Чёрный Ворон. Последний дневник. 2 часть. 22 глава

  Когда ветки деревьев наконец – то кончились, будто растаяв, и мы вышли из этого маленького леса, в лицо ударил прохладный ветер. От неожиданности, я остановилась, даже не в силах удержать рот закрытым. Перед нами раскинулся большой высокий обрыв, за ним бушевали толщи морской воды. Волны поднимались быстро и так же быстро разбивались о высокие, острые камни, которые виднелись вблизи мелководья. Скала, на которой мы стояли, была не маленькая и отсюда тёмное небо, усыпанное звёздами, казалось ещё ближе, будто бы до него и не было несколько тысяч километров.
  Я сделала несколько шагов к обрыву. Оказываться, перед водой был небольшой пляж, который под ночной пеленой казался довольно расплывчатым, но не терял своей притязательности. Казалось, там вообще не было ни травы, ни растений, ни деревьев. Всё зелёное и живое будто бы сконцетрировалось здесь, на этой скале и именно здесь оно и заканчивалось. Создавалось ощущение, что этот простор вместе с морскими волнами, широким ночным небом с бесчисленным количеством звёзд и яркой луной, с раскинувшемся пляжем, вместе со всеми этими острыми камнями и скалами  - это тот самый мир с картинок, беспорядочно разбросанных по интернету. Когда смотришь на такие картинки с экрана телефона, всё кажется не реальным. Будто это просто пиксели для красоты. Но когда видишь подобное в живую, в голове происходит взрыв. Будто ты оказываешься в другом мире, в существование которого не верила всю свою жизнь.
  Я давно хотела посмотреть на настоящее море. От моего городка до него было несколько часов езды и то, говорят, что пляжи там уже загажены до такой степени, что побывав там один раз, тебе навсегда расхочется «единения с природой». С такой подачей я представляла себе многие пляжи и море в принципе, как нечто большое, грязное, когда – то красивое, но сейчас не более чем место, где можно выпить, сделать пару фоток и на этом и всё, но тут же было всё по – другому.
 - Это… это море? – с широко открытыми глазами, я обернулась к Ворону, стоявшему за моей спиной. Парень молча кивнул. – То есть… настоящее?
 - Похоже? – рассмеялся он.
  С глупой улыбкой на лице, я отвернулась, немного смутившись от собственной тупости:
 - А зачем мы здесь?
 - Я помню твои слова.
 - То есть… ты про…
 - Да. Про то, что ты говорила в машине.
 - Подожди, - я снова повернулась к блондину. – То есть… ты ушёл со сцены, в разгар концерта, за который вам обещали хорошо заплатить, чтобы научить меня водить байк и отвести к морю, потому что когда - то я сказала, что хочу поплавать?
 - Не только.
 - А что ещё?
 - Идём, - вокалист взял меня за руку и повёл в сторону, где был спуск со скалы к пляжу.
  Оказавшись внизу, мы разулись и голыми ногами пошли по песку. От каждого шага, нога будто проваливалась в этот сыпун, который под первым слоем смог сохранить в себе теплоту вечернего солнца.
  Стоило нам пересечь пляж и ощущение сахарного песка под ногами сменил жёсткий камень. По выступам, которые скинулись перед скалой, Ворон уводил меня всё дальше. Чем дольше мы шли, тем ближе становились волны океана, которые мало по малу поглощали камни в свою водную бездну. Казалось, ещё немного и нас тоже постигнет та же участь, но вдруг Ворон свернул. Прямо в каменной стене самой скалы, перед нами предстал большой раскал. Туда мы и зашли.
  Тёмный, сырой коридор по – началу не внушал доверия, но вдруг впереди замерцал свет. Откуда ему было взяться здесь? Даже малейшие намёки на людей в этих местах отсутствовали.
  Пройдя ещё несколько метров, мы оказались в небольшой пещере, в углу которой за обрывом камней блестела вода. Помещение было освещено многочисленными свечками, расставленными тут повсюду. Рядом с водой, на возвышении были разложены пушистые пледы: чёрный и белый. Неподалёку стояла довольно большая корзина с торчащим из неё горлышком от вина. Перед её витым, из деревянным прутьев, каркасом, стояли два изящных бокала.
  Я стояла, как вкопанная, пытаясь поверить своим глазам:
 - Откуда тут это взялось?
 - Если я скажу, что это магия-поверишь?
