Глава девятая

С каждым днём Новая Вселенная становилась всё более популярным местом. Маршруты миграции в её пределах пролегали через систему метроидов. Эти автономные станции-города фиксировались в пространстве гиперволновыми стабилизаторами относительно звёзд-маяков и в мановение ока заселялись переселенцами.

Устройство Футурама-метроида мало чем отличалось от большинства подобных. На внешних уровнях преобладала растительность – экологический пояс, продуцировавший кислородную атмосферу. На внутренних – обитали местные жители в постройках ультрасовременных форм. Кварталы метроида, парившие на антигравитационных подушках, перемещались в пределах станции, как фрагменты гигантского пазла, освещённые мягким светом собственного стационарного солнца.

– Я разорительно щедр, – похвалился Роркан, – и настолько войду в ваше положение, что даже дам взаймы немного кэша. На Футураме в ходу все общепринятые системы безналичной оплаты, но звонкая наличность предпочтительней электронных денег. Здесь популярны тетраимперские дукаты – самые обыкновенные золотые монеты.

Роркан показал одну такую, поиграв на свету блестящим кругляшом чеканного золота. Перед тем как попрощаться и удалиться по своим делам, он вручил нам тяжёлый мешочек-кошель средневекового образца, туго набитый такими же и затянутый завязкой. Мы развязали её и с удовольствием взглянули на содержимое. Увесистое и блестящее золото действительно впечатляло! С таким приданным начинать самостоятельные поиски было гораздо приятней.

На этом мы с Рорканом распрощались. Он не стал утомлять нас своим присутствием и, предоставив самим себе, по-тихому удалился в какой-то воронкообразный портал.

   



Футурама-метроид блистал центрами развлечений и торговыми площадями, и пестрел разнообразием физиономий представителей тысяч инопланетных рас. В облике цефалидов мы с Васечкиным прогуливались по одному из кварталов внешнего уровня и с любопытством глазели на местные достопримечательности, изображая туристов из соседней галактики.

Стихийные ярмарки и распродажи располагались здесь прямо на площадях и улицах. Торговля всегда была и будет главной движущей силой этого мира, и местный муниципалитет об этом не забывал. Он разрешал торговцам практически всё, взамен, как это водится, облагая разорительными пошлинами.

Видео-продавцы, управляемые извне трейдинговыми роботами, приглашали покупателей в радушно открытые двери лавок и магазинов. Они снимали товар с антигравитационных витрин и демонстрировали расчудесные качества и способы применения, распинаясь на все инопланетные лады. Пространство над территорией стихийной ярмарки переполнялось гигантскими голограммами с изображением изобретательных рекламщиков-зазывал. Те манипулировали товаром как филигранные фокусники, в совершенстве владея ловкостью рук и прочими атрибутами обмана и шарлатанства. Накладывались друг на друга как в визуальном так и в слуховом поле, силясь перекричать конкурентов в условиях тотальной борьбы за место под солнцем.
 
Мы с Васечкиным глазели по сторонам, с трудом отбиваясь от настырных торговцев. Тяжёлый кошель подначивал себя растратить, но мы не забывали ценности этого золота и как могли держались настороже.

Возле передвижного бутика по распродаже тел любопытство нас всё-таки задержало. Видео-продавец появлялся и исчезал то тут то там, умудряясь подогревать интерес к товару у нескольких потенциальных покупателей одновременно.

– Визуальная примерка высокой реалистичности! – приглашал он всех, кто проходил мимо, приятным баритоном с услужливой интонацией. – За мелкую монету любой желающий может примерить на себя любое из тел!

Голографические модели самых разных гуманоидных и негуманоидных фракций демонстрировали себя в выгодных позах, двигаясь под причудливую мелодию в столбах светящегося зелёного газа. Тела настоящие застыли неподвижно, как манекены, и взирали в пустоту остановившимся взглядом из-за стеклянного колпака.

– Я просто порхаю в этом наряде! – взвизгнула от восторга какая-то старая каракатица, напялив на себя тело изящной и миловидной псевдо-эльфийки. – Но другие модели мне тоже нравятся. Я даже не знаю как быть... Желания разрывают меня на части!

