Убийство

Я вышел из дома в магазин за хлебом. Проходя мимо торца дома, я заметил парочку подвыпивших людей в возрасте примерно 40 лет. Это был тщедушный мужичок, небольшого ростика, с изъеденным морщинами лицом. Забулдыгу в нем было видно за километр. Рядом с ним под ручку шла женщина. Собой она была статной и даже когда-то, до пьянства, красивой, выше его ростом.

Когда я проходил мимо них, то мужичишка произнес: «Эх!», резко развернулся и со всего маха треснул женщину кулаком по голове. Удар был нанесен сжатым кулаком сверху по голове, по макушке. Было видно, что этот удар им был хорошо отработан на этой женщине бесконечное количество раз. Бил он профессионально, со знанием дела.

Женщина остановилась. Я обратил внимание на ее глаза. Они на мгновение застекленели и стали безжизненными, но потом она тяжело встряхнула головой и глаза вновь обрели осознанное выражение. Она снова взяла своего спутника под руку, и они пошли дальше.

Я был ошарашен и не знал, что мне делать. В моем присутствии какой-то шибзик так жестоко обошелся с женщиной, пусть она была полупьяной, но все же женщиной.
- Мужчина, стойте, - крикнул я.
- Что тебе, придурок? Сейчас и ты схлопочешь? – прошепелявил мужичок.
- Мужчина, уходите. Мой муж бывший зек. Он вас сейчас порежет, - закричала женщина.

И действительно, мужичишка вытащил зековскую заточку и бросился на меня. К счастью, я принял боксерскую стойку. В детстве я занимался боксом немного и кое-что знал.

Я мгновенно провел апперкот правой рукой, вложив в удар всю силу своего веса, и даже крутанул правой ногой для усиления удара. Поясню для дилетантов в боксе. Апперкот - это сильный удар под сердце, который сбивает дыхание противника.

Мужичок выронил заточку и склонил вперед голову. В этот момент я нанес ему еще один сильный удар, но теперь в голову. Он в боксе называется хук с правой руки. Удар был такой силы, что мужичка отбросило на два метра, и затылком он ударился  о бордюрный камень.

Он стал делать глотательные движения ртом, как это делает рыба, которую вытащили из воды, а со стороны  головы потекла темно-красного цвета кровь.
- Убили!!! – заверещала женщина, склонившись над своим спутником.

На ее крик сбежалась толпа зевак. Я в растерянности стоял рядом и не был в состоянии пошевелиться.
- Держите его! Это он убивец! – верещала женщина.

Два дюжих мужика схватили меня за руки. Вскоре приехала милиция и скорая помощь. Меня увезли в отделение, а врачи констатировали смерть потерпевшего.

На суде выяснилось, что убитый был мужем этой женщины. Он только-что вернулся из мест заключения, и пьяная семейка праздновала его возвращение. У него остались двое несовершеннолетних детей.

Женщина отрицала, что я пытался ее защитить, и судья решил, что я избил  потерпевшего из хулиганских побуждений. Мне впаяли срок 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима. Кроме того я должен был платить 33 процента детям убитого из своей зарплаты до их совершеннолетия.

В колонии зеки быстро прознали, что я убил их собрата.
- Парень, тебе жить осталось всего ничего. Тебя вначале опустят, наиграются вдоволь, а потом пырнут заточкой, - проинформировал меня пожилой зек, который почему-то мне посочувствовал.

И действительно, в камере, когда дали отбой и выключили свет, на меня накинули  одело, и страшно избили. Били все долго, вдоволь и от души. Как будто это я был виновен во всех их бедах. А потом надругались всей камерой. Их было человек восемь.

Боли я не чувствовал. Так как были отбили все внутренние органы. Я представлял собой кусок отбивной «говядины». Под конец старший камеры вытащил из потайного кармана заточку и разрезал мне с правого угла губ щеку.
- Мы тебя, гада, пометим, чтобы люди знали, кто ты? – шипел со злостью старший камеры. Единственное, что я заметил, где он прятал заточку.

Провалявшись две недели в тюремной больнице, я опять вернулся в камеру.
- Ну. падла, петух проклятый, сегодня готовься ночью будешь кукурекать, - процедил сквозь зубы старший камеры.

На прогулке я уличил момент и ударил старшего по камере в ямочку под подбородком. Получился глубокий нокаут. Я быстро нашел его заточку и вогнал ее в шею своему заклятому врагу. Кровь фонтаном хлынула из разрезанной шейной артерии.

Пока охрана вязала меня, пока прибежала сестричка из больницы. Старший дал кони. До суда меня определили в изолятор. Я ни о чем не думал. На снисхождение мне нечего было надеяться. Я обреченно ждал своей участи.

Суд вынес мне высшую меру наказания. Месяц меня продержали в камере для смертников, а потом как-то ночью меня повели.
- Наверное, на расстрел, - подумал я.

Меня вели по длинному коридору, и в любую секунду я ожидал выстрела в затылок. Но меня вывели из тюрьмы и посадили в зековозку. Потом меня и еще несколько приговоренных посадили в вагон поезда.

- Куда нас везут? – спросил я такого же бедолагу, как и я.
- На урановые рудники, - услышал я обреченный ответ.

Эпилог

Эта ужасная картинка в мгновения ока прокрутилась у меня перед глазами. Я унял свое мужское самолюбие и гордость. Хотя потом очень страдал от этого. Я мирно посмотрел им в след. Пусть идет эта парочка пьяненьких супругов. Мне до них дела нет. Моя хата с краю, я ничего не знаю.