  Я повернулась к Ворону:
 - Значит, ты маг – волшебник?
 - Если бы. Я обычный идиот, который просит прощения.
 - Я же уже сказала, что прощаю…
 - Да, но этого мало.
 - Мало? Что ещё ты хочешь?
  Ворон начал расстёгивать свою куртку. Снял. Отбросил её в сторону. Затем скинул с себя кофту, представ передо мной в чёрной боксёрке (майка на толстых бретельках, однако с приличным вырезом). Он вытянул вперёд руки, развернув ладонями вверх:
 - Видишь?
 - Вижу что? – я окончательно перестала понимать, что происходит.
 - Смотри. Вены. Это старые уколы. Я ничего не замазывал. То есть… это чистая кожа, понимаешь?
 - Ты в порядке?
 - Понимаешь, что я имею ввиду?
   Я даже слов не нашла, чтобы ответить. Стояла и смотрела на него, как полный баран:
 - Ну, я имею виду, что новых уколов не появилось. Я не кололся. И зрачки – видишь? Они не расширены. Я чистый.
 - Это…это, конечно, очень хорошо. Но…к чему ты мне это сейчас говоришь и… показываешь?
 - Я просто хочу, чтобы ты знала. И что то, что я скажу – это не наркоманский бред или ещё что – то в этом духе.
 - Скажешь что?
 - Я, конечно, умею быть романтиком, в определённый моментах, конечно. Но перед чем – то важным, в таком духе я имею виду, очень нервничаю. Поэтому могу говорить полный бред.  И поэтому, я не буду пытаться сейчас говорить стихами, ладно? А то станет ещё хуже. Хотя, куда уж хуже? Ладно. В общем…  с тех пор, как я ушёл – кое – что понял. С момента того, как в моей жизни смерти стало больше, чем воздуха, я не думал, что мне будет что – то дороже, чем музыка. Только с ней я мог чувствовать себя счастливым. Но сейчас всё изменилось. И я не знаю, что надо сделать, чтобы я передумал. И ты тому причина. Ради тебя я хочу жить. Ради тебя я хочу выступать. Рядом с тобой я счастлив. И я очень сильно боюсь тебя потерять. Поэтому… открыто и официально я хочу спросить: Алекс, ты станешь моей девушкой?
  Я стояла и изо всех сил старалась не плакать, но солёные капли всё равно стремительно текли по лицу, улыбка сковала губы:
 - Да. Конечно, да.
  После длинного поцелуя, Ворон отстранился от меня и достал из кармана какую – то небольшую чёрную коробочку и протянул мне:
 - Это тебе.
 - Что это?
 - Открой и узнаешь.
  На шёлковой белой ткани лежал серебряный крест, переливающийся множеством мелких камней в чёрной оправе. Его цепочка казалась совсем тонкой, пусть и очень искусной. Всё это выглядело настолько завораживающе, что я даже пальцем боялась дотронутся до такой красоты:
 - Это мне? – я удивлённо подняла взгляд на блондина.
 - И только для тебя. Я хотел бы, чтобы моя девушка это носила. Ты не против?
 - Носить такую красоту? Конечно, нет.
 - Тогда…, - Ворон взял из коробочки крест и помог мне его одеть.
 - Ну, как? – спросила я, не в силах сдержать улыбку.
 - Идеально. По – другому и быть не могло. А теперь, пора сбыться другому твоему желанию, - парень указал на воду.
    Я подошла к этому небольшому бассейну, дотронулась до его гладкой поверхности и сказала:
 - Прямо сейчас?
 - Да. А чего тянуть? Или боишься?
   Он хотел взять меня «на слабо» - это получилось. И дело было вовсе не  плавании. Это пугало меньше всего. Ведь тогда в машине, я сказала ему, что хочу это сделать абсолютно голой.

   Кто бы мог подумать, что это, вроде бы обыденное действие, как снятие одежды, окажется для меня таким страшным ? Снимая майку, обувь, штаны, я всё твердила про себя: «Всё будет хорошо. Ты сама этого хотела».
  По внешнему виду нельзя было сказать, что Ворон нервничал. А хотя, ему то что? Он всегда был смелее меня и опытнее почти во всём.
  Да, пусть страшно. Да, пусть руки дрожат. Пусть мурашки покрывают всё, уже почти голое тело, но последнее, что я хотела сейчас, это чтобы он понял, что внутри я содрогаюсь от страха, как засохший осиновый лист при сильном порыве ветра.  Пускай хотя бы сегодня, хотя бы сейчас, я поступлю так, как давно хотела. Пускай я найду в себе эти силы. Откуда – нибудь….не важно. От Бога, Дьявола… лишь бы они пришли.
