Девочка-пророк из блокадного Ленинграда

Вот вы говорите - Достоевский - пророк, Горький - пророк-чёрт, а ведь в каждом писателе живёт пророк, да, пожалуй, что и в каждом мыслящем человеке. Возможно, в этом и заключается материальность наших мыслей. Вот смотрите, что пишет девочка 17 лет, Лена Мухина, живущая в блокадном Ленинграде:

"Наконец-то я увидела картину "Шампанский вальс". Замечательная картина. Так вдруг захотелось также, как и герои этой картины, пожить в роскоши, окружить себя таким же блеском и уютом. Так же как и они, развлекаться музыкой, танцами, различными гуляньями, разнообразными аттракционами. Ведь вот жизнь-то, роскошь, красивые женщины, разодетые по последнему крику моды, обтянутые, прилизанные мужчины, рестораны, развлечения, джаз, танцы, блеск, вино, вино и любовь, бесконечные поцелуи и вино. Шумные, кричащие улицы, роскошные блестящие магазины, блестящие автомобили, рекламы, рекламы без конца. Рекламы везде, рекламы всюду, рекламы сверкающие, крутящиеся, кричащие. Грохот, шум, визг, просто какой-то вихрь, и во всём этом свой ритм.
Эта война надолго оторвала всех нас от всяких развлечений. А ведь если сказать правду, самое последнее время до войны мы стали во многом подражать американцам. Очень во многом. Нам, советским людям, очень нравится всё заграничное. Ведь, по правде сказать, у нас нет ничего своего советского, всё мы заимствовали у иностранцев. Мы любим шум и блеск, мы одеваемся по последнему слову моды, главным образом американской. Аттракционы и различные развлечения также в большинстве своём американские. А джаз. Какие любители джаза наша молодёжь. Разые эти фокстроты, танго, песенки о любви на все лады. Реклама, особенно в последнее время, стала и у нас занимать значительное место. Реклама по радио под музыку в виде маленьких стишков. А на улицах у нас тоже было совсем, как за границей. Чистота, порядок, на каждом шагу милиционеры, бессчетный поток лёгких, сверкающих автомашин. Троллейбусы. Блестящие, сверкающие магазины с обилием разнообразных товаров. Это война надолго выбила нас из колеи. Но я твёрдо уверена, кончится война, всё понемногу снова войдёт в старое русло и мы снова примемся усовершенствовать свою жизнь на манер заграничной, в особенности американской...

20 апреля 1942 год"

То, что они съели своего кота и сварили из его шкуры бульон, что продлило им жизнь на несколько дней, и тот факт, что они ели столярный клей, и Лена пишет, что это очень вкусно и безвредно, потому что он сделан из рогов и копыт животных - это все уже давно знают. Поговаривают, что и людоедство в блокаду процветало, но Лена про это ничего не пишет. А вот то, что она постоянно пишет только о еде и в подробностях описывает, что она ела, - это о многом говорит. И только её фантазии помогали ей выживать в таких нечеловеческих условиях: без электричества, без воды, без хлеба, под постоянными обстрелами, в страхе и без сна, а потом и в одиночестве.

И она в 17 лет поняла то, что люди не понимают до конца жизни - как она не ценила мирную жизнь и то, что у неё было, а это немного - овсяная каша и бабушкины пирожки, потому что и до войны жили они не богато. В общем, всё познаётся в сравнении, и иногда война и трудности спасают души человеческие, а иногда губят.

 И ещё она поняла, что человек так устроен, что ему всегда и всего мало, и всегда хочется больше, сколько ему не дай. Из этого следует, что самый губительный порок для души - это алчность, неуёмная жадность до всех удовольствий.