Благослави меня глава 10

Какая это мука, когда не можешь помочь своему ребенку, лежащему рядом, в палате и борющемся с недугом. И только время и забота врачей могут что-то сделать. Второй день мы с Ириной находимся рядом, в коридоре возле палаты реанимации. И ждем. Нам разрешили вчера на минуту войти к Глебу. Он весь во власти врачей и приборов. Бедный мой Глеб. Сердобольные сестры всякий раз советуют нам не ждать и уйти домой отдохнуть, но каждое утро мы приезжаем сюда и поздно вечером уезжаем, чтобы вновь вернуться с утра. На мои вопросы врачи терпеливо объясняют, что пока все стабильно, должен прийти в сознание. Но уже пятый день сознание к Глебу не возвращается. Не знаю, как выгляжу я, но на Ирину страшно смотреть, вся извелась.
- Ириша, отдохни, я подежурю, слышишь меня? – обращаюсь к Ирине.
- Слышу, папа. Это я виновна! Почему я так непримирима была с ним?
- Ира, перестань, ты здесь совершенно ни при чем. Просто несчастный случай. Все будет хорошо, я верю в это! – успокаиваю Ирину, а у самого дрожит голос и наворачиваются слезы.
В середине дня из палаты появляется дежурная сестра и, на ходу, радостно шепчет нам:
- Кажется пришел в сознание! Сидите тихо, - и побежала в дежурную за врачом. Возвращается со спешащим врачом. Мы с Ириной замираем от  ожидания

 и держимся за руки. Что-то я  дрожу, Ирина вся во внимании и смотрит на дверь палаты.
- Поздравляю! Глеб пришел в сознание. Это хороший симптом. Теперь, думаю, будет легче, - и впервые за много дней и ночей глаза врача потеплели, а губы, наконец, улыбнулись.
- А можно к нему? – Ирина умоляюще просит врача.
- Сейчас нельзя. Сестра проводит процедуры, чуть позже.
Через час в сопровождении сестры входим в палату. Из-под бинтов на нас смотрят удивленные глаза Глеба, живые глаза!
- Папа, - шепчут губы, - ты здесь? А кто это за тобой? Ирина! А разве мы уже помирились?
- Помирились сынок! Уже давно! Не волнуйся! Все теперь будет хорошо. Врачи подлечат тебя.
- Глеб! – голос Ирины дрожит и слезы текут на халат.
- Я так рад, Ира! – шепчет Глеб.
- Родственники, хватит! Больной устал! – резкий голос сестры, - марш, марш из палаты.
Мы с Ириной уходим и снова сидим в коридоре.
- Ты молодец, Ирина! Все правильно, - обнимаю Ирину. - Теперь уже будет легче. Он быстро поправится. Возьми мою машину и поезжай в Стрижи. Обрадуй Геру, побудь со Златой. А? Не волнуйся, я здесь.
- Хорошо, папа, - отвечает Ирина. – Я поеду и пришлю Геру, она все рвется к вам. – Ирина уходит.
- Осторожнее, - говорю уходящей Ирине, но та улыбается мне.
Как светла ее улыбка после стольких тяжелых дней и ночей.
- Простите! Вы отец Глеба? Да?
- Да, - отвечаю стоящей предо мной молодой, красивой девушке, веки которой опухли  от  слез  или

бессонницы. – А вы … Вы Женя? Верно?
- Да, я Женя. Вы были у Глеба, я видела. Как он?
- Садитесь, Женя, - приглашаю ее сесть рядом со мной, - он уже в сознании, узнал нас. Врачи говорят, что дальше будет уже легче.
- Боже, как я рада! Я чувствую себя виноватой. Нет, нет, между нами все кончено. Но я продолжаю еще любить Глеба. Как тяжело расставаться!
- Успокойтесь, Женя, - успокаиваю Женю. - Вам не надо заходить, он очень слаб и любые волнения для него опасны.
- Я не потревожу его, обещаю вам. Но я хотела знать, что ему уже легче. Простите меня! – И Женя встает. Ее красивые глаза полны слез, она поворачивается и медленно идет к выходу. Такова обратная сторона любви, подумалось мне. Хорошая девочка, она еще будет счастлива, а жизнь, увы, не бывает без потерь и разочарований.
После полудня приехала Гера. В ее руках сумка с пакетами.
- Шура, я так рада! Ты был у него? Он узнал тебя?
- Да, Гера, все хорошо!
- Привезла немного домашней еды.
- Ты что, Гера, ему пока ничего нельзя1 Не торопи события, хорошая моя!
- Жаль, а я так старалась!
- Как там Злата?
- Бедный ребенок. Не поймет, что происходит. И сказать нельзя. Ирина сейчас с ней. Может быть как-то намекнет деликатно. Ее надо подготовить к встрече с Глебом. Верно?
- Да, Гера. Ирина все сделает.
Перед отъездом домой, договорившись с сестрой, заходим с Герой к Глебу. Он только что проснулся после очередного укола.

