую красную и бордовую.
Когда Виталий Михайлович брал внука за маленькую ручку, то испытывал такую нежность, от которой и сам, кажется, мог растаять.
- Иди сюда к этому кустику. – Собирай.
Андрейка так неуверенно собирал ягоды, так осторожно, что дед сам начал собирать ягоды и складывать в ладошку внуку.  А тот брал из ладошки по одной и отправлял в рот.
- Это невкусная, - сказал Андрейка, поморщился и протянул назад розово-желтую случайно попавшую в ладошку внука землянику.
Виталий Михайлович виновато взял ягоду и положил себе в рот
 -  Кисло-сладкая, - сказал он. – Тоже вкусная.
Едва Виталий Михайлович заметил, что внук потерял интерес к ягодам, предложил:
- Теперь будем собирать урожай овощей. Ищи в листах кабачки и носи к порожку дома бабушке. Смотри какая хрюшка выросла… - Он сорвал белый напитанный солнцем и влагой кабачок и передал внуку. – Неси… - Тот отнес кабачок и вернулся за новой добычей. – Теперь сам ищи…  Маленькие оставляем на грядках, а большие и упитанные собираем. Как увидишь среди листочков белое гладкое, раздвигай листы и срывай. Бери за белые бока и поворачивай, чтобы зеленый хвостик начал скручиваться. Крути… Давай помогу… Вот так.
Андрейка с интересом находил кабачки и показывал на них пальчиком. Сам  сорвать не мог. Сил не хватало.
- Кабачки собрали. Пошли в теплицу огурчики собирать.
С веранды спустился Генка, и они втроем стали собирать огурцы.   Собирали огурцы и ели с грядки.
- Может быть, ему огурцы мыть? – спросил Виталий Михайлович, припоминая, что внук не ел ничего немытого и просил, чтобы ему руки мыли.  Даже когда он испачкает руку, он ходил с поднятой рукой, пока ему ее не помоешь. И если на рубашке появится пятно, то это целая трагедия.  Если испачкает губы или подбородок внук просил салфетку и морщился, пока ему не дадут салфетку или не вытрут губы.
- Пусть  ест с куста, - сказал Генка. – Мы его отучаем от чрезмерной чистоплотности. 
 
Обед накрыли на веранде. Сели за стол. Радостная Алевтина хлопотала с половником, разливая по тарелкам борщ.  За обедом говорили о работе, о знакомых, об Андрейке  и в конце увлеклись разговорами о дальних родственниках. Кто, где живет и куда переехал. Алевтина очень переживала о родственниках на Донбассе. Давно от них весточки не приходило.  Виталий Михайлович так увлекся разговором, что не заметил, как его дернули за руку.
- Пойдем «игать», – сказал Андрейка. С буквой «р» у него были проблемы.
- Пойдем, пойдем, конечно, - поднялся со стула Виталий Михайлович.
Такое доверие со стороны внука радовало и дорогого стоило. Тот подошел не к кому-нибудь, а к нему. Правда он его пока еще никак не называл.
Андрей повел его в зал, где в сумках и коробках лежали его игрушки. Он и раньше приезжал с игрушечными машинами и тепловозами. 
- Подожди, у нас с бабушкой есть для тебя подарок, игрушка.
- Нет, мы будем «игать» в тоботов.   
- Во что играть?
- В тоботов.
Виталий Михайлович растерянно заморгал глазами, решив повиноваться внуку. Что такое тоботы он не знал.
Андрейка из сумки достал коробку, раскрыл ее и из нее достал обычные на вид машинки.
- Это икс, это игрек, это зет… - произнес внятно внук.
- Откуда ты знаешь? – спросил дед.
- Знаю, - последовал короткий ответ.
Машинки оказались не просто машинками, а трансформерами. Андрей довольно быстро трансформировал каждую  игрушечную машинку в нечто новое и собрал из них большого робота. Он был так увлечен созиданием этого большого робота высотой в полметра и состоящего из транформированных машинок.
- Как вы тут играете? – спросил вошедший в зал Генка.
- Я собрал тобота, - сказал Андрейка и показал папе полученное сооружение.
- Сам собрал?
- Сам, - закивал Андрейка головой.
Виталий Михайлович тоже кивнул сыну, подтверждая слова внука.
- Что такое тоботы? – тихо спросил он у Генки.
- Это роботы.
- Почему тогда - тоботы?
- Это из мультфильма. Там добрых роботом называют тоботами. Они там все спасают и делают добрые дела. Он с этими машинками не расстается. И за стол садится, и спать ложится.
