Только то, что сказано 1921

За окном тарахтел дождь – обычное дело поздней осенней порой.
Капитан де Тревиль побарабанил пальцами по холодному стеклу, затем – по оконной раме. Надул щеки и, подражая трубе, изобразил  первые такты походного марша:
- Пум-пум-пум пурум-пум-пум…
Ничего не помогало –  настроение оставалось препаршивым.
Капитан походил по кабинету, остановился у двери, откинул портьеру, слегка приоткрыл створку, хмуря брови и раздраженно топорща усы, стал рассматривать людей в своей прихожей.
Как только его заметили, шляпы посыпались с голов одна за другой, будто их сдуло осенним ветром как листья с деревьев.
-Господин капитан…
- Капитан де Тревиль…
- Капитан…
Де Тревиль медленно и обстоятельно обвел взглядом каждого и остановился на том, который стоял особняком, вне всех компаний и кружков. Трудно было сказать, удовлетворил ли капитана осмотр, потому что мрачности на капитанской физиономии не убавилось. Он резким движением головы указал на свой кабинет и удалился туда же, в этот раз не удостоив своих мушкетеров ни единым словом.
Молодой человек, которого де Тревиль созерцал последним, сначала обвел окружающих вопросительным взглядом, желая убедиться, что «распоряжение» капитана (если его можно было посчитать таковым) относилось именно к нему.
По всей видимости – да, так как остальные только глазели на него и двери кабинета, но с места никто не двинулся. Молодой человек пожал плечами и отправился вслед за капитаном.
- Заставляете себя ждать, – недовольно заметил вошедшему де Тревиль.
Молодой человек склонил голову, но ничего не ответил.
- Вы сегодня первый раз заступаете на дежурство. Наш полк сформирован совсем недавно и нам нужно показать себя в лучшем виде. В полку много тех, кто пришел со мной, и кого я давно и хорошо знаю. Вас – нет. Пока нет. На своих людей я могу положиться, они до сих пор ни разу не подвели меня. Что касается остальных, я решил начать с Вашего друга и Вас. Господин Портос сегодня в карауле, Вы его смените. У него, как мне доложили, все в порядке. Мелкие неприятности не в счет. Просто он слишком… слишком заметен, и некоторые, увидев новое лицо… да еще какое! Гм, гм… Словом, мелкие неприятности. Но, в целом, господин Портос отлично показал себя, как настоящий солдат. Он знает, что такое дисциплина. Полагаю, как и Вы?
Молодой человек по-военному четко склонил голову и снова выпрямился.
- Остается надеяться, что под словом «дисциплина» мы понимаем одно и то же.
Еще один четкий кивок.
- Может, Вы потрудитесь хоть изредка открывать рот? Или это ниже Вашего достоинства? – раздраженно повысил голос де Тревиль.
- Прошу прощения, господин капитан.
- Так-то лучше, – буркнул де Тревиль. – Идите.
Молодой человек поклонился и, после небольшой паузы, в ответ на взгляд де Тревиля, добавил:
- Да, господин капитан.
Оставшись один, де Тревиль снова стал бесцельно бродить по кабинету.
- Ах, если бы не Лувр! Посмотреть на них в спокойном месте, оценить, разобраться… Вояки они хоть куда, но… Лувр! Блеск двора! Один робеет, другой на женщин таращится, этот, чего доброго, на пустом месте дуэль затеет… Дисциплина?
Капитан горестно вздохнул.
Спустя час тоскливое настроение выгнало де Тревиля наружу – оставаться в четырех стенах стало для него невмоготу.
Капитан отправился в Лувр – смотреть своих новобранцев «в деле».
Большая часть караулов состояла из людей надежных и проверенных, словом, своих, кого де Тревиль всеми правдами и неправдами затащил в состав полка при формировании. Личная преданность – это личная преданность. Капитан отлично знал ей цену.
Что же до остальных… Тщеславный Портос оказался выдержаннее, чем можно было ожидать, а молчаливый Атос… С  ним тоже было все в порядке, если смотреть с точки зрения несения службы. Казалось, никто и ничто не способно его задеть, вывести из себя или заставить забыться. Да, ничто и никто, даже его сослуживцы. А вот это уже могло стать проблемой.
За время несения караула капитан трижды наведывался на пост, где стоял Атос. Такой чести не удостаивался пока ни один мушкетер. На появление капитана Атос реагировал так же, как и на все остальное – никак. Тревиля даже искушала мысль намеренно устроить какую-нибудь провокацию, чтоб посмотреть, что будет делать этот непробиваемый господин Атос. Но капитан благоразумно отказался от этой заманчивой, но крайне легкомысленной идеи. Однако беспокойство осталось.
Господин Атос слишком отличается, слишком сам по себе. Будет предан капитану? Хотелось бы надеяться. Хороший товарищ? Черт его разберет. Мушкетеры пока смотрят на него, как на чужака.
