Похождения Бильки и Максика

               


                1

   Когда у Пуни родилось десять котят, ветеринар сказал, что, если бы он при этом не присутствовал, то не поверил бы, что такое может быть. Первый котенок, появившийся на свет, был самым сильным, крупным и большеголовым. При кормлении он распихивал всех своих собратьев, был деятельнее и подвижнее других, и, когда настала пора раздавать котят, именно его хозяйка   решила оставить себе. Пуни вскоре не стало, и Максик (так назвали этого котика)  стал полновластным хозяином в доме, что вполне отвечало его натуре лидера.
Через год Максик из маленького котенка-полусибиряка вырос в красивейшего пушистого кота. Все обожали его, да и было за что. Каждый раз, когда Максик входил в комнату, возникало впечатление, что он появился из русской  сказки. Серо-черные полоски на спинке, постепенно переходящие в пушистые рыжеватые  бока, и уж совсем светлый, кудрявый, как у барашка, живот; на удивление умное лицо (а не морда!), разукрашенное абсолютно симметричными полосками, и на лице – в высшей степени выразительные зеленые глаза, и, наконец, пышные усы, – все в Максике было совершенно и живописно, как у русского народного кота, сошедшего с лубочной картинки. Надо сказать, что и характер у нашего героя был соответственный: ловкий и стремительный, сообразительный и хитрый, он напоминал сметливого, расторопного и плутоватого русского мужичка, какие были некогда на Руси.
Итак, год Максик прожил, купаясь во всеобщей любви и обожании, и, судя по всему, собирался прожить так до конца своих дней, как вдруг…
Максик вошел в кухню пообедать и замер на пороге от изумления: посреди кухни едва стояло на ногах совершенно белое, беспомощное существо, напоминавшее не то крысенка, не то хомячка. Само присутствие нежданного гостя уже было возмутительно. Но самое ужасное было в том, что все домашние столпились вокруг этого уродца, не обращая на Максика никакого внимания. Никто не положил еды в максикову миску, никто не поприветствовал его, как обычно, приглашая к трапезе. Крысенку же совали в рот соску, пытаясь накормить его молоком, и ласково приговаривали: «Кисонька, маленький», из чего Максик понял, что уродливое существо, ползающее по его кухне, как это ни странно, – кот. Максик фыркнул, развернулся и в негодовании вылетел из кухни.
Спрятавшись в самый дальний угол, насупленный Максик обдумывал свою судьбу. Похоже, что его единовластию пришел конец и что любимцем дома станет теперь этот белобрысый. Надо было что-то предпринимать, чтобы не допустить такого положения.
«Прежде всего, надо познакомиться и объяснить этому чучелу, кто он такой  и кто Я такой», - подумал Максик и решительно направился в кухню.
В кухне уже никого не было, в максиковой миске лежала еда, и это обстоятельство несколько успокоило его. «Может быть, хозяева только покормили этого пришельца и выставили его, - размышлял Максик. – С чего я решил, что он будет здесь жить?».
Поев, как всегда, с аппетитом, Максик тщательно вымылся и пошел в комнату, чтобы предаться послеобеденному сну на мягком диване. Он уже приготовился вспрыгнуть на диван, но тут увидел такое, что застыл от негодования и так и остался сидеть на полу. Соперник был здесь, в комнате! И мало того: он спал в его, маскиковой, коробке! Конечно, коробка была Максику давно мала, он в нее и поместиться не мог, но сам факт посягательства на его собственность заставил владельца взъерошиться и зашипеть от гнева.
Максик подошел к мирно спящему гостю, обнюхал его, сердито ткнул в бок лапой и коротко спросил:
- Ты кто такой?
- Я – бирманский королевский кот, - тоненьким, но полным достоинства голосом ответил котенок, слегка приоткрыв глаза.
- Чего-о? – вытаращился Максик. – Бирманский? Королевский? Да ты посмотри на себя в зеркало, чудище ты этакое!
- Моя порода называется «Священная Бирма», можешь проверить по справочнику, если ты, конечно, читать умеешь. Когда я вырасту, я буду очень красивым котом. Есть еще вопросы?
- Ну а как тебя зовут, Бирма священная? – поинтересовался Максик.
- Меня зовут сэр Уильям, сокращенно можно Билл.
- Ой, насмешил! Я думал – ты У Ну какое-нибудь, раз бирманец, - проявил некоторую политическую грамотность Максик. – Так ты бирманец или англичанин? Уильям! Билл! Да ты просто Билька, вот ты кто!
- Во-первых, У Ну не какое-нибудь, а бывший премьер-министр Бирмы, - спокойно объяснил котенок. -  Во-вторых, Бирма была английской колонией, и английский язык там хорошо известен. В-третьих, если тебе нравится называть меня Билькой – пожалуйста, называй, я не против. А теперь сделай милость, не мешай мне отдыхать. – И Билька повернулся на другой бок.
- Ничего себе! – возмутился Максик. – Со мной так никто не разговаривает. И не думай, белобрысый, что ты будешь исключением. Значит так, запомни: меня зовут Макс, можно по-дружески Максик, если заслужишь. Есть будешь после меня или, в крайнем случае, рядом со мной, но только не из моей…
 - Максимиллиан, по-английски полное твое имя Максимиллиан, - томным голосом произнес Билька с английским ударением на третьем слоге и погрузился в сон.
«Ну и нахал! – подумал Максик – Надо серьезно заняться его воспитанием, иначе с ним хлопот не оберешься». И занялся Максик воспитанием Бильки. Да только крепким орешком оказался этот с виду кроткий и спокойный котик.
 По характеру Билька был чрезвычайный флегматик, обладающий восточным терпением, медлительностью и философским спокойствием. Эмоциональный Максик и увещевал его, и иной раз поколачивал, когда Билька подрос, но сэр Уильям не спорил, не возражал, но и не подчинялся крутому Максу, хотя и делал вид, что подчиняется. Он был воплощением мудрости и хитрости Востока, в то время как Максик, русская душа, был темпераментным, шустрым, хотя по-своему, по-русски, тоже хитроумным и сообразительным. Несмотря на разницу в характерах, Максик и Билька очень подружились, но все-таки Максик всегда считал себя главным, а Билька молча соглашался с этим.
