Бездна

Было очень холодно.
Мотель в котором я остановилась был настолько стар, что кондиционер вклиненный в окно и выдающий порции тепла, как передачи заключённому грохотал серой пастью от пыли не давая расслабиться.
— Итак, что я имею, уйдя хлопнув дверью?, — в висках стучало так, что я могла слышать удары сердца в груди.
— Домашние тапочки и куртку, одетую поверх пижамы?,— мне не хотелось думать ни о чем кроме того, чтобы хоть как-то уснуть.
Мозг отказывался понимать, для чего нужно было взбунтоваться, если в голове нет плана что-либо менять в жизни и если он даже и нарисован, нет физических сил идти навстречу этим переменам.
Это была она, сука-сознание, источающая яд правды перед действительностью того, что произошло неделю назад.
— Как хорошо умереть. Не нужно будет беспокоиться. Все просто. Ты был. И тебя нет. Да, я понимаю, какую боль я причину близким. Со временем все пройдёт. Все забудется для них. Вскоре, они поймут, что я была не права думая лишь о себе, забыв о Боге, — подсознание  укрывшись одеялом, пропахшим запахами старого мотеля тихо блуждало по лабиринтам извилин воспалённого мозга.
Я лежала скрестив руки на груди и слушала эту войну двух титанов внутри себя. Сознания и Подсознания. Слушала и молчала.
Между тем, телу хотелось встать и принять душ.
Поесть и выпить чего-нибудь крепенького. Может, наконец, после долгого хранения в памяти интересного названия виски «Macallan 12», все же попробовать какой он на вкус?
Последнее, как-то меня взбодрило и представив как я в тапочках и в пижаме сижу за стойкой бара и решаю свою дальнейшую судьбу, я постепенно начинала понимать комичность своих непоследовательных рассуждений о дальнейших планах на жизнь. Боясь потерять чувство легкости, после мыслей о смерти, я быстро вскочив с кровати побежала в душ и уже через полчаса вздохнув  свежий воздух улицы и неспешна пошла навстречу неизвестному. Я знала, что в мотель мне нельзя возвращаться, иначе я больше не смогу так быстро убежать от преследовавших меня мрачных мыслей о смерти.
В голове мысли подолгу затихали, если я, как обычно в прошлые разы, проходя мимо витрин магазинов, останавливалась и начинала разглядывать манекенов,  модно одетых к предстоящему сезону весны.
Они мне улыбались. Вероятно принимали за свою, у которой нет души, чтобы принять хоть какое-то решение - как быть и что делать дальше, бродя по одной и той же улице каждый вечер. День за днём, один и тот же унылый маршрут. Вначале магазин с манекенами. Затем аптека, где почему-то продаётся все подряд для продления жизненного тонуса. Таблетки от бессонницы, простуды и аллергии, вызывающе приветствуют посетителей вместе с полными полками  упакованной в яркие этикетки едой и алкоголя.
Странная аптека. Они все здесь, в этой все ещё чужой для меня стране, очень нелепо странные своим ассортиментом продаваемых вещей. Отвлекающий манёвр от визита к доктору. Для таких как я, с любопытством читающая этикетки, заранее зная, что все это ерунда. Зрительный обман потребителя.
Серьёзным было лишь то, что с каждым моим визитом этой аптеки-хосписа, мне все больше и больше хотелось уснуть, запив все эти таблетки одной из бутылок вина, мерцающей на соседней полки от них.
Ужас.
Я выскочила на улицу и быстро пробежала по замерзшему тротуару в строну следующего здания, где в маленьком кафе меня уже знали по имени и я могла спокойно сидеть и подолгу наблюдать за постоянно меняющаяся публикой, медленно доедая свой ужин.
В тот вечер, сев за свой столик в новой снятой с витрины магазина одежды, в туфлях не по сезону и с маленьким пакетом сладостей, вина и снотворных таблеток, я знала, что это мой последний ужин. Я заказала себе суп, который мне всегда хотелось сделать самой, но я так и не успела узнать его рецепт.
Это был крем-суп из аспарагуса.
Прошло двенадцать лет с тех пор, когда мой гинеколог перед кесаревем, сказал :
 — Дорогуша, сегодня ты должна в последний раз поесть для своего сына, а завтра в такое же время, Бог даст он сам проголодавшись попросит поесть..
Меня тогда, так тронули эти слова, что сидя в ресторане с мужем, я долго не могла решиться, чтобы такое заказать, чтобы сыночек, который появится завтра на свет, мог быть мной доволен. Мне почему-то хотелось выпить виски со странным названием “ Macallan 12”, но заказала себе суп, Cream of Asparagus...
Слезы падали в мой остывший суп, когда я очнувшись от воспоминаний начала оглядываться по сторонам.
Меня кто-то звал.
Я чувствовала это, пока не встретилась глазами с мужчиной, сидящим за соседним столиком и в упор смотревший на меня - без стеснения, кивка головой  или даже улыбки.
Он просто смотрел и не отводил взгляд.
Мне стало неудобно, от моей нелепо яркой одежды, туфель с приоткрытым носиком для лета и бутылки, торчащей из пакета, как револьвер без кобуры.
Я не могла отвести взгляда от этих сверлящих меня глаз, чтобы обьяснить кому-то, что я в порядке и это лишь всего маскарад, устроенный моим подсознанием, чтобы сломать мою волю перед логикой сознания.
Не знаю, это было минутой, а может .секундой, но мне стало так стыдно от своего состояния бессилия внутри себя, что я закрыв лицо, начала беззвучно смеяться.
— Могу я вам чем-то помочь?, — мужчина высокого роста с посеребренной бородой, подошёл к моему столику  и присел на корточки, пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Ух ты, как на Бориса Хмельницкого похож, — встрепенулось подсознание.
— Господи, при чем здесь Хмельницкий?! Ты лучше постарайся не выглядеть дурой, не плачь и не жалуйся, — сознание уже встало в боевую стойку бойца.
Я смотрела в эти глаза, полные тревоги и нежности, они были совсем рядом и в них я видела себя, в минуте перед прыжком в бездну.
— Можете. Пожалуйста, помогите не умереть....