Из жизни дворового пса

         Юрий:  Пишущую машинку с листом бумаги и пачку исписанных листов я нашел в конуре, когда убирал оттуда сено. Прочитал все, что написал Мухтар, и сказать, что я был потрясен, значит, ничего не сказать. Я просто пару часов тупо сидел и пытался все это осмыслить. Придумал пока только одно. Передам эти дневники своему родственнику – доктору, а он уж придумает, как быть с ними дальше. Пишущую машинку и стопку чистых листов я положил на место, заправив в каретку последнюю напечатанную страницу

         Доктор: Я получил эти дневники от шурина и подумал, что ничего править не буду, только перепечатаю.  Потом передам их своему товарищу nestoru , который создал и сопровождает сайт, куда я уже ставил свои рассказы. Пусть люди знают, что эти милые существа, которые живут рядом с нами:  думают, чувствуют, мыслят как мы, а  порою чище нас.
    
       Итак, я начинаю: Подумал я это, подумал, да еще и прочитал попавшиеся мне в куче мусора мемуары Карацупы, где он тепло пишет о своей собаке Игусе, и решил написать свои мемуары, чтобы все, как у людей.
   Писать мне поможет моя доморощенная блоха Зоя с многочисленными родственниками, а для обеспечения процесса технически я притащил со свалки пишущую машинку.
     К сожалению лапы мои анатомически не приспособлены для мелкой моторики. Лента конечно уже засохла, но присущая  мне сообразительность никуда не делась. В общем, намочил я ее,  не скажу чем.

       Опробовали мы машинку с Зоей и ее родней. Когда триста двадцать блох одновременно прыгают на клавишу - оттиск получается, слабоватый конечно, но читать можно. А еще говорят, что насекомые не разумны. Еще как разумны. Зоя с родней,  азбуку с рождения, считай, знают и соображают быстро.  Продиктовал им строчку: «Писать надо тогда, когда не писать не можешь». Это Л.Н. Толстой сказал. Попалась мне однажды на свалке его книжонка в мягком переплете. Как же люди пренебрежительно порою относятся к культурному наследию своего общества. Зато, сколько литературы я перечитал из-за этого отношения.

       Проблема пока только одна – нет возможности писать заглавные буквы. Технически очень сложно. Ну да ничего,  будем писать строчкой, через точки и запятые, с ними проблем нет!   К тому же решил, что не буду выделять главы и числа -  боюсь перепутать хронологию.

           Прав был Толстой - я вот рассказать не могу - буду писать. Правда это стоить мне будет крови (в прямом смысле, так как обещал Зое не чесаться, чтобы не травмировать коллектив).
                ***
          Итак, мне пять лет, и зовут меня Мухтар (оригинальное имя - ха-ха-ха!). Возраст для собаки солидный - по людским меркам лет под сорок. Читать я умел с детства - это врожденная особенность нашего рода. Не читает только ленивый.

      Помню я себя с детства. Мама - большая мудрая собака неизвестной породы на мои вопросы об отце лишь закатывала глаза и часто-часто дышала, так что этот вопрос остался открытым. Мне исполнилось несколько месяцев, когда меня безжалостно выгнали на улицу, где я прибился к добрым соседям под калитку, и они начали  меня там кормить, а потом и вообще взяли во двор, на службу. Эти добрые люди, сделали мне дом и дали имя.
       Кстати, возненавидел я одну их соседку - коварная баба.  Я с ненавистью облаивал ее при каждом  появлении,  а она делала вид, что не понимает почему. Как коварны и лживы люди! Я просто однажды увидел, как она принесла хозяевам ошейник. Вот зараза. Кончилась моя свобода и в мою жизнь пришла цепь, но все равно хозяева отпускали меня часто и даже за ограду. Многие сучки в деревне будут рассказывать своим детям о том, какой лихой у них был отец.

               Жизнь моя складывалась весьма неплохо. Кормили, как на убой, но не тогда, когда мне хотелось, а по своему расписанию, надо отметить разумному. Обязанностей было немного. Лаять на прохожих, когда они к воротам подходят. Да еще обозначать себя ночью, когда идет ночная перекличка коллег. Правда хозяевам это почему то не нравится. Хотя и не бьют. Надо сказать, что в этом плане мне с хозяевами повезло. А то, послушаешь друзей, так и самому завыть хочется. Как над ними измываются! С цепи не спускают, даже весной! Их бы так, запереть, когда гормоны гудят!  Но побить, порою нашего брата надо!
        Помню однажды зять  (я научился разбираться в их родословных) моего хозяина с родственником, привезли огромный кусок копченого сала, на первый и второй взгляд - с килограмм. Как оно пахло – я даже слюной захлебывался. И ведь надо было выложить на стол, на веранде в непосредственной досягаемости от моего носа и моих зубов. Ну как тут удержаться? Конечно, спер. Подумал тогда, может спрятать где, но нет - вдруг найдут! Скушал с огромным аппетитом, а потом хихикал, когда хозяева ходили за мной и рассматривали мои какашки, видимо думали - слопал, или спрятал. А я сожрал с аппетитом и расстройства желудка не получил. 
     Больше, правда, они так не рисковали. Но стыдно мне было долгое время. Все-таки  лишил людей ужина. Хотя в отличие от меня у них запасов корма много. Чтобы совесть меня не мучила, стал считать, что они меня так, очень тактично угостили. Что говорить порою я такие глупости вытворял.
        Спрашивается, зачем вывешивать чистое белье так низко, когда у меня в будке дефицит подстилочного материала? Понятное дело, раз рядом висит надо снять.  Снял, постелил, а потом долго, с наслаждением слушал крики хозяйки. Но даже и тут не побили. Легкие шлепки не в счет!
Вообще-то нелегкое дело писать, да еще за такую цену. Чешется все, но, увы - договор!   
       Когда же меня отпускали за ворота, - какое это было  счастье носиться по улицам деревни, задрав хвост и красуясь перед подругами своей свободой и независимостью. Правда, хозяева, почему-то иногда бились в истерике, зазывая меня во двор, но…!
   А походы с детворой на речку. Да и вообще детей я люблю, хотя и неприятностей от них много. То за хвост тянут, то в пасть лезут, зубы расшатывая. Но зато и вкусностей от них перепадало немало.
Так, что надо сказать, жизнь удалась, а как дальше будет? Поживем – увидим!
                ***
     Перейду к последним и особо важным событиям в моей жизни: пишу эти строки я сам, правой лапой, вернее одним когтем. Основной причиной этого послужил демарш Зои и ее родственников. Они заявили, что зимой работать отказываются по причине холодов, а прыгать голой задницей на стылое железо, даже за еду - нашли дураков (наверняка рассчитывают втихаря покусывать – вредители!) К тому же, к этому времени, искусали они меня уже до невозможного состояния! И это при условии, что чесаться мне нельзя.
Так что раскинул я своими мозгами и попробовал сам! Оказывается, лучше получается, чем с наемниками - быстрее. Правда, целиться надо долго, но сила удара больше и оттиск получается четче.
         Конуру мою набили сеном. Конечно, неправильно набили, так что, весь день потратил на то, чтобы растолкать все сено правильно и экономно.
 
