Жёлтый каркас. Надежда на обнаружение истины. Вино

Жёлтый каркас, задуманный как скелет лодки спасения, начинал трагично ржаветь. За ним должны были прилететь, но, увы, нет. Небо оставалось таким же девственно пустынным: ни облачка, ни звёздочки, ни грустного следа пролетевшего мимо самолёта. Каркас слегка раскачивался, кренясь под толчками порывистого осеннего ветра. Качался, но не падал. Надолго ли?

Она сидела неподалёку, задумчиво потягивая остывающий чёрный кофе из термоса. Меж пальцев была зажата тлеющая сигарета. Изредка она подносила папиросу ко рту, делая размашистые затяжки. Она смотрела на то, как занимался рассвет, где-то там, в покрытой влажной дымкой дали. Солнечные лучи медленно, но верно карабкались по пологому берегу мутной реки. Светало.

Ветер доносил до героини своего романа надрывные крики птиц и затхлый запах воды. Она сморщила нос. Вздохнула. Стряхнула пепел на песок. Оглянулась: ничего.

Казалось бы, а что может измениться в этой пресной картине современности? Чего она ждала? Может быть, того, что взобравшееся на вершину небосклона солнце излечит нудность окружающей её серости? Или того, что волшебным образом лодочный остов оживёт, превратившись в прелестнейшего вида титаник?

Хрустнула галька под подошвой. Она резко перевела взгляд на источник непрошенного звука. К ней медленно приближался, покачиваясь то ли от ветра, то ли от алкогольного опьянения, старик с глазами-льдинами василькового цвета.

— Который час, юная леди? — бархатный голос обволакивал.

—  Четыре часа двадцать минут.

—  Не рано ли для осеннего рассвета?

—  Рано-то оно рано. Но я думаю, что сегодняшний рассвет — привет ушедшего лета.

—  Зачем ты здесь?

—  А вы?

—  Я —  за тобой.

—  А я — за вами,—  ухмыльнулась девушка, сверкая нефритовыми глазами.

—  Забавнейшая штука —  жизнь,—  задумчиво сказал старик, тяжело опускаясь на валун подле неё, —  огромная безучастная планета, равнодушная к нашим топтаниям по её поверхности, крайне эмоционально реагирует на незакрытые гештальты, - его взгляд скользнул по лодочному остову,—  казалось бы, просто хитросплетение железных прутьев. Но ты присмотрись. Оно дышит.

— Так, а в чём тогда реакция планеты?— нахмурила она густые чёрные брови.

— А ты думаешь, железо может дышать само по себе? А вода? А воздух? Двигается по выбранной траектории? Или же покорно следует воле Земли?

— Вам лучше знать: вон сколько морщин. А морщины, как известно— шрамы мудрости.

— Верно, верно,— довольно кивнул он, поглаживая седую бороду,— но можно ли принимать на веру любой факт лишь потому, что высказан он кем-то взрослым?

— Неужели ты не замечала, что истина - чистая, непорочная, она — в детях? В тех самых, что ещё толком не могут ходить и говорить. Зато могут чувствовать. Кончиками пальцев. Порами кожи.

— А смысл знать, но не иметь возможности сказать? Разве это не делает истину бесполезной?

— А ты просто представь: истина стала все доступной. Значит, она превратилась в обыденность. И перестала быть истиной. А как же жить без неё? Это как если бы Бог, устав наблюдать за нами с вершины Олимпа, решил однажды спуститься и рассказать нам о том, что никакого рая и ада нет. Мы — просто хомячки в колесе. Начался бы истинный хаос. Ведь люди бы не имели больше смысла жить дальше. Для чего? Если дальше — только пустота?

— Люди бы стали свободными.— тихо ответила она.— Они бы поступали по совести, жили во имя “сейчас”, а не мистического “после смерти”. Это бы было волшебно.
Дорогая, не имея царя над головой, люди просто поубивают друг друга или захлебнутся в собственных экскрементах.

— Но…

— Им нужен лидер. Пусть даже и молчаливо-безучастный. Люди — это неуправляемое стадо. И оно хочет, чтобы его кто-то подгонял в нужном направлении.

— Как ветер гонит волны к берегу?

— Как ветер.— удовлетворённо кивнул старик.— Ты же пришла сюда для того, чтобы узнать истину?

— Да.

— Так вот, малышка, истина — в вине. А вино — это кровь мистического сына божьего. Ты постигнешь истину в тот миг, когда кубок этого вина окажется у тебя в руках, а сам напиток — во рту.

— Но ведь бога нет…

— А значит, ещё раз подумай об истине.

Он исчез так же неожиданно, как и появился, словно дуновение ветра.

Кофе в термосе окончательно остыл.

Сигарета дотлела до фильтра.

Погасла надежда найти истину.