История четвёртая. Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы..

Между прочим, первым автоинструктором по вождению для моей жены был я сам. В этом есть своя логика - я уже имел водительские права, время от времени садился за руль отцовских красных "Жигулей" и даже гонял такого же цвета старенький "Мерседес" хорошего приятеля, о котором я ещё расскажу, и в данном случае я имею в виду именно "Мерседес", о приятеле тоже будет разговор, отдельно от его машины, хотя и не обязательно. А ещё мы были женаты, тут речь снова о моей жене, которую я учил водить машину, надеюсь, ты следишь и уже сам всё понял, иначе теряется смысл, а мне бы не хотелось заново начинать.
Так вот, мы были женаты, что, конечно же, не придавало истории романтизма, зато обогащало нас обоих достойным супругов доверием. В то летнее утро, когда я решил научить свою жену водить автомобиль, она сидела за рулём, вцепившись в него почти синими пальцами, и я уже догадывался, что сегодня решается судьба не только автомобиля, но и вообще всего вокруг, включая нас. Шучу, конечно, однако мы все испытывали нечто волнующее. В разной степени, но все. Я, моя жена и папина "Лада".
Мы находились между двух деревянных заборов на участке далёкого сибирского дачного сообщества, и я осторожно объяснял, что сейчас нужно повернуть ключ в замке зажигания, но для этого необходимо оторвать правую руку от руля. Женская ладонь деревянно опустилась на головку ключа, при этом глаза будущей грозы дорог неотрывно смотрели куда-то в закрытый бревенчатыми срубами горизонт.
- Вот так, правильно.. видишь, как всё легко - мой голос заполнял жигулёвское пространство, а левая рука помогала сосредоточенно смотрящей в лобовое стекло женщине повернуть ключ в нужное положение.
Мотор заработал неожиданно даже для меня, настолько я был сосредоточен процессом движения ключа в замке, после чего раздался ожидаемый скрежет стартёра, поскольку моя жена не получила команды оставить ключ в покое, продолжая отчаянно вдавливать его в замок.
- Нет, больше не надо, - спокойным в последней стадии голосом пробормотал я, убедительно поясняя, что теперь следует потихоньку отпустить одну педаль, крайне осторожно нажимая вторую. При этом, как я неоднократно повторил, руль обязан оставаться в прямом положении, потому что по обе стороны автомобиля находился деревянный забор, ограждающий вспаханные для картошки зоны и пренебрежительное колдовство разноцветных хризантем, над которыми напрягались затянутые в выгоревшее трико задницы хозяек мелиоративного зодчества.
- Держи руль прямо, да, вот так.. и отпускай вон ту педаль. Одновременно потихоньку нажимай вот эту.
Конечно же, сейчас я сознаю, что после противоречивых слов "отпускай и нажимай одновременно" вся ответственность за происходящее ложилась целиком на меня. Моя жена вдавила указанную педаль в пол, бросая на произвол судьбы пискнувшее пружиной сцепление и, одним мощным движением полностью вывернув руль влево, очень уверенно ввела воющие от свободы "Жигули" сквозь немедленно рассыпавшийся забор на соседнюю дачную территорию, заполненную рыхлой землёй картофельных грядок и пока ещё красивыми цветами.
Нет, я не сердился. Даже мой отец, выбежавший на шум с двуствольным ружьём в руке, выглядел скорее удовлетворённо, буркнув в усы, что, мол, теперь всё в порядке, никто и никуда больше не едет, можно возвращаться обратно в дом и продолжать чистить ружьё.
- Надо же, как удачно мимо смородины-то проехала! - продолжал бурчать он, взглядом знатока окинув глубокий след от автомобильных колёс поверх недавно проложенной картофельной гряды, - Пойду чистить дальше, а то мало ли!
Моя жена светло смотрела по сторонам, издавая горлом короткий, словно порубленный на куски, смех, так и не отпустив руль из трясущихся рук. Но "бывшей" она стала не поэтому. Совсем нет.

Понимаешь, мы стали разные. Имея за спиной годы действительно хорошего времени, мы из долгого параллельного движения помаленьку разошлись в безумно далёкие друг от друга и различные по разуму миры. Пословица про яблоню здесь уместна и не очень, дополняясь усыханием гибкости юношества по отношению к деревенеющей банальности взрослых.
Мне жаль. Потому что изменение направлений двух когда-то обнимавшихся людей - это как расходящиеся рельсы железной дороги, рвущей на части движущийся поезд недавно целой семьи. Из окон вылетают раскрытые чемоданы, домашние животные, плачущие дети.. под дурное эхо лишённых красоты слов.
Крики, страх за будущее, тоска по хорошему ушедшему, гремящее сломанными рельсами настоящее, из которого потом необходимо снова выковывать каждую помятую судьбу. Редкость и чудо, если так не происходит. Даже если поезд давно и некрасиво тормозил, трескаясь окнами и выдавливая режущий нервы визг из-под выгибающихся колёс, даже тогда это ещё была одна общая жизнь. Достойна ли она самой себя - этот вопрос каждый решает сам, и хорошо, если принятое решение не выглядит так же уродливо, как порвавшийся надвое состав.

Семья складывается в две доверчиво сжатые ладони лишь в случае постоянных компромиссов, терпения и уступок. Если терпения больше нет, а компромисс уже невозможен, необходимо разделять неправильно сросшиеся ткани, разводить отторгающихся людей, пока они ещё людьми остаются, иначе беда сделает это сама, стирая с родных лиц человеческий облик. Да, нередко заключается союз, где всё с полуслова и полувзгляда, выражением глаз и движением руки. Однако это не везде, не всегда, не со всеми и почти сказка. Хотя чудеса случаются, когда жизнь сближает даже совершенно неподходящих, казалось бы, людей, склеивающихся намертво именно своим желанием учиться друг у друга. И друг для друга. Я таких знаю. Если хочешь, расскажу. Но не сейчас.

Не устал? Я, если честно, не знаю, стоит ли продолжать. Поздно уже. Хотя, погоди.. дай и мне сигаретку. И слушай дальше.



GC