2 Сцены из жизни людишек и государя И. Грозного

2 Беседа о готах и пиратах.
Монастырь. Иноки Шуйский и книгочей. Вечер.

                «Что скажу я? Он сказал мне, Он и
                сделал. Тихо буду проводить все годы
                жизни моей, помня горесть души
                моей».
                (Библия. Книга пророка Исаии, гл.
                38, стих 15).

Шуйский:
Я представлял иным сей день, да
Разговор задел вчерашний. Ночь думу
Думал и в постели проворочался.
Книгочей:
Опять не в настроении, мой брат.
Шуйский:
Бессонница мучения создаёт, и голова
Болит, и нету настроения на новый.
Сна снова ни в одном глазу. Слонялся
Без толку по келии. Бежать отсюда без
Оглядки хочется. Увидел путеводную
Звезду на Небосводе. А пригляделся,
Туча наползла и разом скрыла и Луну,
И звёзды.
Книгочей:
А я предупреждал вчерась ещё, чем
Дело может кончиться. Но ты не внял
Совету доброму.
Шуйский:
Обиды сердце задевают, не дозволяя
Жить душе, как подобает, осуществляя
Всуе, задуманное мирозданием в
Тишине. Нет, я не огорчён. Зачем?
Наветы оставляю при себе. А злые
Кривотолки меня не беспокоят вовсе.
Книгочей:
Устный отчёт не басма . А слово к
Делу не приставишь. Что остаётся
Инокам, когда отслужена молитва?
Шуйский:
На массу жать ? Ну, нет! Воображу
Лекиф , рукой протянутый гречанки.
Красавица неподалёку, как глядит. И
Взгляд томительно открыт. Одёжи
Контуры едва скрывают стать. Но
Оттеняют белизну лица, подчёркивая
Красоту юницы. Обворожителен лиф
Восходящий. О, мраморные перси
Чаровниц! Пушком прелестным чуть
Прикрыты. Воображение дорисует,
Что глаз не обозрел. Влечёт эфир из
Вазы золотой. Я тихо деву попрошу 
Позволить главу приткнуть на воздух ,
Вдохну, и вмиг избавлюсь от забот.
Книгочей (с иронией):
Порадуемся, паря, что в келиях живём!
Могло быть куда хуже. А здесь тепло,
И сытно, хотя забот невпроворот. Зато
За отдыхом никто не беспокоит.
Шуйский:
Да, место выбрано для жизни хоть
Куда. Стена кругом. И даже потолок, –
Всё та же стенка. Тоска. И если бы не
Ты, то удавился.
Книгочей:
Грешишь в словах. И подстрекаешь на
Соблазн. Мечтай о будущем! Авось и
Сбудется.
Шуйский:
Ты понимаешь, мне не до того-с. Я
Жутко занят.
Книгочей:
Позволь узнать, но чем?
Шуйский:
Смотрю себе в окно.
Книгочей:
Скрывать не стану, приобщился тоже.
Шуйский:
И представляю, глядя из окна, Неаполь
Скифский, Херсонес и Ольвию. Из
Мрамора и камня поднялись города. В
Них жизнь текла, напоминая греческую.
В самих названиях витает дух Эллады.
Книгочей: 
И фактом этим пренебречь нельзя. Но
Следует историю учить, чтоб не
Попасть впросак в обыденных вещах.
Что Греция без Спарты, Фив, Афин и
Сиракуз. Как не упомянуть Фессалию,
Коринф и Агригент. Да, было время,
Эти государства процветали. В них
Женщины любили и рожали гениев.
Перипатетикам  завидую. Философы
Учили «на ногах». Вот нам бы так!
Шуйский:
Однако, климат местный не позволяет
Расслабляться на природе. Зима за
Полугодие снегами завалит. И льдом
Накрыты, точно скатертью, река, да
Озеро, да лес. Нет, на морозе шибко не
Находишь. Того гляди, до смерти
Просквозит. О, готы! Ветра воистину
Благоволили вам. А жажда мести
Сердце насыщала.
Книгочей: 
Да, боги принимали, до поры. Но готы
Убивали христиан и проповедников.
Сжигая храмы, нарушали святость.
Пока могли, терпели муки христиане.
Но всё имеет свой предел.
Шуйский:
Поодиночке добивать легко.
Книгочей: 
И оттого, ход не сбавляла наглость
Готов. Уверены в себе, изрядно
Подготовлены, шли напролом гурьбой
Воинственной, уничтожая тех, кого
Встречали. С оружием в руках
Холодным, в дома врывались с диким
Воплем, и, не щадя, крошили в пух и
Прах людишек.
Шуйский:
Пиратам нипочём мольба на
Непонятном языке.
Книгочей: 
Они якшалися с чертями. Валькирии
Сопровождали с начала до конца
Бесчинства и разбой. И шлемы с
Витыми рогами, и шкуры диких
Кабанов тела и торсы неизменно
Обрамляли. Рога трубили! Значит, гот
Идёт. Спешите граждане поближе к
Дому. Ворота задвигайте на засов. Не
Отворяйте, если постучат. Тс-с, страх
Обуял разум. Полезут напролом, собак
Немедленно спускайте. Пусть в пасти
Пса цепного побудут хоть чуток. Пусть
Впечатлят напасти, которые неведомы
Пока, тем, кто спокойно жил на
Вольных берегах. К несчастью эллинов,
Век золотой для греков минул. Зато для
Буканьеров наступила эра насилия и
Грабежа. Сочувствия не зная, волной
Нагнала готов. Те, пеной пышущей
Поднялись с мутных вод. Спустившись
С кораблей на берега, по площадям
Помчались полуголые пираты. Куда
Попало сыпались удары. Дубины
Опускались на головы и в грудь.
