То, чего быть не может

Этого не может быть, потому что со мной этого быть не может. Тем не менее, это факт. Факт упрямая вещь. Но этого не может быть, потому что со мной этого быть не может. Тем не менее, это факт. Факт упрямая вещь. Этого не может быть. Господи Боже, надо на что-то переключиться, а то совсем заело. Да. Нет. Но этого быть не может, потому что не может быть. Не может быть этого со мной. Но это факт. Да факт. И я здесь и все это происходит со мной. Да. Но этого не может быть.
 Звонок. Долгий противный школьный звонок. Пора идти.
- Ну, иди. С Богом. Твой первый урок, поздравляю. Если что, я здесь, помогу. – Сказала Любовь Васильевна, тысяча девятьсот семнадцатого года рождения, ровесница революции, и выпроводила меня из уютной лаборантской.
О!
- О! Привет девочка ты к нам? – на меня с интересом уставились двадцать молодых, небритых рож.
- Да и к вам тоже.
- И не страшно тебе?
- Мне? А почему мне должно быть страшно? И вообще я не девочка.
Парни лопнули хохотом.
- Скажешь тоже. А ты из какого класса? Из десятого А или из одиннадцатого?
- Я ваш учитель.
- Ха-ха-ха.  – На этот раз хохот не прекращался добрую половину минуты.
Из лаборантской вышла Любовь Васильевна.
Любовь Васильевна: Что вы ржете, как жеребцы?! Это ваш новый учитель.
- «Ха-ха-ха. Учитель» – ребята не могли остановиться от смеха. Даже Любовь Васильевна заразилась и начала подсмеиваться.
Как только волна хохота пошла на спад, здоровый балбес с третьей парты выдавил: «Как жеребцы».  И все снова начали смеяться.
- Тихо. Тихо. Успокойтесь. – Начала наводить порядок Любовь Васильевна. – Молодая учительница стоит перед вами. Имейте уважение. Вы должны ей помогать, а вы смеетесь. Я здесь, в лаборантской, и все слышу, как вы себя ведете. Продолжайте Марина Владимировна. 
    Любовь Васильевна удалилась. Ко мне пришло чувство необходимости подвига. Теперь я знаю, как это… «подняться в атаку».
- Итак, дети. Меня зовут. – Парни опять покатились со смеху.
- Дети! Нашла детей. Мы жеребцы, а не дети.
- Простите, я оговорилась. Я хотела сказать, молодые люди, давайте начнем урок. Посерьезнее, пожалуйста. Меня зовут Марина Владимировна. Я буду, как вы уже, наверное, догадались, преподавать у вас биологию.
- ЙЕС! – крикнули двадцать пять хоккейных глоток, закаленных в ледовых баталиях.
-  Расскажите нам про размножение! – Предложил здоровый детина с третьей парты.
- Простите, как Вас зовут – по институтской привычке всех называть на Вы, обратилась я к парню. Он немного смутился.
- Владислав.
- Дэн его зовут. – Подсказали доброжелатели вокруг. - У нас Владиславов полкласса. Никто запомнить не может.
- Хорошо Владислав, я расскажу вам о размножении, когда мы будем проходить соответствующий раздел.
 - Только ему? – прыснули парни, но долго смеяться не стали.
Я сделала вид, что не расслышала.
- А когда мы будем его проходить? А то все на практике, и на практике. Хотелось бы по-научному узнать.
 - В третьей четверти в разделе онтогенез.
- У! Мы не дотянем. У нас в феврале сборы. Давайте сейчас.
- Сейчас я не могу.
Класс покатился со смеху.
- Вы уже отняли довольно много времени, давайте приступим к занятиям. Итак. Меня зовут.
Они снова заржали и дружно дополнили: «Марина Владимировна. Мы этого никогда не забудем».
- Да. И сейчас я расскажу вам, чем мы будем заниматься в этом году.
- Вау! Мы еще и заниматься будем! Я на практические занятия согласен.
Бывают минуты в жизни, когда ощущаешь себя полным законченным идиотом. Я пережила эту минуту своей жизни.
- Сначала мы изучим с вами строение клетки, затем у нас будет большая и очень сложная тема «генетика», потом мы с вами приступим к изучению вашей любимой темы «размножение».
- А как ежики трахаются?
- Зоологию вы проходили в пятом классе. А сейчас вы в одиннадцатом. И мы должны изучать более сложные темы.
- А нам ничего Любовь Васильевна не рассказывала.
- И правильно делала. Потому что это не входит в учебную программу. А мы преподаем, что положено.
- А в пиве витамины есть? – с задней парты возле окна, спросил кучерявый, черноволосый парень, который выглядел младше других и соответствовал моему представлению о школьнике.
 - Как вас зовут?
- Вэн.
- А если по-человечески?
- Да бросьте, нас все учителя так называют.
- Ну, а все-таки, мне интересно.
- Владислав.