- Папа! И Гера здесь? Это значит, что мои дела неважные? Правда, папа?
- Ты что, сынок, совсем наоборот, - говорю Глебу, - сейчас-то уже лучше, гораздо лучше!
- Глеб! – Гера улыбается, - поправляйся, мы ждем тебя домой. Все будет хорошо! – Прощаемся с Глебом и, выходя из больницы, уезжаем в Стрижи.
Вечером позвонил Денис. Я обрадовала его, что Глеб уже в сознании, говорит, узнает нас. Потом трубку взяла Валерия, спросила, нужна ли какая-либо помощь, лекарства. Я успокоил детей и в душе радовался этому вниманию. Все-таки у меня хорошая семья, подумал я. И вот так потихоньку, полегоньку потянулись дни, когда Глеб уже заметно начал поправляться. Мы по-прежнему дежурили возле него и посильно старались облегчить его положение. В один из дней, когда в больницу поехала Гера, а мы с Ириной и Златой остались дома, позвонил Королев, заместитель Глеба по производству.
- Как у Глеба?
- Все идет нормально, - отвечаю Королеву. - А как на заводе?
- Да, на заводе совсем зашился! Без Глеба тяжко! И кредиторы замучили. В общем, несладко. Но – держимся. Пусть Глеб не волнуется. Справимся! А джип его я откатил в ремонт. На следующей неделе будет готов. Ему-то ничего, только царапины. Хорошо, что это случилось на трассе у Стрижей. Приятель Глеба, гаишник, забрал его на свою площадку, я оттуда его забрал в ремонт. Кстати, и документы у меня, при встрече верну.
- Спасибо, тебе! – я отвечаю Королеву, - звони, Глеб интересуется делами, держи нас в курсе.
- Хорошо, буду звонить, - и Королев повесил трубку.
Среди наших забот о состоянии Глеба, мы вовсе забыли о его делах на заводе. А  дела-то  не  идут,

подумал я. Королев отличный технарь, но организатор неважный. Что-то надо предпринимать! Подключить к делу Дениса? Нет, у парня и так много своих дел.
- Ирина, иди ко мне, надо поговорить, - зову Ирину. Она только что уложила Злату. Та спать днем не может, но послушно лежит. Пусть немного отдохнет. Ирина приходит на веранду.
- Попьем чайку? – спрашиваю ее.
- Попьем, папа, пойду поставлю чайник.
Принес к столу конфеты, пряники. Поставил бутылку легкого вина.
- Ириша! Давай по рюмочке за скорейшее выздоровление Глеба. А? – спрашиваю Ирину.
- Ну, что вы. Я совсем опьянею.
- От одной маленькой не опьянеешь, - уговариваю ее, а сам уже наливаю. – Давай за Глеба! – Мы выпиваем вина. Потом неспеша наслаждаемся чаем. Ирина уже немного отошла за эти дни, после вина у нее появился румянец. Я любуюсь этой молодой женщиной, которая и в дни тяжелых переживаний прекрасна!
- Ириша! Звонил Королев. Дело у него не идет без Глеба. Запутался в финансовых проблемах, спорит с кредиторами, не выполняет условий контракта. В общем, надо помогать ему, - начал я.
- А как, папа? Что мы можем сделать? Мне сейчас важнее, чтобы Глеб выздоровел. А потом он поправит.
- Ты, Ириша, не права. Да, главное – это здоровье Глеба! Но дело, которому он отдал так много сил, рушится, и мы вроде бы в стороне. Кстати, мы с тобой такие же учредители, как и Глеб, и Королев. Ты об этом помнишь? – продолжаю свою линию.
- Помню. Но что я могу? Только сотрясать воздух? Да?
- Ириша,  ты  только  меня  не  прерывай  и  выслушай.