Проломленные черепа и бездыханные
Тела повсюду расстилали гота путь.
Что думать? Знай, круши! На кораблях,
Отдушиной служили в длинных спорах
Людишки, мирно жившие на берегу.
Свободна суша для расправы, и
Пенятся от крови трупов берега.
Вздыхает шумно гот. Он сам не
Ожидал подобный поворот, берёт, что
В страхе стонущие кажут. Задача
Флибустьера, выжив, тащить, как
Можно больше злата на корабль.
Дробились кости, падали вандалы,
Стремясь, в смертельной схватке,
Забрать чужую жизнь. Им
Драгоценности мерещились в глазах.
Свобода, политая кровью греков,
Затмила разум гота раз и навсегда.
Кусали, рвали плоть, ревя от злобы. И
Кровь из тела капала на землю. В огня
Всполохах, живо на лицах отражалась
Агония культуры той страны, которая
Нещадно попиралась. Так, слой за
Слоем был разрушен целый пласт. И,
Под финал, с напором диким, крошили
Мраморные выи статуй. Валялись ноги
Возле постамента. Руками мощными,
Привыкшими к борьбе, сандалями
Разбиты вдребезги узорчатые фрески.
Расколотые вазы оказались тяжелы,
Рассыпаны осколками повсюду. Вот,
Добрались до важного. Библиотек.
Валяются в пыли тома бесценные.
Философы, теософы, учёные, зачем
Пиратам знать их имена, уметь читать?
Переводить ненужный текст. Вандалы
Рождены не созидать. Живут простою
Жизнью флибустьеры. Опасности на
Суше настигают, на корабле и подавно.
Когда светло – идут по воле волн.
Поможет Один, значит, повезло. Когда
Темно, на берег по команде сходят.
Попутно, грабят, убивают и насилуют.
Что непонятно, подлежит уничтожению.
- В костёр! Не донесём, огонь сразит!
Берём с собою золото и украшения. -
Вопили готы, распалясь, сверх меры. И
Полыхал закат багровый. И Один
Одноглазый, в стороне, нашёптывал о
Рае на Земле. С добычей ринулись на
Корабли, преград не встретив на пути.
И, не дождавшись помощи, молили о
Пощаде недобитые. Наживы жажда
Подгоняла. Увидев местных дев,
Хватали их, и силой забирали на борт.
Пираты хохотали так, что эхо
Раздавалось. Прибрежные дома от
Страха содрогались, и нос боялись
Высунуть, кто выжил. Вандалами,
Что прибывали сонмом , немало
Бед содеяно на суше. Кто победителя
Осудит? Немые статуи? Они взирают
Беспристрастно, если, по счастью,
Уцелели кое-где. Преград не знали
Флибустьеры. Это правда.
Шуйский:
Да ты подвержен прозорливости,
Как Варлаам Хутыньский. Игумен
Новгородский видел будущее и
Предрекал, что делать, просящим о
Своей судьбе людишкам.
Книгочей:
Натешившись, поднявши паруса,
Пираты ждали откровений свыше.
Полубезумные глаза искали, чем бы
Поживиться. Захваченные оказались
Заложницами до времён, отмеренных
Бедой одной на всех. На палубе не
Обошлось без драки и поножовщины.
Шуйский:
Это, как водится. Кодекс пирата не
Предполагал в тиши сидеть. Суровы
Флибустьеры! И жизнь их коротка.
Книгочей:
Пленённые со страху задрожали,
Когда вошёл на палубу один
Разбойник за другим. Пошатывало
От спиртного пиратскую команду.
Девицы знали, очередь дошла до них.
Шуйский:
Бедняжки, как мне жаль их. Что было
Дальше, говори.
Книгочей:
- Пока мы вас не тронем. Нам нужны
Красивые и озорные. Есть такие? -
Молчали девы, прячась, как могли.
Они сгорали от стыда в разорванных
Одеждах. Полунагие, переполненные
Страхом. Пираты, под напором вина
И впечатлений с суши, готовы были
Продолжать пирушку. А девы только
Возбуждали интерес. И споры подле
Разгорались. Тут выступил один, и
Сходу заявил: - Мы танцевать хотим!
А вы носы отворотили. - Да больно
Уж тощи, - сказал второй. - Согласен,
Выдавил сквозь зубы третий. - Пусть
Вас накормит повар. Мы пошли. -
Пираты пили и не торопились, желая
Время потянуть. Травили байки,
Ставили на кон. И выбирали лучшую.
Вот, проигравший, под сурдинку,
Одну из пленниц на обзор ведёт, чтоб
Насладиться в полной мере грабежом.
Ему девичьи слёзы нипочём. Что за
Беда, коль плачет? - Перед тобой,
Красавица, всё злато, что мы украли с
Ваших берегов. - И высыпал под ноги
С пуд. Зарделась дева и отпрянула в
Испуге. Но не сдавался флибустьер.
Он знал, что большее добудет,
Разгорячённый успехом лёгким,
Ожидая ласки незнакомки. - Скажи,
Ты столько видела? - Не унимался он.
- Когда-то, отец мой правил островом.
- Каким? - Освания! - Такого мы не
Знаем! - Там золота немерено никем.
- А как ты в Грецию попала? - Там
Мать моя родилась. - Покажешь
Остров, отвезём обратно. Не тронем
Пальцем! Обещаю я! - Без лишних
Разговоров, пошли туда, куда перст
Девы указал. Штурвал держал сам
Капитан. - Да сколько можно! Мы 5
Дней идём! Не видно берегов. Ты
Солгала нам! Признайся честно, нет
Такой страны! - Нет, есть. - Не надо
Спора. Кинем её за борт. - Постойте!
