030. Цесаревич Николай - принцессе Аликс

Письмо Цесаревича Николая Александровича принцессе Гессен-Дармштадтской Аликс.
На английском языке с переводом на русский.


29го апреля/11го мая 1894 г.       Гатчина.

№ 9

My own darling,

So many thanks for your dearest letter № 6. It is too tiresome that the post takes much a time from here to England & back again, it makes the answers in our letters come a week altogether later. Yes, my sweet love, I am too sure of my little girl, even she is always surrounded by R.’s or by ;charming; young lords, talking away the whole day long to her! And so may the owl be as sure of гаусбубъ – for ever too !!//

My darling, it is funny how we meet in our feelings; I too have kept my love and my heart yearning for you all these dreary years shut up inside of me, except when leaving for that long journey. I told Papa about it and I remembered he blessed & kissed me then & said – if it is God’s will, he would only be too glad if it ever happened! So after being accustomed to play the part of an indifferent boy for so long, I am not used to pour out my thoughts and feelings (the innermost) at once. But I shall overcome that; after all it is not so difficult!

Yes, my own darling, such a love takes one’s soul away from the world// and makes one pure & endlessly happy; it takes one’s whole life also away, because once only in a man’s existence can love come & settle so deeply down in his heart. And so it is with me, my sweet one, for ever do I belong to you with all the strength & mighty power of love. Every day makes it increase and so for ever more!

I am so glad I have found these two portraits of the cow and I am sending you a group of us on horseback at Livadia before our house done last year! That was a nice time we spent in 1893 in the Crimea; as much I// remember you were also away at that time in ;fair Italy; listening to their songs & serenades (Margarita) etc. My darling beloved one, you won’t make me learn to sing & make a fool of me, no I don’t think you would like to do such a thing? Really, ohne scherzen, I have got no voice whatever and how can you develop a talent when its origin does not exist. Play the piano, that I will & with pleasure too, though I shall be shy especially before you, who play so beautifully.

Xenia and Sandro are making a frightful noise in the next room + both yell to me, I am to give you sweetest one, their fond love.//

2) Apr.30th / May 12th

Good morning, my own darling.

At last I have had the pleasure of dreaming of you my little girly-dear, but luckily everything was right, no uncle Alexei in the middle of us two. – It was in the Rosenau, just the repetition of what we used to do there! In two hours your sweet letter must come, it is the best time of the day for me. You spoil me my love with your writing to me – and yet it would now seem very hard if a letter did not come once upon a time, you have accustomed your// stupid cow to receiving daily your charming epistles!

I miss you my own darling so dreadfully, that I am afraid I bore everyone here to death, I talk very little & certainly do not enliven the family in the least. Oh! how I want you, my own sweet Pelly-dear; it puts me in despair to think that all these days have past in vain & who knows how many shall yet spend away. Now quickly something to revive one: ;Nachtwachter-Variation;.//

Wenn ein Nachtwachter, mit seinem Spiess in der Hand, seinen Hund hinter sich, in’s (einen) Horn stosst, so wird sich geweiss Niemand wundern. Wenn aber derselbe Nachtwachter, seinen Hund in der Hand, sein Horn hinter sich, in seinen Spiess stiesse, oder, seinen Spiess hinter sich, sich selbst in der Hand in den Hund stiesse, oder, sich selbst hinter sich, seinen Hund in der Hand, seinen Spiess in das Horn stiesse, – so wurde sich gewiss die ganze Welt verwundern.

Well!! I think that is a down//right rotten story! Forgive me dearest one for putting it in my letter. Now I must end. Good-bye my own love, my soul, my light of the life & may God never allow sorrow & grief to approach you; I pray to Him that all your life may be like a continual glorious sunshine! God bless you [drawn cross] my sweet beloved little Alix. With fondest kissed [oval drawn].

I am darling little girly-dear ever & ever your old stupid but devoted for life old cow & loving
Nicky.


29 апреля/11 мая 1894 г.       Гатчина.

№ 9.