 - Алекс, - донёсся до меня голос вокалиста. – А можно… я останусь в майке?
 - Что? – от неожиданного вопроса я и не заметила, как повернулась к нему полностью обнажённая. – Почему?
 - Просто… после той ночи с шайкой Майкла… у меня на груди… ну, ты знаешь. Осталось кое – что. И… не надо на это смотреть.
 - Ты про те порезы?
 - Порезы бы меня не волновали. А это буквы. Буквы, которые являются началом того слова, от которого я и так стараюсь убежать.
 - Ты стесняешься?
 - Нет, просто… я хочу, чтобы ты смотрела на это.
 - Значит, стесняешься. Разве не ты мне говорил про смелость? Как тогда, перед прыжком с обрыва?
 - Это другое. Зачем тебе смотреть на это уродство?
 - Ты не прав. Это не уродство. Как и все твои шрамы. Они – часть тебя. Я уже привыкла, можно даже сказать полюбила их. Так что, тебе нечего стеснятся. Передо мной это точно не надо делать, - я взялась за нижние края майки. Блондин покорно поднял руки.
  Отбросив боксёрку, я провела рукой по вырезанным на коже буквам и поцеловала вокалиста.
  Мы подошли к воде, взялись за руки и опустились в этот бассейн. Первые секунды тело пробрала лёгкая дрожь, но потом улеглась:
 - Насколько ты можешь задержать дыхание? – спросил Ворон.
 - Я не знаю точно. Где – то секунд 40, наверное.
 - Хорошо. Этого хватит, я думаю. Держись за плечи, - парень обернулся.
  Молча, не пререкаясь, не выясняя всё как обычно, я ухватилась за него. Набрав воздуха, мы опустились под воду. Я представляла себе тёмное подводное царство с бесчисленным количеством  тины, водорослей, в которых, как мне казалось, я обязательно запутаюсь.  Раньше я плавала только в бассейнах, и то, только потому, что в школе заставляли. Плавала я не сказать, что плохо, но и великим пловцом себя не мнил, однако желание «поплавать» до этого момента у меня не возникало никогда. Блондину удалось превозмочь все мои ожидания. Видимо, у него всё этим вечером было запланировано. Он всё продумал. Ведь вместо «тёмного подводного царства» под водой мне открылся будто бы небольшой кратор, в основание которого мы плыли. По камням, которые создавали будто бы целые стены, росли «подводные цветы». Я не назвала бы их водорослями, они были слишком красивы для них. Стоило нам опуститься ещё немного ближе ко дну, как вдруг я увидела будто каменную арку, поросшую теми самыми водорослями - настоящими. И они вовсе не выглядели так дёшево и противно, как я представляла. Они стали будто бы обрамлением для этого «подводного чуда» и, когда мы проплывали сквозь них, те приятно, мягко касались моего тела, будто поглаживая. Выплыв, мы оказались в самом настоящем океане. От шока, я даже и забыла уже, что ещё секунд 20 назад стала волноваться о том, что у меня воздух заканчивается. Я просто была потрясена. Небольшие камни на дне были усыпаны самыми разнообразными цветами, где – то вдалеке извивались пёстрые рыбы, свет луны проникал под воду, пронзая её и создавая серебристые переливы. Казалось, всему этому простору просто нет конца. Ворон поплыл к поверхности. Его руки и ноги двигались синхронно, плавно, а тело в моменты препятствий извивалось так, что мышцы играли в переливах морской воды, очаровывая своей эстетикой.
  Вынырнув, я наконец – то смогла вздохнуть свободно. Открыв глаза, я поняла, что мы на самом деле были в том самом море перед пляжем. Его очертания угадывались в ночной темноте перед нами:
 - Всё в порядке? – спросил парень, обернувшись ко мне.
 - Да. Всё хорошо, - улыбнулась я. – Там так красиво!
 - Где? Под водой?
 - Да. Когда мы выплыли через ту арку… это потрясающе просто! Я никогда такого не видела! – я радовалась прямо как ребёнок.
- Если хочешь, можем спуститься потом туда, посмотришь по – внимательнее, что там есть.
 - Давай. Но сейчас я всё же спрошу тебя: как?
