У папаши Крюсе 1623

Папаша Крюсе, задрав подбородок и приоткрыв рот, косил глазами в сторону самого темного угла в своем кабачке: его раздирало любопытство, которое он пытался скрыть, привычно поглядывая на посетителей сверху вниз.
- Эй!
Перед носом кабатчика так энергично хлопнули по стойке, что Крюсе подскочил в прямом смысле.
- А?
- Довольно уже кривляться, как шут на ярмарке, что там такого, что ты изображаешь из себя обезьяну?
- Что угодно вашей милости?
- Давай горячее. Вина тоже, и все подай за тот стол.
- Да, господин капи...
Тревиль поморщился, и Крюсе прикусил язык:
- Сейчас все будет!
Тревиль направился прямиком в тот самый угол, в направлении которого ранее Крюсе таращил глаза.
- Не против компании?
Сидевший там не выказал ни интереса, ни удивления, лишь смахнул с лавки полу своего плаща, освобождая место.
- Чем Вы так заинтриговали кабатчика, что он чуть не окосел, исподтишка поглядывая сюда? Атос?
Мушкетер откинул голову и закусил губу. Потом резко придвинулся вперед, налил вина, не заботясь, что часть его выплеснулась на стол, и выпил залпом.
- Пьете так, будто это не вино, а ваше отчаяние.
Атос не ответил даже взглядом, опустив глаза.
Тревиль щелкнул пальцами по ближней бутылке – она была полной. Как почти все, что стояли на столе.
- Уже не помогает? То-то Крюсе заволновался, видно решил, что Вы заболели.
- Зачем Вы здесь?
Тревиль поскучнел:
- Так… По чести, как-то тоскливо. Ничего такого… Вот именно, что ничего! Не к исповеди же с этим идти? Глупость, неловко и говорить. Как-то отвратительно стало все.
Он вздохнул.
По кабачку ходил подросток, игравший на жалком подобии скрипки, и завывавший тонким, высоким голоском.
Тревиль махнул ему:
- Иди сюда.
Мальчишка, приволакивая ногу, с готовностью кинулся на зов. Тревиль с тоской поглядел на него:
- Еще и хромой, да что ж такое! Давай, что ты там поешь?
Мальчик запел. Слова он путал и забывал, придумывая на ходу новые, и, в целом, песня представляла собой нечто почти несвязное: чьи-то жалобы на отсутствующего возлюбленного или возлюбленную и на невозможность забыть.
- … и как взвидел впервые, страсть как тебя полюбил… но тебя тут уж нет…
- Довольно! – Тревиль махнул на мальчишку рукой. – А просто сыграть, без вытья, можешь?
Мальчик кивнул и стал терзать свою скрипку. Петь он не перестал; очевидно, сочтя, что под «вытьем» подразумевались именно слова, теперь он просто сопровождал игру голосом. Скрипка безбожно фальшивила, а вот мальчишка – нет. Когда ему стало не нужно вспоминать слова, и он мог дать себе волю, его голос зазвучал  совсем иначе. Он словно пытался высвободиться из пут слов и фальшивых скрипичных звуков.
Тревиль слегка коснулся скрипки, и мальчик понял – он опустил инструмент, продолжая выводить мелодию голосом. Это уже была не прежняя песня, что-то совсем другое, чему мальчишка отдавался целиком, явно забыв, где он и кто он такой.
Допеть ему не хватило сил: он закашлялся, весь покрылся испариной и растерянно заморгал. Вдохновение оставило его и на лице появилась привычная жалобная гримаса попрошайки.
- Вот, возьми, и больше не ходи здесь сегодня, – Атос положил на край стола деньги.
- Да я бы и сам… – Тревиль потянулся за кошельком. – Ты точно хромой?
Попрошайка всхлипнул.
- Вот черт. Уж лучше бы притворялся! Держи еще! Эй, Крюсе! Дай ему чего-нибудь с собой! Я заплачу.
- Что-то случилось, капитан?
