О втором браке священников, о праве на счастье

О втором браке священников, о праве на счастье 2019

В этой статье я защищаю права священников на второй брак, на личное счастье и достойную спутницу их апостольских трудов. На пример семейной жизни, так нужный простым грешникам, для которых даже слабый священник является светочем веры и живого благочестия.

Двадцать пять лет в церкви и изучение множества книг о вере и благочестии, житий святых в двенадцати томах по полторы тысячи страниц, наконец основание в слове Божьем, через слова самого Спасителя "Я среди вас как служащий".

И вот на праве служащего, человека грешного, но всем сердцем и разумом стремящегося служить и быть полезным созиданию Церкви, как великой полноты всякой благодати, я расследую в этой статье проблему второбрачия священнослужителей. За две тысячи лет к этой теме мало обращались, считалось что на эту тему есть уже решение вселенского собора пятого века и более думать об этом нечего.

Но жизнь меняется, и не в лучшую сторону, все больше в стране и мире браков распадается и церковные браки к несчастью не стали исключением.

Но Господь вчера и сегодня Тот же. И нет такой раны, такой беды которую Он не мог бы уврачевать. Другое дело писанные на бумаге правила. Они только помогают, будучи только рамками. О них Иисус говорит в Евангелии-суббота для человека, а не человек для субботы...это ясное снижение буквы перед духом Любви.


 Жизнь провинциальной Церкви предлагает нам несколько трагических историй, которые вы прочтете далее. Это три судьбы священников. Они показывают насколько непостоянны женщины даже в церковном браке, самом счастливом на свете. И рассудилось мне разобрать все это согласно интересам Божьего дела и земной Церкви.Зависит ли священник от греховности своей жены? Можем ли мы и должны ли отвечать за своих женщин?


Кем и почему установлены древние правила соборов?


Прежде всего скажу, что христианство учит нас осознавать и предполагать во всем собственную вину, не обвиняя кого либо рядом с нами.
В миру женщины иногда сходят с ума, но никто не возлагает на их мужей проблемы беземных жен.И всем ясно, что безумие не должно влиять на людей здоровых и тем более отнимать у них счастье.


И вдруг в столь важной сфере как церковная жизнь получается наоборот. Священник в случае ухода жены из за измены или безумия ее, он правилами древних соборов обязан остаток жизни страдать от фактического безбрачия и невольно принимать монашество по воле епископа.

Но ведь в источнике всего этого насилия над его свободой жить в браке черная страшная причина , не Божия благодать, а прямое зло - действие злых сил на него через его слабую падшую жену и ее злую волю.

Нам опять затыкают рот правилами, но кроме правил мы должны еще иметь глаза и мышление, духовный разум, оценивающий все решения наши по плодам.

Ведь если нет оценки, мышления, разума Христова тогда конечно, мы жалкие рабы каменных правил Моисея. Об этих законах апостол говорит, что они были даны для уловления всего мира их тенью, через правила весь мир становится виновен перед Богом ибо не имеет силы Бога, Духа, чтобы правила исполнить.

То есть для исполнения всех правил Церкви требуется нереальная сверхчеловеческая святость, которая недостижима на грешной земле. Но вдруг оказалось, что эти правила можно исполнить по приказу начальства, по приказанию епископа. Ну, то есть сделать вид, что они исполнимы, порадовать вышестоящего, которому надо заставить тебя придерживаться правил любой ценой, а точнее ценою человеческого счастья. Которое почему-то опять осталось никому не нужным. И воцарилось нужное и востребованное сверху несчастье.

Особенно институт единобрачия священства поддерживается теми фанатичными женщинами, которые не способны понимать реалии мужской природы, но эмоционально оценивая мужские потребности, готовы осуждать и топтать овечьими копытами правду жизни своего пастыря и его новую семью.
Экстремизм женской психики требует от мужчин единобрачия, как однозначного выражения верности, а она - условие женского счастья и спокойствия.


Но женская переменчивость намного превосходит мужскую и странно и несправедливо потакать этому слепому стремлению отнять у мужчин свободу второго брака и все права посредством уловки единобрачия.
 
Как получилось так, что установленный свободным выбором человека брак вдруг стал подчинен решению некоего собора, навеки отнявшего второбрачие у священства?