– Тогда пройдите в примерочную для тактильной примерки в режиме доподлинной реалистичности. – Тут же ухватился за неё продавец-консультант из расы бормоглотов – один из помощников старшего видео-продавца. Судя по покрасневшим глазам он давно не пил живой крови и потому усердствовал особенно рьяно.

– Пожалуй, я выберу это... – ткнула каракатица ластой, указав на прелестное тело юной дриады с осиной талией, большими женственными буферами и прозрачными крыльями в перламутровой оправе.

– Прекрасный выбор, мадам! – бормоглот оскалился, показав клыки.

– Но бедняжка такая живая, такая живая... – изобразила сострадание каракатица.

– В тела-пустышки заложена стартовая душа упрощённого образца, которая безболезненно нивелируется, – успокаивал бормоглот, гипнотически шевеля усами. – Тела готовы к немедленному освоению и эксплуатации. Ваша личность будет трансплантирована в тело-донор, как только вы оплатите первый транш. Сама трансплантация – дело пяти минут.
   
– Пожалуй, я всё-таки воздержусь... – передумала каракатица. Близорукая только сейчас сосчитала число нулей на ценнике, неподъёмное для её тощего кошелька. – Это тело чересчур ветреное и гламурное. Боюсь, меня примут за дамочку лёгкого поведения.

– Те образцы, что выставлены на витрине изготовлены на заказ для вип-клиентов, – фыркнул презрительно бормоглот, сообразив, что каракатица на мели. – Но в наличии есть изделия и попроще, выращенные в стандартном биореакторе. Они проработаны не так филигранно, но на первый взгляд ничуть не уступят элитным аналогам. При этом они в разы дешевле.

– Душа кашалота не вместится в тело крысы! – воскликнул неподалёку другой клиент, солидный и похожий на бегемота.

Старший видео-продавец занимался им лично и порхал вокруг с неуёмным стремлением угодить. "Бегемот" промычал что-то о соматической несовместимости, с презрением разглядывая заплывшими от жира зрачками грациозные тела каких-то парнокопытных.

– Выбирайте другое, ничего страшного, – лучезарно улыбнулся видео-продавец. – Специалисты по подгонке помогут вам и удалят любую несовместимость самым безболезненным образом. Я вышлю в примерочную несколько приглянувшихся вам моделей.

Мы с Ромкой глазели и удивлялись, переходя от одного павильона к другому. Попутно я расспрашивал про Эпиофа у всякого, к кому подходил, на всех известных мне языках. А Васечкин важно кивал, изображая моего хозяина – потомственного помещика и аристократа из соседней галактики.

Инопланетные физиономии разглядывали нас с подозрением и изредка нам кивали. Но отвечали до неприличия редко, а положительная информация в ответах напрочь отсутствовала. Гораздо чаще меня посылали, далеко и надолго, каким-нибудь экзотическим инопланетным способом. Я посылал грубиянов в ответ, а Васечкин грозился выпороть всех розгами на конюшне, "как Сидорову козу", раздувая при этом щёки с аристократической важностью. Потом мы топали дальше.

Возле павильона, которым заканчивался торговый ряд, события разворачивались особенно любопытно.

– Я беглый принц Нефиртарии! – горделиво представился торговцу-хозяину рогатый субъект с повадками венценосной особы. – Орден Святого Насилия аннулировал империю моего отца сверхмощной межгалактической бомбой. Я намерен воссоздать Нефиртарию в условиях Новой Вселенной со всеми погибшими подданными. Я слышал, церковники не властвуют здесь так безбожно, как в других местах, потому и бежал сюда. Мне есть чем расплатиться за воскрешение подданных и историческую реаннуляцию. Меня интересует доподлинная реконструкция, сколько это будет стоить?

– Носитель информации о предмете воссоздания при вас? – осведомился торговец с деловитым прищуром.