      И еще одна новость, которая поставила передо мною новую задачу. Я упоминал, что лапой держать карандаш невозможно – чисто анатомически. Говорить тоже никак, фонетический аппарат не приспособлен к членораздельной речи. Но друзья передали, что приехала дачница и рассказала, что по телевидению видела собаку, которая научилась говорить. Правда, только одно слово «Мама», но лиха беда начало. Я просто от восторга подвывать начал, когда представил – выхожу утром во двор, вальяжно потягиваясь и так это небрежно хозяину: «Привет, хозяин!», и лапой этак.… Ну, он точно на зад сядет! 
     В общем, перетащил я машинку в будку, замаскировал в уголочке. Перетащил бумагу. Ловко я все-таки приспособился: каретку лапой передвигаю, бумагу зубами вставлю, а потом пару оборотов вокруг себя, сжав зубами колесо подачи - и новый лист готов к письму.
      Да, с Зоей мы договорились, что она побудет штрейкбрехером, то есть, посоветует родне переехать за правое ухо, якобы там кожа тоньше,  а сама поселиться под левой лапой и никуда! Легкие покусывания в этой области я буду воспринимать, как  приветствие «Здравствуй, друг!». Ну а с остальной бандой я разберусь, только лапки полетят!
Уф! Наконец то, вдоволь, начесался, за все прошедшие дни! И за правым ухом особенно яростно, только предсмертный писк слышал. 
Хозяин отпустил меня с цепи, набегался я вдоволь - собрал все новости. Нашел коровий мосел. Долго ликовал.

      Хорошо, что я все-таки собака. Осенью не надо переживать за свою жизнь, а то мне порассказывали, что твориться на скотных дворах осенью. Правда говорят, что потом едят все до отвала и все захоронки во дворах заполняют до отказа.
   Мосел я притащил домой и закопал во дворе, кто знает, какая будет зима.
                ***
       Зима началась с того, что стало жутко холодно, земля стала твердой до такой степени, что некоторые захоронки  невозможно была откопать. С неба, которое стало свинцового цвета, и очень неприветливым, посыпались белые мухи. Красоты они были неземной, но сразу же таяли на языке, исчезая и ничего не оставляли после себя. Природа затихла и подруги моей Зои не слышно, а я не спросил, может они тоже в спячку погружаются, как некоторые. Хорошо бы. Ан, нет! Только подумал об этом, как почувствовал легкое покусывание под левой лапой. «Привет!» говорила Зоя – «я здесь!!».
      Но есть и свои прелести в зиме, а главная - это то, что кормят два раза в день горячей пищей, а наваристая она какая! Дают кости, порою с мясом - грызешь и про все забываешь! 
      Но порою охватывало глухое отчаяние, когда казалось, что не уютная конура с сеном вокруг, а глухой и злобный лес, полный чужого зверья. Особенно это ощущение просыпалось в лунные ночи, когда ледяной кругляк Луны висел совсем рядом, над крышей дома. И тогда вся глубина отчаяния вырывалась долгим, тоскливым воем, прямо туда в небо. А выть хочется все чаще и чаще. Вылезла на животе какая-то опухоль и чешется и зудит и ведь не дотянуться ни лапой, ни зубами.  Я думаю – это рак. Видел я такую опухоль однажды - у соседской суки. Хозяева ее так и говорили: «Это рак, надо усыплять» Лето всего проболела и исчезла навсегда. Видимо и мне конец приходит, а жаль. Сколько всего интересного не изведал, не попробовал, не увидел.  Я так и не сбегал на ферму и летнюю дойку. Не порвал пса с Западной улицы. Вредного, горластого, гнусного! Он все кичился, что у него в родне эрдельтерьеры! Да и подружек осталось неохваченных полно.
Заканчиваем сами, без диктовки. Мухтар однажды ушел и просто не вернулся, а мы зря ждали его в сене, куда перебрались на время холодов.
Зоя

                Продолжение, написанное Семен Семенычем.

     Мама говорила, что я весь в отца, недаром во всем  помете я был один. Видимо поэтому все свои знания и умения отец великодушно заложил в  меня. И главные из них – это умение рассуждать логически и читать. Люди и не подозревают, что многие из нас умеют читать, мы это тщательно скрываем. И вообще люди заблуждаются, оценивая наши способности, умения и возможности.
  Новый хозяин по кличке Юра положил меня за пазуху и принес домой, в мой новый дом. По пути я обзавелся именем (кличкой) - Сэм (как потом выяснилось – уважительно Семен Семенычем).
     Я считаю, что собака начинает жить тогда, когда ей дают имя. Мама, конечно, звала меня  «Красавчик», но я, то понимал, что так она отмечала мои выдающиеся внешние данные.
       Принес хозяин  меня во двор и выпустил около конуры: «Вот Семен Семеныч – это твой дом».  Буду обживаться. А пока не нацепили цепь - вот она лежит, надо пробежаться по новым владениям и все осмотреть.

      Ну что же - двор большой - есть, где разгуляться. Нашел несколько лазов на улицу и соседние участки. Нашел старую, чужую схоронку с большой костью, но, увы, она была уже без всякого запаха. Порадовало, что можно прятать запасы - не раскопают.
  Отрыл в сене, в глубине конуры пишущую машинку с листом бумаги в каретке. Нашел пачку исписанных и чистых листков, прочитал рассказ, который закончился уходом автора.
        Решил продолжить, понял, что и как надо делать: сначала намочить  засохшую ленту, вставить лист бумаги, провернуть зубами и попробовать нажимать клавиши одним когтем. Получилось! Жаль, конечно, что нет Зои, ну а свои доморощенные блохи на контакт не идут – только и делают, что жрут немилосердно. Но, лучше чесаться. Чесаться не громко и отчаянно, а тихонько, пока хозяин не слышит. А то однажды одного нашего обсыпали какой-то гадостью, так с него шерсть полезла клочьями, а чесаться он еще больше стал.
       В деревне больше стало дачников, которые ничего не понимают в нашей жизни, и боятся и скулят и воют не по делу, а лаять так совсем не умеют. И  вида они непонятного, порою страхолюдного (это так, наверное, у людей, а у нас – получается страхособачьего, но нет, не звучит, в общем, звериного образа). То глаз не видно, такие лохматые, то мордой на крысу похожие, то просто огромные, как телята. В общем, мы местные, просто  в недоумении и зачем такие кому-то нужны. Пользы и красоты никакой! 
     Ну что же будет чем заняться - жизни их учить. Главное – не приставать к дачницам, а то их хозяева очень неодобрительно относятся к такой связи. Друзья рассказали, как после того, как один из наших вступил в связь с такой фифой - его облили кипятком. А он - то причем? Инстинкт! Но надо от этих сучек подальше держаться.   
    
       Ночью перекликался, знакомился с товарищами, сообщил, что буду здесь жить постоянно, что я сын Мухтара, что зовут меня Семен Семеныч.  Выяснил, что освободился один дом на окраине - хозяева навсегда уехали, а в хламе, который остался во дворе видели много книжек. Надо будет сгонять при случае.
 