- Мы ему квадрокоптер купили с бабушкой.
- Это потом. Сейчас поиграет в тоботов, может быть и квадрокоптером заинтересуется. У него сейчас на первом месте тоботы.
«Совсем отстал от времени, - подумал Виталий Михайлович. – Все знают про тобов, а мы ни ухом, ни рылом с Алевтиной». Раньше Виталий Михайлович угадывал с игрушками и удивлял внука, а теперь, видно промахнулся.  Хотя квадрокоптер интересная игрушка. Светодиоды как засверкают, так это зрелище. А как полетит, так все внимание только ему.
- Играйте дальше, - сказал Генка и ушел к женщинам на веранду.
- Знаешь что, пойдем-ка мы на воздух играть
- Нет, играем в тоботов.
- Потом в тоботов, а сейчас пойдем играть в  футбол. Что мы с тобой в доме сидим?
- Тоботы пойдут с нами.
- Хорошо. Только всех не бери, чтобы не потерялись. А то они все разбегутся по своим делам.
- Одного возьму.
-Да.  Возьми одного.
Они вышли из зала и спустились на луг. Виталий Михайлович из гаража вынес волан, ракетки для бадминтона и красный футбольный мяч.  На лугу стояла вертушка и, поливая, брызгала во все стороны водой.  В жаркий день это делало воздух мягче и давало необходимую прохладу.  И сам процесс выглядел занятно.
Виталий Михайлович бросил на луг мяч и ударил по нему. Андрейка побежал за мячом и остановился в том месте, куда вода из вертушки не доставала. 
- Чего ты испугался? Пошли за мячом…
И с внуком вошел под струи.
- Берем мяч… Играем…
Андрейке так понравилось бегать за мячом по струи воды, что он, побегав за мячом, специально бежал под струю разлетающейся каплями и струями воды. Тобота, которого он взял с собой, ему пришлось оставить на крылечке дома. Виталий Михайлович показывал ему, как нужно бить по мячу ногой, учил внука как нужно бить по мячу головой. И еще он научил, как бить по мячу пяткой. Когда  у внука получился этот финт он так обрадовался, что мысленно произнес: «Какие тоботы? Какие еще тоботы? У нас футбол. Он радовался, что внук не вспоминал о тоботах и с удовольствием бегал по лугу и бил по мячу.  К ним прибавился Генка и игра пошла живее.
- Так, - сказал Виталий Михайлович, - хватит играть в футбол. Объявляется велопробег. У тебя есть велосипед? – спросил он у внука.
- У меня беговел, - ответил Андрейка.
- Что это такое?
- Это велосипед без педалей,  беговел, - пояснил Геннадий. – Он отталкивает ногами и едет.
«Придумают же», - подумал Виталий Михайлович.
Из багажника автомашины достали беговел. Из гаража выставили два велосипеда.
- Колеса на мамином велосипеде спущены, - сказал Генка.
Алевтина с велосипедом не сдружилась. Виталий Михайлович на своем на дачный  ларек за продуктами  часто ездил.
- Накачаем в два счета. У меня компрессор есть, - сказал он и вытащил из гаража компрессор. Шины на велосипеде Алевтины быстро надулись и стали пружинистыми, упругими. 
- Сейчас едем по большому кругу поселка- сказал Виталий Михайлович. – Кто вперед!
Андрейка, быстро переставляя ногами, покатил впереди всех. Генка с отцом не старались его обогнать и наоборот, пряча хитрые ухмылки, разговаривали и  тормозили велосипеды.  Андрейка быстро стал уставать и оглядываться.
- Вперед! Вперед! – поощрял его дед.
И Андрейка работал ногами во все лопатки.  Он грудью налегал на руль так, что его острые, худые лопатки от старания заметно выпирали. Он останавливался, оглядывался и снова убегал от них на колесах. Виталий Михайлович с Геннадием незаметно приближались к нему по мере уставания.  Переговариваясь, они медленно обогнали Андрейку и поехали дальше. Еще медленнее ехать они не могли.
Вдруг сзади раздался плач. Плакал Андрюшка. Генка оставил на дороге велосипед и вернулся к сыну.
- Где болит? Где ты ударился? Обо что?
