Маме

2 февраля исполнилось бы 87 лет моей маме. Эта частица "бы" отзывается во мне болью. Мама ушла от нас 10 сентября прошлого года, меньше пяти месяцев назад она ещё была со мной, а я с ней. Рядом.
У меня нет ни одной её фотографии в компьютере. И скана нет под рукой. Описать её мне просто: мы похожи как две капли воды. Я - её ксерокопия. Я живу и ЖИВА ДО СИХ ПОР, благодаря только её любви.
Мама дарила мне столько тепла... даже не тепла, а жара, как русская печь.
В детстве и юности этот жар обжигал меня и порой очень мешал: хотелось прохлады, минутной заинтересованности равнодушного окружения, людей, которые не препятствовали мне в принятии самостоятельных решений и... плевали на мои ошибки.
Мама - не позволяла ошибаться. Оберег горячий, мама, берегла меня от малейшей перемены ветерка.
Но, как ни парадоксально, если я совершала непозволительные вольности в своей жизни, только она одна становилась на мою защиту в моменты трудных и стыдных моих ошибок.
А разве можно забыть... вот эти тихие слова, когда после ночной писанины в школьные годы (я тогда уже сочинительством была больна, и резко упало зрение) :
- Если бы я только могла... Я отдала бы тебе свои глаза.
Да, она только после 70 лет стала пользоваться очками. А я не пользуюсь до сих - потому что после тех слов так... ужаснулась, что, дабы не расстраивать её, заявила: - Мам, да у меня уже зрение восстановилось! Правда! Само!
Я всю ночь учила таблицу окулиста ("ШБ" и пр), чтобы наутро обрадовать её и без запинки называть расплывающиеся перед глазами буковки... И - вы не поверите - зрение вправду восстановилось!
Это только одно из самых малюсеньких чудес в списке больших и даже огромных волшебств.
Вообще, пишу сейчас и понимаю, что чушь пишу... Потому что нет у меня слов. И слёз нет. Потому что я чувствую каждый миг, что она рядом. Потому что после ухода своего она если и привиделась мне в полусне - то с сияющими глазами, добрейшей своей улыбкой... и никак иначе. Ты и после ухода не хочешь причинить мне боли, Мама.
Того обжигающего жара-пыла невероятной силы Любви, который со временем "растёкся" в ровное тепло - мне хватит с лихвой на всю мою оставшуюся жизнь. И никакие холода не страшны.
Помню этот её наивный трогательный вопрос по телефону ко взрослой дочери, когда мы жили за сотни км друг от друга: - Светуль, тебя никто не обижает?
В нём - и тревога и... строгость (типа пусть только кто-нибудь попробует обидеть, уж я им...)
Я и теперь внутренним слухом слышу этот вопрос и родной голос... Нет, мамочка, меня никто не обижает. Я не позволю себя обидеть. Не волнуйся. Покойся с миром. Ты заслужила этого покоя и мира, родная, необыкновенная, неповторимая.
Светлейшая память. Высокого неба. Ангельских объятий.