Малайзия

Глава из новой книги "Вьетнамские каникулы, или Записки дауншифтера" которая вышла под псевдонимом Г. Кирсанов

 Встречаясь с Аленой, я отчасти ощущал себя рыбой, которую поймали. Крючок большой и засел глубоко внутри. Чтобы освободится, нужно рвануть в сторону. Но тогда оторвется кусок меня. Будет больно, очень больно! Я долго не решался, боялся, сомневался. Но теперь обстоятельства не только подталкивали, но и обязывали к этому разрыву. И вот я рванулся из последних сил! Часть меня, с жуткой болью оторвалась! Рана ноет и кровоточит, но я свободен. Отчетливо понимаю, что придется пострадать, придется потерпеть. Рана зарастет и уже не принесет былой боли. Безболезненного избавления от такого недуга быть не может, нужно просто набраться терпения и немного подождать.
Чтобы как-то снять внутреннее напряжение, нужно было срочно куда-нибудь уехать, а лучше улететь и желательно подальше. Позвонив московским партнерам, я напросился в любую деловую поездку, за пределы нашей родины. На удачу через три дня отправлялась делегация директоров туристических фирм в Малайзию. Виза не требовалась, нужен был только действующий загранпаспорт. За полторы тысячи долларов московские друзья вписали моё имя в состав группы. Стараясь не думать ни о чем кроме поездки, я побежал покупать новые шорты и пляжные тапочки.
Но как объяснить жене мой внезапный отъезд? Наши отношения и так натянулись до предела. По счастливой случайности выяснилось, что ростовские туроператоры тоже на днях собираются в аналогичную поездку и приглашают работников турагентств в рекламный тур по Турции. Я предложил жене слетать отдохнуть, добавив, что возможно у меня будет командировка в Малайзию. Она, недолго думая, согласилась. Мы разъезжались в разные стороны. Все складывалось как нельзя лучше.
При звуках телефонного звонка я вздрагивал. Боялся, что позвонит Алена и начнет что-то объяснять, боялся, что она одумается и захочет вернуться. К счастью роковая женщина не звонила и в мою жизнь возвращаться не собиралась.
В Москву поехал на поезде. Всю дорогу молчал и смотрел в окно. Голова, перегруженная событиями последних дней, отказывалась работать. Поймал себя на том, что ни о чём не думаю. Обычно мысли мечутся в моей голове, как птицы, перелетая с ветки на ветку. Примерно так: «За окном лошадь! Лошадь, надо бы как-нибудь научиться верховой езде, Лёвик говорил, что у него спина прошла после поездок верхом, спина, спина болит, надо бы сделать МРТ, ой, это ж надо к врачам идти, а если чего найдут, кстати о врачах, надо позвонить Виталику узнать, что у него с деньгами, деньги, нужно поменять валюту и оплатить аренду за помещение, помещение, что там у нас с выручкой, надо ж зарплату платить работникам, работники, что-то хреново работники Димы сделали музыку в машине, машина надо ее помыть». И так далее и тому подобное. В этот раз в моей голове была тишина, ну или мне так казалось.
Несмотря на то, что в течение всего пути я не спал и не ел, время в дороге пролетело незаметно.
Москва, как обычно встретила неприветливо — хамством, ценами и надменностью. Кое-как добрался до Павелецкого, плюхнулся в теплый вагон аэроэкспресса и мгновенно уснул. Очнулся в Домодедово.
Ровно в 19.00 я подошел в назначенное место, где меня уже ждала группа руководителей турагентств, отправляющихся в Малайзию. Осмотрелся по сторонам. Практически одни женщины. Это хорошо. На мгновение почувствовал прилив сил. Жизнь продолжается!
Из общей массы прекрасного пола сразу отметил двух. Одна была приятная женщина после тридцати, с волнующими формами, короткой прической и серыми глазами. Вторая была моложе, с ярко рыжими волосами, худощавыми ногами и неестественно зелеными глазами. Она громко, явно обращая внимание окружающих на себя, говорила по телефону: «Все давай, пока, я улетаю на Борнео, мне не до тебя!». Закончив, рыжая, осмотрела меня сверху донизу, как придирчивая домохозяйка, выбирающая курицу на рынке. Я почувствовал себя неловко и отвернулся.
Большинство женщин нашей делегации были бальзаковского возраста. Давно заметил, что в турбизнесе мужчины не приживаются. Стандартный директор турагентства — это женщина от тридцати пяти до пятидесяти, разведенная, с ребенком или без. Уж не знаю почему, но так сложилось исторически. Мужской пол не в состоянии нормально вести этот бизнес. Может поэтому мое агентство так и не стало прибыльным. Присутствовало так же несколько молодых девушек, которые никак не тянули на директоров компаний, но меня они не заинтересовали. Группа состояла из тринадцати человек. Мужчин, если не считать меня, было двое.
После паспортного контроля зашел в «Duty free». Купил виски. Положив бутылку в бумажный пакет начал искать место, где можно присесть и выпить. До посадки оставалось еще полтора часа. В углу зала сидели две женщины с такими же бумажными пакетами, как у меня, из которых они, морщась, пили. Явно это был не лимонад.
— Можно присоединиться? — поинтересовался я.
— Конечно, садись, — почти хором ответили веселые женщины.
Я открыл бутылку, оглянулся по сторонам и сделал несколько глубоких глотков.
Врачи говорят, что в некоторых сосудах нашего организма кровь движется со скоростью до полуметра в секунду, а полный оборот кровообращения занимает от двадцати до тридцати секунд. Уж не знаю, с какой скоростью моя кровь, обогащенная шотландским виски, двигалась внутри меня, но выпив немного на голодный желудок, я моментально захмелел.
— Куда летим девушки? — обратился я к соседкам, которые только что чокнулись пакетами и глотнули спиртосодержащей жидкости.
— В Стамбул, за шмотками, — радостно ответила одна из дам, явно довольная, что я назвал их девушками, — а вы куда?
— На Борнео, к обезьянам подальше от людей, — продолжил я, — давайте выпьем, за то чтоб сегодня все долетели туда, куда хотели!
Стукнувшись бумажными пакетами, словно бокалами, мы выпили.
В пустых разговорах и распитии алкоголя мы провели около часа.
«Госпожа Корчинская и Селезнева пройдите к выходу номер девять. Посадка на рейс 294 «Москва — Стамбул» заканчивается» — прозвучало по всему аэропорту. Мои собутыльницы бодро подскочили и, схватив вещи, побежали к своему самолету, не забыв расцеловать меня напоследок.
Мне тоже нужно было собираться в дорогу. Встав, я обнаружил, что еле держусь на ногах. Почти сутки я не ел и почти не спал и поэтому алкоголь делал со мной все что хотел. Собрав остаток сил, я направился к своему выходу. Мои будущие спутники уже стояли в очереди на посадку. Большинство участников нашего «забега», были «навеселе», так что моя раскрасневшаяся физиономия не выделялась на общем фоне. Рыжая, опять с кем-то громко разговаривала по телефону. «Я лечу на Борнео, не могу. Не могу и все!» — чеканила она слова. Теперь после полбутылки скотча она показалась очень милой и привлекательной.
Предводителем нашей делегации оказалась молодая девушка по имени Света. Она пересчитала всех и, убедившись, что никого не потеряли, на всякий случай стала в конец очереди.
Первый перелет, который нам нужно было совершить по пути в Малайзию, был «Москва — Шанхай». Стюардессы «China Airlines» заботливо усаживали на кресла качающихся пассажиров. Мне досталось место у иллюминатора, рядом с Рыжей. Вначале я хотел предложить девушке поменяться, чтоб усадить ее возле окна, но мой язык не слушался, и поэтому каждая фраза давалась с трудом. Я уже было собрался с силами, чтобы произнести что-то членораздельное, и для этого даже открыл рот, но у нее опять зазвонил телефон и в десятый раз она стала громко кому-то объяснять, что летит на Борнео. Самолет загудел и стал выруливать на взлетную полосу. Веки мои тяжелели. Я безвольно проваливался в царство Морфея.
Проснулся, когда разносили еду. Видимо рыжая соседка легонечко пнула меня и, сквозь сон я услышал: «Сhicken or beef?». «Beef. Thanks» — ответил я, внутренне удивляясь, что уже могу говорить. Видимо непродолжительный сон дал возможность организму прийти в себя.
— Алена, — произнесла соседка.
— Что Алена? — испугался я.
— Меня зовут Лена, но близкие зовут Алена, а тебя? — произнесла рыжая сразу перейдя на «ты».
— Георгий, друзья называют меня Гера.
— Очень приятно, — произнесла новая знакомая и протянула руку, усыпанную золотыми украшениями.
На секунду я замешкался. Как ответить на приветствие? Поцеловать ручку или просто пожать? Решил просто пожать.
Пока соседка вскрывала горячий контейнер с курицей, я принялся ее рассматривать. Рыжие волосы были беспорядочно взлохмачены как у Мег Райан в фильме «Французский поцелуй». На большие и без того заметные глаза был нанесен громадный слой косметики. Под яркой, усыпанной стразами майкой скрывалась еле заметная маленькая грудь. Модные, порванные во всех местах, джинсы обтягивали худые ноги. Создавалось впечатление, что она боится, быть незамеченной и от этого ярко красится и броско одевается. Давно заметил, что этот синдром возникает у большинства низкорослых женщин.
Видя, что я не ем, а смотрю в ее сторону, рыжая повернулась и улыбнулась, обнажив ряд отбеленных ровных зубов.
По салону распространился запах коллективного ужина. Наверно нигде нет, и не может быть такого, концентрированного запаха еды, как в самолете. Где еще в таком маленьком пространстве могут сразу есть двести человек. Я вскрыл свой ланч бокс. Вид сочной говядины в соусе возбудил аппетит, и первый раз за прошедшие сутки я поел.