Он взял сына на руки и понес, ведя рядом велосипед. О беговеле они забыли. Виталий Михайлович с велосипедом в одной руке и беговелом в другой пошел следом. На ножке у внука ничего не было обнаружено. Он заплакал от того, что действительно ударился или из-за того, что  устал и его обогнали.  Возможно, одно дополнило другое. «Плаксив, - подумал Виталий Михайлович, – с этим нужно что-то делать».  Еще когда играли в футбол папа задел его ножку и тот упал, ударившись о торчащий у дерева корешок.  Внук сразу заплакал и, когда к нему подошли сразу с волнением спросил: «Кровь есть?»  Эти страхи все от мамы. Она больше проводит время с сыном, чем отец. Генка все время на работе.
Возвращались к дому, как побитые воины после сражения. Андрей успокоился и сидел на руках отца грустный.
- Хватит грустить. Пришло время летать. Андрейка будем летать?
Малыш насторожился и поднял заинтересованные глаза на деда.
- Сейчас будем запускать квадрокоптер, - сказал Геннадий.
Оказывается, он уже ознакомился с подарком для сына и прочитал инструкцию.  И ему самому захотелось запустить машину в полет.
Виталий Михайлович вынес коробку с квадрокоптером из дома. Генка со знанием дела взял из коробки пульт управления. Виталий Михайлович перенес летательную машину на луг и поставил на траву так, чтобы вокруг было много свободного места. Андрейка стоял рядом с  отцом в начале лужка.
- Так, сейчас… Как тут?.. – Генка снова заглянул в краткую инструкцию.
С машинами и механизмами он быстро находил общий язык.
- Сначала включить.  Здесь должен быть где-то рычажок.
- Давай я включу, - Виталий Михайлович взял летательную машину в руки, перевернул, нашел знакомый рычажок и двинул его в сторону «Вкл.» Замигали разноцветные светодиоды в кабине аппарата и габаритные огни. – На, действуй…
Геннадий снова взял летательный аппарат в руки.
- Шесть минут будет летать на одной зарядке. Батарею, я уже зарядил.
Генка повернул левый рычажок на пульте и винты на квадрокоптере завращались.  Он еще раз повернул тот же рычажок и вертолет поднялся над лугом. Он потянул рычажок к себе и вертолет присел на луг.
- Один рычаг управления освоили, - сказал со смехом Генка.
- Дай-ка Андрюшке.
- Если аппарат улетит дальше чем пятьдесят метров, связь с ними исчезнет, и он может улететь от нас, - сказал Генка.
- Ты контролируй, чтобы он не улетел.
- На, малыш, попробуй.
Андрюшка повернул рычажок от себя.  Все четыре пропеллера завращались.  Вертолет поднялся и полетел. Андрей потянул рычажок на себя и вертолет снизился и врезался в люпины, стараясь из срезать винтами, и тут же замер без движений.
- Если бы он еще траву косить мог, ему бы цены не было, - пошутил, Виталий Михайлович, направляясь к аппарату. 
- Сначала надо самим научиться, потом ребенку давать, - сказал Генка.
- Сейчас сам попробую.
Виталий Михайлович снова поставил квадрокоптер на луг подальше от себя, толкнул от себя левый рычажок и пропеллеры завращались. Он вернул рычажок на место и снова двинул его от себя. Квадрокоптер поднялся над лугом. Виталий Михайлович двинул правый рычажок от себя и вертолет полетел от него на противоположный край луга. Тогда он снова двинул рычажок к себе и вертолет полетел к нему. Стало понятно, как нужно им управлять. Он хотел передать вертолет внуку, но тот сел на луг и замер.
- Зарядка кончилась, - сказал Геннадий. – Нужно снова заряжать батарею. Что ты ищешь?
- Тобот, - пролепетал Андрейка.
- Где ты его оставил?
Андрейка посмотрел по сторонам.
- Вон, на крыльце лежит твой тобот, - сказал Геннадий, увидев машинку на крыльце.
Виталий Михайлович с большим механическим насекомым  в руках замер. Что-то пошло не так. Внук снова проявил интерес к тоботам, а не к квадрокоптеру.
- Будем еще запускать квадрокоптер? – спросил он Андрейку.
- Нет. Тоботы… - коротко ответил тот.
Похоже, Андрейка не заинтересовался его квардрокоптером – этим  большим летающим насекомым. И это обстоятельство расстроило Виталия Михайловича.   
За полгода пока они не виделись с внуком, все изменилось и игрушечные поездные составы, машинки-трансформеры, заменили добрые, ловкие и смышленые тоботы - трансформеры.