      Надо сказать, что хозяева ко мне с добром относятся, вернее один хозяин, его соседи Юрием зовут, а других нет. Правда пахнет от него порою не очень хорошо и ходит он тогда неважно, все время упасть норовит, но это я так думаю у него болезнь такая – падучая. В деревне многие ей болеют. Упаси меня от нее главная небесная собака. Надо маску, что ли, найти и носить.

      Сгонял в освободившийся дом. Порылся, нашел несколько книг. В частности, «Дневники фокса  Микки». Сначала подумал, что писал кто-то из наших. Потому, что кличка  автора - Черный, но потом разобрал и имя - Саша. Принес в конуру, прочитал, спрятал. Что сказать?
     Микки мне, как брат по духу.  Но вот писал он ужас как неудобно. Я попробовал, как он писать палочкой в зубах, на песке, в уголочке - неудобно. То ли дело – мой метод! Хотя, наверное, у Микки просто не было пишущей машинки, такой, какую нашел мой отец! Но, вот блохи у него были, хоть и не ручные (или лапные?).

      А еще я нашел и притащил целую пачку чистых листов, прямо в упаковке. Как же все – таки люди расточительны и небрежны. Нет, чтобы пересмотреть, что выкинули. Сколько полезного можно найти. Но нет – выкинули и забыли. Хотя мне от этой расточительности сплошная польза. Где бы это спрашивается,  я мог бы прочитать энциклопедический справочник и многое узнать. Правда из-за веса и размеров не смог притащить его домой.
 Чуть не попался. Только я разошелся печатать, как хозяин на крыльцо вышел и прислушался. Впредь надо  быть аккуратнее! 
 
     Часто стал я задумываться, а кто кому нужнее. Я хозяину, или хозяин мне? Найти еду и питье я и сам мог в любую минуту, а в остальном? Ласки особой я не вижу. А вот он – бывает, присядет рядом, начнет трепать за шиворот и ласково приговаривать: «Семочка, дружище ты мой единственный!». Плохо ему значит и поговорить не с кем, а я и ответить то не могу, только что и лизнуть в ответ! Значит я ему нужнее. А недавно я понял это окончательно. Я увидел  прямую связь с тем, что хозяин, когда исчезает надолго, обязательно снимает ключ с гвоздика в сенях, а потом закрывает им калитку. Явная, прямая связь. Я изловчился и тихонько ключ снял, положив его на крышу конуры, незаметно. А потом наблюдал, как хозяин перелопатил весь двор, просевая снег, а потом сел на крыльцо, обнял меня и тихонько сказал:  «Эх, Сэмик! И как я умудрился ключ потерять? А мне ведь в город надо срочно - у внука день рождения!».  И слезы на глазах. Видимо действительно надо уехать! Принес я ключ и тихонько рядом с ним положил. Он его увидел  и так обрадовался, как я меньше радовался, когда коровий мосел нашел. Как он ликовал!  И опять же и - куда он без меня? Пропадет.

      Да и вообще, если задуматься, от нас, собак, сплошная польза, а от них людей? Они нас кормят, но я думаю,  только для того, чтобы наша польза еще полезнее была, а если бы не так, дали бы они хоть косточку!?  Это еще подумать надо.
                ***
         Случилось….! Еще утром, я почувствовал какое – то томление во всем теле и не мог понять, что это, а меня, как за шиворот тащило на улицу. Наконец я дождался, что хозяин выпустил меня за ворота. И  помчался я, куда тянуло меня неведомое чувство. Впереди я увидел ее, в окружении целой толпы деревенских кобелей. Как же грубо они вели себя друг с другом. Но я, то не такой! Извиняясь и не толкаясь, я тихонько прокрался к ней. И вот я рядом, а дальше все подсказала природа. А потом мы слились на долгие минуты, не в силах разорвать тесные узы. А толпа этих хамов сидела в стороне, не вмешиваясь в наши высокие отношения. А потом я пошел домой, осознавая, что и после меня останется продолжение на этом свете.

      Придя домой, я надолго задумался. А что бы было, если бы я родился человеком? Думаю, немногое бы изменилось. Только то, что сидел бы я в доме, а не в конуре. Часами смотрел бы не на звезды, а в ящик с картинками и пил бы какую-то горячую гадость из чашки, а не из миски. Кстати, я подсмотрел, что там за картинки мелькают в ящике, куда завороженно пялится хозяин целыми вечерами. Мелькает, мелькает - люди, машины. А вот собак почти нет! Так мелькнет одна, другая и все! А гадость эта в кружке – попробовал я однажды - плохая вода, а горячей ее пить - увольте, весь нюх отшибет.
     Вот одно хорошо - книг много целый шкаф, читай,  не хочу. А так, скучная у них людей жизнь. Только и радости, что собираются вместе, садятся за стол, едят, по очереди говорят, кричат, а потом хором  петь начинают. Иногда очень неплохо, подвыть хочется,  а иногда, так бы и загрыз.

      Начал готовить запасы на всякий случай. Все наши так делают. Нашел хорошие места под кустами и перетащил туда все, что натаскал к конуре, пока это добро не отобрали. Тщательно прикопал и сверху пометил, чтобы все знали, что мое!
                ***


     Как быстро летит время. Еще недавно меня несли по летней улице, а вот уже и листья стали желтеть и падать вниз. Дожди пошли непрерывной чередой. Нос из будки высунуть не хочется.
    К тому же хозяин отличился. Заколотил железными палками мой самый удобный и близкий лаз.  Еще и пригрозил, что все остальные заколотит! ХА! Знал бы он, сколько их у меня, не бросался бы словами. Хорошая собака, а я хорошая, щель всегда найдет. И еще я понял. Если голова прошла в щель, то и все остальное пролезет.
 К слову, вот сейчас бы я не прочь с хозяином поменяться. Ему - моя конура со всеми удобствами, а мне дом с припасами и говорящим ящиком, а главное шкафом с книгами.
      В преддверии еще больших холодов, как подсказывал инстинкт, я отправился на инспекцию своих захоронок.  Своевременное решение. Огород перекопали и мои запасы похитили. Замечательные кости, замечательный кусок свиной шкуры, который я умыкнул у соседей, чудесная кость, найденная и отбитая у соседского пса. Все, что нажито – пропало. У….!  И как я дальше жить буду.
 
     Как назло хозяин наиболее удобные, а значит, заметные лазы закрыл, но плох тот пес, который не выберется со двора!
     Отправился на поиски съестного. Кое - что нашел и принес. Закопал там, где не перекопали, в глубине колючего кустарника.
 
     И еще одно событие произошло в жизни. Вдруг приехало много машин, привезли они много людей, а главное детей. Из записей отца я знал, какие это несносные создания, но действительность превзошла все ожидания. Кем я только не был. Верховой лошадью – это самое малое. И в пасть лазили и за уши трепали и за лапы тянули. А еще пытались накормить тортом насильно. Ну не ем я сладкого, вредно мне. Иногда, в знак уважения, могу разгрызть твердую конфету и тут же тихонько выплюнуть. А тут плюхнули здоровый кусок в мою чашку для воды и начали носом тыкать – «съешь, да съешь».