— Может выпьем? — предложил я соседке.
— Уже, — ответила она и показала маленькую бутылку текилы.
— Ну так давайте еще, — не унимался я.
— Давай, — согласилась спутница.
Мы налили каждый свой напиток в чашечку, предназначенную для кофе. Чокнулись.
— За знакомство, — предложила Лена-Алена.
— За знакомство, — поддержал я.
Выпили. Потом еще. Остатки ужина быстро унесли приветливые стюардессы. В салоне приглушили свет и понизили давление. Пассажиры медленно засыпали.
— А вы любите стихи? — внезапно понесло меня.
— Да, — ответила она, — Есенина люблю.
В этот момент мне жутко захотелось романтики. На протяжении часа я шёпотом читал все стихи Есенина, которые знал наизусть. Заканчивался маленький поэтический вечер «Письмом к женщине». Это стихотворение великий русский поэт посвятил своей единственной настоящей жене Зинаиде Райх, которая бросила его и ушла к Мейерхольду. Читая бессмертные строки, я ощущал, что это про меня. Меня тоже бросили и ушли к другому. Переживания накладывали определенный отпечаток и видимо придавали особенную трагичность произведению, звучавшему из моих уст. В конце стихотворения, голос мой задрожал.
Простите мне….Я знаю вы не та,
Живете вы с серьезным умным мужем,
Что не нужна вам наша маята,
И сам я вам ни капельки не нужен.
Живите так, как вас ведет звезда,
Под кущей обновлённой сени.
С приветствием, вас помнящий всегда,
Знакомый ваш Сергей Есенин.
Закончив декламировать, я посмотрел на соседку-слушательницу. В ее больших глазах блестели слезы. Казалось еще чуть-чуть и от нахлынувших чувств и алкоголя, она бросится мне на шею. Чтоб не допустить этого я предложил еще выпить. Лена-Алена согласилась. Случайно взглянул в иллюминатор. Ночная земля была плотно укрыта грозовыми тучами, из-под которых каждую секунду пробивались яркие вспышки. Создавалось впечатление, что эти громадные всплески света не молнии, а дело рук человеческих. Как будто внизу идет гигантская стройка башни до неба, на которой сварщики трудятся не покладая рук. Предложил соседке полюбоваться на эту красоту. Она наклонилась через меня к иллюминатору, и я ощутил ее горячее тело, как в прямом, так и переносном смысле этого определения.
Всегда чувствую, хочет меня женщина или нет. По каким-то вибрациям в теле, в воздухе я могу почти со сто процентной вероятностью определить степень заинтересованности моей персоной. В этой же ситуации не надо быть провидцем, чтобы классифицировать создавшуюся ситуацию. Два одиноких человека летят на край света. Напились в самолете. Звучат стихи. Что может быть дальше? Вариантов не много. С одной стороны мне хотелось поскорее выкинуть из памяти бывшую любовь и новое увлечение в этом бы помогло. Но с другой стороны в первый день путешествия обременять себя новыми отношениями не хотелось. Лучше всего было не проявлять минутных слабостей, и хранить нейтралитет. По крайней мере пока.
После того, как мы налюбовались молниями, я предложил отдохнуть. Спутницу конечно это расстроило, но виду она не подала. Пошутила, что никогда не занималась сексом в самолете и, откинув подлокотник, положила на мои колени маленькую подушку, а затем и голову. Со стороны можно было подумать, что мы супружеская пара, которая в браке не первый год и поэтому жена спит на коленях у мужа. Но я не сопротивлялся и через минуту заснул.
Проснулся от фразы «sausage or omelet?». Открыв глаза, обнаружил, что мой столик уже откинут и на нем стоит запотевшая банка китайского пива. «Вот это сервис» — подумал я, открывая пиво. За один присест опустошил содержимое. Рыжая любовалась мной и ждала благодарности. Как только газированный напиток подействовал, и боль временно оставила мою голову, я принялся хвалить спутницу.
Через два часа мы приземлилась в Шанхае и пересели на рейс «Шанхай — Куала Лумпур». В этот раз я сидел с мусульманской семьей, а рыжая оказалась в хвосте самолета.
Всю дорогу до столицы Малайзии я проспал.
Паспортный контроль прошли быстро, и через десять минут я уже вдыхал влажный экваториальный воздух Индонезии.
Принимающая сторона оказалась двумя итальянцами, которые женились на местных девушках и организовали туроператорскую компанию. Долгое время они работали с Европой и вот решили замахнуться на Россию. Для этого был организован рекламный тур с участием российских руководителей. Хозяин компании был улыбчивый мужчина лет пятидесяти, армяно-еврейской наружности, с загорелой лысиной и пузом. А вот его партнер и по совместительству директор предприятия был настоящим красавцем. Сейчас в моде или точнее сказать в тренде другой типаж. Покоритель женских сердец должен быть лысым по физиологии или убеждениям с накаченным, а лучше перекаченным телом, которое изобилует огромными наколками. Такой образ тиражируется в медиа пространстве и очень нравится молодым девушкам. Наш же «мачо» был старой формации. Он не был накаченным, но даже мешковатая льняная одежда, не могла скрыть спортивная фигуру итальянского Аполлона.
Длинные кучерявые волосы достигали плеч. Черные густые ресницы обрамляли большие карие глаза, а мужественные скулы украшала трехдневная небритость. Орлиный нос подчёркивал принадлежность к романским корням. Ну и конечно, как всех киношных персонажей его звали Марио.
При виде итальянского красавчика, все женское поголовье мгновенно поплыло. В первых рядах была Рыжая. Пока все окружающие курлыками вокруг, она не скрывая восторга, что-то шептала ему на ухо. При виде этой картины, желание продолжать с ней у меня окончательно пропало.
На глаза попался второй объект моего внимания — женщина, которую я выделил из общей массы в Домодедово. Во время стыковки она переоделась, в майку и шорты, обнажив ровные, чуть полноватые ноги. В отличие от остальных наших спутниц, она стояла в стороне и не мучила Марио своим вниманием.
Я подошел к ней. Вчерашний виски перемешанный с утренним пивом, придавал смелость словам и поступкам.
— Ну и как вам наша принимающая сторона? — начал я.
— Сторона, как сторона, — ответила незнакомка.
— Ну раз мы плывем в одной лодке, положение обязывает. Разрешите представиться, меня зовут Георгий, — соригинальничал я и протянул руку.
— Татьяна, — ответила женщина и чуть брезгливо пожала мне кончики пальцев.
После кратенькой беседы выяснилось, что Таня нотариус из Владимира. К туризму отношения не имеет. Решила развеяться, и за полторы тысячи долларов присоединилась к нашей делегации.
«Красивая женщина, а путешествует в одиночестве. Возможно, несчастная любовь» — подытожил я про себя.
Таня была похожа на персонаж из каталога «Икеа», где на бежево-пастельном фоне стен и рациональной мебели сидит семья, такая же бежево-пастельная и рациональная. Лица счастливых обладателей чудо мебели, вылизаны «фотошопом», а одежда подобрана в тон дивана и штор. Кожа Тани была гладкой, как на картинке, а все, что на ней надето, «по-икеевски» сочеталось, от шлепок до ремешка часов. Несмотря на глянцевую внешность, она располагала к общению своим внутренним спокойствием. Ежедневно человек делает одни и те же гримасы (у большинства россиян это мина недовольства и раздражения). Это соответственно накладывает определенный отпечаток на выражение лица и поэтому соотечественника можно узнать в любой точке мира, по недовольной и злой физиономии (ну и по шортам конечно). У Тани на лице был отпечаток душевного равновесия. При детальном рассмотрении «волнующие формы» оказалось обманом. Дорогой качественный «push up» делал свое дело.
Когда наши женщины вдоволь накудахтались вокруг итальянского красавчика, и раскрыв рот, выслушали план мероприятий, мы двинулись в автобус.
По пути следования из аэропорта, русский предводитель нашей делегации немного рассказала о первом пункте нашего путешествия, городе Маллаке.
За последние шестьсот лет, в этом маленьком месте столько всего случилось, что хватило бы на десяток исторических книг и фильмов. Суматранский принц, Малаккский султанат, португальцы, голландцы, англичане. Все эти события естественно наложили отпечаток на архитектуру. В одном маленьком месте умещались католические церкви, средневековые крепости, китайские храмы и мусульманские мечети.
Закончив небольшую импровизированную экскурсию, мы отправились в огромный пятизвездочный отель. После размещения в номерах принимающая сторона пригласила всех на ужин в ресторан.
С удивлением заметил, что в сопроводительных документах я был отмечен, как «VIP» персона. Непонятно почему, но мне предоставили шикарный люкс, поражающий своими размерами. Причем размещался я один, в отличии от остальных делегатов, живших парами. Случайность? Или может, меня с кем-то путают?
Настроение поднималось. Роскошный отель на краю света, компания практически из одних женщин, что еще надо?
На ужин наши женщины надели все самое лучшее. В красивом ресторане отеля для нас накрыли отдельный стол. Вначале принесли несколько видов салатов и рис распаренный в кокосовом молоке с рыбным карри. Затем подали речные креветки, жаренные в кунжутном масле и свинину, запечённую в печи с медом и местными специями. Запивали все это гастрономическое великолепие австралийским шардоне. Осмелевшие женщины наперебой произносили тосты о дружбе народов и будущем сотрудничестве. Марио, видимо привыкший к женскому вниманию, вел себя очень спокойно и совсем не пафосно. Рыжая сидела рядом и буквально пожирала его глазами, не обращая никакого внимания на меня. Складывалось впечатление, что мы вообще не знакомы. Меня это несказанно радовало! Нотариус Таня сидела напротив, и вела себя строго, как на официальном приеме.