Не только по характеру, но и по внешности  коты были совсем разные. Билька подрос и, действительно, стал необычайно красивым котом. Мягкая, как тончайший шелк, светло-бежевая шерстка на спинке и на животе постепенно темнела и переходила в темно-коричневую и почти что черную на мордочке, лапках и хвосте. Бильке часто приходилось слышать, что он похож на сиамца, но он с презрением фыркал и демонстрировал свою длинную, пушистую шерсть, в то время как сиамские коты были короткошерстными и отродясь не имели такого богатого одеяния. А как прекрасны были его голубые глаза, сияющие, как драгоценные сапфиры! В темноте же эти глаза светились жутковатым красным светом, а вовсе не зеленым, как принято у русских котов, и, в частности, у Максика. И в довершение всего Билька был необыкновенно изящный кот. Когда он сидел, вальяжно откинув хвост, кокетливо выставив передние лапки и чуть наклонив головку, он напоминал хрупкую французскую статуэтку. Да и каждая его поза - в движении или в покое - была исполнена грации. Если Максик бежал, то он несся во всю прыть скачками, отталкиваясь своими коротковатыми ножками. А Билька  даже на большой скорости передвигался плавно, словно скользил по воздуху. 
Однако, как мы уже сказали, разница во внешности, характере и темпераменте не мешала котам быть друзьями. Они вместе спали, обнявшись  мягкими лапками, и поочередно использовали щеки друг друга как подушки. Они славно, по-кошачьи возились, причем зачинщиком и победителем в их грациозной шуточной борьбе всегда был, конечно, Максик. Если коты, расхаживая по квартире, встречались в дверях, Максик никогда не мог спокойно пройти мимо Бильки и точным и коротким движением обязательно посылал пас в сторону противника, и тот получал по усам. Как правило, Билька оставлял такой маневр незамеченным, но иногда давал сдачи, и тут начинался бой с прыжками, беготней и таким топотом, будто по квартире скакали кавалерийские кони. С поля боя доносились воинственные крики, шерсть у обоих вставала дыбом, и шикарный Билькин воротник-жабо смешно поднимался над его головой, делая его похожим на ирокеза. Заканчивалось такое сражение клочьями шерсти, разбросанными по полу, и мирным сном в обнимку.
Обедали коты всегда вместе, и у каждого из них была своя миска. Но частенько  то у одного, то у другого возникало искушение заглянуть в соседнюю миску. Если Максик  решал прихватить из Билькиной миски, тот безропотно позволял незваному гостю разделить трапезу. Но если же Бильке взбредало в голову сунуть морду в миску Максика, то тут можно было наблюдать интереснейшую картину. Максик продолжал есть, сидя на трех лапах, а четвертой лапой крепко упирался в лоб Бильке и так и держал его на расстоянии, пока не заканчивалась еда.
Когда к хозяйке приходили гости, Максик выбегал в переднюю и демонстрировал себя. Он знал, что непременно услышит что-нибудь вроде: «Ах, какой красивый кот!» или «Посмотрите, какие у него умные глаза!». Максик любил комплименты и с удовольствием принимал их, но делал вид, что  сказанное к нему не относится. Он быстро и энергично терся об ноги даривших ему слова восхищения и удалялся с физиономией, на которой было написано: «Не больно-то и нужны мне ваши похвалы!». Билька же не любил посторонних и прятался от них, да так, что после ухода гостей хозяйка часами не могла найти его.
Однажды к хозяйке пришли друзья с фотоаппаратом, чтобы сфотографировать Бильку и Максика. Максик сразу же выбежал на звонок, с интересом обследовал сумки гостей (это было его любимым занятием) и охотно позировал перед камерой. А Билька исчез, по своему обыкновению, и не выходил ни на какие призывы. Гости давно ушли, а Билька все не появлялся. Не вышел он даже тогда, когда его позвали обедать и постучали миской – самый приятный в мире звук! Настал поздний вечер, и стало ясно, что Бильки в доме нет.
- Максик, ты не знаешь, где Билька? – взволнованно спрашивала хозяйка. – Может быть, он выбежал на лестницу, когда открывалась дверь?
Но Максик в ответ только молча пожимал плечами. Даже если он и знал, где Билька – разве он заложит друга, если тот не хочет выходить?
Хозяйка оделась и пошла искать Бильку на лестнице и во дворе, но вернулась ни с чем. Бильки нигде не было. Она села в кресло и в отчаянье закрыла лицо руками. Максик пришел к ней на колени и замурлыкал, пытаясь хоть как-то успокоить ее. Хозяйке представлялись ужасные картины: то как ее нежный Билечка сидит в холодном подвале в окружении злобных крыс, то как бездомные собаки гоняют его по обледенелым улицам или как подвыпившие воры продают его у метро за пол-литра. Виделось ей, как какой-то мошенник покупает Бильку, чтобы сделать из него шапку, виделась уже и сама шапка, палевая с черными ушками… Долго и неподвижно сидела она в глубокой печали, потом медленно опустила руки и открыла глаза. Прямо перед ней на ковре сидел Билька, заспанный и помятый, но целый и невредимый.
- Где ты был? – воскликнула хозяйка в изумлении. Билька жмурил сонные глаза и ничего не отвечал. Он вообще не любил объясняться по какому бы то ни было поводу: пусть понимают, как хотят, а он будет хранить философское молчание. Он спокойно выслушал хозяйкины возгласы и пошел в кухню подкрепиться. Максик устремился за ним, чтобы, не дай бог, не упустить чего-нибудь из съестного и чтобы узнать, где же все-таки был его друг.
- Ты где так здорово спрятался? – с завистью спросил Максик, когда с едой было покончено.
- В шкафу, - коротко ответил Билька.
- Но ведь хозяйка искала тебя в шкафу и не видела.
- А я зарылся глубоко под ее тряпки, -  пояснил Билька, почесывая ухо.
- Классно! – восхитился Максик. – Но почему ты не вышел, когда она тебя звала? Она ведь переживала, мучилась…
- А почему она вчера пришла домой только в полночь, а мы целый день сидели голодные? Мы разве не мучились? – резонно ответил Билька. – Вот я и подумал – пусть поплачет.
- Ну, ты голова! – похвалил Максик, но на всякий случай пнул Бильку лапой, чтоб тот не задавался.