Женщины позвали всех ужинать. Виталий Михайлович, не теряя надежды, пошел в зал с коробкой на которой стоял квадрокоптер, вынул аккумуляторную батарею и поставил ее на зарядку. Он придумывал, как можно заинтересовать внука игрушечным вертолетом.   
После легкого ужина они спустились с веранды к костру, где собирались готовить рыбу на мангале. Сверху принесли замаринованную рыбу, блюдо для приготовленной рыбы, решетку, на которой будет готовиться рыба. Лиля сама мариновала рыбу. Гена развел костер в мангале и когда огонь вошел в силу высыпал в него уголь.
Вечер тихо опускался на поселок голубыми сумерками. В кустах самозабвенно стрекотали кузнечики. На небе проявились белые точки звезд. Прохлада ложилась на плечи  и холодила спину. Вынесли маленький столик, стулья, расселись. Андрейка сидел у матери на руках. Темнота заставляет прижиматься друг к другу людей и малыш прижимался к матери всем телом. Дед хотел привлечь его внимание, но тот смотрел неподвижными глазами в костер, как будто засыпал. В руках он держал тобота, красную машинку-трансформер. Генка увлеченно колдовал около мангала. Раздувал угли, перекладывал и переворачивал решетку с рыбой. Стейки красной рыбы зарумянились и образовали приятую на вид, коричневатую  корочку. Через десять минут он раздавал каждому свой стейк.
- Горячий… Дуй… - говорила Лиля, давая сыну кусочек запечённой рыбы.
Андрейка дул, морщил лоб и широко раскрывал глаза, пережевывая рыбу. Почему-то он все время широко раскрывал глаза, когда что-то пережевывал, как будто помогал глазами кушать.
Виталий Михайлович принес сухое вино и разлил по фужерам.
- Выпьем за подрастающее поколение, - сказал он.
- Мы за тебя пьем. Ты слышишь, мамонтенок? – спросила Лиля. Мамонтенком она называла сына под впечатлением от известного детского мультфильма. 
Тот сразу кивнул головой, не совсем понимая, о чем идет речь. 
Виталий Михайлович постоянно ловил взгляд малыша в надежде, что о нем вспомнят, что он может понадобиться. Но малыш вел себя так, словно ему кроме мамы, папы и тоботов никто не был нужен. 
Поздно вечером Андрейка с мамой смотрел в зале по телевизору мультики.  В руках он держал тоботов. Виталий Михайлович и Геннадий помогали Алевтине. Они убрали стулья и столики от костра на нижнюю веранду и  носили снизу посуду на кухню.  Алевтина сноровисто мыла посуду. В какой-то момент на кухню зашла Лиля попить чая. Андрейка, увлеченный мультиком, смотрел телевизор и не заметил, как она ушла. Не прошло и пяти минут, как малыш заплакал, подумав, что его все бросили. Лиля тут же подхватилась и ушла к нему.
- Что такое? Что случилось? Ты испугался? Малыш, что ты плачешь?
Слезы прекратились. Посидев немного с мамой, он заснул, откинувшись головой на подушки.  Папа на руках отнес его в спальню, где для них приготовили постели.

Утром Виталий Михайлович с  Алей встали рано и покормили кошек. Надев купальные костюмы, в халатах они отправились на озеро. Это было лучшее их время. До восьми часов они часто ходили купаться. Народу никого, дети еще не взбаламутили воду в пруду и на мостках просторно. Только редкие пловцы и купальщики из числа условно клуба любителей ранних водных процедур, появлялись на мостках. Кто-то из них приезжал на велосипедах, кто-то приходил с полотенцем на плече. Кошки, как всегда, проводили их до калитки и сели ждать тут же на хвостах. Они закрыли калитку на ключ, прошли про метров сто между домами, немного лесом и по мосткам вышли к озеру. Лесное зеркало отражало небо и лес, упавший по самым краям в воду. Озеро всегда напоминало им драгоценность в виде перстня – опаловый камень, белый жемчуг и вокруг изумруд леса. Гладь чистой воды замерло в ожидании купающихся. Ни ветерочка, ни постороннего звука. Все замерло и ждало их купания. В воду входили тихо по ступенькам.  Заплывали далеко. Вода окутывала их словно шелковое покрывало, волны расходились от них и утихали.  Обычно плавали далеко. Редкие рыбаки замерли на берегах с удочками в руках. Обратно к мосткам уже плыли с приподнятым настроением. Озеро словно отдало им все лучшее, что у него было. Виталий Михайлович обгонял Алю, оборачивался к ней, плыл на спине и говорил.