У меня же карта. - Давай её сюда,
Гречанка! - И дева Эллинская сняла
Обувь, рванула стельку, из подошвы
Извлекла кусочек кожи осторожно.
- Вот это да! Сто тысяча чертей вам
В глотку. Да кто бы мог подумать!
Кусок, но сшитый из кусков. Зачем?
Я ничего не понимаю, хотя и капитан!
Где то, что картой называем? - Не
Видите? Тогда сюда смотрите! -
Берёт арбуз, что по корме катался.
Натягивает кожаный чулок. - Земля,
Есть мяч, сшитый из кожи . - Ты
Врёшь, презренная! Земля похожа на
Подошву. Она крепка. И мы на ней
Стоим. - А как же волны? Как вода,
Что хлещет за борт? - Под силой ветра
Наши корабли плывут вперёд. И если
Был бы шар, вода стекла давно. - Куда?
- Я астроном? К чему твои загадки? -
Я так и знала! Мама! К дикарям попала.
Философ Парменид прилюдно заверял,
Земля, есть шар. Наполненная жизнью,
Вращается. И нет тому конца. И нет
Преград. - Нам только сумасшедших не
Хватало. - Зачем с наукой спорить, что
Давно известно? - На кораблях, недаром
Говорят, нет бабам места! - Но я же
Здесь, средь вас. - Дева на шаре,
Посмотрите! - Кричит один пират,
Другие вторят, в итоге, всех трясёт от
Смеха. - Катаем живо шар, из тех
Предметов, что на борту. - И, через пол
Часа, подскакивает и толкает в кучу,
Напоминающую шар. - Стою! Ты разве
Отвергать такое можешь? - Ха-ха! Ей
Палец в рот, пожалуй, не положишь.
Откусит руку эта стрекоза. Да от такой
Я без ума. Ну, живо укажи, куда идём.
Я, что-то не пойму. - И дева ткнула
Пальцем в складку. - Что ж, если ты
Не врёшь, то не сегодня-завтра, мы
Приплывём. - И грянули пираты так,
Что закачался на ходу корабль. -
Кончай болтать! Внизу имеется прибор,
Он и покажет. - Пихнув гречанку,
Капитан спустился вниз. - Теперь,
Нас двое. Говори же правду, наконец!..
Шуйский:
Что было дальше? Что ты замолчал?
Книгочей:
- Освания чудесный остров. Волна,
С отливом, на берег приносит живой
Янтарь. Его там россыпи повсюду. -
Гречанка заявила капитану. Тот глаз
Заворожённых с пассии не отводил,
Желая слушать сказку, что вещала. - В
Лучах волшебных Солнца, напоминает
Злато. - Тот чудо-остров охраняем? -
Был. Но как отец погиб, волнения
Начались. Артели стали требовать 
Своё. Регал  им не был указанием.
Вооружившись до зубов (благо, не
Бедные создания), они дождались
Рыцарей. Сражались за права. О,
Бились долго. Помогли друзья. И, с
Острова попали с матерью в Неаполь.
- Я знал, не так всё гладко, как ты
Представляешь, - сквозь зубы,
Прошипел пират. - Теперь совсем
Беда! И мать моя рыдает безысходно.
- Покажешь, где. И отпущу тебя. - Да,
Ты не терпелив. И не дослушал, зря.
Казнили рыцари Святого Ордена
Зачинщиков. Но прежде их пытали.
Говорят, тела пучина приняла.
Шуйский: 
Досада. Вышли к острову они?
Книгочей:
Не знаю, что случилось с ними. Я
Прочитал, что отыскал в библиотеке.
И до сих пор в недоумении, верить
Или нет. Листы пергамента местами
Потускнели.
Шуйский: 
Ты записал? А карта? Ты её зарисовал?
Книгочей:
Не зная, где хранить, я испугался. Зато,
На полке несколько вещей пылилось.
Смотри. Я их к рукам прибрал.
Шуйский: 
Но это же тетраэдры! А выглядят, как
Странно.
Книгочей:
Вернёмся к тем, кто был на корабле.
Шуйский: 
Ты продолжение знаешь?
Книгочей:
Оно сидит во мне.
Шуйский: 
В моём лице ты видишь друга.
Рассказывай.
Книгочей:
Знамение увидев, пираты заорали.
Припав к обзорным трубам, попрекая
Тех, кто наверху. - Я капитан. И знаю,
В чём причина. На Небе Знак. Нам
Один вновь благоволит, и силы
Придаёт. Эй, флибустьеры! Удача
Любит смелых. До берега рукой
Подать. - Но не мешает шхунку на
Воду спустить. И разузнать. Нам не
Знакомы обычаи страны. И их язык. -
Команда запротестовала. - Вы что, с
Ума сошли? Когда такое было, чтобы
Пираты праздновали труса? За голову
Любого из злодеев, отвалят из казны
Солидный куш. На рее вздёрнут, как
Бродягу. При вылазке сражайтесь до
Победы, берите, всё, что можно. И
На корабль. Назад! - Но вот и берег
Замаячил. - Ура, пираты! Расстанемся
До вечера. Все потрудитесь славно. И
Не теряйте головы. Добычу, как всегда,
Разделим поровну. Гип-гип, ура! - С
Тем, брошен якорь в незнакомой бухте.
Корабль толкнул песок. Ступив на дно,
Разбойничья ватага сошла на сушу. И
Тут же огласились страшным ором
Окрестности. Насилие в домах
Вершится! На улицах, на мостовых. И
Дети подняты на пики и ножи,
Отброшены в канавы, даже не зарыты.
Повсюду кровь потоком льётся, шипит
И пенится, стекая в стоки. Плач матерей
Столбом стоит. Пиратам всё неймётся.
