Черёмуховая история на удерейской Родине

 
                Из  цикла «Удерейские записи»
 
         Удерейская Родина понятие не абстрактное, конкретное, она включает в себя всю территорию бывшего Удерейского золотодобывающего района, а так же его центра, приискового поселка Южно–Енисейска. Всю человеческую жизнь разложить по периодам невозможно, не хватит сил. Но о некоторых ее периодах говорить надо, в этом и заключается сама жизнь. Детство, например, не проходит бесследно. Какие–то эпизоды из него запоминаются на всю жизнь. В этом и кроется любовь к Родине. Мне, автору этих строк, хочется рассказать о черемуховой истории, случившейся на моей удерейской Родине, вернее, о черемуховой ассоциации. А вообще, росла ли черемуха на берегах Удерея? Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратится в глубину времени. Помогла имеющиеся в моем личном архиве запись. Берега Удерея не были безлесыми, на них росли сосна, ель, тальник, рябина. Росла по берегам речки и черемуха. Просматривая свой писательский архив, я обнаружил интересную запись, из которой явствовало, что русский писатель и путешественник Николай Васильевич Латкин еще в 1860-х годах побывал на Удерее и восхищенно писал, что в начале лета «берега речки утопали в зелени рябины и белой черемухи».
         В жизни приходилось бывать и весной и осенью в разных местах,  где растет черемуха. Весной черемуха буйно расцветает, наделяя местность своим удивительным медово-яблочным запахом. С весенним буйством черемухи приходилось встречаться во многих местах Красноярского края: на берегах речек Собакиной, Бузиме. Гроздья поспевшей черемухи встречались на огромных кустах речки Чулым под Ачинском.
         Но и это не все. Ощущать буйство черемухового белоцвета, его медово–яблочного запаха приходилось и в других местах. В приисковом поселке Южно – Енисейске имелась улица под названием Пролетарская. Улица была знаменита не пролетарским названием, а другими признаками. Она начиналась из центра поселка и простиралась вниз в северном направлении, заканчиваясь у Гремучего ключа на моргуновском косогоре. На нечетной стороне улицы широкой полосой тянулся деревянный тротуар, ходить по которому было очень удобно, особенно в дождливую погоду. На второй половине улицы Пролетарской в те давние времена в маленьком деревянном домике проживал некто Токман, мужчина лет сорока пяти от рода, невысокого роста, коренастый , всегда ходивший в скромной рабочей одежде, работавший токарем в Центральных мехмастерских. Мастеровые–рабочие ЦММ были людьми особо уважаемыми  в Южно-Енисейске, к числу их относился и Токман. При встрече с людьми он вежливо их приветствовал. Кто он был, немец или еврей, никто не знал. В те времена национальностью не очень интересовались, главное, каким был человек, хорошим или плохим. Домик со временем обветрился, покраснел от солнечных лучей, посерел от ветров, дождей и снега. И казалось, в домике ничего не было привлекательного. Но привлекал его наружный вид. Домик Токмана был обнесен деревянным штакетником. Между окнами домика и штакетником, на солнечной стороне, росли два огромных, пушистых куста черемухи, которые оберегались пуще, чем штакетник.
         Наступала весна, первая половина июня. Домик Токмана становился самым привлекательным в поселке. Распустившаяся черемуха своим медово–яблочным запахом заполоняла всю ближайшую округу. В эти дни каждый, кто проходил мимо, старался обязательно остановиться и подышать этим необыкновенным запахом. Порою казалось, что черемуховый запах, будораживший приискателей, был на одной ступеньке с царем металлов, золотом. Так черемуховые ассоциации, возникающие около домика Токмана, ворвались в жизнь южноенисейцев и навсегда остались в их памяти.