- Хорошо! Господи, как хорошо!
- Я так люблю наше озеро. От него столько радости и счастья, выдыхала Алевтина.
Выходили на мостки и стекали водой в щели между досок. Обтирались полотенцами и освеженные, бодрые возвращались домой. У калитки их встречали кошки.
Но сегодняшний для них был особенным. К ним приехал внук. Сейчас он проснется и начнется их новая жизнь с этим крохой, человечком, который маленькими ручками может делать большие дела.
Алечка приготовила завтрак. Она сварила геркулесовую кашу и сделал омлет с коричневой корочкой. Кашу в отличие от Виталий Михайловича Аля не ела, предпочитая бутерброд с о сливочным маслом  и красной икрой, которую купили к приезду сына. Виталий Михайлович, поел каши, омлет и спустился в сад, где нарвал светло-зеленых листиков смородины, и листиков мяты для чая. Жана обычно утром всегда пила кофе. Они  заканчивали завтракать, когда сверху послышался шум проснувшихся гостей. 
Виталий Михайлович вошел в зал и подошел к лестнице в тот момент, когда Андрейка спускался вниз.
- Он пошел посмотреть, кто там есть, - сказала Лиля, которая  сверху склонила голову через перила.
- Ах ты мой хороший! Проснулся? – дед взял его на руки и закружил вокруг себя. Андрейка не успел испугаться, потому что любовь дедушки сильной волной сбило его чувство неуверенности и страха. Он хотел было воспротивиться, но эмоции выплеснувшиеся на него,   его приподняли и понесли.
- Завтракать будешь?
- Ему геркулесовую кашу и малиновой варенье, - послышалось сверху в виде инструкции.
- Сделаем…
Виталий Михайлович поставил внука на пол и за руку повел на кухню. Алевтина ушла в теплицу собирать новый урожай огурцов.
- Садись. Сейчас я положу тебе каши и варенья.
Дед положил в неглубокую тарелку геркулесовой каши и малиновое варенье.  Перемешал большой ложкой и придвинул внуку.
- Кушай.
- Ложку, - сказал тот и поднял руку.
Виталий Михайлович понял, что ему нужна маленькая ложка и большой он не справится. Он поднялся с диванчика и принес маленькую ложку. Внук взял ложку, зажимая ее в кулачке и принялся есть.   То, как он ел, как елозил ложкой по тарелке вызывало большое умиление.
- Варенья нет, - показал внук пальчиком на место с кашей, где отсутствовало варенье.
Каша после перемешивания представляла собой серо-молочную массу с розовыми разводами. В том месте, куда показывал внук, розового цвета не хватало. Виталий Михайлович взял банку с вареньем и добавил красного цвета в нужно место после чего размешал до равномерного цвета. Внук снова принялся есть кашу, попадая ложечкой в рот и стукая маленьким металлическим черпалом по зубам. «Раньше он в рот не попадал»,  - с улыбкой припомнил Виталий Михайлович.
- Салфетку, - сказал внук, держа руки перед собой, как хирург во время операции.
Виталий Михайлович встал, подошел к кухонному шкафчику и достал несколько салфеток. Вернувшись к столу, он подал внуку салфетку. Тот взял ее свободной рукой и тщательно вытер рот. Такое Виталий Михайлович и раньше наблюдал. И еще он наблюдал, как внук просил вытереть ему руку, показывая испачканное место.  Когда Андрейка съел кашу, Виталий Михайлович убрал тарелку, намазал бутерброд с красной икрой, поставил перед ним чашку и налил ему чаю. Андрейка увидел появившуюся на столе лужу, пока зал на нее пальчиком, не притрагиваясь к чаю. Виталий Михайлович взял новую салфетку и  вытер ей пролитый чай. Он знал от кого у внука такое чрезмерное чистолюбие. Лиля была отменной хозяйкой. Она и вчера по приезде устроила «блестящие гастроли». Перемыла всю посуду и сантехнику. И теперь все это блестело и радовало глаз. С собой она привезла какие-то чистящие средства, о которых ее просила Алевтина.
Сверху спустились Геннадий и Лиля.  Из теплицы пришла Алевтина с огурцами. На грядках она собрала кабачки и лук.
- Садитесь за стол. Я вас сейчас покормлю, - сказала она.
- Мы поели, - сказал Виталий Михайлович и погладил вставшего из-за стола внука по голове. – Сейчас пойдем квадрокоптер запускать.
- Не, тоботы, сказал Андрейка.