                2

Как-то раз поздно вечером, когда хозяйка уже легла спать, Максик сказал:
- Что-то скучно мы с тобой живем, Билька. Чего это мы все спим да спим? Давай что-нибудь придумаем.
- Давай, - поддержал Билька. – Как раз спать не хочется. Может, корзину с луком перевернем?
Сказано – сделано. Перевернули корзину с луком, стоявшую на окне.  Ночную тишину нарушил гулкий стук луковиц, падающих на пол, и задорный шелест луковой шелухи. Вопреки ожиданию хозяйка не вышла из спальни.
- Слабовато, - сказал Максик, катая лук по кухне. – Надо еще что-нибудь свалить.
Он подошел к столу, ухватился когтями за край скатерти и потянул ее на себя. Скатерть поехала, увлекая за собой вазу с цветами, и через несколько секунд ваза с грохотом обрушилась на пол и разлетелась на мелкие осколки. По полу растеклась  большая лужа, обильно смачивая раскатившийся лук. Честно, говоря, Максик не ожидал такого сногсшибательного результата. С него хватило бы и одной скатерти, которая могла доставить на пол какой-нибудь завалящий кусочек колбаски или хотя бы рыбную косточку… Но вазы, видит Бог, он трогать не хотел.
Как и следовало ожидать, на сей раз старания котов оказались ненапрасными, и через минуту на пороге появилась хозяйка. Она включила свет и ужаснулась учиненному разбою.
- Ах, вы… - тут мы остановимся и не будем перечислять все те эпитеты, которыми хозяйка наградила своих любимцев, дабы не оскорблять главных героев повествования. Каждый может поставить себя на место хозяйки и вообразить, с какими словами он обратился бы к участникам, вернее, к исполнителям такого грандиозного действа.
Коты не стали выслушивать обращенные к ним выражения, а, воспользовавшись открытой дверью, прыснули кто куда и шмыгнули в самые потаенные, известные только им одним места, надеясь тихо пересидеть в укрытии до утра, когда гнев хозяйки поутихнет.
Несколько последующих дней коты вели себя очень прилично: никуда не лазали, ничего не опрокидывали и усиленно терлись об ноги хозяйки и обо все, что придется, оставляя клочья шерсти. Однако спустя некоторое время, когда наступила ночь и луна печально заглянула в окно, Билька вдруг предложил:
- Не спится что-то… Давай попрыгаем!
Максику не надо было говорить дважды. Они с удовольствием попрыгали по полу гостиной, потом по дивану, по креслам, а там добрались и до серванта. Потом опять повторили: пол, диван, кресла… И тут комната озарилась светом, и грозно зазвучал незнакомый мужской голос. Коты удивились, поскольку мужчин в их доме не было, но обсудить это им не удалось, так как в этот момент из спальни хозяйки раздался ее испуганный крик:
- Воры! Помогите! Воры!
Коты стремглав бросились под диван и засели там, прижав уши. Потом голос из спальни затих, и через несколько минут хозяйка осторожно приоткрыла дверь  и со страхом заглянула в гостиную. Ей представилась следующая картина: стулья были сдвинуты с места, покрывало и подушки на диване были сбиты в кучу, газеты и телевизионный пульт были сброшены со стола, и все это освещал экран включенного телевизора. С него на все это безобразие взирал ведущий ночной телепрограммы, и сочный мужской баритон сообщал какие-то новости про арабских террористов. Оценив обстановку, хозяйка с облегчением рассмеялась, поскольку никаких воров не наблюдалось.
- Это кто же включил телевизионный пульт? – спросила она, обращаясь к кусочку кошачьего хвоста, торчавшему из-под дивана. Кусочек тут же исчез.
- Слышь, Билька, это ты включил? – прошептал Максик.
- Наверно, я, - зашептал в ответ Билька. – Я наступил лапой на какую-то штуковину, после этого и вылез этот мужик с арабами.
- В общем-то, мы ведь оба скакали, - зашипел самолюбивый Максик. – Может, это я наступил на штуковину! – Он ни за что не хотел уступать пальму первенства Бильке в таком прикольном деле.
- Может быть, - уступил миролюбивый Билька. Он не любил спорить в таких делах. Главное – дело сделано, и сработано, надо сказать, на славу, а уж кто автор – хозяйка все равно не будет разбираться и надает по обоим кошачьим задам.