Апокалипсис на земле вершился. Но что
Им! Насиловали, резали и гнали под
Конвоем. Гречанки плакали, взывая к
Небесам. Не помогало. Вон, лежат,
Убиты. Растерзаны, распластаны,
Распяты покойников безгласые тела.
Ужасная картина разрушений. То было
Так давно, что верится с трудом.
Нашествие забыто, кровью смыто. Но
Греки не забудут никогда. Страна в
Развалинах, а всё равно прекрасна. В
Пыли, пасущиеся козы, простые
Мазанки и цитрусовых аромат. Так
Выглядит Навплия близ Афин. И в
Греции такого очень много, что в двух
Словах никак не описать. Идут
Вандалы, и трепещут греки. Под гул
Копыт стрекочут вражеские стяги.
Победно готы ржут, ретивее коней.
Пожалуй, не сыскать вояк отменней.
Ворвавшись в храм Богини Артемиды,
Разграбили, побили мраморные статуи.
Шедевры древних греков стёрли в пыль.
Досталось флибустьерам столько злата,
Что разом взять с собою не смогли. И,
Глядя вниз, с «вороньих» гнёзд антенн ,
На ум пирата снизошла антиципация .
Воскликнул он: - Что пялитесь? Берите
Сундуки! Вперёд! - В прибрежном
Серпантине скал, атоллов, закапывали
Золото пираты. Пергаментные карты
Спрятали, желая позже клады взять.
Сокровища пленили дух. И делали
Богатыми вчерашних нищих, проще,
Голытьбу. Те, пьяные от крови, на бегу
(В который раз) разбили наголову
Греков. Дай готам целый мир! Сразили
Бы его! Запала хватит. Но ненависти
Шлейф такой подняли, что «слава»
Долго шествовала впереди. В железных
Клетках и без права погребения, на
Мрачных реях многие висели. Их прах
По ветру стелется. И призраки витают.
Пощады просят, но её не получают. И
Одноглазый Один не поможет. Пусть
Бродят с чёртом наравне! Что заслужили,
То пришло, возмездием. С Валькириями
На пирах отныне пиратам место. Эфес,
Никея, Никомедия разграблены до
Основания. Ансамбль античный, где
Ала  с триумфом скакала, лежит в
Руинах, готами поверженный. Что
Делать? Если знаешь, говори.
Шуйский:
Печальна участь городов и стран, где,
Под пиратским флагом, день и ночь,
Разбой чинит неведомый корсар.
Кровавый бич, от плоти мясо отрывая,
В руках разбойника не просыхает.
Свершаются разбои на Земле, а Небо
Уличает. Виновен – кара за спиной
Стоит и внемлет. Пока не упадёт на
Голову возмездия меч, не отойдёт.
Жестокая продажа в рабство, как
Может оправдать пиратство? Где,
Кроме золота, людей подай! Чтоб
Издеваться. И из-за пустяков и жажды
Наслаждений, травить родных и,
Ставших близкими, людей.
Книгочей:
Задолго до того, пейратес, Родину
Покинув, отплыли к дальним берегам.
За считанные дни и ночи, пират
Прощался с тем, что прежде знал.
Нещадно паруса рвал в бурю ураган.
Штормило временами жутко. Солёная
Вода в пергамент кожу превращала.
Дубели пальцы от морских узлов и
Под снастями, рыбу доставая. Терпели,
Стиснув зубы, а, попав в водоворот,
Просили дьявола морского выжить.
Улов с провизией делили поровну,
Законы чтя пиратства. Случалось, что
Под сильным валом, штурвал из рук
Рвало со страшной силой. Вращаясь
Бешено, он ритм свой создавал, грозя
На дно отправить флибустьеров. - Сам
Чёрт его кружит, наверно. - И только
Воля капитана держала на плаву
Команду корабля.
Шуйский:
Пираты презирают трусов. Бунтарства
Дух не позволяет жить на суше. Им,
По душе, моря. И бочки арестантов .
Книгочей:
На зов глашатая разбойники явились.
20 отчаянных голов вместил корабль.
- Уже сейчас скрипит! Недолго этой
Плавать колымаге. Ближайший шторм,
Отправится ко дну. - Шептались 20 на
Борту. Покуривал пират на пирсе. - А
Где хозяин? Тот, что звал? - Работу
Выполнил свою я честно. На палубе
Собрались, что по гаваням сыскал. -
Тончивый парень в трюме скрылся.
Кивнул пират, накинул чёрный плащ
И, сверху обозрев различные фигуры,
Спокойно произнёс: - Я капитан. - Все
20 головы задрали. Но Чёрный Плащ
Лица не открывал. Вниз не спускался.
- Не трудно догадаться, - разбойник
Ухмыльнулся, длань на перила
Положив. Он явно дерзок был. И
Нарывался, тотчас характер проявив.
Глас капитана не смутил. - Отходим
Завтра. Передо мною те, кто захотел
Покинуть Родины предел. И мне не
Ведомы причины. И знать не подобает,
Почему. - На две ступеньки капитан
Спустился. Разбойник отступил. - Мы
Никогда не собирались вместе. Выбор
Случаен. Он с игрою схож. Никто из
Вас мне неизвестен, но чтобы в море
Незнакомцу доверять, пройдите
Испытание прежде. Шанс есть у
Каждого. Команду выберу из тех, кто
Подойдёт. - Согласны, капитан. Сил
Нет терпеть на суше беспредел. - К
Утру должны прийти готовы. С собой
Возьмите, что не жаль терять. - И вот
Уж рядом он. Но скрыто маскою лицо,
Подвёрнут плащ. Таинственность
Прибавила осанка. И расступились
Возле ног его, образовав пространство.
- Меня зовут Ан Зих . Я отдаю при
Всех кусочки этой карты, а завтра
Встретимся, дай бог. Молитесь, чтобы
Он послал в дорогу ветров попутных.