Моя родная,

Огромное спасибо тебе за чудесное письмо № 6. Как утомительно, что письма так долго идут в Англию и обратно. Из-за этого все ответы на вопросы в наших письмах задерживаются на неделю. Да, любимая, я неизменно уверен в своей девочке, даже если с ней постоянно находятся Р. или «очаровательные» молодые лорды, беседующие с ней весь день напролет! Пусть также Совушка верит своему гаусбубу неизменно!!//

Моя дорогая, это так забавно, насколько наши чувства совпадают; я тоже скрывал в груди свою любовь и сердце, тоскующее по тебе все эти годы, кроме того дня, как, собираясь в то долгое путешествие, я сказал  Папa о нас, и я помню, что он благословил и поцеловал меня, а затем сказал, что если есть на то воля Божья, он будет только рад! Войдя так давно в роль замкнутого человека, я не привык сразу же делиться своими сокровенными чувствами и переживаниями. Но мне надо преодолеть это; в конце концов, это не так трудно!

Верно, дорогая моя, такая любовь уносит человеческую душу далеко от мира// и приносит чистое бесконечное счастье; она также берет с собой и жизнь, ведь любовь приходит только раз в жизни, поселяясь глубоко в сердце. Так и случилось со мной, родная, всегда я буду принадлежать тебе со всей силой и могуществом любви! С каждым днем эта связь все крепче, и так будет всегда!

Я очень рад, что нашел эти два изображения «теленка», посылаю тебе наш групповой снимок верхом на лошадях в Ливадии, прямо перед тем, как достроили наш дом в прошлом году! В 1893 году мы провели чудесное время в Крыму; насколько я// помню, ты была тогда тоже далеко, в «прекрасной Италии», слушая их песни и серенады (Маргарита!) и др. Моя дорогая и любимая, ты же не будешь делать из меня дурака, заставляя учиться петь, правда? Не думаю, что тебе бы понравилось делать это. В самом деле, бессердечно [нем.], голоса у меня нет вовсе, и как бы ты могла развить талант, если истоки его отсутствуют? Играть на пианино я буду с удовольствием, хотя и смущаясь, особенно, перед тобой, так прекрасно музицирующей.

Ксения и Сандро пугающе шумят в соседней комнате и оба кричат, чтобы я передал тебе самые нежные приветы, любимая.//

2) 30 апр./ 12 мая

Доброе утро, моя ненаглядная.

Наконец-то мне повезло: ты мне приснилась, дорогая девочка, к счастью, все было на своих местах: не было никакого дяди Алексея между нами. Это было в Розенау, просто повторение того, чем мы там обычно занимались! Через два часа должно придти твое долгожданное письмо, для меня это лучшее время дня. Своими письмами ты балуешь меня, любимая – теперь мне было бы очень плохо, если бы однажды я не получил бы от тебя письма; ведь ты уже приучила своего// глупого теленка к твоим очаровательным посланиям!

Ужасно скучаю по тебе, родная моя, боюсь, что надоел здесь всем до смерти теперь, когда мало говорю и ничуть не оживляю семейные беседы. О! Как я хочу, чтобы ты была рядом, дорогая Пелли; я прихожу в отчаяние при мысли о том, что все эти дни прошли бесследно, и кто знает, сколько еще суждено им пройти. Теперь, кое-что, чтобы взбодриться: Ночная стража – варианты.//

Ночной страж с копьем в руке, его собака позади, он дует в рожок, что было бы, конечно же, совсем ни для кого не удивительно. Однако, все тот же Ночной страж, его собака рядом с рукой, его рожок позади, он опирается на копье, или копье позади него, так же в его руке, рожок рядом с собакой или он сам на заднем плане, его собака рядом с рукой, его рожок надет на копье – тогда, конечно, все бы удивились. [Нем.]

Что же, дорогая, думаю, это совершенно дурац//кая история! Прости, родная, за то, что пишу об этом в письме. Теперь я должен закончить. Прощай, моя единственная любовь, моя ненаглядная, моя душа, свет моей жизни; да сохранит тебя Господь от всякого горя и обиды; молюсь Ему, чтобы вся твоя жизнь была подобна непреходящему ослепительному свету! Благослови тебя Господь [нарисован крест], моя милая ненаглядная Аликс. С нежнейшими поцелуями [нарисован овал].

Всегда и вечно твой, старый, глупый, но до конца дней преданный и любящий теленок
Ники.