 - Что как?
 - 1.Ты знал, что тут?
 - Да. Знал.
 - Откуда?
 - В те дни, когда я ушёл, приехал сюда на байке тех ребят и осмотрел всё. Я же не мог привести тебя сюда, не зная всех подводных камней.
 - А...байкеры эти... те самые, с колесом Аддерли?
 - Да. Они.
 - А тот парень, с которым ты говорил - Разар?
 - Верно.
 - Таким я его и представляла. Большой... высокий.
 - Да. Парень крупный, - усмехнулся Ворон.
 - Ладно. Тогда другой вопрос: где ты так накачался?
 - Позволишь мне это на время оставить в тайне?
 - На время?
 - Потом…скоро, ты поймёшь. Я сам покажу тебе.
 - Ладно, - я обняла парня, почувствовав соприкосновение его тела с моим. – Я уже привыкла к твоей скрытности.
 - Всё ещё плохо? – он обнял меня в ответ.
 - Нет, что ты? Ты многим делишься со мной и с момента нашего знакомства, ты очень многое рассказал. Я не хочу давить на тебя, так что… если не хочешь рассказывать – ничего страшного. Скажешь потом. Я просто очень удивилась, увидев какой ты… накаченный.
  - Как же мне повезло с тобой, - он провёл рукой по моей мокрой щеке и поцеловал.
  Я ждала этого поцелуя. И он тоже. Это уже было чем- то необычным, когда наш поцелуй – был именно поцелуй, не переходящий границ. Но только не сегодня и не сейчас. Прильнув телами друг к другу, я почувствовала, что он был весь напряжён, как и я. Проведя рукой по торсу блондина, я ощутила все мышцы под своей ладонью. После моего жеста, Ворон немного отстранился от меня.
  И тут, я увидела то, что в его глазах раньше никогда не видела. Страсть. Безумное чувство страсти, которое он пытался удержать всеми силами под тяжёлыми вздохами, мышцы на груди от которых заставляли птиц расправлять крылья:
 - Что такое? – спросила я, но внутри всё же с небольшой издёвкой, потому что отчасти знала в чём причина, но быть может было что – то ещё…
 - Ничего… я просто… всё в порядке.
 - Ладно. Тогда могу я сейчас с тобой быть откровенной?
 - Конечно.
 - Отлично. Тогда спрошу так… сколько ты думаешь сможешь сдерживать себя?
  Лицо вокалиста стала похоже на лицо мальчика, которого только что уличили в чём – то и ему стыдно за свой проступок. Он старался скрыть свой стыд, но всё в нём выдаёт истинное желание:
- Неужели я заставила великого и ужасного Ворона застесняться?
 - Я тебе обещал, так что…. Долго. Сколько надо, столько и смогу.
  С улыбкой я отвернулась от него, заставив думать, что закрыла этот разговор. За спиной даже послышался облегчённый тихий выдох. «Пронесло», - наверное, подумал он, но сегодня я не собиралась сдаваться так просто. К тому же, что внутри я чувствовала, что готова. Быстро обернувшись к нему, я прильнула к нему всем телом снова, навалившись, и мы ушли под воду.
  От такого напора и страсти, с которой я «накинулась» на вокалиста, парень больше не смог себя сдерживать. Но даже со всей силой, его прикосновения были преисполнены нежности, будто он боялся сломать меня.
  Когда мы оба почувствовали, что воздуха больше нам не хватает, вынырнули на поверхность. Отдышавшись, я посмотрела на блондина и сказала:
 - Я готова.
 - Уверена? Подумай ещё раз, потому что я уже мало что соображаю. Кровь от головы ушла.
 - Это отлично, - я улыбнулась и, набравшись смелости, сказала без стеснений и страха. – Потому что я хочу тебя. Я готова. Я больше не хочу жить на тормозах.
  Мы вернулись в нашу «пещеру», но даже уже в том бассейне были не в силах оторваться друг от друга. Но это не страшно, ведь впереди у нас была вся ночь. Перед самой важной частью, мы всё же выбрались на сушу.
  Я хотела этого, но всё же боялась, что после последнего «раза» боль будет нестерпимая. Но я не учла тот факт, что Ворон в этом деле понимал не мало и смог не только успокоить и расслабить меня своими прикосновения и поцелуями, но и момент, который я думала подарит мне не иначе что, как боль и слёзы, превратил в момент наслаждения. Дискомфорт ушёл почти сразу же и через минуту я смогла прочувствовать процесс весь и целиком.