- Да, наш капитан. - И вмиг исчез Ан
Зих, оставив, что сказал. - Здесь что, и
Потайная дверь вдобавок? - Заметив
Люк, разбойник подскочил и, пальцем
Пригрозив, рванул тайник. - Весомый
Аргумент. Как он убрался незаметно?
Ужель никто не видел? - Нет, - главою
Покачали. - Не знаем. Но разобраться
Не мешает, погоди. - Собрав совет, всю
Ночь вели горячие дебаты и разошлись
На несколько часов исполнить волю
Главного пирата. Он сердце покорил
Двадцатки, неузнаваемым войдя, не
Менее эффектно скрылся. - Друзья! 
Ан Зих меня смущает. Кто слышал про
Такого? - Мы не знаем. Но разобраться
Сможем, погоди. Включая здравый
Смысл, дарят моря надежды моряку, а
Из охочих делают пиратов. Зачем нам
Знать, коль мы пойдём ко дну? А
Капитан пиратов не обязан показывать
Лицо. В пути и станет ясно, кто. - С тем,
Разошлись, на берегу докончить дело.
Кой-кто зарыли в сундуках остатки
Злата, в расписках кровью крест
Нарисовав. Заботы мало с золотом
Расстаться, когда команда ждёт
Отчаянных пиратов. Пометив маячки
На всякий случай, все двинулись
Домой на радостях. С родными
Попрощались второпях, оставив устно
Завещание долго жить. Когда слезой
Жена пирата умывалась, не утерпел,
Соврал. - Я, как-нибудь, дам знать. -
Когда? - К весне, пожалуй. - Не верю!
- Я вернусь на берег. Как прежде
Будем вместе. Жди. - Но сколько? -
Как прибуду, сразу же дам знать. В
Оконце стукну. - Но ветер в непогоду
Так кружит, что сотни раз в окошко
Постучит. - Смущала карта с
Полуостровом на плане, желание
Вселяя в подсознание. И рисовала
Будущего миражи. Путь неизведанный
Прельщал. Остался час. До корабля
Команда поспешает. Все 20 верят,
Обошли судьбу, но по пути вмешалась
Воля свыше. И 10 не вернулись к
Кораблю.
Шуйский:
Какой рассказ занятный. Но в чём же
Фокус? Что-то не пойму.
Книгочей:
Один с женой остался. Он понял, что
Любовь не предают. - Я не смогу тебя
Покинуть. Прокормимся на лодьях. -
Я тебя люблю. - Я тоже. Отныне двое
Нас. Два сердца неразлучных. Два
Имени. Рыбачка и рыбак? - Нет,
Милый. - Что такое? Поторопился и
Попал впросак? Но что за ноша на
Сердце легла? Глаза отводит, милая
Моя. - Наоборот. Не знаю, как сказать.
- Да говори уж. Всё приму от Розы. И
Губ твоих призывность, и угрозы.
Скажи. И будем оба знать. - А надо? -
Непременно. Ты же знаешь. И я хочу
Понять, что от меня скрываешь. Уста
Что Розы здесь произнесут, добавит
Ветер капельку печали. Ему я больше
Не позволю. Не разрешу желания всуе
Рвать. В ладонь возьму и осторожно
Попрошу, чтоб никому не нашептал
Случайно. - Ах, эта тайна и не тайна
Вовсе. - А что же? - Скоро рыбачонок
На подходе. - Ура! Иного я и не желал.
- Вскричал не состоявшийся пират. И
В пляс на берегу пустился, забыв, что
Видел час тому назад. Волшебные
Слова любви уста произнесли, а с
Ними двое не смогли расстаться. И,
Примирились с тем, что бог послал.
Второй, что очень торопился, сбивая
Спящих кошек и собак, нарвался
Сходу на взбешённую толпу. Та из
Шинка питейного брела. Она проходу
Не дала, избила так, что торопыга без
Задних ног валялся до утра. - Эй, кто
Спешит навстречу? - Хе! На корабль.
Пират. Ну, дайте ходу! - Ха! Слышите,
А мы не флибустьеры. Дадим же жару
Этому пройдохе. Он врёт без меры,
Портит флаг разбоем. - За что? Я
Правду говорю. - Мы тоже. Салага!
Абордаж ни разу не видал. Друг
Ситный моря! Ладно. Угощаю. На,
Выпей. Глотку промочи. Спроси
Любого. Он ответит. Нет флибустьера
Без бутылки. На море можешь ты не
Пить. На суше по-иному надо жить.
Закон пирата – пей, коль наливают.
- Но это невозможно. Меня команда
Ожидает. - А кто же капитан? - Ан
Зих. - Ты врёшь опять! Такого быть
Не может! Он лет как двести проклят
И забыт. Прежде видал подвешенным
На рее. - Я подтверждаю тоже, мёртв
Ан Зих! - вскричал второй из банды.
- Да ветер-забияка живо кости в море
Скинул. Какой же ты пират? Ты нас
Не уважаешь. И даже не пригубишь? -
Никогда! И вы мне не друзья. Другие
Ждут. И я иду туда. - Так быть тебе за
Дерзость битым. Пираты, эй! За ложь
Ударим посильней. - Неправда! Я
Видал его, как и тебя сей час. - Да он
Не врёт, пожалуй. Что за корабль? -
Я не скажу. Я обещал. А тайну просто
Так не отдают. - Я денег дам. Как вы?
- Ну, раз такое дело, то скинемся. -
Смотри. Не шутим мы. - Я тоже. Я
Спешу. Пустите. - Но не послушали.
Избили. Третий напился напоследок,
И встать не смог с постели до утра.
Когда продрал глаза, корабль отплыл.