                3

Так и жили Билька с Максиком в своей городской квартире (они были совершенно уверены в том, что эта квартира – их частная собственность): напроказничают вдоволь – а потом прикинутся добропорядочными котами, присмиреют и живут паиньками  недельку-другую. Но долго быть добропорядочными котами у Бильки с Максиком ну никак не получается. Придет им в голову какая-нибудь свежая мысль – и опять приходится отсиживаться под диваном, избегая справедливого гнева хозяйки.
Вот, скажем, как-то раз захотелось котам из любопытства залезть в стол с продуктами. Естественно, что никакого мяса или рыбы в столе быть не могло, коты прекрасно знали, что эти лакомые вещи хранятся в холодильнике, дверцу которого им не открыть никакими силами. А вот стол открыть очень даже можно. Дождались коты, когда хозяйка ушла из дому, и без труда открыли дверцу стола.
Увы, ничего интересного там не оказалось. В столе лежали мешочки с какими-то крупами, порошками, засушенной травой. Содержимое мешочков сухо шуршало и перекатывалось под мягкими кошачьими лапами.
- Надо открыть хоть один мешок, попробуем, что там, - предложил Максик.
- Почему же один, - возразил Билька. – Давай побольше откроем, ведь в мешочках-то разное.
Острыми коготками они вскрыли один мешочек и понюхали содержимое. Оно ничем не пахло, тогда Максик лизнул белый порошок – и сплюнул.
- Соль! – констатировал он, продолжая отплевываться. – Только люди могут есть такую гадость.
- Мука не лучше, - вспоров другой мешок, сказал Билька, морда и усы которого напоминали теперь мельника во время работы.
- Да тут вообще ерунда какая-то, только зря стол забивают, - проворчал Максик и в сердцах зацепил какую-то бутылку. Бутылка опрокинулась, пробка отлетела, и воздух наполнился едким запахом уксуса.
- Они и это жрут? Ну, дураки! – завопил Максик.
Тут послышался звук открываемой двери, и коты стремглав бросились вон из кухни, оставив в столе кучу смешанных бакалейных продуктов, щедро смоченных яблочным уксусом.
На этот раз сидеть под диваном пришлось довольно долго, так как хозяйка почему-то очень обиделась за свои гадостные порошки и вонючий уксус. Но в конце концов она простила им, и, казалось, отношения их уже наладились, как вдруг…
В одно мгновение хозяйка схватила сначала покорного Бильку, а затем упирающегося Максика и засунула их в тесную корзину. Сверху она завязала корзину сеткой и со своей поклажей вышла из дома.

                4

Когда корзину начало мелко трясти и качать из стороны в сторону и гнусно потянуло бензином, Максик чихнул и ткнул Бильку в бок.
- Слушай, ведь нас везут куда-то! Когда нас в прошлом году возили, так же воняло.
- Да, и трясло так же, - согласился Билька.
- Тебя еще всю дорогу тошнило, - напомнил Максик.
- Нас обоих тошнило, - уточнил Билька.
- И мы еще орали все время, помнишь?
- Ага, хозяйка все кричала на нас: «Перестаньте вопить!».
- А давай сейчас поорем!
И коты принялись орать: Максик издавал громкие звуки разной высоты, похожие на слегка осипший фагот, а Билька монотонно и тоскливо долбил одну и ту же ноту тоненьким голоском, как потревоженная ночная птица.
Орать пришлось долго, так как путь был неблизкий, но коты не сдавались и неутомимо выли, несмотря на постоянное шиканье  хозяйки. Ей пришлось немало покраснеть за своих любимцев, поскольку водитель был весьма недоволен этим кошачьим дуэтом и даже сказал очень выразительно:
- И этот позор я везу!
До самого вечера, пока продолжалось путешествие, Максик не переставая дудел в свою дудку, а Билька тоненько свиристел, как будто хотел провертеть дырку в хозяйкиной голове.
Уже стемнело, когда машина, наконец, остановилась. Хозяйка и водитель ушли куда-то, а Максик с Билькой остались закрытыми в душной машине. Они сейчас же прекратили свой концерт, так как выступать было не для кого, и с удовольствием передохнули. Они даже задремали, лежа в обнимку в своем неудобном временном жилище. Однако вскоре водитель вернулся, но один, без хозяйки, уселся на свое переднее сидение и, видимо, пытался заснуть. Но неудобная поза не располагала ко сну, и он, помучившись немного, вышел из машины. Постоял-постоял немного, а потом медленно пошел куда-то, вероятно, прогуливаясь. Коты внимательно слушали, как удалялись его шаги. Им хорошо были слышны все звуки. Дверца машины была открыта.
Коты живо зашевелили носами, жадно вдыхая свежий воздух. Салон наполнился ароматом травы, земли, росы… И до головокружения заманчиво запахло ночными вольными мышами.
Максик решительно приподнялся в корзинке и изо всех сил уперся лбом в сетку. Билька подтолкнул Максика снизу, и сетка лопнула, образовав спасительную дыру.
- Бежим! – коротко бросил Максик и выпрыгнул из машины. Следом за ним выскользнул и Билька. Впереди была свобода.
    Лунный свет освещал огромное пространство, заросшее травой и кустарником. Неширокая дорога уходила вдаль, а в сторону вела узенькая тропинка. Билька шмыгнул на тропинку и скрылся в кустах, распугав маленьких лягушат. А Максик огляделся, понюхал воздух и уверенно направился по дороге. Кошачьим чутьем он определил: где дорога – там и люди, а где люди – там и еда. Мыши мышами, а есть хотелось, и даже очень.
С этой минуты разошлись пути наших героев, судьба разлучила их надолго, и много  пришлось им пережить поодиночке.