– Разумеется! – почти обиделся принц. – Как же иначе? Я всегда ношу с собой собственную галактику! – Кристалл-носитель, в котором был заинформирован мегафайл, он положил на прилавок. – Это упрощённая копия в формате художественного экскурса. Без оцифровки объекта в молекулярном масштабе. Если мы сойдёмся в цене, мои поверенные доставят в ваше распоряжение оригинал.

– Какого он качества? – торговец повертел кристалл на свету и присмотрелся внимательней, глянув из-под очков, словно ювелир знающий толк в драгоценных камнях.

– Исключительного! – беглый принц торжественно блеснул белками глаз. – Мульти-слепок в формате атто-клона из наиболее актуального прошлого с необходимой документацией на владение.

– Потребуются энергия и ресурсы... – предупредил торговец, глянув на беглого принца поверх очков. – Но, насколько я понимаю, Вы состоятельны, и для Вас такие мелочи не проблема.

К этим двоим мы тоже пристали с расспросами, как только те закончили обсуждение насущных дел. Но они отмахнулись от нас, как от назойливых блох. Телохранители принца оттёрли меня от его благородной персоны торсами с противоестественным объёмом мышц, а торговец послал Васечкина в звезду. И не просто в звезду, а в звезду коллапсирующую, что в кругу цивилизованных инопланетян считается в высшей степени унизительным оскорблением. Он, как мы поняли, не признал в качестве потенциальных клиентов двух излишне прилипчивых цефалидов.

Я, в свою очередь, парировал не менее хлёстким интерзвёздным ругательством: "Пошёл ты в радугу, без трихопола и вазелина!" А Васечкин пригрозил погасить эту галактику (задув, как свечу, собственным ртом), а за одно и десяток соседних, за вопиющее неуважение к его величественной персоне.

– Такими темпами мы хрен когда разыщем этого Эпиофа, – пробубнил недовольный Ромка и мы потопали дальше, сокрушённо покачав головами. – Мы ищем без всякой системы. Не вызываем доверия у случайных источников информации и потому они настроены не дружелюбно.

– Давай вызовем толкователя, – нашёлся я. – Пусть помогает, а не отсиживается в своей конуре. Не для того мы таскаем его с собой.

Ради прикола мы забились на фофан, кто выскочит из лиловой коробки на этот раз. Я поставил на Винни-Пуха, Васечкин – на Карлсона. Васечкин, разумеется, опять оказался прав.

Я понятия не имею, как он мошенничает, но то что мошенничает – это точно! Невозможно всегда побеждать в спорах, если играешь честно. Но повода для обвинений у меня не было – поймать его на мошенничестве не удавалось до сих пор никому, ни в этой Вселенной, ни в той, из которой мы родом. А потому мне снова пришлось подставлять лоб. Васечкин смачно поплевал на крючковатый палец и расплата за проигрыш в споре с оглушительным звоном прилетела мне в лоб.

Фофаны у цефалидов, скажу я вам, ого-го! Это в облике человека Васечкин хлюпик и салабон, как цефалид он жутко здоров! Схлестнуться с ним в рукопашной драке я не пожелал бы и врагу. Он здорово прокачал своего персонажа и, как показал опыт, совсем не напрасно.

Материализовавшийся Карлсон немедленно зажужжал пропеллером с целью обратить на себя наше внимание. Он с любопытством поглазел, как один из закадычных друзей влепил другому ядрёного фофана и расплылся в счастливой улыбке, как если бы слопал торт.

– Для начала, сооруди нам карту! – скомандовал я как можно ворчливей, – нам нужно сориентироваться на местности. – Я злился на Карлсона за то, что из коробки выпрыгнул он, а не Винни-Пух, позволив Васечкину взять верх в споре.

– Пожалуйста, вот она... – Карлсон высветил карту в воздухе. – Подробная темпораграфическая карта Футурама-метроида!

Я озабоченно повертел трёхмерную карту, рассматривая так и сяк. Складывал и разворачивал голограмму руками, менял масштаб, но так ничего и не понял. Хитросплетения линий постоянно менялись в зависимости от боковой шкалы, отвечавшей за фактор времени. Наконец, я плюнул на это гиблое дело и размазал плевок ботинком по мостовой. Эта карта была не для моих мозгов.