Один из наших мужчин сидевший рядом, после очередного бокала вина стал ей говорить комплименты, но она не проявила никакого интереса, ограничившись фразой: «Спасибо». В какой-то момент она взглянула на меня, но быстро отвела взгляд. Я в свою очередь старался на нее не смотреть и весь вечер хранил молчание.
После ужина вернулся в номер. Накатила грусть. Мысли опять вернулись к Алене. «Почему она молчала? Почему ничего не объяснила? Может что-то случилось серьезное?». Я опять искал ей оправдание. Захотелось еще выпить. Заглянул в мини-бар. Только две банки пива, остальное сладкая газировка. Вспомнил, как во время безденежья напивался. Тогда я покупал две бутылки пива «Балтика 10» и положив их на несколько минут в горячую воду опустошал содержимое. Через десять минут наступала полная отключка. Наполнив раковину теплой водой, кинул туда пиво. Как только оно нагрелось, выпил.
Очнулся утром от звуков мусульманской молитвы. Не смотря на то, что Малайзия многонациональная страна, главной религией признан ислам и поэтому утром в любой точке страны тебя разбудит намаз. Причем народ здесь держат в строгости. Где-то читал, что в одном из штатов Малайзии местные власти приняли закон, по которому если мусульманин три раза пропустил пятничную молитву в храме, то тебя штрафуют и даже могут посадить в тюрьму.
Позавтракав, наша делегация двинулась осматривать памятники Малакки. Я безвольно плелся в конце нашей группы, не испытывая особого интереса к происходящему. Тридцатиградусная жара и жуткое похмелье делали свое дело. Один из представителей нашего немногочисленного мужского сообщества подошел ко мне.
— Сергей, — представился он и протянул руку.
— Георгий, — безрадостно произнес я, ответив на рукопожатие.
— Победоносец?
— Практически!
— Что, плохо? — произнес спутник.
— Да, — ответил я.
— Так выпей, — не понимая проблемы посоветовал новый знакомый.
— Нечего. Запасы на нуле, — резюмировал я.
— Какие проблемы? — сказал Сергей и достал из своего рюкзака небольшую пластиковую бутылку рома «Captain Morgan», — на, похмелись, но помни, неправильный опохмел приводит к запою.
Как приятна помощь от совершенно незнакомого человека. Вот если бы мы все так друг другу помогали и не только тогда, когда надо похмелиться.
Вспомнились стихи Макаревича: «Я вчера еще б чуть-чуть, помер, да похмелили кореша, мать их!».
— Начинал я, как и все, учась в «макаровке», с портвейна — продолжил разговор мой спаситель — потом пошла водка, а когда появились деньги перешел на «вискарь», но высший пилотаж — это ром, поверь мне! Я это понял, работая на Кубе. Представь, в семнадцатом веке ром пили не только пираты, но еще он входил в ежедневный рацион моряков английского королевского флота. Причем вначале пили чистый, но потом, в 1740 году адмирал Эдвард Вернон приказал разбавлять ром водой. И так продолжалось до наших дней. А отменили этот приказ недавно, только в 1970 году.
— Отменили приказ разбавлять? — пошутил я.
— Да нет, пить каждый день! — серьезно продолжал мой собеседник. — Знаешь, что такое грог? Это смесь рома с водой.
— Да ты что? А звучит красиво.
— У нас тоже алкоголь давали морякам. До революции по сто двадцать пять грамм водки на обед. А первый распорядился выдавать «хлебное вино» солдатам и матросам Петр Первый. Да и в наше время подводникам дают каждый день стакан сухого вина.
После непродолжительного экскурса в историю потребления алкоголя военными выяснилось, что Сергей тоже далек от туристического бизнеса. Он бывший моряк, сейчас пишет книгу. Семьи нет, а путешествовать в одиночестве не любит и поэтому, имея друзей в крупном московском агентстве, присоединяется за деньги к разным делегациям.
Наша компания сделала небольшую остановку в китайском квартале. Пока все фотографировались возле буддийского храма, мы с Сергеем зашли в лавку, где продавали свежевыжатые соки. Заказав два «ананасовых безо льда», мы украдкой глотнули рома. Я из бутылки, а Сергей из специально заготовленной посуды, где карибский самогон был перемешан с колой. Запили свежим соком. Я мгновенно почувствовал, что жизнь обретает краски.
У каждого напитка есть свой ассоциативный ряд. Водка — Россия, холод, медведи. Текила — Мексика, кактусы, мучачос. Ром — Куба, пираты, Барбадос.
Несколько лет назад мне в руки попалась занятная книга, в которой подробно описывались история морского разбоя за последние триста лет. В отличии от других повествований о пиратских подвигах, там приводились исторические данные о личностях и событиях. Меня повеселили рассказы о двух антиподах, двух пиратах, бороздивших океанские просторы и грабивших корабли. У каждого из них был свой взгляд на употребление алкоголя.
Первый был Эдвард Тич, «не просыхающий» капитан по кличке «Черная Борода». От чрезмерного употребления алкоголя он выглядел демонически. Пил Тич постоянно. Даже в момент нападения на какое-нибудь торговое судно, он не выпускал кружку с ромом из своих рук. Очевидцы рассказывали, что перед ответственным сражением он вплетал в свою бороду запальные фитили. Затем поджигал их и в клубах дыма, как сатана из преисподней, врывался в ряды противника. Прибавьте к этому два вечно красно-мутных глаза, которые горели раскаленными углями на фоне закопченной физиономии и всклоченных волос. Порой матросы атакованного судна, видя пьяное черное чудовище, сдавались без боя, не испытывая судьбу. Умер «Черная Борода» в тридцать восемь, не от цирроза печени, а от пяти пулевых ранений, не совместимых с жизнью.
Полная противоположность Эдварду Тичу пират Бартоломью Робертс, по прозвищу «Чёрный Барт». За свою недолгую жизнь он захватил более четырехсот кораблей. Это был самый удачливый пират за всю историю флибустьерства. Робертс разительно отличался от своих коллег того времени. Он был всегда хорошо одет, ненавидел пьянство и азартные игры. Сам не пил и никому не разрешал употреблять алкоголь на корабле. Не переносил сквернословие и имел превосходные манеры. Не смотря на особенности своей профессии, по воскресеньям проводил службы, почитая Бога. Все дивились его письмам написанным идеальным почерком. Бартоломью очень любил музыку и поэтому держал на борту музыкантов. Готовился к бою «Чёрный Барт», как к торжественному приему, не жалея дорогие наряды для битвы. Он очень любил надевать алый камзол расшитый золотом и бриджи из расписного шелка. Голову всегда украшала роскошная шляпа с красным пером. На шее гламурного пирата красовалась золотая цепь с крестом, усыпанным бриллиантами. В бой Робертс шел, держа в руке натертый до блеска меч, а на перевязях красовались две пары дорогих инкрустированных золотом пистолетов. Иногда в преддверии штурма на палубе звучала музыка. Увы, здоровый образ жизни и отличные манеры не сберегли пирата от английской картечи. В тридцать девять он был убит.
По иронии судьбы именно в тот день, когда «Чёрный Барт» принял смерть, впервые за последние годы большая часть команды была в «вусмерть» пьяна, отмечая большую добычу. В критический момент рулевой ошибся, подставив корабль и капитана под огонь английских пушек.
Прежде чем покинуть помещение, пропитанное свежими фруктами и соками, мы еще раз пригубили рома. Повеселев, я пропел финал пиратской песни Владимира Семеновича:
И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,
Он разрядил горячий пистолет
Он был последний джентльмен удачи
Конец удаче. Джентльменов нет!
Остаток дня я провел в обществе Сергея и «Капитана Моргана», не обращая внимания на окружающих.
Вечером мы отправились в столицу Малайзии. Принимающая сторона поселила нашу делегацию в одном из лучших отелей Куала-Лумпура, пятизвездочном «Grand Hyatt». Мне опять, как случайной «VIP» — персоне достался люкс. Из окна номера открывался потрясающий вид на фантастическое творение рук человеческих Башни-Близнецы «Петронас». На фоне ночного города, пестреющего разноцветным неоном, эти черно-белые изваяния выглядели, как декорация к фантастическому фильму. Находясь в дорогущем номере, переполненный эмоциями и киношными видами на секунду я ощутил себя Джеймсом Бондом, прибывшим в Юго-восточную Азию со спецзаданием. Но в реальной жизни «спецагента» все бросили. Не было, ни нормальной работы, ни любимой женщины.
Следующий день прошел в рабочем порядке. Мы осмотрели достопримечательности, побывали в нескольких крупных отелях. Куала-Лумпур произвел впечатление, но по большому счету не понравился. Бездушный бетонно-стеклянный азиатский мегаполис. Машины, пробки, спертый влажный воздух. Мечети, небоскребы, монорельс проносящийся над головой. Все это было похоже на сцены из фильма о нашем невеселом бетонном будущем.
Ужинали в китайском ресторане. Наша делегация с шумом разместилась за двумя круглыми столами. В этот раз мне случайно досталось место рядом с принимающей стороной. Таня села, напротив. Рыжая, не отходившая от Марио ни на шаг, задержалась перед зеркалом, и оказалась разлученной с предметом своего обожания. Свободным был только стул за соседним столиком. Рыжая подошла ко мне и сурово сдвинув брови произнесла:
— Давай поменяемся.
— Не-а! — мелко отомстил я.
В этот вечер нам подали курицу «гунбао», свинину «по-сычуаньски» и карпа в кисло-сладком соусе. Ну и рис конечно! Какой же азиатский стол может обойтись без этого продукта?
