Предчувствие

Реальность, которую мы видим, бесконечна, но лишь ее избранные, значимые, решающие моменты, которые нас чем-то поразили, остаются в нашей памяти.
В том нежном возрасте, когда девочек уже почти можно назвать девушками, моя семья из двушки в старом пятиэтажном  переместилась в трешку нового девятиэтажного дома на одной и той же улице. Для меня это стало очередным стрессом. Я любила свой старый двор и в силу своей наблюдательности, знала историю почти всех обитателей нашего дома. Меня все любили, особенно наши дворовые старушки, которые видя мое любопытство к их очередным обсуждением темы дня, сажали рядом с собой на скамейку и не стесняясь моего юного возраста начинали предаваться дворовым слухам.
Это была хорошая школа - умение видеть происходящее глазами умудрённых жизнью людей. Мне было пятнадцать лет, но я знала что я внутри себя гораздо старше и у меня больше не будет моих подружек- бабушек, выносивших для меня во двор что нибудь вкусненькое со своего стола...
Очень долго не могла к этому привыкнуть. Первое время, шагая домой после занятий в школе автоматически сворачивала налево к старому дому вместо того чтобы свернуть направо в сторону нового. Я не любила перемены пришедшие столь внезапно. Новый дом был ещё не полностью заселён, во дворе пахло стройкой и чтобы дойти до своего подъезда, мне приходилось проходить вдоль всей длины дома до конца здания. Подъезд был совершено пуст от жильцов. Лифт ещё не был подключён к эксплуатации, и каждый день, я поднималась на свой последний, девятый этаж  по бетонным лестницам, отсчитывая  этажи по лестничным площадкам.
Было немножко жутко, зная что за всеми этими закрытыми дверьми никто не живет и в этой тишине мои шаги и даже дыхание казались  столь шумными, что порой я пугалась и стараясь заглушить страх начинала петь первое что придёт на ум, лишь бы не слышать эти глухие звуки издаваемые мной при подъёме по лестнице.
Однажды, как обычно поднимаясь к своей квартире, я вдруг услышала за дверьми на седьмом этаже плачь ребёнка. Ну все, подумалось мне, наконец-то наш подъезд начал заполняться жильцами. И действительно, через короткий промежуток времени, подъезд превратился в большой дышащий  жизнью орган, в котором жизнь начиналась с раненого утра и заканчивалась поздней ночью. Однако, лифт так и не работал. Меня мало это беспокоило, потому что подниматься по лестнице стало крайне интересно. Я наблюдала как люди заселяются в свои квартиры со счастливо озабоченным видом предчувствия новую жизни в новом доме.
В скором времени, узнаваемы стали почти все жильцы и только квартира на седьмом этаже, через этаж вниз под моей, почему-то оставалась незаселённый. Меня это удивляло, ведь я точно несколько раз  в тишине пустого подъезда слышала шум за дверьми. Было очевидно, что в квартире живет семья, поскольку услышанный мною громкий плачь ребёнка и мужской голос одергивающий этот плачь грозным окриком :
« Зааааткнись!», не оставлял сомнения в том, что там живут люди.
Я рассказала об этом маме, на что она ответила, что знает точно что там никто не живет, поскольку возвращаясь поздно с работы никогда не видела чтобы в квартире горел свет. Ну и все. Я как то об этом больше и не вспоминала.
Прошло время. Наш подъезд стал мне совсем родным. Лифт работал, но я по прежнему любила подниматься пешком до своего девятого этажа. Я знала всех в лицо, со всеми здоровалась, но неясное предчувствие того, что я жду чего-то главного не покидало меня. Я присматривалась к людям, словно высматривая, то что меня беспокоило с момента, как я въехала в этот дом.
Обычные люди, ничего примечательного. И только квартира на седьмом этаже пустовала. Я переодически поднимаясь наверх по лестнице, прикладывала ухо к двери, чтобы вновь убедиться в том, что я постоянно слышу в квартире плачь ребёнка. Но зная, что квартира пуста я не решалась об этом кому-то рассказывать.
В скором времени на нашей лестничной площадке из четырёх квартир поселилась молодая семья лакцев у которых бабушка, которая жила с ними была знаменитой в то время в городе гадалкой. Я её никогда не видела, но мама была вхожа в их семью. Раз в неделю их молодая невестка ходила к маме в магазин отовариваться продуктами. Маме все чаще становились нужными советы старой гадалки Хадижат, на что мой отчим сердился и кричал, что он прекратит это безобразие, позвонив в милицию. С раннего утра до вечера толпа людей сидела на улице и ждала приема у старой Хадижат.
Удивительно, но почему-то бабушка Хадижат меня вообще не интересовала.