Лицо Виталия Михайлович исказила гримаса разочарования. Он думал что внук на следующий день, наигравшись с тоботами, захочет овладеть квадрокоптером. Но нет.
- Пап, сегодня нелетная погода, - заметив разочарование отца заметил Геннадий. – На улице ветрено. А когда ветер полеты не разрешаются.
- Тоботы, - уверенно сказал Андрейка, взял деда за руку и повел в зал к игрушкам.
Андрейка уселся на диване и разложил игрушки. Виталий Михайлович сидел рядом и помогал собирать мальчику большого тобота-трансформера.
- Знаешь что, - сказал он, когда Андрейка собрал большого тобота. Что мы с тобой опять в доме сидим. Пойдем-ка на воздух играть. Когда ветер стихнет, мы с тобой пойдем квадрокоптер запускать. А сейчас пойдем со мной. Я тебе кое-что покажу…
Виталий Михайлович взял внука за руку и повел в гараж.
- Смотри, видишь что там лежит?
- Что это?
- Санки.
- Санки? – глаза внука расширились.
- Ты же ко мне на Новый Год должен был приехать. Я тебе санки купил. Думал мы кататься будем. А ты не приехал. Пошли кататься.
Виталий Михайлович достал с полки пластиковые синие санки и понес из гаража на луг.
- Садись, - велел он внуку.
Тот сел.
- Поехали!  - крикнул он и побежал по лугу.
Сколько было радости, сколько смеха.
- Еще! Еще! – просил внук.
И дед бежал по кругу.
- Виталь, Виталя!  - Виталий Михайлович обернулся. Его звала Алевтина. – Они уезжают.
Как только Андрейка услышал, что родители уезжают, быстро вскочил и побежал искать маму.
- Мама, дедушка меня на санках катал, - кричал он. 
- Малыш, ты ничего не путаешь?
- Не путаю… - сказал Андрейка и взял маму за руку.
- Собирай игрушки, - сказал папа.
Виталия Михайловича словно ударило что-то в грудь.  Он еще столько не сказал внуку, не показал, не научил интересному.
Пока сын с внуком собирали игрушки, Виталий Михайлович, снял с квадрокоптера пропеллеры, посадочные стойки и с коробкой пошел за внуком.
- Андрейка возьми квадрокоптер. Мы тебе дарим с бабушкой.
Андрейка смотрел на дедушку большими глазами, не знал, что сказать и что делать.
- Не, пап, мы не возьмем. Нам негде запускать. У нас кругом деревья, - сказал Гена, укладывая вещи в багажник.
Дед чуть не выпустил из рук с коробку с  квадрокоптером. Он растерянно отложил коробку в сторону и с Алевтиной пошел провожать детей. Глаза у обоих заблестели.
- Давайте прощаться, - сказала Лиля и поцеловалась с Алевтиной, которая стояла ближе к ней.
Виталий Михайлович, пожал руку Генки и обнял сына. Подошел к Лиле и сдержанно поцеловал в щеку.
- Давай я тебя поцелую… протянула руки к внуку Аля.
- Поцелуй бабушку, - поощрила Андрейку Лиля.
- Давай руку, - протянул пятерню внуку дед. – Вот так…
Дети сели в машину, выехали через открытые заранее Виталием Михайловичем ворота.
Виталий Михайлович и Алевтина пошли за машиной. Они прошли до поворота, как проходили всегда, когда провожали гостей,  и увидели, как машина доехала до следующего поворота и из машины появились руки и помахали им на прощание.
- Ну-ну, чего ты, - сказал Виталий Михайлович, глядя на заслезившиеся глаза жены.
- Я ничего.
- Не за границей живут.
- А видимся…
- Они работают, мы работаем. Всем некогда.
- А у самого-то что с глазами?
- Ничего, - сказал дед и голос его отчего-то дрогнул.
- Надо же, уехали и ветер стих, - подумал вслух Виталий Михайлович и посмотрел в небо и сказал. -  Уехали… А я придумал, как его квадрокоптером заинтересовать.
- Пошли в дом, - сказала Алевтина. 


 Над  живой изгородью из кустов, которые отделяли дом и участок от проезжей части между домами летал квадрокоптер. Он поднимался то высоко, то спускался низко, то устремлялся в одну сторону, то в другую.  По движению летательного аппарата было видно, что управляет им не умелые руки а руки новичка. Эти руки и придавали хаотичность в движение квадрокоптера.  Квадрокоптер  полетал немного и упал на луг.