         Неумолимо, не останавливаясь, бежало время. Порою, оно было тяжелым, и невыносимо трудным. И, несмотря на трудности, вместе с ними существовали и домик Токмана, и палисадник под окном, и кусты черемухи, благоухающие медово–яблочным запахом, радуя приискателей. Но социальные процессы, как в стране, так и в золотодобывающем районе, протекали по– разному. Иногда незаметно, а порою сильно влиявшие на жизнь приискателей. Нагрянуло то, чего не ожидали приискатели. Бездумная, рабски услужливая власть объявила о закрытии золотодобывающего района и его центра, приискового поселка Южно – Енисейска. Вмиг началось их стирание с лица земли. Попали в эту социальную мясорубку домик Токмана, полисадник с черемуховыми деревьями, радовавшими приискателей своим медово-яблочным запахом. А вместе с ними была уничтожена и святая память о Родине. И только одни воспоминания остались в жизни о тех далеких годах. Но о них молчать нельзя, надо обязательно об этом рассказывать, напоминать о том, где росли кусты черемухи, там была и твоя любимая Родина. Что собою представляла удерейская Родина, можно судить хотя бы кратко по одному из дней ее жизни, приискового поселка Южно–Енисейска, который являлся его центром.   
         В центре Удерейского золотодобывающего района, в приисковом поселке Южно–Енисейске начался новый летний день. Он ничем не отличался от предыдущих. Утреннее солнце, взошедшее на Востоке, бойко разбрасывало свои горячие лучи по удерейской долине, обещая приятную погоду. За восходом солнца в шесть часов утра в котельной мехмастерских гудел первый гудок, оповещая приискателей, что наступил новый день жизни на удерейской Родине. В жизни поселка не было праздности, она было обычной, трудовой. Об этом говорило производство, звучавшее в пространстве своими звуками. От центра на севере, в междуречье Мамона и Удерея, посвистывала драга, выпуская из котла накопившийся пар, громыхая своими мощными железными черпаками, добывая золото. За Удереем, рядом с большим деревянным мостом, в кузнечном цеху Центральных мехмастерских, звенели кузнечные наковальни и громыхали паровые молота. Кузнецы ковали из железа замысловатые детали для золотопромывальных драг.               
         Черемуховые ассоциации, возникающие около домика Токмана, были не единственными в приисковом поселке Южно–Енисейске, они имели свое существование в других удерейских местах. Об одном из них и будет продолжение этой истории. Середина августа, летний день. Участниками истории являются двое подростков. Одному пятнадцатый год, другому десятый. Они родные братья. Старшему Василию пятнадцатый год, младшему Алексею–десятый. Они были подростками любопытными и могли бы этот день провести в центре приискового поселка, окунуться в какие–нибудь события, происходившие в нем. Например, побывать на Удерее и посмотреть как драга добывает золото. Могли бы побывать в приисковой библиотеке и там разглядеть в журналах и книгах какие–то интересные снимки, почитать заманчивые опубликованные сообщения. Зная, что в центре приискового поселок всегда можно наблюдать что–то интересное, однако подростки не пошли туда, а отправились на его южную окраину.
         Подростки вышли из деревянного, небольшого домика, приютившегося у входа в лог, на опушке горы Зеленой, и направились на южную окраину приискового поселка Южно–Енисейска. В середине августа приисковый поселок традиционно купается в тепле. Все дни над удерейской долиной висит безоблачное, синеющее небо. Горячее солнце дружно разбрасывает свои жаркие лучи по всему приисковому раздолью. В такие дни лучше всего побывать около висячих скал или полазить по берегам Удерея. Лето было ведренное, значит, в затаенных местах уродилась любая ягода и ей можно вдоволь полакомиться.
         Братья быстро проскочили вдоль подножия горы Зеленой, преодолели небольшой участок по мелколесью и спустились с увала на берег Удерея. Оказаться в этом месте и не посмотреть на разлив Удерея нельзя. На удерейской Родине много красивых мест, рожденных природой, как это, например. И хочется, чтобы оно появилось хотя бы в литературной записи. Но вряд ли кто–нибудь займется его описанием. Ведь чтобы об этом написать, надо около него побывать и увидеть его воочию. Речка в этом месте сильно привлекает к себе внимание своим разливом. Перед спуском с увала, Удерей делает крутой поворот, унося свои ледяные, желтые воды от промывки драгами горной породы, дальше, на север. При выходе из поворота, вода широко разливается на перекате, звонко бурлит. Приисковые мальчишки всегда пользовались перекатом при переходе на противоположный берег. За левым берегом Удерея, на дне долины, лежит большая, удивительно ровная как ладонь поляна, уходившая далеко наверх речки, до ключа, струившегося из косогора родником прохладной, минерализованной воды.