Но если мы внимательно приглядимся, то увидим, что если бы правила  5 века были бы забыты, утрачены, исчезли, это бы вас не спасло. Тут же бы некие ревнительные не в меру архиереи написали бы их заново и принялись требовать к исполнению. Природа бюрократа непобедима.

Но разве живой человек может быть счастлив, если его свобода отнята пусть по самым благовидным предлогам?


Причем в самом Евангелии мы видим удивительно терпимое отношение Господа к женщине, последовательно заключавшей брак с многими братьями и на вопрос, с кем она будет по воскресении, мы получаем божественный ответ - по воскресении замуж не выходят, но пребывают как ангелы на небесах...

То есть брак оставлен человеку на произвол, ведь ему жить, а не епископу. Но вдруг появляется епископ и отнимает сан у счастливого во втором браке священника...

То есть ведет себя как помещик с крепостным.


Получается, что права архиерея подобны крепостному праву,и если жена неверна, то и муж, священник лишается по сути всех личных прав. Права на бывший брак, и права на будущий второй брак. Лишается права на личную жизнь, на семью. какой бы она не была.

Если бы архиереи попытались применить это правило по отношению к мирянам, куда бы их послали миряне? Но проблемы с женой священника становятся поводом сделать его монахом, не имеющего к тому ни призвания, ни доброго произволения, угодного Богу.

Приходи время отвечать за отнятие свободы выбора у человека, какими бы благими целями это не прикрывалось.

Более того, мы читаем о русских провинциальных монастырях, что им не мало вредили упрятанные туда вдовые священники, собиравшиеся в кружки для развлечения как друзья по несчастью.

Чтобы мучения их не были видны склонным к осуждению мирянам, за стенами монастырей они оставались рабами всесильных архиереев до смерти. И разочарование их в самом институте церкви было величайшим, и будучи обычными людьми, пожтлыми, нуждавшимися в уходе, приличной возрасту заботе близких и членов семьи, они напротив были вырваны, как растения со своей земли и увядали, неспособные уже ничего создать.

Они жестоко исторгались из привычного мира, своего прихода, и по сути терпели пожизненную кару за смерть или уход жены. Далее происходило самое страшное.
Птицы невысокого полета, всего лишь люди, теряя свободу, они следовали корпоративной этике, отделявшей их от своего сословия в клетку. Запертые в монастырь, они находили единственное спасение от рабства и насилия церковной власти - захват этой власти и получив ее, неважно каким лицемерием, и потом возглавив монастырь, они быстро приводили его в упадок.


По сути так погибло в духовном смысле много монастырей, низведенных такими руководителями до уровня тюрем.

В то время как если бы их оставили на своем месте,они бы для провинции остались светочами благочестия.

Вырванные растения гниют в чуждой почве и отравляют сад. Надзирательство над внешним поведением стало практикой архиереев. Насилие в той сфере, где требуется духовный опыт и любовь привело к очевидному краху саму церковь 19 века, пытавшуюся насилием заменить Божественную силу и Дух Святой.


Все те бесчеловечные традиции сложились в период вселенских соборов, изучать который у нас принято только в связи с символом веры оставляя незамеченным формирование епископской церкви, сменившей апостольскую практику.



и наконец мы приводим первый пример из жини, практики, опыт которой красноречивее аргументов.

В Красноярске на Базаихе есть церковь Трех святителей, в то время когда она еще была деревянной я услышал горькую историю про верного молодого диакона, который намереваясь стать позднее и священником, и много лет верой и правдой служа Церкви, оказался в большой беде.

Он избрал верующую и верную супругу, счастье было так близко. Но кознями дьявола едва совершилось венчание и супруги приблизились  к друг другу, женщина впала в такое беснование, что вовсе не подпускала к себе мужа и по сути сделала его безбрачным.

В то время я не сделал из этой истории горя нимкаких выводов. По правилам второй раз жениться было нельзя и диакон был обречен к монашеству без монашества, имея молордую природу, разожженную присутсвием в его жизни юной спутницы и теперь ставшую ему проклятием и пыткой до конца дней.

Хотя с точки зрения нормальных мирских людей проблема просто решалась заменой падшего существа на здоровое и святое.