Васечкин поглазел на мои мытарства с откровенным неодобрением, повернулся к Карлсону и спросил в лоб:

– Ты знаешь, кто такой Эпиоф?

– Исходя из данных имеющихся в моей информационной базе, я могу дать множество ответов на заданный тобой вопрос, – ответил Карлсон издевательски неопределённо. Он с самого начала невзлюбил Васечкина и потому угощал его мелкими пакостями при каждом удобном случае.

– Знаешь или не знаешь? – добавил Васечкин настойчивости в интонацию. – Я что, не по-русски спрашиваю?

– Знаю! – Карлсон обидчиво шмыгнул носом. – Я знаю кто такой Эпиоф, но не уверен, что это именно тот "Эпиоф", который интересует тебя.

– Как нам его найти? – рявкнул Васечкин, начиная злиться.

– Не знаю, – издевался Карлсон.   

– А кто может знать? – рявкнул Васечкин и махнул от злости хвостом.

– Я не знаю того, кто может знать, как его найти. Но знаю того, кто может знать того, кто может знать, как его найти. – Плёл подлый Карлсон излюбленные лингвистические парадоксы.   

– Ну, и??? – подталкивал Васечкин, пыхтя от злости, как кипящий чайник.

Карлсон приложил палец к губам, призвав к тишине. Он хотел, чтобы мы прислушались к звукам города.

Васечкин недовольно закатил глаза, изобразив крайнюю степень потери терпения. Нам пришлось прислушаться, ничего другого не оставалось. В относительной тишине, образовавшейся по причине молчания нас троих, мы услышали голос рекламного зазывалы, многократно усиленный мощным громкоговорителем. Нам не пришлось для этого напрягать слух, рекламный слоган уверенно заглушал множество прочих звуков в переполненном космическим народом мегаполисе.

– Осьминог-Михаэль, младший брат легендарного Осьминога-Пауля, делает платные прогнозы на будущее в самом широком спектре событий. От предсказания результата матча по свинг-понгу до судьбы Мультивселенной на ближайший триллион лет! Магистр-Михаэль обладает даром предсказывать будущее, чистить загрязнённую ауру и заштопывать дырявую карму. Перенаправлять судьбу в счастливое русло, насылать удачу и проклинать врагов наповал. Снимать порчу, одежду с привлекательных дам и драгоценности с дам состоятельных силой одного только взгляда. Вызывать с того света души покойников и выспрашивать у них о зарытых кладах. Содействовать самым низким и меркантильным планам клиентов в условиях гробовой анонимности. Привораживать к ним понравившихся особ и отыскивать изнасилованные трупы родственников.

– Видимо, знатный пройдоха этот Осьминог-Михаэль, – игигикнул Васечкин, когда зазывала наконец заткнулся. – Вот бы нам такого проводника по местным злачным местам.

– Да уж, не помешал бы... – согласился я.

Осьминог-Михаиль в ту же секунду возник откуда ни возьмись перед нашим носом. Мы узнали его осьминожью рожу, растиражированную на рекламных видеоплакатах. "Я к вашим услугам! – заверил он, летая кругами и высунувшись с головой из аэроаквариума. – За достойную плату я готов подрабатывать даже гидом!"

Я подбросил крупную монету в воздух, и он раздвоился на наших глазах вместе со средством передвижения. Создал псевдокопию самого себя специально для нас. Осьминог-Михаэль-подлинник полетел дальше по неотложным делам, расплёскивая на крутых поворотах воду из аэроаквариума. А Осьминог-Михаэль-копия подхватил на лету сверкающую в лучах городского света золотую монету, проверил её на зуб и улыбнулся нам лучезарной улыбкой, достойной голливудской кинозвезды.

У "подлинника", как следовало догадаться, было слишком много важных и неотложных дел. Он искренне торопился раздать себя и свой феноменальный дар всем желающим и оторвать от каждого причитающийся за это барыш. Зато "копия" был полностью в нашем распоряжении. По крайней мере на то время, пока его услуги щедро оплачивались.