  И, что было бы приятно каждый девушке и женщине, я, даже без опыта в этом деле, смогла увидеть, что вокалист был потрясён мной. В каждом его движении было видно, что я ему нравлюсь не только как личность, но и как девушка, во всем платонических смыслах этого слова. Он был силён, но очень искусен, полон страсти, которой наконец – то смог дать выход…

  Ворон подал мне бокал вина и, после того, как налил и себе, я затащила его к себе под плед, в который уже успела укутаться:
 - Обычно, пьют до секса, - я улыбнулась.
 - Кто сказал? Я стараюсь никогда не пить перед этим.
 - Почему?
 - В таком деле мне приятнее быть трезвым.
 - То есть… ты всегда был трезвый, когда занимался сексом раньше?
 - Ты уверена, что нам стоит говорить про это? – удивлённо усмехнулся парень.
 - А что такое?
 - Ну… просто… стоит ли тебе, моей девушке, слушать про то, как и в каком состоянии я спал с другими?
  Я рассмеялась и так обрадовалась этим словам, что не смогла унять улыбку:
 - Что такое? – не понял блондин. – Это смешно?
 - Нет, дело в другом. Просто… ты сказал, что я твоя девушка, - я снова засияла той улыбкой, которая почти ушла, но не тут -  то было. – Это очень необычно слышать просто, но приятно.
  Ворон сам улыбнулся и, поцеловав меня, сказал:
 - Да. Ты моя девушка, а я твой парень. Привыкай.
 - Думаю, это будет не сложно, - рассмеялась я, сделав глоток вина.
 - Ну, как сказать, - задумался вокалист, тоже отпив из бокала.
 - То есть?
 - Ну… я сам по себе далеко не подарок, а в отношениях и подавно.
 - Это как?
 - Тебе сейчас перечислять все мои «замечательные» качества, как парня?
 - Ну, давай.
 - Нет, так не интересно. Потом сама увидишь всё.
 - Ну, блин. Так не честно!
 - Ещё как честно.
 - Ну, намекни хотя бы одно качество? Ты ревнивый?
 - Вовсе нет, но если существо мужского пола перейдёт ту невидимую границу близости к тебе, я и придушить могу.
 - Да ладно? Ты такой ревнивый? Никогда бы не подумала…
 - Я просто стараюсь не показывать этого. Как говорил Каренин своей жене: ревность – это оскорбление.
 - Но его жена ушла от него.
 - Исключение подтверждает правило.
 - Как всё запущено, - смеялась я.
 - Неужели? А ты будто не ревнивая?
 - Вовсе нет, просто я попрошу тебя отныне немного меньше общаться со всякими шлюхами.
 - И у кого ещё всё запущено, - Ворон взял меня за руку. – Не волнуйся. Если тебе станет легче, то могу сказать, что у меня на тему измены есть что – то типо пунктика. С момента, как я начал думать головой, а не причинным местом, я поставил крест в хождениях на сторону.
 - Это когда?
 - Всю мою «жизнь бабника» можно разделить на два периода: 1. Жизнь до Мэри. И 2. Жизнь после Мэри. И, кажется, добавился третий период 3. Жизнь с появлением тебя.
 - Ты пытаешься льстить мне? – я отставила бокал в сторону, как и Ворон.
 - Нет. Этот этап я тоже давно прошёл.
  Полминуты подумав, я сказала:
 - Если ты не хочешь говорить про это, я пойму. Просто скажи мне и я заткнусь.
 - Ты про что?
 - Я просто хочу спросить про два первых периода. А они связаны с Мэри, поэтому…
 - Спрашивай спокойно, что хочешь, - прервал меня Ворон. – За эти дни я разобрался с этой проблемой.
 - То есть…полностью?
 - Ну, полностью только для тебя, так что можно считать, что не совсем.
 - Я не понимаю…
 - С тобой я могу говорить об этом, а с другими не уверен. Очень не уверен.
 - А что произошло? Почему ты изменил мнение?
 - За последние дни я много вещей разобрал в своей голове, - блондин на момент нагнулся к бокалу, сделал глоток и вернулся ко мне.
 - Расскажи.
 - Да… рассказывать особо нечего.
 - Не правда. Ты изменил мнение, которое, как мне казалось, никогда в жизни не поменяется! Это большая перемена, но она же не могла произойти сама по себе. Что – то же этому помогло?