Более того, самооскопление и презрение к браку, на которое обрекается такой священнослужитель вовсе противоречит православному мировоззрению, наполненному любовью и благочестивой свободой, потому, что на добрых и духовных людей по слову апостола, "на таковых нет закона".

Но тут мы ощущаем в церковной жизни третью силу, третий интерес, волю верхов, которая нападает вслед за дьяволом на такую несчастную семью и закрепляет горе правилами и обычаями, взятыми из древнего мира, возведенного в пример независимо от любых последствий и причиняемого горя и насилия, как явных следствий зла.

И сама идея сделать монаха из человека, брак которого рухнул противоречит самой сути монашества, монашество как институт не нуждается в таких невольниках, монашество принимается из молитвенной любви ко Христу, а не по плотской необходимости только, иначе это некое самооскопление и самозаключение, которого Бог не требует и в Библии это ясно показано на множенстве примеров жизни древних пророков.

Период формирования епископской церкви, ухода от апостольской церкви в практике и устройстве реального прихода очевидно привел  к потере первой любви между христианами и первой свободы между ними.

Это выразилось в отделении епископата от прочего священства, прежде всего в самом духе надзирательства, внешнего вмешательства вместо искусного влияния на суть, на души и умы подчиненных. Ничего почти этого нет у апостолов, которые, как видно из посланий, даже отделившихся призывают смиренно и кротко к восстановлению первой любви и уврачеванию разделения в церкви, где никакого разделения быть не может и недолжно. Но нашими грехами разделение проникает и в сообщества грешных христиан.

Нет, конечно любовь никуда не делась. Она как и в первоапостольские времена кротко ожидает нашего произволения ее вернуть в церковную практику. Но для этого нужно высокое сознание ее необходимости, ее влияния на всю жизнь, ведь без нее как царство без венца, все серо и напоминает самозванное сборище, хотя все звания, погоны и чины получены, но недостает то главного, любви Христовой.

об этом то и пишет пророчествуя апостол, что если я имею все знание и все силы, но любви не имею, я медь звенящая. и кимвал колокол звучащий.

То есть даже если мы знаем все Евангелие, но читаем его без Любви, то заблуждаемся, даже в том, где кажется безупречны.

Апостол предсказывает в этом послании всю дальнейшую судьбу Церкви, борьбу и непримиримое противостояние в ней Любви и Нелюбви, Живого Духа и Духа Мертвого, противоположных по плодам.


Именно в период соборов и сформировались те господские и рабские отношения между священством и архиерейством, которые сегодня так анахроничны, что уже более напоминают восточный деспотизм, чем апостольскую церковь.


Если священник проповедует любовь, благодать и милость с милосердием,а сам практически исполняет жесткие правила древних архиереев, в которых милость и благодать подменены рядом жестких запретов,наподобие ветхозаветных заповедей Моисея, то разве не разорван он внутренне?

Проповедуя свободу во Христовом духе, а сам на деле боится даже проповедовать о Христа и крестить в не "своем" городе?

Что бы исполнить древние правила, а на деле- просто не убавить доход местного церковного князька, предки которого в 5 веке уже позаботились о его спокойствии, чтобы доход шел независимо от его личного духовного и проповеднического уровня.

Вот и выясняется смысл таких правил сегодня, ведь лучше всего люди следят за теми обычаями и правилами, которые им приносят доход или убыток.

Приведу второй пример из приходской жизни. Случилось все при том же храме Трех святителей на Базаихе.

 Молодой отец Валерий, которого я знал еще пономарем, счастливо женился на студентке психологического факультета. Казалось, идиллия обеспечена, жена - специалист человеческих отношений.

Но батюшка с трудной наследственностью, сын уборщицы и начинает крепко выпивать,что не редко среди простых сословий. Брак, освященный столькими молитвами распадается. Матушка уходит из семьи к некоему композитору при живом муже.

Выхода нет, чтобы не лишится места священника отец Валерий оставался один много лет. По кровожадным правилам участью его стало прозябание и несчастье. Естественно алкоголизм укрепился ненормальным состоянием его и развивался.

Я об этом узнал, когда приезжал на его приход храма святой Татьяны при сельхоз академии на улице Мира. Батюшка не в силах побороть пристрастие выходил на службу в "под шафе". Его никто не осуждал, все любили и жалели.