– Справочная служба на метроиде есть? – обратился я к Михаэлю-копии. Простая, но здравая мысль воспользоваться услугами справочной отчего-то пришла мне в голову только сейчас. – Какой-нибудь общедоступный информационный сервис или географическая карта для пользования приезжими? Только двухмерная, без темпораграфии и прочих технократических непонятностей и мозголомной лабуды.

– Я! – торжественно воскликнул Осьминог-Михаэль, булькнув пузырьками из-под воды. – Живой реестр услуг, справочная служба и говорящая карта в одном флаконе! – Он надышался жабрами вдоволь, вынырнул наконец со дна аэроаквариума на свежий воздух и услужливо разжевал прописную истину для нас непонятливых: – Обычные двухмерные карты бессмысленны на метроидах, география здешних мест слишком замысловата для этого, её попросту невозможно отобразить на плоскости. Городские уровни непрерывно перемещаются из-за блуждающего центра гравитации, поэтому без фактора времени и вероятностных алгоритмов ориентироваться на местности здесь невозможно. Но я могу проводить вас куда скажете, называйте адрес. Что вас конкретно интересует?

Васечкин скривил рожу, обдумывая, как объяснить таким образом, чтобы осьминог его понял, и одновременно не сболтнуть лишнего. Мы должны были добыть жизненно важную информацию, не раскрывая при этом своих истинных намерений.

– За наличку здесь можно купить даже легальное бессмертие, – заговорщицким шёпотом проинформировал Михаэль, втираясь всеми силами к нам в доверие. – Не абсолютное, конечно, но вполне фактическое. Совсем не условное, как то, которым торгуют на Грешном Фавне, выдавая его за подлинник и дурача простаков покупными сертификатами. Алчные коррупционеры из администрации галактики продадут в рабство даже родную мать, если кто-нибудь соизволит дать за неё хотя бы пол-дуката. – Михаэль состроил плоскую рожу, выразив таким образом своё презрение к стяжательным бюрократам, и продолжил: – А можно и нелегальное. По безналу. Ты вроде бы бессмертен, а на самом деле давно уже мёртв, по правилам этого мира. Но продолжаешь существовать в одной из параллельных реальностей, которых понастроено в последнее время навалом, по причине перенаселения магистральной мультивселенной.

– Бессмертие купим потом! – решительно рявкнул Васечкин, остановив словесный поток, брызжущий из осьминога вместе с аквариумной водой. – О смерти нам думать рано, недавно только жить начали. Первое тысячелетие даже не разменяли.

Осьминог-Михаэль разинул рот для новой рекламной тирады, но Васечкин вовремя перебил:

– Мы ищем кое-кого, но не можем найти...

Михаэль любезно заткнулся и изобразил трепетное внимание.

– Некоего мудреца по имени Эпиоф, – Васечкин расплылся в хитрющей улыбочке. Такие улыбочки, как правило, были предвестниками бессовестного вранья.

– Он – мой дядя по отцовской линии из прошлой реинкарнации, – импровизировал Васечкин на ходу, демонстрируя виртуозное владение искусством навешивания лапши на уши. – Хотелось бы встретиться, вспомнить былое, помянуть отца. Жизни уходят от нас одна за другой, мы так одиноки в этом безумном мире, стремительно несущемся из прошлого в будущее, минуя по пути настоящее, словно его не существует вовсе.

– С какой планеты родом ваш достопочтенный экс-родственник? – полюбопытствовал Михаэль. – Мне нужно знать расу вашего экс-дядюшки, его полное имя, регистрационные данные и приблизительное место жительства. – Мы с Васечкиным упорно молчали и Михаэль добавил: – Или хотя бы что-то из перечисленного. Информация нужна для того, чтобы минимизировать поиски. Существ по имени Эпиоф в текущей мультивселенной насчитывается бесчисленное количество. 

