Арбат. Воспоминания художника. Часть 1. Глава 13

      Предыдущая глава:  http://www.proza.ru/2018/12/01/20

          Арбат.
Валютные проблемы. Японец из посольства.

      Сам Арбат тем временем процветал вовсю. Он стал настолько популярен, что даже удвоенное число художников не справлялось с заказами. Дефицит мастеров рисунка и живописи особенно ощущался в летний период, когда часть художников, причём – не худшая, покидала родную альма-матер и устремлялась на все стороны света за пёстрыми купюрами и впечатлениями.   
      При этом в самой России с заморскими денежными знаками общаться было чревато. И вот почему. Туристов из разных стран становилось всё больше и больше. В связи с этим увеличилось количество случаев, когда иностранцы, не имевшие при себе ни рубля, рассчитывались с художниками наличкой, привезённой с собой. Не ходить же по улице в поисках обменных пунктов, и не стоять же в этих очередях, порой длинных и долгих,  когда художник – вот он! – свободен и готов нарисовать немедленно! И тут возникали острые ситуации. В момент передачи иностранной валюты иногда откуда ни возьмись появлялся спецсотрудник и фиксировал факт «валютной махинации». Частенько таковым спецом оказывался «случайный» прохожий, вроде бы остановившийся посмотреть на процесс рисования. Закон того времени был таков: если человек попадался на «валютной махинации» не в первый раз, то милиция в пятом (а позже – в шестом) отделении Арбата проверяла его досье специальным «временным отрезком»: не входят ли какие-то три ближайших факта задержания в отрезок - год или меньше? И если оказывалось, что среди всех задержаний по валюте есть три с интервалом меньше года, то виновному грозило уголовное наказание. Поэтому бывали случаи, когда художник, взятый с поличным, мгновенно выбрасывал купюры и делал вид, что не имеет к ним никакого отношения. Тогда спецы стали ходить парами, растворившись в толпе зевак. Один из них в момент передачи валюты, когда художник опускал руку с купюрой в карман, зажимал руку художника в кармане и звал понятых, которые обычно были «тут как тут». Другой следил за тем, чтобы художнику никто не мог помочь избавиться от валюты.   
     Но мода на заморские финансы набирала обороты. Всё дело в том, что официальный курс доллара, например, был что-то около 66-и копеек. А в действительности за него сначала давали по 2 рубля, потом – 3, 4 и т.д. Помню, что довольно долго доллар стоял на отметке 12, потом на двадцати. Как раз такой период застал меня в Центральной Америке, в Коста-Рике. Получилось так, что цена товаров в этой стране, валютой которой является колон, в точности совпадала с ценой в рублях, потому что и колон, и рубль относились к доллару как 1:20. Это помогало очень легко ориентироваться в ценах.
      А до полёта в Коста-Рику пришлось побывать валютным нарушителем. Я честно переводил иностранцам цену за портрет с рублей на их валюту, которую позже менял на привычные рубли. Но у ребят было много интересных случаев с неразберихой по валюте. Так, например, однажды американец заказал у одного из Арбатских простой карандашный портрет за 15 рублей. А в кошельке у него не было ничего кроме сотенных долларов. Художник быстро посчитал клиенту, что сто его долларов – это 66 рублей. Тот попросил дать ему сдачу рублями – 50 рублей. Надо сказать, что доллар в эти дни равнялся 7-и рублям по теневому курсу. Т.е. сто долларов – 700 рублей! Отдав сдачу – 50 рублей, получилось, что художник после того, как нарисовал портрет и следом - быстро обменял баксы, за какие-то двадцать минут заработал 650 рублей! Это при том, что средняя зарплата инженера в месяц составляла 150 рублей. Но пусть читатель успокоится: такие случаи были единичной редкостью. Лохов-иностранцев путешествовало не так много.
       Приходилось для удобства туристов иметь и сдачу на разные случаи: те же доллары, марки, фунты стерлингов и т.д. Позже, понимая нашу специфику, спецслужбы закрыли на нас глаза. Но статья за «валютные махинации», по-моему, жива до сих пор! Только взяла паузу по применению.
                ***
      Однажды поздним осенним вечером в подземном переходе между кинотеатром «Художественный» и рестораном «Прага», где мы в то время иногда рисовали, появился некий японец. Он, не особо присматриваясь к нашим рекламам, подошёл ко мне и на ломаном русском попросил нарисовать его портрет. А я как раз заканчивал складывать этюдник и стулья, чтобы отнести их в мастерскую. Но вижу: японец уходить без портрета не готов. Пришлось снова расставить всё по местам, посадить человека на стульчик и приступить к работе. Азиатские лица для меня несколько трудноваты, и тем интереснее было всякий раз, как только подворачивались клиенты с восточных направлений, пройтись по ним в какой-нибудь технике рисунка или живописи. На этот раз мы выбрали пастель. Разговориться с японцем удалось лишь вначале. Он как будто пьянел буквально на глазах. Я узнал, что он работает в посольстве. А оно было буквально в двух шагах. Японец рассказал мне несколько смешных историй с неразберихой в русско-японских переводах при решении посольских вопросов. А я ему рассказал о своём друге Сергее, на которого как-то в Зальцбурге вышла группа японцев. Они о чём-то спрашивали художника, но тот не понимал ни слова. Подбежав ко мне, друг закричал: как будут по-японски «портрет» и «чёрно-белый». Японского я, конечно, не знал. Но захотелось хоть немного растормошить монотонность дня и выражения японских лиц.