Вместе с аперитивом в виде сливового китайского вина, ко мне пришло безудержное веселье. Я развлекал публику, произнося невпопад все, что приходило на ум по-итальянски. К своему удивлению, вспомнилось достаточно много слов и фраз из итальянских песен и фильмов. Соотечественники «ржали» и соревновались, вспоминая до боли знакомые «итальяно веро», «пронто, перке», «буаносейро сеньёрито», «прима вера», «джелато чоколато». Но апогеем веселья стал пересказ анекдотов с русского на английский. Самым смешным оказался анекдот про зайца. По-русски он звучал так:
«Идут кабаны по кабанячей тропе, на встречу заяц. Заяц спрашивает у кабанов: «Проблемы есть?», кабаны отвечают: «Нет!», заяц в ответ: «Раз проблем нет, сало свободно!». На следующий день идут опять кабаны по кабанячей тропе, на встречу заяц. Спрашивает: «Проблемы есть?», кабаны отвечают: «Нет!», заяц им: «Раз проблем нет, сало свободно!». На третий день опять кабаны идут по кабанячей тропе, на встречу заяц. Спрашивает: «Проблемы есть?», кабаны отвечают: «Нет!», заяц им еще наглее: «Раз проблем нет, сало свободно!». Побежали кабаны жаловаться к волку. Говорят: «Что за хрень? Заяц «быкует», ведет себя, как самый крутой в лесу!?». Волк отвечает: «Заяц? «Быкует»? Разберемся в одно касание!». Наутро побежал волк с кабанами по кабанячей тропе. На встречу традиционно заяц. Спрашивает: «Проблемы есть?». Волк поднимается и отвечает: «Проблема есть!». Из-за зайца встает медведь и говорит: «Сало свободно, проблема осталась!».
Помимо русского варианта, всех довел до истерики мой английский пересказ этого анекдота. Итальянцы суть поняли, но почему у нас такая реакция, на взаимоотношения зверей уяснить не могли.
Все веселились, кроме рыжей Лены-Алены. Она грустно жевала курицу, потому что Марио не смотрел в ее сторону, а веселился, слушая мои глупости. После часового ёрзания на стуле, она решила напомнить о себе окружающим, предложив сдвинуть наши столы. Официанты, долго не могли понять, зачем это надо. Те, кто были в китайских ресторанах, видели, как выглядит такой стол. Это тяжёлое, двухъярусное сооружение, в центре которого находится массивная ножка и круглая подставка. Но Рыжая не унималась и позвала менеджера ресторана. В конце концов, официантам всё объяснили и тяжеленные столы были придвинуты друг к другу, но на этом веселье закончилось. Запал мой иссяк.
Остаток вечера я пытался ненавязчиво ухаживать за Таней, подливая ей вино. Она не противилась, но вела себя сдержано.
После ужина, расставшись с итальянцами, мы решили всей компанией прогуляться по улицам ночного «Кей-Эл» (так называют местные жители Куала-Лумпур). Я шел рядом с Таней, но всю дорогу молчал. В фойе отеля галантно распрощался и ушел к себе. Нужно было выспаться. Утром мы летели на Борнео.
Первый раз, о существовании этого острова, я узнал в детстве, читая книгу «Золотой теленок». В сцене, когда Бендер и Балаганов увидели Паниковского, идущего по бульвару «Молодых дарований», великий комбинатор спросил: «Ну и кто это? Губернатор острова Борнео?». Тогда, будучи школьником, живущим в Советском Союзе, я не представлял, где находится этот остров. А думать о том, что когда-нибудь окажусь на Борнео, мне и в голову не приходило.
После завтрака, нас усадили в красивый микроавтобус и отвезли в аэропорт.
Накупив в «Duty Free» алкоголя и шоколада на год вперед, наша веселая компания села в самолет.
Через час полета из моего иллюминатора открылся вид на чудесный остров.
Долгое время я не мог понять, почему у Борнео два названия. Самое простое, что приходило в голову, это то, что остров в какой-то момент переименовали. Во время традиционной кратенькой экскурсии по прилету Света сообщила, что малазийцы называют остров Борнео, а вот индонезийцы Калимантан.
Из аэропорта Кота-Кинабалу нас привезли в красивый отель на берегу Южно-Китайского моря. После того, как все разместились в номерах, делегация полным составом побежала купаться. На экваторе солнце садится круглый год в одно и тоже время, примерно в семь часов вечера. К моменту начала нашего купания, мировое светило прерывало свой дневной ход и неторопливо катилось за горизонт, пробуждая страны западного полушария.
Погода была чудесная и мы стали свидетелями красивейшей картины экваториального заката. По всей линии горизонта невидимый художник размазал широкой кистью красно-желтое месиво воздушно-масленных облаков, не соблюдая законы жанра и пропорции.
Как-то я увидел надпись на двери конкурсной комиссии, отбирающей работы начинающих фотографов: «Закаты и восходы не принимаются». Возможно, в чем-то они были правы. Все закаты по большому счету одинаковы, разница лишь в пережитых эмоциях и состоянии на момент исчезновения верхнего края светила под горизонтом. В большинстве своем, запоминается с кем, когда, и где, ты увидел этот закат, а не то, что было в этот момент на небе.
Я сидел на берегу вдалеке от нашей группы, опустив ноги в теплую воду на стыке Индийского и Тихого океанов. В памяти вдруг всплыли картины из детства, когда во время летних каникул, мы с отцом гостили у тетки и по вечерам ездили купаться на Цимлянское водохранилище. Каждый раз, заходя в воду, отец приговаривал: «А водичка то парное молоко!». Та водичка была холодновата, а вот здесь действительно «парное молоко». Стемнело. Не торопясь я зашел по грудь и нырнул в темную бездну колыбели человечества. Под водой почувствовал себя удивительно комфортно, как ребенок в утробе матери. Казалось, теплая пучина забирала от меня все мои беды и невзгоды. Я обнулялся и обновлялся для новой жизни.
На ужине встретил Таню. Перекинулись парой фраз. Видел рыжую фанатку Марио. Итальянцы на Барнео не полетели, и поэтому она безрадостно ковырялась в еде.
На следующий день нас решили развлечь рафтингом. Представитель принимающей компании, малайка по имени Чан повезла нас к одной из бурных рек острова изобилующей порогами. Половина соотечественников отказалась от этого опасного развлечения, остальные же, облачившись в спасательные жилеты и каски, направились к надувным плотам. Когда распределялись группы, Таня почему-то настояла, чтоб я был рядом. Из инструктажа, произнесенного на беглом английском, я понял, что в случае если кто-то упадет за борт, ему рекомендовалось двигаться по течению вперед ногами, чтобы не повредить позвоночник. Тем же, кто остался на плоту, надлежало подать товарищу весло и втащить его на борт.
Помимо меня и Тани в плот забрались две не молодые женщины спортивного вида из нашей делегации, а на корме уселся малаец, который выступал в роли рулевого и спасателя на случай непредвиденных обстоятельств.
Первые пороги мы кое-как прошли, хотя слаженности в наших действиях не было. Каждый грёб, как мог и хотел, не обращая внимания на движения товарищей. Второе водное препятствие преодолели уже лучше, а вот во время третьих порогов река поворачивала, и мы замешкались. Нас развернуло и Таня, потеряв равновесие, вывалилась за борт. Я мгновенно вскочил и, размахивая веслом, бросился спасать владимирского нотариуса, не обращая никакого внимания на то, что вокруг сидели люди. Во время моего резкого подскока я случайно столкнул в воду женщину, сидевшую рядом на надувном борте, даже не заметив этого от волнения. Второй коллеге, разворачиваясь, залепил веслом по голове, так что она потеряла ориентацию и тоже упала в воду, благо на ней была каска. Но и этот казус остался без моего внимания. Все силы были направлены, на спасение Тани, которая удалялась от нашего плавсредства. В результате моей спасательной операции на плоту остались только я и малаец, который с ужасом смотрел на все происходящее. А плот тем временем нёсся вперед к новым порогам. Таня смогла подплыть и уцепиться за моё весло. Малаец кинулся помогать, и мы кое-как втащили ее на плот. Остальные участники заплыва, барахтались в воде, изрыгая проклятья в мой адрес. А пороги тем временем были все ближе и ближе. Как можно быстрее, теперь уже втроем, мы вытащили из вод бурной реки, двух злых матерящихся женщин. Все настолько были вымотаны и истощены произошедшим, что к моменту прохождения очередных порогов были не в силах держать в руках весла и просто сидели на бортах плота. Малаец, видя, что мы не горим желанием бороться со стихией, умело орудуя веслом, как рулем, провел нас безопасной траекторией.
Пороги закончились, и наш плот спокойно поплыл по течению, открывая прекрасные виды дикой природы Малайзии.
Отдышавшись, но не успокоившись, одна из женщин раздраженно спросила:
— Ты что идиот?
— Видимо да, — ответил я, не отрываясь от созерцания диких буйволов пришедших на водопой — а вы знали, что в Древней Греции «идиотами» называли людей не участвующих в общественной жизни?
— Да пошел ты! — крикнула обиженная женщина и столкнула меня веслом в воду.
— Вот она, русская интеллигенция, — ответил я уже из воды, и добавил, — а водичка, то парное молоко!