                5

Билька засел в ближайших кустах, и уже через несколько минут с аппетитом жевал богатую витаминами и минералами мышку. Потом попил воды из чистой лужицы, нашел укромное местечко на мягкой травке под кустом и, утвердившись в том, что жизнь – хорошая штука, как ни крути, прилег отдохнуть. Он, знал, что хозяйка, хоть и ушла, но была где-то неподалеку, и чувствовал себя в относительной безопасности. Но все же сон его был тревожным, от каждого шороха он вздрагивал – уж не лиса ли крадется к нему! – и, поняв, что как следует поспать ему не удастся,  решил посвятить эту ночь охоте. Выспаться можно и днем. Кот он или не кот в конце концов! Избаловался у этой хозяйки, которая требовала от них, чтобы они спали по ночам.
Под утро он услышал, как пришла хозяйка и, обнаружив пропажу, взволнованным голосом стала звать то Бильку, то Максика. Она кричала долго, но Билька не отзывался. «Пусть поволнуется, - рассуждал Билька, затаившись в густой листве. – Запихала нас в корзинку, ничего не объяснила, повезла куда-то… Ну разве можно так обращаться с порядочными котами? Пусть, пусть покричит, ни за что не выйду! Может, к вечеру Максик придет, тогда оба и    появимся». Но к вечеру все случилось совсем не так, как предполагал Билька. Максик не пришел, а на закате послышался звук заведенного мотора, и машина укатила, оставив над дорогой клубы пыли и отвратительный запах отработанного бензина.
Пыль осела, бензиновый дух, хоть и не скоро, но развеялся, и вокруг воцарилась такая невообразимая тишина, что Бильку охватил страх. Он понял, что остался один-одинешенек в ночном лесу.

                6

В это время Максик улегся отдыхать на сеновале в деревне, куда привела его дорога и где он провел день, полный приключений и хлопот.
Он не ошибся, когда отправился в ту сторону, откуда до его чуткого уха доносился отдаленный собачий лай. Пройдя бодрым шагом километра полтора и закусывая по дороге свежайшими мышами, Максик, как он и предполагал, пришел в деревню. При входе в нее, освещенный  лунным светом, белел в ночи щит с надписью «Наумово Село». Развеселившись от этого названия и от съеденных мышей, Максик подошел к крайней избе и издал победный клич. Из подвала тотчас же высунулась и зашипела кошачья морда местного жителя. Максик подскочил и коротко, но сильно ударил лапой по высунувшейся морде. Зачем он это сделал, он не знал, но его душа жаждала приключений, а какое же приключение боевого кота без драки? И драка, конечно же, состоялась.
Местный житель, крайне возмущенный таким наглым вторжением незнакомца, не замедлил ответить на акт нападения и пулей вылетел из своего укрытия.  Коты сцепились и, катаясь по земле, так истошно вопили, что только ведро холодной воды, выплеснутой из окна, и окрик: «Барсик, ты что, с ума сошел?» - заставили бойцов разбежаться в разные стороны.
Хотя исход битвы был ничейный, Максик остался доволен первым знакомством с Наумовым Селом. Единственно, чем он был раздосадован, так это тем, что на нем продолжала болтаться дурацкая шлейка, надетая зачем-то на него хозяйкой еще в городе, перед загрузкой в корзину. Он надеялся, что в пылу сражения Барсик сорвет с него эту никчемную городскую штучку, но шлейка прочно держалась на нем  и не поддалась даже яростной барсиковой атаке. Максик решил не обращать на нее внимания и не думать о ней. Вольная жизнь прекрасна, и ничто не должно омрачать ее!
Ночь Максик провел в сарае вместе с курами, которые пугливо поглядывали на него с насеста, как по команде повернув головы в одну сторону. Наутро он прошелся по деревне, стараясь идти огородами и не попадаться никому на глаза. Ему удалось хорошо позавтракать, и даже несколько раз: миски с едой и с молоком для своих котов деревенские хозяйки неосмотрительно выставляли на крыльцо, и Максик благополучно опередил владельцев мисок, проспавших или прогулявших свою утреннюю трапезу.
Днем он весьма удачно стащил рыбку у зазевавшейся хозяйки, которая оставила на минутку мужнин улов на лавке во дворе. А к вечеру он прогулялся в полях и опять вдоволь полакомился мышами. И вот теперь он снова отправился в сарай, чтобы  выспаться в душистом сене под неусыпными куриными очами.