 Возьми на себя руководство! Ты хороший экономист, разбираешься в финансах,  знаешь все вопросы инвестирования в производство, хорошо владеешь бухгалтерией, умеешь вести переговоры, знаешь языки. Да, и это важно! А Королев отличный технарь, ему нужна стратегия и он все сделает.
- Вы это серьезно? – Ирина смотрит на меня с недоумением. Это шутка, да?
- Нет, вполне серьезно, Ира. Пока Гера здесь, мы с ней возьмем на себя дом и больницу. И Злата будет ухожена, и к Глебу не уменьшится внимания. А ты в течение месяца, ну пусть больше, войдешь в курс дела. Я тебе помогу! Соглашайся. Мы должны это сделать. – Я умолкаю и смотрю на Ирину. Она побледнела и о чем-то думает.
- Не знаю, что и сказать. Я так далека от производства. Да и не работала уже больше четырех лет.
- Знания не пропадают, Ириша. А практика их обновит. Соглашайся. Попытка не пытка! Попробуй. – Я подхожу к ней, обнимаю за плечи. – Ну, не бойся. Красавица моя, смелее. Я буду рядом.
- Хорошо, папа. Давайте, попробуем. Может быть, что и выйдет.
- Спасибо тебе! – я целую Ирину, - Ты молодец!
Через неделю Королев утром пригнал в Стрижи джип. Следов аварии - как не бывало. Вымытый снаружи и вычищенный внутри, он сиял. Отдав Ирине документы на вождение, он скромно устроился справа. Мы с Герой вышли проводить Ирину. Сегодня ее первый рабочий день. Временно исполняющий обязанности директора приступает к работе.
- В добрый час, Ира! – Гера целует ее.
- Всего тебе хорошего, дочка! – обнимаю ее, - смелее! Удачи!
Ирина, в строгом деловом костюме, собранная и сосредоточенная, садится за руль. Улыбка в  наш  адрес

и джип уже катит к московскому шоссе.
- Гера, я тоже сейчас уеду к Глебу, - говорю Гере, - не буди пока Злату, - и мы вместе проходим на веранду.
Прошло еще две недели. Назавтра Глеба обещают перевести в обычную палату. Бинты с головы сняли, видны только шрамы. Левая рука и ноги в гипсе. Но он в хорошем настроении, шутит.
- Папа, когда приведешь Злату? Очень скучаю.
- Сынок, вот как переведут тебя из реанимации, приведу, - успокаиваю Глеба. – Она просто испугается всех этих приборов, стендов. Хорошо?
- Ладно, папа, подожду. А почему Ира не приходит?
- Придет, сынок, много дел, она ведь хозяйка, а у нее гостья! Ты понимаешь?
- Понимаю, папа. Но очень хочется ее увидеть. Потерпи. Скоро увидишь!
Теперь, когда дело пошло на поправку, наши посещения стали более короткими. Уже не дежурим возле него, да и Глебу это уже не нужно. После часа дня он сам просит меня уехать домой. Побыв еще часок, распрощался и поехал в Стрижи, договорившись, что завтра приедет Гера. Она просто любит кормить Глеба своими кушаньями, а Глебу очень нравится, как она готовит.
- Люблю испанскую кухню! – шутит Глеб.
Вечером, уложив Злату, мы с Герой устраивается у меня наверху, на широком диване. Вокруг тишина, молчим.
- Ты о чем думаешь? – спрашивает меня Гера.
- Так, обо всем, - отвечаю ей. – Знаешь, Гера, когда мы с Ириной сидели там, в больнице, в коридоре, а Глеб в реанимационной палате был без сознания, мне показалось, что я все это уже проходил, и верно, все уже было. Та же больничная обстановка, те же ожидания! Как все это живо в моей памяти.