     Но хорошо, надоело им это быстро. Отстали. Зато, как весело побегали мы с ними наперегонки. Хоть и тихоходны они по сравнению со мной. Вот здесь, надо признаться,  много у людей, в отличие от нас, веселых забав.

     Так, например, зажгли они огонечки и вдруг надулись здоровые шары и начали подниматься вверх, становясь все меньше и меньше. Но я, то знал, что они размером больше меня. А люди кричат, смеются и смотрят вверх за ними.
      А потом по своему обычаю сели за стол во дворе и началось… Хорошего, здесь было одно – заберешься под стол, положишь голову на колени, лучше женские. Это потому, что женщины добрее. Мужчина и пнуть может и не даст ничего, а женщина она и за ушком нежно потреплет, и косточку даст. Так, что я столько вкусностей набрал, что все захоронки наполнил и зарыл
       По моему опыту - к детям тоже лучше не лезть. Толку никакого, только визг и писк и опять сладости в рот пихают.

       Но больше всего мне повезло под самый конец их сборища. Они усердно стали портить мясо. Ну ладно нарежут кусками, так глотать удобнее, но зачем лук, перец, соль и еще всякое, что приличная собака в пасть не возьмет. А они еще и накалывают мясо на длинные железные палки и запихивают в огонь. И вот когда мясо совсем испортится, то начинают, есть и восхищаться, какое оно вкусное.  Тьфу, испорчены прекрасные куски. Все знают, что вкусным бывает только сырое мясо, особенно сворованное. Польза от всего этого издевательства одна – костей много. Иногда остаются прекрасные косточки с кусками аппетитного мяса, а они ими почему-то пренебрегают.
  Вот тут-то я изловчился и уволок целую хребтину. И ведь никто не заметил и не хватился. А я пока никто не видит,  уволок ее в кусты и прикопал поглубже.   
                ***
         
       Я так понимаю, что  безобразие, которое случилось на улице, называется зима. От людей это название услышал. На улицу пришел холод, а вместо надоевшего дождя посыпался снег. Понимаю, что каждая снежинка красива, но вместе они закрывают землю и отбивают все запахи.
    Днем проинспектировал свои захоронки. И что? Я и половины не нашел. А что нашел, откопать не смог. Но это из плохих новостей, а теперь хорошие новости: меня перевели в новую конуру – она намного больше  и современнее, чем старая, да и обзор из нее лучше. Я ночью потихоньку перетащил туда все свои пожитки. Хозяин не заметил. Начав печатать на новом месте, я увидел, что оттиски букв стали совсем бледными, намочил, подождал, но лучше не стало. Видимо надо намочить чем-то красящим.
     В сарае у хозяина я нашел пузырек, на котором было написано  «Чернила».  О  чернилах я читал в книгах. Люди макали туда ПЕРО - это, видно по названию, что-то острое, для письма. 
      Намучился, пока открыл пузырек зубами, чуть-чуть пролил - растер лапой – мажет. Аккуратно вылил часть краски на катушку. Утром  попробовал печатать - замечательно!
      А тем временем, снег продолжает идти. На цепь хозяин меня не сажает. Кормит три раза и все так жирно и вкусно, что даже запасы не нужны. Пускай лежат.
      Я хозяину помогаю, в меру своих сил. Он утром выйдет на крыльцо, а я уже дорожки к воротам и бане проложил. Он по ним пройдет с лопатой, разгребет снег  и хорошо.   А что еще хорошо, так то, что сугробы кое – где вровень с забором - гуляй за ворота, не хочу!
        Вот и начал я гулять по деревне. Как хорошо – то. Оказывается,  в мороз запахи не притупляются, а обостряются. Как здорово пробежаться по деревне, останавливаясь, чтобы поздороваться с приятелями,  или обругать встречного незнакомого.
    За деревней хуже. Лес черный вокруг, незнакомое  все и запахи другие - опасные. И еще одна опасность - машины. В деревне едут неспешно, даже за колесо укусить можно, а тут летят, только успевай отскакивать. Некоторые сигналят и притормаживают. Спасибо им, а некоторые еще и скорость прибавляют, только успевай уворачиваться. Сбегал на реку. Кое - где лед прозрачный - дно видно и рыбок - вот они, а не достанешь. Пока я бегал на реку хозяин меня обыскался. Бегал по деревне и кричал « СЭМА! СЭМА! Семочка!» А куда я денусь? Аккуратно к кормежке  прибежал. Зато сколько у хозяина было радости. До слез. «Не потерялся – пришел!». Вот и продолжаю свои размышления.  Все – таки собаки людям нужнее.  Хотя…!
      И вот тут опять приехали дети. Много. Что тут началось. Летом было спокойнее, а сейчас. Но я даже не ворчал, потому, что сам радовался, как щенок.  Мы носились по огороду – они по пояс в снегу, а я так кое-где с головой. Порою я превращался в ездовую собаку, везти пустые  санки я еще мог, но вот, когда на них кто-нибудь падал, то я начинал буксовать. Зато, когда удавалось вырвать санки из-под седоков,  я несся вдоль дороги, волочил их за собой и заливался радостным лаем, а они бежали вслед и тоже весело хохотали. 
     Но, вот без того, чтобы не портить мясо – люди не могут. И ведь, как назло кусочки то все как на подбор, видно, что сладкие, но понимаю, что люди сырое не едят, так и отдали бы. Но нет изворачиваться надо, приворовывать.
      Эти блохи вконец озверели. Жрут немилосердно. Но вспомнив отца, я передал им, что если это безобразие будет продолжаться, то я их утоплю, или заморожу. Я видел полынью на реке. Представил, как окунусь с головой, а потом побегаю по морозу.  Дошло до них, что не шучу - притихли.
                ***

  И все - таки, случилось событие, которое окончательно убедило меня в том, что мы людям нужнее. В тот день к вечеру заметно похолодало. На крыльцо вышел хозяин. И я не поверил своим ушам. «Семочка! Идем со мной домой. Погреешься».  Одуреть!
    Я тихонечко, соблюдая достоинство, взошел в святая святых хозяина - его дом. Ну что сказать? Все я уже видел через окно. Жарко. Запахов неизвестных много. Хозяин сел к столу и начал щелкать клавишами и вдруг зазвучала чудесная музыка. Я такой музыки и не слышал, а дивный женский голос запел. Я лег на ноги хозяина и притих. Даже блохи притихли, хотя я их и так  напугал. Я лежал, затаив дыхание и слушал. Что интересно, мне даже и подвывать не хотелось.  Лежал бы так и лежал всю жизнь!


