Детство моего дневника. Глава 7
В настоящие лагеря я не ездила ни разу, но дважды мне довелось побывать в санаториях – после третьего и четвёртого класса. В первый раз меня отправили в санаторий «Татьяна», а всему виной была моя ярко выраженная реакция на прививки «манту».
Не помню, чтобы в санатории что-то особенное делали, разве что, там был массаж. И, кажется, всё. А ещё было полное ощущение ужаса возвращения в детский садик только без возможности ночевать дома.
Ребята по бесплатным путёвкам приехали тоже самые разные. У одной девочки вся кожа была похода на сплошной шрам. Как-то я услышала объяснение этому, но оно меня так поразило своей чудовищностью, что я не поверила. Мне было жаль её, и при этом я боялась на неё смотреть, особенно, когда она переодевалась.
Была девочка, которая постоянно у всех просила телефон кому-то позвонить, а потом у них пропадали деньги. Её подозревали в том, что она как-то переводит их себе на счёт, но никто ничего не мог доказать. Были лагерные пакостные шутки, насмешки над рыжей девочкой с признаками аутизма и очень много мата. До этого момента я нигде не слышала подобных выражений и не вполне понимала, что они означают, но это не помешало им прочно закрепиться в моей памяти.
Я очень хотела вернуться домой, спастись от этого физического и психологического холода, но надо было как-то дотерпеть до конца смены. Несмотря на все игры, занятия и развлечения, было скучно. Дневной сон, если ты не хочешь спать, это вообще пытка, хуже не придумаешь. Потом, правда, мама мне привезла книжку, и я хотя бы читала, а не мучилась из-за безделья.
Наверное, должно было быть что-то хорошее, но мне отчаянно не хотелось этого видеть. Я пыталась стоически переносить эту странную непривычную жизнь, а сама только и мечтала о возвращении домой.
На следующий год, не спросив моего мнения на этот счёт, мама взяла для меня путёвку в санаторий «Хвойная чаща». Тогда, кажется, это был вопрос принципа получить эту поездку с частичной компенсацией профсоюза, или что-то такое. Меня все эти взрослые интриги тогда не задевали, и единственная реальность, с которой пришлось столкнуться, это то, что я снова ехала туда, куда мне вовсе не хотелось.
Меня провожала бабушка, и мне было как-то грустно уезжать, прощаться. И всё-таки деваться было некуда. Наш пермский автобус мгновенно расформировали по маленьким домикам, так что я осталась только со своей соседкой, спокойной и молчаливой девочкой. Кажется, её звали Сашей, но мы так мало общались, что я уже не помню.
В каждой комнате было по шесть человек, и теперь мы вынуждены были как-то сосуществовать друг с другом. Конечно, условия были куда лучше, чем в бюджетном санатории, но всё-таки мне не хотелось находиться в этой обстановке. Я даже толком не могу объяснить, что мне не нравилось. Наверное, хотелось какой-то свободы, возможности заниматься тем, чем хочешь, а не подчиняться предписаниям распорядка дня и дисциплины.
В комнате было две девочки, которых по очереди все игнорировали. Все, кроме меня, потому что мне было всегда жаль того, кто оставался один против всех. Удивительно, что я за это никогда не испытывала никаких притеснений. Скорее я была чем-то вроде связующего звена, потому что взаимодействовать всё равно как-то надо было.
А самое странное, что в этих условиях, пусть и всего на две недели, я обрела подругу, об утере связи с которой жалею до сих пор. Если бы мне сказали, что сегодня я могу увидеться с Диной и поговорить, я бы поехала куда угодно, чтобы это осуществить. Она была старше на год или на два. Всегда в оппозиции со своей комнатой. Задумчивая, интересная, нестандартная. Она говорила, что может передвигать на небе облака, и хотя мне казалось, что это только её фантазия, я никогда не спорила, а наоборот, соглашалась, что, да, погода действительно изменилась. Я не помню, как и о чём мы разговаривали, но такого комфортного общения у меня прежде никогда не было. Она знала, какие цифры нужно набирать на телефоне, чтобы получилась знакомая незамысловатая мелодия. Мне кажется, она много знала, или это было только такое ощущение. Думаю, что именно она скрасила моё лагерное существование.
И всё-таки я считала дни. Отчаянно вычёркивала даты на карманном календарике, считая, сколько осталось до конца смены. Мама распечатывала мне части текста «Ходячего замка» и привозила вместе с конфетами и другими сладостями, чтобы скрасить мою жизнь в санатории.
А время шло, дни сменяли друг друга, пока не настал последний. Два-три часа до отъезда казались мучительно долгими. Вообще я заметила, что время течёт тем дольше, чем чаще смотришь на часы. Закончилось и это, а мы наконец-то поехали домой.
Какое это было счастливое возвращение! Потом мне ещё раз предлагали поехать в санаторий, но я ни за что не согласилась: мне не хотелось больше окунаться в эту жизнь, так далёкую от того, к чему я привыкла в своём обыкновенном существовании. Пожалуй, единственное, о чём я жалею, это о потерявшейся связи с Диной. Техника несовершенна, и её номер телефона бесследно исчез из памяти моего устройства.
http://www.proza.ru/2019/02/04/1317
Свидетельство о публикации №219020301086