В конечной точке нашего путешествия нас ждали сухие вещи, жаренные цыплята и холодное местное пиво. Когда все переоделись и сели за стол, накрытый в тени огромных деревьев, разговоры были только о том, как я, спасая одну женщину, чуть не угробил двух других. Глотнув пива, я стал виновато оправдываться. В ответ, женщина которая была брошена мной за борт, мстительно произнесла, обращаясь ко всем представителям нашей делегации: «Друзья мои, если вдруг вы окажетесь в одной лодке с господином Кирсановым, и он вдруг начнет кого-то спасать, не дожидайтесь худшего, сразу прыгайте за борт, это безопаснее!». На этом издевательства надо мной не закончились. Появились свидетели, которые видели с плота идущего сзади, как я разбрасывал женщин по сторонам. Народ не скупился на эпитеты, описывая мои подвиги: «как слон в посудной лавке», «спасатель с грацией бегемота» и так далее и тому подобное.
В этот день я стал «героем дня», хотя и со знаком минус. Но зато теперь абсолютно все знали, как меня зовут. Да и потом, отрицательная реклама, это тоже реклама. В конце экскурсии, импозантная крупная дама из нашей группы, подошла ко мне и тихо спросила, придавая голосу романтические нотки:
— Георгий, если я окажусь в беде, вы будете меня спасать как Татьяну? Я бы очень хотела.
— Конечно, можете не сомневаться, — вежливо ответил я.
— Меня зовут Римма.
— Очень приятно.
Таня тем временем хранила молчание.
По возвращению с рафтинга нас ждал ужин, накрытый возле бассейна. Всё было обставлено с налетом роскоши. Вечер больше напоминал прием у миллионера, чем обычный прием пищи в отеле. Здесь было всё, что могла пожелать душа и желудок! Голубые крабы, тигровые креветки, красная рыба на гриле. Невдалеке, под открытым небом расположились несколько павильонов представляющих кухни Италии, Японии и Китая. На столе, ломившемся от экзотических фруктов, бил фонтан из шоколада. Чопорные официанты разносили всем розовое шампанское. Я задал вопрос администратору, по какому случаю праздник. Он ответил, что раз в неделю они устраивают ужин у бассейна для всех постояльцев отеля. Особенный «романтик» придавал вид двух небольших шатров, поставленных у кромки воды, для пар решившихся уединится от этого «праздника живота». Ветер трепал большие куски белой материи, обнажая силуэты влюбленных, а может не влюбленных людей, сидящих друг напротив друга. К шатрам время от времени подходили музыканты с акустическими гитарами, которые пели популярные «Отель Калифорния», «Yesterday». Затем пошла «попса». Очень насмешил их акустический вариант «Oops!.. I Did It Again». Как выяснилось позже, в Малайзии все музыканты — филиппинцы. Местные практически не выступают.
Я сидел за столиком вместе с Риммой и Сергеем. Бывший моряк говорил без умолку, рекламируя нетрезвый образ жизни, время от времени подливая себе в стакан что-то из своей пластиковой бутылки. Римма тем временем с ожесточением крушила на мелкие части крепкие панцири и клешни крабов. Иногда она отрывалась от десятиногих ракообразных испуская в мою сторону флюиды.
— Риммочка, не мучайте краба, — не выдержал Сережа, — возьмите его нежно в руки, надавите ему под глаза, панцирь сам откроется. Но учтите, большое потребление белка чревато!
— А я сублимирую! Хочу мужика, а отрываюсь на крабах.
— Мне эту фишку показали во время моего первого дальнего похода, — продолжил экс-моряк, — там у краба под глазами какие-то косточки, их ломаешь — панцирь открывается.
И действительно следующая жертва «белкового удара» после несложных манипуляций открылась, как шкатулка.
— Спасибо Серж, ты душка! — молвила пожирательница беспозвоночных.
Пустые разговоры и морепродукты мне быстро надоели. Клубника, искупанная в шоколадном фонтане, радости тоже не принесла. Есть мне больше не хотелось, и после нескольких бокалов шампанского я решил побродить вдоль берега. Откуда не возьмись, появилась Таня. Она взяла меня за руку и произнесла:
— Георг, можно я с тобой прогуляюсь?
— Конечно, — с радостью ответил я, заметив, что глаза Тани блестели легким алкогольным возбуждением.
— Я тебя не поблагодарила, за мое спасение. Спа-си-бо! — сказала она в «растяг» и чмокнув меня в щечку к моему великому удивлению стала петь:
Спасибо вам и сердцем и рукой,
За то что вы меня не зная сами так любите!
За мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наше не гулянье под луной,
За солнце не у нас над головами.
— Всегда думал, что там по тексту «сосны не у нас над головами», — перебил я спутницу, подсознательно не желая услышать «я увы больна не вами», — а я вот совсем недавно прочитал отрывок которого не было в фильме.
— Это какой?
— Мне нравится еще, что вы при мне,
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне,
Гореть за то, что я не Вас целую,
Что имя нежное моё, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью — всуе
Что никогда в Церковной тишине
Не пропоют над нами: «Аллилуйя».
— Да, Цветаева великая поэтесса или правильно говорить поэт? — спросила Таня.
— Не знаю, лично мне из «серебренного века» нравится Нимфа Бел-Конь Любомирская, — блеснул я эрудицией.
— Нимфа Бел-Конь? Георг! Нет такой поэтессы. Ты её сейчас придумал? — возразил владимирский нотариус.
— Нет, не выдумал, это была жена поэта Сергея Городецкого. Красивая женщина. У Репина есть картина «Поэт С. Городецкий с женой». Нимфа Бел-Конь Любомирская ее псевдоним. Забавно правда? А стихов ее, честно говоря, никогда не читал — смеясь, признался я.
— Теперь я тебя буду звать «Георг Пятый, Бел-Конь»! — весело произнесла Таня и брызнула на меня водой.
Стемнело. Мы достаточно далеко отошли от отеля и решили, что пора возвращаться.
— Тань, а ты чего такая красивая и одна? — поинтересовался я.
— С чего это я одна? Ты рядом? — отшутилась спутница.
— А если серьезно?
— Гера, все у меня есть: машина, работа, хороший дом, хороший мужик! Все есть, просто отдыхаю! Вопросы еще есть?
— А дети?
— Детей нет, и наверно не будет. А давай искупнемся?
— Сейчас? Здесь? — почему-то испугался я.
— Как хочешь, давай в отеле. Я схожу в номер, переоденусь. Или ты хотел здесь? Голышом?
На секунду показалось, что Таня хочет «здесь» и «голышом». Но в моей крови было мало алкоголя, а значит и храбрости. В последнее время эти два понятия были неразрывно связаны.
— Танюш давай в отеле, — замялся я.
Через полчаса мы нежились в прохладной неге бассейна с прекрасным видом на звездное небо и черную морскую пучину, бурлящую неподалеку. Столы, шатры и павильоны убрали. Свет притушили. Сытые постояльцы отправились спать. В бассейне кроме меня и Тани никого не было. Я поймал себя на мысли, что на какое-то время перестал думать об Алене. Новые места и романтические отношения вытеснили старые грустные воспоминания.
Таня о чем-то задумалась, глядя на звезды, и я стал украдкой рассматривать, в слабо освещенной воде бассейна, изгибы тела своего нового платонического увлечения. Для своих лет, она выглядела хорошо. Может потому, что закрытый черный купальник подчеркивал все достоинства фигуры и скрывал недостатки. Тонкая талия, округлая задница, чуть полноватые, но ровные ноги. Короткие, светло-русые волосы, делали ее похожей, на шведскую кинодиву Ингрид Бергман. Таня повернулась и спросила:
— Ну что, я тебя нравлюсь?
— Конечно, — ответил я, не задумываясь.
С грацией русалки, она подплыла ко мне и, обняв руками за шею, нежно поцеловала меня в губы. Я прильнул всем телом к мягкой, комфортной, как кашемировое одеяло, женщине. От нее веяло тропической свежестью, перемешанной с еле уловимым, французским провансом. Не успел я насладиться «обменом душами» (так образно называл поцелуи Платон), как за спиной послышалось:
— Ну, и от чего ее ты сейчас спасаешь? От одиночества?
Мы обернулись и увидели Римму в махровом халате, стоявшую у кромки бассейна. Таня быстро засобиралась. Я подал ей полотенце и хотел на прощанье чмокнуть в щечку, но она увернулась. Тем временем Римма скинула с себя халат, обнажив арбузную грудь и хорошо закамуфлированную жиром талию.
— Георгий, спаси меня, — взвизгнула она и плюхнулась в бассейн, вытеснив значительную часть жидкости.
— Извините меня, жутко хочу спать. Завтра чуть свет вставать, — стал оправдываться я.
Глядя на огромный бюст Риммы, вспомнилось, как один фольклорист писал про русалок: «цыцки большие-большие, аж страшно».
Таня ушла. Я тоже медленно поплелся в номер. «Прелести дня закончились. Больше ничего не будет. Надо спать!».
На следующий день, с первыми лучами солнца, мы отправились в аэропорт. К обеду наш маленький винтомоторный самолет приземлился в Тавау, на другой стороне Борнео. Из аэропорта повезли на старом микроавтобусе без кондиционера в сопровождении гида китайца по имени Ли. Несмотря на открытые окна, внутри пахло потом и рисом. На потолке красовались два вентилятора, которые лениво гоняли горячий воздух. После «виповских» автобусов Куала-Лумпура эта развалюха приводила в ужас в первую очередь вопросом безопасности поездки. Гид раздал всем по бутылке холодной воды и радостно сообщил, что на месте мы будем часов через пять. Мгновенно вспотевший народ роптал, но делать было нечего. Назад пути не предполагалось.
На протяжении всего дня, начиная с завтрака, Таня не обращала на меня никакого внимания. Случай в точности напоминал ситуацию с «рыжей». Ночью стихи, объятья, а на утро полная амнезия. Создавалось впечатление, что вчера она была просто пьяна, а сегодня виновато прятала глаза, чтобы не давать мне никакой надежды. Я, видя такое отношение, в глаза не заглядывал и внимания не оказывал.