         Поляна привлекала своим ландшафтным видом и представляла собою зеленый ковер, который был разрисован природой яркими красками сибирского разнотравья. Зелень ковра была покрыта белым, серым и розовым клевером. На нем красовались голубые незабудки, местами маячил ярко красный коневник. Поляна находилась в окружении хребтов. С одной стороны огромный правобережный хребет, с крутыми склонами, поросшими густым хвойным лесом, с другой, левобережный, уходивший в необозримое таежное раздолье. А между ними течет, золотоносный Удерей.    
         Посредине поляны лежали остатки развалившейся деревянной избушки, а в ней кирпичи разобранной печки. Они и привлекали внимание приисковых мальчишек. Преодолев по широкому перекату ледяной Удерей, они сразу устремлялись к развалившейся избушке. От перехода по ледяному Удерею у них зуб на зуб не сходился, и чтобы избавиться от холодрыги, они быстро собирали сухой хворост и на месте развалившейся избушки разводили  огонь, обогреваясь им при выходе из ледяной воды. У мальчишек всегда возникал вопрос, зачем была поставлена избушка далеко от приискового поселка на его окраине, на поляне, которую весной заливает вешняя вода. Прошло много лет с тех пор, как произошло изменение в собственности удерейских приисков. Но прошлая история и судьба приисков постоянно интересовали учеников местной школы, особенно старших классов, которых обойти молчанием было нельзя. К тому же в приисковом поселке Южно–Енисейске ходили слухи, что в поляне и в избушке, стоявшей на ней, скрывалась какая–то тайна. Оказалось, что эта тайна связана с золотом. А более подробно оказалось следующее.
         В прошлые годы, перед революцией, поляна, о которой идет речь, примыкала к границе, где соединялись два прииска, Прокопьевский и Александровский, на которых Гадаловская драга добывала золото. За левой границей поляны была намыта гряда песчано–галечной горной породы. Это место приисков было очень богато россыпным золотом. И чтобы на нее не проникали шатающиеся старатели, на поляне была построена избушка, а в ней поселен сторож, который знал золотую тайну горной породы. Словом, золотоносная территория охранялась. Через много лет из архивных источников удалось узнать, что в том месте, где прииски Прокопьевский и Алесандровский соприкасались, за летние промывальные сезоны драгой было добыто несколько десятков пудов золота. Рядом, в вырытом большом прямоугольном котловане, на зимовку была установлена драга, завезенная из далекой Зеландии, которая как сложное техническое сооружение тоже тщательно охранялась. Котлован соединялся с канавой, вроде рукава, по которой весной из Удерея вливалась вода и это давало возможность уже с самой весны эффективно добывать золото. Котлован за его необыкновенную, прямоуголную конфигурацию с канавой в виде ручки, был назван «Флажком». Больше всего он походил на плавательный бассейн. В летние, жаркие дни южноенисейские отчаянные мальчишки не вылазили из воды «Флажка», купаясь в нем и добиваясь умения плавать. Вот о таких неизвестностях Удерея, находясь на его широком перекате, можно было узнать, с интересом рассматривая его с противоположного берега.