   Парень вздохнул, отвернулся на секунду, а затем, повернувшись, ответил:
 - Сказать честно… по началу, я думал, что не смогу избавиться от призраков прошлого. Ещё несколько дней назад воспоминания о Мэри меня просто душили и мысль о том, чтобы начать с кем-то новые отношения была для меня дикой. Я даже думал над тем, чтобы пробраться ночью в дом, украсть деньги, ключи и навсегда уехать, но… не решился. И если продолжить эту линию честного ответа, то… в кармане у меня было немного денег, а когда я блуждал по дворам, встретил местного барыгу. Купил у него несколько грамм и пошёл в самый дальний угол.
 - Героин?
 - Нет. Это была смесь, по типу кокаина. После того передоза я побоялся принимать всё, поэтому принял половину, но и этого мне хватило, чтобы отключиться. Мне снова привиделась Мэри, только на этот раз она была с тобой, держала за руку и куда – то вела. Я пошёл за вами. Вы подошли к каким – то воротам. Мэри зашла за решётку и сказала мне, что у нас с тобой есть несколько минут, чтобы простится, а потом тебе надо идти к ней. Я не смог тебя удержать и ты ушла вместе с ней и в этот момент мне стало настолько больно, что даже кайф не помог. Я очнулся и пошёл искать выход, хотел пойти домой, вернуться то есть. Конечно, я помню не всё, но кое – что всё же осталось в памяти. Я не знаю, что со мной тогда было, но в какой - то момент я просто не смог идти. В глазах потемнело и я уже приготовился к смерти и тогда для меня будто бы прояснился весь этот сон, который я словил под кайфом. Ворота те – мои мысли, моя голова и воспоминания. Я понял, что если сейчас не найду в себе силы отпустить всё, что было и не начну жить настоящим, отказавшись от счастья быть с тобой, то ты станешь ещё одним воспоминанием, которое добьёт меня. Я снова пришёл в себя и возле меня сидела Мэри. Знаешь, с момента её смерти, я постоянно пытался вызвать такие галлюцинации, чтобы поговорить с ней, но ничего не получилось, а тогда она казалась такой реальной… будто и не мёртвой. Я наконец-  то смог поговорить с ней. Наконец – то смог извиниться, что не уберёг тогда и… я понимаю, что это бред и этого быть не может, но… она отпустила меня. Когда я пришёл в себя, пошёл к дому Томми. Увидел тебя в окне и понял, что ты мой смысл жизни и мысли о том, что я люблю тебя больше не откликались болью. Тогда я и понял, что натворил, когда говорил с тобой на крыльце. Я не смог появиться просто так после всего сказанного и начать думать во что можно обрамить свои извинения. А дальше ты уже сама знаешь.
 - Обрамление ты нашёл что надо, - я осмотрелась. – Для меня никто никогда такого не делал. Значит… если сказать языком твоих снов: Мэри благословила нас?
 - Что – то типо того, - улыбнулся вокалист. – Ты веришь в то, что у каждого человека есть своё предназначение?
 - Думаю, да. А что?
 - Кажется, я понял какое предназначение у тебя в моей жизни.
 - То есть?
 - Ты всегда появляешься тогда, когда я на пороге смерти и спасаешь меня. Даже в первую нашу встречу так оно и было.
 - Тогда, в торговом центре?
 - Да. Именно.
 - А что там было? Я не понимаю, как это связано.
 - Ты спасла меня, всё просто.
 - Спасла?? Как?
 - Не важно.
 - Важно, ещё как. Скажи.
 - Ну, Алекс… это давно было.
 - Это имеет значение, - я всё не сдавалась. – Раз уж начал, то говори.
 - Ладно. Только это останется между нами.
 - Конечно.
 - Тогда я был одержим идеей самоубийства. Помнишь, я рассказывал, как повесился в кабинете отца?
 - Конечно, такое не забывается.
 - Ну, вот. После того случая, я так и не смог найти в себе силы сделать тот последний шаг ещё раз, но я чувствовал, что его надо сделать и в скором времени нашёл логичный для себя выход - нашёл парня из другого штата.  Марали у него не было, зато было желание найти новую дозу. Работы тоже не было, так что добыть денег на кайф ему было не просто. А я как раз и предложил ему «работу». Тогда у меня был план. А Кит и, главное – ты, нарушили его. Всё должно было пойти так: я захожу в тот магазин. Беру там самое мощное ружьё, к нему – разрывные пути, чтоб уж точно шанса себе не оставить. Потом еду на кладбище, прощаюсь с Мэри, а после в лес. Там меня уже должен был ждать тот парень. Я приезжаю, отдаю ему пистолет, деньги и он выполняет свою работу.