- Портрет – банзай, чёрно-белый – харакири – ответил я Сергею.
- Точно! –закричал он, - я уже где-то слышал это!
      С этими словами дружище помчался к японцам и что есть духа завопил:
- Банзай!
       Японцы вздрогнули и их лица враз продемонстрировали редкое разнообразие чувств: от ужаса до весёлого понимания юмора. Но когда Сергей, ласково взяв под руку самого улыбчивого японца, показал ему на стульчик для клиентов и сказал «Харакири», то и с этого весельчака мгновенно слетела радость. Он покорно сел и ни разу не шелохнулся, пока художник выводил его портрет. Потом, получив рисунок, он так же без возражений заплатил названную сумму.
       Но вернёмся к моему клиенту. Слушая историю про Сергея, заказчик ещё более – менее адекватно реагировал на детали рассказа своими комментариями. Потом его русско-японская речь постепенно утратила внятность и немного погодя стала вовсе неузнаваемой. Было похоже, что житель страны восходящего солнца где-то клюкнул буквально за несколько минут до нашей встречи и теперь неудержимо клонился со стульчика на мостовую. Я вместе с этюдником подвинулся к японцу и стал левой рукой придерживать его от падения, а правой ускорил работу с портретом. Но темпы погружения клиента в сомнамбулическое состояние были настолько быстрыми, что я засомневался в успехе затеянной операции. Хорошо ещё, что запомнил цвет глаз японца и то выражение, с которым он прибыл увековечиться. Теперь же от былого вида не осталось ровным счётом ничего: корпус обмяк и осел, лицо провисло, глаза едва обозначались. Но мне-то нужен был сидящий(!) клиент, чтобы видеть цвет лица, детали одежды и т.д. Всё-таки у нас, у Арбатских, было в крови прописано: делать работу качественно!
      Теперь пришлось уже японца передвинуть вместе со стульчиком к стенке коридора и (пусть простит меня высокое Искусство!) прижать его к этой стенке ногой, упираясь в грудь. Заодно и дистанция увеличилась, и рука освободилась, что давало мне больше возможностей манипулировать с портретом. Моя «модель» уже не реагировала ни на что. Японец как бы развалился на части, каждая из которых бессмысленно пошевеливалась сама по себе. Редкие прохожие с удивлением смотрели на происходящее. В их глазах читалось: «Действительно, искусство требует жертв!» Что они себе фантазировали, было непонятно. Никто не задал ни одного вопроса. И лишь одна бабуля воскликнула:
- Вот он, истинный хлеб художника! – каторжный!
       Закончив работу, я сложил принадлежности, придерживая спящего японца вертикально, потом взвалил неодушевлённые предметы на одно плечо, одушевлённые – на другое, и пошёл к посольству Японии.
       Ещё за тридцать – сорок метров до нашего подхода к посольству дежуривший в будке у ворот милиционер выбежал навстречу. Такого я не ожидал! Узнать работника посольства по фрагменту зада, висящему на плече, к тому же измазанному разноцветной пастелью – это было верхом профессионализма! Ворота были немедленно открыты, и я с грузом проследовал в здание. Навстречу выбежали несколько мужчин – сотрудников посольства. Они приняли соотечественника и унесли его, а мне предложили пройти в помещение типа маленького кафе и усадили за один из столиков. Немедленно стол был уставлен множеством напитков и всякой снедью, в большинстве которой было не разобраться. Я выбрал что-то знакомое из напитков и с удовольствием отпивал прохладную влагу после жаркого Арбатского дня. Японцы изредка заходили и спрашивали: не нужно ли мне чего ещё. С уходом они просили не торопиться.
      Вдруг бодро заходит человек, в котором я с трудом узнал своего «клиента»! Уму непостижимо! Как можно было за считанные минуты оживить то, что я только что принёс! Если бы не характерные черты лица, которые я двадцать минут назад разглядывал чуть ли не на молекулярном уровне, я бы никогда не поверил, что это тот самый человек, а не его родственник. Мой японец в совершенно трезвом состоянии, как будто и не пил никогда, начинает предлагать мне отведать разные блюда, прикладываясь к ним тоже из солидарности, рассказывает о своей работе, спрашивает о моей. Немного погодя он подарил мне немногочисленные, но очень характерные японские вещицы, из которых самыми ценными для меня были и остались: фонарики, веера, палочки. Всё было не бутафорским, а именно – настоящим. Даже палочки (мужские подлиннее,  женские покороче) были из слоновой кости!
Мне было приятно сознавать, что я свой портретный долг выполнил полностью. Надеюсь, что мой японский друг понимал, чего мне стоило изобразить его гордым улыбающимся красавцем, видя перед собой то, что едва сидело.
      Что хочется сказать. Путешествуя по разным странам и континентам, невольно делаешь вывод: хорошие и плохие люди есть везде. И хорошие люди всегда окажутся около тебя, стоит только держать сердце открытым, а русскую культуру – на высоте!

На фотографии: я рисую шарж на журналиста Антона из "Москвы-24".

                Следующая глава: http://www.proza.ru/2019/06/02/628