Домовой

ДОМОВОЙ
(Фантастический рассказ)

  Непогода на дворе разыгралась не на шутку. Злая февральская метель вела себя как подвыпившая баба: ей хотелось покуражиться, поэтому она  стучалась  в двери и окна домов. Но трусливые обыватели отнюдь не стремились впускать буйную гостью в свои жилища. От бессильной злобы  она поднимала с земли охапки снега и бросала их в окна и  на стены домов. Несладко приходилось и случайным прохожим: с них рассвирепевшая вьюга пыталась сорвать шубу или пальто, сбить с ног и извалять в сугробах.
   Я стояла у окна и сквозь стекла наблюдала за проделками разгулявшейся метели.  В душе  поселилась пустота, которую нечем было заполнить: почему-то хотелось на улицу, попасть в центр разбушевавшейся стихии, слиться с ней, лепить снежные комки и бросать их в окна дома, где жила мать моего мужа. Вчера мы поругались в очередной раз, и он ушёл,  со злостью хлопнув входной дверью, словно этим поступком стремился поставить точку  в очередной этап наших отношений.
- Жалеешь, что вчера выгнала мужа из дома, а теперь кукуешь одна, глупая баба? - услышала я насмешливый голос.
   От неожиданности я качнулась вперёд, уткнувшись лбом в  оконное стекло. Затем, преодолев страх, выпрямилась и резко повернулась назад.
   В одном из двух кресел, стоящих напротив окна, сидело лохматое существо, покрытое серой шерстью с зеленоватым оттенком, с большими круглыми глазами жёлтого цвета и вертикальными зрачками.
 - К- кто т-т-ты? – заплетающимся от страха голосом, спросила я незнакомца.
 - Домовой я здешний, Феофаном меня кличут, - представился он.
  Странное дело, но имя этого существа, рассмешило меня. Оно напомнило мне обаятельного домового Нафаню из мультфильма про домовёнка Кузю.
 -  Чего смеёшься? – удивленным голосом спросил домовой. – Я думал, что ты выть от страха начнёшь, а ты вон хохочешь.
 - Имя у тебя смешное – Феофан. Какую-то ретро древность напоминает, - постаралась  оправдать своё повеление , вытирая пальцами со щёк слезы. – И давно вы здесь обитаете?
   Я постаралась  вести себя вежливо по отношению к этому существу. В детстве  слышала, что домовые отличаются разнообразием поведения: если им человек не по нраву, то могут душить его или пятки щекотать, а если понравишься ему, то они в хозяйстве помогать будет.
  - Не так уж и давно, около двух сотен лет. Я в вашем мире вроде как в командировке нахожусь. Наблюдаю за поведением людей, отчёты начальству шлю. Скоро срок мой пребывания здесь заканчивается. Вернусь назад, в свой мир, соскучился по жене и детям, - признался  Феофан. – Да ты не стой возле окна, простудишься. Садись рядом поболтаем, - предложил он, указав лапой  на рядом стоящее кресло.
  Сидеть и болтать с существом из другого, параллельного мира, было слегка жутковато, но отказать хозяину, который обитает в доме дольше, чем я, было неудобно. Набравшись мужества, я непринуждённо прошла через зал, и села в кресло, предложенное Феофаном.
  - За  то время, что вы здесь живёте, наверное, хорошо изучили быт и нравы нашей семьи? – попыталась я начать с домовым светскую беседу. – Каковы они на ваш взгляд -  мои прадеды?
  - Знавал я и твою маму и бабушку, прабабушек тоже хорошо знал. Хорошие были женщины - хозяйственные и мужей своих любили и почитали. И в кого ты такая взбалмошная истеричка пошла не  пойму? – нравоучительным тоном закостенелого ворчуна ответил домовой.
  Я прикусила  зубами нижнюю губу. От обиды слёзы выступили на глазах. Захотелось накричать на непрошенного гостя, наговорить кучу колкостей и выставить его за дверь. Но такой стиль поведения я могла позволить себе только с одним человеком – моим мужем. Поэтому, придав выражению лица лукавый вид, спросила беспечным тоном моего визави:
    - Скажите, Феофан, а почему вы раньше не показывались мне в таком… визуальном виде?
    - Не положено нам, домовым, показывать людям своё истинное обличие! – пояснил  он.
    - Почему же сегодня сделали исключение, неужели меня решили утешить?
    - Ишь, ты, какая прыткая! – не то осудил, не то похвалил меня домовой. – Не обольщайся, не ради тебя я материализовался, просто день сегодня особенный – десятое февраля. В старину он считался днём рождения домового. В этот день твои прабабки с утра варили пшённую кашу с маслом в отдельной посудине. Ставили её в закуток за печкой. Наливали стаканчик бражки и определяли его туда же. Потом с почтением говорили: «Батюшка, домовой, отведай моей кашка с бражкой за твоё здоровье». Вот как нас, домовых, уважали твои пращуры.
   - Жаль, кашу я не смогу тебе сварить, но относительно спиртного... будешь «Мартини»? – предложила я Феофану.- У меня и сыр хороший есть – «Рокфор». Отметим твой день рождения.
   - Давай! – великодушно согласился тот.
   Я достала из бара початую бутылку «Мартини», из серванта – два бокала. Порезала тонкими пластиками сыр и банан, который сиротливо лежал в нижнем ящике холодильника. Нашлась в шкафу нераспечатанная коробка конфет «Ассорти». Всю эту снедь и бутылку с вином я расставила на журнальном столе, стоящим между креслами. Разлила вино в бокалы.
  - Батюшка, домовой – Феофан, поздравляю вас с днём рождения и желаю вам крепкого здоровья и скорейшего возвращения домой, к семье! – торжественным тоном произнесла я свой тост.
    На миг мне показалось, что на его неподвижном лице (или морде) промелькнула довольная улыбка. Я поднесла бокал ко рту и отпила несколько глотков. Феофан даже не притронулся к бокалу, но его содержимое бесследно исчезло.
   - Хороша бражка, всё нутро согрела! – произнёс он довольным тоном, поглаживая живот мохнатой лапой.
    «Бражка! Этот дорогой и благородный напиток он называет бражкой!» - мысленно возмутилась я. Однако вслух спросила:
  - Как это у тебя получилось?
  От удивления я даже не заметила, что перешла с гостем на «ты».
  - Что получилось? – переспросил домовой.
  - Выпить содержимое, не притрагиваясь к бокалу. Это фокус?
  - Нет не фокус. Просто энергию, которую вы получаете через переваривание пищи, мы усваиваем напрямую -  клетками организма.  Я уже перепробовал и сыр и шоколад. Извлёк из них всё самое ценное, теперь они не содержат энергетической силы, хотя внешне не изменились. Что бы быть сытыми, нам нужна не грубая пища, а её аромат.
  - Хочешь сказать, что все продукты на столе стали безкаллорийными?
  - В общем да, кроме вина. Оно – жидкость и усваивается иначе, чем ароматы твёрдой пищи.
  - В таком случае предлагаю выпить за знакомство. Меня, кстати, Ольгой зовут.
   Плечи домового затряслись, но мимика лица осталась без изменения, словно на нем была надета маска. Я предположила, что таким образом Феофан смеётся.
  - Что  я сказала смешного? – спросила  я  удивлённо.
  -  Я же тебя с пелёнок знаю, присматривал, оберегал от опасностей, следил за твоим развитием. И прекрасно знаю как тебя зовут.
   -  Зато я не знала о  твоём существовании до сегодняшнего дня, вернее вечера.
   -  Согласен с твоим доводом. Тост принимается.
   Я разлила вино по бокалам и отпила несколько глотков. Феофан осушил свою порцию «мартини» до дна. Состояние умиротворённой радости овладело моей душой. Захотелось любить весь мир и прощать всякую заблудшую душу. Предполагаю, что подобное состояние испытывал и домовой. Он сидел, положив подбородок на мохнатую лапу, смотрел немигающим взглядом в  темноту за окном и вдруг… запел низким хриплым голосом:
                Степь, да степь круго-о-о-м,
Путь далёк лежит.
        В той степи глухо-о-й
Замерзал ямщик.