- Владислав, витаминов в пиве нет. Потому что алкоголь разрушает витамины.
Владислав достал из-под парты недопитую бутылку «Жигулевского».
- Но здесь же написано.
Я никогда не задумывалась над проблемой существования в пиве витаминов, и мне стало интересно. Закралось сомнение, что пиво делают из хмеля и в принципе может быть, там действительно есть витамины. Я подошла, взяла бутылку и начала изучать этикетку. Класс, с интересом, сгрудился вокруг. Нас можно было смело фотографировать для журнала, иллюстрация называлась бы «Молодые ученые на пороге открытия». Наш дерзкий опыт прервала Любовь Васильевна.
- Что это вы делаете?
Владислав выхватил у меня бутылку и мгновенно выкинул в окно.
- Ничего Любовь Васильевна. – Ответил он за меня.
- Смотри мне Иванов. Сорвешь урок, получишь у меня. И почему вы в школу небритые ходите? Малышей только вами пугать. Садитесь все на места. Я на минуточку отойду. Чтобы все тихо было.
Любовь Васильевна вышла за дверь. Иванов достал новую запечатанную бутылку пива.
- Вэн, а меня угостишь? А меня? – посыпались вопросы с разных сторон.
 - Это я для папы купил, честно, у меня денег больше нет.
- Ладно, я тебе деньги отдам.  – Отозвался Дэн. – Похмелиться надо, а то голова трещит.
Я неожиданно вспомнила, что мы находимся в средней общеобразовательной школе, и на меня государством возложены функции педагога.
- Ребята, как вы можете? Вы в школе находитесь, о каком пиве идет речь?
- Да брось ты Мариночка. Мы же не водку пьем. – Заметил русоволосый, долговязый парень.
- Кто?!
- Ладно, ладно. Марина Владимировна. Это он папе купил. – Слава Богу, пошел он на попятную.
- А почему папа заставляет несовершеннолетнего ребенка покупать алкоголь?
- Да какой ребенок у него уже сын бреется?! А алкоголя в пиве всего 5 оборотов.
Честно говоря, я не знала, как мне выкрутиться из этой ситуации.
- Хорошо, Владислав, убери бутылку, начнем, в конце концов, урок.
Когда все расселись, Вэн поднялся и, не говоря ни слова, пошел к выходу. Я служила препятствием на его пути движения в проходе между партами.
- Владислав, Вы куда?
- Пойду, пописаю.
- А спросить разрешение? Вас, что не учили?
- Да брось ты, Мариночка, что ты со мной сделаешь? – Сказал он, нагло глядя мне в глазное дно, и поигрывая мышцами. Я оценила широкий разворот его плеч. Но какой биолог не знает, как важно утвердиться в стае? А любые самцы очень чувствительны к статусу вожака, и далеко не все схватки в природе заканчиваются кровопролитием.
- Сядь немедленно на место!
- Если я сяду, у меня мочевой пузырь лопнет.
- Пусть лопнет!
Парни с интересом наблюдали кто кого. Мы стояли как два изюбря в узком проходе, ну или скорее, как два барана и смотрели друг другу в глаза. Вернулась Любовь Васильевна.
 - Иванов, что ты там стоишь? – спросила она.
Иванов вдруг сделался мягким, плаксивым мальчиком.
- А меня Марина Владимировна в туалет не пускает.
- Не пускает, значит так надо! Сядь и жди. До звонка десять минут осталось.
   Тут я вспомнила Хому Брута из «Вия» Гоголя. Мне всегда было жаль, что он не продержался самую малость, и сдался до третьего крика петухов. Я решила, что непременно вытерплю.
- Я не вытерплю, Любовь Васильевна.
- Да что с тобой будет, здоровый лось.
- Я не лось. Мне всего шестнадцать лет, как всем.
- Ну, спроси разрешения у Марины Владимировны.
- Марина Владимировна, можно я выйду?
 - Хорошо иди. Сразу бы так.
Иванов вышел из класса. Я попыталась вспомнить свои домашние заготовки на урок.
- Итак, в этом году мы с вами изучаем строение клетки. Это очень важная большая тема и она обязательно вам попадется при вступительных экзаменах в институт физкультуры…
    Оставшиеся десять минут прошли без приключений. После звонка я твердо решила, бежать куда глаз глядят, подальше от этой школы. Но сменить профессию меня переубедила Любовь Васильевна. «Поверь мне Марина, - сказала она, твердо, - отработай год, больше не надо, зато потом тебе в жизни, вообще ничего страшно не будет!» 
    Каждый урок в одиннадцатом был для меня маленькой битвой. Но я выиграла войну, мои ученики поступили в институт физкультуры, и при встречах хвастались, что получают по биологии хорошие отметки, «а я их так мучила, так мучила». Через год Любовь Васильевна умерла. Светлая ей память, ровеснице революции, проработавшей в школе шестьдесят лет.
 
P.S С тех пор я действительно ничего не боюсь…