– Воспоминания не при мне, они в мнемофайле, – нашёлся предприимчивый Васечкин, продолжая беззастенчиво заливать. – Я не могу точно помнить то, что произошло со мной в прошлой жизни, и загружу необходимую память только при встрече с дядей. К чему заранее расстраивать себе психику, впадать в меланхолию и ностальгию, тем более, что неизвестно, состоится встреча вообще или нет.

Васечкин так ловко завернул с враньём, что я не сдержался и хрюкнул от восхищения. Чудом не прыснул со смеху и едва не испортил всё дело. Но вовремя спохватился и подавил смешок где-то в межлёгочной перегородке. 

Михаэль терпеливо выслушал наплетённую Васечкиным душещипательную байду и повращал овальными зрачками в притворном раздумье. Снимать лапшу с его осьминожьих ушей нам не пришлось, он культурно сделал вид, что поверил на слово. Надев на глаза очки в роговой оправе и напустив на себя профессорскую задумчивость, Михаэль окунулся с головой в подводную бухгалтерию, оставив нас без своего болтливого покровительства на неопределённое время.

Он с глубокомысленным видом повозился с какой-то штуковиной, похожей на древний ламповый компьютер, таившийся на дне его аэроаквариума и каким-то образом не намокавший. И обнаружил, видимо, нечто важное, вглядываясь в монитор с многозначительным прищуром. Наконец Михаэль радостно пробулькал со дна что-то нечленораздельное, но похожее на слово "Эврика!". Затем вынырнул на поверхность и достал из кармана джинсов сотовый. Парой ловких щупалец он набрал номер и позвонил кому-то.

В голографическом облаке видеозвонка возник его собеседник – некое зелёное земноводное. Михаэль расспросил его о чём-то на незнакомом нам языке. В ответ "зелёный собеседник" проквакал на лягушачий манер и связался по параллельной линии с пчелиным ульем, откуда пчёлы с учёным видом прожужжали ему какую-то ценную информацию. Как я понял, "зелёный" обратился в некое справочное агентство, а "пчёлы" представляли из себя аналитиков обладающих коллективным разумом. Михаэль скачал на мобилу какой-то переданный ими файл, обменялся с "земноводным" ещё парой фраз, после чего видеооблако испарилось.

– Я знаю, как найти того, кто вам нужен, – радостный Михаэль потёр щупальцами вспотевшую от предвкушения жирного гонорара лысину. – Если, конечно, вы разыскиваете именно этого Эпиофа... По крайней мере, именно он известен в качестве мудреца в кругу моих информаторов.

– Это точно он! – радостно воскликнул Васечкин. – Мой дядюшка из прошлой жизни необычайно мудр и жутко известен!

Михаэль кивнул и велел нам следовать за ним. Он завёл двигатель аэроаквариума и, дав газу на первой скорости, полетел в таинственном направлении с неизвестной целью. Мы с Васечкиным послушно потопали следом. Карлсон жужжал моторчиком неподалёку и тоже не отставал.

Всю дорогу Михаэль без умолку трепал языком в развлекательных целях, не забыв заблаговременно получить из наших рук солидный аванс за услуги. Мы, кривя рожами, отсыпали затребованное им золото и принялись глазеть по сторонам, не особенно прислушиваясь к его пиар-болтовне.

На главной площади второго внешнего уровня мы потеряли Михаэля из вида и, что само собой разумеется, потерялись сами. Глазели по сторонам, но не могли его высмотреть в скопившейся вокруг толпе разношерстных инопланетян. Страждущие библейского чуда, они наглухо перегородили окрестные улицы и переулки, и вырваться быстро из их плотного окружения таким образом не представлялось возможным. Мы решили задержаться на площади, за неимением других идей, и посмотреть на разыгравшееся здесь театрализованное представление. Надеялись, что осьминог вернётся за нами тем же путём, когда обнаружит нашу пропажу.