                ***
      Все когда-нибудь кончается. Кончалась и зима.  Ощутимо повеяло теплом. Снова начали накрапывать дожди. Снег потемнел и осел.
      По деревенским дорогам потекли ручьи. На деревьях появилась паутина молодых листочков, сначала незаметных, легких, как дымка, а потом она окрашивалась все ярче и ярче. Эту фразу я где-то прочитал. И вот, кроны деревьев уже сплошь затянуты молодой листвой. Под ветерком эти молодые листочки как будто дружно шепчут: «Побежали! Впереди много интересного, что ты сидишь все дома и дома». Машинка работает слава верховному псу хорошо. Пузырек чернил у меня в запасе есть. Пачка чистых листов надежно припрятана в глубине конуры. 

     В воздухе появилось что-то тревожное и волнующее.  Хотелось помчаться вдоль дороги, заливаясь счастливым лаем, чтобы все видели, как мне здорово!
Я добежал до соседей. До старой и очень умной собаки Найды и спросил ее, что это такое? «Это просто весна, сосед! Мне много лет, но тоже хочется пробежаться по деревне,  задрав хвост и забыв о больных лапах», - с грустью сказала Найда.
  Я пытаюсь сейчас понять,  весна - это хорошо или плохо? 
  Хозяин, кормить стал только два раза и еда жидковата. Так что с точки зрения кормежки – весна это не очень хорошо.
        Блохи – злыдни, тоже активности не проявляют, не кусают и в контакт не вступают и это хорошо. На улице стало теплее - это хорошо. Земля оттаяла и захоронки стали доступны - это замечательно. Так что если так, то три к одному за то, что весна – это хорошо. Но посмотрим, что дальше будет?
 На улице стали толпами собираться приятели. Злые они какие-то агрессивные, поэтому меня за ворота и не тянет. Увижу толпу издалека и обойду по соседним улицам. От греха подальше. Хотя порою, какая-то тревога появляется в душе и тянет меня куда-то и тянет – сил нет! Но я терплю. Видел я пару раз эту грызню между приятелями, причем из-за пустяка. Нет уж. А если искалечат - кому я нужен буду? Около магазина побираться? Нет – я дворовая собака и должна быть осторожной и умной.

      Чем еще нехороша весна. Хозяин привел каких-то людей, и они шустро начали перекапывать огород. А захоронки? Я дождался, когда они сели перекурить - отвратительная привычка, но мой хозяин ей тоже грешит. Я быстро выкопал самые памятные захоронки и перетаскал в заросли малины. Остальные пропали все!

     Появились признаки наступающего праздника. Хозяин вымел двор и смазал петли у ворот. А меня уложил на спину и аккуратно выстриг прошлогодние репьи. Они мне, честно говоря, порядком мешали, а выкусить их я не мог. Всякий раз, когда я начинал их выкусывать, блохи думали, что я, нарушаю нейтралитет и  покушаюсь на них и тут же начинали меня грызть.
 
     Вот и приехали гости. Я обратил внимание на то, как плохо у людей с фантазией на имена. Я только в этой компании насчитал трех Юр, да еще мой хозяин, да еще двух Ирин.

      То ли дело у нас - есть и Мухтары и Дружки и Трезоры и Найды, или  хоть бы я – Семен Семеныч! Ну не я им судья, как хотят, так и пусть.
И опять приехала целая толпа детей. Голов пять. Надо сказать, что я по ним успел соскучиться. Значит, весной приезжают гости, а с ними много вкусного. И это  тоже хорошо.  А я, предчувствуя поживу, подыскал место для новых захоронок. Туда точно никто не сунется. Правда земля там была такая твердая, что я чуть лапы не стер, пока вырыл пару ямок.
 

       А пока не могу не поделиться со своим дневником своей бедой. Что-то я стал хуже видеть. Думал, что света не хватает, но нет! Даже под лучом солнечного света буквы  расплываются!
      Проверил себя на своей любимой книжке о Фоксе Микки. Результат плохой - все расплывается, почти не вижу букв, но хуже всего то, что плохо стал различать буквы на клавишах, не говоря об оттисках. Теперь я понимаю, зачем люди носят на носу стекляшки (называется – очки) - это, чтобы видеть лучше. Я подсмотрел у хозяина сквозь одно стекло, когда он их на крыльце в сторону отложил  и ушел. Щели в досках четко видно стало. Надо что-нибудь придумать, хотя бы для внутриконурного чтения, а то собака с очками на носу - это перебор. Ладно – пороемся на свалках. Люди массу полезных вещей выкидывают! А пока не к спеху - хоть и плохо, но ведь вижу! К тому же наловчился читать, то к свету подвинешь книгу, то голову повернешь.

       А люди тем временем готовились портить продукты. Резали мясо на кусочки. Жгли костер в железном ящике.

  В полном беспорядке раскладывали продукты на столе. Все делали не так. По моим рассуждениям мясное надо с краю раскладывать, чтобы под рукой было, а не в центр убирать, где не достанешь. И опять много сладкого. Но проявили уважение - кусок торта уложили на тарелку и поставили прямо передо мной! Удостоился. Хоть я и не ем сладкого, но лизнул пару раз, чем вызвал непонятный восторг у людей.
 
      Я выждал некоторое время и рванул к реке, откуда накануне доносился треск и шум. Домчался за секунду и остолбенел! Там, где раньше до противоположного берега была гладкая, скользкая поверхность теперь ворочалось что-то страшное, белое с черным, а между всем этим безобразием проглядывала черная вода. На всякий случай я это страшное облаял, но никто не видел, что я такой отважный! Насмотрелся я на все это, сделал вывод, что на другую сторону напрямик сейчас не добежать! А не очень то и надо! Подумаешь лес! Но все равно, с точки зрения доступности разных мест весна – это не очень хорошо.
Так что,  пока я не понял: хорошо все - таки весна, или плохо?

    Постепенно на улице все стало меняться. Стало ощутимо теплее. Из земли вылезла вкусная и лечебная зеленая трава. Надо сказать, что мы – собаки обладаем природными качествами травника - у людей это те, кто лечит травами. Вот и мы все такие. Занеможешь, или живот прихватит, а она вот тут как тут - нужная травка, пожевал и здоров.
        А вообще-то,  оглядываясь назад, я понимаю, что целый кусок жизни под названием Весна, пролетел у меня как то незаметно и бесполезно. Одно неплохо, что набил полные захоронки на будущее. Но какого-то важного дела я не сделал. Но не понимаю какого? Ну да ладно разберемся потом. Для себя я решил, что весна – это неплохо и лучше зимы. И еще хорошо, что зрение мое вернулось в норму- то – ли трава помогла, то ли еще что, но вижу хорошо. На свалке нашел тоненький томик Омар Хайям. Но не понравилось – просто написано, ни о чем. И еще - по несколько строчек друг под другом и по центру страницы. Никакой экономии бумаги. Знал бы этот Хайям, как она трудно достается. Хвалит что-то, чего я не понимаю. Не понравилось. Зарыл ее на огороде.
       Постепенно дом стал наполняться людьми, которые приезжают на машинах. Я уже понимаю, что если машина въехала во двор, то это значит, что все, кто в ней и все, что в ней принадлежит хозяину и поэтому находится под моей охраной. 
И все – таки жить стало веселей. Да и на улице постоянно встречаешь приятелей, которых тоже отпускают погулять. Не то, что зимой!
         В воздухе зажужжали надоедливые насекомые. Вот ведь до чего вредные существа. Цапнешь ее зубами, чувствуешь, что поймал, а во рту пусто! И для чего их  создавали? Вообще вокруг много что сделано неправильно и неверно. Но эти претензии к той самой верхней собаке, создавшей все и которая там, на небе, смотрит на нас, помогает нам, любит нас, создает нас, наказывает нас.
                ***
  В моих планах обследовать ближайшие окрестности деревни. Тянет меня за границу села. Тянет меня в лес, под деревья. При удобном случае сбегаю, посмотрю, что там изменилось?