Ходили слухи и об особо преданной прихожанке, ходившей к нему, в пустеющий дом. Но зачем он должен был скрывать свою новую связь и страдать бесконечно?
Вместо счастливой свадьбы и новой семьи он завел бар со спиртным и большую библиотеку, стал уважаемым краеведом и... был найден усопшим у бара в своей квартире в неполных сорок лет. Не могу без слез его вспоминать, он служил в истинно молитвенном духе, в антикварных ризах репрессированного при Сталине священника, все было сложно и живописно до слез...

Знаю одно, он страдал, пытаясь исполнить невыполнимые человеку правила и эта борьба ускорила течение его болезни, а он был сердечником и унимал боли вином.

 Его ранний уход от сердечного заболевания можно связать с его одиночеством. Четко доказана статистикой связь между семейным образом жизни и ее продолжительностью в пользу семьи. Срок жизни одиноких сокращается на треть, или почти вдвое. Если бы он открыто создал вторую семью, лишился бы любимого дела и был бы извергнут из сана.

Но кому от этого стало бы лучше? Силы зла через жену и его наклонности разрушили еще одну жизнь, за то любимые правила остались соблюденными ценой огромного личного горя.

Поймите, слепые правила всегда хуже, чем живой судья. Не книга закона судит дело, живой судья поставлен, потому что необходим тот, кто выслушает, сострадает, сопереживает нам.

Как случилось, что в средоточии человечности и любви, в Церкви Христовой не человек судит человека, а смертоносная буква правила?
Разве не интересы коррупционеров охраняют эти правила?

Разве не жестокость отличала древние времена от наших? И мы хотим казнить друг друга как древние? Тогда зачем весь тысячелетний опыт, вся история Церкви,если мы остаемся прямо говоря, дикарями, жестокими как дикари?

 
И вот я с болью начинаю третий рассказ, про моего близкого друга священника отца В.
 Я уже не мог пропустить мимо ушей то что услышал и увидел.

Удивительным было его вступление в священство. Он мечтал быть батюшкой в нарочито бедном отдаленном сельском приходе и запросто поехал в Красноярск и просто рассказал все митрополиту, который удивился его намерению и испытав недолго, назначил в деревню священником, где долгое время был закрыт старый храм памятник деревянного зодчества.

А батюшка был в браке, родилось двое детей еще до священства. И вдруг с женой начинается беда. Она и раньше не очень любила, муж ее успокаивал поездками на курорты Египта. Ей становилось полегче. Вообщем, оказалось ушла ее любовь.

Батюшка красавец, стройный спортсмен гиревик, чемпион города, что еще надо? Не бедствовали, в доме все было и холодильник с продуктами, но она смотрела на сторону. И вдруг ушла из дому, дети побоку, все оставила на отца. Встретила молодого красавца, хотя была старше. Тот не отказался и до сих пор она с ним живет в гражданском браке, вся церковность осыпалась с нее как позолота с елки.

По правилам надо принимать монашество или пожизненное безбрачие. Если попытается найти новую любовь и узнает архиерей - извергнет из сана, не даст служить, не благословит второго брака священнику. Остается одно- снимать сан, если хочешь остаться человеком нормальным мужчиной.

Именно это я и хочу ему посоветовать, он завидный жених в свои годы, пусть он будет счастлив и дети родятся, а священство, если оно берется ценою несчастья, никому счастья не принесет. Так бывает - счастливый всех делает счастливыми, а несчастный всех омрачает и трудно людям за него прославить Бога, как говориться,
все не слава Богу.

Церковь Любви вдруг стала карать за любовь, не преступника, не пьяницу, ни вора церковных жертв, а доброго ревностного служителя Христова за то, что он нормальный мужчина.

За то, что рождаются так нужные стране православно воспитанные дети, да просто за счастливый пример церковного брака, который в миру никто не осуждает, все понимают сложность реальной жизни с женщинами, кроме архиерея, похожего на ворчливую тещу.

А теперь давайте перенесемся к истокам проблемы и поймем, какая это благодать , что соборов в православии только семь первых, и все.