Плестись пять часов в жаре на голодный желудок было скучно и тоскливо. Я демонстративно распаковал свою бутылку «огненной воды», и обратился к согражданам:
— Давайте выпьем!
К моему удивлению инициатива была мгновенно подхвачена. Откуда ни возьмись, появились пластиковые стаканчики, колбасная нарезка, шоколад, печенье. Компания, пьющая не первый день превратилась в единый четкий механизм. Кто-то разбавлял «Мартини» апельсиновым соком, кто-то ром колой. Даже женщины, не замеченные в употреблении алкоголя, повинуясь единому порыву, открыли бутылку сладкого португальского портвейна. Бокалы были полны и я, взяв на себя роль тамады, предложил выпить: «За наше единение!». Все выпили. Жара вкупе с алкоголем мгновенно отразились на настроении. Через минуту все радостно защебетали, разбившись по парам, причем беседа велась не обязательно с человеком, который сидел рядом. Затем любвеобильные россияне стали угощать водкой и колбасой гида. Он отбивался, как мог.
— What is it? — обратился он ко мне.
— Tradition, — ответил я.
Конечно, напиваться в «убитом» микроавтобусе в тридцатиградусную жару — это далеко не русская традиция, но что еще я мог ответить малайскому китайцу!?
Таня выпила немного текилы, закусив шоколадкой, но в мою сторону по-прежнему не смотрела. Я огляделся. Все были заняты какими-то разговорами и не обращали на меня никакого внимания. Даже «рыжая», скучавшая по красавцу Марио, присоседилась к Сергею, который читал лекцию двум малопьющим женщинам о происхождении портвейна. В надежде хоть на какое-нибудь общество, я обратил свой взор к Римме, но не тут-то было.
— Ну что дамский угодник? Все тебя бросили? — съязвила она торжествуя.
Я отвернулся и хлебнул яду.
За пять часов дороги, в жуткой жаре, нас окончательно развезло, и по прибытию вся делегация вышла из микроавтобуса буквально «на рогах». Встречали нас, как ни странно, итальянцы, которые прилетели в Тавау из Куала-Лумпура на день раньше. Больше всех естественно радовалась рыжая Лена-Алена. Она буквально повисла на Марио и бессовестно лезла к нему целоваться.
Видя непотребное состояние всей группы, принимающая сторона отвела нас в местный ресторан. Зеленый чай со льдом в конце трапезы, оказал легкое отрезвляющее действие. Перед тем как отправиться дальше, итальянцы предложили всем надеть купальники и плавки. Народ воспринял возможность раздеться с радостью.
Разместившись на большом катере, мы отправились в конечную цель нашего путешествия — отель, находившийся на маленьком острове. Время в пути предполагалось три часа. Я сидел в стороне от нашей группы, смотрел на волны, грустил и обижался. Географически мы были в Тихом, самом большом из четырех земных океанов. Видимо это обстоятельство добавляло моей обиде масштабность. Всматриваясь в бескрайние морские просторы, усыпанные точками необитаемых островов, я корил себя за то, что теперь, даже самая незначительная неприятность может вывести меня из состояния равновесия.
Обиды и самокопания были прерваны внезапно образовавшейся тишиной. Ревущий двигатель замолк, катер лег в дрейф. Нам предложили искупаться, раздав маски и трубки. Желающие могли взять ласты. Я облачился во все, что предлагалось, и аккуратно соскользнул в океанскую воду.
Подводный мир — второй космос. Каждый раз убеждаюсь в этом, очутившись в морской пучине. Погрузившись на глубину чуть более двух метров, моему взору открылась удивительная картина подводного царства изобилующего сотнями разноцветных рыб и морских гадов. Кораллы в свете солнца, пробивающегося сквозь линзу воды переливались всеми цветами радуги.
Увлекшись исследованием морской фауны, я удалился от катера. В момент очередного погружения, внизу подо мной вдруг возникло нечто человекообразное с хвостом. «Русалка» — мелькнула голове нетрезвая мысль. Хотя, откуда здесь, в Тихом океане взяться русалке? Это же персонаж славянской мифологии, а не малазийского эпоса! При детальном рассмотрении полуженщиной-полурыбой оказалась представительница нашей группы. Звали её Вера. На протяжении всей поездки я не обращал на нее никакого внимания, но тут, она предстала передо мной в совершенно ином обличии. Скорее всего, в молодости, занимаясь подводным плаванием, Вера приобрела навыки «русалочного» стиля ныряния. Иначе как объяснить такую технику? Она грациозно поднималась на поверхность, чтоб глотнуть воздуха, а затем, сложив ноги вместе, образуя ластами подобие хвоста, опускалась на дно. Зрелище это завораживало не меньше, чем пестрый мир Тихого океана.
В прекрасном расположении духа я вернулся на борт нашего судна, одним из последних. Соленая океанская вода и насыщенный йодом воздух сделали свое дело. Частыми глубокими вдохами, я провентилировал легкие, и кровообращение пришло в норму, давая возможность голове разгрузиться.
Через час мы подошли к острову Матакинг. Отель под названием «The Reef Dive Resort» встретил по-домашнему радушно. Весь персонал выстроился на пирсе, приветствуя нас. За десять минут нас разместили. Мне достался просторный номер с названием «Wild Rose».
Дело в том, что на маленьком острове, который можно было обойти за пятнадцать минут, располагалось всего двенадцать домиков типа бунгало для приема гостей. В каждом номере могли жить два-три человека. Путем не сложных математических подсчетов можно вычислить, что остров ежедневно принимал двадцать пять, максимум тридцать гостей. Видимо, чтобы создать доверительную домашнюю атмосферу хозяева отеля присвоили каждому домику имя собственное. Так что я жил в доме «Дикой Розы». По соседству, в доме «Веселой Мэри», разместились Таня с Верой.
Отель специализировался на дайверах, но так как официальный сезон еще не начался, кроме нас на острове практически никого не было.
Огромная веранда у пирса использовалась в качестве столовой, стойки «reception» и площадки для развлечений. Именно там, для нас накрыли ужин, который представлял собой тропический «шведский стол». Столы были усыпаны морскими яствами. Центральное место занимала огромная «рыба-капитан» приготовленная целиком, уложенная в деревянную тарелку, стилизованную под пирогу.
В середине ужина предполагалась маленькая культурная программа, созданная силами работников отеля.
Первым номером было исполнение песни «Without you», некогда потрясшей мир в исполнении Мэрайи Кэри. Певца и по совместительству бармена, не смутила сложность песни. Он пел непростое произведение, подыгрывая себе на гитаре. В момент, когда нужно было «забраться наверх» и взять высокую ноту, он просто чувственно фальшивил, возможно, даже не понимая, что до оригинала ему никогда не дотянуть. Потом были традиционные «Отель Калифорния» и «Yesterday». Несмотря на помарки, всем его искреннее пение очень понравилось. Вторым номером был танец. Три молодые работницы кухни совершали простенькие движения под популярную малайскую песню в стиле диско. Не было и намека на слаженность танцевального коллектива, но искренность, с которой они делали свое дело, приводила в восторг.
В этот вечер со мной за одним столом сидели Таня, Римма, Сережа и Олег — третий мужчина нашей делегации, который на протяжении всей поездки пытался ухаживать за владимирским нотариусом. Это был мужчина лет сорока с небольшим животиком. Длинные, редкие волосы он собирал в жиденький мышиный хвостик. Олег был учредителем какой-то небольшой туристической компании из Нижнего Новгорода. Общаясь с ним, складывалось впечатление, что он застрял в постперестроечном пространстве, и ждет «перемен», которые «требуют наши сердца». Несмотря на дикую жару, он всегда был в потертых джинсах и черной майке с изображением какой-нибудь рок-группы. При каждом удобном случае, Олег цитировал БГ и рассказывал о том, как чуть не стал рок-звездой. Перегар, курево и французский парфюм перемешанный с потом, создавали вокруг него неповторимое амбре.
В этот вечер все было, как обычно. Сергей вещал про свои алкогольные приключения, а неудавшийся рокер порывался спеть что-нибудь под гитару, и коряво осыпал комплиментами женщин, сидящих за столом. Римма изредка вставляла свое словцо в общий разговор и недобро поглядывая на меня. Таня, к моему удивлению, много пила и внимательно слушала всю эту чушь, не обращая никакого внимания на мою погрустневшую личность. В момент, когда она встала из-за стола за фруктами, я подошел к ней и спросил:
— Что случилось?
— Ничего! Ты о чем?
— Ты не хочешь со мной общаться?
— Гера, я тебе чего-нибудь обещала? Нет! Что ты хочешь?
— Тань! Но мне показалось!
— Тебе просто показалось! — отрубила она и вернулась к столу.
Олег приобнял Таню и спросил:
— Он что, к тебе пристает?
— Да, защити меня Олежа, — заверещала Таня неестественно писклявым голосом.
Больше сидеть за столом желания не было. Я встал и тихо произнес:
— Тань, можно тебя на одну минуту?
Владимирский нотариус закатила глаза и медленно выдохнула, всем видом изображая недовольство.
— Хорошо, только на одну.
Мы отошли несколько метров от пристани.
— Но почему? — произнес я.
Повисла пауза.
— Сложно с тобой Гера, сложно! А я на отдыхе! Все, минута закончилась! Давай, отдыхай!
Как удивительно быстро может перевоплотиться женщина из леди в пьяную неразборчивую бабенку. Да и с чего это я взял, что Таня леди? Хорошая одежда и гладкая кожа сейчас признак достатка, а не аристократизма. Как писал Лимонов: «Леди невозможно стать, ей нужно где-то тихо и робко родиться!».