Какой-то ржавеющий металлический чудик, скандально забрызганный ниже пояса машинным маслом, проповедовал на возведённом здесь вычурном постаменте Истинную Веру. Он цитировал строки из широкоформатной Библии последнего поколения и обещал воскреснуть из мёртвых прямо здесь и сейчас, у всех на глазах, используя древнюю магию и вопиющее шарлатанство. Нимб святости вращался над его оцинкованной головой, точь-в-точь как наша Селеста на взлёте. Механические ангелы порхали вокруг, жужжали реактивными двигателями и махали девственно белыми крылышками.

– Кто это? – фраза вырвалась у меня сама собой.

– Яясос, Сын Божий! Он же жестяной купюрососатель, прозванный в простонародье Яясосателем. – Проворчал мне в ответ дворник из расы разумных орангутангов. Он подметал улицу аэровеником и недовольно бурчал себе под нос по поводу скандального срача вокруг, наведённого наплывом оголтелых праведников. – По несколько раз на дню корчит из себя Второе Пришествие. Для прибывающих дурней туристов старается. Разводит их как бабушка кроликов.

– Мы требуем чуда, Спаситель! – вопила страждущая толпа. – Дай нам чуда!

В доказательство того, что он истинный мученик, а не механический самозванец с контрафактной микросхемой, жестяной Яясос отвесил себе пощёчину. Приняв её с благочестивым смирением перед беспощадностью злобного бытия, он подставил вторую щёку, следуя тексту из Святого Писания. Затем подставил третью и четвёртую. Жестяные листы его щёк отваливались и отваливались, у Сына Божьего их оказалось с запасом. Он мутузил себя родимого и скалился щелью радиатора, изображая улыбку озарённую Божественной Благодатью.

Дальше было ещё интересней. Для пущей схожести с первоисточником подручные жестяного терпилы распяли его, пригвоздив четырьмя гвоздями к большому кресту на импровизированной Голгофе. Достучаться до идиота можно только напрямую в голову, поэтому пятый гвоздь они вбили ему прямо туда. Яясос последний раз страдальчески взвизгнул сервомоторами и выпустил облачно пара, символизировавшее душу праведника на излёте из тела.

В динамиках механических ангелов заскрежетал траурный марш. Сами ангелы выстроились в процессию, как на похоронах. По побеленным эмалью железным лицам потекли восковые слёзы.

– Чуда! Мы требуем чуда! – ещё громче завопила публика, отказываясь уверовать в кончину механического Пророка.

И надо же – Яясос воскрес! Небесный свет озарил его искажённое мукой бронзовое лицо, словно предвестник грядущего Воскрешения. Проснулся и громко затарахтел заглохнувший было сервомотор в проржавевшей жестяной груди, шире прежнего распахнулись зрительные окуляры. В одной из трёх рук Сына Божьего зрители увидели плоскогубцы, ниспосланные ему свыше Божественным Провидением. Он поднял голову, выдернул не прибитой к кресту третьей рукой вбитые в него гвозди и сошёл с импровизированной Голгофы навстречу новой жизни, торжественно поскрипывая не смазанными шестерёнками.

Толпа разразилась истерическими овациями, на сцену полетели цветы и монеты. Механические ангелы старательно раскланивались в разные стороны и даже назад, не забывая поднимать из-под ног звенящие и катающиеся золотые и медяки. Дворник-орангутанг с отвращением сплюнул, глядя на триумф религиозного помешательства, и полетел ловить летающие урны.

Мы с Васечкиным и Карлсон морились как килька в банке, зажатые со всех сторон толпой, не особенно разделяя настроение окружающих. Над площадью нависла жуткая духота, по причине большой концентрации праведников на один квадратный метр. Хорошо, что выручал большой вентилятор, создававший освежающий Библейский Сквозняк.

– Мы требуем НАСТОЯЩЕГО ЧУДА! – выкрикнул громче всех какой-то невменяемый малолетка, незнакомой мне инопланетной расы, и поднял над головой мешок наполненный чем-то белым. – Ты должен превратить муку в кокаин!

Ангелы приняли у него мешок и передали Спасителю. Тот зачерпнул железной пятернёй пригоршню белого порошка и жестом, переполненным святости и величия, швырнул в вентилятор. Порошок развеялся в воздухе, превратив его в преисполненный чуда Библейский Туман. 