         Братья, окинув еще раз взглядом глаз большую поляну, раскинувшуюся за левым берегом Удерея, пошли по тропе дальше. Было еще раннее утро и солнце слабо пригревало. Сверху высоченного хребта, на котором крепко держалась стена, представлявшая собою каменный монолит, тихо, еле движимой струйкой, проникала теплая прохлада. Тропа, на которую они сейчас вышли, не была легкой, наоборот, считалась тяжелой, трудной. С правой стороны страшила висевшая над Удереем скальная стена. Берег поджимал бурливший Удерей. Тропа от подножия скалы скатывалась в речку покато. Она была усеяна плоским, серым, скользким плитняком. Плитняк был острым, то и гляди, что поскользнешься, упадешь и проколешь ногу острой плитой. Братья, преодолев сотню метров по тропе, остановились. Они поглядели за Удерей, где на его берегу находился большой, развесистый куст черемухи, к которому они наметили пробраться, когда еще вышли с приискового поселка. Но глядя на скалу, передумали. На высоте метров двадцати, вдоль скалы тянулись короткие террасы, больше похожие на уступы. Одна из них привлекла внимание братьев. Была плоской, похожей на ступеньку крыльца, вся заросшая густым шиповником. Подростки знали из наставлений школьного фельдшера, что осенью надо употреблять шиповник против авитаминоза. Шиповник в середине августа созревает и его можно вовсю поедать. Братья с большой осторожностью залезли по откосу скалы наверх и вошли на ступеньку. Окунувшись в гущу шиповника, они удивились его рясностью и спелостью. Шаровидные, буровато–коричневые плоды густо висели на колючих кустах шиповника.
         Поедание августовского шиповника известно давно. Плоды шиповника надо сорвать с кустов и уложить в горсть. Когда горсть будет наполнена плодами шиповника, их скатывают в большой колобок и разминают до состояния мягкости. Шиповник в колобке становится мягким и сладким. После этого его можно поедать. Собирая и поедая шиповник, братья глядели со скальной высоты на Удерей, журчащий на перекате, в то место, где находится большой куст черемухи.
         Покинув террасную ступеньку на скале, братья отправились на  другой берег Удерея, хотелось убедиться, уродилась ли нынче черемуха. Переходить через Удерей в том месте, где они слезли со скалы, не стали. В этом месте дно речки глубокое, в виде длинного улова, вода в котором достигает горла, если войти в нее. И хотя Алексей был из братьев младшим, но благодаря своему любопытству уже давно проверил глубину этого улова. Пройдя по тропе метров двести, братья вышли к мелкому перекату, бурлившая вода в котором еле касалась колен. Выскочив из ледяной воды и попрыгав на галечнике, чтобы согреться, братья направились к черемуховому кусту.
         Внезапно, перед братьями открылось удивительное по красоте зрелище. Казалось, что вместо развесистого таинственного дерева, свисая прямо в воду журчащего Удерея, стоял огромный, зеленый круглый шар, усеянный рясной, черемухой, ярко поблескивающей темным оттенком в ярких лучах солнца. Свисавшие веточки черемухи с гроздьями ягоды отяжелели. Ягода была сладкой до безумия, о чем говорила ее мякоть. На удивление плоды черемухи были крупные, одинаковые по размеру, словно высаженные специально. И это вызывало в подростках неописуемое восхищение.
         В середине куста было два толстых ответвления, на которых можно было удобно сидеть и поедать черемуху. Уплетая сладкую черемуху, подростки не знали, какие полезные вещества содержатся в ней. Сладкая и все тут. Значит можно поедать. И только потом, через много лет, им станет известно, что в черемухе содержится неимоверно большое количество полезных питательных веществ, таких как глюкоза, аскорбиновая и лимонная кислота, и необходимые организму микроэлементы, молибден, цинк, медь, стронций, железо, кремний, барий, марганец, титан.
         Братья долго лакомились спелой, сладкой черемухой. Бережно, не нарушая веток черемухи, они слезли с нее. У братьев мгновенно возникло желание, принести домой сестренкам черемухи. Но у них не было посудины. Младший брат долго не раздумывая, сдернул с себя майку и завязал ее узкие плечи в узел. Получился кошель, в который братья быстро, не теряя времени, сложили ягоду. Сильно ободренные сегодняшним выходом на Удерей, братья отправились домой.