      Хозяин всячески препятствует моей свободе. Не нравится ему, когда я на улице. Вот и сейчас - был такой удобный лаз на улицу, в сарае. Так нет, заложил дровами. Гав! Потихоньку, чтобы не рухнуло, по одному полешку я его расчистил. И вот она свобода! И вот он хозяин:  «Ты как выбрался?»  А вот так и выбрался и незачем ограничивать мою свободу!

       Пока он мне снова не заложил выход, я забежал во двор позавтракал и пообедал одновременно и отправился в поход за деревню. 
Пробежался по деревне. Выскочил за околицу, и рванул в лес. Хорошо в лесу и ничуть не страшно, как было этой зимой. Огляделся, а ягод вокруг насыпано. И черненьких и красненьких. Вспомнил, попавшуюся мне на свалке картонку. На ней была нарисована точно такая синенькая ягода и написано: «для зрения» Вот и начал я зрение лечить, да так, что все во рту противно стало и живот вздуло, но зрение лучше не стало. То ли врут люди, то ли подождать надо?  Не знаю, но вот красненькие ягоды мне понравились. Ароматные, вкусные.  Не то, что те, которые мне попались на торте - вот где гадость! Быстро летит время в лесу. Как в нем хорошо, как много запахов, как много всякой живности. Со всеми надо познакомиться. Узнать для чего они, кто они? Хотя бы вот эти маленькие зеленые попрыгушки? Ткнул одну носом - она мне: «КВА!» И что это? Поздоровалась, или напугать хотела? Я на всякий случай попрыгал рядом с ней, но бесполезно. Еще раз «КВА»  и все! Понятно, что они вообще безмозглые существа.
      Другое дело мохнатенький, серенький, с полосками на спине. Тот хоть зацокал на меня, когда я близко к нему подошел. Сразу видно захоронок у него здесь - прогоняет. Ну,  я поприветствовал его и дальше побежал. Сам знаю - запас – это дело серьезное. И еще мне понравились зверушки, такие красивые с большими хвостиками, все бегают по стволам вверх-вниз и тоже цокают, когда к дереву подойдешь. Сядут хвост крючком, только что не виляют им. Смотря черненькими глазками и «Цок, цок, цок». Я ответил:  «ГАВ!», так они не поняли и фррррррр. По стволу вверх. Непонятные, но красивые  создания.
Что интересно, это то, что много птиц, таких, какие к нам во двор и не залетают. Села одна такая и хвостом вверх вниз. Я ей тоже, из вежливости помахал, но из стороны в сторону. И что? ФРРРРР и нет ее. Услышал какой - то стук, побежал посмотреть, а там сидит на дереве птица – красивая, как свежее мясо и клювом по стволу - ТУК, ТУК. Видно, что работает.  Попробовал я как она потрясти головой, так чуть не упал, а она ведь еще и носом стучит. А нос – это самое болезненное место.

     В общем, всякой живности в лесу полно, но знакомиться никто не хочет, да и ягоды себя в животе не очень хорошо ведут.
      Так, что рванул я, бегом домой, отложив более подробную прогулку на потом. А то из-за речки слышу: « СЭЭЭЭЭЭМ, СЭЭЭЭЭМ!!!!!» Хозяин кричит. Слышно по голосу, что соскучился. Встретились мы с хозяином  у ворот. И радости его не было конца. Целую кучу вкусной еды и щедрую порцию ласки он мне выдал во дворе. В подтверждение моих прежних размышлений делаю вывод, что мы - собаки  им людям нужнее. Я же не стал его ягодами кормить, хоть и соскучился. Мог бы и веточку в зубах принести - видел я такие веточки с ягодками. Ну ладно там, потереться о ноги – это можно, или лизнуть руку, или если удастся подпрыгнуть и в нос лизнуть, хотя это и не поощряется. 
      Но идея о том, что надо внимательнее осмотреть окрестности меня не покидала. И вот однажды, я дождался, когда хозяин уехал. Это было понятно по тому, что вечером он накормил меня до отвала, а утром ушел потихоньку не через калитку, а через другой лаз.
   Еду мне начал приносить сосед, начиная с этого утра. Он же, добрая душа и отпустил меня с цепи, приговаривая: «Что же ты бедная псина на привязи будешь сидеть? Погуляй, только не теряйся и кушать приходи!». Хозяин мне об этом напоминать бы не стал! Знает, что к обеду я как штык у ворот.
Выбрался я за ворота и рванул по улице! Свобода! Добежал до реки. Рыбешки у берега так и носятся, так и прыгают. Понимаю, что это они так, от дурости, а играть не вылезут. Видел я, как их приносили с рыбалки, прыгают они на столе, рты раскрывают, как будто воздуха им не хватает. Потом затихают, конечно, ну а там с них шкуру счищают и в кипяток, или на огонь. Попробовал я их  - есть можно, но так уж, если никакой еды больше  нет. 
А вот теперь можно и в другую сторону, за деревню побежать. Там  я ни разу не был. Интересно.   Зря люди думают, что мы носимся без дела и ищем, что можно сожрать. Как далеки они от истины. Мы исследуем мир, который нас окружает, и запоминаем те вещи, которые нам могут пригодиться. Вот так исследуя деревню, я добежал до старой Найды и рассказал ей про то, что видел. Найда с тоской рассказала мне, что она ничего, кроме своего двора и не видела. Она всю жизнь просидела на цепи. Только однажды давно у нее лопнул ошейник, и она выскользнула на улицу. Набегалась всласть. Но когда вернулась домой, ее так избили, что ребра порою побаливают до сих пор. После этого она о свободе никогда и не мечтала.  Хотя во снах иногда она и бегает, и летает над дорогой. Но это только сны. Грустно мне стало, и я от этой грусти побежал к окраине деревни, а вдогонку мне еще долго доносился вой старой собаки.