– Хвала механическому Спасителю! – завопил тот самый наркоман-малолетка, учуяв нюхом завзятого кокаиниста произошедшее с порошком чудодейственное изменение. Праведники дружно вдохнули Божественную Благодать, и она пробрала их до печени и яиц.

Повальное ликование охватило собравшихся. Наркоманы потянулись к мешку нескончаемой людской рекой. Они зачерпывали порошок пригоршнями и насыпали прямо на тротуаре дорогу в кокаиновый рай. Последователей на пути в нирвану становилось всё больше, с каждой новой засосанной в ноздри дорожкой. Дарованное Сыном Божьим библейское наслаждение распространялось в толпе истых праведников со скоростью короновирусного заражения. Чудодейственный мешок пустел на глазах, во славу Истинной Веры!

Дальше наступила платная часть представления. Как раз та, которую "орангутанг" окрестил "разведением кроликов". Праведники по полной вкусили белоснежный кайф и теперь обязаны были как следует раскошелиться, выказав в качестве благодарности небывалую расточительность в пожертвовании звонкого золота.

Тем временем Жестяной Яясосатель увеличивал на глазах перечень предоставляемых им религиозных услуг. Только сегодня и только сейчас он благословлял страждущих по льготному тарифу. В воздухе повисла голографическая таблица с расценками. Каждое третье отпущение грехов – бесплатно, каждый четвёртый стакан кагора – за счёт заведения. Он так неистово вертел головой собирая пожертвования, что голова закружилась. И совсем не в переносном смысле, а на шарнирах – вокруг своей оси. От двигателя повалил едкий дым, Жестяной Яясосатель выпучил зрительные окуляры до отведённого его создателями максимума, рухнул на мостовую и рассыпался на гремящие составляющие.

Разочарованные зрители печально покачивали головами разнообразных инопланетных форм. Мешок с кокаином давно опустел, а значит перспектива получить добавку летела ко всем чертям. Библейское шоу закончилось скоропостижным крахом, переполнявшая площадь толпа неумолимо рассасывалась.

– Четвёртый раз за неделю ломается, ржавая железяка! – фыркнул дворник-орангутанг, размахивая электро-метлой. – Контрафактными Библиями мусорит по всей площади. Лучше бы читал Дарвина и закончил среднюю школу. Вот я читал, и стал человеком!

– Куда вы запропастились? – долетел до нас громкий окрик, и мы узнали голос Осьминога-Михаэля. Он обращался к нам, отыскав зорким глазом в толпе. Мы замотали головами во все четыре стороны и заметили его неподалёку. Михаэль высунулся из аэроаквариума и радушно махал нам щупальцем, сигнализируя, что он нашёлся, а значит нашлись и мы.

– Я сбился с ног из-за вашей пропажи! – Выкрикнул он на радостях, дал газу и рванул, несясь нам навстречу на пятой скорости. Затем заложил крутой вираж, затормозил приблизившись, завис над нашими головами и ворчливо забубнил что-то по поводу нашей возмутительной безалаберности.

Мы с Васечкиным и Карлсон были искренне рады видеть его широкую, расплывчатую в районе щёк физиономию, и потому пропустили ворчание и недовольство в свой адрес мимо ушей.

– Вы что здесь забыли? – пробурчал в заключении Михаэль. – Уличных попрошаек никогда не видели?

– У нас попрошайки не такие клёвые, – позавидовал Ромка. – Цыганята с гармошками и подвёрнутыми на время работы ногами. Или цыганки с портретами русского мальчика, которому они собирают на операцию во имя Иисуса Христа.
 
– Кидая попрошайкам монеты вы не творите добро, а только стимулируете попрошайничество! – нравоучительно пробулькал Михаэль пузырьками воздуха из-под воды. Он настоятельно попросил нас следовать за ним и впредь не отвлекаться на проповеди разного рода кибернетических шарлатанов.

Мы втроём дружно кивнули, пообещали слушаться головоногого и выполнять его инструкции неукоснительно.