Воспоминания о прошлой жизни. Зоя А. Колесникова

  Мы встретились с ней возле районного парка. Благо жили и она, и я, возле него. Я сидела в своём излюбленном месте, где поменьше народа, на лавочке, и как всегда читала. Вдруг увидела ,идущую мимо меня старушку, с палочкой, лет  восмидесяти, с добродушным, милым лицом. Видно было , что идти ей нелегко. Я предложила ей присесть и отдохнуть. Она согласилась. Так и познакомились
   
 Зоя Антоновна Колесникова- произнесла она. Потом мы так и встречались на этой лавочке. Подружились. Говорили о жизни, о многом. Она была родом из Пермского края. Много рассказывала о родине. Я с удовольствием слушала. Ведь Зоя Антоновна была старше меня и мудрее.
 И всегда она вспоминала своего мужа, хотя жила одна уже давно, жалела его и сокрушалась, что ему досталась нелёгкая судьба с  большими испытаниями и лишениями. И я решила написать её воспоминания.
 
  И так её рассказ:   
 Читая, про письма участников войны, мне тоже захотелось рассказать  про семью, где было четыре участника войны.  Двое погибли, а двое вернулись домой.
 Начну с самого начала. Прадед , глава семьи был в своё время урядником. Работал в Уинске, в соседнем районе, а семья жила В Ординском районе, в деревне Сходская.
 В семье была одна дочь. Замуж в чужой дом они её не отдали. А взяли зятя в дом из своей деревни, из большой, крестьянской семьи. Красивого, рослого, работящего парня. Звали его Павел. Павел Андреевич Колесников.    

Дом у них был небольшой. Пошли дети. Будут и внуки. И зять дом подстраивал. Возил лес  из тайги на двух лошадях . Строил для себя, для большой семьи, добротный, большой дом.  Дом стоит и по сей день.
 У него было три дочери и один сын. Шли годы. Дочери вышли замуж и разъехались по соседним деревням. Сына, Георгия, тоже женили. Невесту взяли из своей деревни. Тоже крестьянку. Из семьи где было шесть дочерей и один сын. Одну из дочерей отдали в няньки в богатую семью. Она там и воспитание получила , там её и замуж выдали.   
В 1919 году у Павла Андреевича родилась первая внучка,а в 1931 году в семье уже было три внучки  и три внука. Прадед Фёдор, урядник успел умереть, но всю семью так и прозвали урядниками. И Павел Андреевич, зять, стал Паша урядник. Дети сына все в церкви были крещены как Георгиевичи, но когда по новому закону стали выдавать свидетельства о рождении, всех почему- то записали Егоровичами.

 Вскорости началось раскулачивание.
У них отобрали всё, что только было можно. Две коровы, двух лошадей и другую живность, а потом и самих в один день всех выгнали из дома. Им сказали , что выселят, но поздно. Мать успела припрятать лишь швейную машинку под соседский мостик. Там она и стояла ,никто не увидел.
Пришли три мужика. У двоих ружья, у одного шашка и начали всех выталкивать на улицу. Что они могли сделать? Их было шесть детей, дед, бабка и отец с матерью.
Десять человек покорно вышли на улицу. Потоптались у дверей и пошли по улице. Люди, кто в окно смотрел, кто на улицу вышел, кто смеялся, а кто-то и слёзы вытирал, глядя на это зрелище. Ребятишки постарше несли на руках маленьких. Так прошли  они всю улицу. На краю улицы жила мамина сестра с семьёй. У неё своих четверо детей. К ней все и зашли, а дом маленький. Как они там все разместились?   

 Утром пошли искать квартиру. Дед с бабкой ушли в Орду, в район.  Там прокурор взял деда конюхом. Старшие двое детей с ними. Ходили в школу.
А в их бывшем доме стали строить маслозавод и растаскивать всё их хозяйство. Никто ничего не учитывал. Просто все тащили кому было доступно.  Отцу приказали собраться на лесозаготовки. А как и где будет семья, что будет делать мать никого не волновало. Одного из сыновей, Володю, отец взял на лесозаготовку. Там он сидел целыми днями в бараке, никому не мешая и ничего не трогал. А вечером шёл с отцом в столовую. Ели из одной тарелки. Но повара были всякие. Были и те, которые подкармливали мальчонку. И рабочие некоторые заступались за него и говорили поварам: Кормите мальчишку!
Рабочие ездили домой на побывку, привозили из дома продукты. А им ехать некуда и незачем. Порой даже не знали где сейчас живёт мать с детьми. Так прошла зима. А весной отца отправили в Кунгур на сплав леса. Он и сына опять взял с собой.

Но было тепло в городе. Мальчик стал выходить на улицу, а вечером возвращался.  А однажды ушёл и не вернулся. Ночью отец найти его не смог. И на третий день не нашёл и сообщил матери, что потерял сына. Но его случайно увидела старшая материна сестра и не отпустила его. Сестра повела его из Кунгура пешком в деревню к матери. А идти надо было километров пятьдесят. Шли прямыми тропами. В одной деревне сели передохнуть и увидели мать. Та бегом бежала в Кунгур искать сына. Она схватила его и заливаясь слезами радости  приговаривала: Больше не отпущу ни одного и  никуда, если будем помирать так все вместе!

   Отца не отпускали с лесозаготовок. Мать таскалась с ребятишками  жить из дома в дом, а в их доме был маслозавод и мать на своей швейной машинке шила халаты для него и всё , что было нужно.  Ещё она шила мужикам рубахи. Расплачивались кто чем мог. Мать берегла машинку как зеницу ока. Так они и жили. Ребята летом собирали ягоды и грибы. На зиму сушили малинник, лебеду, липовый лист ,зимой мать толкла их в ступе и пекла лепёшки. Маслозавод платил ей за шитьё переработанным молоком, сывороткой. патокой, а на праздник давали кусочек сыра. Резать его всем не хватит и мать отварит картошки сложит её в блюдо горкой, а сверху положит сыр да в русскую печь. Всё поджарится и вся семья садится за стол. Тут тебе и праздник! Да ещё и мама рядом.  Тот кто был на этих праздниках никогда их не забудет до конца своих дней! Так прожили они 1936 год.