- Ты о Белле, да? Расскажи мне! Это часть твоей жизни, я о ней хочу знать, - тихо просит Гера. Я закрываю глаза и все всплывает в моей памяти…
Мы собирались уже уезжать в отпуск. Впервые свободно выпускали из Союза в капстрану. А собирались мы посетить Ниццу, чудесный Лазурный берег. И билеты, и визы уже были готовы. Как-то утром Белла почувствовала себя плохо. Обычное дело, пройдет, подумали. Полежит немного. Но пришлось вызывать скорую. Она забрала ее в Боткинскую. Там обычные обследования – ничего не находят. Более серьезные анализы, снова обследования. Затем направление в один центр, другой. И все невнятно, и все – может быть? Так прошло два месяца. Наконец, консилиум и направление на операцию. Хирург в Боткинской перед операцией отзывает меня к себе в кабинет и открытым текстом:
- Это не моя больная! Поймите. Ей лучше лечиться на Каширке. До меня дошло! Но как себя вести дальше? – не знаю. Что сказать Белле? Она уже ждет операцию. И что я скажу? Прихожу вечером к ней в палату, а она уже сама все знает. Я, конечно, дурачусь, откуда ты знаешь? Все это глупости. А у самого сердце вот-вот выскочит и в глаза ее смотреть страшно. А она: я все знаю. Здесь, за моей дверью, уборщицы говорили, что не поймут, что я тут делаю, что я должна быть на Каширке. Ну, скажи, что это не так! Я, конечно, молчу. Потом Каширка, одиннадцатый этаж. Ходил, как домой, спал на лавке. Забирал несколько раз домой, отдохнуть от препаратов и лекарств, их лошадиных доз. Помню, привожу туда же после очередного «отпуска», а она, как увидела своих товарок по этажу – меня уже не видит, их, как родных обнимает, и они рады, что ее видят и такая радость, что нам понять не дано. Я молча к двери, к двери и ухожу, чтобы ночью прийти и дежурить. И с каждым разом  другие,  а  прежних  уже  нет. А  когда

стало ясно, что сделать ничего нельзя, места себе не находил. Эта тайна жгла душу, а внешне держался спокойно, все, мол, будет хорошо. Самое тяжкое знать это и делать вид. Дежурил каждую ночь, а когда стало Белле чуть лучше, ушел домой на одну ночь, отдохнуть, ведь днем работа у меня, дети, все и случилось. Иду в ночь, а ее уже нет. В палате уже другая, конвейер, и только. Так что больничные ночи у меня навечно в памяти. Вот.
- Родной мой, - Гера прижалась ко мне и мы слушали тишину: где-то капает вода из крана, шумят листья за окном, шуршит занавеска на открытом окне, в кустах боярышника защелкал соловей и его трели заполнили все пространство. Природа продолжала жить, как всегда. Внизу, из комнаты Златы донесся ее голосок.
- Лежи, я посмотрю, - говорит Гера и идет вниз. Вернулась со Златой на руках.
- Деда, можно я с вами?
- Конечно, золотко мое, - я укладываю Злату между нами, она обнимает меня и Геру своими ручками и мы так лежим тихо-тихо. Проходит еще время. В темноте блеснул луч фар, это приехала Ирина. Я тихо встаю и иду ее встречать.
- Дочка, почему так поздно? – спрашиваю Ирину, закрывая за ней ворота.
- Сначала задержалась на работе. Потом поехала к Глебу. Боже, как я устала. Хорошо как дома, - и она пошла на веранду. Там Гера уже собирала ужин.
- Гера, спасибо, только чай. Больше нет сил.
Ирина пьет чай, мы молча смотрим на нее.
Глеба перевели в простую палату. Там еще один больной, молодой парень. Скоро выписывается. Так что дело уже на поправку, - сообщает Ирина.
- А он то как? – спрашивает Гера.
- Он уже доволен, что обычный больной. Надоело ему в реанимации, отвечает Ирина.