Атос стоял в карауле вместе с Ланьяком. Одним из тех, чья фамилия, а еще больше – физиономия, бесспорно свидетельствовали о том, что он земляк де Тревиля. Из тех, кто пошел бы за своим капитаном хоть в ад, хоть в мушкетеры.
Ланьяка его товарищ, похоже, не интересовал вовсе. Они были как двое незнакомцев, совершенно случайно оказавшихся рядом, и лишь в силу обстоятельств вынужденных некоторое время провести вместе.
После дежурства, покинув караульное помещение и выйдя на улицу, Ланьяк, как и большинство мушкетеров, направился в сторону Нового моста. Атос, вышедший чуть погодя, успел сделать десяток шагов в другую сторону, когда услышал сзади:
- Господин Атос! Если это не ночной караул, то, сменившись, обычно идут к де Тревилю.
Атос  обернулся. Ланьяк, отстав от остальных, стоял поодаль, у него за спиной.
- Это необязательно, и если Ваши дела важнее…
Ланьяк развернулся и пошел прежней дорогой. Но шел он медленнее, чем раньше, так что Атос поравнялся с ним, не слишком ускоряя шаг. Остальных они тоже догнали без труда, потому что основная компания остановилась, окружив молодого человека, который кого-то искал. Как оказалось – де Тревиля.
Юноша лет 18, разодетый, со слащавой внешностью и излишне жеманными манерами, заметив группу военных, обратился с вопросом, не знают ли они, где найти капитана де Тревиля. Он уже искал капитана в его особняке, но там сказали, что де Тревиль сейчас на службе. В Лувре, без толку прошатавшись по коридорам, он также никого не нашел и сейчас,  слыша  слова «дежурство», «посты», «караульное помещение» только ахал и испуганно округлял глаза.
- В карауле? Стояли у разных дверей? Я не обратил внимания, я же смотрел в залах и приемных! Мне посоветовали спросить у мушкетеров. Вы можете мне помочь?
Молодой человек разговаривал с таким видом, словно до последнего надеялся, что «капитан» ни в коем случае не военный чин, потому что военные вызывали у него дрожь.
- Он сделал у нас заказ. Обычно мы не берем новых клиентов, но его рекомендовали…
Большинство толпившихся вокруг мушкетеров были «своими», то есть, земляками де Тревиля. Это гарантировало преданность, но имело оборотную сторону – фамильярное отношение. Для них капитан тоже был «своим». Еще один повод горестно вздохнуть о дисциплине.
Один из мушкетеров, не совладав с любопытством, выхватил из рук юноши бархатный мешочек и запустил туда руку. Внутри обнаружилась резная деревянная шкатулочка, содержавшая два флакона очень темного граненого стекла. Широкие горлышки были  закрыты плотными пробками и обвязаны шелковыми нитями. Изнутри на крышке шкатулки затейливо и красиво было написано слово «Akhlyama».
- Ак… Ал… Акляма?
- Акхилма? Язык сломаешь!
- Это… это… – юноша напрасно пытался забрать свою посылку, которую мушкетеры уже разобрали по рукам: кто-то выворачивал мешочек, кто-то ковырял шкатулку, а остальные уже вытаскивали флаконы.
- Что за чертовщина?
- Это… для кухни, –  несмотря на нервозность, юноша невольно улыбнулся, – Очень нужная вещь. Заплачено за срочность.
- Для кухни? Приправы, что ли? Никогда о таких не слышал.
- Да и ты – не повар! – засмеялись над сомневающимся товарищи.
- Отдайте! – жеманный юноша, наконец, позабирал свои вещи, и с обиженным видом  складывал все назад в мешочек.
Он оглядел мушкетеров и обратился к господину Атосу:
- Милостивый государь, я думаю, Вы мне поможете?
Мушкетеры насмешливо переглянулись – Атос однозначно выделялся среди всех внешним видом и осанкой.
- Идемте, – Ланьяк кивнул Атосу и махнул остальным, – мы проводим парня. До встречи!
В караульном помещении страдающий юноша готов был грохнуться в обморок, и удержало его, по-видимому, лишь соображение, что приводить в чувство, если что, его будут солдаты. Он достал носовой платок – сплошные кружева! – и цеплялся за него, как за последнюю надежду.
- Пойду, разыщу капитана. Подождите здесь, – Ланьяк собрался идти, но Атос придержал его за локоть.
- Постойте. Этот… – Атос поколебался, но все же решился продолжить и склонился к самому уху Ланьяка, – этот юноша лжет. Может, это неважно, но ведь он настаивает на встрече с де Тревилем.
- Думаете, ловушка?
- Капитан – человек новый, не все рады его положению. Это двор. – Атос пожал плечами. – Возможно, я ошибаюсь.
Ланьяк глянул на полуобморочного юношу и отвел Атоса подальше.