   Вскоре семья ждала пополнения. И этот день настал. Первое января 1937 года.

Взрослых в доме никого не было и мать родила седьмого ребёночка у соседки в бане. Ребёнка унесли, а мать на ноги так и не встала. Срочно нужна была акушерка, но за ней надо было ехать пять километров. Своих никого не было. А чужой ночью никто не поехал. Утром привезли акушерку, но было уже поздно. Мама умерла. Приехали дед с бабкой да сколотили гроб. В соседней деревне ещё работала церковь. Повезли её туда, отпели.  Дни были короткие и все кто мог с фонарями пошли на кладбище, закапывали уже в темноте.
 Так солнышко в этой семье закатилось.
Отец приехал после похорон. Дед с бабкой остались в деревне. Дед работал в колхозе. А вечером шли с ребятами обслуживать маслозавод. Пилили дрова, топили печи, кормили свиней, кошек. А ночью дед толк в ступе лебеду чтобы бабка утром смогла напечь лепёшек и накормить семью. Летом в колхозе работали все кто мог. А осенью 1937 года был очень хороший урожай и семья столько получила хлеба, но была проблема ,куда его деть?  Разместили по соседям. Потом много хлеба обратно недополучили.

Вскоре отец женился. Пришла мачеха. Но мамой её звали лишь старшая дочь да маленький. Он мать не знал, так ему хоть кого мамой называть.
Потом началась война.
Завод съехал. В доме открыли детские ясли, а позже там разводили цыплят. Но дом семье так и не отдали. Семья ютилась в маленьком , чужом домике.
В сорок первом на фронт ушли сразу двое старших. Сестра и брат Павел. В сорок втором, десятого сентября он погиб в деревне Ерзовка Сталинградской области. Не осталось даже фотокарточки.
В сорок  втором ушёл отец. Погиб восемнадцатого января в Ленинградской области. После его похоронки мачеха из семьи ушла, у неё был свой дом. Забрала с собой самого, младшего Ивана ,но он пожил с ней мало, вернулся к бабушке. В семье осталось четверо детей.
В сорок третьем ушёл в армию сын Владимир, семнадцати лет. Попал на Белорусский фронт. Направлен был в училище лейтенантов. Всё было хорошо, но он почему-то сам ушёл в пехоту.  Дошёл до Германии, встречался с американцами. Видел брошенные усадьбы, но ничего не брал, в глазах стояло как растаскивали их хозяйство. Обрёл только часы карманные с цепочкой. Они так были ему нужны. Но поносил недолго. Приехали в Москву, спустился в метро и вышел уже без часов.
После попал в город Горький, сопровождал грузы на Дальний восток. Потом попал в Севастополь, восстанавливал город герой. Однажды разбирали какие-то руины и вдруг всё рухнуло. Очнулся Владимир в госпитале. Хирург сказал: Спасла тебя только шапка- ушанка, ты родился во второй раз. Подлечили и комиссовали. Встал вопрос куда ехать?
 Очень хотелось остаться в Севастополе, но живы были дед с бабкой, бросить их он не мог. Врач- женщина, выписывая его  сказала: Вам теперь только в деревню, пить парное молоко. И он приехал в свою деревню в 1949 году. Семья в ту пору жила в доме тоже раскулаченных, хозяева вернулись в надежде, что им отдадут их дом и больше года две семьи жили вместе. Когда пришёл из армии Владимир дед с хозяином  поехали в суд, в район. Надеялись, что им отдадут свои дома. Но в суде даже не стали рассматривать их дело. Сказали кто ,где, как жил, так и живите.
Хозяева этого дома уехали, а у деда четверо взрослых внуков, всем надо где-то жить. За что так страдали старики, глядя на своих внуков и на свой дом?

   Приехав домой, в свою деревню, Володя купил велосипед и поехал в район вставать на учёт. Получил паспорт ,но уже не Егорович, а Георгиевич. Кто так зло шутил с этой семьёй?  Потом ещё этот паспорт перевернёт его жизнь. Велосипед поставил к стенке военкомата и больше его не увидел.  Обратно шёл пешком двадцать километров. Потом поступил на работу в камнерезную артель кладовщиком готовых изделий. Экспедитором работал муж сестры, Максим Михайлович.
  Продукцию всё время воровали, всё шли недостачи. Продукция, пока её доставят до нужного места, хранилась в городе Кунгуре, на квартирах у горожан, им за это платили. Туда её отвозили на лошадях.   Главный бухгалтер Орлов так и говорил, что воруют в городе. А может и по дороге в город. Укладывала изделия пожилая, малограмотная женщина. На работе у них с Володей всё было хорошо. Может она видела в нём своего, единственного, погибшего на войне сына, а он в ней свою, рано умершую мать. Володя говорил ей: Марфа, не ошибись, а то меня сразу посадят и всю недостачу повесят на меня. А она ему в ответ: Не бойся ,Володя, я не ошибусь. Так Марфа ни разу и не ошиблась.

 Но Максим Михайлович не выдержал, уволился с работы и уехал с семьёй из деревни. Все, кто были раскулаченные, уехали из деревни. А эта семья так всю жизнь и прожила, глядя на свой дом, терпя все унижения.
В конце пятидесятых годов Володя завёл семью. Так я оказалась в этой семье.