Виталий Михайлович сидел на приступке нижней веранды, поставив ноги на дорожку, проходившую мимо веранды.
- Ты чего пригорюнился? – послышалось рядом.
- Тоботы победили меня... Они взяли верх. – сказал Виталий Михайлович, оборачиваясь к жене.
- В следующий раз ты победишь.
- Я уже подумал, что если они добрые и всем помогают, то ведь и им тоже может понадобиться помощь. Предположим тобот сломался и тогда к нему на помощь прилетает квадрокоптер. Он привязывает, прикрепляет  тобот к себе и взлетает, чтобы отвезти его на станцию техпомощи.
- Я гляжу, ты целую историю сочинил.
- И вертолет по воздуху несет его к месту назначения. Но ему не дают лететь на станцию другие вертолеты с одним винтом. Но он все равно летит. Его пытаются сбить злые роботы. У него перестают работать два винта и тогда он летит на двух, а потом на одном, чуть не падая на землю. Я понял, мне нужно было привязать тобот к вертолету. И тогда малыш полюбил бы квадрокоптер и оценил его доброту и способности.
- Сказочник ты у меня, - поцеловала в щеку Виталия Михайловича Алевтина.
- Я тут пока сидел вспомнил, как Лиля вынашивала Андрюшку. Перед этим она же на меня обиделась и к нам ни ногой. И вдруг Генка говорит, пап, мы у вас поживем. Оказывается, они договор подписали с родильным домом на нашей улице и ей оставалось носить считанные дни.
- Мы им большую комнату освободили.
- Я думал мы с ней помиримся, пока они у нас живут. А она из комнаты не выходила почти. Однажды утром проснулись, а ни Лили, ни Генки нет. Уехали ночью в роддом.  А потом началось. Генка затеял ремонт своей квартиры, чтобы ребенка в чистый дом привезти. Они у нас с новорожденным жили. Центр вселенной переместился в большую комнату. Утром проснулся, в коридор вышел, к двери подошел и прислушался. А у двери уже очередь. Муся первой сидит, рядом Нора сидит. Наши кошки привыкли спать в большой комнате и все время старались в нее попасть. За ними сидит Бела, кошка Лили. Они ее тоже в комнату с ребенком не пускали. И рядом с ними сидит Эндик, пуделек  Генкин, с которой он каждое утро гулял.  И тут я к ним подошел, как будто очередь занял к важному лицу на прием.
- Лиля же все время хотела с Геной разводиться. И ругались они часто. На грани все было.
- Да.
Но ты им тогда на пятилетие свадьбы написал поздравления с юмором и намеком на ребенка, мол, пора. И аиста еще нарисовал. И после рождения ребенка все наладилось. Получается, что ты им подсказал…
- Не важно, кто подсказал. Важно, кто сделал.
 - И с Лилей у тебя  отношения наладились.
- Ну, как-то наладились. Сначала я не хотел, чтобы Генка с ней встречался. О ней нехорошее говорили. И я с ним поговорил и запретил встречаться. А он в окно второго этажа на кухне выпрыгнул и ушел из дома в их семью жить.
- Он же в тебя весь. Я тогда очень переживала. Смотрела, как он сестру Лили в сад водит и живет отдельно от нас и…
- Ладно, не надо плакать.
- Я не плачу. Генка все равно с ней расписался. Мы им свадьбу устроили. Они к нам переехали жить.
- Она  же тебе нравилась тогда.
Виталий Михайлович замолчал и задумался. Лиля действительно нравилась ему, но он этого не осознавал. Просто так получалось, что если он шутил, то Лиля смеялась звонче всех. И этим смехом брала его за самые сокровенные мужские места. Он словно себе переставал принадлежать. И обращал внимание только на нее. Они сидели за столом, а разговаривали так, как будто других нет или, точнее, они не так важны, как то, о чем они говорят.  С Лилей можно было потерять голову. Аля жена, друг, понимающий человек. Лиля типичная женщина, которая хочет нравиться всем, умеет это делать и у нее есть для этого все штучки. 
- И до сих пор она тебе нравится.
Дело дошло до того, что и Аля начала его ревновать к Лиле и Генка стал ее ревновать к отцу. Это стало раздражать Виталия Михайловича, понял легкомысленность своего поведения и изменил отношения к Лили. И она изменила отношение к нему и стала все делать наперекор.
- Она умеет нравиться, - сказал он жене. - Я же тебя любил. И это совсем другое дело. Я сейчас подумал, что, если бы я тогда по-другому себя повел… Тогда, может быть, все по-другому пошло?