- Почему «лжет»? Конечно, глупо бегать с приправами, но капитан действительно человек новый, в той лавке толком не знают, где его искать, да и парень, прям скажем, небольшого ума.
Атос помолчал, кусая губы, затем нехотя пояснил:
- «Ахлама» – один из двенадцати камней хошена, наперсника иудейского первосвященника. Так они называли аметист. Не знаю, что там за снадобье и для чего, но точно не для кухни.
Ланьяк тихонько присвистнул и оглянулся на юношу:
- То-то мне не понравилась его улыбочка! Не спускайте с него глаз, господин Атос, а я предупрежу капитана.
Ланьяк разыскал капитана и сообщил о посланце. Де Тревиль был раздосадован. Хотя в караулке не было никого, кроме Ланьяка, Атоса и жеманного юноши, Тревиль явно считал, что и этих слишком много. Забирая мешочек, он побурчал некое подобие благодарности за расторопность, после чего юноша умчался быстрее ветра.
- Странный парень, – заметил Ланьяк.
Тревиль ответил ему хмурым взглядом, предлагавшим господам мушкетерам убираться и поживее.
- Похоже, капитан знает, что к чему, – философски заключил Ланьяк, когда они вышли из Лувра. – Тогда это не наше дело, господин Атос.
Отдав дань уже сложившейся традиции после дежурства зайти в особняк де Тревиля и повидаться с товарищами, Ланьяк с Атосом отправились в ближайший кабак – еще одна традиция, о которой Ланьяк поведал Атосу.
Там они нашли все ту же компанию, с которой раньше выходили из Лувра, слегка разбавленную теми, у кого сегодня не было дежурства, но было время шататься по кабакам. Одним их таких мушкетеров был Бертиньи – молодой человек с приятной внешностью, которую он всеми силами старался превратить в красивую. Впрочем, без особого успеха: его физиономия так и оставалась заурядной.
Не скрывая чувства превосходства, он рассказывал товарищам о последних модных веяниях при дворе и в высшем свете. Его слушали с интересом, примерно таким же, с каким следят за трюками дрессированной обезьянки в бродячем цирке. Бертиньи с досадой чувствовал, что его познания не оказывают должного впечатления на грубое общество, и с тем большим пылом пытался этого впечатления добиться.
- Раньше в моде был апостольский порошок, но сейчас его сменили на аметистовую пудру. Есть разные варианты, самый дорогой – с добавлением восточных компонентов. Рецепт, конечно же, держится в тайне. Но эффективность поразительная!
- Дадите попользоваться?
Бертиньи покраснел.
- Я… Я не могу себе позволить, слишком дорого.
- Вы всегда сможете припудриться мукой! Сравнительно дешево и всегда доступно!
 Бертиньи с раздражением смотрел на хохочущих мушкетеров.
- Вы говорите глупости. Это совсем другое! Убирает любые пятна, веснушки, покраснения, темные следы! Естественная белизна кожи – это вам не вымазанная мукой рожа клоуна! Ходить, усыпанным веснушками, как крестьянин! Да вас ни в один приличный дом не пустят!
- Можно вместо себя посылать коробочку с пудрой, – меланхолично заметил кто-то из мушкетеров. Ответный взрыв хохота окончательно вывел Бертиньи из себя.
- Дикари, – он в раздражении бросил на стол деньги за выпитое раньше вино и ушел, оставив мушкетерам интересную тему для дальнейших дискуссий.
- Вот как, с веснушками теперь в приличное общество не суйся?
- Ты же слышал, еще по физиономии схлопочешь.
- То есть, можно прийти без штанов, лишь бы с гладкой физиономией?
- Можно и без штанов. У тебя на заду веснушек нет? Это главное!
- Эх, не быть мне звездой двора – с моей-то рябой рожей! Господин Атос, а Вы, случаем, не пользуете эту, как ее…
- …аметистовую пудру!
- Да! Аметистовую.
Мушкетеры примолкли, обмениваясь лукавыми взглядами.
- Ваша кожа на зависть – белый бархат, ни пятнышка, ни веснушки. Не иначе, тайком…
Мушкетеры фыркали, сдерживая смешки.
- Нет, – после паузы негромко ответил Атос. – К сожалению, все деньги уходят на вино.
Одобрительный смех подвел итог обсуждению, и мушкетеры сменили тему.
Во время разговора Ланьяк не раз поглядывал на Атоса, и, в конце концов, получил в ответ вызывающий взгляд:
- Тоже хотите что-то спросить?
Ланьяк не спеша допил вино, взял бутылку и так же, не торопясь налил себе и товарищу.
- Вы знаете много лишнего, а еще – слишком много думаете. Господин Атос.
- Что Вы хотите этим сказать?
Ланьяк некоторое время изучающе рассматривал задиристого господина напротив, а затем, чуть улыбнувшись, ответил:
- Только то, что сказал… Атос. Лишь то, что сказал.