  Феофан зажал  голову лапами и, раскачиваясь то вправо, то влево, словно маятник, заговорил с тоскою:
  - Скучаю я, Ольга, по жене по детишкам своим скучаю. Иногда так хочется бросить службу и смотаться к ним хоть ненадолго. Но нельзя! Пока срок свой здесь не «отмотаю», о свидании с семьёй и думать  не смею.
     Мне было искренне жаль домового. Хоть и «нечисть», а переживает как человек, и к семье стремится. Одновременно было смешно от его жаргонных словечек. Он оказался схож с мужем – Вадимом в пристрастии к детективам. Наверное, жалеет, что тот ушёл, поэтому и взялся учить меня как к супругу правильно относиться надо.
  Домовой сложил лапы на стол, опустил на них голову и стал тихо скулить, словно щенок, которого хозяева оставили дома одного. Я подняла руку и погладила его по голове. Шерсть на удивления оказалась не жёсткой, а мягкой, как у котёнка.
  - Не надо, Феофанушка, так кручинится, -  приговаривала я, поглаживая его по загривку. – А ты плюнь на все свои обязанности, да и смотайся домой. Повидайся с женой и детишками, да и возвращайся назад.
  - Как же ты без меня одна останешься? Чем заниматься будешь?
  - Я, я…займусь уборкой.
  Он поднял вверх голову и посмотрел на меня долгим, не мигающим, как у совы, взглядом.
  - Отставить нюни! Быстро собери со стола посуду, помой её! Да приготовь яичницу с ветчиной – гость у нас будет сегодня, - бодрым голосом кадрового военного начал командовать он.
  Видимо фильмы о воинской жизни, тоже были в чести у Феофана. Почему-то я с радостью кинулась выполнять распоряжения домового. Меня заинтриговало его сообщение о приходе незваного гостя. Кто бы мог нанести визит в столь поздний час? Неужели…
   Трель звонка  прервала ход моих мыслей. Я сняла с плиты сковородку с жареными яйцами и ветчиной. Быстро сполоснула руки под струей  горячей воды, и поспешила открыть дверь. За порогом стоял Вадим и держал в руке,  завёрнутый в  разноцветную фольгу, букет цветов.
  - Можно мне войти в дом? –учтивым тоном спросил муж.
  Я выдержала паузу… и отступила в сторону, освобождая проход в коридор. Вадим протянул мне букет:
  - Прошу извинить меня за вчерашнее безобразное поведение. Обещаю впредь не допускать подобных  эксессов.
  - Знаешь, я тоже вчера  наговорила кучу  несправедливостей, о  чем сегодня сильно жалею, - искренне призналась я, разворачивая фольгу.
   Внутри упаковки оказались три белых хризантемы. Они были похожи  на маленькие комочки снега, растрёпанные злой метелью и пахли …свежими огурцами.
- Спасибо милый за подарок. Я тронута твоим вниманием, - поблагодарила  мужа и поцеловала его в щёку.
 Вадим  поднял вверх мой подбородок и поцеловал в губы.
 - А чем это так вкусно пахнет? – спросил он, принюхавшись.
 - Ждала тебя, вот и приготовила ужин.
 - Откуда ты узнала, что я приду сегодня? – удивился муж.
 - Домовой сказал. Мы с ним пару  рюмок «мартини» выпила, - серьёзным тоном сообщила я.
 - И где же сейчас твой собутыльник? – сыронизировал Вадим.
 - В зале  сидит, в кресле, телевизор смотрит, наверное.
   Муж заглянул в комнату.
-  Ну и шуточки у тебя, Ольга,  там никого нет, - упрекнул меня муж.
- Как нет? – возмутилась я. – Я же с ним как с тобой разговаривала!
- Всё это тебе приснилось. Наверное, ты смотрела  фантастический фильм. Заснула. И приснился тебе домовой, - высказал разумное объяснение  моим утверждениям Вадим. – Пойдём лучше на кухню. Покормишь ужином, что-то я  проголодался.
 -  Ты иди, а я цветы в вазу поставлю, - предложила я.
  С заполненной водой вазой и хризантемами в ней зашла в зал. Феофан сидел на месте и смотрел в экран телевизора, где транслировался очередной боевик. Видимо, он мог показываться в «проявленном» виде только «избранным» людям. Домовой поднял вверх лапу и сделал ею движение приглашающее подойти ближе к нему.  Потом он…исчез. Словно изображение в телевизоре, выключенном в спешном порядке.
    Куда он отправился сейчас? Наверное, к своей семье: жене и детям, ведь день нынче особенный – день рождения домового.   

Апрель 2009 г.
      

 -