 - Какую «работу»?
 - Ничего сложного. Он должен был пристрелить меня и спрятать труп. Хотя… я сомневаюсь, что он стал бы таскать моё тело. Наверняка, взял бы деньги, машину и уехал, но его скоро бы схватили -  номера то не его.
  Я сидела перед ним, как статуя, с широко открытыми глазами, пытаясь сказать хотя бы слово:
 - Подожди… ты сказал, что нашёл «логичный» выход и он заключался в том, что ты должен был заплатить парню за то, чтобы тебя пристрелили, как какое – то животное?
 - Ну, я тогда не пожалел денег. Взял лучшее ружьё, что было в магазине…
 - Ты что говоришь такое?! Взял лучшее ружьё, чтобы тебя из него пристрелили?! Ты в своём уме?
  Я потянулась к бокалу, за один присест осушила его, налила себе ещё вина и тихо сказала:
 - Прости. Просто даже в голове уместить это не могу. А здесь курить можно?
 - Да, если хочешь.
 - Отлично, - я достала из кармана своей куртки сигареты с зажигалкой и закурила. Молча, предложила и вокалисту. Он поддержал мою идею. – Дай мне секунду переварить всё это, пожалуйста.
   Парень молча сделал затяжку, потянувшись к вину.
  Спустя несколько минут молчания, я сказала:
 - Знаешь, я поняла одну вещь, - мой взгляд переметнулся на блондина. Он был взволнован, будто ожидал чего – то ужасного от меня в тот момент. – Угадай какую? – вокалист молча пожал плечами. – У меня парень псих! Ты заплатил человеку, чтобы он убил тебя… то есть, тогда, когда ты стоял с нами, ты знал, что сейчас мило побеседуешь со мной, а затем поедешь под дуло ружья. Так что ли?
 - Да.
 - Чёрт… прости, я просто в шоке.
 - Ничего. Я понимаю.
 - Ладно. А что сделала я?
 - Это как молния. Внезапное осознание чего - то. Не знаю, что это было, но я еле на ногах устоял. Увидел тебя и на минуту просто забыл обо всём. В последний раз подобное чувство у меня было с Мэри, а тут…поэтому тогда я и решился поговорить с тобой, а не просто уйти, как делал обычно в таких ситуациях. Я знал, что меня ждёт смерть и весь день радовался этому, но увидел тебя и… испугался. Я испугался ехать и подставлять висок под дуло ружья. Но, когда ты ушла, я всё же поехал туда. Приехал, отдал ему часть денег, которые он потратил на проезд, несколько доз героина в придачу и уехал. А потом… с одной стороны в душе я надеялся, что смогу ещё где  - нибудь увидеть тебя, а с другой – хотел забыть, потому что, наверное, чувствовал, что привяжусь к тебе и это пугало.
 - Ты самый настоящий псих. Просто чокнутый.
 - Я знаю.
 - Я люблю тебя.
 - Я тоже тебя люблю, - наши губы соединились.
  Мы не докурили. Отложили сигареты, которые через несколько минут потухли, отставили бокалы и полностью отдались друг другу последний раз в эту ночь.

  Как бы нам этого не хотелось, но утром пришлось собираться. Пора возвращаться. Стоило выбраться на поверхность – нас сразу встретило утреннее солнце. Под его лучами, всё вокруг казалось другим, но, тем не менее, оставалось таким же завораживающим. Я, как и вчера, остановилась, не в силах отвести от этого взгляд:
 - Не хочу уходить.
 - Так давай останемся, - Ворон поставил корзину с вещами и сел на большой камень рядом.
 - Это как? – я села к нему, положив рядом пакет с пледами.
 - Просто никуда не поедем и всё.
   Я молча достала сигареты. Закурили.
 - И будем жить здесь?
 - Да. Обустроим ту пещеру, проведём интернет, поставим мягкий диванчик, телевизор и всё, - в ответ я молча усмехнулась. – Да, я знаю. Это глупо. Дай помечтать.
 - Тоже не хочешь уходить?