- Это Вы у меня спрашиваете?
В ответ Атос чуть слышно хмыкнул.
- Налить?
Тревиль протянул стакан. Выпив, он взял бутылку и дальше уже обслуживал себя сам:
- Не поглядывайте на меня, я знаю, что мне здесь не место. Но… иногда могу себе позволить!
Атос усмехнулся. Тревиль тут же подхватил:
- Да! И даже если увидят, сделают вид, что не узнали – из уважения.
Папаша Крюсе подал заказанные блюда, своим видом подтверждая слова Тревиля: кабатчик действовал вежливо и аккуратно, но без всякого подобострастия или фамильярности.
- Приятного аппетита, господа!
Очистив пару-тройку тарелок, капитан слегка повеселел.
- Дуэль на десерт? – неожиданно спросил Атос.
Тревиль растерянно воззрился на него, но через несколько секунд рассмеялся и хлопнул ладонью по столу, выражая восхищение:
- Проклятье, Атос, это было бы великолепно! Как Вы почувствовали? А? Черт побери! Жаль, мне нельзя. Вы счастливее!
- Вам нужен повод.
- Увы. – Тревиль вздохнул. – Бесчинствовать, – он указал на мушкетерскую нашивку на плаще Атоса, – мне не по чину. Но не воображайте, – спохватился капитан, – что я это одобряю!
Атос улыбнулся.
- Вам это помогает? Дуэли?
Атос, не ожидавший вопроса, инстинктивно опустил голову.
- Я не думаю об этом.
- Хотел бы спросить, о чем же Вы думаете, но сомневаюсь, что ответите.
Атос уже привычно пожал плечами:
- Ни о чем. Вообще не думаю. Хожу на службу. Иду. Стою в карауле. Сменяюсь. И так раз за разом. Просто делаю.
- Просто делаете одно и то же…
- Именно.
- Ладно, оставим это. Я здесь, чтобы как следует выпить. Ваше здоровье!
Папаша Крюсе, еще несколько раз подававший вино и закуски, слышал, что Атос и Тревиль дальше вели самый заурядный застольный разговор.
Ни о чем.
Тревиль ушел первым, но и Атос не задержался.
Капитана еще успел заметить один из мушкетеров, как раз только явившийся в трактир, но, как Тревиль и рассчитывал, увидев, что брови капитана начинают хмуриться, мушкетер проскользнул мимо, делая вид, что вовсе ничего не видит, кроме вожделенной стойки, за которой возвышался папаша Крюсе.
Однако любопытство не подчиняется приказам начальства, и мушкетер исподтишка поглядывал вслед уходившему Атосу.
- Ваш капитан сегодня что-то не в духе, – заговорщицки понизив голос, заметил Крюсе.
- Да, не часто его в таком месте увидишь! Не случилось ли чего? – вопросительно шепнул мушкетер. – Важные дела с Атосом?
- Да ничего важного, просто не в духе начальство. Под горячую руку не попадите.
- А с чего бы ему с Атосом сидеть?
Кабатчик снисходительно поглядел на склонившегося к стойке мушкетера:
- По чину и выбор.
Мушкетер выпятил губу и упер руку в бок:
- Эй, полегче! Я, может, и не королевских кровей, но…
- Но с господином-то Атосом не сравниться!
Мушкетер оставил спесь ради любопытства, и пригнулся поближе к Крюсе:
- Тебе-то откуда знать?
Снисходительность Крюсе приобрела оттенок превосходства:
- Он же на Феру живет.
- Да, и что?
- А вот Вы, для примера, отчего там не снимаете?
- Ха! В тех домах жить – знаешь, кем надо быть? Без личного знакомства с судьей Феру и говорить не станут. Собственность семейства!
Кабатчик сделал выразительный жест:
- И…
- Ох ты ж… – мушкетер присвистнул. – И как раньше в голову не пришло! Так просто!
- То-то же! – назидательно заметил Крюсе. – Что заказывать будете?