И вспыхнулв лампочка Ильича

Как-то на песчаные отмели на¬шей маленькой речки, любимое место наших детских игр, в наше песчаное царство вторглись незнакомые люди. Они вышагивали по извилистым берегам речки, перепрыгивали через неё, что-то измеряли приборами и на склонах гор (тогда они для нас казались громадными) закапывали маленькие столбики. Мы сначала осторожно наблюдали за ними издалека, из тальника, а потом осмелели и стали ходить за ними по пятам и расспрашивать.
– Дяди, а, дяди, а что вы это делаете?
– Море вам строим, – отвечали с усмешкой те.
– Море? А что это такое? – удивлялись мы.
– А это когда много-много воды, – всё смеялись те.
– А эти столбики зачем закапываете? – всё интересовались мальчишки.
– Чтобы знать уровень воды этого моря. Вот по этот столбик и будет здесь вода, – уже серьёзно поясняли пришельцы.
Мы смеялись. Как же, разве поверишь в такое, что наша речка, которую мы с разбега можем перепрыгнуть, вдруг зальёт до половины наши горы? Нет, это было невозможно. Мы им не верили и уходили вновь строить песчаные замки.
Незаметно как-то пролетели два года. Мои сверстники и я пошли в школу. Она заняла всё наше внимание. Мы открывали ещё один таинственный мир. Быстро летели дни осени и зимы. Так же быстро с грачиным криком и оттепелями пришла весна. И тут мы вспомнили про нашу речку. Смотреть на ледоход всегда было нашим любимым занятием. Вот и на этот раз мы с криками и шумом ежедневно после уроков мчались туда. Река так же бурно и шумно ломала лёд, так же над ней кружились чайки. Но, странное дело, вода в речке совсем не убывала, как раньше, а прибывала, заливая долики и луга. Когда сошёл лёд, вода так и осталась на уровне весеннего па¬водка,  но до столбиков всё же не дошла.
Мы по-детски радовались большой воде, особенно летом. Правда, купаться одним без взрослых стало страшно, под ногами уже дно не чувствовалось, как раньше. Зато появилось такое интересное занятие, как катание на лодке. Мы то и дело переезжали с одного берега на другой. И на это уходило уже не менее пятнадцати минут.
А на следующую весну, когда уже мы были второклассниками, вода дошла до столбиков. Другой берег был где-то уже далеко, далеко...
Прошло ещё немного времени, и улицы нашего села стали   размечать вешками, строители говорили: для столбов. И тут в наш   лексикон неожиданно вдруг ворвалось такое не очень понятное и труднопроизносимое слово     «Э-лек-три-чес-тво». И мы, вечерами    прибегая домой, радостно кричали: «Скоро будет    э-лек-три-чес-тво!». Это всех радовало и волновало. И только бабушка,   счищая ёжиком копоть со    стёкол керосиновых ламп, тихонько ворчала себе под нос: «Эк, придумали. Лепестричество. Тьфу! Беса по проводам в дом запускают. Жили ведь без ентого лепестричества и сейчас проживём». Я знал, что это она так ворчала, для порядка, а сама в душе была довольна. Ведь сколько всегда возни с этими керосиновыми лампами.
И вот настал тот долгожданный день. Вспыхнула Лампочка Ильича!
В школе на торжественной линейке в этот день нам рассказывали о плане ГОЭЛРО, о ДнепроГЭСе, о других великих стройках, о том светлом будущем, которое строится по Ленинским принципам и заветам на наших глазах. Мы всему этому верили и с нетерпением ждали самого светлого часа.