- Я пью, за то, что даже не случилось,
- Спросонья пьяница проговорил,
Избавив тех, кто в море уходил, от
Лишнего присутствия. Четвёртый
Разрешил свои сомнения, поставив на
Кон всё. И проиграв. - В кабак зайду, и
Кости перекину. Узнаю заодно судьбу.
Быть может, завтра на волне погибну,
Так хоть глоточек рома пропущу. -
Признаться, был игрок прескверный.
И это подвело черту. Финал печален.
Не садись играть с фортуной, когда
Решает случай важные дела. Их надо
Делать. За столом сидят другие, кто
Знает правила игры. Раздумал пятый,
Он задумчив оказался. И слову верить
Не пирата, с пиратами связавши путь,
Нельзя. - На корабле пиратом побываю.
Влечёт история морская. Но без
Сомнений не живу. Как знать? Пират я
Или не пират? - Шестой отмечен был
Судьбой особо. Ему по жизни не везло.
Он по пути в темнице оказался за
Прегрешения, что в оны дни свершил. -
Хватайте, это точно он бежит!
Смотрите, не боится. Бесстрашных
Любят до поры. В «мешок» подбросим.
Вмиг угомонится. Там выделают
Шкуру из него, отрежут нос, укоротят
Кое-чего. - Пустите! Обознались! Я с
Корабля. - Никак, на бал, приятель?
Что-то с одёжей подкачал. На том
Причале флибустьеры! Ты с ними
Ночку коротал? Кончаем с этим
Разговоры. Был бы умнее, дольше
Отсиделся. И под Луной нашёл иное
Место. Но мы невольники такие же, как
Ты. Приказ схватить не выполнить не
Можем. И коли знаем кто, хватаем
Непременно. - Седьмого мать не
Отпустила. Закрыла на засов. Она так
Ловко провела обман, что парень, как
Не умолял, без толку. Дверца не
Открылась. - Женись сперва, родится
Малое дитя, начни воспитывать. И на
Ноги поставь. Потом посмотрим, как
Отбросишь! - Кричала мать, увещевая.
Пол улицы собралось, ей внимая. - Но
Я команде слово дал! - Кому? - Ан Зих
На корабле встречал. - Кто? Мой сын! 
- Мать побледнела. - Ты даже их не
Знаешь! Им дело разве есть, придёшь,
Иль нет? - Из-за тебя я опоздаю. - И за
Тебя я опасаюсь. Вернёшься или нет?
- Что может быть со мною? Ведь не
Впервой идти на корабле. - Нет. Так
Нельзя. Ты – копия отец. Горяч,
Неустрашим. Гордец, какого не видали.
И, если был бы жив родитель твой, то
Непременно заключил в объятия.
Возможно, даже отпустил, куда ты
Захотел. Но ты один! И я тебя растила!
Ночами пестовала, не спала. За бабьей
Юбкой мир иной открыла. И, не для
Красного словца, красавца вырастила.
Хотя, мужского не познал ни слова,
Ни прикосновения, ни взгляда. Какой
Пират на кораблях, когда мать здесь
Одна? И каждый день страдаю в
Ожидании. - Кого? - Обоих, сын. - Ан
Зих доверил тайну. - О, сколько будет
Их ещё! Я тут тебя держу, чтобы туда
Ты позабыл дорогу. Пока не женишься,
До моря не пущу! - Я не ребёнок, мама!
Вырос. - Ты вечный мой должник. Ты
Вечный сын, мой дорогой, пока я мать.
Пусть сгинет тот, кто разлучать посмеет,
Кто это всё затеял, пропадёт! - Восьмой
Трусливым был, его не раз пираты гнали.
Он, вспомнив, прошлые перипетии, не
Пошёл, забывшись странным сном на
Суше. - Пиратство – это злая доля. Я
Быть убитым не хочу. Быть может на
Деньгах женюсь? Как знать, куда ведут
Дороги? А жизнь одна. И хочется её не
На волнах закончить. А в старости,
Среди людей родных. - Девятый по
Дому метался, ища вещей в поход.
Засуетился лишку, ногу подвернул. -
Ну, вот, не в путь! А может, к лучшему
Её я подвернул? Зато хоть жив остался. 
- Он несчастливым оказался. Вся жизнь
Вместилась в нескольких словах: когда-
Нибудь, попозже, разберёмся. Десятый 
В ров упал по ходу, разбился насмерть.
И это всё произошло за час! Историю 
И впрямь решает случай. Но как же
Вырваться из тупика, куда судьба
Безжалостно загнала? Понятно
Каждому, придётся рисковать. Им
Больше ничего не оставалось. Желая
Отыскать заветный остров, десятка
Смельчаков преодолела страх. На
Суше главное успела, под утро
Возвращаясь к кораблю. Их 10, кому
Нечего терять, но жаждущих на водах
Фарт поймать морских разбойников.
На берегу всех плети ждали, а то и
Кандалы. Страшась немедленной
Расправы, разбойники бежали с суши
На отплывающие то и дело корабли.
Хотя, средь прочих, попадалась знать,
Готовая на всё ради азарта. В пути
Морском их жизнь решала карта. -
Показывайте, кто и что принёс. И
Пёстрая толпа сплотилась подле
Капитана. - Здесь общий круг. И в нём
Нам пребывать. Далёк родимый берег.
Нам предстоит доплыть иль умереть. -
Мы жить хотим! - Я тоже. Спасёт
Девиз команду: «Страх пирату враг!»
Плывём до суши. Слушаем приказы.