- Резкий ты, словом обидеть можешь…
- Да. Я только повышение получил и не мог найти соответствующего, адекватного  поведения. Мне казалось, что если начальником назначили, то я должен отдавать приказы, и все их должны выполнять. И в себе начал культивировать требовательность, строгость, серьезность. И еще амбиции появились. Это я позже понял, что амбиции и выпячивание себя это признак руководителя, который плохо разбирается в том, чем руководит. Это удел слабых людей, которые ищут внешнюю защиту  в ругани и напускной важности.  И чем внимательнее и добрее  относишься к подчиненным, тем легче становилось  работать.  Главное, коллектив создать и помогать друг другу.
- Тебе не нужно было говорить ей тех слов.
Лиля делала тогда все наперекор его мнению. Мало того, он заметил, что когда она приезжает, то появляется раскол между ним и Алевтиной. Алевтина начинала говорить ему, что он что-то не так делает. И Виталий Михайлович знал, откуда это идет. Его это раздражало, и он ругался с Алевтиной.  И началось-то все с пустяка. Лиля сказала, что идет мыть машину. А Виталий Михайлович ей сказал, что она могла бы помочь Алевтине на грядках.  Та что-то ему ответила. И он ей что-то высказал. Язычок у Лили бойкий и меткий. Одним словом,   может задеть за живое. Генка приехал позже и Лиля ему пожаловалась. И когда Виталий Михайлович вернулся из сада, сын сказал: «Вы сядьте и поговорите…» Лиля, увидев, что Гена не хочет ругаться с отцом из-за нее, сразу предложила мир. А Виталия Михайловича так задели ее слова, что он наоборот начал ей все высказывать и конце сказал: «Если тебе что-то не нравится, уезжай…» Он показал ей, кто в доме хозяин и с кем нужно считаться.
- Да, мне не нужно было говорить тех слов, - сказал он.
- Да… Тогда она ушла к озеру. Мы с Генкой побежали за ней. Она хотела с собой что-то сделать. Ты этого не знаешь, у нее в лесу случилась истерика.
- Когда вы вернулись, я уже понял, что-то серьезное сильное произошло и попытался попросить у нее прощение. И на следующий день хотел с ней поговорить. Но они рано уехали. Я ей писал письма на мобильный телефон и что она мне как дочка и что я ей дорожу… Ничего не помогало.
- Да она не хотела тебя видеть.
- Я сам очень переживал. Я вместо того, чтобы сдержаться, утишить происходящее нажал запретную педаль газа на крутом повороте.
- Мы с ней все говорили. И она все понимала, но не могла тебя простить. Как только мы начинали с ней говорить о тебе, она менялась в лице и плакала.
- Несколько лет, почти четыре года, мы не встречались и не разговаривали друг с другом. Сейчас время прошло, многое забылось и острота чувств лишилась больно колющих шипов. Но между нами так что-то и осталось от того вечера, что не дает нам общаться, как раньше.
- Они перестали ездить к нам на дачу, бывать у нас дома. Потом умерла ее бабушка и оставила им загородный дом. И когда появился Андрейка они лето не проводили у нас на даче, а ехали в бабушкин дом, куда приезжает ее мама, сестра и брат. У всех маленькие дети и им там хорошо в этом детском саду.
- Я думаю, что если бы я смог найти общий язык тогда, то Генка с Лилей и Андрюшка приезжали бы чаще.
-  Муж - голова. Жена – шея, - сказала о детях Алевтина. - Куда повернет туда и будет голова смотреть.
- С другой стороны Генка слишком самостоятельный. Он никогда совета не спросит. Хочет жить своим умом и ошибки делает и их исправляет.  Они еще до рождения Андрейки съехали от нас, чтобы жить отдельно и самостоятельно.
- Мы на кухне ладили с Лилей.
- Лилька тоже еще та женщина. Она любит все делать по-своему, любит жить на широкую ногу и ни в чем себе не отказывать.
- Женщины все такие.
- У меня тоже не сразу получилось повернуть тебя к бережливости, - улыбнулся Виталий  Михайлович.
- Хватит здесь сидеть. Пойдем в дом. Где твоя вертушка, которая над лугом летала.
- Упала врезалась в бархатцы и чуть их не покосила.
- Сломалась?
- Нет. Зарядка батареи, наверно, кончилась.
Он поднялся пошел к упавшему квадрокоптеру. Поднял его с цветов, и они с женой пошли в дом. 

Конец.