Таня вернулась за стол, а я, расстроенный уселся на пирсе, любуясь переливами лунной дорожки, ведущей к вечной спутнице Земли. Оставалось несколько дней до полнолуния, и Царица Ночи отбрасывала яркий свет, озаряя бескрайний океан. Вспомнилось: «Если долго смотреть на Луну, то можно стать идиотом». Я решил не испытывать судьбу и пошел спать.
«Белый снег, серый лёд, на растрескавшейся земле!» — зазвучало мне в след. Видимо рокер выпросил у малайцев гитару и решил блеснуть! Я остановился и прислушался. Пел он не плохо. В припеве к нему присоединилось несколько женских голосов.
Через два часа меня разбудил стук в дверь.
— Кто там?
— Это я, Сергей. Пусти переночевать. А то в нашем номере Олежа Таньку «жарит».
— А бутылка есть? — поинтересовался, понимая, что так просто мне сегодня не уснуть.
— Обижаешь! Я без бутылки не хожу!
Следующий день был свободный и не предполагал никаких перемещений. Можно было спокойно отдохнуть от переездов и перелетов, но я встал на удивление рано. На завтраке не увидел никого из нашей делегации. Видимо все отсыпались после бурного ночного веселья.
Поныряв в окрестностях острова с маской и трубкой, и быстро насытившись подводными красотами, я решил осмотреть местную достопримечательность.
Дело в том, что в километре от нашего острова-отеля, находился еще один остров, маленький и необитаемый. К нему можно было пройти по песчаной косе, которую еле еле прикрывала вода. О наличии тропы, соединяющей два острова, рассказал гид по прибытию. Никого не известив о своих намерениях, я отправился в путь. Идти по белому песку, чуть прикрытому теплой водичкой, было приятно. Размышляя о смысле жизни и созерцая бесконечные океанские горизонты, я быстро добрался к пункту назначения. Но, как только ступил на коралловый песок этого, не столь удаленного от цивилизации острова, мною овладело странное чувство. Возникло ощущение какой-то неотвратимой беды. Беспокойство нарастало с каждой минутой! Все детские фантазии о необитаемом острове превратились в панический ужас. А что будет со мной, если я действительно останусь один на таком крохотном куске земли посреди океана? История Робинзона Крузо представилась в реальном, совершенно невеселом ракурсе. Быстренько осмотрев остров, я решил вернуться, но на обратном пути возникли сложности.
Возможно, если бы я поставил в известность работников отеля, о своем походе, меня бы предупредили об океанских течениях, отливах и приливах. Но я пошел сам по себе, никому ничего не сказав. Пройдя десяток метров в обратном направлении, обнаружилось, что уровень воды на косе соединяющей два острова стал внезапно повышаться. Если во время моего пути на остров вода была максимум по щиколотку, то сейчас уже поднялась до колена. Возвращаться в таких условиях было достаточно сложно, а вода тем временем, все прибывала и прибывала. Я рванулся изо всех сил, но пробежав несколько десятков метров по колено в воде, свалился от усталости, а останавливаться было нельзя. Образовавшийся поток мог утащить меня с косы, а значит лишить возможности возвращения на остров, где был отель. Выгрести в открытой воде против такого течения практически не возможно и меня просто бы унесло в океан, в лучшем случае до следующего необитаемого острова. Возникла мысль вернуться назад, на необитаемую сушу, но я никому ничего не сказал, а значит, меня будут искать только вечером, а может вообще при отъезде. Вода поднялась выше колена. Возникшее течение настойчиво тянуло в океанские просторы. Каждый шаг давался все сложнее и сложнее. «Врешь, не возьмешь! — «по-чапаевски» подбадривал я себя, хотя как говорят спортсмены, мои морально-волевые были далеко не на пиковом уровне. Частые пьянки и отсутствие постоянных физических нагрузок, сделали мое тело дряблым, неготовым к стрессовым ситуациям. На середине пути вода поднялась почти до пояса. Тело немело, ноги не слушались. Казалось, легкие уменьшились в размерах, и вдохнуть полной грудью уже не получится. На несколько секунд остановился. Сразу потянуло в сторону. Стал помогать руками. Надежды на «земное» уже не было! От отчаяния заорал изо всех оставшихся сил: «Господи, помоги!». И вдруг случилось чудо! Уж не знаю, что именно произошло в моем организме, но было очень похоже, что открылось «второе дыхание». У меня получилось вздохнуть полной грудью. Ноги заработали. Оставалось метров двести. Уже отчетливо стали видны домики и люди. «Видимо рано меня списывать со счетов!» — радостно мелькнуло в голове. Последний рывок. Стало мельче. Вода уже ниже пояса, уже не так тянет, уже по колено. Не дойдя до острова метров пятьдесят, рухнул в воду. У берега течение было не таким сильным. Вода приятно омывала моё уставшее тело. Отдышавшись, я сел на задницу, и еще долго смотрел в океанскую даль.
Чуть позже выяснилось, что буквально неделю назад двое туристов застряли на этом острове во время прилива. Люди не решились на опасный переход и ждали, пока их не заберут. Обнаружили пропажу гостей только на ужине. Руководство отеля обратилось к военным, которые на катерах спасли людей.
После этого случая у меня в голове что-то перевернулось. Может быть шок, а может Промысел Божий заставил взглянуть по-другому на некоторые вещи. Голову заняли рассуждения о хрупкости человеческого существа, которое мнит себя неизвестно кем. Взглянув отстраненно, я пришел к выводу, что по масштабам Вселенной мы маленькие муравьишки, вцепившиеся в крохотный глиняный шарик, летящий в бескрайнем космосе. И несмотря на наши ничтожно малые, можно сказать микроскопические размеры, мы рассуждаем о механизмах зарождения вселенной, спорим с Всевышним, или еще хуже не верим в того, кто нас создал, погрязнув в пьянстве и разврате.
Мысли о том, что такое хорошо и что такое плохо привели меня к простому выводу — надо бросать пить! Употребления алкоголя — тупиковый путь, трусость, желание спрятаться в своей маленькой ракушке от проблем дня сегодняшнего.
Оставшиеся несколько дней нашего путешествия прошли в душевном равновесии и одиночестве. Я ни с кем не любезничал, никому не читал стихи, наслаждаясь красотами Малайзии, в трезвом уме и светлой памяти. Как только начиналось «веселье» я предупредительно уходил к себе в номер. Окружающие списывали мою перемену на неудавшийся роман с Татьяной, но я никого переубеждать не пытался. Мысли мои были уже далеко, на Родине, там, где были проблемы. Заканчивались деньги, разваливалась семейная жизнь. Нужно было что-то решать с убыточным бизнесом. А владимирский нотариус тем временем проводил все ночи и дни в обществе рокера и текилы.
На обратном пути, совершив три перелета, мы застряли в Шанхае. Рейс в Москву задержали на пять часов. Шли вторые сутки без отдыха. Всем хотелось быстрее запрыгнуть в самолет и заснуть на ближайшие десять часов. Но как только мы взлетели и поели, один из пассажиров начал дебош. Вначале он с кем-то пил, потом, как водится повздорил, а когда аргументы закончились, стукнул оппонента бутылкой. Благо голова пострадавшего была крепкая, и до увечий дело не дошло. Стюардессы и стюарты «China Airlines» спокойно стояли в стороне, не вмешиваясь, видимо ожидая первой крови. Причем место хулигана было в «бизнесе», но приключения он искал исключительно в «экономе».
Наскандалившись в хвосте самолета, дебошир перешел вперед, где сидела наша делегация. Большинство соотечественников видя, куда перемещается эпицентр скандала, укрылись одеялами и делали вид, что спят, дабы не поймать бешеный взгляд возмутителя спокойствия. Пройдя между рядов, скандалист наткнулся на красивые открытые глаза владимирского нотариуса. Надо сказать, что мужчина, который терроризировал наш самолет, был красив, высок и очень хорошо одет. Женщина, сидевшая со мной, прошептала, что это известный московский игрок. Таня, пропитанная алкоголем, заинтересовалась красавцем, но через минуту пришла в ужас. Сразу после «шапочного знакомства» мужчина схватил ее за руку, и потащил в туалет. Таня упиралась и искала защиты, но окружающие только сильнее натягивали одеяла на головы, чтобы не быть втянутыми в историю. Все происходило буквально в трех креслах от меня.
Лет десять назад, на глаза мне попался репортаж, о том, как молодой парень погиб спасая детей из горящего поезда. Вездесущие репортеры, решили взять интервью у убитого горем отца. Седовласый старик со слезами на глазах сказал единственную фразу: «Я не научил сына прятаться!». Так вот и мой отец не учил меня прятаться, как бы высокопарно это не звучало! Кто-то должен был вступиться за честь женщины.
Я поднялся и громко произнес:
— Оставь её, это моя женщина.
Красивый скандалист, чуть ослабил усилие по вытаскиванию нотариуса из своего кресла, но жертву из рук не выпустил. Повернув лицо, изобилующее правильными чертами в мою сторону, он произнес:
— Ты отвечаешь, что это твоя женщина?
Начинался разговор «по понятиям». Меня это совсем не радовало.
Я посмотрел в его глаза. Даже при тусклом свете видно было, что он не просто пьян, а обдолбан, какими-то тяжелыми наркотиками. Огромные зрачки делали его карие глаза черными, как у героев фильмов ужасов.
«Куда я лезу? Ради чего? Разве я заставлял Таню с ним любезничать?» — прозвучали в голове резонные вопросы. Возникла пауза и тишина. Казалось даже двигатели боинга стали работать тише, чтоб не пропустить кульминацию этой истории.