Не спорим, выполняя. Я дважды
Отдавать их не намерен. Кто будет
Чересчур строптив, мы усмирим
Доходчивым девизом: «Добро
Пожаловать домой!» А проще, за
Борт, к рыбам. - И всё случилось, как
Сказал пират. Удача улыбнулась
Мореходам. И смерть поверженной у
Ног лежит, и берега чужого корабль
Коснулся в отведённый срок. - На
Суше каждый за себя. Но братство
Помним. И если что, найдёмся. Хотя
Натура правит миром, пират пирату
Брат. Порука – знак: кости и череп. -
Рукою капитан корсарам указал на
Флаг. - На суше дочерта соблазнов и
Злачных мест, где можно, поделив,
Что к нам пришло, расслабиться. Но
Если вдруг, услышите девиз «Homo
Нomini lupus est»  бегите, чтобы не
Погибнуть. Нельзя предать закон
Пиратства. - И все до одного кивнули,
Согласившись. Так разделились 10
Человек на тех, кто промысел одобрил,
Доверившись посулам волн, и тех, кто
Пожелал в покое провести остаток
Дней. Какая участь их постигла на
Чужбине? Никто в подробностях на
Родине не знал. Но слухи доходили,
Что каперы живут весьма нехудо и
Промышляют по морям. В лесах – на
Дичь охотой, в поле – полеводством.
На суше снасти мастерят. Ведут
Оседлый образ жизни, выращивают
Скот. Со скифами на островах
Устраивают сделки, идя на
Компромисс. И любят женщин,
Женятся на местных. Кто посмелее,
Процветает, а деньгам, что чеканят,
Счёт не знает. И, несомненно, им
Подвластно ремесло. Тонка чеканка
Золотая в пекторалях, огранка перстня
Безупречна. И в вазах образы витают
Греческого божества. Да, Родина для
Греков та, куда пригнали паруса. Их
Жизнь течёт обыденно и просто.
Проведав новости, умы смутились. И
Греки юные зашевелились. И, тотчас
Снарядив корабль, расстались с миром
Прежним. Отдав швартовы, по морям
Шли буканьеры, устав которых не
Предполагал особого различия. В
Походе дерзком ели вместе, нужду
Делили поровну. И мог вполне
Аристократ скрываться в облике
Пирата. Случалось, только воля
Капитана вела корабль в шторма. Кэп
Выступил вперёд и зачитал устав: - На
Корабле всё делим поровну. Без
Разницы, добычу или пайку. Кто не
Согласен прочь пускай идёт. Открыты
Настежь двери! Мы подымаем паруса
Без разговоров, и двинем к островам.
- Ура! - Команда закричала. В тот миг
Разбойников сближала вера в лучшее.
И сразу тесно стало в метрополиях, на
Островах Сицилии и Крита, пугал
Везувий тем, что мог проснуться.
Неведомое радовало глаз и соблазняло
Пестротой открытий. Хотелось
Познавать, ступив ногой на остров. И
Устремились с вожделением пейратос,
Туда, где ныне существуют города
Тамань и Керчь. На мощных кораблях,
Отринув заявление римлян «Pirata
Hostis humani generis»  и, избежав
Напрасных столкновений, не раз
Дыхание смерти их сопровождало.
Искали необычных ощущений, и
Многие нашли не жизнь, но смерть.
Завидев издали, иные флибустьеры
Флаг припускали и смеялись вслед.
- Как звать тебя, пират?
- Я безымянен. Не знаю также, кто
Отец и есть ли брат. И есть ли для
Души страна такая, которая бы
Приняла меня.
- Что ж, homo, коли знать желаешь,
То мы как раз туда идём. Не хочешь с
Нами?
- Для чего? Разве орёл с орлом
Сражается устами? Есть клюв, он
Бьётся насмерть, если что. Я сам пират.
И верен тем, кто разделил со мною
Пайку. Она дороже золота всего. Нет,
С палубы я не уйду, и бросить, то, что
Начал, не могу.
- Ты, homo, смел. Тебя я уважаю. Как
Homo homini скажу название страны,
Где дух свободы чтут превыше злата.
Освания! Запомни, если что. -
Случалось, греки молча проходили.
Но если жажда крови и наживы в
Каперах не стихала, задвинув чёрный
Полог, на абордаж спешили, не
Соразмерив сил врага. Привычка
Грабить заглушает страх! А наглость
Порождает безразличие. Как только
Видели, куда попали, назад отрезаны
Пути бывали. А греки непременно
Настигали, стреляя метко из пищалей,
И гнали прочь разбойников морских.
А флибустьеры время не теряли, и
Научились на абордаж брать корабли,
Отставшие в конвое. Паля из пушек,
На части рвали и топили каперов суда.
- Не видите, пустые трюмы? Иль дай
Дорогу, или пропади! - Нет, погоди.
Идёте вы куда? - И вспомнил капитан
Название страны. - В Осванию, -
Промолвили уста. - На абордаж! -
Кричали флибустьеры. - И мы туда.
Откуда, мерзкий, ты название вызнал?
- Пират пирату брат. - Так не бывает.
Двум капитанам под одной галерой не
Ходить. Моя совсем плоха. - Иди в
Помощники ко мне. - Я капитан! -
Тогда плыви подале. - И замахнулся
Ятаганом злой пират. Стреляли, кровь
Лилась. Но останавливали пули и
Кинжалы пиратов гибкие тела. - Мы к
Незнакомым берегам идём. И нас ничто
Не остановит. Вперёд! Нас ждут Зевс и
Нептун, а вам на дно указана дорога. -
Вопили каперные капитаны и ловко
Отправляли лишних за борт моряки. Но
Всё неймётся флибустьерам. Атаковали,
Сговорясь. И греки ночью, чтобы
Проучить, внезапно направляют на
Армаду пылающий брандер. Горят
Каперы! Заживо сгорают. Но путь
Свободен греческих пейратес. Они идут,
Который кряду день. Но вот смотрящий
Увидал гряду Причерноморья. - Я вижу
Острова и сушу! - раздался
Возбуждённый глас. - Не врёшь? И
Впрямь, глаз метко видит. С меня
Бочонок рома для тебя, пират. - И
Обуяла мореходов радость. Пустились
В пляс. - Я верю, нас удача ждёт. Знать
Лучше места не найдёт. - Взбодрил
Короткой речью капитан. И вышел с
Корабля на незнакомый брег походкой
Лёгкой грек. Его сама судьба несла на
Крыльях. - Я вижу сушу. Здесь и будет
Освания моя. - Но минули года, как день
Один. Вросли корнями новосёлы, и,
Основав колонии, на всех правах,
Образовали государство. Царство
Боспорское, Освания античная.
