Все только начинается

               
     - Аллес умзонст, аллес умзонст.
     Кротов от невероятного открытия, обрушившегося на нас, окончательно сбрендил и перешел на немецкий. Он ковырял акатуй пальцем, дергал набрякшим веком и снова и снова повторял, как заведенный :
     - Аллес умзонст, аллес умзонст.
     - Кес ке ди ?
     Дита тоже бормотала что-то непонятное, ни хрена не по-русски. Сестричка толкнула Поха :
      - А я тебе что говорила ? Немка, бля. Француженка. А ты - чурка.
     Пох даже не спорил, качал головенкой, мол, чурка так чурка. Разочарование, осознание невозможности накернуть эту помойную яму, забитую бурлящим говном, вновь отсроченный апокалипсис и значит : медленное, неуклонное гниение всего и вся, перемежаемое шараханьями из недоделанного рейха в уеб...ную псевдодемократию и обратно, с краткими забегами в погромы и частичную резню под радужно-бездумные напевы поэтесс, копирующих и пародирующих уже самое себе, изначально блевотное, а теперь нечто неудобоваримое, перформансы и акции, некогда смешившие бостонских приятельниц Эдгара Аллана По, только сейчас добравшихся ( я имею в виду акции и перформансы, приятельницы поэта давно сгнили на скромных кладбищах Новой Англии, хотя при наличии колдуна вуду их полураспавшиеся скелеты придутся ко двору и явно украсят цвет руссиянского интеллектуаллизма) до Москвы до самых до окраин, включая говенные демонстрации новосибирских уродов, уныло дрочащих на отражение енотских рож в стоячих водах пересыхающего пруда.
     Чикатило, недолго думая, огрел сестричку дубиной, найденной в развалинах Чимкентского музея неестественной истории и обратной эволюции человека советского. Махом перехватил горло кухонным ножом, спустил в песок кровь и засмеялся. Наконец-то. Он дождался момента, когда я не то, чтобы не обращу внимания на столь мелкое недоразумение, но и одобрю строгим кивком запоздалое восстановление справедливости. Пох подошел к телу, тронул его найковской кроссовкой и повернулся к Дите :
      - А как по французски собака и смерть ?
      - Догхантер из вери гут, - звонко прокричала наша француженка, немка и просто чудесная женщина, сняла цилиндр залихватским жестом польского шволежера и раскланялась.
      - Догхантер из вери гут, - повторил Пох, прыгая по остывающему телу.
      - Не порть продукт, - прикрикнул на него Чикатило. - Он и так говенный, ты еще прыгаешь тут.
      Пох спрыгнул прямо на руки Дите. Вцепился в пышную грудь и полез целоваться. Он был единственным из отряда, кого Дита подпускала к себе, кроме меня, конечно. Чикатило ее почему-то боялся. Ну а Кротов просто уважал.
       Мы подобрались к акатуям в полдень. Кротов опередил всех, он бросил МГ-43, термос и котелок, даже ранец с рыже-телячьим верхом остался лежать в километре от акатуев. Но, к ужасу, никаких акатуев не было. Долбаные миражи, лживые показания плененного генерала, напевы аккордеона, Чистые пруды, век золотой Екатерины. Да и запах французской булки тоже. Долбаные миражи. На краю высохшего арыка мирно лежали катышки овечьего навоза. Теперь понятно, почему геологи, спутники, кочевники, басмачи и иные продукты цивилизации в упор не видели эту херню. Говно оно говно и есть. Хоть как его назови. Хоть акатуем, хоть оппозицией, хоть писателем и поэтом, хоть актером или актрисой, а хоть и президентом. Да хоть иерархом всего сущего, как рыжебородого мудака. От различных наименований ничего не изменится и говно останется говном. Навсегда.
       Мы развели костер и вяло жевали ужин. Разговаривать не хотелось. Я уже подумывал вывести всех своих друзей в расход и самому застрелиться, но Кротов неожиданно нашел выход, вернувший всех к жизни, наполнивший смыслом и новой надеждой грядущий путь отряда.
       - А чё за песня-то была ?
       Дита недоуменно ответила :
       - Крылья. А чо ?
       - Не, другая. Ее мелкая девчонка пела.
       И тут мы вспомнили об Алисе. Да вообще - вспомнили все. И теннисистку. И Шалтая. И лысого татарина с Риддиком.
       - Е...ть !
       Пох вскочил и закружил вокруг костра в вальсе. Он танцевал сам с собой, выкрикивая " е...ть!" Но вот он упал на колени Дите, тут же прижавшей его голову к груди, я даже начал немного ревновать, чё-то часто он на груди отдыхать стал, обвел нас всех блестящими глазенками-пуговками.
       - Хер на акатуи. Можно просто ходить туда и сюда. Просто. Без цели и смысла. Как она, - он тронул Диту за руку. - Дарить людям радость.
       - А гадов жрать, - угрюмо буркнул Чикатило.
       - Ну, а я тогда хер валять буду, - решил Кротов. - Тыр-пыр и все такое.
       Заканчивая дискуссию, я подвел итог.
       - Короче, как проснемся - попрем, куда глаза глядят.
       С этим мы и заснули. Это очень важно : вовремя ложиться спать.