                7

Как мы знаем, Билька не пошел в деревню, а решил обследовать то место, где останавливалась машина, из которой они с Максиком так лихо сбежали. Он справедливо полагал, что где-то рядом должно быть жилище, и не ошибся. Метрах в ста от дороги он нашел два необитаемых дома, один из которых явно нуждался в ремонте, а второй, напротив, был, видимо, недавно построен – от него пахло свежеструганными досками и смолой. Билька обошел старый дом снаружи и внутри, но не нашел в нем ничего привлекательного: крыша протекала, стекла и рамы отсутствовали, едой не пахло, и даже мышей не наблюдалось в этом разоренном жилище. Новый же дом был закрыт на замок, но на чердак можно было пробраться.
Там Билька и обосновался, укрываясь на ночь от всяких неприятных неожиданностей. За день крыша нагревалась, и ночью на чердаке было очень тепло, а для Бильки это было самое главное. Он сладко посапывал на сенном матрасике, как будто специально оставленном кем-то для его королевской особы. Бирманский кот на русском хуторе нашел для себя спасительный оазис и нисколько не тяготился своим одиночеством, хотя иногда и всплывали в его памяти разные вкусности, которыми хозяйка баловала своих любимцев. Время от времени он вспоминал и своего друга, но особо не беспокоился о нем, зная, что, рано или поздно, Максику надоест шастать неизвестно где и он вернется к Бильке.
Время шло, и в самый разгар лета, когда Билька, вдоволь набегавшись за птичками и бабочками, возвращался к своему жилищу, в нос ему ударил ненавистный запах бензина. Билька прижал уши и засел в высокой траве, наблюдая за домом. Замок был открыт, и в доме явно происходило какое-то шевеление. Затем открылось окно, и Билька услышал незнакомые человеческие голоса, веселые и приветливые. Билька подкрался поближе, проникаясь невольным доверием к этим голосам, и вдруг почувствовал такой ароматный дух жареного мяса, что потерял всякую бдительность и подошел совсем близко к  дому.
- Ой, вы посмотрите, какой красавец! – воскликнул молодой женский голос, и Билька увидел в окне очень милую девушку, которая с восхищением смотрела на него.
- Да это никак сиамец! – восторженно сказал мужчина, появившийся рядом с девушкой. «Боже, какая безграмотность!» - с досадой прошептал Билька. Он уже проникся симпатией к этим людям, и ему очень не хотелось разочаровываться в них.
- Нет-нет, посмотри на его шерсть, - возразила девушка. – Это не сиамец, а бирманец!
«Какая умница!» – облегченно вздохнул Билька и еще немного приблизился к дому. Этой девушке явно можно было доверять.
- Ну, бирманец - какая разница, - проговорил невежественный мужчина.
«Ох, ну какой же он все-таки…». Билька не додумал фразу до конца, так как в этот момент девушка бросила ему кусочек мяса и ласково позвала:
- Кис-кис-кис, кисонька, иди сюда, покушай!
Тут Билька не выдержал и подошел вплотную к дому. Поосторожничав немножко, он хорошо поужинал и понял, что эта трапеза была явно не последней.
Вскоре выяснилось, что приехавших было несколько человек, но все они с такой заботой и лаской отнеслись к бирманскому королевскому коту, невесть как и откуда забредшему на хутор, что Бильке о лучшем и мечтать не приходилось. Он обрел новых хозяев, которые отменно кормили его, гладили и чесали шейку и за ушком, а главное – позволяли спать не только в хозяйской постели, но и на горячей печке, которую исправно топили даже в жаркие летние дни. Бильке было так хорошо, что он уже почти не вспоминал старую хозяйку и вполне обходился без Максика, хотя иногда ему не хватало его общества.

                8

Максик, увлеченный познанием мира, поразившего его своим многообразием,  тоже не очень-то вспоминал прошлое. Избрав куриный сарай постоянным местом для ночлега, он шаг за шагом обследовал и другие нежилые деревенские постройки. К людям он не подходил, не желая привязывать себя к какому-то одному жилищу, но из любопытства посещал  сараи, скотные дворы, заброшенные дома – должен же он знать деревню, в которой он теперь обитает.
Обойдя и обнюхав почти все, что было достойно его внимания,  Максик отправился в одинокий заколоченный дом на краю деревни.
Конечно же, сразу было ясно, что в необитаемом доме не было ничего привлекательного. Не было там и не могло быть ни съестного, ни мышей. Но – любопытство превыше всего! - и Максик попытался проникнуть в дом. Однако все окна и двери были плотно закрыты, и даже котоход был заколочен. После нескольких неудачных попыток попасть в жилое помещение, Максик еще раз обошел вокруг дома и, к своему удовольствию, нашел лаз в подпол.
В темном погребе на широких полках, где обычно хранятся никому не нужные толстопузые банки с разными глупостями вроде пропитанных уксусом огурцов или липкого варенья, лежал такой толстенный слой пыли, что можно было пахать. Но Максик не стал пахать, он решил обследовать доски, сваленные зачем-то на полу нерадивыми хозяевами, давно покинувшими свое жилище. На некоторых тоненьких досочках можно было покачаться, что Максик и сделал от души. Сначала он попрыгал по верхним доскам, затем спустился вниз  и покачался на самой нижней из подвижных досок.
Больше в погребе делать было явно нечего. Максик спрыгнул с нижней доски и хотел было направиться к выходу – тому самому узкому лазу, через который он вошел. Но, как ни странно, он почувствовал, что не может сделать ни шагу. Он с усилием рванулся вперед, но что-то крепко удерживало его, сдавливая все тело. Снова и снова Максик пытался сдвинуться с места, но никак не мог сообразить, почему же ему это не удается. Он замер на минуту и огляделся. Подвал был пуст, и не было решительно никого и ничего, что могло бы препятствовать его движениям. И тут он понял: шлейка! Проклятая шлейка, которая болталась на нем все это время, зацепилась за что-то и засадила его в ловушку. Максик изо всех сил старался вырваться из душивших его ремешков, но все было бесполезно. Прочная шлейка накрепко пригвоздила его к груде досок в мрачном подвале заброшенного дома. Выхода не было.