Шуйский:
В нём правил скифский царь Савмак.
Книгочей:
Но жизнь течёт, теряясь и меняясь. В
Небытие уходят лица, имена. И в лету
Канули первопроходцы. Кого-то
Поглотили волны, а кто-то смерть
Нашёл на берегах. Живя с другими,
Невозможно оставаться прежним. И
Скифы вытесняли греков, внеся
Разнообразие и лепту. Они чеканили
Монету «Царь Савмак». Быт греков
Постепенно изменился, смешался с
Бытом варварских племён. На
Полуострове не раз случались стычки.
Отряды римлян, греков разбивали в
Пух и прах кочевников из арбалетов.
Пейратес подключались, горя
Желанием набить карман. С плеча
Секирами рубили, и головы врага
Летели под ноги. На корабле пираты
Затаились. Но кое-кто опасность
Пренебрёг. Кочевники с ответом
Поспешили, спалили временный
Шатёр, и, ночью, перерезав глотки,
Скрылись. Ищи, свищи кочевника в
Степях! На лошадях, в обозы злато
Погрузили, а мчались так, что ветер
Не догнал. Конфликты разгорались
Родовые. Горели и из праха
Возрождались города. Делили власть
И злато, рабы царями становились. И
Кровь лилась нещадно неповинных.
Никто покоя долго не желал. И только
Знать нашлась, как управлять. Для
Золота и украшений всегда открыты
Нараспашку двери. Но никогда
Неведом для потомков предлог войны.
Она с потоком времени сравнима, что
На берег плывёт неустрашимо, с
Плотины жизнью низвергаясь вниз.
Так, новая волна берёт начало и
Устремляется вперёд, в пути круша
Или лаская. И смерти кто не избежит,
Коль срок придёт? Агонии не будет
Места там, где восхищение
Предшествует обиде. Смерть
Осторожно раскрывает покрывало,
Где гармонична жизнь. Друг в друга
Жизнь и смерть перетечёт. И что
Затем произойдёт, увидят те, кто
Дольше проживёт.
Шуйский:
Как мрачно! Верить не хочу. Пусть
Красота живёт, приумножаясь. Вон, за
Окном Италия. И термы, где римляне
Охотно расслабляют тело, купаясь,
Нежась в мягких струях вод. Искусно
Применяя травы и масла, руки рабынь
Снуют поблизости. То разотрут,
Избавив от усталости, то соль дадут
Понюхать, то, в пряностях известных
Зная толк, умастят иль подсыплют в
Ванны. Где комнаты для развлечений
Благоухают миртом и источают
Ровный тёплый свет. Где ароматы
Мирра незабвенны. Где не чадит свеча.
Где благодать. Где принято полезным
Душою отдыхать. Где за беседой
Следует беседа, куда философов
Стекается гурьба, врачей, атлетов,
Адвокатов и адептов, чтобы
Гимнастикой заняться и упражняться
В силе духа и ума, когда захочется,
Когда пришла пора, когда мошна туга.
Где мраморные ванны подогреты, и
Розовой термальною водой наполнены.
Где эхом вторят голоса патрициев и
Множатся, в высь устремляясь. Где к
Сводам речь трибуна проникает. И
Если голову задрать, отчётливо
Слышна. Издалека видна картина,
Нарезана кусками и охрой, и графитом
Приложена под апсиды. Смотри, коль
Наблюдательный, да наслаждайся, а
Коль богат, хоть до ночи валяйся да
Ори, как глашатай. За деньги и дурак 
Послушает, и до дому сопроводит.
Книгочей:
Когда свободно от протекций сердце,
То подключается душа. Незримо спор
Ведёт, но он ужесточает. Да так, что
Плакать хочется. Не видишь, я в
Слезах?
Шуйский:
Да, слёзы ранят пылкие сердца.
Книгочей:
И кровоточат раны, будто в них стрела.
Зачем усмешке двери распахнул? Зачем
Опять меня ты задеваешь? Зачем, не
Думая, заносишь руку, над тем, что
Свято?
Шуйский:
Я? И не думал. В мыслях не держал!
Поверь. Вчера был пьян. Признаться,
Горячился. Но не хотел тебя задеть
Ничем. Да, и потом, я извинился.
Книгочей:
Что мне твои слова, когда они
Противоречат очевидности.
Шуйский:
Уже торопится судьба с вестями. А мы
Не можем разрешить простые вещи.
Книгочей:
Как? Ты считаешь пьянство лишь
Привычкой?
Шуйский:
Я не могу не пить. Сказал уже. Вино и
Пиво разрешают жизнь. Я пью не мало,
Знаешь сам, но ничего поделать не
Могу. Пока я пьян, живу. Не пью, всё
Тускло. Я в мире вижу лишь изъян. И
Даже девки не отводят от мрачных
Мыслей, что на ум приходят часто.
Книгочей:
Не знаю, что сказать ещё и чем помочь.
Шуйский:
Молчи. Меня исправить нелегко…
Если, вообще, возможно.