Люди церкви во время поняли, куда приведет практика приема в церковные правила новых и новых решений. Куда? Да вот пример - католическая церковь, где соборов не семь, а десятки, и там от самого первого изначального христианства церковные бонзы оставили рожки да ножки, приняв догматы, выразившие интересы высшего духовенства, вместо интересов дела Божия на земле -да знают Бога и посланного им Сына - Иисуса Христа.

И каждый новый собор может принять какой-то догмат, с которым вы не согласитесь и официально вас можно отлучить от церкви, как уже отлучили православных при расколе на восточную и западную церковь и стали заменять таковых католической иерархией.

А как приняли запрет на второбрачие? Представьте себе, что второбрачные были меньшинством и по определению не могли представить себя на соборе. Их интересы  представляли монахи епископы, а точнее не могли представлять, потому что не понимали и не сочувствовали таким священникам, а скорее управляли ими.

А чтобы управлять, надо отделять меньшинства и давить их. А проблемы не было. Священники, по уважительной причине терявшие жену, находили другую и жили с ней.

И вот далеко, на соборе, поднимается вопрос запрета второбрачия. Чтобы лучше понять, сравним подобный случай на западе - там подняли вопрос о безбрачии священства и собор его утвердил, и вся жизнь Церкви Запада исказилась, как сознание холостого мужчины, уже не понимающего большинство мужчин из своей паствы, и мало понимающего уже и женщин, поскольку с ними встречается только на службах и видит только тонкую обложку сложного явления называемого таинственным словом женщина.

Дух западной церкви с безбрачными начальниками стал нереальным, слащавым и стерильным, монашество из ветви на древе церкви, стало господствовать и представлять всю церковь, тогда как реально было лишь пришедшим к власти меньшинством.

 А на востоке безбрачие не было принято еще и потому, что это грозило церковным бунтом и свержением монашеского меньшинства.

Представьте себе тысячи священников древнего мира отправили на собор горстку епископов-монахов, по дороге они сговорились утвердить на соборе волчье решение против интересов своей же церкви-в интересах взяточников- и вдруг те возвратились бы с таким решением вполне дурацким, вполне унизительным и требующим огромных взяток - чтобы все священники стали монахами.

 Куда отцам девать семьи, жен, детей и где брать огромную взятку волку пастырю, чтобы он ослеп и не увидел семью у священника? Куча проблем, унижение и репрессии, а ответ то прост, и бесплатен - просто изгнать лицемеров из городов и стран, над которыми они намерены издеваться,используя свою формальную власть в церкви.

То есть изгнание ожидало таких узурпаторов и уверяю вас, оно их постигало всегда и сейчас.

Люди нормальные просто сами покидают такие захваченные церкви лицемеров. И они остаются пустыми, и все удивляются что это никто туда не ходит. Это называется голосование ногами.

Все это привело так или иначе к утрате всей Церковью апостольской свободы и права начальнику церкви иметь "сестру-жену".

Все это вызывает злорадство и врагов церкви, ищущих любые проблемы внутри ее, чтобы утвердиться и убедиться в правоте своего неверия и отрицания.

И вот, спустя несколько лет, я услышал у одного проповедника, слова апостола на эту тему, звучащие так; "Пресвитером у вас да будет одной жены муж... и далее проповедник объяснял, что брак считается расторгнутым если жена умерла, или вышла замуж за другого.

Но так и было - священник мой знакомый и был мужем одной жены, пока она не ушла и не вышла замуж за другого. И хотя она и жива, но к реальному браку уже не пригодна и оба бывшие супруги свободны от старого, нарушенного одной стороной двустороннего договора, прекращающегося в час нарушения его одной стороной.

То есть нас "пресвитер" -священник давно свободен от брака и может заключить новый, став вновь по требованию церкви и апостола "мужем одной жены".

Но современный православный епископ уже не видит этой тонкости и обрушивает гнев на таких мудрецов, трактуя правила безо всякой любви и имея целью вовсе не живую любовь, а лишь проявление власти над несчастною жертвой обстоятельств.

Так начальство и становится врагом подчиненных, их счастья и рождения их новых детей, невозможного при лишении права на новый брак.

Таким образом в итоге мой совет будет оставить сан, полученный такой бесчеловечной ценой, поскольку это уже не церковь любящего своих Христа, а церковь тупого толстяка епископа, неспособного любить своих людей и  делать их счастливыми в новом браке.
 