- А на работе, Ирина, хорошо? – возникаю я, понимая, что уже был между ними разговор о работе.
- Много работы, но справлюсь. Обязательно справлюсь! – В этом утверждении Ирины столько уверенности и задора, что я улыбаюсь и смотрю на Геру. Она понимает мои чувства и в ответ улыбается мне.
- Ирина, Злата наверху, у нас. Я перенесу ее, - говорю Ирине и иду за Златой. Она крепко спит и даже не вздрогнула, пока я переносил ее в спальню.
- Пойду тоже спать, - говорит Ирина, - Спокойной ночи! – и уходит к себе.
Дом затих. Мы с Герой поднимаемся на второй этаж. Долгий день оканчивается. Я крепко обнимаю Геру и чувствую биение ее сердца. Это сердце бьется в унисон с моим. Как хорошо, думаю я и сон постепенно уносит меня в свои пленительные дали.
В середине июня позвонил Денис.
- Папа, хочу предложить тебе и Гере поездку в Алексин. Ты ведь должен посмотреть на мою работу. Мне очень хочется узнать твое мнение.
- Хорошо бы, сынок, съездить. Но я должен быть у Глеба, отвечаю Денису.
- Пап. Мы с Валерией с утра посидим у него. Спешить не будем, суббота. А потом поедем через Стрижи и заедем за вами. Хорошо?
- Хорошо, сынок, обрадую Геру и Злату. Ждем в субботу, - кладу трубку и спускаюсь на веранду, где Гера кормит Злату.
- А кто плохо кушает, не поедет в Алексин. Вот!
- А я поеду, - смеется Злата, - я кушаю хорошо. Правда, Гера?
- Да, золотко! Правда, - улыбается Гера.
- Денис пригласил нас в субботу в Алексин. Хочет похвастаться своими успехами. Они с Валерией заедут к Глебу, а после него к нам. Поедем? А,  Гера?

- Конечно, Шура. Мне интересно посмотреть старинный русский город, - отвечает Гера. – Да и искусство Дениса как архитектура тоже интересно.
- Тогда решено! Осталось только уговорить Ирину. Ей тоже необходимо отдохнуть. Пусть хоть одну субботу погуляет с нами.
- Общими усилиями Ирину уговорили. В субботу с утра семья собирается в дорогу. К одиннадцати появляются Денис с Валерией и мы трогаемся. Наш джип впереди, за рулем Ирина, за ней жигули Дениса.
- Ириша, не теряй Дениса, - советую Ирине, - не газуй, он отстанет.
- Хорошо, папа, не потеряю, - улыбается мне Ирина.
Алексин утопает в зеленых садах и в гомоне многочисленных птиц. Старинные башни крепостных стен, купола соборов, старинные улицы, здания. Отзвуки далекой старины! За широкими лугами поречья раскинулся новый район, детище Дениса. Подъезжаем к светлому зданию – Дому творчества, удачно вписанного в структуру микрорайона. На широкой площадке оставляем машины. А дальше, пешком идем на экскурсию, за Денисом, который увлеченно показывает нам весь комплекс. Современные многоэтажные здания стройными рядами спускаются к широкой реке. Разноэтажные, многоцветовые фасады чудно играют под лучами яркого солнца. Широкие пространства дворов сохраняют приятную интимность дворового интерьера и в тоже время свободную доступность к ним. Высотная застройка органично перетекает в одно и двухэтажную, коттеджного  типа и эта метаморфоза плавно подступает к реке, ее высокому берегу с каскадом лестниц и спусков. А там, через легкий пешеходный мост на другой берег, стелящийся вдоль реки широкой полосой белого песка.

Все это скрыто широкими кронами могучих лип и яблоневыми садами, постепенно уходящих в прибрежные луга. Во всем царит прелесть природы и красота архитектурного замысла.
- Мне очень нравится, - восклицает Гера. – Ты просто молодец, Денис.
- Очень приятно, сынок! И гармонирует с природой. Мне кажется, удачно получилось. Теперь только связать этот район со старинной планировкой города, - замечаю я.
- Да, папа, ты прав. Это еще впереди. Вот сдадим первую очередь, тогда и этим займемся, - и Денис повел нас к машинам. – А сейчас будет сюрприз, - восклицает он. – Нас ждут в гости, поспешим, уже опаздываем!
 Мы возвращаемся в старый город с его необычным колоритом и подъезжаем к высокой белой башне. Денис уверенно ведет нас, мы поднимаемся на двенадцатый этаж. Дверь открывает молодая, интересная женщина и радостно приглашает войти. Входим, пока недоумевая. Валерия здоровается с ней, как со старой подругой. Из гостиной появляется Иван Говоров и его жена Анна! Действительно, сюрприз!
- Не ожидал, Санек! – Иван крепко жмет мою руку, - с приездом, Гера, с приездом в наш Алексин! – Он  галантно целует руку Гере.
- Здравствуй, Аня! – Здороваюсь с Анной.
- Здравствуй Саша! Рада тебя видеть. И вас, Гера, здравствуйте, - и женщины обнимаются. – Вы тут всей семьей! Как здорово! Жаль, что нет Глеба.
Иван и Анна здороваются с девочками.
- А теперь представляю вам хозяйку, - восклицает Денис, - Алла Сергеевна, мой непосредственный босс.
- Я очень рада принимать вас, - говорит Алла Сергеевна, - проходите, дорогие гости. – И мы знакомимся с Аллой Сергеевной.

