Детство моего дневника. Глава 3

Глобус и гладиолусы

Последний год детского сада я уже осознавала, что дальше будет школа – какой-то другой мир, который нужно будет заново постигать. Мне было, не жаль расставаться с прошлым, меня почти не трогало, что Алина будет учиться в другом месте. Более того, я даже надеялась, что больше её не увижу. И хотя мы по-прежнему были подружками, а я всё так же безутешно рыдала, когда она вдруг на что-то обижалась и не хотела со мной «играть», появлялось что-то новое. Мы общались с другими девочками, и мне хотелось в их мир, другой, уютный. Хотелось рисовать с ними и играть, и часто это даже удавалось, хотя пока только вместе с Алиной.

Однажды я увидела по телевизору отпевание. Я не знала, что это за человек лежит в гробу, кто оплакивает его и почему. Печальная музыка и всё это зрелище меня так поразили, что я проревела весь следующий день, потому что не могла забыть этого. Тогда мы сидели вчетвером за столиком и рисовали, а я вдруг вспоминала так огорчившие меня картины и ударялась в слёзы, а потом успокаивалась и снова, и снова. Справа сидела Кира, которая через год, уже в школе стала моей школьной подругой, но пока я только мечтала о том, чтобы с ней дружить.

Две недели за компанию с Алиной я ходила на хореографию. Строгая и даже злая в нашем восприятии женщина вела эти занятия. А если у тебя нет искреннего желания становиться балериной, ты очень быстро теряешь всякое желание терпеть все эти мучения. У меня этого желания не было, но и сказать «нет, ни за что не буду сюда ходить» я не могла. Поэтому на каждое занятие, как на пытку я позволяла себя вести, а там от первой и до последней минуты лила слёзы. Подозреваю, что это был то ещё зрелище. Спасение пришло с неожиданной стороны: однажды с нами пошла бабушка. Это она сказала своё веское «нет», и я снова вернулась к счастливой жизни без чешек, заноз от деревянного пола и стервозной женщины бальзаковского возраста.

На мой седьмой День Рождения бабушка подарила мне глобус. Конечно, я заранее знала об этом подарке, но тем радостнее было его наконец-то заполучить. Думаю, что тогда я ещё плохо понимала, что это и было начало новой эры – школьной жизни. Подозреваю, что тогда у меня были самые смутные представления об этом времени, но у детей и вообще есть такое хорошее свойство не загадывать далеко вперёд. Да, бесспорно, дети умеют мечтать как никто другой, но мечтать ведь не значит думать о будущем. И даже наоборот: мечтать – значит думать о том, что может никогда и не произойти. А вот представлять, что будет завтра, через неделю, через год, дети никогда не станут, потому что они живут в гармонии сегодняшнего дня. Наверное, поэтому в детстве всё более яркое, выпуклое и вкусное.

Понемногу садиковая жизнь двигалась к закату, мы учили душераздирающие песни на эту тему и готовились к выпускному. Так, по крайней мере, мне мыслится тот период.

Впереди было что-то новое, я уже знала, что буду в классе рисования, и это меня радовало. Никогда ни серьёзно, ни в шутку, ни в детстве, ни потом я не думала, что могла бы стать художником, и всё же те шесть лет, что у нас была студия, мне нравились эти уроки.

Наступило первое лето, когда мы с бабушкой вместе торговали на рынке. Тогда ещё работал рынок на улице Чкалова, там мы чаще всего и продавали ягоды, зелень и цветы. То время помнится мне смутно. Несколько вспышек воспоминаний: павильоны, пучки лука, Антонина Александровна и ягоды. Пока всё это были практически равнозначные образы, части окружающего мира, которые образовывали понятие «рынок». Бабушка торговала, общалась с покупателями, а я наблюдала за этим. Что-то здесь тоже пока напоминало детскую игру. Холодные металлические конструкции отдавали вокзалом, внезапный дождь всегда казался тропическим ливнем, а лавки, наверняка, по ночам могли взмывать в воздух и зависать над землёй.

Вскоре рынок разобрали (читай: разрушили), и на этом месте стали возводить дамбу, а мы перекочевали в свой микрорайон.

В свою маленькую начальную школу, которая, тем не менее, казалась огромной, я впервые пришла с мамой на собеседование. Мы обошли три или четыре кабинета, где разные учителя давали мне какие-то задания и разговаривали то со мной, то с мамой. Так, одна учительница попросила назвать цвета четырёх карандашей, а потом разложить их в определённой последовательности. В другом кабинете меня попросили нарисовать человека.

Потом были счастливые сборы. Вообще, покупка тетрадей, ручек, альбомов, кисточек краски и цветной бумаги всегда была самым счастливым временем в году. Можно было всё посмотреть, потрогать, а потом стать обладателем этих несметных богатств.
В день первого сентября у меня был пёстрый букет гладиолусов: бабушке хотелось через этот букет показать меня: вот Перо Павлина, Модру Програм, Звуки Саксофона, Клаймекс, Эмирал Рипл. Мама и крёстная провожали меня тогда в этот долгий путь.

http://www.proza.ru/2019/01/30/1271


Рецензии
Прочитал три главы. У книги хорошее начало! Вы сохранили воспоминания детства, и это радует. Обязательно буду читать дальше!

Иван Рысин 2   01.04.2019 11:39     Заявить о нарушении
Спасибо большое, Иван, за отзыв. Надеюсь, чтение будет увлекательным!

Марина Щелканова   01.04.2019 12:57   Заявить о нарушении