Клинический случай 2

     Привычным движением рук,  фонендоскоп малинового цвета с шеи переместился на лавочку в раздевалке для врачей. Завязки на хирургических одноразовых бахилах затянулись и не хотели высвобождать из плена утомленные ноги. Резким рывком тонкая ткань разошлась по швам и полетела в мусорный бак вместе с колпаком. Уставшая спина прислонилась к стене, глаза чуть прикрылись. Взъерошенные волосы рассыпались по плечам.
   
 Молодая доктор прокручивала в голове свой день. Вдох-выдох. Вдох – выдох. Все живы. Женщина в отделении реанимации. Скрыла тяжелое заболевание. Операцию даже не начали. Остановка сердца. Запустили. Перевели.
  Мужчина. Выбежал на дорогу, чтобы вытолкнуть школьника из под колес. Старый знакомый. Шестая операция. Завтра он впервые сможет пойти сам, хоть и с ходунками.

  Молодая девчонка, вес – запредельный. Операция не большая. Риск развития осложнений во время наркоза – огромный. Пот по спине весь час ее сна. Смогла. Разбудила. Чуть хриплым голосом, пациентка сказала: «Спасибо, доктор».
И так каждый день. Война за прозрачными дверями операционной. За здоровье. За жизнь.

  Пора идти. Завтра снова операционный день, нужно провести осмотр, дать рекомендации, назначить дополнительные обследования пациентам, ожидающим своего вмешательства. Быть может кого – то она не допустит до операции и хирурги с ней согласятся – слово анестезиолога имеет решающее значение.
«Здравствуйте, я анестезиолог – реаниматолог. Завтра  предстоит оперативное вмешательство и я хотела бы поговорить с об предстоящей анестезии и вашем здоровье». Выученная еще в первый год ординатуры фраза не изменилась. Подчеркнуто вежливая. Всегда настраивала пациентов на открытую  беседу и доверие. Спасибо наставникам. Научили.

  «Были ли в вашей жизни операции, если да, то под каким наркозом?». Обычный вопрос. В ответ доктор от пациентки узнала, что лет 7  назад, в городской больнице была операция на груди. И что ей было страшно. Но пришла совсем юная доктор, всё рассказала, поддержала и с тех пор она не боится ни врачей, ни операций.  Нет, она не помнит доктора. У нее был красный костюм, а из нагрудного кармана торчали ушки маленького зайчика – фетровая брошь. Доктор улыбнулась и взяла согласие на наркоз.

   Она тоже помнила свой первый год учебы. Своих первых пациентов, которых наставник разрешил самостоятельно осмотреть перед операцией. И фетрового зайчика, который давно сидит за стеклом книжного шкафа дома.
  Оставался последний пациент. Он сидел в палате один – соседи разбежались. После традиционного обмена вежливостями мужчина, чуть прихрамывая, поставил около своей койки стул. «Не позволительно женщине стоять, даже если она врач».
   Осанка. Речь. В каждом ответе, интонации – выправка старого солдата. Прямые и четкие ответы. Не единого лишнего слова. Вопросы. Мало. По существу. Невесомые тактичные шутки. Он летчик. В отставке.  На пенсии с 27 лет. Потому что тех, кто был там – на службе не оставляли. 2 месяца над реактором. Заливать. Засыпать. Летать. Отправлять друзей в последний путь.60 дней над смертью. Везение. Устойчивость к радиации. Костлявая его не нашла. Лучевая болезнь прошла стороной.

  Доктор читала об этих уникальных людях, не подверженных лучевой болезни, когда была студенткой.  Когда, накинув белый халат цокала маленькими каблучками по ступенькам учебных корпусов. Училась пользоваться своим первым синим фонендоскопом. С восторгом читала учебники по неотложным состояниям, влюбляясь в будущую специальность. Когда слушала пожилого мужчину в душной палате старенькой больницы. Он провел всего 3 дня. В зоне отчуждения. В первые 2 года после аварии 2 опухоли. И тогда, на момент осмотра,  пожилой профессор показывал студентам томограммы и говорил о переводе в онкодиспансер. А студенты хотели домой. А они были молоды и рвались в свое завтра. 10 лет назад. Больница та закрыта. И возможно, его нет в живых, но помнит доктор того интеллигентного, терпеливого пациента, что 3 дня проводил исследования в зоне отчуждения.

…Плечики с хирургическим костюмом щелчком опустились на свое место в шкафу ординаторской. Фонендоскоп занял свое место рядом с ними. Она нежно погладила маленькую брошку в виде ларингоскопа на воротничке –на точно такой же маленький профессиональный символ, 7 лет назад она сменила фетрового зайчика. И тогда это значило многое.  Молодая доктор уходила домой. Завтра – трудный день. Такой же, как все остальные дни врача анестезиолога – реаниматолога многопрофильной больницы.