     Странные мысли приходят мне в голову в последнее время. Такие мысли, что порою задумаешься, а собака ли я? Так недавнее событие натолкнуло меня на размышление о том, что такое хорошо, а что такое плохо? А дело было так – хозяин что-то мастерил у бани и при этом жевал превосходный, очаровательно пахнущий бутерброд с колбасой, периодически откладывая его в сторону.  Надо ли говорить, что я не удержался и стянул его. Что тут было, когда он его хватился, а бутерброда - нет!  « Плохая собака!», а перед этим, когда я с лаем прогнал какую - то кошку он говорил: « Хорошая собака!». Вот и получается с его стороны – нет бутерброда - я поступил плохо, а с моей стороны - я полакомился и это хорошо. К тому же я съел только колбасу, которой он может отрезать себе еще. С позиции кошки я поступил плохо, хотя она может вернуться и гулять, где захочет, а с позиции хозяина – хорошо, хотя чем она ему насолила?
        Какие – то двойные стандарты! Насколько я знаю, подобными размышлениями никто из моих товарищей не увлекается! Вот и думаю, а такая ли уж я собака, или не совсем.  Опять же я пишу о своей жизни и рассуждаю! 
Ну, подобные размышления оставлю на потом, на сытый желудок, а пока я заметил, что хозяин поставил рядом с конурой три больших мешка с сеном, видимо будет менять его в конуре. Надо поспешить и глубже запрятать машинку и рукопись!
                ***
       Я остановился на том, что припрятал глубже машинку, увидев мешки с сеном. И ведь не зря. Нашел ее хозяин и похитил все напечатанное, а последний лист оставил - думал, не замечу пропажи. Где там! Чистая бумага - вот она, а исписанная - один лист. Ну, да ладно. Не только для себя писал ведь, может другие собаки, да и люди прочитают. Но, одно хорошо. Теперь можно не таиться - все равно хозяин знает о моем увлечении. Может какую-нибудь пользу принесет! А пока - взял я почти пустой пузырек «Чернил» и поставил на крыльцо. Намек - материал кончается. И на тебе. Через день перед входом в будку большой пузырек чернил, который удобно в зубы взять. Хорошо, что чернил, а если бы ленту новую догадался положить. Как бы я  ее вставлял? 
Впрочем, о чем это я? Заелись, Семен Семенович!
     Отношение хозяина ко мне изменилось с хорошего на превосходное. Теперь, даже намекать не надо - отпускает за калитку и не по разу в день. Про корм я уж молчу. Три раза в день. А в перерывах еще и косточку дает. Такого никогда не было. Миски и те поставил новые!
    От такого ко мне отношения хозяина некоторые мои друзья, когда я им рассказал, даже линять начали, от зависти. Но в остальном все осталось по-прежнему. Обязанности те же. Правда, чаще стал на себе ловить внимательный взгляд хозяина. Да и пахнуть от него дурно стало совсем редко и от падучей болезни практически не осталось следа. Так что, риск заразиться исчез. Вот, только написал об этом, а он уже тут, как тут. Так треснулся с крыльца, я думал, что он убился, но он только долго говорил слова, которые вслух не говорят, кряхтел, но встал все – таки.

     Но мысли, мысли одолевают меня по-прежнему. Раньше я думал над определениями «хорошо» и «плохо». Кажется, так ни к чему и не пришел и понял, что и не решить мне этого исконно человеческого вопроса.

    Я присмотрелся к воротам и понял, что вполне могу достать крючок, на который хозяин закрывает ворота, когда он дома. Надо только изловчиться прыгнуть и ударить по нему лапами, и он, как миленький откидывается и калитка услужливо открывается. И вот она свобода. Попробовал. Вышел на улицу. Через некоторое время услышал: « Сэма! Сэма!». Вернулся и, хихикая, смотрел, как хозяин чешет затылок и приговаривает: « Помню, что закрывал! Точно закрывал!».

    Ну и что закрывал?! Кое - кто ведь и открыть может. Ведь не только люди такие умные. Воспользовался новым умением и пробежался по деревне, правда, калитку прижал, а то не хорошо, когда настежь. Опять же могут украсть, что-нибудь мне очень нужное. К тому же, если закроет хозяин у меня входов не перечесть. Как-то незаметно промелькнуло лето и осень, похолодало. Опять зима идет - только что весна была и вот опять. Замечаю, что время стало бежать быстрее и не то, что от кормежки до кормежки, а от весны к лету, к осени, к зиме. Где то прочитал, что это признак старости. Так может, и я старею? Так рано еще.

     Добежал до старой собаки Найды и узнал, что она осталась без - коровы, но ее не убили, а увели куда-то, а вместо нее привели двух коз. Они, как выяснилось - не просто глупые, а вообще полностью безмозглые создания, да еще и с острыми рогами. Контакта она с ними она так и не нашла. Только «Бе!», да « Ме!». Я тоже попытался пообщаться, но кроме угроз с их стороны так ничего и не получилось. Но когда я вернулся  домой и залез в конуру, то там, в уголочке обнаружил стопку моих записок. Вернул хозяин - все до листочка. Поэтому продолжаю, а то, что уже написал - пусть остается.

      А снег все сыплет и сыплет. Все уже засыпано. Сколько можно то? Помогаю хозяину пробивать дорожки в снегу. Иногда заслуживаю похвалы и лакомства. Но не понимает хозяин, что дороже косточек, мне порою его грубая ласка. Хозяин начал постройку новой конуры для меня. Судя по всему - это будет шедевр.
      Учитывая, что хозяин знает о моем хобби таиться уже не стоит. Но как странно! Когда надо было прятаться, таиться, то писалось как-то легко, а теперь за шкирку к клавиатуре себя тащишь. Так, что до новоселья повременю, а там как пойдет.   
                ***


      Хозяин закончил постройку моей новой квартиры посреди двора. Цепочка бегает вместе со мной по проволоке и не мешает носиться до калитки и по огороду. Конечно лучше бы без нее, но я так понимаю, что у нас, дворовых псов, ошейник и цепь - то же, что у хозяина штаны и шапка. Никуда без них.

     Я наконец, вселился в свой новый дом. Думаю, что такого дома еще ни у одной собаки не было никогда. Сказать, что это дворец,  ничего не сказать. Главное, что выходить сразу же под дождь или снег не надо. Над выходом пристроен навес. К тому же миску с кормом, если не все съешь, снегом не засыплет. Я о таком только мечтать мог. А как часто бывало сдуру: не  доешь какой-нибудь лакомый кусочек, а утром отроешь его из-под снега, вот он, вкусненький на вид, но вкуса-то никакого и нет. Так и у моих захоронок, давно  закопанных. Поэтому их и надо обновлять постоянно.