Через полчаса напряжение от неожиданной встречи исчезает и все, разбившись на группы, весело общаются друг с другом.
- Как вам нравится наш Алексин, Гера? – спрашивает Иван.
- Очень! Чудесный русский городок. У него большое будущее, - Отвечает Гера.
- А твои успехи, Санек? Писал в Испании?
- Почти нет, Иван. Пришлось вернуться, сын в больнице. Сейчас, правда, уже на поправку пошел. Ничего, наверстаем, говорю Ивану.
- Да, Денис рассказал о Глебе. Ну, дай бог здоровья, будет все хорошо!
- А ты, как Анна? – обращаюсь к Анне.
- Да, все хорошо, Саша. Живем не тужим. Помогаю Ивану. Вот он решил оформить новый Дом творчества!
- Хороший дом! Молодец. Денис! – восклицает Иван.
- Дорогие гости, к столу! – раздается голос Аллы Сергеевны.
Остаток дня прошел в гостеприимном  доме Аллы Сергеевны. Много смеялись, шутили. Напоследок хозяйка предложила тост за гостей, дружную семью и за творческие успехи всех.  Алла Сергеевна, Иван и Анна пошли нас провожать и мы еще долго видим их, машущих нам на удачную дорогу. День оказался приятным. Уже поздно, наверху Гера удивленно говорила мне:
- Какие интересные люди живут в русской глубинке! А как широки и прекрасны русские просторы! А эти соборы с золотыми луковицами, старинные башни русских городов, а тишина, а резные окна домов. Боже, как хорошо! Вдохновенная земля!
- Ты прелесть, Гера! - шепчу я признания этой восторженной натуре, так чутко понимающей прелесть тихой красоты русской действительности.

Дни пролетали в заботах и делах. Глеб быстро шел на поправку. Ирина с головой окунулась в работу, проявив настойчивость в решении сложных задач, умение и деловую хватку. Королев с успехом выполнял все, что придумывал творческий ум Ирины. Глеб, узнавая о нововведениях в производстве, только разводил руками от приятного удивления и говорил, что Ирина золотая находка для бизнеса. Это точно соответствовало ее успехам в работе. Наконец, настал день, когда Глеб возвращался домой. Теперь все зависело от него самого. Только тренировки и физиотерапия должны помочь ему отбросить костыли и начать снова ходить самому. Это был радостный день для всей семьи. Ирина забрала Глеба из больницы и привезла в Стрижи. Собралась вся семья. Больше всех радовался сам Глеб.
- Неужели я дома! Как я счастлив снова быть с вами! И его глаза наполнились слезами.
А через неделю Гера возвращалась в Мадрид. Конечно, расставание было грустным. В аэропорту Гера говорила:
- Не грусти, Шура! Глеб поправится, вернешься в Мадрид, продолжим путешествие. Так ведь? Да?
- Да, Гера. Только думаю, что придется еще раз попросить твоей помощи. Не пугайся, милая моя! Уже по приятному поводу.
- Ты знаешь, я всегда готова! А что за повод?
- Выставка в Ницце. Помоги в организации. У тебя опыт! А поддержка муниципалитета уже есть.
- А когда?
- Думаю через пару месяцев.
- Нет проблем! Только позови, родной мой. Что-то ты снова о Ницце вспомнил? К чему бы это?
- А вот встретимся там, сама увидишь. Что? Заинтриговал тебя?
- Да! Теперь буду ждать с нетерпением.
Объявили рейс на Мадрид. Мы  стояли  обнявшись  и
не могли расстаться. Потом Гера пошла к таможенной стойке и дальше, дальше. Я еще долго махал ей и видел ее одинокую, среди этой толпы.
Господи! Как я люблю ее! Дай мне силы прожить эти несколько месяцев. Устрой нашу встречу в Ницце. Не подведи меня. Она прекрасна!