Если епископы такие говорят, что они Христовы, то пусть и Христос судит их.
И если священник Владимир будет формально отстранен и служить ему запретят, то  Христос силен все устроить во Святом Духе... И бывший православный батюшка своими страданиями и возможной нищетой послужит Любви более, чем покорностью и самооскоплением по зверскому требованию лицемера епископа. Его жизнь и счастье будут в безопасности, он смиренно создаст новый брак, новый дом для Любви. И пребудет в ней во веки.
А может быть со временем ему возвратят и право служить, есть примеры, более тяжких прегрешений, и потом священника восстанавливали.

Только явное сопротивление тупости может прекратить это море бескрайней тупости и ненависти, смерти и оскопительства.
Нам ненужно ничего от таких начальников, не нужны их чины и звания, побрякушки, без любви ничего не стоящие, по слову апостола.

Желаю, чтобы все мы пребывали в любви, по слову апостола, уйдя от кровожадного
 Ветхого Закона, данного темным грешникам для их обвинения и наказания. Наступил Новый Завет Христа-Завет Любви!

Дети, любите друг друга!  / по преданию, так часто говорил апостол Иоанн Богослов/


Смотря на жизнь церкви реально я вижу каждый день, что ни сейчас, ни в пятом веке никого не интересовало второбрачие священников, кроме коррупционеров, искавших повод обложить подчиненных взятками и поборами, именно они лишь и могли поставить такой злой вопрос на вселенском соборе в их эпоху, и слава Богу,

что она завершилась, иначе все пошло бы по католическому коррупционному пути.


 Настоящим священникам и монахам, честным труженникам во все времена небыло времени разъезжать на помпезные соборы и отстаивать там мнение большинства простецов церкви и мирян, в древности путешествия были очень дороги и доступны разве что главам церквей и...самым богатым церковным коррупционерам. Что видимо и привело к волчьим решениям против людей...

Не все то золото, что блестит...
+++

Надо прямо признать, что сборник "правил апостольских" сегодня применяется коррупционерами и деспотами в епископскм сане, уверенными, что принося сердца людей в жертву бюрократии они проявляют свою власть. Никаких проблем современные церковные власти привыкли не видеть и сеют горе, пожнут бурю. Такие "господа" давно стали по сути врагами нижестоящего священства и народа, и их "любовь" лишь рабочая маска, золотая маска на страшной морде сословия...

Но время суда сему сословию приближается, как когда-то рухнула гнилая, тлеющая власть первосвященников Анны и Каиафы иудейских.


Решение исходящее от любящего сердца и разума, опыта жизни Церкви предлагаю простое.

Дать живым людям свободу и понимать правило как решение для сильных, и готовых поднять тяжкое бремя единобрачия, и вытекающего из него монашества...

Смиренным и слабым природой следует предоставить свободный честный выбор и возможность оправданного изменой, либо смертью первой жены второбрачия, как единственной возможности пребывать в любви для таковых слабых и смиренных священников.

Скажу более, возникновение проблемы коренится в отходе от изначальной богоданной свободы личности. Когда люди отдают или делегируют свою свободу кому то даже из благих побуждений послушания, естественно, падшая природа человека в начальнике  требует жертв и первой жертвой такого слепого послушания начальнику становится любовь.

Но апостол пишет, что благовестники Христовы свободны иметь сестру жену.

 Церковь не потерпит никакого урона, даже напротив, множество рожденных детей умножат Церковь и их ничем не заменить, даже если отец сделается невольником монахом, обреченным на мучения.

 А святость вдовых священников, о которой так заботятся насильники начальники, в истории церкви была, но она обходилась без архиерейских циркуляров и строгого надзора. Святой вдовец священник праведный Алексей Бортсурманский сам и Божьей силой благодати достигал ее непрестанной молитвой и постом, жил как юродивый в святом одиночестве, в природном целомудрии и правило собора ему никак не помогало.


И по прошествии года добавлю, что в ситуацию отказа от счастья брака наши архиереи искусно загоняют не только вдовцов, но и церковную молодежь заставляют принимать католический "целебат" - обет безбрачия, отказ от счастья ради священного сана дьяконства и т.д. Высший карьеризм!