    А внутри конуры каково! Много места, вторая собака легко может жить, хотя кто бы ее сюда пустил? Все разумно набито сеном (впервые не надо переделывать), с местом под пишущую машинку. За что огромное спасибо хозяину, так это за маленькое окошечко напротив пишущей машинки, чтобы свет падал на клавиши, и не надо было головой вертеть. 
      Перенес сюда машинку и запас моих книг сам хозяин, но вот заняться внутренним расположением я ему не доверил. Все расставил внутри, как мне удобно и практично, кроме пишущей машинки - она на месте, у света. Перебрал и библиотеку. Те двенадцать разнокалиберных томиков уже можно назвать библиотекой. Почетное место занимает энциклопедический справочник! Притащил я его все-таки. Много для себя  нужного и полезного в нем нашел. Осмотрелся - красота ненаглядная - лучше, чем у хозяина в доме. Естественно, появилось просто огромное  желание пригласить кого-нибудь в гости и показать свое жилье, но кого? Деревенские псы не поймут. Если соседскую подругу Найду? Но ее за ворота не выпускают, а сбежать она не осмелится.
    Мы с  Найдой прекрасно общаемся - правда, мысли ее в основном о еде, об охране двора. Плохо, что среди дачников я пока никого, подобного себе, не встречал. А про их мысли и желания и говорить не хочется - все они просто тупые и ограниченные создания… 
       А пока надо обживать новый дом, проверить старые захоронки, заложить новые. Дел полно.
        Только закончил писать, как на тебе, вечером услышал голос с дальнего конца деревни, где строятся и селятся новоселы. Недвусмысленное приглашение встретиться. Приглашал новосел, но не дачник. Условились с ним, когда мне подойти.
        Ура! Есть близкий мне по духу. Правда, он конечно, со своими особенностями. Но, по порядку.
       Пришел я к новому знакомцу под вечер уже. Дом хороший, каменный, большой. Лаз только один, мне его  Джон (так новосела зовут) показал, и рассказал, что он только что приехал из города. Надоело им там смогом дышать, вот и решил он с хозяевами переселиться за город. К тому же у хозяев дети подрастают - лучше им будет на свежем воздухе и на свежих продуктах расти. Удивительно, что конуры у Джона нет, ночует он прямо в доме.
        Породы он серьезной - московская сторожевая - но врет  постоянно, в частности, что умеет читать! Точно врет, потому что говорит, что видит только крупные буквы, а мелкие в глазах рябят. А когда я предложил ему полечиться летом черникой, он заюлил, что ему ягоды противопоказаны и у него на них аллергия. К тому же он затрудняется пересказать прочитанное. С трудом вспомнил одну книгу, особенно нажимая на то, что она толстая и с картинками, и он ее  спер из хозяйской комнаты. Называется «Букварь» (мне такая книга не попадалась). Но ее содержание он затруднялся пересказать. Вспомнил, что там что-то о маме, которая мыла раму. Я спросил: «А она что, упала из окна?» А он: «Да нет, все мыла и мыла». В общем, книга ни о чем! Я понял одно: читать не умеет и врет! Наслушался со стороны и просто делает вид! Правильно о москвичах пишут, что они хвастливые и что их испортил квартирный вопрос.

        Впереди длинная зима. Как подумаю, что будет одиноко и тоскливо, так и завыть хочется.  Причем одиноко будет не только мне одному, но и хозяину. Глядишь, и снова в дом позовет, а там уж я не оплошаю, рассмотрю все книги, а может, какую - нибудь и стяну.
         Может, все же с Джоном поближе подружиться? Хоть он и врет много. А читать попробую обучить. Чем не занятие? 
        Джона за ворота официально не выпускают, но зато в дом, после мытья лап - на всю ночь. Как несправедлива жизнь. Меня в дом не пускают, был только один раз. Я бы и лапы сам мыл до блеска!
        Пока же я вызвался показать Джону окрестности. Надо будет расспросить, почему он Московская? Сторожевая – понятно. Но Москва - это столица нашей родины. Какое он имеет к ней отношение? Хотя соврет, наверное, как и про то, что читать умеет!
       Я так думаю, что он просто услышал, как хозяйские дети читали про маму и как называли книгу - «Букварь». Вот и хвастается, чтобы не ткнуться мордой в грязь.
        Попробую научить его читать - задатки у него вроде есть (врет умело!). Нечего откладывать – начну прямо сейчас. Буду использовать подлапный материал…
      Вытащил я его на улицу. Пошли мы, не спеша к мосту, а по дороге я ему показываю на столб с перекладиной и спрашиваю: «Какая буква?» Он: «Это не буква, а столб!» - и смотрит на меня, как на сумасшедшего. Я ему: «Присмотрись: на какую букву похоже?». Сам и объясняю: «Это буква А» Идем дальше. Вижу дерево - похоже на букву Б. Показываю, и сам говорю: «Это буква Б. А теперь скажи, как вместе будет?». Он: «Как вместе - они же далеко друг от друга. И потом там столб, а тут дерево!».
            Но я все равно буду его учить. А пока надо показать Джону все наши деревенские красоты и достопримечательности. Специально повел дальним путем через всю деревню, через мост, показал по дороге свой дом и дома соседей. Рассказал где, кто и чем живет. Пригласил к себе. Он пообещал забежать. Но пошли мы через мост, на всякий случай облаяли лес впереди, пусть все знают, какие мы храбрые и сильные. К нам не подходи!

   Вдвоем,  даже в зимнем лесу ничуть не страшно! Не страшно, но скучно. Ягод нет, птиц почти нет. Тех пушистых шустриков тоже не видно, но я в красках рассказал ему, как здесь будет летом. Обратно повел через речку, по льду. Как выяснилось,  он речки подо льдом, да и вообще реки никогда не видел. Умора, когда он начал облаивать рыбок, которых увидел через лед. Неужели и я таким же дурачком выглядел когда-то?
На обратном пути я уговорил Джона зайти ко мне. Будет он у меня первым гостем. Думаю я вот о чем: «если встретился  тебе врун, изворотливый пес, значит, по закону парных случаев, должен попасться и умница».  Так я этот закон понимаю. Ну, обучение может быть,  мы продолжим и впредь. Может, надо попробовать по книгам,  хотя….!
       А пока я позвал его к себе похвастаться новым домом. Зачем на потом откладывать?  Вошли. У Джона челюсть отпала, когда он всю мою красоту увидел. Но вот особого желания учиться читать он не проявил. Не хочет учиться. Утверждает, что  и так умеет!   Ну да ладно, пес с ним. Хотя я пояснил ему, что такие жилища, как у меня, могут появиться только у тех собак, которые умеют читать и писать. На это он мне ответил, что у него, например, для жилья целый дом построен.  Ну не могу я больше выносить его похвальбы и откровенное вранье. Особенно меня взбесило, то, что когда я ему начал своими словами пересказывать Хайяма он заметил пренебрежительно: «Я это давно читал - прикольная вещица!». И это он говорит мне, тому, который только недавно понял красоту стиха и глубину мысли поэта! Взбесило меня такое пренебрежительное отношение к печатному слову!
        Сказал я ему: «Пойдем, выйдем со двора, поговорим по-нашему!» Он пошел. Вышли мы в проулок, я его оценил - крупный, но рыхловат, оно и понятно, без тренировки, откуда стать? Он изготовился - я вижу, что шея прикрыта, до живота не достанешь, и недолго думая   вцепился ему в ухо. Начал трепать и поволок к его дому. Как он завизжал! Более сладостного звука я не слышал. Оттрепал я его и за букварь, и за маму с рамой, и за Хайяма, и за дом вместо будки!
        Доволок я его до дома, отпустил, но сказал, что это не значит, что дружбе конец и пускай задумается о том, как надо общаться с более умной собакой, чем он! А когда он это поймет, то мы снова встретимся и спокойно все обсудим.