                9

Внезапно налетевшая гроза полыхнула такой яркой молнией и ударила таким оглушительным раскатом грома, что Билька чуть не свалился с лежанки – он грел на печке пятки. «Все-таки здорово, что у меня есть дом с печкой и хозяева», - размышлял он, устроившись подальше от края, чтобы не слететь с печки от следующего удара грома. (Известно, что любой дом, где хозяева предоставляют приличную еду и уютный ночлег, коты считают своей частной собственностью). Он наслаждался своим житьем-бытьем, не вспоминал о прошлом и не желал большего – Билька жил сытно, со смаком.
А бедного Максика, попавшего в западню, удар грома поверг в неописуемый ужас и буквально прибил к полу.  И без того потрясенный своим ужасным положением, от страшного грохота он сжался в комок, прижал уши и крепко зажмурил глаза. А потом вдруг рот его открылся сам собой, и из него вырвался душераздирающий крик. Это был вопль о помощи, но никто не откликнулся на него, никто не мог услышать его в раскатах грома и в гулком шуме ливня.
Дождь начал просачиваться сквозь прохудившуюся крышу и через щели в полу в подвал. На дне подвала, где сидел Максик, образовалась лужа и замочила ему лапки. Но эта же лужа дала ему возможность напиться, так как от переживаний у него страшно пересохло в горле.
Внезапно налетевшая гроза быстро стихла, и Максик немного успокоился. Лужа уменьшилась, впитавшись в земляной пол, и оставила Максику полоску суши, на которой он смог прилечь и отдохнуть от своих волнений. Когда он проснулся, слабый свет, проникавший через лаз, померк, и Максик понял, что наступила ночь. Он снова попытался вырваться из своего плена, но все его усилия были напрасны: шлейка была сделана на совесть, и никакими усилиями разорвать ее было невозможно.
Подкрепившись водой из лужицы, Максик решил снова позвать на помощь. Но теперь он не вопил от ужаса, а кричал ровно и методично, кричал долго и неустанно, надеясь на то, что хоть кто-нибудь услышит его. Но дом стоял на краю деревни и крик его не мог долететь до людей, которые мирно спали за закрытыми ставнями. Наконец, Максик охрип и утомился и снова задремал, свернувшись клубком на холодном полу.
Только случай мог спасти его, и ничего не оставалось делать, как ждать этого случая. И Максик ждал его, то крича и бунтуя, то смиряясь и терпеливо перенося голод и тоску. Он не знал, сколько дней и ночей  просидел он в своем заточении. Да и зачем ему было это знать? Ведь порядочные коты не признают ни часов, ни календарей. Что он точно знал, так это то, что ему уже давно пора было как следует поесть, потому что силы его убывали и голос слабел день ото дня.  Единственным его спасением была вода, которая постепенно отступала от него, впитываясь в землю, и он уже едва мог дотянуться до края лужицы. Однако настал день, когда Максик почувствовал, что у него нет сил подняться на лапы, нет сил звать на помощь – из его горла вылетел короткий сиплый звук, и голова его беспомощно повисла. Перед глазами поплыли радужные пятна, и в этих пятнах увиделись ему знакомые руки, которые протянулись к нему и легонько погладили по головке.
«Хозяйка… снится…, - подумал Максик с каким-то безразличием. – Конец…». И все погрузилось в полную темноту.

                10

  А дело было так. Почти месяц назад хозяйка приехала с Билькой и Максиком на лето в свой дом на хуторе. Как вы уже, вероятно, поняли, это был один из тех домов, которые обследовал Билька после того, как он расстался с Максиком. Так же, как и Билька, хозяйка нашла свой дом не пригодным для жилья. Это было неудивительно, так как она не жила в этом доме несколько лет, и за это время он пришел в запустение.
Хозяйка отправилась на ночлег в Наумово Село, оставив Бильку и Максика на попечение безответственного водителя. Вернувшись поутру на хутор, она с ужасом узнала, что ее любимцы совершили побег. Долго и безуспешно она звала и искала беглецов, которые, как известно, не желали быть найденными.
Поскольку дому требовался срочный ремонт, хозяйке необходимо было ехать в город за стройматериалами, и она, обливаясь слезами, с тяжелым сердцем уехала, надеясь скоро вернуться и найти своих обожаемых котов. Однако дела задержали ее, как вы уже знаете, почти на месяц, и все это время она не переставая думала о них и жила надеждой на скорую встречу.
Наконец, материалы для ремонта были приобретены, и хозяйка вернулась на хутор, чтобы обустроить свое жилище. Из соседского дома доносились голоса, и она обрадовалась, что соседи уже приехали. Теперь ей не будет скучно, а главное – может быть, они знают что-нибудь о Бильке с Максиком. Хозяйка оставила вещи и пошла к соседям по тропинке, по обеим сторонам которой обильно росла высокая зеленая трава. Она прошла несколько шагов и … застыла на месте. В густой траве, переливаясь на солнце изумительной шерстью, царственно сидел Билька и не мигая смотрел на хозяйку своими сапфировыми очами. Лимонные бабочки замысловато кружились над его головой, удачно дополняя эту живописную картину.
Надо ли говорить, какими крепкими объятиями и поцелуями наградила его хозяйка! Вырвавшись из ее объятий, Билька долго намывался, чтобы привести в порядок свое помятое одеяние.  Он недовольно фыркал, бережно приглаживая свою нарядную шубку. И вообще Билька встретил хозяйку без особого восторга. Увидев ее, он сразу же вспомнил мучительный переезд и с опаской подумал, не засунет ли она его опять в эту ужасную тошнильную машину.
Но на этот раз все обошлось. Вдоволь потискав Бильку, хозяйка занялась поисками Максика, которого надеялась найти тоже где-нибудь неподалеку. Однако Максика нигде не было, соседи его не видели и ничего о нем не слышали, а Билька, естественно, молчал, следуя кошачьей заповеди: «Кот кота никогда не заложит». Правда, он и не знал, где Максик, но об этом тоже умолчал. 
Поиски Максика продолжались долго и безуспешно. Хозяйка звала его, осмотрела и обшарила все в своем запущенном доме и вокруг него, а потом ушла. Вздохнув с облегчением, Билька залег на печку, а хозяйка тем временем отправилась за молоком в Наумово Село.
Вскоре все село знало о пропаже котов, о том, как удачно нашелся Билька и о том, что Максика найти не удалось. Эти и другие вопросы обсуждались в ожидании автолавки, которая, по своему обыкновению, сильно задерживалась. Пыл обсуждения уже угас, когда к автолавке подошла группа мальчишек и оживила беседу. Мальчишки уверяли, что на краю деревни в заброшенном доме поселился нечистый дух. Что некоторое время он страшно выл, особенно  по ночам, а последнее время затих, но ребята все равно боятся ходить в ту сторону. Селяне дружно перекрестились и цыкнули на мальчишек, чтобы они не болтали разную ерунду. Но хозяйку словно током ударило. Безошибочное чутье подсказало ей, что она должна немедленно пойти в дом на краю деревни. Забыв про автолавку, она почти побежала к дому, про который рассказывали мальчишки.
На доме висел замок, но, к счастью, это была только видимость. Замок не был закрыт на ключ, а потому попасть внутрь не представляло никакой трудности. Хозяйка внимательно осмотрела весь дом, но не было там никого и ничего, что могло бы издавать звуки. Она уже собралась уходить, как вдруг взгляд ее остановился на дверце, ведущей в подвал. Она и сама не знала зачем, но открыла эту дверцу и стала спускаться по крутой лестнице. Словно что-то толкало ее спуститься вниз, в мрачный и сырой подвал. Неприятно было в этом подвале, и не было в нем ничего, кроме груды досок, сваленной на земляном полу. И вдруг около досок она увидела меховой комочек, и комочек этот очень напоминал ей что-то… Она наклонилась к нему, и сердце ее сжалось, когда на нее с трудом взглянули почти безжизненные глаза.
- Максик! – вскрикнула хозяйка и протянула к нему руки. Она погладила его по головке, но он судорожно вздохнул и закрыл глаза. Хозяйка хотела взять беднягу на руки, но что-то крепко держало его. С ужасом она увидела обхватившую его шлейку и все поняла. Мгновенно она отстегнула то, что так долго и безжалостно держало Максика на привязи. Затем она взяла на руки исхудавшее тельце и поразилась его невесомости. Ей казалось, что она держит в руках одну только легкую шкурку – так похудел Максик за время своего жестокого плена. Осторожно прижимая к груди свое сокровище, хозяйка бросилась в деревню, к людям. Только бы не опоздать,  только бы  успеть вдохнуть жизнь в эту невесомую оболочку, которая некогда была Максиком!

