Ничто не забыто

                Миниатюра

Страна отмечает 75-тие с момента снятия блокады Ленинграда. Одни гордятся беспримерным подвигом жителей этого города-Героя. Другие оплакивают своих предков, павших в боях, от бомбежек, умерших от голода и болезней. Замерзших в нетопленных квартирах. Юбилей стал поводом испытать восхищение способностью наших сограждан обречь себя на подобные муки ради невиданной в мире тяжелейшей победы над беспощадным врагом – фашизмом.
 
Лично я к  этим победам никаким боком не причастен. В то время, когда ленинградцы выживали, получая на сутки 125 – граммовую  пайку хлеба, я был совсем еще мальчишкой в придонском селе. Село считалось прифронтовым. У нас на квартире стоял молодой лейтенант. И он из своего пайка выделял мне невиданное лакомство – кусочек сахара и солидный кусок белого хлеба.

Дела ленинградские меня обожгли гораздо позже. В сентябре 1956 года меня призвали служить на Балтийский флот. В первом Ленинградском флотском экипаже нас чуть ли не неделю гоняли по врачебным кабинетам. Потом, наконец, сводили в баню и выдали нам флотскую форму. Сидела она на нас, необношенная, как на колу. Поздним вечером привели на вокзал и усадили в электричку.

Кто-то проговорился, что нас отправляют в город Ломоносов. Там будем учиться флотской специальности. Только мы зашли в вагон электрички, как одна пожилая женщина уступила мне место:

– Садись, моряк. Мне скоро выходить.

Я запротестовал:

– Что вы, я совсем не устал.

Но женщина положила мне руки на плечи и придавила к скамейке. С соседнего места, что  было за нашей спиной какой-то мужчина выразил недовольство:

– Зря вы так, мамаша! Они же совсем молодые. Еще не успели устать.
Женщина возразила:

– После войны я все время уступаю место военным. Они нас от фашистов защитили.

После этих слов у меня сдавило в груди. Было мучительно стыдно и неловко перед всеми, кто был с нами в вагоне. Мы ведь пока еще ничто. Еще сопли под носом окончательно не просохли. А нам такие почести, которые мы совсем не заслужили. И пока неизвестно, заслужим ли?

Мы сидели и стояли в вагоне съеженные и притихшие. Нам достались благодарность и уважение, которые к нам никакого отношения не имели. Ничего подобного мы не успели заслужить.

На следующей остановке пожилая женщина сходила. Она повернулась к нам:

– Не тушуйтесь, морячки! Вы еще свою славу заслужите.

И скрылась на перроне.

Казалось бы, мимолетный пустяковый случай.
А в моей памяти отпечатался навечно. Теперь, когда я уже значительно старше той пожилой женщины, постоянно думаю, какие святые люди держали и не сдали ни при каких испытаниях Ленинград! В те годы, когда довелось служить на Балтике, ни от кого не пришлось слышать ни слова упрека за то, что к войне, мол, плохо подготовились, что город Ленана надо бы сдать. Избежали бы громадных потерь.

Тогда на моряков чуть ли не молились. Считали своими спасителями.

И теперь, оценивая прожитое и перенесенное, считаю, что ленинградцы – люди особенные. Они из другого теста. И считаю, что тем, кто был в блокаде, кто перенес этот ад на земле, каждому надо памятник поставить до небес. Чтобы им поклонялись вечно. Они святее и чище всех святых мучеников.