Я, вообще,  не понимала, как это можно по картам что-то объяснят о жизни людей. Меня никогда не посещало желание её увидеть самой, пока в один из дней мама не попросила меня отнести свежеиспечённый хлеб всем соседям по площадке. Была пятница, по этим дням тётя Хадижат отдыхала.
Постучав в двери с горячим хлебом в руках, я услышала окрик:
- Открыто!, - из приоткрытых дверных проемов я увидела на кухне сидящую за столом маленькую сгорбленную старушку. Она смотрела прямо перед собой и не оборачиваясь в сторону меня, громко словно боясь что её не услышат крикнула :
- Скажи матери « Баркала» от старой Хадижат. Пусть благословенна будет её пятница..
Я положила лепёшки на стол и уже хотела уходить, когда вдруг за спиной услышала :
       - Я знаю тебя тоже беспокоит плачь этого ребёнка. Ну ничего, скоро все должно закончиться. Я очень устаю, когда слышу этот постоянный плачь.
Моя душа не отдыхает в этом доме. Зачем нужно было тащить меня на эту высоту?!
Вероятно она говорила ещё что-то упорно продолжая смотреть в пустоту впереди себя, но я так испугалась того, что услышала, что пулей вылетела из квартиры не успев даже попрощаться.
        - Ма! А как тёт Хадижат может видеть карты, если она слепая?,- уже вечером перед сном,  я спросила у мамы
        - Я не знаю, дочь. Может карты только для того, чтобы у людей не было больших вопросов, чем на те которые можно задавать. Она видит, только другим глазом. Таких людей очень мало..
Все , с тех пор началась моя новая жизнь.
Я искала любой повод, чтобы зайти к соседям по поводу и без. Старая Хадижат видя мое любопытство никогда не отстраняла меня от себя. Наоборот со временем, мне даже разрешалось сидеть при сеансах с людьми.
Она любила выпить горячего чаю с мелиссой и лимоном, который я ей заваривала. Так началась наша дружба. Это было начало того, неясного предчувствия, когда переезжая из старого дома в новый, я знала, что меня ожидает встреча с неизвестным..
За те два года, что мне посчастливилось присутствовать рядом с женщиной обладающей уникальными экстрасенсорными способностями заложили во мне веру в знание того, что магия существует. Она реальна, с ней можно подружиться и помогать людям.
Хадижат умерла, внезапно, не болея и не предупредив никого о своём уходе.
Тихо перестала дышать ночью во сне. Я так сильно переживала её уход, что провалила экзамены в институт и уехала на целый год к своей родной бабушке в селение и вернулась в город только на следущий год, чтобы вновь по настоянию родителей идти на поступление в институт.
В один из дней, возвращаясь от репетиторов со мною в лифт зашла молодая женщина с ребёнком на руках. Она была ослепительно красива. Чёрные волосы уложенные вокруг головы тугой длинной косой, высокий лоб и длинный тонкий нос в профиль, делали её голову похожей на статую знатной римлянки эпохи Возрождения. Я поздоровалась, она улыбнувшись в ответ лишь зелёными глазами нажала на кнопку «семь» и лифт громко громыхнув понёс нас к вверху. Ребёнок испугавшись, вдруг отчаянно заплакал, но мне не стоило труда определить из какой квартиры я впервые услышала этот плачь.
Он был мне знаком очень давно.
Я ещё пару раз встречала её с мужем, худым, с кривыми ногами и очень уставшим лицом молодого человека, но потом как то все забылось, я поступила в институт и мне уже было некогда обращать внимание на детали сковывающие мое сознание до боли того, что я должна для себя что-то обозначить.
Я жила стараясь не обращать внимания на эти знаки. До последнего.
До того момента пока ещё раз, уже в последний, не столкнулась со странной соседкой в лифте. Она стояла перед лифтом словно ожидая, что кнопка загорится сама по себе. Приблизившись к ней, чтобы вызвать лифт, я невольно отшатнулась - мерзкий, ползучий по коже холод сковал мои руки. Я не могла нажать на кнопку и чувствуя, что сейчас меня вырвет бросилась назад из подъезда в кусты, где меня вывернуло рвотой, словно я проглотила холодную змею. Страх густой и липкий покрыл испариной весь мой лоб. Мне было плохо всю ночь, пока под утро я наконец не уснула крепким сном до следующего обеда.
Я все проспала:
— В четыре утра моя соседка Фатима выпрыгнула из балкона седьмого этажа.
Соседи слышали скандал и громкий плач ребёнка, как Али, её муж,  кричал то ли на неё, то ли на ребёнка : “Зааааткнись!” и глухой крик в ночи: «Ааааа...», оборвавшей жизнь прекрасной молодой женщины, словно вылепленный из мрамора эллинский статуи.
Покойся с миром, мятежная душа..