                11

Максик открыл глаза и ничего не понял: ни где он находится, ни кто, ласково приговаривая, подносит ему мисочку с молоком. Но единственно, что он хорошо сознавал, так это то, что он жив и находится в безопасности. Он глотнул молочка и заснул глубоким, спокойным сном.
 Несколько дней хозяйка с Максиком провели в Наумовом Селе. Хозяйка опасалась, что не донесет его на хутор, и осталась в доме сердобольной старушки, знавшей толк в котах. Вместе они выхаживали Максика – сначала водичкой, потом молочком, и только спустя некоторое время стали давать ему настоящую, по разумению Максика, еду. Почти все время ослабший Максик спал, но пищу принимал с удовольствием.
Мальчишки, прослышав про какого-то кота, просидевшего в подвале долгое время на привязи, рвались посмотреть на него. Их не пускали, но двое ребят все-таки проникли в старушкину избу – им очень хотелось посмотреть на «нечистую силу», которая выла, как подземный дух, наводя на них ужас и страх. Убедившись в том, что это был всего-навсего кот, да еще необыкновенно худой и грязный (у Максика не было сил мыться), они успокоились, и слухи о «нечистом духе» прекратились.   
Когда хозяйка поняла, что ее любимец вне опасности, она положила его в корзину и отправилась на хутор. Там уже их ждали  соседи, у которых жил Билька и которые были наслышаны о максиковом подвиге. Они шумно выражали свое восхищение хозяйке и ее подвижнику-коту и тут же дружно стали кормить страдальца самыми вкусными вещами: мясом, печенкой и только что выловленной рыбкой.
После шикарной трапезы было решено затопить баню и как следует вымыть Максика. Но тут вмешался Билька, который весьма разумно решил не подходить к Максику, пока тот не наестся до отвала. Дождавшись того момента, когда максиковы глаза посоловели от сытости, Билька подошел к нему и, бросив коротко: «Привет! Ты где так изгваздался?», принялся так старательно намывать своего друга, что баню решили отложить.
Билька мыл Максика около часа, и все это время друзья беседовали потихоньку, так чтобы люди не могли их слышать. И правильно, нечего  людям встревать в их, кошачьи, дела. Слушая рассказ Максика про его злоключения, Билька ахал и охал, время от времени прерывая омовение, в ужасе закатывал глаза и молитвенно складывал лапы на груди от сострадания - ну прямо как какая-нибудь восточная тетушка, узнавшая о не очень благовидных поступках своего шелопая-родственника.
Закончив свою потрясающую историю, Максик подозрительно посмотрел на Бильку и спросил:
- Ну, а ты где был все это время, пока я сидел в под… х-м-м…  в плену?
И, узнав, что Билька, собственно, нигде и не был, а жил барином в доме с теплой печкой, Максик сердито прищурил глаза и сказал с завистью:
- Ах ты, азият хитромудрый, умеешь же пристроиться…
- Ну при чем тут азиат? – слабо защищался Билька. – Просто мне повезло… И потом я не искал, как ты, приключений на свою голову, вот судьба мне и благоволила…
- Судьба ему благоволила, - недовольно проворчал Максик. – Азият и есть азият… Так всю жизнь и просидишь на печке, и жизни не узнаешь!
- А ты имеешь что-нибудь против печки? – дипломатично спросил Билька.
- О, печка – это классно! – с восторгом сказал Максик и поднял лапу.
- Ну так - айда на печку! – предложил Билька и с неожиданной резвостью вспрыгнул на теплую лежанку. Максик на минуту растерялся: сможет ли он запрыгнуть так высоко? Ведь еще несколько дней назад он был на краю гибели, и у него не было сил не только пошевелиться, но даже открыть глаза!  Но тут знакомые руки хозяйки бережно подхватили его, и  в следующую секунду он оказался рядом с Билькой. Они крепко обнялись, улеглись щечка к щечке и сладко уснули, словно и не было в их жизни ни расставания, ни одиночества, ни страшных мгновений отчаяния, которые они пережили в разлуке. Билька и Максик снова были вместе, и впереди их ждали дни, наполненные счастьем, дружбой и - новыми похождениями!