   Ворон кивнул в знак согласия, сделав затяжку:
 - Кстати, тебе парни сказали, что звонил продюсер и сказал, что у нас есть ещё лишняя неделя? У них там какие-то технические проблемы.
 - Да. Кит говорил мне.
 - Тогда, может, задержимся тут на денёк? Я бы этого хотел, - блондин взял меня за руку. – Остаться тут с тобой и всё… мне больше ничего не надо. Но… не сейчас. Надо ехать. Я думал, что мы не успеем, но, раз есть ещё целая неделя, то надо заехать в несколько мест до Лос – Анджелеса.
 - А куда именно?
 - Да, так…по делам. К тому же, я знаю, что Волк хотел навестить своих родственников. И, как бы мне не хотелось, но надо начинать искать ещё одного гитариста и сразу обыгрывать новый состав.
 - Ну, мне кажется, что это не будет так сложно. Гитаристов сейчас много и кто из них откажется от такой возможности, которую вы предлагаете? Многие мечтают об этом…
 - В этом и проблема. Узнав, зачем мы едем, многие захотят попасть к нам. Придёт целая толпа желторотых «рокеров», где каждый будет думать, что он тот самый единственный и неповторимый, а нам из всей толпы надо выбрать такого человека, который не просто умеет держать гитару, не путая гриф со струнами, а того, кто ещё и играть умеет. И не просто умеет, а хочет. К тому же, не факт, что придётся искать только гитариста, - парень сделал затяжку. – Я хочу прогнать Кита.
- Что?? – я чуть не подавилась дымом. – Почему? Из – за этого, что произошло между вами в доме Томми?
 - Не совсем. Это просто стало толчком к тому, о чём я уже не первый месяц думаю.
 - Ты хочешь выгнать его перед самым выступлением? Это же… как вы выступать будите?
 - А как выступать с тем, кому всё равно?
 - Я не думаю, что ему всё равно, он просто… просто… эм…
 - Просто что? – усмехнулся вокалист, будто радуясь моей запинке. – Он застрял где – то. В жопе видимо. Всё ему репетировать по 100 раз надо, ноты ему подавай к каждой песне…
 - Вы же играли в том клубе без репетиций, - усомнилась я.
 - Ага. Играли те песни, которые мы играем чуть ли не на каждом выступлении. Одно и тоже. Раз за разом. Если так дальше пойдёт, я просто буду выходить, включать запись прошлого выступления и уходить. Смысл мне одно и тоже как попугай повторять? Мы с Ником попытались предложить ему несколько других песен, когда ты ушла. Слышала бы ты, что было… «Вы с ума сошли? Мы же не репетировали их! Мне никто ноты не давал! Как я играть буду? Вы в своём уме?» - вокалист очень правдоподобно спародировал друга. Будто это сам Кит сказал. – Бесит просто уже. Ты замечала, что он никогда не предлагает поиграть сам? Только если мы выступаем, а так… музыка для него стала обузой. Как работа, ремесло… понимаешь? Может, я ещё малолетка, который жизни не понимает, но в отношении музыки побуду всезнайкой и скажу так: если ты играешь только потому, что так надо, а не потому, что ты сам этого хочешь – ты пропал. А я не хочу, чтобы в группе был пропащий. Меня и так хватает.
 - Ты вовсе не пропащий…
 - Да. Я просто тот, у кого, кажется, ломка начинаться… и нервы летят к чертям.
 - Успокойся, - я обвила его руку своей. – Всё хорошо. Я понимаю, почему ты злишься. Это понятно. Ваши отношения с ним уже давно мало похожи на дружеские. Так что…
 - Наши отношения с ним не причём. Я выступаю с ним,  а не сплю.
 - Но всё же, - не смогла сдержать смех я. – Это дало свой отпечаток, не так ли?
   Подумав и, взяв новую сигарету, парень ответил:
 - Скорее, не отпечаток, а пятно. До того, как они узнали, что я принимаю… меня часто бесило отношение Кита. А сейчас всё просто стало ещё явнее. Да, это глупо выгонять его перед выступлением, но лучше я потрачу время и найду нового. Кого – то, кому не пофиг, чем буду играть с тем, у кого в мыслях побыстрее закончить и свалить.
 - И что ты ему скажешь?
 - «Проваливай».
  Я уже выучила поведение Ворона в разговоре. На шее его показалась небольшая, но напряжённая вена. Он постоянно шевелил пальцами, периодически заламывая один из них и выгибая до хруста.