         Шли к дому той же тропой, как и утром, вдоль подножия горы Зеленой. Их путь освещал закат солнца. Оно не скупилось и щедро светилось им вослед, как бы радуясь, что братья подростки получили от природы солидный подарок, сладкую черемуху и вдоволь ею насладились. Они заканчивали обратный путь, а над горизонтом удерейского левого хребта  пылала вечерняя розовая полоска, предвестница всего наилучшего в ближайшие дни. Уже вечерело, когда братья появились дома. Им навстречу выскочили младшие сестренки Валентина и Светлана. Сестренки испуганно воскликнули, как долго братья отсутствовали. Старший брат положил на стол ношу, черемуху, сложенную в майку, приглашая сестренок ее отведать. Вернулась из поселка старшая сестра Александра. Она увидела черемуху и пересыпала ее в большую чашку, сказав, что сейчас из нее сделает что – то вкусное. Старшая сестра достала из шкафчика лежавший в банке сахарин и пересыпала им черемуху.
         С тех пор как семейство потеряло мать, сестра в семье стала старшей, взвалив на себя материнскую заботу о ней. Она вышла в огород и подкопала свежей картошки. Огнем горела кирпичная печка, на железной плите варилась свежая, рассыпчатая, сахарная картошка. Сестра разложила на столике обед, состоящий из пайки хлеба, выдаваемой по карточкам, насыпала в чашку горячей картошки, в другую миску выложила черемуху, пересыпанную сахарином. Словом, обед был приготовлен и можно было садиться за стол. Но надо чуть погодить, сейчас с работы придет отец. Скрипнула дверца в сенцах,  в дом вошел отец, вернувшийся с рабочей вахты из кузнечного цеха, из Центральных мехмастерских. Ополоснув лицо из рукомойника свежей водой, отец подсел за семейный столик. Когда съели вкусную картошку, сестра рассказала, что братья Василий и Алексей ходили за Удерей и набрали сладкой черемухи. Сестра положила на блюдце черемухи и подала отцу, предложив ее откушать. Отец съел пару ложек черемухи и отодвинул блюдце. Он по своему, по–отцовски, понимал отказ отведать сладкой черемухи. Отодвигая блюдце, отец считал, что сладкая черемуха это для детей и пусть они ею насладятся. С таким пониманием был отец семейства.
        Прошел еще один трудный год жизни. Прошедшая зима в удерейской долине была снежной, весна необычайно теплой. От растаявшего снега  весеннее половодье было буйным, затопило долину, стирая все на своем пути. Когда наступило время августовских выходов в удерейские леса, братья вышли за южную приисковую околицу. Преодолевая знакомую тропу, они лелеяли надежду скорее встретиться с черемуховым кустом. Оказавшись в том месте на берегу Удерея, откуда можно было увидеть черемуховое дерево, братья онемели. Место, где когда–то стоял черемуховый куст, было пустым. Братья,  разглядывая опустевшее место и погружаясь в черемуховую пустоту, едва сдерживали слезы. И только благодаря мальчишеской силе воли, удержались от этого. Природа сыграла свою роковую роль. Весеннее буйное половодье утопило все вокруг. Хлынувшая весной вода размыла корни черемухового дерева. Удержаться в рыхлой, размытой водой земле, черемуховое дерево не смогло. Его унесло туда, куда сносит весенняя буйная вода Удерея все, что попадается на ее пути.
         Эта необычная черемуховая история, трудно понимаемая и еще труднее описываемая, происходила на удерейской Родине. Она живет во мне, как в авторе и всю жизнь крепко напоминают, что Родину забывать нельзя. Черемуховая  история стала символом воспоминаний о Родине. Черемуховое дерево, рожденное на берегах золотого Удерея и погибшее в его весенней, беснующей водной пучине, напоминает ту катастрофу, которая погубила весь Удерейский золотодобывающий Клондайк. Гибель черемухового дерева была предвестницей другого очень большого трагического события. Так уж видимо, устроена жизнь. Пройдут годы и Удерейский Клондайк с его центром, приисковым поселком Южно– Енисейском, подарившими Родине за период своего существования тонны золота, но вследствие тоталитарных устремлений государства, будут варварски  стерты с лица земли.
Россия–Сибирь–Красноярск–Новосибирск, 20 января 2019 г.