— Отвечаю, это моя женщина — произнес я, как можно убедительнее.
После этого зложелатель оставил Татьяну и подошел ко мне. Опершись на спинку кресла стоящего впереди, он стал молча смотреть мне в глаза. В мои планы не входило соревноваться в «гляделки» с таким опасным экземпляром и, открыв какой-то глянцевый журнал, я стал имитировать чтение, изображая совершенное спокойствие. На протяжении часа он стоял и сверлил меня своим обдолбанным взглядом, лишь изредка отвлекаясь на банку пива, которую брал у, вызванной с моей кнопки, стюардессы.
Честно говоря, я не на шутку испугался. Каждую секунду можно было ждать тычка, удара, выпада. Причем, если в обычной схватке ты хоть как-то можешь себя обезопасить стойкой уменьшающей площадь поражения, то здесь, противник находился надо мной и мог выкинуть все, что угодно. Начинать заваруху первому было как-то глупо. Человек стоит рядом ничего не делает. С какой стати я наброшусь на него с кулаками? Да и потом я был напуган. В любом поединке главное уверенность в себе, а в этой ситуации я морально проигрывал.
С одной стороны, если рассуждать «по понятиям» он был не прав, приставая к чужой женщине. Но с другой стороны я его обманул, эта была не моя женщина — значит не прав я. Причем всё это может очень быстро выясниться, когда проснется рокер или если в аэропорту Таню будет встречать муж. А если это действительно известный игрок, то он общается в тех кругах, где за свои слова «отвечают». Сейчас конечно не девяностые, но людей все так же калечат за любую мелочь! В таких грустных мыслях прошел еще час. На минуту демон отошел за очередной порцией пива. У меня появилась возможность размять тело и поменять позу. И тут вдруг, откуда не возьмись, появилась «Рыжая», видимо действительно задремавшая и пропустившая весь спектакль. Она осмотрела восхищенным взглядом на моего красивого недоброжелателя и произнесла:
— Мужчина, а вы мне не поможете? У меня там что-то с креслом. Не откидывается.
— Окей красотка, поможем! — бодро ответил мой страж, внезапно переключив все внимание на новый объект.
Какое-то время я сидел неподвижно, боясь спугнуть удачу. Но потом все же решил обернуться и к своему изумлению увидел, что Алена-Лена пьет с дебоширом на последнем свободном ряду. Вот уж действительно: «не знаешь, где найдешь, где потеряешь».
В «Домодедово» прибыли уже за полночь. На паспортном контроле женщины нашей делегации высказывали, восхищение моим поступком и обещали помочь добраться по ночной Москве в любую точку. Таня тоже поблагодарила, но сдержанно без всяких эмоций. Случайно столкнулся с игроком, который шепнул мне: «Я за тобой наблюдаю!». От этих слов мороз прошел по коже. Вся надежда была на то, что вместе с коллегами я выйду из аэропорта и смешаюсь с общей массой встречающих и прилетающих. Но не тут-то было. Как только народ получил багаж, все разбежались в разные стороны. Те, кто обещали мне помощь, просто испарились. Была надежда на аэроэкспресс до «Павелецкого», но последний ушел тридцать минут назад.
В растерянности и одиночестве я стоял на улице, размышляя о том, как можно ночью добраться на «Казанский» с минимальными финансовыми потерями, потому как на самолет до Ростова у меня денег не было. И тут, как в кино, к главному входу в аэропорт, подъехали «гелендваген» и роскошный S-класс. Из черного джипа вылезли серьезные мужчины, которые быстро пошли навстречу какому-то важному прибывающему. Я отошел в сторону и оглянулся. Встречали нашего дебошира-игрока. Разные мысли посещали в тот момент мою голову, но главная была: «Жаль, что ничего путного я в своей жизни я так и не сделал!». Мужчины обнялись, как старые знакомые, но все же чувствовалось «расстояние» между теми, кто приехал во внедорожнике и тем, кто должен был ехать в S-классе. Один из встречающих услужливо взял из рук важного человека большую кожаную сумку. Эскорт вместе игроком прошел буквально в метре от меня. Я замер. Непонятно откуда взявшаяся смелость, а может просто ступор и шок, не дали мне убежать в здание аэропорта. Когда мы были на одной ступеньке, недруг брезгливо кинул взгляд в мою сторону. Возможно «на земле» у него были более серьезные дела, чем разбираться со мной. Хотя многие сильные мира сего не гнушаются любыми разборками. Сердцебиение пришло в норму лишь через несколько минут после того, как «мерседесы» отчалили. Я отдышался и двинулся в путь.
Есть города, которые я так и не смог полюбить. Москва в их числе. Уж не знаю почему, но не лежит у меня душа к этому городу. Вот и в этот раз, «московское гостеприимство» было на высоте! Чтобы добраться на свой вокзал, мне нужно было проехаться на нескольких вонючих маршрутках со злыми людьми внутри. Добрых лиц не было. Видя моё загорелое лицо и красивые пакеты, половина пассажиров смотрела на меня, как на врага, половина, как на потенциальную жертву для нападения и грабежа. Но этим мои приключения не заканчивались. Прибыв на «Казанский», я не смог туда зайти, потому что у меня не было билета. А билет купить не представлялось возможным потому, что в кассе был технический перерыв на полчаса. Ну как можно полюбить такой город? Где какой-то «бомжеобразный» тип спит на вокзале, а честный гражданин желающий воспользоваться услугами «РЖД» не может купить билет и войти в помещение. Почти через час в кассе появилась раздраженная женщина с выщипанными бровями, которая сообщила мне, что ближайший поезд в мою сторону будет только в восемь утра. Деваться было некуда! Мне предстояло семь часов ожидания. Почти двое суток я не спал, и любое сидячее, более-менее теплое место моментально проваливало меня в сон. Но физиологическое состояние покоя мне опять не светило. Несмотря на то, что вокруг был закон и порядок, чрево вокзала кишело разными паразитами. Уровень подозрительных личностей был, от простых бомжей, до карманников и кидал. Не успел я устроиться в кресле, ко мне сразу выстроилась очередь желающих пообщаться. Первыми были милиционеры. Они вежливо проверили мои документы и не найдя повода поживиться удалились. Как только стражи порядка отошли на безопасное расстояние, наступила очередь «темных сил». Криминальные элементы старались окружить меня заботой. Ненавязчиво предлагали выпить, поговорить, сыграть в карты.
Решив хоть как-то обезопасить себя, я попытался, присоседиться к небольшой компании, состоящей из молодых девушек. Девочки в полном недоумении рассматривали, как я размещаюсь рядом с ними, и как только из моих уст прозвучало приветствие, схватив багаж, буквально сломя голову убежали в другую часть зала. А «нечисть» тем временем, видя мою сонливость и «дьюти фришные» пакеты подбиралась все ближе. Если рассудить здраво, то самое дорогое, что у меня было — это бутылка хорошего шотландского виски, которую я купил в Шанхае. Остальное — копеечные сувениры и летняя верхняя одежда. Из денежной массы осталась валютная мелочь и немного рублей на такси от вокзала домой. Но как это объяснить привокзальным мошенникам? Как только мои веки тяжелели, со всех сторон начинали подползать плохопахнущие упыри. Видя мое состояние, они сопровождали меня по всему зданию вокзала. Как только я закрывал глаза, один из моих «сопровождающих» вроде как случайно придвигался ко мне.
— Что тебе надо мужик? — спрашивал я.
— Ничего мне не надо, просто сплю, — резонно отвечал он.
А я был близок к тому, чтобы «отрубиться». Не выдержав, я подошел к милиционерам и задал вопрос по поводу людей, которые ко мне все время подползают. Стражи порядка не заинтересованные в бесплатном решении этого вопроса, отбились общими фразами о своих должностных обязанностях. Но на упырей моя бдительность подействовала. Они отстали, дав подремать мне возле платного туалета.
В полвосьмого утра, я запрыгнул в свой поезд. В купе нас было двое — я и веселый дядька, лет пятидесяти пяти. В ожидании попутчика он разложил на столе традиционную трапезу всех путешественников по рельсам — курицу в фольге и яйца. Венчала классический натюрморт, расположенный на откидном столике, бутылка запотевшей «столичной». Увидев мужчину спутника, он обрадовался, так как будто ему сообщили, что он выиграл в лотерею. Но у меня уже не было ни сил, ни желания с кем-либо общаться. Не смотря на его радушие и доброе расположение, пить и есть я отказался, сославшись на плохое самочувствие. Чтоб он окончательно отстал и дал мне поспать, пришлось подарить ему бутылку шотландского виски. Дядька долго рассматривал диковинную бутылку, и не понимая моего отказа, произнес: «Что даже по маленькой не пропустим? А пригубить?». «Извини» — ответил я и, забравшись на верхнюю полку, закрыл глаза. Попутчик все еще пытался меня уговорить, но мне уже снилась Алена, жена и московский игрок. Во сне они были почему-то знакомы, что меня очень расстраивало. После двух суток без сна я проспал всю дорогу. Проснулся на подъезде к Ростову. Взглянул вниз. Натюрморт преобразился. В центре столика лежала раскуроченная курица, которую видимо всю дорогу пытали, ломая позвоночник и вырывая ноги. Повсюду разбросана яичная скорлупа и пустые бутылки. Вчерашний дядька, облачившись в тельняшку и «треники» спал, издавая жуткий храп. На другой полке почивала не молодая женщина, еле прикрывшая маленькой простыней свое грузное тело. По всему было видно, что она присоединилась к застолью и видимо «пригубила».
В Ростов прибыли в полночь. Как только ступил на перрон, в голову полезли мысли об Алене. Вслед за ностальгией по бывшей, накатило чувство вины перед женой.