Хотя Иисус при первой литургии не ставит условием совершения таинства обет безбрачия. Он призывает в апостолы, чье звание выше звания епископа, женатых мужчин, замужних женщин в звание равноапостольных, Он дает власть и свободу,а нынешние бюрократы за данную церковную власть отнимают свободу...

Я напишу отдельное исследование о трагедии целебата в России и приведу яркие примеры бесплодия этого архиерейского бесплодия.

У нас почему-то нет примеров святости и богообщения после принятия целебата. Ждите, исследование опубликую на этом же разделе моего сайта на проза.ру.

И еще один контраргумент и аргумент я вспоминаю из древней Руси, где митрополит Петр, предсказавший величие Москвы, иконописец в своем обращении к подвластному священству повелевает овдовевшим селиться с семьями в монастырях и детей там воспитывать. Что означает отдавать девочек в женские монастыри,а мальсиков в мужские.

Преклоняюсь перед пророком- митрополитом, но разум и рассуждение со знанием жизни реальной приводят к печальным вопросам, какой же это отец, что призванный заменить детям мать, он обязуется митрополитом вовсе изгнать ни в чем не повинных чад своих из родного дома, важнейшего для воспитания нормального ребенка, а не волчонка-бродяжки. Изгнать и тем вообще уничтожить гнездо и так наполовину слабее без любимой матери.

Окончательно разорив дом, гнездо его детей,вдовец должен оторвать с великим плачем своих детей
от себя, единственного им родного человека на свете, без их вины превратить их в попрошаек и может быть подвергнув их детстве соблазну все бродяг-стать невольными ворами в детстве, с голоду.

Я не знаю, и пусть меня опровергнут с книгой в руке, но мне неизвестны что-то такие примеры блистательно воспитанных монастырями сирот ставших великими. Нет, для воспитания здорового психически Человека нужна полная семьяи свой дом

,хотя бы пол семьи-отец, а не весь монастырь, где никто лично ему и вместо него не обязан воспитывать шестерых детей священника - вдовца. Где и получиться поговорка-У семи нянек дитя без глазу...

В древних уставах монастырей таких новых выдумок архиереев нет вообще.
 Иначе поступающие туда новые послушники обязывались бы уставом участвовать в заботе о таких детях.

Напротив, Мироточивый Нил Афонский указывает в книге посмертных наставлений о соблазне принятия детей во обитель не просто для взрослых мирян, а для строгих подвижников, пришедших туда для умерщвления плоти, а не для отвлечения от молитвы ради воспитания не любимых подростков, да еще и никак уставами не прописанных.
Кто знает детей, особенно девочек, ужаснется бездушию такого совета, ведь обитель сурова и постна, одну пишу вкушают там годами. Ребенка там можно растить лишь впроголодь постылыми кашами, быстро ему надоедающими, и дальше слезы горькие слушать о доме и домашнем столе и вольностях детских.

Если вы хотите чтобы дети всю жизнь ненавидели монастыри-отдайте бессердечно их туда навеки без еды, без дома, без игрушек и ласки родителей и стариков. Ведь это дети- для них и год в обители вечность.

Если засунуть в монастырь взрослого семейного священника это насилие, то так поступить с его детьми насилие в десять крат страшнее.

Вот мы и начинаем понимать как обрушилось царство старой русской Церковью, силою навязывавшее архиерейско-монашеские представления о православии уставном.

И что митрополит Петр закладывал бомбу под православие, когда ласково звал в своем послании священников при смерти супруги своими руками разгонять детей в нищету монастырей, чем фактически сносить свои дома и разрушать и так частью надломленные гнезда до основания...

Только это одно рождало смуту в отвергнутом архиереями меньшинстве второбрачных...как если бы вас просили врать в угоду свихнувшемуся старику начальнику...

Святой пещерник Нил Афонский не пишет о второбрачии, но обличает и бичует принятие "безбородых" в обители, как рак для монашества-дети, как яд и ржавчина для железа, то и дети для монашества-его конец и соблазн...

Имевшие в себе детей и юношей обители рушаться и пустеют,ведь они гневили Бога извращениями, вместо прославления....

Вот и получается по той поговорке -хотел митрополит Петр как лучше, получилось обычное проявление не любви, а власти, бессмысленное и беспощадное...



 
 ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...